Изгнанник. Испытания раян Суржевская Марина
Лавьер вытянулся на узкой кровати, размышляя, что ему делать дальше. Разум работал четко, с холодным спокойствием отсекая чувства и ненужные эмоции. Рассматривая обстоятельства, как рисунок черным грифелем на желтой бумаге. Сопоставляя и продумывая следующие ходы, способные дать аиду желаемое. И самое главное в этой партии – правильно определить цели.
Ран закрыл глаза. Итак… что дальше, аид?
Чего он хочет теперь?
…В синих глазах ненависть, и Ран тяжело втягивает воздух. Ему нравится. Ненависть горяча, она обжигает, она так похожа на страсть. Лучше ненависть, чем холодное равнодушие, за которым Оникс так часто прячется. Равнодушие сводит его с ума, доводит до безумия и желания убить. Равнодушие убивает. А ненависть понятна и уже близка… Он глотает ее привычно, ощущая боль и невыносимое вожделение…
Раяна распята под ним. Им. Он держит хрупкие запястья, не давая девушке пошевелиться. Она обнажена, она бьется, она кусает свои прекрасные распухшие губы, усиливая его вожделение и голод. Кровь стучит в висках, застилает глаза, словно алая лента, оставляя лишь ощущения. Нежной кожи, тонкого тела, рывков…
– Отпусти… – ее шепот легкий, как вдох, невесомый, как лепесток… Тяжелый, как могильная плита. – Отпусти меня…
Ран не отвечает. Он не хочет разговаривать, он хочет забыться. Раствориться в горячем движении, в ударах внутри ее тела. Он закрывает ей рот своим языком, не дает говорить, просить, шептать… Он не желает этого слышать. Потому что знает ответ. Он не отпустит. Никогда. Не умеет. Он сдохнет сам и убьет ее, но не отпустит. Будет мучить и мучиться, бесконечно, раз за разом глотая ее ненависть, но никогда не даст ей свободу.
Потому что раяна что-то изменила в нем. Что-то изменила навсегда, безвозвратно, так что он не знает, как жить с этим изменением. Ему было больно и слишком хорошо, когда она была рядом.
Почему именно она? Он не знал. Да и неважно. Он сделал выбор в тот момент, когда увидел впервые. Или он ничего не выбирал, и их встреча – лишь насмешка демонов архара.
Неважно…
Прикусил нежные губы, обрисовывая ореолы розовых сосков. Сжимая их между пальцев, предвкушая момент, когда почувствует их во рту. Сладкие ягоды, которые так приятно ощущать… Провел языком по скуле Оникс, спускаясь ниже – туда, где бился на шее ток крови, и дальше – до нежных ямочек у ключиц, до груди… В его животе узлом завязались внутренности, рождая мучительное напряжение, заставляя мышцы сокращаться и дрожать. Раяна… проклятая раяна. Его архар и его счастье. Агония, которую он желает снова и снова, как самый божественный нектар. Ран прижался бедрами к сжатым ногам Оникс. Хорошо… И невыносимо мало…
– Мне надо увидеть, – ему так хочется двигаться в ней, что разум затянут дымкой. Но все же… Еще сильнее ему необходимо увидеть. Это желание сводит с ума. Он не дает дышать… – Мне надо увидеть, Оникс…
Отстранился рывком, так же перевернул девушку. Она выгнулась и зашипела рассерженной кошкой, выворачиваясь из мужских рук. Но она никогда не могла совладать с ним… Слишком неравны силы. Лавьер прижал ногой брыкающуюся раяну, откинул со спины белые пряди. И замер. Узкие листья. Стебель вдоль выступающих косточек позвоночника. Бутон на лопатке…
Черный. Лори был черный. Ни капли цвета, лишь грифельная чернота. Ошар соврал бывшему аиду. Не было никаких красок. Лори так и остался губительным цветком, не раскрасившимся от чувств. Потому что и чувств не было. Только его одержимость, его невыносимое желание и ее ненависть.
Он откинул голову, глотая воздух, что стал слишком густым, ядовитым и колючим.
Оникс вывернулась и повернула голову, приподнимаясь на локте. В синеве глаз застыло ожидание и странное чувство, которое Ран не мог понять.
– Что такое шер саан, аид?
– Я не знаю, о чем ты… – он усмехается, становясь похожим на зверя. А потом рывком приподнимает бедра Оникс и входит. Стоны сплетаются, его и ее, глухие, жаркие, яростные. Их близость мучительна и прекрасна, черный цветок под его губами смещается и дрожит…
– Саннама, Оникс…
– Отпусти, Ран…
– Никогда…Скажи, что тебе хорошо…
И снова соединение, еще жестче и еще глубже… сплетение тел, языков, пальцев… И хочется кричать, но Лавьер лишь дышит, уже не позволяя себе даже стонов…
– Скажи!
– Мне хорошо… Мне так хорошо с тобой… я тебя ненавижу…
Лоис замерла у двери гостя, раздумывая. Она приготовила ужин, надеясь, что мужчина спустится вниз, а за горячей едой ей удастся его разговорить. Но в комнате наверху было тихо, и девушка решила, что позовет гостя сама.
Она толкнула дверь, сделала шаг. Моргнула. И ощутила, как уходит из груди воздух. Ее постоялец лежал на узкой кровати без одежды, и взгляд молодой женщины заметался, жадно отмечая широкую грудь с литыми мышцами, сильные руки, узкие бедра. Голова Рана была откинута, и Лоис видела, что он прикусил губу, а глаза двигаются под плотно закрытыми веками, словно мужчина видел что-то, доступное лишь ему. И все его великолепное, возбужденное, совершенное мужское тело дышало таким напряжением, что почти вибрировало. На загорелых предплечьях выступили вены, губы приоткрылись, с силой втягивая воздух. Одна нога Рана была согнута, вторая отодвинута в сторону, позволяя увидеть степень его желания. Руки лежали вдоль тела, пальцы подрагивали. И Лоис ощутила, как ослабли колени от такой откровенной и порочной картины. И с ужасом девушка осознала, что больше всего хочет в этот момент… прикоснуться к этому мужчине. Провести рукой по этому телу, ощутить его силу, его ярость, его неистовство… Сомкнуть пальцы на его члене и почувствовать его губы…
Ноги не держали, и Лоис схватилась рукой за дверную ручку. И в то же мгновение гость повернул голову и посмотрел на нее. Зеленые глаза – ясные и злые – уставились на женщину. В них не было ни смущения, ни неловкости. И с отчетливой ясностью Лоис осознала, что этот человек вообще не знает о подобных эмоциях. В хищном лице с запавшими щеками и злыми глазами было лишь желание, чтобы она убралась.
Пролепетав что-то невразумительное, Лоис шагнула назад, ощущая, как горят пунцовые щеки, как дрожат колени и разливается жар между ног. Закрывая дверь, она увидела, как вновь опустились черные прямые ресницы, скрывая зелень глаз, а Ран вздохнул, откидывая голову. Где бы он ни был, в том месте ему нравилось гораздо больше, чем в доме на окраине Лиордана.
Потому что за яростью Лоис рассмотрела и еще кое-что. Мучительное… Счастливое…
Ран бесшумно закрыл дверь комнаты и ступил на лестницу. Остановился, прислушиваясь. Лоис внизу была не одна. Лавьер спустился на несколько ступней, внимательно вслушиваясь в разговор двоих. Женский голос дрожал от сдерживаемых слез и напряжения, мужской – рокотал самодовольством и властью. Ран прислонился к стене.
– Убери от меня свои грязные лапы, Брон! – короткий звук пощечины. – И проваливай из моего дома! Слышишь? Я уже все тебе сказала!
– Корчишь из себя недотрогу, Лоис? – в рокоте добавилось гнева. – А зря! Этот поганый городишко принадлежит мне, ты знаешь это! И теперь, после смерти Марка, у тебя нет защиты и нет выбора. Ты сама приползешь ко мне и будешь умолять взять тебя, поняла?
– Пошел вон!
– Не заиграйся, глупышка. Это пока я добрый и хочу все уладить по-хорошему. Но я ведь могу и разозлиться. И тогда наш разговор станет совсем другим, Лоис.
– Угрожаешь?!
– Подумай над моими словами.
Ран отлепился от стены и вошел в кухню. Мазнул равнодушным взглядом по краснолицему здоровяку, сел за стол.
– Завтрак готов? – бесцветно произнес он.
– Конечно, – Лоис нервно смахнула с лица слезы, вытерла ладони фартуком и бросилась к очагу.
Здоровяк Брон прищурился, глядя на Рана.
– А ты кто такой? – злобно оскалился он.
– Это мой родственник с севера, – торопливо объяснила Лоис. – Гостит у меня…
Мужик цокнул языком, не сводя с Лавьера въедливого взгляда. Впрочем, последнему плевать было и на взгляд, и на самого Брона. Он придвинул к себе тарелку с кашей и неторопливо ел, поглощенный лишь своим завтраком.
– Подумай, Лоис. Пока я даю тебе шанс самой принять решение, – бросил на прощание мужик и резко развернувшись, ушел.
Хозяйка дома застыла, отвернувшись к окну и сминая в пальцах край фартука. Ран молчал, вопросов не задавал, а ей так хотелось, чтобы спросил… Не выдержав, женщина стукнула кулаком по стене.
– Ненавижу таких уродов! – в сердцах произнесла она. – Ненавижу! Думает, что все ему позволено, берет, что хочет! Чтоб он в архаре сгорел, проклятый Брон!
Лавьер отложил ложу и поднялся.
– Спасибо за завтрак, Лоис, – сказал он, выходя из кухни.
Проклятый Брон!
Это Лоис бурчала все время, пока выбирала в торговых рядах продукты и зелень. Ушлая торговка, пользуясь рассеянностью покупательницы, даже попыталась всучить ей жухлый веник вместо свежих трав! Ругаясь уже и на торговку, хозяйка гостевого дома решила прогуляться до маленького пятачка, который в городе горделиво величали площадью. Хотя на деле это был лишь кусок вытоптанной земли, главным украшение которого являлся помост для глашатая с важными вестями и столб с городскими сплетнями.
Сейчас у столба толкалось несколько человек, которые рассматривали листок с нарисованным углем портретом. Пергамент висел высоко, да и был защищен магией на случай, если кто-то из местных решит прикарманить бумагу.
– Что там? – Лоис подошла ближе.
– Верховный аид, тот самый. Слышали о нем? – прошамкала в ответ беззубая старуха Рита. – Тот, что чуть не занял престол. Вон, портрет его повесили. Все, кто видел, получат вознаграждение. Эх, я б на него посмотрела, да еще и за монеты, так кто ж к старухе на огонек пожалует? Даже крысы не заходят, не то что беглый аид!
Остальные поддержали смехом. Лоис пробралась к столбу, запрокинула голову.
– Верховный аид Империи? – переспросила она.
– Сумеречный пес, – сплюнул себе под ноги какой-то парень и добавил, но значительно тише: – Чтоб их всех архар сожрал…
Лоис не слышала. Шум площади, торговых рядов и сплетничающих горожан вдруг стих, оставляя девушку в коконе собственных чувств. Она неотрывно смотрела на листок, который оторвался с одного угла и трепыхался на ветру, словно желая сорваться со столба и улететь. Будто даже нарисованный черным углем на желтой бумаге Верховный аид Сумеречной Империи стремился сбежать.
Парень снова что-то сказал, и голоса вернулись. Кажется, Лоис спрашивали о ее комнатах… но она уже не слышала. Взметнув юбкой, молодая женщина устремилась к своему дому, совсем забыв о припасах, которые так и не купила.
В дверь она ворвалась, как дух архара, и остановилась, ощущая колотящееся в груди сердце. Медленно прошла на кухню, отставила корзину. Ей нужно было подумать. Подумать…
Но она не успела.
Чужое присутствие Лоис ощутила нутром, потому что слух снова предал, не доложив о шагах гостя. И только сейчас женщина задумалась о том, насколько бесшумно ходит этот мужчина. Ни одна доска старого дома не скрипела под его сапогами. Ни разу. Словно заколдованные.
– Что-то случилось? – негромкий голос Рана заставил женщину судорожно втянуть воздух и обернуться. Она должна взять себя в руки. Должна…
– Нет, все в порядке, – с трудом выдавила улыбку. – Дождь начинается, пришлось бежать. Не хотела промокнуть.
Мужчина вошел в помещение, и Лоис против воли попятилась, прижалась спиной к деревянному шкафу.
– Значит, боялась промокнуть, – тихо повторил, приближаясь. Остановился, склонил голову, заглядывая в светло-карие глаза девушки. Мягко приподнял пальцем ее подбородок, и хозяйка дома отчаянно втянула воздух.
– А теперь правду, Лоис.
– Я не вру!
– Конечно, врешь, – не повышая голоса, сказал Ран Лавьер. Верховный аид… От сочетания этих букв у женщины темнело в глазах и подгибались колени. Имя, внушающее ужас всей империи. Мужчина, который сейчас смотрел на нее с легкой насмешкой.
Надо было довериться чутью и прогнать его еще в первый день… впрочем… Он все равно остался бы, если захотел.
Ран медленно погладил большим пальцем кожу девушки, заставив ее жалобно всхлипнуть.
– Ты что-то узнала, – уверенно произнес он. – Обо мне. Не так ли?
– Портрет на столбе… – слабым голосом произнесла девушка. – Сегодня повесили… Портрет. Верховный аид. Ран Лавьер… Разыскивается.
– И что же ты сделала, Лоис? – он смотрел внимательно, не в глаза – в душу.
– Ничего! – выдохнула она. – Поверь мне, ничего! Я никому не сказала! Я сразу ушла! Я не сказала…
Она выдохлась и умолкла. Колени дрожали. Все тело дрожало. Ужас, которого она не испытывала никогда, сводил с ума.
Мужчина молчал, обдумывая ее слова.
– Ты меня убьешь? – не вопрос, не утверждение, не мольба. Все и сразу.
Лавьер отпустил ее, а потом развернулся и пошел наверх, в свою комнату.
Лоис без сил сползла вниз и замерла, обняв колени. Почему-то ей даже не пришло в голову, что можно бежать, кричать, спасаться. Этот мужчина словно отобрал всю ее волю, сломил желание сопротивляться. Она лишь молча ждала и удивилась, когда Ран снова вошел, уже в плаще и с дорожным мешком на плече.
Аид присел на корточки, рассматривая сжавшуюся женщину.
– Спасибо тебе за все. И лучше не говори обо мне, Лоис. Иначе сумеречные вытряхнут из тебя всю душу.
Легко поднявшись, он развернулся и ушел, так же беззвучно, как всегда.
Еще некоторое время Лоис глупо таращилась на дверь, не веря, что гость покинул ее.
На следующее утро на городской площади ветер трепал листок с новой вестью. Ночью был убит Брон, сын Горда, владелец мясных лавок и торговых рядов. Неизвестные, а их, несомненно, было множество, подло проникли в дом почтенного горожанина Брона Горда и перерезали несчастному горло.
Славный город Лиордан скорбит и помнит…
Море лизало голые ступни Рана. Он втянул соленый воздух, прикрыл глаза. Море здесь, на юге, пахло иначе, чем у Синих Скал. Здесь оно першило на языке кислинкой водорослей и отзывалось сладким послевкусием. К тому же оно было теплым, ласковым. Другим.
Лавьер сделал шаг назад и отошел к песчаным валунам. Солнце садилось, значит, скоро…
Скоро он ее увидит.
Он приходил сюда каждый день, чтобы увидеть Оникс.
Первый раз она показалась ему иллюзией, созданной его сумасшедшим разумом и невыносимым желанием. Первый раз он чуть не завыл, когда тонкий силуэт показался на берегу. Ветер трепал подол простого темного платье, из короткой белой косички выбились непослушные прядки. Девушка шла неторопливо, порой останавливалась, чтобы подобрать ракушку или гладкий камушек, складывала морские трофеи в привязанный к поясу платок.
И Ран кусал губы, чтобы не сорваться с места. Чтобы не тронуть, не прижать к себе, не повалить на желтый песок. Не увезти с собой, снова привязав, уже не магией, но обычной веревкой. И хотел он именно этого. Хотел плюнуть на все и снова привязать ее.
Он закрывал глаза, позволяя Оникс пройти мимо, так близко, что он почти чувствовал ее запах и вкус. Кажется, даже море пахло Оникс…
Время вынуждало его принять решение. Ему, изгнаннику и преступнику, нельзя было задерживаться в этой прибрежной деревушке. Но он не мог уйти.
Хватит.
Лавьер встряхнулся и посмотрел вслед удаляющейся девушке. А потом быстро пошел к лачуге, которую она называла домом.
Кольцо он положил на тонкое лоскутное одеяло. Задержался на миг, провел пальцами по шершавой ткани. И вышел, скользнул в тень за угол домишки. Из распахнутого крошечного окошка доносились звуки. Хлопнувшая дверь. Шаги. Шорохи и тихие вздохи Оникс. Снова шаги.
Тишина. Несколько бесконечных минут тишины, растянувшиеся во времени и пространстве на целые века. Его хриплое дыхание. Ее молчание.
Тихий всхлип, когда она увидела кольцо.
Скрип половиц…
Лавьер прижался затылком к почерневшим от соли и ветра деревяшкам дома. Он больше не видел море, валуны на берегу, полоску леса вдали. Он больше ничего не видел. Все его чувства и ощущения сосредоточились на том, что происходило за хлипкой дверью старой лачуги. На шагах и дыхании…
Ей достаточно лишь пожелать. Лишь вспомнить, кому принадлежит это кольцо, и пожелать. Захотеть увидеть его, Рана Лавьера. И тогда… тогда он увезет ее с собой, туда, где никто не знает ни псов, ни раян. Он увезет и своей жизнью искупит вину перед Оникс. Докажет, что умеет по-другому. Хочет по-другому. Ради Оникс Ран готов был не только вывернуть свою душу, но и изменить ее. Больше не будет аида, империи, проклятой судьбы, интриг и жестокости. Будет мужчина и женщина, дом в тихом и безлюдном месте, новые имена и простая, безыскусная жизнь. Спокойные дни, наполненные делами и заботами, тихие вечера – лишь для них…
Ей достаточно лишь открыть дверь. Или надеть на палец кольцо.
Лишь захотеть – к нему…
Минуты сплелись в удавку, все крепче сжимающую шею бывшего аида. Минуты стали песком, что засыпали его, хороня под своим легким и безжалостным весом. Минуты утекали, а дверь лачуги оставалась закрытой.
Раяна не желала всего того, что мечтал отдать ей Ран Лавьер.
Он усмехнулся. Лори черный. Он, наверняка, черный. Все лишь обман.
Оттолкнувшись от стены, Ран пошел к скальной гряде, темнеющей на горизонте. Больше не оборачиваясь. Кому нужны его изменения? Да и кто поверит в них?
Никто. Даже он сам в них не верит.
А архар никогда не отпускает своих прислужников.
Испытания раян
(время действия – после окончания книги «Для кого цветет лори»)
На карте острова выглядели чередой точек, образующих красивый рисунок, напоминающий цветок лори. Если бы они плыли на кораблях, то пришлось бы преодолеть губительное Море Штормов, в котором затерялись тысячи судов. Но раяны любезно предоставили им возможность пересечь это расстояние на волшебных птицах, что принесли их в Темный Град. Альбатросы – так раяны называли их – громадных, белых птиц, что могли нести на своих спинах взрослых людей и которым подчинялись морские бури и шторма.
Так что на корабле Ран и Оникс плыли лишь до ближайшего архипелага, а там их уже ждали раяны.
Полёт на альбатросе Оникс запомнила как нечто пугающе волнительное и головокружительное. К слову сказать, Ран Лавьер оказался первым мужчиной, оседлавшими белую птицу моря, такое исключение раяны сделали лишь для него. Как объяснила Нария – их сопровождающая, альбатросы подчинялись лишь женщинам- раянам, благодаря силе лори. И сесть в седло Рану удалось лишь вместе с самой Оникс. Если его и покоробило подобное положение дел, то Лавьер никак этого не показал.
Это была первая поездка и столь долгое расставания с их сыном. Но Оникс мечтала об этом путешествии с тех пор, как раяны приземлились в парке Тёмного Града, полгода назад. К тому же это была великая честь, оказанная им предводительницей раян, Иннафинн – изначальной верховной матриарх морского королевства раян. Правда, ночной перелёт Оникс почти не запомнила, потому что уснула, свернувшись в руках у Рана, уверенно управляющего альбатросом.
Кроме ознакомления с традициями раян – своим наследием, они преследовали ещё и другую цель, вернее, на этом настаивал самЛавьер. Он хотел жениться на Оникс по традициям морского королевства, так как все обычаи их империи уже были соблюдены, и Ран стал официальным мужем Светлейшей. Но этого аиду было мало. Церемония бракосочетания у раян подразумевала несколько испытаний, подготовленных для них Великой Матриарх.
Альбатросы приземлились на широкую площадку из белого камня, когда солнце уже окрасило горизонт в розовый цвет рассвета. Оникс проснулась, потянулась в руках Рана, с любопытством осматриваясь.
– Что надо сказать, раяна? – привычно шепнул он, вызвав сонную улыбку.
Аид спрыгнул на землю, снял с альбатроса Оникс.
Пока она видела большую площадку, расположенную высоко над морем. Внизу плескалась лазурная вода, сливающаяся у горизонта с бирюзовым небом. Также отсюда была видна большая часть островного города – столицы королевства раян. Белоснежные домики, что ласточкиными гнездами лепились к скалам, и высокий шпиль королевского дворца, над которым вставало солнце. Еще минута – и игла башни заискрилась хрусталем, разбрасывая многочисленные радуги, когда солнечный диск обжег его кончик. Потрясающее, изумительное зрелище, от которого захватывало дух. И еще все здесь утопало в цветах – красных, розовых, синих, жёлтых! Невозможно ярких и благоухающих. Крохотные птички клири и яркие бабочки кружились над этим великолепием.
– Какая красота! – выдохнула Оникс. – Вот о каком море я всю жизнь мечтала! Наверное, моя кровь всегда помнила эту землю …
Да, странное узнавание поселилось в Оникс, когда она рассматривала волну, бьющуюся внизу, белые ракушки, усыпавшие берег, светлые дома и многоцветие островного королевства. Где-то внутри себя она вспоминала это место, ее кровь, а может, лори – всегда хранили память о нем. И Оникс улыбалась, чувствую, как зарождается внутри радость возвращения.
Ран крепче сжал ее ладонь.
Сопровождающие их раяны тоже покинули седла своих альбатросов и увели птиц, улыбнувшись напоследок.
Их уже встречали. У широкой лестнице ожидали два ряда приветливых девушек, одетых в лёгкие цветные одежды. Их волосы развевал тёплый южный ветер, в руках каждая из них держала чашу с лепестками цветов. Вперёд шагнула пожилая женщина, поклонилась, протягивая Лавьеру кубок.
– Мы рады приветствовать свою потерянную сестру и её избранника, – сказала женщина. – Меня зовут Инабета, я главная хранительница Великой Матриарх. Вы желанные гости в королевстве Теаль. Прошу.
Ранс улыбкой взял предложенный кубок, в котором оказалось терпкое вино, утоляющее жажду. Не задумываясь, он передал кубок Оникс, та глотнула и отдала обратно. Раяны заулыбались еще шире.
– Следуйте за мной. Матриарх ожидает вас.
Ран ободряюще сжал ладонь жены и шагнул к лестнице. Девушки осыпали их лепестками, когда они проходили мимо.
– Осыпание цветами символизирует благословление лори, – с улыбкой сказала Инабета.
– О, мы оба уже получили его благословление сполна, – сказал Ран.
– Мы наслышаны о вашей истории, – живо откликнулась Инабета. – Она удивительна. Лори редко соединяет пары на таком уровне, и лишь истинная любовь двоих позволяет ему пробудиться так, чтобы удержать уходящую душу.
Оникс смущенно улыбнулась, когда Ран прижал ее ладонь к губам.
– Да. Мне повезло, – сказал он.
– Везение лишь закономерный результат пути, если он выбран верно.
Внизу у лестницы их ожидала открытая колесница. Они устроились внутри, на мягких бархатных подушках, с интересом осматриваясь. Оникс видела мужчин, собирающих виноград и ярко-желтые фрукты, видела стада необычных животных, что не водились в Империи, видела альбатросов, взмывающих со скал. Картины завораживали и впечатляли, жизнь здесь так разительно отличалась от привычного уклада, что кружилась голова.
Колесница доставила их к подножию дворца, где тоже встречали девушки с лепестками цветов. Так что внутрь Оникс и Ран вошли уже усыпанные с ног до головы. Из глубин огромного трона поднялась величественная женщина в светлых одеждах. Тончайшие ткани ее наряда волновались от теплого ветра, что залетал в огромные открытые арки этого зала.
– Для нас великая честь видеть тебя, Оникс, – сердечно сказала она. – И конечно, лицезреть великого сумеречного аида, Рана Лавьера. Мы рады вам.
Она спустилась со ступенек, замерла на миг, а потом неожиданно обняла девушку.
– Мы не думали, что за пределами Моря Штормов живут раяны, – серьезно сказала матриарх Иннафинн. – Много лет назад часть нашей флотилии пропала, это было в те времена, когда мы еще не умели приручать птиц моря. Мы считали, что корабли разбились о скалы. Но теперь понимаем, что, по крайней мере, несколько из них достигли берегов вашей Империи. И очевидно, что наши сестры нашли там спутников и мужей, родили дочерей.
В мудрых глазах матриарх, окруженных сетью мелких морщин, возникла печаль.
– Жаль, что сыны вашей земли не оценили раян по достоинству.
Ран склонил голову, принимая упрек. Иннафинн показала рукой на накрытый столик.
– Вы проголодались с дороги, присаживайтесь. А я хочу из первых уст услышать вашу удивительную историю.
Рассказывала Оникс, по возможности кратко и не вникая в подробности своих отношений с Раном. Аид улыбался, слушая ее.
– Невероятно, – Иннафинн прикрыла глаза, качая головой. – Вы уже знаете, что у нас царит матриархат, у власти стоят просвещенные и сильные раяны. Но даже мы не обладаем такой силой, которая выпала Оникс. Твой лори уникален, дорогая, – Иннафинн улыбнулась. – Или… Или он стал таковым, соединив свою силу с даром сильнейшего мага ваших земель. В нашей истории всего два случая, когда лори смог вернуть уходящую душу, ваш – третий. – Она легко кивнула Рану. – Вы оба уникальны, не удивительно, что ваши судьбы так переплелись. Это было предрешено. – Она задумалась. – И я одобряю ваше желание стать парой по законам королевства Теаль. Вы знаете, что вам придется пройти испытания прежде, чем я объявлю вас мужем и женой?
– Да, нам говорили, – Оникс взволнованно посмотрела наневозмутимого Рана, ощущая желание схватить его руку. От обилия впечатлений ей хотелось опереться на него, на его силу, снова ощутить надежную опору. Словно почувствовав ее, аид спокойно протянул руку и сжал ладонь девушки. Раяна уловила быстрый взгляд Иннафинн, но не рассмотрела, что таилось в глубине ее глаз.
– Тогда будьте готовы завтра, – объявила она. – А сегодня отдыхайте, гуляйте, наслаждайтесь. Сифирь покажет вам ваши покои. Я же надеюсь услышать еще множество историй о вашей земле и нравах. И да, до окончания испытаний вы должны проживать отдельно. Таков закон.
Оникс вцепилась в пальцы Лавьера. Отдельно? Но она так привыкла к его присутствию! Ран улыбнулся.
– Мы постараемся пережить эту разлуку, хотя нам будет непросто. – Его глаза обожгли Оникс, и она почувствовала, как загорелись щеки. Матриарх снова окинула их быстрым взглядом.
Дальше им устроили чудесную прогулку по дворцу и ближайшим улицам, показали диковинный сад, где росли маленькие зеленые ягоды, из которых получался удивительный напиток, дающий силы и бодрость. Диковинок, поражающих воображение, в Теаль было немало, а ведь они увидели лишь малую часть даже не королевства – столицы. И везде Оникс видела улыбающихся раян, приветствующих их. У нее было ощущение, что она вернулась домой. И, похоже, Рана это беспокоило, хоть он и не показывал вида. Лавьер видел восторг в глазах Оникс, видел, с каким счастьем она разговаривает с девушками, показывает им свой лори и с изумлением рассматривает их. Впервые за свою жизнь она оказалась среди подобных себе, в месте, где раян почитали и любили, где они жили- прекрасные и несломленные. Счастливые.
Оставшись под деревьями сада, он наблюдал и чувствовал, как сжимается сердце от безотчетного страха. Он боялся потерять Оникс. С самого начала, с первого дня, он боялся потерять ее. Но что если их разлучит не боль, не жестокость, а счастье? Оникс была счастлива здесь. Ран видел это.
И задавался вопросом, сможет ли он сделать ее такой же счастливой.
И что, если она предпочтет остаться здесь, среди своих сестер?
Девушки у фонтана брызгались водой и смеялись, а Ран стоял, ощущая желание схватить Оникс и уже сейчас сбежать из этого королевства, наплевав на ритуал. Страх сжимал горло, и Лавьер ненавидел это чувство. И думал о том, как он поступит, если его жена решит остаться здесь. Он не сможет жить в королевстве Теаль. Как бы не был этот мир прекрасен, но это чужой мир. Мир, где правят женщины, для Рана был столь же чуждым, как все эти яркие птички в Сумеречной Империи. Но что, если Оникс захочет жить здесь? Сможет ли он отпустить ее и сына?
Горечь подкатила к горлу, сжимая его страхом. Остаться без них? Отпустить? Когда-то он обещал это Оникс, что отпустит, если она захочет уйти. Но сможет ли сделать это на самом деле?
Лавьер не знал ответ на этот вопрос. Для него жить без жены и сына было самоубийством. Остаться же с ней здесь – означало потерю себя.
Порой ему снился кошмар, что не было этих прожитых лет, что все – лишь сон. И он проснется, понимая, что последний раз видел Оникс там, на берегу рыбацкой деревушки, уходящей от него по влажному песку. И все. Ничего больше…
Он просыпался от таких кошмаров, хватая ртом воздух, жадно вжимая в себя теплое и сонное тело раяны, желая вновь убедиться, что все – реальность, и не исчезнет с серым утренним светом.
Отпустить? Отпустить ее?
Ран сжал пальцы в кулак, сдерживая свой темный дар. Он бесился внутри, ощущая угрозу и беспокойство своего хозяина, рвался наружу. Смести одним выплеском всех раян, уничтожить, убить…
Лавьер потряс головой, загоняя дар в глубину своего нутра и заставляя себя разжать ладони, сжатые в кулаки.
Словно услышав его мысли, Оникс отделилась от смеющихся раян и подошла к нему. Раскрасневшаяся, взъерошенная, прекрасная. Он положил ладонь на ее талию, привлек к себе.
– Тебе нравится здесь, – он не спрашивал – утверждал.
– Очень! – рассмеялась Оникс. – Это лучшее место на земле, Ран! Небесные, я всегда мечтала о нем, даже не понимая, что этот город существует в реальности! Здесь прекрасно!
Лавьер улыбнулся, пытаясь сдержать горечь. Оникс всмотрелась в его глаза. Нахмурилась. И взяла его за руку.
– Но… Но мой дом там, где ты и наш сын. И неважно, будет это Сумеречная Империя или королевство Теаль.
Лавьер коротко выдохнул. С души словно камень свалился. Не сдержался, притянул ее ксебе, жадно целуя в губы.
– Я не выдержу без тебя несколько дней, раяна, – голодный поцелуй подтверждал его слова.
– Выдержишь, – засмеялась Оникс. – Ты ведь сам хотел этого! И неужели ты еще не насытился мною, аид?
Вместо ответа он прикусил ей губу, и Оникс тихо ахнула. И судя по его напряженному телу и настойчивому поцелую – нет, не насытился.
Ночевали они действительно отдельно.
Оникс предоставили красивую комнату светло-голубых тонов. Высокое окно до пола вело на террасу, откуда открывался потрясающий вид на скалы и море. Утомленная впечатлениями этого дня, Оникс быстро ополоснулась в круглом бассейне с термальной водой и растянулась на широкой постели. Ей казалось, что она уснет мгновенно, но нет. Не хватало сильных рук Рана, что обнимали ее каждую ночь, его запаха, его слов, его страсти и нежности. Оникс вздохнула, гадая, чем он сейчас занимается…
Для первого испытания их провели в амфитеатр, в центре которого располагалась каменная чаша, заполненной темной, непрозрачной водой. В центре высился камень, на котором лежала доска. Ран и Оникс стояли с противоположных сторон чаши, каждый у своего края доски, зависшей в воздухе.
На огороженном белой стеной пространстве уже собралось около двух сотен человек – знатные раяны Теоль и их избранники. Каменные ступени застилал бархат, сверху трепетали от ветра легкие ткани, спасающие от солнца. На почетных местах уже расположилась Иннафинн и Инабета, а также их свита.
– У доски смещенный центр, чтобы уравновесить ваш вес, – оповестил их смотритель. – Вы должны прикоснуться друг к другу, встретившись у камня. При этом в руках у вас два предмета. В левой – яйцо, которое должно остаться целым. В правой – конец веревки. Потянув за нее, вы покинете доску и окажетесь в безопасности, на берегу. Готовы ли вы начать испытание страхом?
Оникс осмотрела притихшие ряды зрителей, перевела взглядна Рана. В его глазах не было ни страха, ни беспокойство, аид прикидывал расстояние, рассчитывал шаги.
– Я готов, – сказал он.
– Светлейшая Оникс?
– Да. – Она кивнула. – Готова.
Лавьер поймал ее взгляд.
– По моей команде, раяна. – Сказал он. – На счет три. Раз, два…
Три. И они одновременно встали на доску. Она качнулась, наклонившись в сторону Рана, и тот чуть сдвинулся назад, уравновешивая ненадежную опору. Выдохнул. И в этот момент в темной воде под ними показалось тело. Шипастое, вытянутое, с желтыми глазами, прикрытыми белесой пленкой, и рядами устрашающих клыков. Чаша под доской была совсем не так безопасна, как выглядела вначале.
Лавьер выругался сквозь зубы, с беспокойством глядя на Оникс. За себя он не переживал, его выдержка была тренирована войной и Цитаделью. Но Оникс? Сможет ли она устоять на этой доске?
– Ашан архар! – процедил он. – Я думал, будет что-то повеселее. Оникс, смотри на меня, саанма. Лишь на меня, ты слышишь?
Раяна вскинула голову, пытаясь не думать о зубастых тварях внизу. Страшно…
– Оникс! Смотри на меня! С тобой ничего не случится, верь мне.
Верь мне. Слова отозвались в сердце, и она медленно кивнула, захваченная в плен его настойчивым взглядом и властным голосом. Небесные, зачем она согласилась на это?
– Сейчас мы сделаем шаг, – Ран говорил спокойно, словно они стояли не над бурлящей водой, а на зеленой травке. – Иди ко мне, саанма. Не бойся. Давай.
Оникс выдохнула и шагнула, Лавьер – тоже. Доска опасно закачалась, вырывая у раяны вскрик. В последний момент она удержала ладонь, готовую стиснуться в кулак и раздавить яйцо. Но если она отступит, то Иннафинн не сочетает их браком по законам Теаль, а ведь Ран так хотел этого!
Оникс стиснула зубы.
– Еще шаг, сладкая. Я говорил, что уже соскучился?
– Нет. – Она покосилась на щелкающие внизу челюсти.
– Очень соскучился. Это была бесконечная ночь без тебя, Оникс. Так что двигай ножками, я хочу твои губы.
– Ты совершенно несносен, – пробормотала Оникс и сделала еще один шаг вместе с Раном.
– Приходится, – хмыкнул он. – Я хочу получить хоть что-то, раз мне не дают видеться с тобой. Хочу твои губы и язык, сладкая раяна. Глубоко в своем рту.
– Ран! Нас слышат, – покраснев, прошептала Оникс.
– А меня это должно беспокоить? – удивился он. – Еще шаг, раяна.
Они снова двинулись вперед и замерли. До камня оставалось совсем немного. Как вдруг шипастое тело выпрыгнула из воды и клацнуло зубами рядом с ногой раяны.
– Дергай веревку! – заорал Ран.
Читать бесплатно другие книги:
