Клинком и сердцем. Том 3 Соловьева Евгения
– Очень нужен! – подтвердила Айлин, сообразив, что запрет на посещения – это отличная причина отложить визит Артура и леди Ревенгар. И тут же попросила: – А можно мне увидеть тётушку Элоизу? То есть госпожу Арментрот! – добавила она для целителя, так и ожидающего с лекарством.
Лицо Дункана почему-то дрогнуло, словно он хотел что-то сказать, но сдержался. И всё-таки через пару мгновений магистр отозвался:
– Разумеется. Она скоро вас навестит.
И, поклонившись, вышел. Айлин послушно выпила кисловатое снадобье и снова легла на подушки, прикрыв глаза. Запах кофе и шоколада так и стоял в палате, а ещё, если прислушаться, неуловимо пахло самим Дунканом. Тот самый аромат, что она когда-то почувствовала во время урока фехтования пять лет назад. Какой маленькой она была! Хвоя, душистый табак, ладан и сандал… Никто из её знакомых больше не использовал такие мужские духи, сложные, но восхитительные. Кажется, она очень развратная особа, но… скорее бы прошли эти недели до свадьбы!
Солнечный луч погладил Грегора по лицу, и он нехотя открыл глаза, прощаясь с прекрасным, хотя и не задержавшимся в памяти ни одной яркой деталью сном. Только чудилось что-то тёплое, мягкое, золотисто-рыжее, будто пропитанное этим самым весенним солнцем. Укоризненный взгляд ярко-зелёных глаз, россыпь веснушек на сливочно-белой коже и покой. Нежное тихое спокойствие, взявшее его в плен, которому Грегор даже не думал сопротивляться.
«Пожалуй, сон был даже слишком прекрасным!» – признал Грегор, бросив единственный взгляд в окно и прислушавшись. Солнце стояло высоко в небе, а с тренировочной площадки, на которую выходило окно комнаты, доносились азартные выкрики адептов. Сколько же он проспал? Занятия, выходит, уже вовсю идут!
Словно отвечая его растерянному изумлению, слабо засветился зелёный луч Звезды Архимага, которую он вчера оставил на прикроватном столике, и усталый голос Бреннана – он что, вообще не ложился?! – виновато окликнул:
– Милорд Архимаг? Вы уже проснулись?
– Да, магистр! – уверил его Грегор и тут же ужаснулся: что должно было произойти, чтобы его потревожил целитель?! – Что-то случилось? С кем из пациентов?!
– С ними всё в порядке, – заверил Бреннан. – Дело в другом. Лорд-канцлер Аранвен счёл нужным навестить Академию и просил вас, если вы уже проснулись, отправиться с ним во дворец. Он ожидает во дворе.
– Благодарю. Передайте, что я спущусь через несколько минут, – выдавил Грегор, чувствуя, как хорошее настроение, вызванное приятным сном, испарилось так быстро, словно испугалось самого имени Аранвена.
Прямо сегодня, уже через четверть часа, придётся объясняться с канцлером, а Грегор по-прежнему не представляет, что ему сказать.
И какого драного Барготова демона Ангус вообще делает в Академии?! То есть понятно, что он наверняка приехал узнать о здоровье бастарда, но зачем же лично?
Ладно, не стоит тянуть, эта встреча точно не станет приятнее от длительного ожидания!
Грегор нашёл взглядом свою одежду и поморщился. Да, прислуга Академии тщательно вычистила камзол и сапоги, но вчерашнюю рубашку определённо нельзя было считать свежей. Какое тонкое напоминание, что всё имеет свою цену, даже если речь идёт о такой мелочи, как сон прямо в Академии, а жертвовать приходится всего лишь свежестью сорочки!
Ангус встретил Грегора возле своего экипажа, белоснежной кареты с серебряным лебедем и вензелем Аранвенов на дверце. Слегка поклонился и непринуждённо, словно они встретились на каком-нибудь приёме, предложил:
– Надеюсь, вы не откажетесь составить мне компанию, милорд Архимаг? Нас ждёт Малый Совет во дворце, но прежде я хотел бы поговорить с вами наедине. Разумеется, после Совета вас доставят обратно в Академию или куда угодно по вашему выбору.
– Буду чрезвычайно благодарен, – выдавил Грегор.
Он терпеть не мог экипажи, но нога, вроде бы притихшая к утру, мстительно очнулась, как только он дошёл до крыла целителей, и явно намекала, что сесть в седло нерадивый хозяин сможет ещё очень и очень нескоро.
Да и Совет этот… Впрочем, спасибо Аранвену хотя бы за такую возможность поговорить наедине. Если удастся убедить канцлера, что Грегор вовсе не собирался погубить принца крови…
«Не удастся, – подумал он, устраиваясь на неожиданно широком и странно мягком сиденье напротив Ангуса. – Мы оба знаем, что именно это я и намеревался сделать – и не моя заслуга в том, что мальчишка жив. Тогда о чём пойдёт разговор?!»
– Могу ли я узнать, что привело вас в Академию? – спросил он негромко, не в силах изводиться ожиданием.
Любимый метод Аранвенов! В умении перемолчать любого собеседника им нет равных. Вот и Дарра такой же!
– Разумеется, – вежливо склонил голову канцлер. – Я счёл необходимым посетить свидетеля. Единственного, пребывающего в здравом уме и ясном сознании свидетеля того, что случилось в Озёрном Крае. Я должен был понять, что там произошло, прежде чем выносить это событие на обсуждение Совета.
– Роверстан! – с тихой злобой выдохнул Грегор. «Не трогать до завтра!» В самом деле, «завтра» уже наступило, и никто не решился бы отказать канцлеру в посещении. Что ж, если кто и смог заставить эту разумническую гадюку говорить, так это и в самом деле Аранвен. Пожалуй, Грегор дорого бы дал, чтобы понаблюдать за этой… грызнёй двух змей! – И как? Поняли?
– Боюсь, наоборот, – вздохнул Аранвен, откидываясь на сиденье напротив Грегора. – О, магистр Роверстан вполне подробно ответил на все мои вопросы. Если бы это добавило хоть какой-то ясности! Если я правильно помню ваши объяснения, Разлом должен был закрыться кровавым ключом, и моя дорогая Немайн полностью подтвердила это…
«Немайн Аранвен?! И в самом деле, она ведь некромантка, и пять лет назад Ангус советовался с ней по вопросу порталов, он сам это сказал… И теперь – снова?! Он так доверяет знаниям собственной жены или не доверяет мне? Ну, так спросил бы Эддерли или Райнгартена! Да кого угодно!»
– …Но юная леди Ревенгар, по-видимому, использовала принципиально иной способ. По словам Дункана, она шагнула в Разлом сама… Прошу вас учесть, милорд, – голос Ангуса вдруг опасно зазвенел, как будто треснул огромный хрустальный сосуд, – что сейчас я нарушаю данное мной обещание молчать о том, что рассказал мне магистр Роверстан. Надеюсь, вы не заставите меня об этом пожалеть! Так вот, по его словам, леди Ревенгар использовала кровь юного лорда в качестве ключа и сама шагнула в Разлом, а затем каким-то образом вернулась оттуда живой и невредимой. Магистр Роверстан категорически против обнародования этих… деликатных подробностей. Магистр Бреннан, с которым я поговорил позже, утверждает, что нет никаких оснований полагать, будто юного лорда Аластора пытались принести в жертву. Среди множества рваных ран на его теле присутствует лишь одна резаная – на руке. Притом не слишком глубокая. Колотых нет ни одной. Всё это подтверждает, что леди Ревенгар действительно использовала иной способ закрытия Разлома.
– Так и есть, – бесцветно подтвердил Грегор, когда молчание в экипаже, мягко тронувшемся с места, стало совершенно невыносимым. – Она… разделила роли. Использовала кровь бастарда как… опознавательный знак и ключ, но роль жертвы взяла на себя.
Говорить это было невыносимо трудно и мерзко. И ещё хуже оттого, что Аранвен молча посмотрел на Грегора, наверняка мгновенно уловив всё, о чём Грегор промолчал. Айлин Ревенгар попросту пожертвовала собой, а не бастардом. Сделала то, что должен был сделать он, опытный сильный некромант. Лорд, присягавший королю, пусть и ныне мёртвому. Единственный друг Малкольма, приговоривший к смерти его последнего сына.
Грегор выдержал спокойный холодный взгляд тёмно-серых глаз канцлера с внутренним содроганием, ожидая слов Аранвена, как приговора.
– Вот как? – уронил лорд-канцлер. – Весьма самоотверженно со стороны столь юной девицы. Полагаю, её покойный отец гордился бы дочерью. Нам непременно следует отметить заслуги леди Ревенгар должным образом. Очень достойное поведение.
Он замолчал, сомкнув узкие бледные губы, и Грегор смог выдохнуть, хотя в глазах всё равно темнело от злости и стыда на самого себя. Аранвен говорил только об Айлин! Ни слова о самом Грегоре! Но они ведь оба понимают, что обвинения неминуемо прозвучат, если только…
– Я правильно понимаю, что юная леди воспользовалась методом, который разработали именно вы? И что никто другой о нём больше не знает?
Грегор молча склонил голову.
– То есть о вашем решении воспользоваться кровью Аластора Вальдерона… иным способом, знаем только мы с вами? – уточнил Аранвен.
Грегор снова кивнул, промолчав, что Айлин тоже, разумеется, это поняла. Ангус – профан, он может и не сообразить… Впрочем, глупо на это надеяться. Ясно, что девчонка именно потому бросилась спасать бастарда, что всё поняла. Пять лет! Ей было всего двенадцать, как она могла вообще помнить это случайное знакомство?! Как решилась отдать собственную жизнь за… этого?!
– Что ж, всего трое – это почти надёжно… – безжалостно уронил Аранвен, как всегда прочитав мысли собеседника. – То есть, разумеется, даже двое. Не так ли, милорд Архимаг? Ведь юная леди всё ещё адептка, не получившая перстень, и могла что-то перепутать. Понять неправильно. Поддаться чувствам. Самым благородным, разумеется. Любви и верности королевскому роду, желанию спасти Дорвенант. Ничего недостойного.
– Разумеется, – выдавил Грегор, ненавидя Ангуса и весь мир в этот момент, но больше всего – себя.
– Тогда, полагаю, нет никакой необходимости вообще привлекать внимание Совета к этой… детали. Очень жаль, что ваша неосторожность позволила адептке ознакомиться с описанием ритуала. Вашего личного ритуала, призванного закрыть Разлом безопасно для последнего наследника крови Дорвеннов.
– Хватит, Ангус! – не выдержал Грегор. – Я не отказываюсь ответить за то, что собирался сделать!
– В самом деле? – Светлые брови Аранвена едва заметно изогнулись. – Что ж, тогда будьте любезны придерживаться именно этой версии. Ответственность не всегда означает готовность героически взойти на плаху. Сейчас вы нужны Дорвенанту ничуть не меньше, чем ранее. Кстати, прекрасная сегодня погода, не так ли? Словно сама природа ликует вместе с нами.
Он отвернулся и старательно всмотрелся в окно, разглядывая улицу с редкими прохожими. Грегор стиснул зубы, изнывая от бешенства и стыда, терпя их, как приступ отката. Проклятье, его выпороли как провинившегося мальчишку! И неважно, что словами, а не розгами – так ещё мучительнее!
В полном молчании они подъехали к дворцу. Канцлер первым покинул карету, за ним лакей придержал дверцу экипажа для Грегора.
– Я собрал Малый Совет в том же составе, – уронил Аранвен, когда они шли дворцовым коридором к кабинету лорда-канцлера. – Отсутствует только командор Райнгартен, но его кузен будет говорить за обоих.
– А что с Эженом? – рассеянно удивился Грегор. – Пропустить такое? На него это не похоже.
– Его присутствие срочно потребовалось в провинции. – Канцлер поморщился, и в его голосе зазвучала досада: – Полковник Райнгартен, помните? Тот, что взял под командование егерский полк.
– Разумеется, помню. Он вызвал дядюшку на помощь?
– Нет, позволил себе в самый разгар действий против демонов погибнуть на дуэли. Вообразите только! Причём с одним из собственных офицеров.
– Что?! – искренне поразился Грегор. – Дуэли в военное время запрещены! И… как же субординация? У кого хватило наглости обнажить рапиру против собственного командира? Да ещё фактически во время войны!
– Грегор, это же егерский полк! Неужели мне нужно напоминать вам, какого сорта люди там служат? Офицеры из дворян, разумеется, но всё равно…
Грегор молча с ним согласился. Чтобы управиться со смертниками, выбравшими егерский полк вместо виселицы или каторги, нужно быть человеком особого склада. Такие и полковника, пожалуй, способны вызвать на дуэль. Особенно такого, как Райнгартен. Но всё равно, что-то здесь нечисто. Хм, убийство, прикрытое дуэлью?
Лакей распахнул перед ними дверь кабинета, и Аранвен учтиво пропустил Грегора вперёд как хозяин, а потом вошёл следом. Грегор пересёк едва заметную магическую преграду – чары от подслушивания – и поклонился собравшимся. Дождался, пока лорд-канцлер займёт место во главе стола и только тогда сел в последнее свободное кресло. Эддерли, Кастельмаро, Этьен Райнгартен и теперь они двое – Малый Совет снова собрался, чтобы решить судьбу Дорвенанта.
– Благодарю, что откликнулись на моё приглашение, милорды, – произнёс Ангус, складывая руки на столе перед собой и сплетая длинные бледные пальцы, унизанные перстнями. – То, что я скажу, возможно, кому-то из вас уже известно, однако не всем. – Он покосился в сторону Эдвина Кастельмаро, единственного, кто не имел никакого отношения к Академии, и лорд-боевик, привстав, поклонился. – Итак, слава Семи Благим, страна в безопасности от нашествия демонов. Первоначальный Разлом, ставший причиной стольких бед, был закрыт магическим ритуалом с использованием крови Дорвеннов. Да-да, милорды, я счастлив сообщить вам, что нашёлся живой представитель этого священного для нас рода.
Он обвёл всех взглядом, к счастью, не задержавшись на Грегоре, так что последние слова прозвучали данью учтивости, а не злой издёвкой. Впрочем, когда имеешь дело с Аранвеном, различить эти два понятия иногда невозможно.
– Мне не слишком приятно об этом говорить, – ровно продолжил Ангус, – однако его величество Малкольм, да примет Претёмная его душу милостиво, до вступления в брак имел связь с одной из дворцовых фрейлин. Девица понесла, и, чтобы избежать понятных претензий невесты, её выдали замуж. Я лично занимался устройством этого брака и могу заверить, что бастард его покойного величества попал в исключительно достойную семью.
– Прекрасная Джанет… – пробормотал Эддерли. – Но постойте, получается, что юноша – ровесник его высочества Криспина?
– Именно так, – склонил голову Аранвен. – Разница в несколько месяцев. Разумеется, в пользу бастарда. Фактически, именно он старший сын покойного короля. Внебрачный, но от девицы дворянского происхождения, ни капли неблагородной крови. Его величество все эти годы следил за судьбой своего отпрыска, но не поддерживал никаких отношений ни с ним, ни с его матерью – это было условием, которое поставила её величество Беатрис. Юноша вырос, не зная о своём происхождении, считая себя сыном и наследником лорда Себастьяна Вальдерона. Ваши родственники, милорд Райнгартен, если не ошибаюсь? И вашего кузена?
– Именно так, милорд Аранвен, – подтвердил Этьен, и его глаза блеснули, как у кота, заполучившего полный доступ в кладовую. – Волей Всеблагой Матери я женат на девице из этой достойнейшей семьи, а мой кузен – на её сестре. Конечно, мы ничего не знали! Но тем больше причин гордиться подобным родством…
«Родством с кем? – про себя устало съязвил Грегор. – С мальчишкой-бастардом? С его матерью, всех заслуг которой – раздвинутые перед королём ноги? Или с его приёмным отцом, прикрывшим этот позор своим именем? Вот уж много чести для лорда из Трёх Дюжин породниться с таким семейством. Хотя, конечно, иметь шурином последнего из Дорвеннов – этот шанс Райнгартены ни за что не упустят. Надо же, как удачно для них всё сложилось. И в корыстолюбии не обвинить – в самом деле ничего не знали, женившись на обычных дворяночках, – и к трону они теперь подобрались почти наравне с Аранвенами».
– Лорд Вальдерон… – пробормотал Эддерли. – Мы были друг другу представлены на свадьбе нашего дорогого Этьена. Он весьма похож внешне на его величество Малкольма. Ангус, не подумайте, что я… Но вы уверены в подлинности происхождения этого юноши?
Аранвен молча открыл шкатулку чёрного дерева, стоящую на столе, и вытащил небольшой листок пергамента, исписанный и заверенный несколькими оттисками печатей. Положил его на стол перед собой и пояснил:
– Это заключение королевской геральдической коллегии. Когда юного лорда доставили в лазарет Академии, мне передали образец его крови, которую незамедлительно проверили на родовом камне крови Дорвеннов.
«Дарра! – вспомнил Грегор. – Так вот почему он был без перчаток! Что может быть проще, чем мазнуть чистой белой тканью по раненому бастарду, взяв образец? А уж перчатки у любого из Аранвенов не просто чистейшие – эталон безупречности. Вот почему он так спешил к отцу… Нёс ему материал для анализа!»
К собственному удивлению Грегор понял, что даже не злится на такое недоверие. Да, конечно, Дарра Аранвен – один из его, Грегора, личных учеников. Но Аранвен – всегда Аранвен. Они не умеют быть верными никому, кроме собственной семьи и государства. Мальчик вырос, и игра в Воронов Бастельеро перестала его развлекать. Ничего странного…
– Можете ознакомиться с заключением, милорды, – проговорил Аранвен, передавая пергамент сидящему слева от него Кастельмаро. – От себя добавлю, что лично присутствовал при этом анализе и должен заметить – я никогда, ни при одном подобном ритуале не видел такой чёткой яркой вспышки. Маги геральдической коллегии клянутся, что на их памяти подобное тоже редкость. Исключительно сильная кровь! Очень близкая к исходному образцу! Но если кто-то усомнится и в их заключении, и в моих словах… – Он позволил себе усмешку, быстро скользнувшую по тонким губам. – Тогда ритуал можно повторить в любое время и при любых свидетелях, хоть при всём Большом Совете.
«Разве можно усомниться в словах самого лорда-канцлера? – жёлчно подумал Грегор. – Ни в коем случае! А что до этого он столько лет скрывал тайну дочерей Беатрис – ну так это для блага государства, конечно же! Как и тайну бастарда Малкольма… Один-один, как в игре. Какая же это мерзость – политика!»
– Впрочем, – закончил Аранвен с ещё более безмятежным видом, – есть и другое свидетельство, едва ли не более достоверное в глазах людей. Кровь лорда Аластора смогла закрыть Разлом, открытый кровью его несчастного брата по отцу, бедного Кристиана. Не будь он Дорвенном, это было бы невозможно, как меня убедили сразу несколько достойных доверия источников.
– Одну минутку, милорд канцлер, – встрепенулся вдруг Кастельмаро, сидевший до этого молча, с отрешённо-задумчивым видом. – Верно ли я понял ваши слова? Принц-бастард знал, что его кровь послужит ключом к Разлому?
– Никто не может утверждать это наверняка, – уронил Аранвен, взглянув на Кастельмаро с усталым неодобрением. – Кроме самого принца, который пока не пришёл в себя. Но…
– Да прекратите вы, Аранвен! – неожиданно яростно выкрикнул Кастельмаро, вскакивая с места и опираясь ладонями о стол. – Не юлите хотя бы с нами, если уж сами решили, что можете нам доверять! Зачем бы ещё он поехал в Озёрный Край в сопровождении целого отряда, да ещё прихватив с собой боевую магессу! То есть некромантку… – на минуту смешался он и тут же спохватился: – Ту самую некромантку, которая провела обряд! Разумеется, он знал! – Его яростный взгляд остановился на Грегоре. – Принц собирался исполнить свой долг, а вы, милорд Бастельеро, послали меня, чтобы я остановил его, и не ваша заслуга, что мне это не удалось! Если бы я только знал то, что вы скрыли, видит Пресветлый – я счёл бы за честь присоединиться к ним, а вместо этого лишил принца и его спутницу… лишил защиты дочь моего друга! Будьте вы прокляты, Бастельеро, вы хоть понимаете, что они могли просто не доехать до этого Барготом помеченного Разлома?!
– Сядьте, Эдвин! – не повышая голоса, попросил Аранвен. – И прошу вас быть осторожней в высказываниях. Склоки в Малом Совете – последнее, что нам нужно! Лорд Бастельеро просил вас вернуть юного лорда в столицу, намереваясь дать ему как можно более точные инструкции и наилучшее сопровождение.
– В таком случае, почему он не приказал мне просто передать эти инструкции и присоединиться к его отряду? – жёлчно поинтересовался Кастельмаро, став вдруг поразительно похожим на покойного Великого Магистра. – Не станете же вы утверждать, что лорд-протектор собирался бросить столицу и отправиться к Разлому лично?! Тогда он сделал бы это сразу, обошёлся бы без моей помощи! Скажите, что я неправ, Бастельеро, – так тихо, словно потратил все силы на крик, потребовал он вдруг. – Скажите, что я болван. Что неверно понял ваш приказ. Что вы не хотели причинить зла сыну вашего друга. Скажите, что боялись за него, как я – за дочь своего. Скажите хоть что-нибудь, будьте вы прокляты! Я поверю вашему слову, подштанниками Пресветлого клянусь! Ну же!
Грегор промолчал, стиснув зубы.
– Молчите, – горько сказал боевик. – Что ж. Мне всё ясно. И за это тоже… благодарю.
– Довольно! – В голосе канцлера хрустнул лёд, и боевик мрачно умолк. – Эдвин, ваши слова опасно близки к оскорблению!
– И неосторожны, – укоризненно добавил Райнгартен. – Клянусь Всеблагой Матерью, я искренне надеюсь, что любимый брат моей дорогой Мэнди вскоре выздоровеет и примет свои новые… обязанности. Но всё же юноша пока не пришёл в себя, а это весьма тревожный признак, милорды. Если, вопреки нашим надеждам, юный принц не сможет взойти на трон…
– Тогда Совет коронует лорда Бастельеро, – тяжело уронил Ангус. – Трижды спасителя Дорвенанта. Не забывайте, что ритуал, закрывший Разлом, разработал именно он. И лично обучал адептку, которая сумела его провести. Поэтому, Эдвин, ещё раз прошу вас быть сдержаннее.
– Надеюсь, что королём станет лорд Вальдерон! – отчеканил Кастельмаро. – Которому я принесу присягу с радостью и гордостью.
– Мы все ему присягнём, – услышал Грегор собственный голос и поразился, как тускло он звучит. – И если законный король потребует отчёта в любых моих действиях, не сомневайтесь, я этот отчёт предоставлю.
– Полагаю, так и случится! – упрямо огрызнулся Кастельмаро и хотел ещё что-то сказать, но его прервало единственное слово, тяжело упавшее из уст Аранвена:
– Хватит!
Под взглядом лорда-канцлера боевик фыркнул в усы, но всё-таки уселся обратно в кресло, мрачно поглядывая на Грегора.
«Вот теперь я его потерял окончательно, – отстранённо подумал Грегор. – Не друга, конечно, но умного отважного подчинённого и верного соратника. Того, кому мог бы довериться, а вместо этого предпочёл использовать как слепое орудие. Что ж, сам виноват. Уже в который раз…»
– Всё, что было сделано лордом Бастельеро, имело целью спасение Дорвенанта, – тихо сказал Аранвен. – И привело именно к этому результату, прошу заметить. Так что не будем обсуждать то, что могло случиться, но, к счастью, не случилось. Принц жив, и можно надеяться, что могучее здоровье Дорвеннов проявит себя, позволив ему выздороветь в самом близком времени. Из этого и будем исходить. Таким образом, у нас есть прямой потомок Дорве, доказавший свою преданность стране самым героическим образом. Конечно, заслуги юной леди Ревенгар тоже следует учесть, но это предмет уже совсем другого разговора.
– Кстати, милорд канцлер! – подался вдруг вперёд Эддерли. – И снова не поймите меня неправильно! Я прекрасно сознаю, насколько мужественным и необходимым был поступок лорда Аластора. Но как быть с тем, что в результате ритуала юноша оказался связан с леди Айлин? И, если не ошибаюсь, не только с ней, но ещё и со вторым своим спутником, который нам пока что неизвестен даже по имени. Магистр Ладецки, впрочем, утверждает, что это типичный наёмник, вроде бы итлиец. Так вот, что мы будем делать с этим обстоятельством? Оно может оказаться очень важным!
– Связаны? – переспросил Кастельмаро.
– Именно, – кивнул Эддерли. – Насколько я понял, после ритуала по закрытию на наших спасителей накинулись демоны, блуждавшие поблизости от Разлома. Юный принц был ранен тяжелее всех, и леди Ревенгар провела ещё один ритуал. Как бы вам объяснить, Эдвин… Что-то вроде перекачки резерва, только с жизненной энергией. – Боевик понимающе кивнул, и пожилой некромант продолжил с жизнерадостностью, которой Грегор сейчас совершенно не разделял: – Но обстоятельства и уровень знаний адептки Ревенгар были таковы, что она… каким-то образом связала всех троих, включая себя, на уровне жизненной сути в единое целое. Не спрашивайте – как, мы сами пока не можем понять.
«Безумная девочка, – устало подумал Грегор, видя, как изумлённо расширяются глаза Кастельмаро, с каким непроницаемым лицом сидит Райнгартен и как морщится Аранвен, который явно не собирался обсуждать это сейчас. – Связать себя и этого… Ещё и наёмник… Ну да, был там какой-то на холме… Что теперь со всем этим делать?! И ведь можно даже не сомневаться, Эддерли, старый плут, давным-давно вытянул из другого старого плута Бреннана всё, что только можно. А я, Архимаг, знаю то, что мне решают сообщить!»
– Природа их связи действительно пока не ясна, – холодно сказал Аранвен. – Полагаю, с этим мы разберёмся позже. Прямо сейчас нужно дождаться выздоровления принца, сообщить ему все обстоятельства и готовиться к коронации. Впрочем, если вы, милорды, решительно против, у нас всё ещё остаётся в запасе кандидатура лорда Бастельеро.
– Милорд канцлер! – Кастельмаро даже привстал в кресле, возмущённо уставившись на Аранвена.
Райнгартен открыл рот и… закрыл. Ну, ещё бы, этот, конечно, всемерно жаждет видеть на троне своего родственника, но и с Архимагом пока что портить отношения не станет. Грегору стало противно и от происходящего, и от себя самого. Хватит уже молчать!
– В данных обстоятельствах, милорд Аранвен, – бросил он в наступившую тишину, – моей кандидатуры у вас нет и быть не может. Если имеется прямой наследник по крови, способный принять корону и исполнять обязанности короля, нам всем следует присягнуть ему. С любыми связями и последствиями, как вы мудро заметили, разберёмся потом.
– Лорд Бастельеро совершенно прав! – воспрянул Райнгартен, глядя на Грегора чуть ли не с умилением. – Кровь Дорвеннов – святыня Дорвенанта! Всё остальное… пустяки, я уверен.
– А я вот не так уверен насчёт пустяков, – задумчиво промолвил Эддерли. – Но… судя по всему, юноша действительно может оказаться хорошим королём. Во всяком случае, он знает, что такое ответственность.
– Может? – поразился Кастельмаро. – Милорды, он спас Дорвенант! Это ли не прекрасное начало и лучшая рекомендация?! Пока мы здесь вычерпывали из тонущего корабля воду дырявой ложкой, он поехал и закрыл этот Барготов Разлом! За одно это ему стоит присягнуть! Какие могут быть сомнения?
«О Малкольме они уже все забыли, – с горечью подумал Грегор. – А он ведь тоже был когда-то юным, рьяным, подающим надежды… И к чему всё пришло? Хотя Кольм, я уверен, не отказался бы сунуться в Барготову дыру, если б это понадобилось стране. Дорвенны бывают разными. Жестокими, самолюбивыми, развратными, невыносимыми, но трусов среди них не водится. Что ж, надеюсь, мы не пожалеем об этом решении. И сохрани нас всех Претёмная…»
– Да будет так, – подытожил Аранвен и поднялся из кресла, давая понять, что Совет окончен. – Милорд Бастельеро, Академия в вашем ведении. Я надеюсь, для лорда Вальдерона – пока ещё лорда Вальдерона! – сделают всё необходимое.
– Не сомневайтесь, милорд, – ответил поклоном Грегор и тоже встал. – А когда вы намерены утвердить это решение в Большом Совете?
– Большой Совет? – Аранвен приподнял брови в точности, как это всегда делал его сын. – А зачем им что-то утверждать? На каком, простите, основании? Лорды, пусть даже из Трёх Дюжин, должны не выбирать короля, а смиренно принимать его законную власть. Как только юный лорд Вальдерон очнётся, мы начнём готовиться к коронации, и Большой Совет обо всём узнает. До встречи, господа. Рад был всех видеть.
Эддерли вышел из кабинета первым, следом за ним откланялся Кастельмаро. Грегор тоже подошёл к порогу, кивнув на прощание Аранвену, но тут его бесцеремонно поймали за рукав.
– Ну уж нет, милорд Архимаг! – заявил Райнгартен. – Теперь, когда основной вопрос решён, извольте уделить мне время! Это не терпит отлагательства. Милорд Аранвен, прошу и вашего внимания!
Глава 2
Личная жизнь Архимага
– Милорд Райнгартен? – сдержанно удивился Аранвен. – Что ж, мы слушаем вас со всем вниманием.
– Наконец-то! – выдохнул стихийник с каким-то немыслимым облегчением, выпустил рукав Грегора и заговорил с несвойственной ему поспешностью. – Когда мы… я хочу сказать, когда милорд Архимаг и сопровождающие… уносили от Разлома лорда Аластора и его спутников, я заметил одну странность, объяснения которой не нахожу до сих пор.
Аранвен выжидающе кивнул, а Грегор встрепенулся, пытаясь припомнить, когда он слышал что-то подобное. Ах да, вчера Этьен пытался сказать что-то о Разломе, но нужно признать, выбрал для этого самое неподходящее время! Что ж, теперь Грегор выслушает его со всем возможным вниманием, как и обещал Ангус…
– Дело в том, – продолжил Этьен по-прежнему торопливо, – что на месте Разлома нет характерных возмущений. Прошу прощения, Ангус, вам, профану, это должно быть не слишком понятно, но поверьте, они обязаны быть! Более того, подобные возмущения не могли улечься раньше, чем через пару лет, а их… их просто нет! – повысил голос Райнгартен, и Грегор ясно различил в этом вскрике нотки истерики. – Некроэманаций – сколько угодно! Стихийные тоже присутствуют, хотя куда в меньшей степени, чем должно…
– Прошу прощения, Этьен, – прервал его Грегор. – Но я решительно не понимаю, чем вы озабочены. Каких ещё возмущений вам не хватает? Разлом закрылся – и слава Благим!
Райнгартен посмотрел на него возмущённо, глубоко вздохнул и тихо, но веско отчеканил:
– Разлом вёл в Запределье, милорд Архимаг. Не просто в Бездну, как остальные разрывы ткани мироздания, а через неё насквозь! Когда мы были там в прошлый раз, эманации Запределья были таковы, что… Неважно, – осёкся он, вздрогнув. – Вы не стихийник и в самом деле не могли этого заметить, но довольно, что заметил я. Прямо сейчас в месте Разлома нет ни следа силы Запределья, и я ручаюсь, что подобное невозможно естественным образом.
– Но Разлом закрыт? – уточнил Аранвен, и Райнгартен вскинулся, яростно сверкая глазами.
– Разлом закрыт! Но поймите же, возможны последствия, и никто, слышите, Ангус, никто не может предсказать – какие именно!
– Мы понимаем вас, милорд Райнгартен, – заверил канцлер, и Грегор молча кивнул.
Конечно, он не стихийник! Но напрасно Этьен думает, что маг другой гильдии не поймёт его опасений. Если ты чистишь беспокойное кладбище, на котором совершенно точно засели стригои, а пахнет на нём упырями, ночницами, но только не стригоями, это означает лишь одно – большую и, к предсказателю не ходи, опасную гадость. А неизвестность любую опасность может только удвоить.
– Что вы предлагаете, Этьен? – спросил он.
– Нам необходимо как можно скорее отправиться в Озёрный Край, – быстро отозвался стихийник. – И детально изучить место бывшего Разлома. Ликвидировать некротические и стихийные возмущения, а когда магический фон выровняется, изучить показатели магического поля хотя бы за несколько дней. Вдруг я всё же беспокоюсь напрасно, и эманации Запределья были всего лишь заглушены силой ритуала? – добавил Райнгартен так безнадёжно, что стало понятно – в подобную удачу он не верит ни на мгновенье. – Впрочем, вам наверняка потребуется время на сборы, да и мне тоже, не говоря уж о том, что я должен навестить мою дорогую Мэнди. Вы ведь знаете, что ей сейчас ни в коем случае нельзя волноваться, а меня не будет дома самое меньшее несколько дней! Притом нам потребуется не меньше полудюжины моих коллег и самое малое – столько же некромантов. Ну, и полдюжины боевиков для охраны. Полагаю, Ладецки нам не откажет…
– Погодите, – прервал его Грегор, в полной мере вдруг осознав, о чём говорит Райнгартен. – К Разлому? Сейчас? Абсолютно невозможно! Этьен, я понимаю ваше беспокойство, но… Разлом только что закрылся, прямо сейчас ничего страшного с ним не происходит. И, в конце концов, можно поставить там наблюдательный пост! Но прямо сейчас я не могу всё бросить и отправиться на этот клятый холм! У меня есть и другие дела, не менее…
– Другие дела?! – взвился Райнгартен, и Грегор с изумлением понял, что всегда спокойного и вальяжного стихийника, похожего на откормленного кота, натурально трясёт. – Нет у вас более важных дел, милорд, и быть не может! Всё остальное подождёт! Вы только представьте, что случится, если эта проклятая дыра опять распахнётся. Я не знаю – как! Но распахнётся! Только уже без привязки на жертвенную кровь! И чем тогда мы станем её закрывать? Вы сами шагнёте в неё по примеру покойного Кристофа или кого-то отправите?! А я вас предупреждаю, там возможно что угодно! Она ведёт себя неправильно, вы это понимаете? Не бывает бури, которая способна улечься за несколько минут. Не бы-ва-ет! А если она притихла, значит, вот-вот разразится с ещё большей силой! И не говорите мне про дела, милорд Архимаг! Я бросаю беременную жену и готов сам – лично! – торчать на этом Барготовом холме, лишь бы хоть что-то понять и исключить возможность… любую возможность повторения, слышите?! А если у вас дела, так снимите Звезду Архимага и занимайтесь чем… чем угодно, ясно? Найдётся, кому поставить дела Ордена и Дорвенанта выше своих собственных!
– Этьен, успокойтесь, – удивительно мягко попросил Ангус и налил бледному и трясущемуся Райнгартену воды в стакан из кувшина, стоящего тут же на столе. – Я уверен, мы поняли вас верно. И я, и Великий Магистр. Не так ли, лорд Бастельеро?
– Вполне, – бросил Грегор, разрываясь между желанием извиниться перед Райнгартеном и сделать ему выговор за безобразную истерику. Да ещё в присутствии профана! Неважно, что это сам Аранвен, есть же этикет Ордена и субординация! А Этьен его отчитал, как провинившегося адепта!
Райнгартен схватил стакан, осушил его одним махом и признательно посмотрел на канцлера. Потом упрямо вскинул подбородок и глянул на Грегора, сухо сообщив:
– Прошу прощения, милорд Архимаг. Но имейте в виду, я совершенно серьёзен. Если вы пренебрежёте моим докладом, я созову Совет Ордена и подниму вопрос о доверии Великому Магистру. Будет отвратительный скандал, разумеется, и это совершенно не то, чего я хочу! Видит Всеблагая, я всемерно вас уважаю, поэтому не заставляйте меня это делать!
– И чего вы этим добьётесь, Этьен? – тихо и очень мрачно спросил Грегор. – Если я сниму Звезду, неужели вы думаете, что вам позволят её надеть? Магистры уже однажды ясно выразили свою волю в этом вопросе. Может, обсудим всё иначе? Претёмной ради, я же не отказываюсь! И всегда готов был выслушать вас…
– Выслушать? – язвительно фыркнул Райнгартен. – Не спорю. Но сейчас вы должны не только выслушать меня, но и послушаться, уж простите! Это вам не пустяк вроде обеспечения для сирот или даже назначения главы алхимикам. Это жизненно важное дело! Которое касается всех нас!
«Именно потому ты и взял в союзники Аранвена, – понял Грегор с бессильным злым восторгом. – Конечно, можно сколько угодно говорить, что канцлер и королевская власть не вмешиваются в дела Ордена, но мы все знаем, что это не так. И теперь ты готовишь почву. Показываешь Ангусу, как радеешь за Дорвенант. Лучше бы ты пять лет назад поддержал меня на том совете по поводу порталов. Тогда бы и пугался непредвиденных последствий! Может, сейчас ткань мироздания не вела бы себя таким странным образом. А то ведь мы оба понимаем, что в Озёрном крае творится Баргот знает что в самом прямом смысле, но для профанов это выглядит совсем иначе!»
– Разве я спорю? – спросил он. – Этьен, вы меня неправильно поняли! Я вовсе не считаю, что ваши слова недостойны внимания! Но сколько времени это может занять? Может быть, пока действительно выставить там пост? В конце концов, неужели вам самому тоже необходимо там присутствовать? С измерениями справится кто-то другой. И не говорите мне, что вся Оранжевая гильдия состоит исключительно из вас!
– Никому другому я подобное не доверю! – отрезал Райнгартен уже спокойнее, но тем холодным непримиримым тоном, который Грегор у него не слышал почти никогда. – Не хочу, чтобы в случае чего это легло на мою совесть. Но сколько… Хм… Что-то около недели, я полагаю. Меньше просто не имеет смысла! Надеюсь, моим профессиональным способностям вы доверяете?
– В полной мере, – подтвердил Грегор, понимая, что выхода ему просто не оставили.
Айлин! Ещё целую неделю не иметь возможности видеться с ней. Даже не поговорить толком… Сейчас бедная девочка ещё не оправилась от всего, что с ней случилось, а когда она придёт в себя, Грегора не будет рядом. Неделя?! Да это же вечность!
«Ты дурак, – с издевательской горечью сказал он себе. – Ты ждал столько лет, пока в твоей жизни появится именно она. Бесценная, ненаглядная, единственная! А теперь боишься разлуки на неделю, пока она будет выздоравливать?!»
«Я упустил её из виду на одну ночь, – возразил он сам себе, – и чем это закончилось?! Она сбежала, прихватила с собой бастарда и отправилась к Разлому. И едва не погибла…»
– В самом деле, дорогой Грегор, – тем же бесконечно терпеливым тоном произнёс Ангус. – Почему бы вам не прислушаться к нашему не менее дорогому Этьену и не успокоить Дорвенант, исследовав бывший Разлом как положено. Неделя? Иногда это очень много, но сейчас я решительно не вижу неотложных дел, требующих вашего непременного присутствия. С остатками демонов справятся егеря, столица чиста от мародёров – между прочим, вашими усилиями и благодаря милорду Эжену. Да-да, Этьен, мы глубоко ценим заслуги вашего брата! Дела Ордена? Ну, есть же у вас толковые заместители? Нельзя всё взваливать только на собственные плечи! Даже Фрагана ведёт себя исключительно любезно и намерена заключить прочный мирный договор. Отправляйтесь и не переживайте ни о чём! Я обещаю посылать вам уведомления каждый день. Порталы работают, в случае необходимости вы сможете вернуться в Дорвенну в течение часа!
– Боюсь, что нет, – извиняющимся тоном поправил его Райнгартен. – Мы ведь отправимся именно для того, чтобы провести точные измерения. Любое открытие портала ближе, чем в дне пути верхом, создаст неминуемые искажения, и всё окажется напрасным. Даже если вы, милорд, пришлёте обещанное уведомление, придётся начинать замеры сначала. Поэтому вылазки в Дорвенну возможны только в исключительной ситуации, в деле жизни и смерти.
Ангус кивнул, что понял, и вопросительно посмотрел на Грегора. Ответить на это можно было только одним.
– Милорд Аранвен, – поклонился Грегор, глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы хоть как-то привести в порядок разбегающиеся мысли. – Прошу прощения, что в ближайшую неделю буду вынужден переложить на ваши плечи ещё и мои собственные заботы лорда-протектора. Впрочем, никто другой не справится с этим лучше.
Что ж, теперь и правда всё решилось. Он не может отказать Райнгартену, потому что это будет полной глупостью. Если глава стихийников говорит, что положение настолько серьёзно, то… он знает, о чём говорит, верно? И уж тем более он не может отказать канцлеру, который столь любезен, что облёк прямой приказ в форму учтивого совета. Но это всё-таки приказ, и это понятно каждому из них.
– Отправимся завтра, – уронил он, стараясь не смотреть на Этьена. – Вам действительно стоит успокоить жену, да и подготовиться нужно как следует. Если, конечно, вы не против.
– Слушаюсь, милорд. – Райнгартен, волшебным образом вспомнивший о субординации, поклонился, и только его глаза блеснули то ли удовлетворённо, то ли, напротив, разочарованно – этого Грегор так и не смог понять. – Лорд Аранвен, вы позволите откланяться?
– Да-да, конечно, – кивнул Ангус, напоказ погружаясь в чтение какой-то бумаги, выуженной им из стопки на столе. – Желаю удачи, милорды, и прошу вас, в свою очередь, извещать меня обо всём по мере надобности.
Выйдя из кабинета вслед за Грегором, Райнгартен молча прошагал рядом с ним по коридору несколько шагов и лишь тогда напряжённо бросил:
– Мои глубочайшие извинения. Я бы никогда не стал… Но вы сами не выслушали меня трижды!
– Я об этом жалею, – сухо сообщил Грегор. – И понимаю ваше раздражение. Но впредь рекомендую подумать, прежде чем ставить мне ультиматумы. В свою очередь прошу прощения, что был невнимателен к вашим словам раньше. Полагаю, на этом закончим?
Райнгартен так же молча поклонился, а потом пробормотал:
– Целая неделя. Всеблагой клянусь, если бы вы знали, как мне самому не хочется уезжать! Мэнди прекрасно переносит беременность, но так дорожит каждой минутой, которую мы проводим вместе. И сейчас отказывать ей в этом просто бесчестно. Неделя, м-да… Меньше, чем браслетом, я точно не отделаюсь!
– Э… чем? – поразился Грегор, который искренне не уловил связь. – Браслетом?
– Ну разумеется! – посмотрел на него Райнгартен укоризненно. – Бастельеро, неужели вы в свои годы не знаете, что лучшее лекарство для расстроенных женских нервов – это драгоценности? Впрочем… э-э-э… ну да, простите! – смешался он и, явно желая загладить неловкость, торопливо продолжил: – Знаете, моя дорогая Мэнди обожает цитрины! А работать с ними по-настоящему хорошо умеет всего один ювелир. Истинный магистр своего дела!
– Артефактор? – рассеянно уточнил Грегор больше, чтобы поддержать разговор.
– Представьте себе – нет. Обычный профан, фраганец. Но великий умелец! Ах да, вы же не были у меня на свадьбе… – добавил он обиженно. – Я заказывал для Мэнди полный гарнитур с цитринами, ей они исключительно идут, вы же понимаете… А Эжену пришлось разориться на такой же, но только с голубыми топазами. Потому что нет ни одной девушки на свете, которая в такой день простит свою сестру, если у той будут украшения лучше! Впрочем, поверьте, оно того стоило. Сделал за две недели, и исполнение превосходное.
– Вот как? – Грегор несколько мгновений поколебался, а потом небрежно спросил: – И как зовут этого несравненного мастера? Вы ездили к нему во Фрагану?
– Разумеется! – подтвердил Этьен. – Конечно, в Дорвенне у него есть ювелирный магазин, но покупать для такого случая что-то готовое – как можно? Я заказывал у него лично. Месьор ди Амбруаз живёт в Люрьезе. Улица Голубых Лилий, если не ошибаюсь… А… вам зачем?
Брошенный на него удивлённый взгляд Райнгартена был откровенно обидным. Более того – оскорбительным! Да, Грегор одинок! И что, он теперь не может заказать украшения для… какой-то женщины?
Впрочем, Этьен и сам понял свою бестактность, потому что с преувеличенной любезностью распрощался, как только они вышли из дворца, и торопливо направился к своему экипажу.
– Милорд Бастельеро? – Подошедший лейтенант дворцовой охраны отдал ему честь. – Ваш экипаж подан.
Ах да, Ангус же обещал… Безупречно любезен и внимателен даже в мелочах и никогда ничего не забывает.
– Благодарю, – кивнул Грегор, чувствуя, что экипаж ему более чем необходим.
Верхом, конечно, быстрее, но проклятая нога… Ну что ж, вот на Барготовом холме заодно и обеспечит себе покой, о котором твердят целители. Ходить там просто некуда! Но сначала нужно закончить все дела здесь, а времени осталось не так уж много. Благодарение Семи Благим, что порталы снова работают!
– К ближайшей портальной площадке, – велел он кучеру. – И гони быстрее.
– Доброе утро, юноша! – весело произнёс незнакомый мужской голос, и Аластор окончательно проснулся.
Очнулся он всего несколько мгновений назад и даже не успел ни о чём подумать, кроме как о том, что лежит в чистой мягкой постели раздетым, а во всём теле чувствуется приятная тяжесть. Голова, напротив, была лёгкой и пустой, и ему пришлось постараться, чтобы вспомнить… вспомнить…
Аластор рывком сел, открыв глаза и попытавшись осмотреться. Небольшая комната со светло-зелёными стенами, открытое окно, шум деревьев… Где он? Как сюда попал? И где…
Память безжалостно показала, как Айлин шагает в портал, как проклятый Разлом поглощает её, и Аластор задохнулся от боли, резанувшей его изнутри так, что дыхание перехватило. Он согнулся, спрятав лицо в руки…
– Ну-ну, юноша! – с упрёком сказал всё тот же человек, подходя к кровати. – Разве можно так резко? Мы не для того уводили вас подальше от Претёмных Садов, чтобы вы всё испортили нетерпением. А ну-ка, извольте лечь! И выпить вот это. Что значит, не будете? – удивился он, когда Аластор помотал головой. – Такому хм… взрослому юноше не к лицу бояться лекарств.
– Прекратите… – выдавил Аластор, в этот момент ненавидя и себя, и этого дородного старика в зелёной мантии. – Она… Вы нашли… тело?
Назвать Айлин этим отвратительным словом было почти невозможно, но он убрал руки от лица, невольно стиснув их в кулаки, и отчаянно посмотрел на целителя. Айлин… И Лучано! Всё, что помнил Аластор, это как на них двоих накатилась волна клыков, когтей и чешуйчатых шкур. Разве мог итлиец уцелеть там, где упал сам Аластор? Значит… и он тоже?!
Боль стала почти нестерпимой, и седой целитель озабоченно покачал головой, вглядываясь ему в глаза, потом молниеносным движением ткнул пальцем куда-то в живот – и спазм отпустил, позволив Аластору дышать. А вот боль осталась.
– Что это вы себе надумали, мальчик мой? – сердито отчитал его лекарь. – Ваши спутники живы, хоть и не совсем невредимы. Хуже всех досталось вам, считайте, что заново родились по воле Милосердной Сестры! Так что прекратите над собой издеваться и быстренько… вот так, умница!
Он быстро влил в онемевшего и ничего не понимающего Аластора полстакана горького зелья и толкнул его обратно в кучу подушек.
Живы? Он сказал «спутники»? Но если бы речь шла об одном Лучано, то… Может ли надежда вспыхивать так же ярко, как до этого – отчаяние и боль? Аластор упрямо приподнялся и выдохнул:
– Милорд целитель, умоляю! Вы сказали – «живы»! Так вы нашли их? Обоих?! И… леди Айлин тоже?!
Голос позорно сорвался на всхлип, но Аластору было плевать. Он нащупал руку целителя, которой тот опёрся на кровать, и сжал её.
– Милосердная Сестра, ну разумеется! Да лежите вы спокойно! И бедная девочка, и второй юноша – оба живы, лежат по соседству с вами! – заверил его целитель, показавшийся Аластору самым прекрасным существом на свете. – Вот наказание с этими вояками… Родились бы вы с искрой, точно стали бы боевиком! – добавил он с лёгким раздражением и ловко укутал Аластора одеялом, так что пошевелиться оказалось совершенно невозможно. – Всё, спать! Категорически запрещаю вставать в ближайшие несколько часов!
Но Аластор и не сопротивлялся, снова провалившись в тёплую темноту забытья. «Айлин жива, – повторял он себе, боясь поверить, но и не в силах отказаться от этой мысли. – Он же не мог меня обмануть, правда?! Зачем, если я и так всё узнаю. Айлин жива… Не знаю, как это может быть, но… она же сильная магесса! Наверное, она смогла как-то выбраться… И Лу жив! Благие Семеро, пусть это будет правдой! Обещаю, больше никогда вас ни о чём не попрошу, только пусть не окажется, что они погибли из-за меня! Как Искра и Белла… Пожалуйста…»
Второй раз он проснулся, когда солнце уже село, и закатные лучи заливали комнату тёплым золотым светом, прозрачным и сладким, как ярмарочные леденцы. Не открывая глаз, прислушался, и тревога, всё-таки терзавшая его, чуть разжала когтистые лапы, впившиеся в сердце. Лучано! Итлиец что-то объяснял виноватым и одновременно льстивым тоном, словно нашкодивший Паскуда внезапно обрёл человеческую речь.
– Не извольте беспокоиться, грандсиньор, – мурлыкал он с истовой почтительностью. – Это были очень хорошие зелья, что одно, что второе. Их, конечно, не стоило смешивать, но…
– Не стоило? – прервал его уже знакомый сварливый голос целителя. – Послушайте, юноша! Я не знаю, кто учил вас зельеведению, но на его месте я бы вас выпорол! Вы едва не умерли от разрыва сердца! И остались бы калекой, не будь кое-кто из моих учеников почти непростительно талантлив. Не стоило смешивать! Вы хоть понимаете, чего именно наглотались? Какой жуткой, смертельно опасной и отвратительной дряни?!
– Отлично понимаю, грандсиньор, – тихо ответил итлиец, неуловимо меняя интонацию так, что у Аластора по спине пополз холодок. – И тогда на холме понимал это не хуже. Но если бы я не наглотался этой дряни, то не продержался бы столько… сколько было нужно.
Он замолчал, и Аластор понял, что к его долгу перед сумасшедшим итлийским котярой прибавился ещё один пункт из тех, которые выплачивают всю жизнь. Впрочем, им ли уже считаться между собой долгами? Никаких счётных книг не хватит… А следом поднялась удушливая мерзкая волна обиды. Лучано знал! Знал, что задумала Айлин, и молчал! Позволил ей пожертвовать собой, спасая Аластора. Ну ещё бы, ведь у него был приказ королевы! Как он мог выполнить этот приказ такой ценой?!
– Ох, мальчишки… – вздохнул пожилой целитель в точности как отец Аластора, выговаривая ему за какую-то опасную шалость. – Что же вы творите… Ну, хорошо, что обошлось. Но кровь, сударь мой, вам придётся хорошенько почистить!
– Не имею ничего против, грандсиньор! – снова воспрянул Лучано. – Кстати, не могли бы вы распорядиться, чтобы мне вернули мою сумку? Там есть кое-какие медикаменты, которые…
– Медикаменты?! – рявкнул лекарь. – Снова какая-то дрянь, неизвестно кем сваренная?!
– Ну почему же неизвестно? – обиженно отозвался итлиец. – Я сам их готовил! Все, от первого до последнего. За качество ручаюсь. «Фениксовы слёзы», тинктура Лабиозо и «Синий жемчуг»! Отличные детоксы!
– Хм… Что, и «Фениксовы слёзы» – сам? – Целитель на несколько мгновений задумался, а потом со вздохом признал: – Ну, тогда ладно. Если у вас, юноша, хватило мастерства и терпения такое изготовить, надо думать, вы умеете этим пользоваться. Но вашему спутнику не вздумайте ничего дать! Все его лекарства готовятся под моим руководством.
– Слушаюсь, грандсиньор! – выдохнул Лу и снова замурлыкал: – Кстати, премного наслышан о вашей несравненной мудрости от синьорины Айлин. И вижу, что она нисколько не преувеличена!
– Нахал и льстец! – припечатал лекарь. А потом встал и подошёл к Аластору, упрямо глядевшему в стену с окном. – Ну-с, а что у нас тут? Как вы себя чувствуете, молодой человек?
– Великолепно, – процедил Аластор. – Я вам крайне обязан за помощь, милорд…
– Бреннан, – подсказал ему старик. – Магистр Бреннан, к вашим услугам.
Магистр? То есть сам глава Зелёной гильдии?! Аластор толком не рассмотрел его в первый раз, но память подсказывала, что целитель выглядит именно так, как и положено такому значительному лицу. Почтенный, внушающий доверие, строгий и видящий в нём и Лучано всего лишь «мальчишек». А ещё он и его подчинённые спасли жизнь Аластору и Лу с Айлин… И…
Десятки, если не сотни вопросов теснились у Аластора на языке, но глухая обида мешала повернуться к Лу и задать их ему. Так что он с трудом проговорил, не глядя ни на кого:
– Милорд Бреннан, сколько я уже здесь? И как давно…
– О, всего лишь сутки, мой юный лорд, – отозвался целитель.
– Сутки? – Аластор неверяще приподнялся на кровати, потому что сил снова вскинуться у него не было. – Но как?! Мы же были в Озёрном Крае!
– Порталом, разумеется, – обыденно объяснил целитель. – Как только первоначальный Разлом закрылся, порталы снова заработали и стали безопасны. Милорд Архимаг немедленно собрал отряд и лично отправился к бывшему Разлому. Там мы вас и нашли, всех четверых.
– Четверых? – растерянно переспросил Аластор. – Но…
– С вашего позволения, пусть ваш спутник расскажет всё подробно! А мне необходимо отлучиться.
Бреннан поклонился, и Аластор увидел, что целитель выглядит усталым, а его мантия – несвежей и помятой.
– Да, милорд, – сказал он с виноватой благодарностью. – И ещё раз примите мою глубочайшую признательность. Я вам очень обязан. А… леди Айлин… её можно увидеть?
Увидеть – и высказать этой… этой предательнице всё! Злость кипела внутри, мешаясь с облегчением, радостью и непредставимой обидой. Пожалуй, всего раз в жизни Аластор испытывал такую же яростную обиду – когда лорд Бастельеро выкинул его из комнаты Айлин, словно щенка – за шкирку. Но тогда это хотя бы было заслужено! А за что она с ним так?!
– И речи быть не может, – решительно отозвался на ходу магистр Бреннан, большим зелёным пятном продвигаясь к двери.
Аластор проморгался и упрямо запретил себе снова засыпать. Целитель оглянулся на него и добавил уже мягче:
Читать бесплатно другие книги:
