Слуги хаоса Лисина Александра
– Но ведь они боги, – возразил Мэл. – Разве в этом мире им неподвластно все до последней песчинки?
Отец Гон остро на него глянул.
– Не забывай: наши боги совсем недавно возродились и еще не скоро обретут полную силу.
– К тому же в мире все-таки остались вещи, которые им неподвластны, – задумчиво обронил я.
– Имеешь в виду «зеркало королей»? – встрепенулся брат, до которого докатилась очередная моя мысль.
– Да. Кристалл… Что, если после ухода той твари в нашем мире остались другие осколки? – спросил я скорее себя, чем его. – Что, если кто-то сумел их использовать? Что, если та тварь была не единственной? Святой отец…
– За границей нашего мира царит хаос, Артур Рэйш, – чужим голосом отозвался настоятель, на лицо которого внезапно набежала густая тень. – Тварь возле Врат была одна, но ты мыслишь в правильном направлении – хоть самый большой и опасный разлом был закрыт, однако маленькие щели все равно время от времени образуются. И это может быть опасно.
Мы с Мэлом быстро переглянулись, не совсем поняв, куда он клонит, а отец Гон вдруг опустил плечи, как-то весь обмяк и, шумно выдохнув, растер лицо руками.
– Святой отец? – настороженно переспросил я.
– Мне все-таки кажется, что и без благословения владыки ночи у тебя развился дар предвидения, – устало вздохнул жрец, отнимая от лица руки. – Фол считает, что идея с границей не лишена смысла.
– Нам что, опять придется ее закрывать?! – возмутился Мэл, некстати вспомнив, чем это для него закончилось.
Отец Гон качнул головой и, сделав знак, попросил пару мгновений тишины. А когда окончательно оправился от ниспосланного владыкой ночи видения, начал медленно и тихо говорить.
– Может, вы об этом не догадываетесь, но наш мир – это крохотный островок стабильности на бескрайних просторах Вселенной. Таких островков немало, и каждый из них тщательно охраняется…
– Богами? – предположил я.
– Да, Артур. Приходя в новый мир, боги вдыхают в него жизнь, населяют разумными созданиями и во всех смыслах делают его обитаемым… но снаружи выстроенной ими защиты, как и раньше, царит первозданный хаос. Тогда как боги – это воплощение порядка, которым каждый миг приходится отстаивать у хаоса свое право на существование.
Мэл озадаченно поскреб затылок, как и я, впервые задумавшись, а зачем нам вообще нужны боги.
Как-то жрецы упустили этот момент в своих проповедях. Да, они говорили, что боги нам помогают, в обмен на молитвы даруют те или иные привилегии. Вроде как наблюдают за нами, следят за миром и порядком… но при этом даже у меня до недавнего времени складывалось обманчивое впечатление, что мы в общем-то и сами способны справиться со всеми трудностями. А боги… ну просто где-то есть, зачем-то мы им нужны, и на этом, можно сказать, мое понимание мироустройства заканчивалось.
По мере того как я открывал для себя темную сторону, мое мнение о богах постепенно менялось. А когда мы закрывали разлом в Лотэйне, образ богов окончательно перестал ассоциироваться у меня с компанией праздно одетых, паразитирующих на нашей вере сущностей. Я увидел их изнутри. Пусть краешком, но все же коснулся их мыслей, устремлений. Обнаружил, что на самом деле боги действительно нужны. Но только сейчас до меня дошло – насколько.
– Боги не почивают на лаврах, веками собирая с верующих невидимую дань, Артур, – с едва уловимым укором посмотрел на меня отец-настоятель. – Создав обитаемый мир, они вынуждены следить, чтобы он не был разрушен ни снаружи, ни изнутри. Латать трещины в защите, укреплять границу, отгонять от нее потусторонних тварей. Да, хаос силен. Какова бы ни была мощь богов, но против целой Вселенной не выстоять даже им. И только здесь, в обители созданного ими порядка, они способны поддерживать равновесие.
– А зачем им это нужно? – полюбопытствовал Мэл. Да и мне, признаться, стало интересно. – Если снаружи царит только хаос, то получается, что и боги пришли оттуда же?
– Верно, – сумел удивить нас отец Гон. – Наши боги действительно родом оттуда, но, создав обитаемый мир, они сошли с пути разрушителей и встали на стезю творцов. Поэтому свой мир они берегут, растят его, как садовник растит редкое дерево… Быть может, я путано объясняю, но это то, что мне сегодня открылось. И то, чем я хотел бы с вами поделиться.
Я замедленно кивнул.
– Нет, святой отец. Вы объясняете очень доступно. Даже по разлому кое-что прояснилось. Но не так давно наши боги были слабы. На какое-то время они вообще перестали контролировать ситуацию с Вратами… да, наверное, и не только с ними. Что за это время произошло с защитой, которую они держат вокруг нашего мира?
– Трудно сказать, – ненадолго задумался отец Гон. – Пока наши боги спали, они многого не видели и не осознавали. На фоне тех сложностей, с которыми мы пытались справиться последние полтора тысячелетия, некоторая нестабильность защиты воспринималась как должное. Да и перед лицом более серьезной угрозы в лице полноценных Врат мелкие трещины никто не искал. За это время частицы хаоса могли не только сюда проникнуть, но и закрепиться. А поскольку его природа преимущественно разрушительна, то для нашего мира его появление – все равно что… змея, которая вдруг отыскала в своем гнезде птичье яйцо.
Мэл нетерпеливо прошелся вдоль молчаливых статуй.
– Святой отец, правильно ли я вас понял: решая более крупную проблему, мы случайно не заметили несколько мелких, и теперь это нам аукается? Не допустив в наш мир одну злобную тварь, мы, возможно, проморгали появление гораздо более опасного противника, который, пока мы отвлеклись, сумел пробить брешь в поставленной богами защите?
На лицо настоятельно снова набежала тень.
– Боюсь, что так, сын мой. И последствия этой ошибки могут оказаться катастрофическими.
– Но все же времени с появления Врат прошло довольно много, – обронил я, когда Мэл растерянным жестом схватился за голову. – Был бы хаос силен, нам бы уже не поздоровилось.
– Даже обычное птичье яйцо непросто раздавить в ладони, – кивнул жрец. – Поэтому хаос постоянно ищет бреши, глодает скорлупу, царапает ее поверхность в надежде пробить хотя бы крохотное отверстие…
– А затем ему помогли изнутри, и вот он здесь, – мрачно закончил я. – Хорошо. Это понятно. Вопрос в другом: что мы можем с этим поделать? Попробовать отыскать эти трещины? Как-то их закрыть?
– Но как? – спросил Мэл.
Отец Гон, когда мы одновременно на него посмотрели, только тяжело вздохнул.
– Судя по вашему лицу, – нахмурился я, – Фол и остальные нам в этом не помогут.
– Боги истощены, – подтвердил мои наихудшие опасения жрец. – Их возможности сильно урезаны, и пройдет еще немало лет, прежде чем они войдут в полную силу.
– Но хотя бы трещины в защите они могут нам показать?
Настоятель удрученно покачал головой.
– Хаос и порядок противоположны по сути, поэтому в местах, где поселяется хаос, божественные законы не работают, а божественный взор туда не проникает.
– Совсем скверно, – пробормотал я. – Тогда как мы можем его найти, святой отец? Вернее, меня больше интересует, как мы можем его убить?
– У меня нет ответа на твой вопрос, Артур, – тихо ответил жрец. – Природа хаоса настолько нам чужда, что в мире нет такой силы, которая была бы способна его уничтожить.
– Тогда зачем вы меня позвали? И при чем тут все-таки тварь? – не без раздражения задал я тот самый вопрос, с которым и пришел в первохрам. – Как вообще связан приход хаоса с существом, которое я сегодня уничтожил?
Отец Гон тяжел вздохнул.
– Связь есть, брат мой, иначе Фол не ниспослал бы мне видение. И вот как раз об этом я и хотел с вами поговорить.
– Разойдитесь… расступитесь…
Встревоженно гудящая толпа в холле главного Управления столичного сыска неохотно подалась в стороны, пропуская тяжело пыхтящих коллег, которые тащили в сторону лечебного крыла смердящие останки.
Вряд ли Корн соизволил просветить своих людей насчет того, что же в действительности произошло в подвале, однако неистовый грохот слышали все, последствия метания паучихи до них тоже наверняка доносились, и не раз. Так что ничего удивительного, что когда по Управлению прошла информация о неизвестной науке твари, весь штатный состав ГУССа вывалился в коридор, чтобы посмотреть, что за монстра мы там поймали.
Господин Орбис, правда, принял меры предосторожности, поэтому клешни, туловище и прочие телесные принадлежности твари были накрыты толстой дерюгой. Однако насчет кислоты он оказался прав, поэтому плотную, тяжелую, специально замагиченную ткань по пути порядком разъело, и самые внимательные все-таки успели увидеть детали.
Когда я вернулся, народ из холла так и не успел рассосаться, да и возле двери в лечебное крыло толпились посторонние, возбужденно обсуждая случившееся. Там же, у дверей, стояли двое охранников, которые при виде меня тут же насторожились. Тогда как я при виде них сперва остановился, после чего попятился, завернул в первый попавшийся кабинет (к счастью, пустой) и уже оттуда по темной стороне прокрался в «холодильник» в надежде, что господин Орбис и его ребята уже приступили к вскрытию и дадут мне если не всю, то хотя бы самую важную информацию.
– Мастер Рэйш! – окликнул меня знакомый голос, стоило мне отпустить от себя Тьму.
Я быстро обернулся и опешил, увидев посреди пустого коридора мягко улыбнувшуюся Натали Корн.
– Здравствуйте, Артур, – поприветствовала она меня, словно и не было этого месяца, который мы вынужденно провели порознь. – Очень рада вас видеть.
– Взаимно, – пробормотал я, от неожиданности едва не растерявшись. – Как вы тут оказались, Натали? Разве вы не должны сейчас вести занятия у студентов?
Прекрасная фея, которая так часто являлась мне во снах, звонко рассмеялась.
– Что? Неужто и вы хотите меня отсюда выгнать?
Я непроизвольно оглянулся.
– А что, были другие кандидаты?
– О да. Отец, когда узнал, что я выпросила у директора дополнительную стажировку в ГУССе, аж пятнами пошел. Знаю, что это не совсем мой профиль. Но я подумала, что иногда надо пробовать новое. Так что когда папа вспылил и заявил, что его дочь никогда не будет работать с обезображенными трупами…
Натали на мгновение прищурила глаза, в которых появился стальной блеск.
– Я из принципа написала заявление о приеме на работу. На четверть ставки. На основании четвертой поправки к «Уложению о постдипломном образовании», которая мне как целителю первого ранга позволяет самостоятельно выбирать места для дополнительной стажировки. Так что подписать заявление папочке придется, иначе я подам жалобу в исполнительный отдел, и оттуда ему спустят уже официальный приказ, после которого он из большого начальника превратится в большое посмешище.
Я мысленно присвистнул.
Так вот отчего Корн был с утра в таком бешенстве. Похоже, решил, что это я надоумил младшую леди Корн подать заявление о приеме на работу. Но Натали-то… Натали-то хороша! Это ж надо было устроить отцу такой стресс, что он только после встречи с тварью самую чуточку оттаял!
– Полагаю, теперь мы будем чаще встречаться, мастер Рэйш, – преувеличенно строго посмотрела на меня фея. – Но оно и к лучшему. Вы ведь не забыли о своем обещании, не так ли?
– Эм…
– Нехорошо, когда люди, собравшиеся заключить договорной брак, так мало видятся. Вы ведь уже подготовили свою часть брачного контракта?
Под ее серьезным взглядом я снова едва не растерялся, но вовремя подметил пляшущие в глубине ее глаз восхитительные смешинки и непроизвольно улыбнулся.
– А вы уже купили платье?
– К сожалению, нет, – притворно вздохнула она. – Папочка в последнее время чуть ли не по пятам за мной ходит и контролирует каждый мой шаг, так что поход по лавкам пришлось временно отложить. Но я тут подумала… а может, вы составите мне компанию? Вы ведь тоже в этом заинтересованы, правда?
Я сделал вид, что задумался.
– Вообще-то видеть жениху платье невесты до свадьбы – плохая примета.
– И правда… Что ж, тогда я приглашаю вас на ужин.
– Хм… свидание?
– Почему бы и нет? – хитро прищурилась Натали.
Разумеется, после этого мне оставалось только согласиться.
– Почту за честь.
– Отлично! Тогда послезавтра в семь. Заведение называется «Белая лилия». Это…
– Я знаю, где это, – улыбнулся я, испытывая сильное желание поцеловать эту удивительную девушку. Но она, как почувствовала, тут же зарделась, отступила на шаг. А когда она отвернулась и излишне поспешно, как мне показалось, ушла, я встряхнулся, отогнал ненужные мысли и, глянув на «холодильник» через линзу, целеустремленно направился к комнате под номером восемь, где господин Орбис как раз взялся за нож.
Когда я вошел внутрь, он, кстати, совершенно не удивился. Будто заранее предвидел, что я захочу присутствовать. Но не успел я порадоваться этому факту, как маленький целитель взмахнул рукой и твердо сказал:
– Мастер Рэйш, при всем моем уважении, но я не могу допустить вас до участия в процедуре вскрытия.
– Это еще почему? – нахмурился я.
Что за шутки? Это ведь я укокошил тварь!
– Шеф сказал, что если вы здесь появитесь, то я должен немедленно направить вас к нему в кабинет.
Я нахмурился еще больше.
– И давно он вам об этом сказал?
– Почти две свечи назад.
То есть сразу после того, как я ушел.
Ну, Корн… Похоже, он изучил меня гораздо лучше, чем мне бы того хотелось, и прекрасно знал, что по возвращении я первым же делом сунусь не к нему, а в местный «холодильник».
– Он собирает совещание, – уже несколько спокойнее и почти извиняющимся тоном сообщил господин Орбис. – Я на нем, к сожалению, присутствовать не смогу, но благодаря визуализатору… – Он ткнул ножом куда-то мне за спину и одновременно наверх. – Вы сможете в подробностях увидеть весь процесс. Он к тому же еще и записывается, поэтому вы в любом случае ничего не потеряете.
Я быстро обернулся и, изучив висящий под потолком прибор, неохотно отступил.
Что ж, стоило признать, на этот раз Корн меня переиграл. С другой стороны, отпущенное им время действительно подошло к концу, поэтому мне ничего не оставалось, как ретироваться и вместо того, чтобы узнавать информацию из первых рук, отправиться наверх. В кабинет шефа, где, полагаю, он уже собрал всех заинтересованных лиц.
Глава 3
– Проходи, садись, – буркнул Корн, когда я открыл дверь и обнаружил, что в кои-то веки явился не самым последним. – Херьен едет с другого конца города, поэтому слегка запаздывает. А Эрроуз сейчас будет.
Я кивнул Илджу и Рошу. Так же молча поприветствовал еще двух коллег… светлого и темного… с которыми прежде знаком не был. После чего занял максимально удаленное от шефа кресло и занялся любимым делом – наблюдением, потому что без Эрроуза мы наверняка не начнем, а просто так сидеть было скучно.
Незнакомцы тоже особой деликатностью не отличались, поэтому в гляделки мы играли открыто.
Светлый показался мне излишне молодым, хотя, конечно, гениальные специалисты могут встретиться и в двадцать пять, и даже в пятнадцать лет. Выглядел он ухоженным. Дар имел достаточно сильный. Однако судя по бледной коже и некоторой нервозности, гулять под солнцем и находиться в компании большого количества людей паренек не любил. От него исходили явные волны беспокойства. Он постоянно теребил манжету своей рубахи. То и дело косился на Корна. Ерзал. И судя по всему, был бы счастлив, если бы собрание закончилось, так и не начавшись.
Второй гость оказался некросом. Примерно того же возраста, как и Рош. Схожей комплекции. Уверенный в себе, в меру полный и слегка лысоватый господин, который изучал меня с нескрываемым интересом.
Что самое интересное, за последние полгода я успел увидеть всех толковых темных как на восточном, так и на северном и южном участках. Однако его я не видел ни во время разборок с вампирами, ни во время погони за умруном. Да и во время охоты за «двойным» убийцей он мне ни разу на глаза не попался.
Вариантов было два: или некрос в то время отсутствовал в городе, то есть для Алтира он являлся пришлым, что, впрочем, опровергалось той уверенностью, с которой он себя вел в кабинете у Корна. Или, что более вероятно, он не был оперативным сотрудником Управления. А являлся, скажем, сотрудником Королевского магуниверситета. Причем не простым, а с научной степенью.
Если же учесть, что парнишка тоже не походил на оперативника, а максимум, на что его могло хватить, это звание аспиранта на какого-нибудь хитровывернутой кафедре, то думаю, что не ошибусь, если скажу, что передо мной находятся те самые специалисты, которых я запросил у Корна.
– Господа… – Слегка запыхавшись, быстрым шагом вошел в кабинет Грэг Эрроуз. – Прошу прощения. Корн, Илдж, Рош, приветствую… О, мастер Дау, и вы здесь? Рад встрече.
– Взаимно, – неожиданно низким голосом пророкотал некрос.
Эрроуз хотел было сказать что-то еще, но тут заметил меня, и на его лице проступило обреченное выражение.
– Рэйш… Ну кто бы сомневался. Что-то мне подсказывает, что причиной экстренного совещания снова стал именно ты. Я прав?
Я сокрушенно развел руками.
– У каждого свои недостатки.
– Все, хватит, – оборвал нашу дружескую беседу Корн. – Херьена не ждем. Полагаю, Рэйш уже ввел его в курс дела. Если не полностью, то хотя бы частично, поэтому начинаем.
Я пристально посмотрел на шефа, но тот даже глазом не моргнул, словно лично присутствовал при нашем разговоре и совершенно точно знал, какие распоряжения я отдал Ливу перед походом в первохрам.
– Итак, – сцепив руки над столом, буркнул Корн, и в кабинете мгновенно повисла безрадостная тишина. – Не далее как полторы свечи назад начальники участков получили приказ, согласно которому все подозрительные лица, стремящиеся попасть в здание Управления… особенно неадекватные лица, либо разыскивающие одного или нескольких наших сотрудников… должны быть задержаны до выяснения обстоятельств и немедленно, но со всей возможной осторожностью переправлены в камеры категории ОО.
«Для особо опасных», – кивнул про себя я, радуясь тому, что наши с шефом мысли идут сходными путями. У нас в Управлении, правда, такой камеры пока не было – работы по ее обустройству только начались, поэтому я велел Ливу передать подозрительное лицо (если таковое появится, конечно) сразу в ГУСС, в котором вышеупомянутая одиночка имелась и, что самое важное, почти не пострадала от буйства «бабушки-паучихи».
– Основанием для подобного распоряжения стало случившееся этим утром чрезвычайное происшествие, – продолжил Корн и коротко описал суть произошедшего, начиная от появления у дверей вверенного ему учреждения псевдостарушки и заканчивая теми разрушениями, которые она учинила.
После этого ко всем присутствующим со стола спланировало несколько бумаг.
– Перед вами находятся характеристики уничтоженной сущности, – пояснил шеф, не давая нам времени вчитаться. – Рост, вес, степень сопряженности частей тела… данные пока предварительные, но сейчас это все, что мы имеем.
– Простите, шеф, – тут же перебил его Илжд. – Вы сказали, что у сущности первоначально был человеческий облик и человеческие же конечности. Как могло получиться, что степень сопряженности между телом и конечностями второго плана… пусть даже и после столь выраженной транформации… достигла предположительной оценки в девяносто процентов?
– Специалисты еще изучают этот вопрос. Ждем результатов вскрытия, но предварительный осмотр дает основания полагать, что конечности второго плана являлись для сущности такими же «родными», как и утраченные ею руки и ноги.
– Иными словами, ее вторичная структура ничем не уступала первичной?
– Это необычно, – рискнул подать голос юноша-светлый. А когда на нем скрестились все взгляды, неожиданно смешался и пробормотал: – Прошу прощения, господа… Олек Грим. Старший аспирант кафедры артефакторики и магического конструирования. Специализация: искусственные сущности.
– Вам есть что сказать по этому поводу? – слегка помягчел Корн, сообразив, что парнишка нечасто присутствуют на подобного рода разборах.
– Да… то есть не совсем… в смысле…
– Не волнуйтесь. Никто не требует от вас мгновенных выводов. Соберитесь. Подумайте. Возможно, с чем-то подобным вы уже встречались в своей практике. Или, быть может, в наши заключения закралась ошибка, и вы поможете нам ее отыскать.
Ровный успокаивающий тон Корна сделал свое дело – парнишка явно приободрился. Его руки перестали дрожать, а голос стал заметно увереннее.
– Я хотел сказать, господа, что здесь может и не быть ошибки. Явление полного сродства между первичными и вторичными… а иногда и третичными изменениями действительно встречается крайне редко. Обычно наиболее полно и уверенно сущность пользуется именно первоначальными, не трансформированными частями тела. Однако описанное вами явление вовсе не является исключительным. Но для этого явления необходимо соблюдение трех условий.
– Ну-ка, ну-ка, – подался вперед Илдж.
– Во-первых, сущность должна быть хотя бы условно разумной, чтобы суметь контролировать процесс изменения тела. Во-вторых, трансформация должна быть полной, то есть затрагивающей все аспекты – и физический, и астральный. А в-третьих, сущность должна быть материальной. В противном случае ее трансформация невозможна.
Хм. Верно. Даже мои призраки, имея несколько большие возможности, не могут стать материальными за пределами дома. На такое даже Мэл неспособен, а это о чем-то да говорит.
– То есть влияние духов, демона и прочей потусторонней дребедени мы отметаем, – пробормотал Эрроуз, быстро придя к таким же выводам.
Парнишка помотал головой.
– Не совсем так. Их присутствие возможно. Например, в качестве источника энергии. Или управляющего элемента. Но основой должно непременно служить что-то материальное…
– Например, человек, – с хмурым видом довел до конца его мысль Рош.
– Да, – с облегчением подтвердил юноша. – Или, скорее, человеческое тело. Иногда для этой же цели используют големов. Или кукол. Или другой предмет, в который временно можно вселиться.
– Проблема в том, что в данном случае у нас неоднородный материал, – засомневался Илдж. – Я тоже в курсе про големов, однако даже по предварительным материалам очевидно, что изначально старушка была опознана как безумная, но все-таки живая. И только после трансформации с ней начала твориться какая-то ерунда. Рэйш, я прав?
Я пару мгновений помолчал, но потом все-таки неохотно кивнул.
Пожалуй, да. В самый первый миг старуха меня особенно не насторожила. Через Тьму я, правда, на нее не смотрел, но если сравнивать ее с моим первым умруном, то я был склонен считать ее скорее живой, чем мертвой, тогда как умруна пырнул секирой в живот без малейших раздумий.
– Рэйш, какие у тебя остались впечатления от этой сущности? – повернулся в мою сторону Эрроуз.
– Наисквернейшие, – не стал лукавить я.
– Ты же ее убил! – удивился Рош.
– Да. Но ни магия, ни благословение Фола, ни иные мои способности мне в этом не помогли.
– Вы получили божественное благословение? – с любопытством уставился на меня аспирант.
Эрроуз скривился.
– Рэйш у нас вообще… неординарная личность. Но все же хотелось бы услышать подробности. Что тебя насторожило?
– Размеры, – коротко обозначил я свои сомнения. – Боевая трансформация сделала тварь почти втрое выше и крупнее первоначальной ипостаси. А также существенно тяжелее. Но за счет чего произошло это изменение, мне непонятно. Магия, божественное вмешательство… Все мы прекрасно знаем, что дополнительная масса не берется ниоткуда и не исчезает в никуда. При этом отпавшие конечности в качестве источника массы тварью даже не рассматривались. Она менялась изнутри, за счет какого-то внутреннего резерва. Но любой источник виден магическим взором. Однако при первичном осмотре я такого не заметил, иначе сразу бы насторожился. Да и шеф, полагаю, тоже.
Корн кивком подтвердил мою правоту и так же знаком велел продолжать.
– То, что тварь была быстра и сильна, вы тоже знаете, – не стал я тянуть кота за лапу. – Тюремную решетку она вынесла с такой легкостью, словно та была сделана из бумаги. Ее клешни без проблем разрывали стальные двери и стены. При этом защитные заклинания, как и атакующие, ее абсолютно не смущали. Она их просто не заметила и перла напролом, невзирая ни на какие барьеры.
– Полностью иммунна к магии? – усомнился в моих выводах Илдж.
– Да. Мне пришлось отказаться от магии и использовать стальной прут, чтобы ее убить.
– Это более чем необычно…
– Особенно если знать, какой уровень этой самой магии может выдать при желании Рэйш, – буркнул Эрроуз. – Что, совсем не удалось ее поранить Тьмой?
– Ни царапины. Грэг. Магия ее словно… обтекала. Причем и Свет, и, как ни странно, Тьма.
Темные дружно переглянулись.
– А вот это уже тревожно, – выразил их общее мнение Рош. – Особенно когда подобная информация исходит от Рэйша. Что еще ты можешь сказать дельного?
– Я бы сравнил ее с Палачом, – со вздохом признал я, заставив присутствующих поневоле вздрогнуть. – Примерно та же скорость, сила, наличие определенной программы действий… Даже внешние данные очень похожи, словно кто-то взял Палача за образец и попытался его улучшить.
– Это возможно? – Рош метнул на Корна быстрый взгляд.
Тот покачал головой.
– Мои источники утверждают, что останки Палачей были гарантированно уничтожены. Ни действующих образцов, ни прототипов не осталось.
Значит, Аарон Искадо проникся рассказом сына и предпринял меры, чтобы больше об этих тварях Алтория никогда не услышала. Оставался, правда, еще Лотий. Чисто теоретически у него ведь мог быть и еще один образец. Однако, как все искусственные сущности, Палач был привязан к хозяину на крови. И со смертью хозяина должен был погибнуть. Хотя…
У меня вдруг спину осыпало морозом.
А если у него был одаренный сын?!
«Спокойно, брат, – раздался у меня голове голос незримо присутствующего на совещании Мэла. – Пока ты спал, отец Гон сообщил, что у Лотия не было детей. Тот сам сказал, что после полученной в детстве травмы стал в этом плане бесполезным. Причем сказал под амулетом правды, который настоятель успел включить и который Лотий не сразу заметил».
«Значит, наследников нет», – так же быстро успокоился я.
«Если бы были, Лотий точно привлек бы их к обряду. Одного как пить дать положил бы на алтарь, ибо только родственность душ могла обеспечить ему максимально возможное приживление в новом теле. Однако с Палачом сходство все же прослеживается, ты прав. Думаешь, Лотий мог передать эту информацию кому-то еще?»
«Без привязки на крови она бесполезна. Да и на сторону он бы Палачей не отдал. По крайней мере до того, как добился бы цели».
– Рэйш, у тебя все? – осведомился Корн, заставив меня вернуться в реальность.
Я встрепенулся.
– Нет, шеф. У меня сложилось впечатление, что тварь была не совсем разумна. В том смысле, что меня она, конечно, искала. Более того, узнала. Но при этом у нее не хватило мозгов ни устроить ловушку, ни как-то иначе меня обмануть. Она действовала чересчур грубо, даже я бы сказал – топорно.
– Что по этому поводу сказали жрецы?
Я только собрался открыть рот, чтобы поделиться предположениями отца Гона, как тут у шефа на столе завибрировал переговорный амулет, а следом за этим стена за его спиной слабенько засветилась, и на ней проступили неясные очертания какой-то комнаты.
– Шеф! – прозвучал из амулета голос штатного целителя. – Господин Корн, вы меня слышите?!
– И видим, – кивнул Корн, взяв в руки переговорник, отчего картинка на стене сразу улучшилась. На ней действительно была изображена та самая комната, откуда я недавно пришел, и господин Орбис, стоящий над секционными столом в грязном фартуке и с острым ножом в руке. – Что можете сказать по поводу трупа?
Орбис приосанился.
– Это определенно живой организм, шеф. Только сильно видоизмененный.
– Измененный в какую сторону?
– Да вот так сразу и не сказать… но он настолько необычен, что мог быть создан только искусственно. И работа, надо признать, проделана великолепно, в нее вложено столько труда!
– Кто же тебя так не любит? А, Рэйш? – тихонько хмыкнул Эрроуз, но я его демонстративно проигнорировал.
– Очень крепкая кожа, – тем временем поделился открытием целитель. – Ножу поддается с трудом, так что я искренне удивлен, что ее удалось пробить обычным прутом. Магии не поддается совсем. Ни сама кожа, ни то, что под ней. Внутренности…
Он отчего-то сморщился.
– Отсутствуют, из чего следует заключить, что существо создавалось для краткосрочных целей. Я не нашел органов, отвечающих за восполнение потраченной энергии. Наличие магического источника, как вы понимаете, исключено. А питаться, несмотря на наличие рта и зубов, оно не способно – у него нет ни глотки, ни желудка… да и мозгов, надо признать, тоже нет. Так что чем оно думало и как функционировало, я пока не понимаю.
– Что вы нашли внутри? – скупо поинтересовался Рош, даже привстав с кресла, чтобы лучше видеть.
Целитель подвинулся в сторону, открывая нам прекрасный вид на препарированную тварь.
– Смотрите сами. Кроме кожи, полностью сросшейся и с костями, лица и зубов… практически ничего. По сути, это голем. Только оболочка у него почему-то живая. И я даже не знаю, кто и каким образом сумел все это совместить.
– А что это за каша у нее в животе?
Господин Орбис опустил в грязно-серое месиво нож и, подержав его какое-то время внутри, вытащил обратно куцый железный огрызок.
– Кислота. Причем на редкость едкая. Но, что удивительно, воздействует она только на неорганические структуры.
– В каком смысле?
– В прямом. Для живых эта субстанция неопасна, можно хоть голыми руками месить, а вот все остальное разъедает практически мгновенно. Шесть скальпелей сменил, пока ее вскрывал. Да и стол, пожалуй, надо будет заменить, а то он едва держится.
Корн тревожно забарабанил пальцами по столу.
– Как, по-вашему, эта тварь могла принимать самостоятельные решения? И мог ли ею кто-то управлять на расстоянии?
– Ну… поскольку мозгов у нее нет, то мыслить самостоятельно она точно не могла. Да и сигнал извне, будь он физическим, ментальным или магическим, ей бы не помог. Управляющий элемент непременно должен был находиться внутри. И он, вероятно, там был, пока мастер Рэйш его не уничтожил.
Мне достался с «экрана» укоризненный взор, но Корну уже было не до этого.
– Кто это мог быть? Дух? Призванный демон? Может быть, какая-то сущность?
– Да что угодно, – развел руками господин Орбис. – Хотя духи обычно слабы и очень быстро покидают искусственное тело. Демоны, в свою очередь, крайне прожорливы, их сложно держать в узде, и вряд ли один из них смог бы устоять перед искушением попробовать на вкус не только мастера Рэйша, но и, скажем, вас, шеф. Божественную или около того сущность сюда тем более было бы не загнать. Поэтому в качестве наиболее подходящего варианта я бы, пожалуй, все-таки рассмотрел человеческую душу, ибо эксперименты на эту тему уже проводились… тьфу-тьфу, чтоб нам больше никогда не слышать про Палачей. Но тут вот какое дело, господа: любой душе нужна привязка. А тут привязываться вроде как не к чему: внутри нет ни крови, ни артефактов. Поэтому, если честно, я пребываю в сомнении.
– Душа все же наиболее вероятный вариант, – тихо проговорил молодой маг, аспирант и специалист по искусственным сущностям.
Я, если честно, склонялся к такому же мнению. Но подождем, что по этому поводу скажут дипломированные специалисты.
– А еще меня смутило наличие трансформации, – тихонько кашлянул господин Орбис, пока народ напряженно размышлял над его предыдущими предположениями. – Для искусственно созданного тела это почти невыполнимая задача. А живое при тех условиях, что я описал, не смогло бы нормально функционировать.
Корн поджал губы.
– Иными словами, вы не знаете, что это такое?
– Боюсь, что так. Но я непременно разберусь, если вы дадите мне время.
Шеф после этого посмурнел еще больше и о чем-то глубоко задумался. Но как только экран погас и в кабинете воцарилась почти что мертвая тишина, наш второй гость – тот на удивление молчаливый некрос, который до сих пор так и не задал ни одного вопроса – неожиданно пошевелился и густым басом предложил:
– Давайте подведем итоги, господа.
– Мастер Дау? – повернулся к нему шеф. – У вас есть какие-то соображения?
Некрос сделал неопределенный жест рукой.
– Думаю, вы согласитесь, что, исходя из полученных данных, пока можно с уверенностью сказать лишь то, что у нас имеется на редкость осведомленный на тему жизни и смерти преступник, неплохо разбирающийся в вопросах создания искусственных существ. Более того, способный (в одиночку или при наличии помощников) это самое существо создать. Предположительно, на основе одной из уже существующих технологий, которые, судя по всему, были серьезно дополнены и видоизменены. Личность преступника пока неизвестна, так что предлагаю сосредоточиться на том, что мы знаем о собственно существе: оно быстрое, сильное, неуязвимо для магии, но при этом поддается обычному оружию…
– Если оно применяется в абсолютно амагическом пространстве, – счел за нужное уточнить я.
Читать бесплатно другие книги:
