Дикарь Демина Карина
– Однако мне понадобится ваша помощь.
– Носить больше камней?
– Нет, – маг покачал головой и смолк, уставившись на целителя.
А тот не торопился.
Он ощупал руки и ноги.
Возложил ладони на плечи, и боль, терзавшая Верховного, отступила. Он едва сдержал постыдный вздох облегчения и мысленно укорил себя за слабость.
Меж тем маг коснулся коленей.
Взял в ладони стопы.
И отпустил через несколько минут. Дышать стало легче. И сердце забилось ровнее. И вдруг показалось, что все-то болезни отступили, что он вновь молод и полон сил. А заодно уж устремлений.
– Не стоит обманываться, – тихо произнес маг-целитель. – Это временное облегчение. Но я постараюсь, чтобы вам и вправду стало легче.
Кровь он брал тонкой железной иглой, которая крепилась к шару. Шар был стеклянным, и Верховный зачарованно наблюдал, как наполняется он красной жидкостью. Вид собственной крови вдруг вызвал невероятное отвращение.
Замутило.
– Вам нужно будет прилечь. Отдохнуть. Поесть. И есть больше мяса, возможно, бульонов. Я напишу.
Маг-целитель спрятал шар с иглой в коробе, откуда достал три флакона.
– Утром, днем и вечером, – он поставил их по очереди. – По три капли. Во время еды. Или растворив в молоке. Вкус не слишком хорош, но это для укрепления сердечной мышцы.
– Благодарю.
Надо будет поблагодарить иначе, достойно, однако Верховный подумает о даре, который мог бы сполна выразить его благодарность, позже. Теперь его ждала беседа.
– Вы, – Ирграм заговорил, лишь когда целитель покинул комнату, – верно, слышали, что ваш Император собирается выбрать себе жену.
– Или жен, – согласился Верховный.
– А можно не одну?
– У его отца было семь жен и две дюжины наложниц. И множество наследников.
– И куда они подевались?
Опасный вопрос. Лишь чужак способен задать его, рассчитывая, что ему действительно ответят.
– Когда Император возложил на голову венец из перьев цапли, он устроил большой праздник во славу всех богов, что берегут его род и земли.
Жрец замолчал, надеясь, что и сказанного будет достаточно.
– П-понятно, – маг и вправду понял, стало быть не так глуп.
– Боги благословили его, – Верховный посмотрел на собственные пальцы, к которым вернулась вдруг прежняя подвижность. Он даже не отказал себе в удовольствии пошевелить ими, радуясь тому, что движение не причиняет боли.
– Это хорошо. Наверное. Простите. Некоторые ваши обычаи чужды мне. Но я не собираюсь осуждать.
– Это было бы крайне неразумно.
– Да. Я. Мне нужен совет. Ваш. Насколько я понял, Император не слишком хочет жениться.
И вновь же опасная тема, но, верно, сила, бурлившая в Верховном, сделала его неосмотрительным.
– Его сердце было отдано той, что ныне пребывает в чертогах Ушедших. Да будет легким её путь, – Верховный коснулся пальцами лба. – И когда она была жива, Император не помышлял о других женщинах.
– Тогда понятно.
– Что тебе понятно, маг?
– Его желание отомстить. Признаюсь, я… не слишком хочу вмешиваться. Но похоже, выхода нет. Он полагает, что тот, кто убил его жену, попробует вновь вмешаться, скажем так, в процесс. А я пока не представляю самой сути этого процесса! Как все происходит?
Он и вправду был растерян, этот человек в пышных одеждах. Но отчего бы не помочь? Император, пожалуй, прав. Кто бы ни стоял за смертью темноокой Милинтики, а мешала она многим, он не упустит удобного случая.
И использовав магию единожды, вновь к ней обратится.
Скорее всего.
– Когда-то давно, когда наши предки лишь ступили на эти земли, их было мало. Особенно женщин, – Верховный понял, что с удовольствием прилег бы, и не на соломенный матрац, к которому, казалось, давно уж привык, но на перину.
Под пуховое одеяло.
– Некоторые воины решили взять в жены женщин этой земли, а другие желали сберечь свою кровь. Из них-то и пошли ветви Великих родов.
Маг слушал внимательно.
– После уже они тщательно оберегали чистоту крови, полагая лишь её благословенной.
И вина бы он выпил, горячего. А к нему бульона, чтобы всенепременно наваристого, душистого. Странные желания, позабытые, почти противоестественные для того, кто привык обходиться малым.
– И ныне существует семь родов, которым удалось почти невозможное. Никогда-то их кровь не мешалась с иной. И оттого лишь среди дочерей этих родов Император может взять себе жену.
– Благодарю.
– Милинтика происходила из низкого рода. И поэтому многих оскорбило её возвышение. Ей простили бы, останься она наложницей, даже любимой, но Император пожелал нарушить закон.
И ни к чему хорошему это не привело.
– Она родила Императору трех дочерей, но в живых осталась лишь старшая. Император любит её. Очень любит, – Верховный замолчал, раздумывая, не слишком ли много было сказано.
– Я ценю вашу откровенность. И клянусь силой, что ни одно слово, произнесенное здесь, не будет передано кому-либо.
На ладони вспыхнула и погасла искра.
– Женщина не может наследовать трон Ягуара, и лишь потому Иолцин еще жива. Однако привязанность к ней Императора ни для кого не является секретом.
– И когда он женится, то… – маг вовремя замолчал.
Некоторые слова не стоит произносить вслух.
– Полагаю, он понимает. И беспокоится, – Верховный коснулся груди. – Что тебе поручено?
– Слушать. Смотреть. Следить. Попытаться установить, не использует ли кто магию. Нашу магию.
– И ты способен это сделать?
– Способен.
– Тогда делай.
– Я боюсь ошибиться. Я хороший маг, но тонкие интриги – не для меня, – вздохнул Ирграм. – Простите. Если вы посоветуете, как себя держать. Если…
– Приходи завтра, – Верховный понял, что прежняя бодрость исчезла, сменившись невероятной усталостью. – И мы продолжим беседу.
– Спасибо.
– Ты мне не нравишься. И я полагаю, что магам не место в Империи. И с куда большим удовольствием я вырезал бы твое сердце, но ты и вправду нужен. Пока.
Кажется, маг вздрогнул.
И все-таки сумел сохранить лицо.
– Вы также. Пока.
Глава 12
Клетка Михе категорически не понравилась. Он попятился и заворчал.
– Не глупи, – сказал маг, стоявший возле сооружения из толстых железных прутьев. – Или ты хочешь, чтобы тебя усыпили? А так оно и будет.
Миха мотнул головой.
Клетка была тесной.
И узкой.
И просто нехорошей.
– Понимаю. Она подавляет энергетические потоки, но так надо, – маг зашел внутрь и вышел. – Видишь, ничего не произошло.
С ним. А Миха, он ведь не животное, чтобы его вот так, в клетку.
– Послушай, – маг явно начинал злиться. – Выбора у тебя нет. Завтра мы, хвала Богам, отправляемся. А потому ты попадешь в эту клетку. Но лишь от тебя зависит, будешь ты в ней пребывать в сознании или же тихо спать до самой встречи с новым хозяином.
– Нет.
– Возможно, что и после неё. Заклятье «Верного рыцаря» не требует, чтобы тот, на кого оно налагается, понимал, что происходит. Ты просто проснешься и поймешь, что всем сердцем, всей душой любишь кого-то.
Миха любил.
Раньше.
Не сказать, чтобы сердцем и душой, но любил. Кого? Он не помнил. Мелькнул образ девушки, от которой пахло чем-то сладким. И кажется, он даже голос её почти услышал. Но вот лица не разглядел. Жаль. Может, если бы удалось вспомнить девушку, Миха вспомнил бы и себя?
– Настолько, что отныне все твои устремления подчинены лишь этому человеку. Ты не то что убьешь ради него или умрешь, ты шкуру с себя живьем снимешь, чтобы он был счастлив. И это вовсе не красивые слова.
– Видел?
– Да, – щека мага дернулась, а лицо его исказила гримаса ненависти. – Видел. Помню. Поверь, эту дрянь недаром запретили. Не важно. Главное, что обратного пути не будет. Более того, привязка уже начата. Я знаю, что проведены два первых этапа. И ты получил кровь хозяина. Остался третий, после которого можешь забыть о свободе.
Он повернулся спиной.
– Зачем? – Миха сделал шаг к клетке. – Ты. Помогаешь.
– Затем, что ты, может, и дикарь, но крайне полезный. И клетка не всегда будет заперта.
– Чего хочешь? На самом деле.
Михе как-то вот не верилось в этакую вдруг благотворительность. С другой стороны, какие у него варианты?
– Мне казалось, я уже говорил. Просто убей.
– Кого?
– Всех, до кого дотянешься. Магистра первым.
– Не могу.
– Заклятье?
Миха кивнул. Неужели он бы не попробовал. Он и пробовал. Особенно в первые дни, когда гнев брал верх над разумом.
– Это временное. Действие его слабеет. Да и вот, – на ладони мага появился бледный осколок стекла. – Возьми. Проглоти. Не бойся, вреда он не причинит, во всяком случае по моим расчетам не должен.
– Что это?
– Это? Это то, что уничтожит Империю. И город магов, если повезет, – маг оскалился. – Эти камни способны впитывать силу и хранить её. Ментальные конструкты, а твое подчиняющее заклятье к ним и относится, чтоб ты знал, весьма тонки. И хрупки. Не буду уверять, что камень поглотит его полностью, но структура будет нарушена. А дальше все зависит от тебя. Насколько сильна твоя ненависть.
– А твоя?
Улыбка мага стала еще шире. А вот ответить он не ответил. И камень не убрал.
– К слову, советую не удерживать его в организме. Все-таки ты создание во многом искусственное, нуждающееся во внешней стабилизации.
Много слов.
Камень падает в ладонь. Крохотный. Миха помнит, что неграненые бриллианты выглядят вот так же, мутными стекляшками. Правда, не помнит, что такое бриллианты, но разве это важно.
– Не боишься? – он прячет камень за щеку. И тот ощущается куском льда.
Неприятно.
– Чего?
– Я и тебя могу убить.
– Если есть желание, попробуй, – маг смеется и громко. А отсмеявшись, продолжает. – Ты все-таки дикарь. И наивен. Убить мага куда сложнее, чем какого-то там мастера боя. И шанс у тебя будет лишь один. Не упусти его.
Камень проваливается в желудок. И странное дело, Миху мутит.
Он ел мясо с земли. Он грыз кости.
Хлебал протухшую воду. А мутит от камешка. Но тошнота успокаивается, а по телу расползается неприятная истома. Хочется прилечь.
– Иди, – маг указывает на клетку. – Тебе надо привыкнуть.
Привыкать пришлось долго.
Камень никуда не делся. Миха чувствовал эту ледышку внутри себя. И то, как она жгла, как мучила, заставляя глотать кислую слюну. В какой-то момент он почти отключился, правда, очнулся, стоило возле клетки появится рабам. Они закрепили на клетке веревки. А уж дальше несуразное существо, похожее на железного краба, подняло её. Миха даже привстал, разглядывая очередного, сотворенного магией, уродца. Клетку установили на металлическом панцире, где нашлось места еще паре. В одной сидел белоснежный зверь хищного вида, в другой – нечто косматое, свернувшееся шаром.
Отличная компания.
Просто мечта.
Миха тоже лег и прикрыл глаза. Краб двигался неспешно, и панцирь его покачивался, и создавалось ощущение, что это сам мир качается, убаюкивая. Хищная тварь заворчала, но тоже как-то не зло, растерянно скорее.
– Успокойся, – сказал ей Миха, не открывая глаз. – Все равно ничего не сделаешь.
И добавил.
– Пока.
Краб прополз за решетку, которая обычно была закрыта. Он двигался в коридоре, довольно просторном, если для людей, но теперь края панциря едва не касались стен. Коридор прервался очередной решеткой. А за ней уже обнаружились ворота.
За воротами – двор, обнесенный высокой стеной. И здесь царила такая суета, что Миха ненадолго выпал из полудремы, в которой он почти примирился с наличием штуки внутри себя.
Первое, что он увидел, были огромные создания, явно искусственного происхождения, ибо только человеческий разум способен поставить корабль на колеса.
Точно.
Миха даже очнулся, до того резким и ясным было воспоминание. Корабль! Только с очень короткими мачтами, которые гляделись сущим издевательством. А так те же гладкие выпуклые борта с двумя рядами отверстий, из которых выглядывали бронзовые носы пушек. Тот же слегка задранный нос. И позолоченное чудовище на нем. То ли лев, то ли носорог, то ли и то, и другое разом. Переплетение веревочных снастей.
Свернутые паруса.
И колеса.
Колеса явно были лишними в конструкции. Как и массивная надстройка в задней части.
Миха моргнул.
Меж тем краб, все так же покачиваясь, неспешно, с механическим безразличием, поднимался по сходным.
– Куда! – заорал кто-то, заступая дорогу. – Грузите на второй!
– Господин, – вперед выступил смуглый невольник, державший краба на веревке, что было довольно-таки забавно, ибо тварь была крупнее в разы. – Господин велел сюда. Важный груз.
– Да мне…
– В чем дело, – маг сменил обычный цветастый свой наряд на простую одежду. Миха и узнал-то его лишь по запаху.
– Зверье на второй! – повторил косматый тип с повязкой на глазу.
Типичный пират.
Миха нахмурился.
– Господин… – залепетал невольник, подвигаясь ближе к голему.
– У меня на корабле не будет зоопарка!
– Зоопарка, несомненно, однако, надеюсь, одна-единственная клетка вас не смутит? – маг против ожиданий не стал возмущаться. – Мы, помнится, оговаривали этот момент.
И краб продолжил движение.
Клетку и вправду сгрузили лишь Михину, причем грузили отнюдь не бережно. А могли бы и аккуратнее, он же ж живой. Но клетка грохнула о палубу, накренилась и устояла лишь чудом.
– Вяжите, – буркнул косматый, оказавшийся тут. И глядел он на Миху хмуро.
Миха оскалился.
– Эксперимент, стало быть?
Миха оскалился еще шире.
– Тихо сиди, эксперимент, – косматый показал кулак, но тем и ограничился.
Весьма скоро Миха остался один. Усевшись на пол, он наблюдал за суетой внизу. Вот раздался гудок, и люди внизу замерли.
Отступили, попятившись, грузовые големы.
Второй гудок.
И одна за другой посыпались веревки, освобождая корабли. Миха уловил дрожь, сперва едва ощутимую, но нараставшую с каждой секундой. Вот корпус чудовищного творения содрогнулся и заскрипел. Появилось ощущение, что корабль этот того и гляди развалится под собственной тяжестью, но нет. Не развалился. Со скрежетом расползлись части палубы, выпуская узкие темные трубы. А из них уже вырвались клубы пара.
Это что, у них там паровой двигатель?
На этакой махине?
Миха вскочил даже, потом подумал, что один хрен не помнит, что такое паровой двигатель и почему ему не место на корабле, и снова сел.
Мимо, спотыкаясь, пробежал матрос. Он поспешно освободил конец веревки, и второй тоже, и над палубой взмыли куцые железные крылья.
Серьезно?
Вот так крыльями?
Крылья пришли в движение, и Миха подумал, что, если эта штуковина поднимется в воздух, он собственный хвост сожрет. Но запоздало вспомнил, что хвоста у него нет.
Впрочем, взлетать корабль не стал.
Он со скрипом повернулся, и огромные колеса мелькнули за палубой. Куцые крылья гребли воздух, и Миха пытался понять смысл этого движения, но не выходило.
Однако, как бы то ни было, махина покатилась вперед. Сперва медленно, явно с натугой, но с каждым поворотом колес она двигалась все быстрее. Дрожь усилилась, а гул стал ровным, равномерно громким. Изредка в нем проскакивали стучащие ноты, которые наверняка что-то да значили. Миха пытался понять что, но не получалось.
– И все-таки не верится, – маги появились снизу. Миха видел, как матрос любезно подал руку, помогая старшему выбраться на палубу. Тот остановился, что-то спросил, но тихо, так, что Миха и не расслышал. А матрос в ответ поклонился и махнул куда-то вперед.
На нос.
Капитан должен был быть на носу.
– Определенно не верится, что вы подбили меня на этакую авантюру, – старший из магов был настроен весьма благодушно и, остановившись рядом с клеткой, произнес. – Удивительно. Я опасался, что он придет в возбуждение. А он спокоен.
– Возможно, помнит, что такое корабль, – возразил второй. – Он ведь как-то прибыл в город.
– Рабов обычно везут на платформах, а это все-таки иное, – маг, на свое счастье, не стал проверять глубину Михиного спокойствия, как и совать руки в клетку. Все-таки он был довольно благоразумным человеком, а потому жизнь прожил долгую.
Камень внутри Михи похолодел. И Миха спешно сглотнул слюну.
– Здесь и шумы, и запахи.
Про запахи Миха согласился. Воняло изрядно. И главное, он, спокойно относившийся к смраду, что источало всякое зверье, ныне едва сдерживал тошноту.
– Но и хорошо. Спокоен и ладно… все-таки нам еще долго ехать, – Магистр потер руки.
– Три дня до Урнаса, – маг поглядел на Миху, но тот сделал вид, что этот вот разговор совершенно ему не интересен. – А там придется пересаживаться на подводы. Дорога в баронствах не слишком хороша.
– Ничего, – старший отмахнулся. – Главное, что нас там ждут. Да… определенно…
– Заказчик?
Значит, у Михи будет три дня, чтобы свалить.
– Не важно, – Магистр развернулся и проворчал недовольно. – Качает крепко. Я вниз.
– Я, пожалуй, останусь, если не будет иных указаний. Прослежу. А то вдруг и вправду буянить начнет, – маг поглядел на Миху, и тот поспешно заворчал, всем видом показывая, что всенепременно начнет.
– Как знаешь.
И ушел.
Некоторое время ничего-то не происходило. Корабль двигался. Мимо проплывали стены домов. Серый камень. Красный кирпич. И желтый кирпич. И снова камень. Дома поднимались высоко, чтобы сомкнуться над кораблем узкими галереями. Те в свою очередь спешили уцепиться друг за друга, перехлестывая жгуты веревок, и все это напоминало безумную паутину, в которой застряли бусины големов.
– Таков великий город магов, – он снова заговорил первым.
Вот ведь припекло, если болтает с дикарем. А ведь он дикарем Миху и считает. Поэтому и откровенен, полагает, что Миха слишком туп, чтобы понять всю глубину душевных терзаний. Стало быть, и терзаться не стыдно.
– Расскажи.
А Миха не гордый. Спросит.
– О городе? Почему бы и нет. Выпустить, извини, пока не могу, но если встанешь, то кое-что видно будет, – маг оперся на борт. – Мы идем по краю, поскольку внутренний круг закрыт для караванщиков.
Дома стали ниже, и Миха поднялся. Раз уж экскурсию пообещали, то отчего бы и не поглядеть. Заодно, может, и вспомнит что.
– Да и вообще чужаков пускают туда неохотно. Вон там, видишь, башни?
– Вижу.
Их сложно не увидеть.
– Впечатляют, верно?
Ну, Миха видал и побольше. До небоскребов им явно далеко, а вот с обычную двенадцатиэтажку, пожалуй, будут.
Где он их видел?
Мелькнул перед глазами другой город, серый, полный дымов и звуков, похожих на нынешние, но все одно других. В этом городе, разрезанном черными дорогами, он гулял.
С кем?
Когда?
Голову опять сдавили тиски, и Миха поспешно замотал, пытаясь избавиться от накатившей боли. Сейчас, с этой дрянью внутри, о которой он почти забыл, боль ощущалась особенно острой.
– Давным-давно, когда небеса разверзлись и пролились на землю огнем, многие города погибли. Горели леса. Земли становились бесплодными, а людей поражали странные болезни. И тогда многие бежали, сами не ведая куда.
Башни были кривоваты и толстоваты, стены их казались неровными, да и сами они выглядели так, будто вот-вот рассыплются от старости.
– Тогда двенадцати мудрецам, которых прочие полагали бесполезными искателями, ибо желали они познать прошлое, удалось расшифровать камень, оставшийся от Древних. И благодаря этому они обрели знание. Они использовали его, чтобы защитить город от небесного огня. А потом, много позже, когда небеса успокоились, они велели собрать небесные камни.
Метеориты, что ли?
Читать бесплатно другие книги:
