Исчезающие в темноте Тимошенко Наталья

Глава 1

В кабинете стояла невероятная духота. Открытое настежь окно не приносило прохлады, зато прямые солнечные лучи, попадая внутрь помещения, нагревали воздух до состояния раскаленного железа. Кадровичка – полная женщина лет сорока с высокой прической «халой», затянутая в слишком узкое цветастое платье, подчеркивавшее все складки кожи и делавшее ее похожей на сардельку из университетской столовой – то и дело обмахивала себя исписанным с двух сторон листом А4, пока читала резюме. Ее брови, сошедшиеся у переносицы, как только она взяла в руки распечатанный листок, так и не разошлись обратно, и Рите казалось, что они склеились намертво липкими капельками пота, постоянно выступавшими в кожной складке. «Сарделька» периодически вытирала их толстыми пальцами, украшенными несколькими кольцами с крупными камнями, но они быстро появлялись снова.

– А почему вы не остались работать в Александровской, где проходили интернатуру? – наконец лениво спросила она, не отрывая взгляда от напечатанных строк.

Рита вздрогнула и машинально села прямее. Кадровичка читала ее небольшое резюме, уместившееся на одну страничку, так долго, что она почти успела уснуть.

– У них не было вакансий, – четко ответила она, словно находилась на экзамене.

– Па-а-анятна, – протянула «сарделька».

И это «па-а-анятна» сказало Рите все. Очередной отказ. Она вздохнула и опустила взгляд в пол, даже спина сгорбилась сама собой, словно позвоночник устал поддерживать свою нерадивую хозяйку, которая вот уже больше месяца не могла найти работу.

– Мне нужно показать ваше резюме главврачу, а потом мы вам позвоним, – предсказуемо заявила «сарделька», откладывая лист бумаги в сторону.

– Спасибо большое.

Благодарность прозвучала фальшиво, но Рита и не пыталась придать ей искренности. Она поднялась, взяла в руки сумку и, попрощавшись, вышла за дверь. Отдел кадров Свято-Симеоновской больницы находился на первом этаже у самого выхода, и спустя уже полминуты она оказалась в больничном дворе. Здесь росли пышные деревья, дающие земле спасительную тень, а потому выходить на широкий проспект под палящие лучи летнего солнца Рите не хотелось. Она села на ближайшую скамейку и даже вытащила из сумки телефон, чтобы позвонить бабушке, но передумала. Зачем расстраивать старушку прямо сейчас? Пусть надежда в ней поживет еще немного. Вместо этого Рита достала блокнот и вычеркнула в нем еще один пункт. Список больниц, куда она разослала резюме, стремительно уменьшался. Если сначала она пыталась устроиться куда-нибудь поближе к дому, то затем начала искать хоть что-нибудь. Эта, например, находилась в противоположном конце города, на самой окраине, далеко от метро. Чтобы приехать сюда, Рите понадобилось почти два часа.

Но и отсюда ей никто не позвонит. Из девяти мест, где она уже побывала на собеседовании, ей перезвонили только из одного, и то чтобы сообщить об отказе. Остальные не утруждали себя подобными звонками, полагая, что соискатели и сами обо всем догадаются.

Кадровиков и главврачей, казалось, отпугивало буквально все: и ее возраст, и отсутствие опыта, и даже красный диплом, будь он неладен! Зачем только она провела столько бессонных ночей ради него? Даже если у них была нехватка врачей, ей все равно отказывали.

Маргарита закончила медицинский колледж по специальности «фельдшер», когда ей уже исполнилось двадцать, и сразу же устроилась работать на «скорую помощь». Там-то сотрудники требовались постоянно. Огромная нагрузка и ответственность никак не соответствовали мизерной зарплате, потому текучка была большая. «Зеленого» фельдшера с отсутствием опыта взяли с превеликим удовольствием. Через год она решила, что нужно двигаться дальше. Бабуля поддержала это ее решение и, несмотря на то, что давно вышла на пенсию, взяла несколько учеников. Это позволило им обеим продержаться то время, пока Рита училась в медицинском университете. И вот теперь у нее в кармане красный диплом по специальности «Неврология», а работы нет.

– В вашем возрасте врачи уже категории имеют, – сказали ей в одной из больниц, куда она пришла на собеседование. – А вам почти тридцать, но ни опыта, ни категории. А потом вообще замуж выйдете, детей нарожаете, и все.

На самом деле Рите было всего лишь двадцать восемь, но никакого значения это не имело. Ее однокурсники давно устроились, а она словно проклятая ходила по бесконечным собеседованиям.

Конечно, на «скорую» ее всегда с удовольствием примут обратно, но какой тогда смысл было тратить семь лет жизни на учебу?

Рита со вздохом спрятала блокнот и телефон обратно в сумку. Еще парочка отказов – и придется идти на станцию «скорой помощи». Запас финансовых средств стремительно уменьшался, а поступлений не предвиделось. На одну бабушкину пенсию сильно не разгуляешься, не брать же старушке новых учеников, чтобы внучка имела еще немного времени на поиски работы своей мечты.

За всеми этими мыслями Рита не заметила, как в абсолютно пустом больничном дворе появился мужчина и медленно подошел к ней. Она обратила на него внимание лишь тогда, когда он опустился на скамейку рядом с ней. Она недовольно посмотрела в его сторону, мысленно поражаясь тем людям, которые умудряются подсесть к другим при наличии кучи свободных мест буквально везде, однако тут же устыдилась своей мысли: мужчина, несмотря на довольно молодой возраст, держал в руках трость. Если он тоже вышел из здания больницы, то ее скамейка оказалась ближайшей.

Заметив, что она наконец обратила на него внимание, незнакомец улыбнулся.

– Привет.

– Добрый день, – вежливо ответила Рита. Разговаривать ей не хотелось, но молча встать и уйти показалось грубостью.

– Опять отказ? – поинтересовался мужчина.

– Угу, – кивнула она и только потом спохватилась: – Откуда вы знаете, что я ищу работу?

– Я видел, как вы выходили из кабинета отдела кадров.

– Неправда, – Рита напряглась. – Коридор был пуст, во всей больнице тихий час, вы не могли меня видеть. Это во-первых, а во-вторых, мало ли по какой причине я туда заходила?

– Но ведь я же угадал? – Незнакомец сверлил ее взглядом темно-карих глаз и по-прежнему улыбался.

– Что вам надо? – прямо спросила Рита, уже не стараясь казаться вежливой.

– Хочу предложить вам работу. – Мужчина пожал плечами, словно это было самое обычное заявление в мире.

– С какой стати вам помогать мне?

– Когда-то вы спасли мне жизнь.

– В самом деле?

Теперь Рита повернулась к нему всем корпусом, внимательно разглядывая и пытаясь вспомнить его. На вид ему было около тридцати, может, чуть больше, но не сильно. Светлые волосы падали на глаза и чуть-чуть прикрывали уши, как будто он давно не стригся, но специально их не отращивал. Непонятно как на этом лице с такими же светлыми бровями и ресницами оказались темно-карие глаза, но они невероятно шли ему, и Рита подумала, что где-то уже видела это необычное сочетание. Вспомнить сейчас, где именно, она не могла. Небольшая светлая щетина выдавала то, что он не только давно не стригся, но и уже пару дней не брился. Тонкая футболка с коротким рукавом не скрывала хорошего телосложения, но вот трость в руках ясно говорила о том, что у него проблемы с ногами. Конечно, это не отменяло того факта, что он мог получить какую-то временную травму, но Рита почему-то была уверена, что это не так.

– Вы меня не помните, наверное, – правильно расценил ее изучающий взгляд незнакомец. – Мы встречались один раз восемь лет назад. Авария на Самсониевском проспекте, помните? Лобовое столкновение Мазды и Тойоты. Вы работали на «скорой», а я был за рулем Мазды.

Теперь Рита наконец вспомнила его. Точнее, вспомнила саму аварию, его она едва ли узнала бы, он тогда был весь в крови.

Увидев, что она припоминает его, незнакомец снова улыбнулся и протянул ей руку.

– Марк. Марк Гронский.

Рита улыбнулась ему в ответ, теперь уже тоже приветливо, без недоверия во взгляде, и пожала протянутую руку, которая оказалась теплой и отчего-то совершенно сухой, как будто на ее обладателя не действовало палящее солнце. Ей на мгновение стало неловко за свою наверняка вспотевшую ладошку.

– Маргарита Истомина.

– Очень приятно. Теперь я наконец-то могу сказать вам «спасибо».

Рита смутилась.

– Вам не меня нужно благодарить. Я была всего лишь фельдшером, а наша машина даже не была оборудована необходимым реанимационным набором. Вас спасли другие люди.

– Неправда.

Марк посмотрел ей в глаза, и Рита поежилась, словно по спине пробежал неприятный, неизвестно откуда взявшийся в этот жаркий день, холодок.

«Он знает», – промелькнула у нее в голове невероятная мысль.

– Это вы меня спасли, – уверенно заявил он. – Я помню.

– Вы были без сознания.

– Я был мертв.

Рита выдернула ладонь из его руки, только сейчас сообразив, что забыла сделать это раньше. Она вскочила на ноги и взяла в руки сумку.

– Если бы вы были мертвы, то не сидели бы сейчас здесь, – заявила она, чувствуя, как дрожит голос.

– Я сижу здесь только благодаря вам, – спокойно произнес Марк, глядя на нее снизу вверх. Казалось, его совсем не смутила ее вспышка. – И хочу отблагодарить вас за это. Вам ведь нужны деньги.

– Вы ошибаетесь.

Рита перекинула тонкий ремешок через плечо и собралась уйти, но Марк поднялся следом.

– Пожалуйста, Маргарита, не заставляйте меня бежать за вами, вы же видите, мне это сложно!

Рита остановилась, несколько раз глубоко вдохнула и обернулась. Марк стоял возле скамейки, опираясь на трость, и в его глазах она внезапно увидела что-то, похожее на просьбу. Как будто он не предлагал ей работу, а просил о ней сам.

– Возьмите визитку. – Он протянул ей небольшой картонный прямоугольник. – Не отказывайтесь сразу, подумайте.

Рита еще раз вздохнула, вернулась к скамейке и взяла у него из рук визитку. На черной картонке золотыми буквами было написано:

Магический салон колдуньи Ксении

Поможем заглянуть в будущее,

поговорить с безвременно ушедшими,

завоевать любимого

– Вы надо мной издеваетесь? – воскликнула Рита, прочитав надпись и недоверчиво посмотрев на Марка.

– Вовсе нет, – тот обезоруживающе улыбнулся ей. – Наоборот, хочу помочь.

– Я до такого еще не докатилась. В крайнем случае, всегда смогу устроиться на «скорую».

– Кое-кому нужна ваша помощь. Вы же этого хотите, не так ли? Помогать людям.

– Чем? – Рита прищурила глаза, уже не скрывая раздражения в голосе. – Чем помогать? Разговаривать с умершими родственниками?

Марк внезапно рассмеялся.

– Ну уж нет, – заявил он. – Я не позволю вам отбирать у меня хлеб. В салоне Ксении с умершими разговариваю я.

Рита закатила глаза. Все это стало походить на какой-то театр абсурда, но у нее не было ни времени, ни желания участвовать в постановке.

– Вы сумасшедший!

– Не больше, чем вы. – Марк развел руками, словно говоря, что знает все ее самые потаенные секреты. – Я предлагаю вам сделку: вы помогаете мне, а я щедро за это плачу.

– Чем это, интересно, я могу вам помочь?

– А вот это я скажу вам, только если вы согласитесь. – Марк кивнул на визитку, которую она так и сжимала в руке. Рита тоже перевела на нее взгляд.

– Тогда боюсь, я этого так и не узнаю, – бросила она и, резко развернувшись, зашагала в сторону выхода из больничного двора. Если он не может ее догнать, тем лучше для нее. Только сумасшедших ей не хватало, как будто без того мало проблем.

Рита уже успела добежать до остановки общественного транспорта и вскочить в первый попавшийся троллейбус, когда Марк только доковылял до ворот. Переломанные восемь лет назад ноги с самого утра немилосердно выкручивало, что несомненно означало приближающийся дождь. Его кости предсказывали изменения погоды точнее, чем гадальные карты Ксении.

Припаркованная неподалеку от входа в больничный двор ярко-красная небольшая машина тут же сдвинулась с места, подъехала к нему и остановилась. Марк открыл дверь и сел на переднее пассажирское сиденье, пытаясь устроить левую ногу, которой когда-то досталось особенно сильно, как можно удобнее. Темноволосая девушка в солнечных очках, сидевшая за рулем, со смесью жалости и тревоги следила за его бесполезными попытками. Они оба знали, что пока не пойдет дождь, удобного положения он не найдет.

– Ну что? – спросила она, когда Марк наконец перестал ерзать и закрыл за собой дверь.

– Отказалась.

– Я же говорила, что нужно не так действовать! – девушка раздраженно стукнула кулачком по рулю, попав в самое удачное место: машина тут же издала звуковой сигнал.

Шедшая по тротуару старушка подпрыгнула от неожиданности и зло уставилась на автомобиль, пытаясь разглядеть через тонированные стекла водителя.

– Вали отсюда, карга старая! – прошипела девушка. Благо в машине работал кондиционер, окна были закрыты, а потому старушка ничего не услышала. Брюнетка снова повернулась к Марку. – Я бы могла ее заставить.

– Не стоит, – Марк покачал головой. – Она придет сама.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я знаю людей, Лер, – улыбнулся он. – И знаю Маргариту. Она придет.

Лера насупилась, включила передачу и медленно тронулась с места. Она не любила, когда ее очередной раз попрекали незнанием человеческой психологии. Откуда ей было это знать, если она почти не жила среди людей?

– Как все люди, она любопытна, – продолжал Марк, не заметив реакции спутницы. – Я подогрел ее любопытство. Она жаждет помогать людям. Я дал понять, что мне нужна ее помощь. Она придет.

– Откуда ты знаешь, что она хочет помогать? – Лера бросила на него непонимающий взгляд.

Марк улыбнулся, глядя исключительно на дорогу впереди.

– Я поговорил с ее родителями.

– Они мертвы?

– Уже больше двадцати лет.

– Не переживай, дорогая, – голос бабули по телефону звучал преувеличенно бодро, что как нельзя лучше выдавало ее расстройство очередным отказом, – ты обязательно найдешь что-нибудь подходящее.

– Угу, – Рита обреченно кивнула, подхватила за «ушко» чашку со свежеприготовленным чаем и медленно, чтобы не расплескать содержимое на старый паркет, направилась в гостиную. Бабуля всегда ругала ее за привычку наливать кипяток по самые края, а потому она позволяла себе это, только когда находилась дома одна.

– В крайнем случае, я возьму с сентября еще парочку учеников, – добавила Вера Никифоровна.

– Нет! – Рита даже остановилась, так и не дойдя до гостиной. – Об этом не может быть и речи. Тебе давно пора отдыхать и наслаждаться жизнью. Что я за человек такой, если и в тридцать лет буду сидеть у тебя на шее?

– Ну, не преувеличивай, – рассмеялась бабуля в трубку, – тебе еще даже до двадцати девяти больше двух месяцев. Уж до тридцати-то ты точно найдешь работу своей мечты.

Рита вздохнула, разглядывая свое отражение в огромном зеркале в старой деревянной оправе. Хоть ты замуж выходи, чтобы решить вопрос с деньгами да отправить наконец бабушку на Рождество в ее обожаемую Вену. Старушка не была там почти восемь лет. Так и помрет, не увидев больше любимый город. Одна беда: замуж ее тоже никто не зовет.

Поговорив с Верой Никифоровной еще несколько минут, Рита выключила телефон и наконец уселась на диван, чтобы выпить чай и посмотреть какой-нибудь сериал, но так и не включила телевизор, глядя в его темный экран. В их квартире все еще не было модной плазмы, на тумбочке по-прежнему красовался старенький лупоглазый ящик, ловивший не больше десяти каналов, но она любила этот телевизор, как и всю квартиру в целом, обставленную старой, но еще добротной мебелью.

В бабушкину квартиру Рита переехала сразу после гибели родителей в автоаварии, когда ей едва исполнилось семь лет. Бабушка быстро оформила опекунство, и из больницы Рита вернулась уже сюда. Здесь они и прожили вдвоем больше двадцати лет. Рита знала каждую царапинку на мебели, каждую скрипящую досочку на полу, любила по выходным натирать паркет и раскладывать по столам накрахмаленные салфетки.

Бабушка – преподаватель немецкого языка – вышла на пенсию, когда Рита закончила школу, на сэкономленные деньги купила небольшую дачу в сотне километров от Санкт-Петербурга, но продолжала иногда заниматься репетиторством, ездила несколько раз в год в путешествия, и в общем им было хорошо вдвоем.

Когда Рита пошла учиться сначала в колледж, а затем и в университет, с деньгами стало несколько сложнее. Ей продолжали платить пенсию как сироте, и она даже получала стипендию, но расходы теперь значительно увеличились: нужно было оплачивать учебники, методички, проезд в общественном транспорте. Бабушка уже не могла путешествовать так, как раньше.

– Ерунда, дорогая, – говорила она, когда в очередной раз не получалось навестить любимые страны и увидеться с дорогими друзьями, которыми Вера Никифоровна обзавелась за свою жизнь в достаточном количестве. – Вот закончишь учиться, тогда и наверстаем.

И вот Рита закончила, а воз и ныне там. Бабушка сидит на даче все лето вместо того, чтобы поехать к морю.

Рита вытащила из сумки блокнот, в который всегда записывала важные номера телефонов, не доверяя памяти электронных гаджетов. Сколько раз однокурсники и просто знакомые плакались, когда по какой-то причине теряли все номера, записанные только в память телефона.

Нужно позвонить Геннадию Михайловичу Терентьеву, главврачу станции «скорой помощи», где она работала, и спросить, нужны ли им врачи. Когда Рита семь лет назад увольнялась оттуда, он обещал с радостью принять ее обратно, только уже в качестве не фельдшера, а врача.

Перелистывая страницы блокнота, она неожиданно наткнулась на черную визитку с золотыми буквами. Откуда она здесь? Рита попыталась вспомнить, выбрасывала ли ее, но так и не смогла. Вполне возможно, сбегая от сумасшедшего Марка, она машинально сунула ее в сумку. В голову тут же пришло воспоминание о том случае восемь лет назад.

Была поздняя осень. Мрачная, темная, промозглая, как всегда в Санкт-Петербурге. Уже несколько дней шел дождь, небо было плотно затянуто тучами, а солнце уехало в отпуск в более везучие города. Они возвращались с очередного бесцельного вызова: она, водитель и санитар. В тот раз с ними не было не то что врача, а даже второго фельдшера. Так, конечно, не полагается, но где взять этих врачей и фельдшеров, если нет их? А те, что есть, и так работают на износ. Один фельдшер есть – и то радость. Температуру собьет и давление померяет, а если что-то серьезнее, отвезет в больницу.

Ветер швырял дождевую воду в лобовое стекло, из приемника лилась какая-то заунывная песня, и Рита, дежурившая уже почти сутки, начала проваливаться в сон. Что произошло дальше, она запомнила плохо. Просто в какой-то момент внедорожник, обогнавший их справа, поскользнулся на мокрой дороге, заметался из стороны в сторону, вылетел на встречную полосу и столкнулся с другой машиной. Их водитель дал по тормозам, Риту бросило вперед, но привычка всегда застегивать ремень безопасности не дала повредить себе что-то.

– …твою мать!!! – заорал водитель, останавливаясь.

Что-то кричал и санитар Петька, визжали чьи-то тормоза, водители других машин, как могли, уходили от столкновения. Большой внедорожник протащил темную небольшую Мазду несколько метров и остановился.

Рита выскочила из машины и сама не помнила, как ноги донесли ее до груды металлолома, бывшей когда-то аккуратным седаном. Она рванула на себя водительскую дверцу, и та неожиданно легко поддалась. Мужчина за рулем был весь в крови, в красный цвет окрасилась и подушка безопасности. Рита не помнила, кто и как убрал ее, она видела перед собой только окровавленное лицо молодого водителя со стремительно угасающей жизнью в карих глазах. Кажется, он уже ни разу не вдохнул.

– Ты не умрешь, – прошептала ему Рита, сама не понимая, откуда в ней взялась эта уверенность и какое вообще ей было дело именно до этого мужчины.

Тысячи людей ежедневно гибнут в автомобильных авариях, а их машина «скорой помощи» не была оборудована необходимым для спасения набором. Она слышала, как Петька вызывал реанимационную бригаду, но понимала, что те не успеют. И все же она не могла позволить парню умереть лишь потому, что он оказался не в том месте не в то время, а в их карете нет ни врача, ни реанимационного набора.

Не до конца понимая, что делает, она взяла в ладони лицо мужчины и посмотрела ему в глаза. Какая-то неведомая сила, которая спала в ней всю ее жизнь, проснувшись лишь однажды, снова подняла голову. Она, эта сила, а вовсе не Рита, смотрела теперь в безжизненные карие глаза.

Время словно остановилось. Вокруг бегали люди, что-то кричали, кому-то звонили. Кажется, кто-то даже трогал ее за плечо, но Рита лишь смотрела и смотрела в карие глаза. А потом мужчина вдруг дернулся, резко вдохнул, выгнулся дугой, словно она пустила в него разряд электрического тока. Рита мгновенно отдернула руки от его головы. Он снова обмяк, но теперь дышал и даже тихо-тихо сквозь сжатые судорогой челюсти стонал от боли. Только тогда она увидела переломанные, перемешанные с влетевшим в салон двигателем ноги в темных окровавленных джинсах.

Она совсем не помнила следующие два дня. Ей дали пару выходных, хотя такая роскошь уже давно не снилась никому на станции. Работать приходилось по выходным и праздникам. А затем встречали с почестями, как героиню, и даже выдали премию. Главврач сказал, что парня довезли до больницы, он сейчас в реанимации и должен выкарабкаться. Реаниматологи передали, что девчонка, спасшая его, невероятная молодец. Оказала всю необходимую помощь в меру своих сил и даже больше. И никто не знал, как именно Рита его спасла. Она помнила, что на автомате накладывала жгут, останавливала кровь, делала что-то еще, но все это было уже не так важно. Главное она сделала чуть раньше. Последствия общения с таинственной силой она чувствовала еще несколько дней: страшно кружилась голова и немного подташнивало. С той премии она купила себе новые туфли и сумку бабушке.

Рита взяла телефон и решительно набрала номер с визитки. Она даже не представляла, какую работу ей мог предложить Марк, но кто сказал, что не может это выяснить?

Марк не отвечал долго. В какой-то момент Рите показалось, что никто уже и не ответит. Номер телефона на визитке принадлежал, скорее всего, самой колдунье Ксении, а вовсе не Марку. Или же телефон вообще находился в салоне, где в половине десятого вечера никто уже может и не работать. Она собралась сбросить звонок, как в трубке наконец послышалось глухое «Алло?».

– Марк? – на всякий случай уточнила она, хотя голос определенно был его. – Добрый вечер, это Маргарита.

– Маргарита… – повторил он, как будто силился вспомнить, кто это. – Очень рад, что вы позвонили.

Его голос звучал странно: тяжело, словно во рту у него лежал кусок ваты, смоченный в клее, который он никак не мог прожевать. Рита снова взглянула на часы, убеждаясь, что не так уж и поздно для звонка. Впрочем, это не отменяет того, что он мог спать.

– Я подумала, что мне стоит узнать подробнее о вашем предложении, – сказала она.

Марк некоторое время молчал. Рита уже успела пожалеть о том, что позвонила. Все это вдруг снова показалось глупостью.

– Я очень рад, – наконец повторил Марк, и по его голосу она поняла, что он улыбается. – Жду вас завтра в двенадцать. Адрес есть на обратной стороне визитки.

Рита перевернула картонку. Обратная сторона неожиданно оказалась белой, и на ней обычными черными буквами было написано: «Апраксин переулок, д. 5. Вход со двора»

– Хорошо, я буду, – пообещала она.

– Прекрасно, – Марк снова улыбнулся. – Тогда до встречи.

– До встречи.

Рита выключила телефон и покачала головой, мысленно обзывая себя великовозрастной дурочкой. Бабушка будет долго смеяться, когда она приедет к ней на дачу и расскажет, как ходила в ведьмин салон на собеседование.

Глава 2

Следующее утро неожиданно выдалось мрачным и дождливым, хотя еще вчера ничто не указывало на такую резкую перемену погоды. Впрочем, в этом городе погода часто менялась в течение получаса, что уж говорить о целых сутках. Рита с трудом смогла продрать глаза только в десять часов. Голова кружилась, и ее немного тошнило. То ли от волнения, то ли оттого, что на вчерашний день выпало слишком много воспоминаний о примененной ею семь лет назад силе, как она сама втайне ее называла. По крайней мере, симптомы были такими же, и Рита думала, что ее состояние объясняется именно этим. Не могла же она в самом деле волноваться из-за собеседования в салоне магии! И не могли же ей на полном серьезе предложить работу в виде воскрешения мертвых, а ничего другого в голову ей пока не приходило.

Приняв душ и наспех позавтракав, она начала собираться. Ехать предстояло далеко: она жила на окраине, а Апраксин переулок находился в самом центре города. Бабушка с детства привила ей пунктуальность, потому опаздывать она не любила.

Однако сегодня звезды благоволили ей. Почему-то это выражение особенно забавляло ее, если учесть, куда и зачем она ехала. Трамвай долго ждать не пришлось, в метро было почти пусто, так что ей даже удалось сесть. К тому моменту, как она снова вышла на улицу, дождь прекратился и только тяжелые свинцовые тучи, висевшие низко над землей, портили этот летний день, не пропуская к земле лучи солнца. Впрочем, Рита была этому даже рада: такую удушающую жару, как вчера, она переносила с трудом.

Домом № 5 оказалось шестиэтажное старое строение грязно-розового цвета. Рита прошлась вдоль него, рассматривая вывески, но так и не нашла ничего, что могло бы указывать на магический салон. Здесь находились только продуктовый магазин, салон красоты и ремонт обуви. Видимо, не зря на визитке было отдельно указано, что вход находится во дворе. В таких старых домах мелкие магазинчики и салоны часто располагались внутри двора, поэтому она подошла к железным воротам и толкнула калитку. Та легко поддалась, и спустя несколько секунд Рита уже стояла посреди старого двора, оглядываясь по сторонам. Недалеко отсюда находился Апраксин рынок, в народе пренебрежительно прозванный Апрашкой: не самое благополучное место в городе. Поэтому она чувствовала себя неуютно и постаралась как можно скорее найти необходимый ей вход. Наконец в самом дальнем углу она заметила коричневую дверь, на которой висела небольшая табличка: «Колдунья Ксения. Прием по предварительной записи». Рита дернула за ручку двери, и та тоже оказалась не заперта.

Она вошла внутрь и, как только за ней захлопнулась дверь, мгновенно оказалась в полной темноте и тишине. Здесь не было окон, а стены, видимо, специально обили черной тканью, не отражающей свет. Коротко чертыхнувшись, Рита вытащила из сумки телефон и включила в нем фонарик. Узкий коридор, в котором она оказалась, уходил далеко вперед и на первый взгляд не имел ни боковых ответвлений, ни входа в другие помещения, хотя в темноте нельзя было сказать наверняка.

– Эй? – осторожно позвала Рита, но в ответ не донеслось ни звука.

Ей пришло в голову, что Марк мог бы и встретить ее, чтобы она не плутала по этим дворам и коридорам. Впрочем, наверное, для этого ей следовало позвонить, она же приехала почти на двадцать минут раньше.

Рита осторожно прошла вперед и уперлась в единственную дверь, которая опять-таки оказалась не заперта. Похоже, колдунья не боялась ни воров, ни бомжей. Дверь, конечно же, тоже была черной, потому она и не увидела ее сначала.

Комната, куда она попала, оказалась небольшой. Стены здесь уже предсказуемо были выкрашены в черный цвет, мебель имела этот же оттенок, столь любимый колдунами и магами. На всех горизонтальных поверхностях в большом количестве стояли толстые свечи, но горела только небольшая часть из них. На стенах висели зеркала, отражающиеся друг в друге и создающие тем самым мистические коридоры и галереи. Посреди комнаты стоял письменный стол, укрытый черной тканью с бахромой. На нем лежал большой хрустальный шар, в котором причудливым образом отражался свет от пламени, колода каких-то карт, по размеру несколько больше обычных игральных, и стояла пара горящих свечей. В кресле рядом со столом, закинув на него ноги, сидела девушка. Видимо, та самая колдунья Ксения. Правда, она оказалась гораздо моложе, чем Рита могла себе представить. На вид ей было лет двадцать, может, чуточку больше. Длинные черные волосы водопадом спадали по обе стороны лица, челка закрывала глаза, придавая колдунье совсем детский вид. Несмотря на полумрак, глаза Ксении дополнительно прятались за большими темными очками. Пожалуй, единственным ярким пятном на лице оказались только кроваво-красные пухлые губы. Одета Ксения была совсем не по-колдунски: обычные синие джинсы с потертостями на коленях, футболка с ярким принтом, изображающая томную девицу с большой сумочкой, и светлые балетки.

– Принимаем с часу, – не слишком вежливо заявила Ксения, заметив гостью на пороге и даже не думая снимать ноги со стола.

«Поразительное пренебрежение к предметам магии», – хмыкнула про себя Рита.

– Я к Марку, – вслух ответила она, решив тоже не тратить время на приветствия.

Колдунья тут же подхватилась с места и с интересом уставилась на Риту, хотя та не представляла, как она может что-то видеть сквозь темные очки.

– О, так ты Рита, – улыбнулась она. – Я тебя не узнала. Я – Лера. – Девушка протянула ей руку.

Если Риту и покоробило такое бесцеремонное обращение на «ты» со стороны, как оказалось, вовсе и не колдуньи Ксении, то она не стала заострять на этом внимания, молча пожав протянутую руку, и вежливо улыбнулась.

– Я думала, ты и есть Ксения, – ответила она, тоже переходя на «ты».

– Ну что ты, – Лера рассмеялась, обнажив два ряда безупречно ровных и белых, как жемчуг, зубов. – Я всего лишь ее помощница. Пойдем, Марк уже здесь.

Лера поманила ее за занавеску на задней стене, которую Рита сначала и не заметила: цветом она полностью сливалась со стенами.

За занавеской оказался абсолютно другой мир: мир самой обычной старой квартиры с высокими потолками, современным ремонтом и красивой мебелью. Лера привела Риту в большую светлую гостиную и заговорщицки улыбнулась.

– Подожди здесь, я его сейчас позову. Он, наверное, опять уснул. Ты пришла немного рановато.

Рита кивнула, провожая взглядом стремительно убегающую Леру. Хорош сумасшедший, спать до обеда. Она с интересом огляделась. Эта комната не имела ничего общего с магическим миром. Если бы она попала сразу сюда, в жизни бы не подумала, что квартира принадлежит женщине, называющей себя колдуньей. На выкрашенных в светло-бежевый цвет стенах даже висели картины. Она сразу поняла, что это не какие-то массовые реплики, которые можно купить в любом сувенирном магазине, а оригиналы, написанные талантливым художником. Бабушка была большой любительницей живописи, поэтому дома у них хранились альбомы с картинами, и она часто таскала внучку по всяким выставкам. Рита все это искусство не сильно любила, но считала, что раз уж куда-то пришла, то нужно уметь наслаждаться происходящим.

Она подошла ближе, разглядывая пейзаж с изображением маленьких белых домов с синими крышами и такими же ставнями в окнах. Она без труда узнала типичную греческую деревушку, хоть никогда и не была в Греции. Внизу картины оказался и автограф художника. Рита наклонилась ближе, не веря собственным глазам: «М. Гронский». Все мгновенно встало на свои места. Так вот почему его лицо показалось ей знакомым! Вовсе даже не из-за аварии она его запомнила, тогда его трудно было узнать.

Когда она еще училась в колледже, на последнем курсе у нее случился страстный роман с одним из соседских мальчишек. Парень оказался романтиком, на свидания звал ее не в бары и кино, а в музеи и на выставки, считая, что она это любит, раз часто посещает с бабушкой. Об этом увлечении Веры Никифоровны знал весь двор. Одной из таких выставок и была выставка молодого талантливого художника Марка Гронского. Среди картин – в основном классических пейзажей, что у современных художников встречалось все реже – висела и его большая фотография. Рита как сейчас помнила светловолосого красавчика с карими глазами и широкой улыбкой. Надо же…

– Привет, – прервал ее мысли уже знакомый голос. – Рад, что ты пришла.

Рита обернулась, мысленно подивившись, как быстро в этих стенах все переходят на «ты». Марк доковылял до ближайшего кресла, хромая гораздо сильнее, чем вчера, и опустился в него. Судя по его виду, Лера была права, когда сказала, что он уснул. Всклоченные волосы, покрасневшие глаза и мятая рубашка говорили о том, что минуту назад он действительно спал.

«Интересно, чем он по ночам занимается, если днем спит?» – подумала Рита, но тут же одернула себя. Какое ей дело? Уж явно не на дискотеке пляшет. Может, они своей странной компашкой кошек на кладбищах в жертву дьяволу приносят, она бы не удивилась. Другой вопрос: что она здесь в таком случае делает?

– Может быть, чаю? – гостеприимно предложила Лера. – Ксения сказала, что минут через десять уже подойдет, тогда и сможем рассказать тебе, зачем мы тебя позвали.

– Да, это интересует меня больше всего, – кивнула Рита, без приглашения занимая кресло напротив Марка и стараясь напустить на себя немного недовольный и занятой вид. Как будто у нее была сегодня куча дел, и она пришла исключительно в виде одолжения. Скользнувшая по губам Марка улыбка дала ей понять, что он разгадал ее маневр.

– Три чашки с мятой, – заключила Лера, переглянувшись с Марком. Темные очки она так и не сняла, а потому Рита не смогла понять, что такого эти двое сказали друг другу глазами.

– Значит, ты рисуешь, – полуутвердительно сказала она, когда Лера скрылась за дверью и где-то в глубине квартиры послышалось звяканье чашек, а молчание в гостиной, на ее взгляд, неприлично затянулось. Точнее, обычное молчание ее никогда не напрягало, она не относилась к той категории людей, которые стремятся непременно вести беседу, особенно с малознакомыми людьми. Ее напрягал взгляд, которым Марк, не стесняясь, ее разглядывал. Рита считала, что обладает вполне заурядной внешностью: обычные темно-русые волосы, которые могли бы быть и погуще, обычное лицо, которое могло бы иметь более выразительные черты, обычная фигура, которая тоже могла бы быть чуть тоньше. Ничего такого, на что стоило бы обращать внимание. Однако Марк разглядывал ее, как будто на ней диковинные узоры, и Рите подсознательно хотелось отвлечь его.

– Иногда, – кивнул он, посмотрев на нее уже так, как смотрят друг на друга обычные собеседники.

– Я была как-то на твоей выставке.

Марк рассмеялся. Почему-то сегодня он совсем не походил на того сумасшедшего, каким она запомнила его вчера. Сегодня он выглядел уставшим и каким-то… разбитым.

– Это было очень давно.

– Лет десять назад.

– Почти. У меня была всего одна выставка, но с тех пор многое изменилось.

Рита хотела спросить, что именно изменилось, ведь даже если он ходит с тростью после аварии, то на руки это едва ли повлияло, и он все еще может держать в них кисть, а значит, и писать картины, но в этот момент как маленький ураганчик в гостиную ворвалась Лера с подносом.

– Между прочим, я готовлю лучший во Вселенной чай с мятой, – громко объявила она. – Весь секрет в том, чтобы заваривать листики наикрутейшим кипятком.

Она поставила поднос на маленький столик между двумя креслами, где сидели Марк и Рита, и подвинула еще одно для себя.

– Может быть, ты хочешь есть? – спросила она у Риты. – У нас на кухне наверняка завалялось что-нибудь вкусное. Марк страшный сладкоежка.

– Нет, спасибо, хватит чая, – отказалась та, аккуратно беря в руки маленькую чашку с нарисованными на ней птицами.

В присутствии Леры ей начало казаться, что вся эта вежливость и желание угодить неспроста. Марк даже не поправил ее, когда она спросила, рисует ли он. Как говорит ее бабуля, рисуют дети на асфальте, а художники пишут картины. Ее как будто обхаживали, желая получить что-то взамен. Грешным делом она даже порадовалась, что не взяла с собой крупную сумму наличными и не надела подаренные бабушкой сережки с изумрудами, но тут же устыдилась этой мысли, поймав на себе очередной взгляд Марка. А вдруг он, уверенный в том, что однажды она вернула его из мертвых, надеется теперь, что она исцелит и его ноги? Целительницей Рита не была.

Лера о чем-то болтала и болтала, не умолкая ни на секунду и не давая никому вставить ни слова, Марк все так же рассматривал ее поверх чашки, но Рите теперь все это казалось каким-то неестественным. Она то и дело бросала взгляды на Марка, пытаясь понять, кем они с Лерой приходятся друг другу, кто им эта пока еще неизвестная Ксения и чего они все хотят от нее.

Когда чай был выпит почти наполовину, в коридоре громко хлопнула дверь. Гораздо ближе, чем та, через которую вошла получасом ранее Рита, и она догадалась, что в квартире есть еще один вход. Наверное, чтобы разделять жилую площадь и приемную колдуньи.

Ксения оказалась высокой худощавой женщиной чуть за сорок, чем-то напоминающей Леру. У нее были такие же черные волосы, но гораздо короче и сильно всклоченные, как будто их хозяйка забыла расчесаться, тонкие черты лица и пухлые губы. Только, в отличие от Леры, она не носила очки – ни темные, ни какие бы то ни было другие – и совсем не улыбалась. Чуть опущенные вниз уголки губ выдавали строгий, возможно, даже немного склочный характер.

– Собрались уже, – резюмировала она, оглядев пьющую чай троицу взглядом, каким обычно завучи школы смотрят на главных хулиганов, застигнутых за углом с сигаретой. У нее оказался низкий, как будто прокуренный, голос с легкой хрипотцой. – Сейчас я переоденусь и начнем. На улице снова этот проклятый дождь.

– Что начнем? – испуганно спросила Рита, когда Ксения исчезла за дверью. – Я еще ни на что не подписывалась!

Марк и Лера переглянулись. И если она не могла видеть глаз Леры, то взгляд Марка ей не понравился.

– Не волнуйся, тебя никто не будет заставлять ничего делать, – сказал он, но в этот раз Рита почему-то не поверила ему. – Мы просто расскажем тебе, чем занимаемся. Если ты захочешь, то останешься, если нет – уйдешь.

Рите до боли в груди захотелось сказать, что она уйдет прямо сейчас, но что-то заставило ее промолчать. Пока ей не сделали ничего плохого, не сбегать же, раз уж пришла, что о ней подумают? Внутренний голос некстати заметил, что с этого обычно и начинаются все неприятности, но Рита отмахнулась от него.

Ксения вернулась очень быстро. Если она и переоделась, то Рита этого не заметила: черные джинсы и блузка были точно такими же, в каких она приходила раньше. Если только у нее весь гардероб не состоял из подобных вещей.

Ксения подтянула к столу еще одно кресло, налила себе в новую чашку уже остывшего чаю, залпом выпила его, а затем закурила. Сигарета у нее была необычная: темно-коричневая, с удушающе сладким ароматом, она вставлялась в длинный деревянный мундштук и курилась через него.

– Тебе уже рассказали, что от тебя требуется? – поинтересовалась Ксения, выпустив в воздух струйку сизого дыма.

Рита качнула головой, почему-то завороженно следя за этой струйкой, которая поднялась чуть выше головы колдуньи и словно застыла, не растворяясь и не исчезая.

– Мы еще не успели, – ответил вместо нее Марк.

Ксения бросила на него странный взгляд, показавшийся Рите насмешливым и немного презрительным, а затем снова посмотрела на нее.

– Как всегда, вся грязная работа мне, – вздохнула она. – Для начала кратко о том, кто мы. Этот салон я открыла год назад. Я раскладываю карты Таро, предсказываю по ним судьбу. Умею гадать по хрустальному шару, разбираюсь в хиромантии, кое-что понимаю в приворотах и отворотах. Марк может разговаривать с умершими людьми, как лично, так и письменно. Спиритической доской не пользуется принципиально, да ему это и не нужно, духи и так приходят по первому его требованию.

От Риты не укрылось, как при этом исказилось лицо самого Марка, словно эти слова причинили ему боль, хотя вчера он и сам говорил ей об этом.

– А Лера? – не удержалась она.

Лера вопросительно взглянула на Ксению, и та молча кивнула, словно дав разрешение на что-то. Тогда девушка впервые за все время сняла темные очки и повернулась к Рите. Ту словно окатило раскаленным воздухом, и уже в следующее мгновение она стояла на асфальте среди белых домиков с голубыми окнами. Яркое греческое солнце ласкало обнаженную кожу плеч, жар от асфальта поднимался вверх по ногам, забираясь под легкий белых сарафан. Где-то далеко слышался шум прибоя и крики чаек. Рита с удивлением обернулась вокруг своей оси, понимая, что находится в том самом месте, которое Марк изобразил на своей картине.

– Что это такое? – шепотом спросила она, понимая, что это какой-то фокус.

В то же мгновение волна жара снова накрыла ее с головой, и она опять оказалась в просторной гостиной, только больше не сидела в кресле, а стояла посреди комнаты, испуганно озираясь по сторонам. Она совсем не помнила, когда успела встать. Лера поспешно вернула очки на место.

– Что это было? – повторила Рита, стараясь унять бешено колотящееся сердце и опасаясь еще раз смотреть на Леру, хоть та уже и спрятала глаза за темными стеклами.

– Лера – своего рода телепат, – пояснила Ксения таким тоном, словно говорила о том, что Лера брюнетка. – Она умеет показывать другим образы из своей головы.

– Проблема в том, что я не умею это контролировать, – добавила Лера. – То есть стоит кому-то посмотреть мне в глаза, как он видит все, что творится у меня в голове.

– Поэтому ты все время носишь темные очки? – догадалась Рита, медленно приблизившись к креслу и снова опустившись в него.

– Поверь, образы в моей голове не всегда такие миролюбивые, как видела ты.

Марк при этом поперхнулся чаем и закашлялся. Рита с тревогой посмотрела на него.

– Лера показывает нашим гостям образы их родственников, с которыми они приходят пообщаться, – пояснила тем временем Ксения. – Многие салоны предлагают общение с мертвыми, но никто не может помочь с ними встретиться. В этом мы уникальны.

– Откуда она знает, как они выглядят? – не поняла Рита.

– Так ведь мы просим гостей принести фотографии.