Украденная невинность, или Право первой ночи Коротаева Ольга
Семейный лекарь промокнул мой лоб мокрым полотенцем. Рядом облегченно вздохнула мама и откинулась на спинку кресла. Отец оторвался от созерцания видов за окном, неторопливо подошел к моей кровати и задумчиво посмотрел сверху вниз, как обычно делал при необходимости принять сложное решение.
– Хансэн, – лишь сестра позволила себе нарушить давящее молчание. – Мы так рады!
– Чему? – Отодвинув руку лекаря, я приподнялся на локтях и устремил изучающий взгляд на аферистку.
Она с неестественно ровной спиной сидела возле моих ног. Не шевелилась, лишь поджимала губы. Будто боялась лишний раз вздохнуть в присутствии собранной в одной комнате семьи дэ Ритэн.
– Твоему волшебному выздоровлению, конечно же! – воскликнула Адэлина и подошла к изножью кровати. – Это чудо, что ты здоров. На втором курсе я изучала яд кии и знаю, что он действует почти моментально. Если не принять антидот в первые три минуты, то ты….
– Адэлина, – недовольно повернулась к ней мама.
– Но это правда! А теперь он обязан рассказать, как… – сестра вдруг запнулась, словно поперхнувшись словами, и лучезарно улыбнулась, – тебе удалось так долго скрывать от нас это сокровище. Эмилия, вы хорошо смотритесь вместе. Это такая радостная новость: мой брат наконец остепенился и решил внять твоим, мама, советам. Видишь, даже девушку привел на твой день рождения, чтобы познакомить с семьей.
Аферистка не стушевалась. Лишь пожала плечами, явно собираясь играть нужную мне роль. А вот сестра побледнела от напряжения, ведь по неосторожности подняла дома запретную тему: о моей работе. А еще не стоило говорить в мамин день рождения, что от яда кии я должен был сегодня умереть!
Это навело меня на мысли о причине моего спасения. Как так случилось? Ника или же Эмилия попыталась отравить меня несколько часов назад, но тогда принятое в лесу противоядие спасло меня. Но чуть позже идиот Гленер решил устранить главного соперника и выстрелил ядом. Будто знал, что антидота у меня больше с собой нет… или же собирался не позволить мне им воспользоваться.
Однако я не умер, чем несказанно удивил подлеца. А почему он пошел на такой отчаянный шаг, этот идиот наверняка уже рассказывает дознавателям.
Из задумчивости меня вырвали слова сестры:
– Мама, может, спустимся к гостям? Мы и так переполох устроили, когда внесли через главные двери бесчувственного Хансэна.
– Да, ты права. Пойду их успокою.
– Я с тобой, – наконец подал голос отец.
Он обменялся прямым взглядом с дочерью и последовал за женой. Стоило двери за ними закрыться, как Адэлина налетела на нас разъяренной фурией, засыпая вопросами:
– У вас мозгов не нашлось? Зачем было ехать сюда в таком состоянии? Хансэн, это же мамин день рождения, но ты все же умудрился испортить праздник! Лучше остался бы на своей работе, там же отменные целители… И, кстати! Яд кии… Как это понимать?! Светлая праматерь, за что мне на голову свалился такой безмозглый брат? А ты, Эмилия, как связалась с ним?
Девушка лишь успела открыть рот, но не смогла вставить и слова в поток негодования:
– Я же видела пятна на вашей одежде! Хансэн, ты меня совсем за идиотку держишь? Думаешь, я не отличу кровь от смазки? Что произошло? Нет, не так! Что же в твоей жизни случилось такого важного, отчего ты снова решил пренебречь семьей?
– Адэлина, – произнес я и свесил ноги с кровати, – хватит.
– Хватит?! – разозлилась она пуще прежнего, глаза сверкнули синевой.
Комнату заполнил множащийся шепот. Собранные в прическу волосы Адэлины зашевелились, опали, начали быстро отрастать, превращаясь в длинные прочные плети, с которыми лучше не сталкиваться. Ника в ужасе отшатнулась и, взобравшись на кровать с ногами, опасливо поджала их.
– Успокойся! – крикнул я, вливая в голос магию ровно настолько, чтобы остановить нападение. – Адэлина, сейчас не время!
– У меня иммунитет к твоей силе, помнишь? – оскалилась она, и волосы-змеи рванули в мою сторону, повинуясь желаниям хозяйки.
Они стремительно обвили мои руки, ноги. Плотным кольцом сомкнулись на животе и потянулись к горлу. Если раньше все происходило медленно, то теперь ее магия действовала молниеносно, не давая времени придумать, как защититься. Но удушения не произошло. Я успел лишь втянуть побольше воздуха, как понял, что все прекратилось, так и не начавшись.
Адэлина покачнулась. Ее глаза закатились, и сестра рухнула бы на пол, если бы Ника вовремя ее не подхватила. На пол свалился только толстый томик по зельям.
– Что ты наделала? – забеспокоился я.
– Оглушила, – уверенно ответила аферистка, явно не чувствуя жалости к моей сестре. – Или надо было подождать, пока она тебя задушит?
– Не задушила бы, – недовольно процедил я и, подхватив Адэлину на руки, перенес на кровать.
Аккуратно уложил, проверил зрачки и хотел уже бежать за недавно ушедшим лекарем, как она застонала и завертела головой.
– Эмилия права, – прошептала сестра и, не открывая глаз, прикоснулась к затылку. Коснувшись шишки, болезненно поморщилась, но голос прозвучал самодовольно: – Задушила бы, упыря такого. Знал бы, как мама страдает, когда ты обещаешь, но не появляешься. Уж лучше я, чем кто-то другой снова попытается убить тебя ядом кии.
– Все было под контролем, – уже более миролюбиво пояснил я, исподлобья поглядывая на Нику. – У меня с собой всегда есть противоядие.
– А почему в этот раз не оказалось? – распахнула Адэлина глаза. – Я знаю, не нужно говорить. Потому что ты использовал его и не успел пополнить запасы. Выпил против таких же листьев кии, и тот подействовал. Сейчас же яд не сработал, потому что временно выработался иммунитет. И дело было не вчера – ты бы сдох, паршивец. Наверное, сегодня после обеда. Я права? Вместо того чтобы взять выходной и ехать на мамин день рождения, как обещал, ты снова пустился на поиски. Как же я ненавижу тебя в такие моменты. Хансэн, ты ужасен!
Она поднялась. Покачнувшись, оттолкнула мою руку и поспешила покинуть комнату. При этом хлопнула дверью с такой силой, что завибрировали стекла.
Я устало сел на кровать. Родные меня не понимали. Они вечно требовали, даже не пытаясь послушать, вникнуть, хоть немного поинтересоваться моей работой. Все были против. Я видел по их лицам, понимал по разговорам, чувствовал по нежеланию хоть немного разделить мои стремления и принять их. Ведь дэ Ритэну не пристало гоняться за воришками.
Я не спорил, пусть думают что хотят. Для их же спокойствия осуждают меня за то, что размениваюсь на мелочи. Унижаю память предков никчемной профессией… Я не рассказывал, что на самом деле выискиваю последнюю угрозу для Оринса – драконов. Они осуждать не стали бы, зато переживания и сопротивление выросли бы в разы. А также непонимание…
– Да что это за листья кии такие? – села рядом Ника. – Неужели настолько ядовиты?
– Отличная актерская игра, – усмехнулся я. – Можешь не притворяться. Не со мной.
– Знаешь… те что?! – вдруг подскочила на ноги девушка. – Я тут вам жизнь спасла, если не поняли. Притом дважды! Нет, я прекрасно понимаю, что люди, подобные вам всем, не признают своих ошибок. Ведь мнение тех, кто ниже вас по статусу, никогда не имело вес. А я? То запихивают в машину и бросают одну в лесу. То обвиняют в попытке отравить. То стреляют дротиками в кого ни попадя! А еще тот, Гленер, он ведь намекал на?.. Ужас!
Она передернула плечами, поморщилась и тяжело вздохнула.
– Я не играю и играть не умею. Если вам интересно, господин дэ Ритэн, то поддержала ложь и представилась вашей девушкой лишь для того, чтобы отговорить вас вести меня к дознавателю. Мне не нужны проблемы. Я законопослушная гражданка Оринса и по возможности делаю все, чтобы выжить. Но вам, мальчик, выросший на всем готовом, этого не понять. Вы такой же, как остальные. Топтать, унижать, поддевать – всем этим владеете в совершенстве. Я уже поняла, кем вы считаете людей вроде меня, – грязью под своими ногами. А сейчас… – она низко поклонилась, неумело изобразив реверанс, – нам придется попрощаться.
Ника подхватила подол длинного вечернего платья и побежала к окну. Собралась прыгнуть?!
Глава 5
Эмилия
Богатый надменный ублюдок! А мне на миг показалось, что Хансэн может быть милым… Может! Но только когда при смерти. Стоит этому типу хоть немного очухаться, как снова за свое: зачем отравила? Если останусь, как пить дать, потащит к дознавателям. И не помогут мольбы и напоминания, сколько хорошего я сделала этому неблагодарному засранцу.
Потому что у таких не может быть благодарности. Представители этого класса – высшие! – считают, что им все должны. Обязаны падать ниц и безропотно служить, молча снося обиды. Как дочка дэ Ниуров, будет топтать снова и снова. Допущу?
Пусть мечтает!
Следовало в той избушке наложить мазь и, поддавшись интуиции, убежать. Но мне приспичило убедиться, что пострадавший очнется. Что меня подвигло? Знала же: он из богатеньких. Понимала, что стану крайней. Но осталась. Потому что на лицо смазливый?
Я распахнула окно и, прежде чем Хансэн успел меня поймать, вскочила на подоконник. Еще когда меня сюда привели, я заметила приставленную снаружи длинную лестницу. Уже тогда наметила путь бегства, предполагая подобный исход. Подхватив юбку, ловко спустилась вниз и со всех ног бросилась по зеленой лужайке.
Что-что, а лазить и бегать я умела – это не раз спасало мне честь… Да и жизнь, чего уж. Худенькая девушка, возвращающаяся с работы поздним вечером – лакомая добыча для многих гадов. Кого-то удавалось убедить, от кого-то приходилось убегать. Я пользовалась своей худобой, пролезала там, где никогда не протиснется мужчина, и снова неслась, не давая шанса догнать себя.
Как и сейчас. Я использовала кошачий лаз в живой изгороди, затем с трудом пробралась между железных прутьев забора и выскочила к дороге. Вдалеке показалась машина, и я замахала руками, призывая к помощи…
Но была сбита с ног и, рухнув лицом в пахнущую сочной зеленью траву, застонала от придавившей меня тяжести. Миг – и меня развернули лицом к небу.
Хансэн?! Как он сумел догнать? Слабый после отравления… Да его крупное накачанное тело никак не протиснулось бы там, где пролезала я. Не летел же он!
Сдавив мои запястья со злой силой, он навис надо мной с неумолимостью дикого зверя. Глаза сверкали азартом, губы изогнулись в жесткой усмешке.
Настоящий охотник! По всему телу побежали мурашки, казалось, он сейчас набросится и вонзит в мою шею белые зубы.
– Осматривала окрестности? – хрипло уточнил Хансэн. – Или спешила к дознавателям с чистосердечным признанием? Ты заодно с этим хануриком, Гледеном, так? Я раскусил тебя, лиса. Этот гаденыш подослал тебя к руинам, чтобы убить меня еще в лесу. Но когда я выжил, решил вмешаться сам. Знал, тварь, что антидота больше нет. Хотел добить, но не учел маленькую деталь. У меня по твоей милости выработался временный иммунитет.
Перед глазами все заволокло от слез обиды.
– Сам ты придурок! – выкрикнула я в ярости. – Я не травила тебя, идиот. Я и знать не знала про листья кии. И того урода впервые в жизни видела, ясно тебе?! Понимала же, что нужно держаться подальше от таких, как ты…
– Каких таких? Знаешь, кто я? Это многое бы объяснило…
– Таких! – прервала его. – Богатых и красивых сволочей. Которые не думают о боли других и не знают, что такое благодарность… Берут то, что хотят!
– Точно, – прошипел он и глянул странно. – Я беру, что хочу, Ника. И не смей убегать!
Он приник к моим губам в яростном, обжигающем поцелуе. Я пыталась сопротивляться, билась в его хватке, но Хансэн терзал мои губы, лишал дыхания, будто выпивал меня. До темноты перед глазами, до льда в груди…
– Эй-эй, полегче! – услышала звонкий голос над нами. – Не лучше ли продолжать… то, чем вы решили заняться, в доме?
– Отвали, Адэлина, – прорычал Хансэн.
– Или я расскажу маме правду о вас…
Хансэн отпрянул от меня, освобождая. Я вскочила на ноги. Подрагивая всем телом, со страхом покосилась на мужчину, который вызывал противоречивые чувства. Опасный, дикий, одержимый. Никому не верил, будто его предавали каждый день.
Дэ Ритэн, покачнувшись, оперся на плечи хрупкой сестры. Лицо его стало белым… Я придавила сочувствие в зародыше. Он только что догнал меня и целовал так, будто желал убить этим. Прикоснувшись к распухшим губам, я решительно заявила:
– Мне пора. – Посмотрела на девушку и добавила чуть мягче: – Спасибо… за… гостеприимство.
– Не спеши, Эми, – спихнув брата, который вяло уселся на траву, не прекращая следить за мной, будто коршун за добычей, она улыбнулась. – Я же могу называть тебя так?
Я кивнула и опасливо покосилась на Хансэна. Знала, что вся эта слабость – обман. Стоит мне побежать, он снова набросится. Я будто пробуждала в нем жуткий инстинкт.
– Я тебя отвезу, – пообещала Адэлина. – Но сначала вернемся в дом. Умоешься и… – Она потрепала брата по волосам. – Поможешь утихомирить это чудище.
Будто это возможно.
Я вздохнула и помогла девушке дотащить слабого Хансэна до розового магбиля (это его я пыталась остановить, приближаясь к дороге). Опустившись на водительское сидение, она мне подмигнула. Завелся мотор. Когда мы въехали в огромные ворота, то увидели перед входом множество машин, которых в прошлый раз не было.
– Гости все прибывают, – проворковала девушка и свернула за угол. – Зайдем через черный вход. Достаточно с Хансэна одного представления.
Снова оказавшись в ненавистной спальне моего мучителя, я ушла в ванную комнату. Та оказалась величиной с квартирку, где мы жили с мамой. Джакузи, золоченые раковины и много простора…
Умывшись, я привела в порядок дорогое платье, почистила туфли. Внимательно осмотрела себя в зеркало. Хорошо, что наряд разноцветный, не видно пятен от травы. Вытащила из пряди зеленый листочек и вымученно улыбнулась, радуясь, что меня скоро отвезут домой. Этот кошмар скоро закончится! Хансэн явно псих, но его сестра казалась адекватной.
Я вышла как раз к моменту, когда в комнату ввозили заполненную тележку. Слуга сноровисто переставил на стол блюда, тарелки и бокалы. Поклонившись, он вышел из спальни молодого хозяина.
Адэлина подхватила два бокала, наполненных алой жидкостью, и приблизилась ко мне. Протянула один:
– Сегодня день рождения моей любимой матери. Прошу, выпей за ее здоровье, а потом я отвезу тебя…
– Ну уж нет! – Хансэн сел в кровати. – Она останется.
– А это твой, – сестра ловко всучила ему бокал и подмигнула: – После двойного отравления ядом кии полезно выпить красного вина. Танины нейтрализуют последствия. Быстрее придешь в себя.
Хансен мрачно глянул на меня и осушил бокал одним махом. Я лишь пригубила и хотела поставить на стол, но Адэлина придержала мою руку:
– Если не хочешь выпить за здоровье моей матери, давай за свою. У тебя же есть родители?
Я вздохнула, подумав о маме. Наверное, она уже собиралась на работу. Надеюсь, хоть поспала немного, а не провела всю ночь у окна, волнуясь за меня. Я осушила бокал и отставила его.
– Вот и славно, – хлопнула в ладоши девушка и поспешила к двери. – А теперь я вас оставлю наедине. Можете и целоваться, и заниматься всем, чем душе угодно, уже не привлекая постороннего внимания.
Я покачнулась, ощутив легкое головокружение и приятную эйфорию. Обернулась на Хансэна, который в свете подрагивающих свечей показался мне самым прекрасным человеком на земле.
Глава 6
Хансэн
– Свечи, – запоздало догадался я и повернулся к столу, уставленному яствами.
Почему горят настоящие свечи, а не магические, которые не коптят, не пахнут и не гаснут? У меня мелькнула мысль – такая важная и значимая, которую ни в коем разе не следует упускать… однако тут я услышал глубокий вздох и резко повернулся к Нике.
– Ты не уйдешь, – сурово заявил я. – Я не отпущу!
Посмотрел в ее огромные небесного оттенка глаза и вдруг сдался. Словно что-то щелкнуло в груди, освобождая чувства. И они горячей волной захлестнули разум, подчинили и смели все сомнения.
Хватит! Сколько можно накручивать себя и искать подвох и ловушку в каждом ее слове или действии? Она мне не раз говорила, что не виновата. Не только говорила, но и подтвердила это действиями. Вылечила в лесу, хотя могла оставить умирать. Да, возможно, отравила. Но лишь по незнанию, без злого умысла. К тому же тем самым снова помогла. Яд в дротике концентрированный, он более смертоносный, чем в составе заживляющей мази. Получается, девушка спасла меня дважды! А я…
Обвинял. Тащил. Унижал.
Вздохнув, я опустил голову и звенящим от вины голосом произнес:
– Спасибо.
Ника от удивления покачнулась и быстро захлопала ресницами. Даже приоткрыла рот в поисках слов, но тех не нашлось. Такая искренняя и бесхитростная! А она, как оказалось, – редкий бриллиант! Я с улыбкой предложил:
– Хочешь перекусить?
– Это шутка какая-то? – повела она плечом.
– Конечно! – Я галантно показал на один из стульев, приглашая ее присесть. – Должен же я проверить, не отравила ли моя дорогая сестренка всю эту еду. Моих личных рабынь в доме матери нет, поэтому предлагаю исполнить эту обязанность тебе.
– Не смешно.
– Но ты ведь улыбнулась.
– Я не улыбалась, – возмутилась девушка и поджала губы.
– Если боишься, могу первым попробовать.
Ника сцепила руки, будто защищаясь, и сделала шаг назад. Боялась, остерегалась, не доверяла. И верно! Любая другая поступила бы так же. Возможно, даже хуже: ударила бы, убежала… Но Ника стояла и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
– Прости, – выдохнул я. Возникло непреодолимое желание объяснить, почему я вел себя, как последний кретин. – Я сложный человек. Моя работа очень опасная. Нас обучали никому не доверять и полагаться только на собственные наблюдения и выводы. Подозревать каждого, даже если он твой родственник.
– Но это неправильно.
– Зато правда, – пожал я плечами и попытался подняться, но от выпитого натощак вина меня повело в сторону. – Невиновных не существует в природе. У каждого есть что скрывать.
Голова кружилась, перед глазами плясали разноцветные пятна. Ничего удивительного! Целый день на ногах. С самого рассвета я несколько часов настраивал ловушку, потом подстерегал и преследовал дракона, затем получил магический снаряд и два раза едва не умер от яда кии. Отличный денек!
И на десерт Ника, за которой погнался, как спущенный с поводка пес, а настигнув, не арестовал, а поцеловал. Зачем? Сам не знаю. Но именно в тот момент это показалось самым правильным и необходимым.
– Тебя, к примеру, можно сдать в маглицию только за то, что лечила без лицензии.
– Но я ведь…
Я поднял руку, останавливая возражения, но тут же приложил ладонь к виску. Отчего же так кружилась голова? И туман, заволакивающий разум, все усиливался. Хвала светлой праматери, я точно знал, что никакого яда не получал. Обычное действие алкоголя, которое желательно побыстрее нейтрализовать. Ищейка должен в любое время и в любом месте сохранять чистый разум и оставаться начеку.
Я собрал все силы и снова попытался подняться. На этот раз получилось.
– Тебе… Вам желательно прилечь, – подбежала ко мне Ника. Она с беспокойством поддержала меня под руку.
Голубые глаза в который раз очаровали. Их небесная глубина затянула, окутала, оказалась настолько притягательной, что я потерял счет времени.
– Ты вправду считаешь меня красивым? – собственный голос прозвучал хрипло.
– С чего ты… вы такое взяли? – она снова начала сердиться.
– Сама сказала, лежа подо мной на траве, – лениво улыбнулся я, наблюдая за растерянностью на лице Ники и наливающимися краской щеками.
– Не говорила, вам показалось. – слишком рьяно начала отказываться она. Отвела взгляд и затараторила: – Возможно, выпалила на эмоциях, потому что ты на самом деле говнюк и идиот, который думает лишь о своей заднице…
– Тише, – подался я к ней, останавливаясь в паре дюймов от манящих губ. – А то вдобавок к первым обвинениям добавлю еще и сквернословие.
– Это не противозаконно, – сдавленно произнесла она и попыталась отстраниться, но я уже положил руку на ее талию, не позволив так просто уйти от ответа.
– Противозаконно, если употреблять в присутствии высокопоставленной особы. Вот тебе еще одно нарушение, Эми. Намеренная ложь должностному лицу. Почему назвалась Никой?
Девушка отпрянула, но я ее притянул к себе. Не понимал, откуда взялось настолько сильное притяжение между нами, однако не хотел ему противиться. Было невероятно приятно держать эту строптивицу в объятиях, мечтать о слиянии наших губ… И не только губ. Я хотел все!
Да, мы познакомились от силы пару часов назад, вот только эти глаза… Я таял без остатка, стоило только посмотреть в них. И мне это нравилось!
– Давай не будем ссориться? – широко улыбнулся я и отступил. – Теперь ты знаешь, что лгать мне бесполезно. А значит, не будешь делать того, что я так не люблю. Так?
Она медленно кивнула, и я взял ее за руку. Подвел к столу и галантно помог сесть. Занял место напротив и положил в рот несколько виноградин. Живот тут же заурчал. Нет, нужно что-нибудь более питательное.
Девушка первое время держала руки на коленях и во все глаза смотрела на меня. Не доверяла неожиданной перемене в поведении. Остерегалась поверить и попасться в ловушку. Хотелось улыбнуться: мы с ней похожи больше, чем нам казалось. Но в то же время она не покидала комнату, хотя могла бы воспользоваться моей слабостью и сбежать. Это давало мне надежду. И то, как девушка смотрела на меня после поцелуя. Между нами однозначно промелькнула искра!
Минут десять спустя Эмилия все-таки опустила взгляд. На миг обернулась на дверь, будто давала себе последний шанс уйти, однако потянулась за соком и сделала несколько жадных глотков. Но при этом все равно осторожно наблюдала за мной.
Возможно, я преувеличивал, и девушка мечтала сбежать, но боялась снова оказаться пойманной. Не знаю, почему, но мне такой вариант понравился бы. Ее побег всколыхнул во мне странные чувства, а преследование возбудило. Я попытался поразмыслить об этом и понять свои эмоции, но отвлекался всякий раз, стоило девушке повернуть голову, дотронуться до волос или нервно облизать губы.
Надо прекращать эту приятную пытку, а то она может закончиться там, где началась – в постели.
– Кофе или чай? – спросил я, поднявшись из-за стола.
– Теплое молоко, – то ли ответила, то ли спросила Эмилия.
– Хорошо, – кивнул я и, дав распоряжения вызванной прислуге, подошел к ее стулу. – Пойдем.
– Куда?
– Боишься?
– А стоит? – с вызовом спросила она, тут же поднявшись.
– Стоит, – усмехнулся я, наблюдая за реакцией, легко читаемой на лице. – Поэтому пойдем.
Она не воспротивилась. Вложила ладонь в мою руку и с затаенным предвкушением приключения двигалась за мной по длинному коридору, а затем по винтовой лестнице. О да, мы с ней определенно в этом похожи! Эми шла, заглядывала в небольшие окошки, оборачивалась в темноту, ступала осторожно. Но не останавливалась. Доверчиво последовала за мной в открытую наверху дверь и, замерев, охнула:
– Как красиво.
Пытливо посмотрела на меня, чуть прищурившись. Будто спрашивая разрешения. Дождалась кивка и, едва не вскрикнув от восторга, поспешила к балюстраде, чтобы насладиться открывающимся отсюда видом на Мадл-хэнс.
– Сколько огоньков! А там… это река? Светлая праматерь, как же красиво!
– В детстве я часто поднимался сюда, – приблизившись к девушке, поделился я тем, что никому еще не рассказывал.
– А почему столько печали в голосе? – обернулась она ко мне.
Я усмехнулся и на минуту задумался.
– Наверное, потому что больше нет восхищения, как у тебя. Теперь я поднимаюсь сюда раз в год в свой день рождения, но вместо палитры огоньков вижу места, где делал ловушки, охотился на маньяков, выслеживал драконов. Вон там, – указал я на скопление красных пульсирующих точек, – когда-то жил прославленный убийца. Так он утверждал, приписывая себе все самые страшные преступления. Но когда старика поймали, оказалось, что он за всю жизнь никого даже пальцем не тронул. Сейчас живет в психушке. А возле правого берега реки, где сейчас мигает белый прожектор, я поймал своего первого дракона.
Я осекся, сообразив, что начал говорить о том, что не только никому не рассказывал, но что запрещено передавать. Дернув за душащий меня воротник рубашки, пробормотал:
– Вряд ли тебе это интересно.
– Почему же, – шагнула ко мне Эмилия, посмотрела снизу вверх так доверчиво, что защемило в груди. – Это очень занимательно. Никогда не слышала ничего подобного!
Я сглотнул, осознав, что вновь тону в топкой голубизне ее глаз. Попытался воззвать к здравому смыслу, напоминал себе, что передо мной преступница. Пусть проступки ее выглядят случайностью, но стоит проверить, не в сговоре ли Эми с Гледеном. Или, что еще хуже, с драконом! Не случайно же она оказалась одна в лесу и отравила меня ядом кии как раз после неудачной ловушки? Пикник на две персоны! Эми и тот, за кем я охотился…
В груди будто что-то взорвалось только от одной мысли, что девушка может быть еще с кем-то. Я положил ладони на ее плечи и, легонько сжав их, с трудом выговорил:
– Скажи, что ты не оказалась возле руин случайно. – Я сам себе был противен в этой слабости, но готов был поверить простым словам, лишь бы она сказала. И не стал бы проверять. – Поклянись, что не знаешь, как выглядят листья кии. Дай клятву, что ничего не знаешь обо мне. О драконах!
Эмилия в ответ на мой настойчивый шепот судорожно выдохнула и уже открыла рот, чтобы ответить. Возможно, собралась признаться. Но я не позволил вновь солгать. Приник к губам, вновь ощутив невероятное притяжение. Хотел терзать, нападать, атаковать… Но в итоге наполнился несвойственной мне бесконечной нежностью, потому аккуратно поцеловал. Почувствовал ее дрожь и забурлившую в моих венах кровь. Вцепился левой рукой в перила. Другой обвил талию, притягивая очаровательную незнакомку к себе. Внезапно обрадовался пойманной в капкан добыче и понял… моя!
Глава 7
Эмилия
Хансэн был совершенно очарователен! Я смотрела в черное небо с золотистой россыпью звезд и улыбалась. Слушала забавные истории, которыми развлекал меня тот, кто еще недавно был таким злым, и держала его за руку.
Мы лежали на покрывале, расстеленном прямо на крыше. На подносе, который принес слуга, остывало теплое молоко. Я цапнула еще одно печенье и зажмурилась, пробуя его восхитительный вкус.
– Это было на втором курсе, – искренне рассмеялся Хансэн, заканчивая очередную байку. – Мы Нилиусу потом долго вспоминали это «приключение». К бедняге приклеилось прозвище… – Он повернул голову, и наши взгляды встретились. – Как думаешь какое?
Дэ Ритэн подмигнул, а я чуть не подавилась кусочком печенья. Кашлянув, пробормотала:
– Надеюсь, не то, что я подумала…
– О, ты верно догадалась! – белозубо улыбнулся Хансэн и, придвинувшись, осторожно обнял. Промурлыкал на самое ухо: – Только не ясно, откуда ты такие слова знаешь…
Ощущая, что краснею, я собралась отвернуться, но он удержал мой подбородок и мягко прикоснулся своими губами к моим. Потом еще раз, почти поглаживая ими, ласково провел по щеке пальцем. Это так разительно отличалось от того, как он зло вторгался в мой рот языком, что впору поверить в раздвоение личности.
Но я решила поверить в то, что Хансэн убедился в моей невиновности. Что ощутил благодарность за спасение жизни и увидел во мне привлекательную девушку. Что нам просто хорошо вместе. Вот так лежать на крыше и смотреть в небо…
Это самый романтичный момент в моей жизни. Никогда не думала, что он состоится, лишь мечтала о чем-то подобном. И пусть разительная перемена в поведении дэ Ритэна немного настораживала, я предпочитала не обращать на это внимания, чтобы насладиться неожиданным подарком судьбы. Девушке из низов не полагалось встречаться с таким роскошным мужчиной.
Хансэн медленно отстранился и посмотрел мне в глаза. На его лице я заметила выражение некого лукавого предвкушения.
– Что?
– Сколько у тебя было парней? – спросил он.
Я откинулась на спину и посмотрела в небо.
– Зачем тебе это?
– Ну… – Он навис надо мной, не давая отвести взгляд. – Хочу быть с тобою честен. У меня, допустим, было три девушки. То есть это те, с кем я встречался время от времени. Но если сегодня все сложится удачно, то планирую перестать так делать. А у тебя? Есть поклонники?
– Нет. – Я попыталась подняться, чувствуя себя крайне неловко, но Хансэн не пустил. – Слушай, мне некогда было… Много работы, постоянная занятость и все такое.
– Стоп, – он хохотнул, словно понял причину моего желания отстраниться, и присмотрелся внимательнее: – Не говори, что девственница.
Я снова попыталась освободиться, но он, смеясь, повалил меня на себя. Удерживая, он вдруг глубоко вздохнул и признался:
– Мне сейчас так хорошо, что не выразить словами.
– Почему? – замерла я.
– А разве обязательно должна быть причина?
– Нет. – Я помедлила и тоже решилась на откровение: – Я тоже счастлива. И тоже не знаю почему.
Мы снова улеглись рядышком и, сцепив руки, молча посмотрели в усыпанную блестками высь. Хансэн начал новый увлекательный рассказ, который я слушала с улыбкой, пока не задремала…
Проснулась я от хлопка. Вскрикнув, прижала ладони к ноющим ушам и быстро огляделась. Только что я лежала на крыше рядом с замечательным парнем и мечтала учиться с ним в одной академии, познакомиться с его друзьями и встречать его самого каждый день с работы, а теперь оказалась неизвестно где.
Вокруг лишь голые стены сероватого оттенка, вверху не видно потолка, лишь в вышине сгущалась темень. Пол усыпан каким-то мусором. В полутьме я не могла понять, что это. Нащупала что-то продолговатое и поднесла к глазам.
Осознав, что держу маленькую косточку, до жути похожую на фалангу пальца, я вскрикнула и отбросила ее подальше. Отползла в угол и забилась там, с ужасом поглядывая вверх. Судя по тому, что ни дверей, ни люков в полу не было, попала я сюда именно оттуда.
И, раз меня бросили сюда живой, то…
Вздрогнув, я лихорадочно начала ощупывать себя. Боли не было, одежда на мне. Ни ушибов, ни порезов. Что произошло?!
Мысль о том, что Хансэн что-то мне подсыпал и отвез к дознавателям, я отмела. Он бы так не поступил! Да и тюрьмы наверняка выглядят иначе, чем узкий каменный мешок без крыши.
– Проснулась? – донесся сверху голос.
– Гледен?! – Я вскочила на ноги и закричала: – Что вам нужно? Зачем…
– Заткнись! – рявкнул он и снова сменил тон на мягкий и проникновенный. Таким же общался со мной при нашей первой встрече. – Ты новая шлюшка Хансэна, за которой наш петушок бегал, как заведенный. Расскажи, что в тебе такого? Хотя плевать! Он придет за тобой, тогда я наконец избавлюсь от богатенького выскочки!
Я задохнулась от услышанного, но едва собралась крикнуть что-то грозное в ответ, как снова прислушалась. Уныло звучала тишина. Кажется, он ушел. Я быстро осмотрела гладкие стены, попыталась подняться по ним, но быстро бросила эту пустую затею. Мне не выбраться! Усевшись на корточки, обхватила руками голову и задумалась.
Мы с Хансэном лежали на крыше, все было хорошо! Но что случилось? Тут виски прострелило болью, и в памяти мелькнули туманные картинки. Да, что-то произошло… Однако при попытке понять что, голова начинала гудеть, как огромный колокол. Сдавшись, я обессиленно уселась на пол и прислонилась мокрой от пота спиной к холодной стене.
На нас напали. Кто и как – не получалось вспомнить. А может, в меня выстрелили таким же дротиком, как днем в Гледена? Я ощупала плечи, но ничего не ощутила. Вздохнула: это же зелье, а не пуля… Следов могло и не остаться.
Ясно одно – Хансэн отбился, а вот меня похитили. И поместили сюда.
Но это не повод отчаиваться!
Гледен сказал, что за мной придут. Надо верить, что меня найдут и освободят, а этого мерзавца все-таки отправят к дознавателям.
Но через несколько часов уверенность в хорошем исходе почти растаяла. Я столько раз прокручивала в памяти события этого дня, что они стали казаться мне совершенно неважными. Никто не будет меня искать! Кому я нужна?
Да, я спасла Хансэну жизнь, но зачем ему снова ею рисковать? Чтобы вызволить девушку, которую знал один день? Которую обвинял в преступлении? Да, потом одумался и исправился, но… Нет! Я зря надеялась. У него три подружки, к которым он порой наведывается. Четвертой я стать не согласилась бы, и он это отчетливо понял…
А я, дурочка, размечталась!
Все долгие и мучительные часы я старалась сидеть на корточках или коленях, чтобы не переохладиться и не заболеть. Часто ходила и разминалась, чтобы разогнать кровь. Иногда забывалась в тревожном полусне и всегда просыпалась с криком.
Хотелось пить, во рту уже было сухо так, что я еле ворочала языком.
Сколько прошло времени с момента, как я попала сюда? Казалось, я только что видела Гледена… Или несколько дней назад? Сколько человек может прожить без воды?
Сил разминаться не осталось. Я могла лишь сидеть, вытянув ноги, и смотреть вверх в ожидании избавления. Будет ли это смерть или спасение – уже стало неважно.
Глаза медленно закрывались.
Читать бесплатно другие книги:
