Блокада Шарапов Кирилл

Глава третья

Клим отложил планшет и посмотрел на засыпанный сигаретным пеплом стол. Если бы не хорошая вытяжка, то кафетерий просто утонул бы в дыму, блюдце, которое он использовал, как пепельницу, напоминало спину ежа, такая гора окурков в нем скопилась. Другую часть стола занимали грязные кофейные чашки и, как ни странно, банка с маринованными огурцами уже пустая, только на дне, среди веток укропа, плавал одинокий корнишон. Часы над забрызганными кровью дверьми, которые исправно отсчитывали время, сообщили, что лейтенант 246 мотострелкового полка Клим Николаев вот уже половину суток читает без передышки информацию по проекту «Солдат 2.0». Таран уже разобрался, чего хотел добиться академик Демин, что случилось с остальными подопытными, а еще он узнал много нового о себе, о том, что с ним сделали. Идеальный солдат, непревзойденный разведчик, все, о чем он читал в различных фантастических книжках про будущее, самые смелые идеи фантастов, вдруг обрушилось на него. Хочешь изменить облик? Не проблема. Хочешь взломать компьютер? Пожалуйста. Пробить кулаком кирпичную стену? Не вопрос. Наниты, живущие теперь внутри него, лечили и заботились о теле, давая мгновенную регенерацию, скорость, силу. Только у всего была своя цена – миллиарды микро роботов в нем гибли после выполнения задачи. Они могли все, кроме одного – воспроизводить сами себя. Прочитав сорок страниц объяснений, состоящих из научных терминов, Клим понял лишь одно, совершив определенное действие, они гибнут, другие работоспособные поглощают их, но с каждым разом их становится все меньше, эффективность падает, и если не обновить этих полезных крошек, следует мгновенная смерть. В виртуальном интерфейсе, который работает за счет импланта, внедренного в его голову и подключенного напрямую к мозгу, обнаружилась шкала нанитов, сейчас она почти полна – девяносто три процента, но что будет, когда она доберется до нуля? Из планшета академика Николаев выяснил, что в день катастрофы на складе бункера оставались всего три инъекции нанитов. Вроде и не мало, если не учитывать, что у Клима повышенная наноемкость, и если обычному подопытному достаточно одной инъекции, то ему требовалось четыре. Демин ждал поступления новой дорогостоящей партии через три дня, но понятно, что секретный груз уже никогда не придет. Что делать, когда полоска уйдет в ноль, Таран не знал, но паниковать не спешил, у него будет время разобраться с этим. Он выяснил, что провел в коме два года, ну почти два, девятнадцать месяцев и одиннадцать дней, если совсем уж точно, на дворе конец апреля 2022. Почему наниты не активировались раньше и не поставили его на ноги? Неясно. Предположительно, капсула, которая его лечила, подавляла их, заботясь о своем пациенте самостоятельно.

Информация обрушилась на Тарана сплошным потоком, теперь он знал, что находится в секретном бункере «объект Аврора», а тот, в свою очередь, глубоко под ЗАТО «Рубежным». Население – пятьдесят шесть тысяч, место расположения – Владимирская область, вернее граница Владимирской и Московской. Бункер находится под научно-исследовательским центром в самом центре городка, Рубежный, стережёт специальный батальон охраны периметра, ракетный дивизион противовоздушной обороны, управление ФСБ, отдел полиции. Два оборонных завода, выпускающих секретные хрени для секретных хреней, одна река, которая и крутит турбину, которая и дает свет в бункер. Выяснилось, и почему сбежавший материал не пользовался оружием, большинство подопытных погибло при первой стадии эксперимента – введение нанитов, в живых на момент восстания осталось сорок три особи. И Клим оказался прав в своем предположении, выжившие, получив свой заряд, быстро тупели, это как-то связано с какими-то характеристиками организма, то ли гены, то ли еще что-то. Таран, прочитав это, сначала испугался, но потом успокоился, его деградация не касалась, он, и еще один объект, были признаны перспективными образцами, лейтенант Николаев и серийный маньяк Чистый. Вот с этим Таран так и не понял, его бокс размещался в соседней лаборатории, где «спал» Клим, но когда он обшаривал лабораторный комплекс, то не нашел никаких других боксов, хотя была дверка, которую он так и не открыл, ни одна карта не сработала. Так что, на этот вопрос еще предстояло найти ответ. Изучив личное дело Чистого, Клим понял, кто так потрудился над девушкой и академиком. Давид Андреевич Зайцев, девяностого года рождения, был абсолютно больным ублюдком, только доказанных эпизодов двадцать шесть, но следователи считали, что их в два раза больше, поскольку часть преступлений Зайцев совершил в сопредельных государствах. Три года он держал в страхе Ивановскую и несколько соседних областей, и попался случайно при попытке скрыть тело, кто-то заснял его на телефон. Но важно не это, важно то, что есть еще один человек. Хотя после всех изменений, человеком как-то неправильно именоваться, да еще и падаль эту человеком называть, это разом оскорбить весь род людской. Кому вообще в голову взбрела идея, делать из этого ублюдка суперзлодея, если выражаться языком комиксов? Так вот, одно Клим знал точно, тварь пережила бунт и она на свободе, хотя по логике должна была уже давно загнуться без нанитов, проблему-то никто не отменял. Но в бункере его точно нет, а значит, либо он шляется по городу, либо его убили, когда он вылез. Но то, что здесь не было никого уже два года, факт. И вообще нужно заняться серверной, как выяснилось, там еще и пост слежения, на который заведена вся охранная система объекта – и внешняя, и внутренняя. Всего на объекте было двадцать четыре охранника. Клим нашел не всех, остальные, похоже, погибли вне обследованных им территорий. Скорее всего, оставшиеся лежат где-то в гараже.

Клим еще раз посмотрел на часы, вот уже сутки он на ногах, и все это время он чем-то занимался. Не сказать, что он чувствовал себя уставшим, но отдых не повредит, вроде два года спал или не спал, но все равно зевал Николаев все чаще. Затушив сигарету, он направился к ближайшей чистой комнате. Сорвав покрывало с кровати, он уставился на почти чистое постельное белье. Клим стянул разгрузку и повесил ее на стул, пистолет сунул под подушку, «Зубр» устроился на стуле. Дверь Клим на всякий случай подпер вторым стулом, банальная паранойя, а вдруг зеки в полночь как встанут да как пойдут стонать: «Мозгии!!!» Но это так, мысленно посмеяться, хоть и не верилось, что именно сейчас кто-то явится в бункер, но все равно, как сказали в одном фильме: «Бережённого – бог бережёт, а не бережённого – конвой стережёт».

Как ни странно, Николаев вырубился мгновенно, и продрых десять часов без всяких сновидений. Первым делом он проверил шкалу нанитов, она осталась на прежнем уровне, и это внушало определенную уверенность, и если не тратить их направо и налево, то хватит надолго. Теперь важно было сделать четыре вещи: первая – выяснить, есть ли на складе те дозы, упомянутые академиком. Если нет, тогда действительно все плохо, и жить ему два понедельника. Второе – разобраться с системой безопасности бункера, это его дом. Третий пункт гласил, что необходимо прояснить обстановку наверху. Ну и четвертый и не менее важный – найти адрес места, где делали нанитов. Сейчас жизнь Клима зависела от того, найдет он источник или нет.

Утро Клим начал с кофе и тушёнки с макаронами. Хотя, что значит утро? На дворе глубокая ночь, часы показывали два. После изучения данных академика, он пришел к выводу, что можно жрать, что угодно, и заворот кишок ему, в принципе, не грозит, по большому счету, ему теперь вообще мало что могло грозить, наниты надежно защищали организм симбионта.

Первым разочарованием было отсутствие на складе нанитов. Что ж, этого стоило ожидать, Чистый пытал профессора не просто так, ему, в отличие от Клима, не было нужды копаться в планшете, у него имелся живой источник, который при определенной стимуляции выдал весь расклад и объяснил прокаченному маньяку, что, и как. Теперь понятно, почему у Демина не было колюч-карты, ее забрал Чистый. Почему маньяк не сделал бункер своей базой, было непонятно, одно ясно, он провел тут несколько дней.

Закончив с печальной инвентаризацией, Клим приступил к выполнению второго пункта плана – хакерству системы наблюдения и контроля. Тут обошлось без сюрпризов, взлом системника с помощью нанитов занял тридцать секунд, но стоил Тарану еще одного процента на шкале. Найдя дату побега, Клим принялся отсматривать сохраненный материал. После гибели бункера система, не получившая команд на дальнейшее функционирование, перешла в пассивный режим и вела ежедневную запись только с пяти камер, одна из которых располагалась в подземном гараже, в котором находился и лифт для спуска в шахту. Там было пусто, только несколько трупов, на которых даже одежды не уцелело, так, разбросанные кости, никакой техники, ничего. Повертев камеру, которая давала довольно четкую картинку, Николаев смог полюбоваться на распахнутые ворота, потрескавшийся бетон, из которого росла молодая травка. Больше там ничего интересного не было.

– Весна, однако, – пробормотал Клим и нашел запись двухгодичной давности, день, когда все началось.

Что ж, все оказалось до примитивного просто. Чистый пришел в себя, когда у него в боксе был один из сотрудников – молодая женщина в белом защитном комбезе. Снаружи стоял охранник, который должен был выпустить ученого. Маньяк, надо сказать, сориентировался гораздо быстрее Клима, в отличие от лейтенанта, он не стал непонятливо таращить глаза, а сразу воспользовался своими преимуществами. Он пробил женщине грудь, сокрушив кости, скорее всего, она умерла мгновенно. Тут уже сплоховал охранник, этот придурок даже тревогу не поднял, он сдуру вошел в бокс, нарушив все немыслимые правила. Но, заглянув в планшет академика и порывшись в делах персонала, Клим быстро понял, почему это произошло, в боксе умирала его подруга, и он не мог ждать. Вторую ошибку он совершил, когда решил захватить объект живым, он использовал шокер, сильный, наверное, этот разряд смог бы свалить кого угодно, только не заряженного нанитами озверевшего подопытного. Смерть охранника была быстрой, Чистый в два шага сократил дистанцию, и в прямом смысле оторвал бойцу голову. Вот тут Клим впервые увидел чудеса нанотехнологии, минута, и лицо маньяка стало точной копией фейса охранника. Стянув с того форму, Чистый оделся, заныкал тела за капсулу, где их камера не могла разглядеть, и спокойно вышел в распахнутую дверь. Все ясно, объект погиб из-за человеческого фактора. Маньячила без проблем прошел через пустую лабораторию, похоже, она на настоящий момент не использовалась, и вышел в коридор. Никого не трогая, он добрался до лифта, и вот уже через минуту вышел на административном этаже. Клим закурил новую сигарету, откуда-то этот страшный человек знал где что расположено, он провел карточкой погибшего охранника по панели доступа, и дверь КПП распахнулась перед ним, непринужденно махнув рукой охраннику за стеклом он направился к комнате, в которой сейчас находился Клим. Дальше все оказалось банально и прозаично – постучался, помахал рукой в камеру, оператор открыл дверь, хотя, скорее всего, по уставу не должен был делать ничего подобного. Ну, это маленькое нарушение можно понять, кого боятся в безопасном бункере, особенно, если приятель в дверь стучит? На этом его активность и кончилась. Клим так не понял, откуда взялась железка, торчавшая теперь в шее ошеломленного оператора. Втолкнув умирающего внутрь, Чистый занял его место за пультом. Местной системе оказалось все равно, кто ей рулит…

– Что ж, отличное прохождение по стелсу, – заметил Николаев, которому в прошлом были не чужды различные шутеры.

Ну, а дальше начался кошмар, последствия которого Таран наблюдал последние сутки.

Суперзлодей, получивший доступ к системе безопасности, и не просто к системе, а приоритетной, способной блокировать все остальные пульты, пошел в разнос. Первым делом он открыл все камеры. Охранники, ломанувшиеся исправлять произошедшее, были смяты в течение нескольких минут. Последним погиб оператор, который выскочил на помощь своим с пистолетом и успел разрядить магазин. Лифты так же перешли под контроль Чистого. Похоже, каким-то образом маньячила сумел связаться с подопытными, и у зверья появился командир. Оно безоговорочно подчинялось Чистому, их действия стали гораздо осмысленней, стадо прекратило метаться по этажу и теперь трамбовалось в лифт. В бункере уже знали о прорыве, ревели баззеры тревоги, долбились в заблокированную дверь пункта управления бойцы во главе с прибежавшим из кабинета академика генералом, они теряли драгоценное время, которое еще можно было использовать для организации обороны.

А вот противник его не тратил. Платя трупами, зеки в считанные минуты прорвались на уровень научного комплекса, там же полегли отправленные для их прикрытия трое бойцов бодрянки. Они задержали десяток измененных всего на минуту, затем их смели, убивая разбегающихся в панике сотрудников лабораторий. Вторая группа атаковала жилой уровень, потеряв контроль над лифтами, охрана проиграла свой последний бой.

Самое ожесточенное сопротивление зэки встретили на административном этаже, пятеро последних бойцов держали открытую нараспашку дверь КПП, но их было слишком мало, а противник очень живуч. Измененные дорого заплатили за прорыв, но это уже ничего не значило, прямо посреди защищающихся охранников возник Чистый, десять секунд, и все кончено. Выжившие зэки, повинуясь команде предводителя, набились в лифт и рванули в город, сам же Чистый занялся академиком, он был единственным выжившим, он и девочка с модельной внешностью, которой удалось спрятаться под кроватью. Демин под пытками рассказал все, он орал, плакал, хрипел. Климу было противно смотреть, но ему нужна информация, и он ее получил. Нанитов делали на спец производстве в Новосибирске. Еще одним откровением было то, что можно выкачивать их из покойников с помощью специального шприца-сборщика, он видел такие на складе. Правда, для этого труп должен быть свежим. Это последнее, что он сказал, Чистый оторвал академику голову и пришпилив ее к стене. Забрав карточку, он пошел на склад, где забрал три последних иъектора с нанитами, а затем обошел все трупы погибших соратников, и с помощью специального шприца сумел собрать еще две порции. Там он нашел девочку… Клим перемотал больные извращения, тут не было полезной для него информации. Шесть часов она умирала, шесть часов непрекращающейся агонии… Вот ее тело дернулось и замерло. Чистый встал, ухмыльнулся в камеру и вышел. Он взял немного еды, переоделся в запасной костюм академика и покинул базу. Почему никто не пришел на помощь защитникам комплекса, было неясно, ведь Ломов отправил сигнал о побеге, как только открылись двери камер.

Клим нашел еще одну запись, которая требовала прояснения, гибель техника. Что ж, и тут не оказалось никакой тайны, немолодой мужчина, осматривающий протекшую трубу, при звуках тревоги вздрогнул и схватился за сердце, ударившись виском о вентиль.

К сожалению, камеры НИИ не были подключены к системе мониторинга бункера. Почему? Да, черт его знает. Хотя логично было бы, если бы объект представлял из себя единое целое. В серверной больше делать нечего.

Клим еще раз перемотал запись, и на этот раз внимательно послушал разговор Демина и генерала прямо за несколько минут до начала бунта. Все встало на свои места. Воспользовавшись планшетом, лейтенант заглянул в директорию последние действия и обнаружил документ за длинным номером, в которой говорилось про масштабную атаку биологическим оружием по всему миру, и приказ – зачистить контингент и перевести объект «Аврора» на осадное положение. Больше ничего ценного Климу найти не удалось, и он направился к посту охраны административного этажа. И снова взлом компьютера, и вот тут он нашел продолжение данных с поверхности, какое-то время они еще поступали, проясняя ситуацию, вот только отвечать на них было некому, бункер к этому моменту был мертв. Сначала шли запросы с требованием прояснить ситуацию на объекте, но не получив ответа, сообщили, что к ним выдвинулась спецгруппа из местного управления ФСБ, вот только никто сюда не доехал. Следующее сообщение пришло по спец линии час спустя, к этому моменту в бункере в живых оставалось три человека – хрипящий академик, Чистый и девушка, прячущаяся под кроватью. И естественно, что новыми данными уже никто не интересовался. Да, этот день был самым невезучим в истории объекта «Аврора». В этот день все сложилось против Демина и тех, кто с ними работал. Массированная биологическая атака, произведенная неизвестным противником, по крупнейшим городам мира и крупным областным и стратегическим центрам. Никто ничего не понял, люди летели с катушек, убивая всех вокруг себя. Не было различий между бомжами, офисным планктоном, силовиками и чиновниками, просто разом все начали убивать тех, кто еще сохранял разум. При этом те, кто подвергся заражению, по каким-то одним им видимым признакам объединялись в группы, не трогая друг друга. Приказ генералу Ломову был один – держитесь и ждите помощи, как только будет нормализована обстановка, на объект выдвинут дополнительные силы. Приказ запоздал, некому было держаться.

Клим затушил сигарету в грязной кружке, похоже, оператор перед началом трагических событий так и не успел допить кофе, судя по отсутствию жижи, растворимый, и тот просто высох. Теперь было нужно решить, как поступить дальше, план, который он разработал, был выполнен. Хорошие механические часы, снятые с запястья генерала, показывали, что сейчас десять утра, спать не хотелось, значит, первым пунктом стоял завтрак. А вот за едой, сигаретой и чашечкой кофе можно составить план действий. Сейчас очень важно решить, что делать дальше.

Клим спустился в кафе и принялся шариться по углам, выискивая что-нибудь вкусное, и как ни странно, нашел консервированные креветки, шапиньоны и маринованный перец, вяленые помидоры. Что ж, значит, будет овощная рисовая смесь с морепродуктами. Но перед этим Николаев мужественно взялся за уборку кухни, перемыл посуду, выкинул испортившуюся еду, вынес трупы поварихи и кассирши. Вообще, пора бы решить вопрос с утилизацией тел, сотня трупов валяется по всему бункеру, он их даже уже замечать перестал, так, элемент декораций. Похоже, сегодня у него будет квест «Уборщик». К моменту окончания наведения порядка, рис сварился, и Клим, плеснув на сковородку масла, принялся за обжарку овощей. Но больше всего его расстраивало отсутствие на объекте алкоголя, нет, понятно, что бухать тут нельзя, но, блин, выпить-то хочется. И скорее всего, заначка имеется, и у академика, и у Ломова, сомнительно, что эти два мужика были трезвенниками-язвенниками. Надо получше обшарить их комнаты и кабинеты. Вопрос с утилизацией трупов стоял остро, а значит, помимо квеста «Уборщик», его ждет квест «Могильщик». Странно, но отчасти Клим воспринимал свое существование в бункере, как некую игру.

Овощи, конечно, не свежие, но все равно лучше, чем тушняк с макаронами жрать, будет время, еще успеет. Покрошив на сковородку всего и побольше, Клим высыпал туда уже сваренный рис и минут пять обжаривал, пахло обалденно, порция вышла внушительной, за один раз все равно не съесть, но опустевший холодильник для соков, исправно работающий, обещал сохранить остатки до ужина. Не хватало, конечно, майонеза, срок годности обнаруженного истек еще полтора года назад, та же проблема была и с кетчупом. Да и вообще, помимо трупов, Климу предстояло разгрести завалы из стухших продуктов, только холодильников в двух точках общепита было аж двенадцать штук. Зато порадовали три здоровенные коробки с тостовым хлебом, неизвестно, что за боевая химия была в нем, он был слегка подсохшим, но не каменным. Обжарив хлеб, Клим уселся за стол, пачкать тарелку не стал, вооружившись ложкой, он принялся есть прямо из сковородки, была в этом определенная романтика. Вскоре появилось ощущение сытости, за спиной тихонько гудела кофеварка, пришлось помучиться с настройками, чтобы получить большую чашку кофе, а не мелкую двойную порцию.

Клим открыл планшет академика и принялся изучать схему бункера, в надежде найти то, что поможет ему утилизировать тела. Сваливать их в одну комнату или тащить на поверхность и копать могилы, не хотелось совершенно. Кофемашина прекратила жужжать, и Николаев вернулся за стол с высоким стаканом ароматного крепкого кофе. Сделав глоток, он блаженно зажмурился, потом достал сигарету, этот день обещал быть долгим.

Первым вариантом был комбинированный котел, работающий, как и на газу, так и на твердом топливе. Размещался он на том же уровне, где он ремонтировал трубу, и, похоже, был вполне исправен. На данный момент наверняка заглушен, сомнительно, что сохранилась подача газа, да и кочегарить некому, хотя сам бункер не был сырым и холодным. Но тут мог образоваться нюанс, Клим ведь не совсем человек, хрен его знает, как он теперь воспринимает температуру. Может, он способен по сугробам без плавок бегать, как окончательно спятивший морж. Вариант был так себе, поэтому Николаев решил рыть глубже. И ведь вышло, покопавшись в документах проекта, Клим нашел то, что искал. Никто не хотел светить поставки «материала» и вывоза его обратно. С поставками заключенных все было просто, их доставляли в грузовиках, как продукты питания для столовой НИИ, находящегося над бункером. Но вот вывоз обратно – это уже проблема, никто же не вывозит из института картошку, вот и сделали еще один уровень, которого по документам нет. Прямо рядом с техническим этажом, можно сказать параллельно, одну большую комнату, в которой был установлен мобильный крематорий для утилизации животных, способный за раз переработать сразу пять тел, и небольшой склад для топлива. Поскольку крематорий был оснащен дизельной горелкой, наверное, газовая была бы лучше, но по какой-то причине трубу туда тянуть не стали.

Сначала Клим решил все же еще раз осмотреть комбинированный котел, спустился на нижний уровень – две минуты, так что, не будет большой тратой времени удовлетворение любопытства. От воды на полу не осталось и следа, так, кое-какие разводы. Дойдя до кочегарки, Клим действительно обнаружил котел, пользованный, подключаемый к системе, но остановленный. Как он включается, Николаев не представлял. Тут даже запас угля был в мешках. Но вот размеры вызывали жесткое разочарование, бункер не был большим, и котел был невелик, тело туда можно запихнуть только по частям, а учитывая количество, тут не одну неделю возиться. Поэтому идея с котлом была отвергнута. Теперь настало время посмотреть на то, что приготовили специально для утилизации материала. Клим знал, что спуск в местный крематорий осуществляется на лифте, вот только не центральном, а на том, что зеков возили. Клим вернулся на научный этаж, прошел, переступая через трупы, спустился на складской уровень. Пожалуй, можно было честно сказать, что это самое чистое место в бункере. Ни одного трупа, ни одной гильзы, ни одного пулевого отверстия.

Бункер явно адаптировали под проект, очень уже он оказался удобен, но все же Клим представлял лабораторный комплекс иначе, больше на институтские аудитории похоже. Нет, конечно, кое-какая изоляция имелась, ноздесь не работали ни с чем опасным, самым опасным были последствия этих экспериментов, вот Чистого и человеческий фактор те, кто устраивал тут свою маленькую лабу, не учли.

Клим вошел в лифт и, достав электронный ключ, вставил в узкую и почти незаметную прорезь. Его он нашел еще в первый день на шее одной из мумий, странным он показался, вот и прихватил с собой, чуйка не подвела, пригодился.

Двери закрылись, и кабина плавно пошла вниз, весь спуск занял всего пару секунд. Перед Николаевым был короткий коридор, всего метров пять, заканчивающийся здоровенными железными дверьми, причем замочек на них был и под карточку, и под ключ, скорее всего, по отдельности они не работали. Так и оказалось, сработала только карточка, причем не абы какая, а именно того самого парня, похоже, он был штатным утилизатором. В шкафу у стены обнаружились два костюма для работы в загрязненной среде.

Лейтенант, ведь звания-то его никто не лишал, внимательно осмотрел утилизатор. Что ж, странный девайс, этакая большая бочка, выложенная изнутри огнеупорным кирпичом, на крышке какое-то волокно, наверняка жар ему не почем, иначе расплавится. Открыл, закинул тела, поджигаешь, сиди, кури. Потом из зольника удалил, что осталось, ссыпал в большой мусорный бак с плотной крышкой, на нем так и написано – «Для отходов». Все просто и цинично. Клим относился ко всему этому двойственно, мог он оказаться в этом баке, если бы все не так пошло? Да запросто. Думал ли он о людях, руководящих проектом плохо? Да, не думал, кто-то ведь должен. С другой стороны тут люди десятками гибли. Хотя, учитывая контингент, он посмотрел некоторые дела, на подопытных клейма ставить негде, в союзе их бы к стенке поставили, на каждом трупы. Это не карманные воришки, и не мужик, который с голодухи батон украл, тут и маньяки, правда, до Чистого им далеко, и серийные поджигатели. Один, дело которого было первым, с него начали эксперимент, дом сжег, где люди спали, всего шесть человек. Выжила одна девочка, которая и опознала дяденьку, а ведь он с этими людьми каждый день здоровался, напротив жил. На вопрос: «Почему поджег?». Ответил: «Сын их мелкий меня обрызгал, когда на велосипеде ехал мимо, и не извинился». Просто так, буднично, пошел ночью, облил дом бензином и поджег. Так что, жалел ли Клим их? Нет, ни мгновения. Благодаря этим экспериментам он сейчас жив, а вот это пока неясно, благо это или нет.

Таран довольно быстро разобрался, как работает данный агрегат, труба которого была выведена из помещения непонятно куда. Ну, вывели и вывели, сомнительно, что дым взовьется над НИИ и привлечет к себе внимание. Да и есть ли наверху кто-то живой, или, может, там одни мутанты скачут? Странно, но опасений, что его деятельности привлечет внимание, не было, такие бункеры не дебилы строят, объект секретный, а значит, и не могли устроители этого маленького крематория проколоться, и так глупо спалить лабораторию.

Весь оставшийся день Клим ворочал тела. Если с мумиями проблем не было, то вот с мертвыми зеками, из которых только десять были привычными высохшими костяками, похоже, свежие еще без нанитов, то вот остальные были тяжелыми. Начал с персонала, горели мумии намного лучше. По идее, при полной загрузке уничтожение тел занимало час, но благодаря сушняку, как цинично и не совсем красиво прозвал их Николаев, удавалось укладываться в половину этого срока, да и больше их влезало в крематорий. Так что, через шесть часов персонал объекта «Аврора» был переработан в пепел, некоторые кости и черепа, правда, огонь не взял, но эта лирика.

Пока горела первая партия, Клим таскал тела отовсюду, шмонал карманы, складывал вещи отдельно, после чего шел за следующими. Несмотря на всю теплоизоляцию, крематорий раскалился, что даже в защитном костюме к нему не подойти, пришлось прекращать. Вымотался Клим прилично, зато на этажах больше не осталось покойников. Его убежище стало чуть чище. За завтра, если все пойдет хорошо, можно будет заниматься утилизацией зеков, их было меньше, чем погибшего персонала, всего тридцать два из сорока семи, остальные вырвались в город, наверняка добавив хаоса к уже произошедшему апокалипсису. Тут уж вариантов не было, больше пяти тел не запихнёшь, так что, следующий день ожидался не менее насыщенный.

Спал Клим устроился опять в той же комнате, только на этот раз не стал подпирать дверь стулом, не было уже нужды. Перед тем, как отрубиться, он вызвал уже ставшим привычным голографическое меню. Посмотрев на цифры на шкале нанитов, он тяжело вздохнул, за сегодня процентное количество снизилось с 93 до 91. Да, похоже, шутка про два понедельника имела под собой все основания, а он ведь не задействовал никаких супер способностей, хотя сила ведь тоже от них. А он весь день тела ворочал… На этой мысли Таран вырубился. Что толку сожалеть, если ничего не изменить?

Утро на этот раз действительно началось утром – в семь часов Клим был на ногах. Принял душ, правда, холодный. Вот чего не было, так это горячей воды, для этого нужно топить котел, но даже холодная вода, смывшая грязь предыдущих дней, была роскошью. Затем стандартный завтрак, на этот раз возиться не стал и сделал себе порошковое пюре, вывалив в него банку сардин в масле. Не сказать, что вкусно, зато сытно.

Спустился в крематорий, печь остыла, и работу можно продолжить, но перед тем, как сжигать зеков, нужно сжечь последние четыре тела, которые он решил оставить на финал. Академик Демин, генерал Ломов, девочка Вера, замученная Чистым и Светлана Сергеевна Кочева. Эти люди в какой-то мере стали ему близки, поэтому он решил сжечь их отдельно и похоронить на поверхности.

Уложив мертвецов в печь, Клим достал бутылку водки, которая нашлась в кабинете генерала, все же правильно он просчитал. Хоть и был на объекте сухой закон, но на начальство он не распространялся. Николаев был уверен, что обыск других комнат принесет еще несколько сосудов. Налив сто грамм, он отсалютовал мертвым.

– Спите спокойно. Для вас все кончилось.

Залпом выпив сто грамм, занюхал рукавом и, опустив крышку, включил горелку. Пламя взревело, превращая в прах тела погибших.

Полчаса, и все кончено. Пепел Клим собрал в отдельную банку и отставил ее в сторону. Завтра или послезавтра он выйдет на поверхность и закончит начатое.

Дальше началась рутина – закинуть в печь тела подопытных, запустить процесс, подняться наверх и продолжить уборку. Кровь оттереть, где это возможно, посуду грязную отмыть, плесень со стены в пищеблоке со стены соскрести. К тому же оказалось, что тела заключенных, несмотря на видимую свежесть, горели не хуже мумий персонала, а может, даже и лучше, так что, уже через пять часов все было кончено.

Прикурив, Клим посмотрел на банку с пеплом, стоящую на прикроватном столике, завтра он выйдет на поверхность, нельзя вечно сидеть в этом мертвом и пустом бункере. Все чаще лейтенант замечал, что разговаривает вслух сам с собой, и если ему суждено скоро умереть, то лучше сделать это на воле, а не в бетонной коробке. Решено, черт с ней с уборкой, завтра утром он идет наверх.

Глава четвертая

Утро началось уже почти с ритуала – завтрак в столовой на жилом уровне, крепкий кофе, сигарета, снаружи уже не покурить. У зверья хорошее обоняние, запах сигарет учуют с полкилометра, но отказаться от этой вредной привычки не выйдет, да и не особо хочется. Но смолить снаружи вредно для здоровья, поэтому следующий перекур будет только по возвращению. Одежда, которую Клим носил последние несколько дней, так провоняла куревом, что для выхода на поверхность лейтенант приготовил свежий чистый черный костюм.

Минут двадцать Николаев наблюдал за гаражом, он активировал камеры. Хоть и грязные, слегка мутноватые, но они все же давали хорошую цветную картинку. Ничего с прошлого раза не поменялось – разбросанные кости, свет в гараж попадает из-за больших приоткрытых тяжелых ворот. Надо осмотреть механизм открытия, если он рабочий, закрыть после возвращения. Таран не собирался в дальний рейд, только разведка, поэтому с собой минимальный набор – противогаз, бутылка воды, банка консервов, оружие и боеприпасы, ну и «урна» с пеплом.

Но перед тем, как выйти на поверхность, Клим поставил в конце коридора пару банок из-под тушёнки и отстрелял магазин по ним, сначала без глушака, потом с глушителем. Что, ж кучность у скорострельной машинки была не плохая, ствол не так уж и сильно задирало, звук при глушаке был тихий, нет, конечно, все равно слышно, но не на весь бункер.

Лифт поднял его на верхний уровень.

– Блин, про вас-то я забыл, – озадаченно разглядывая трупы охранников и зеков в коридоре, заметил Клим. – Да ничего, полежите до моего возвращения, ну, а если не вернусь, извиняйте.

Первым делом Таран осмотрел комнату охраны, в прошлый раз было некогда. Комп снова пришлось ломать, и сходить за новым монитором, этот был разбит. Пятнадцать минут ничего не решали, зато теперь Клим стал обладателем универсальной карты, которую изготовил на местном оборудовании, не нужно больше таскать с собой всю пачку, любая дверь, включая шлюзовые ворота гаража, и вход в комплекс открывались по этому пропуску. Подумав, Клим заблокировал все остальные кроме карты Ломова, та тоже имела высокий приоритет доступа. Вдруг у Чистого, если он еще жив, такой же приоритет, ведь у него карта академика, с чего этому маньяку возвращаться, учитывая, что прошло с побега чуть меньше двух лет, но сюда так никто и не пришел. Обычная предосторожность, есть шанс получить незваного гостя, значит, нужно сделать так, чтобы он не смог войти. Пора, хватит оттягивать неизбежное.

Три минуты, и вот с лязгом проворачивается запорное колесо на первой шлюзовой двери. Натянув противогаз, Николаев вошел в шлюзовую и мазнул карточкой по замку, блокируя внутреннюю дверь. Тут все просто, пока первая не закрыта, вторая вообще не откроется.

На замке красный сигнал сменился зеленым, повинуясь гидравлике, дверь начала неторопливо открываться. Клим вскинул пистолет-пулемет, оснащенный глушителем и довольно неплохим коллиматором, беря на прицел пустой гараж. Никто не бросился на него, никто не убегал, тишина и пыль. Клим активировал меню, его тело было самостоятельным детектором на радиацию, химическое или биологическое заражение.

«В воздухе присутствуют остаточные примеси тяжелых металлов, неопасно для жизни», – появилась надпись на виртуальном планшете.

Клим улыбнулся и, стянув противогаз, убрал его в сумку, сейчас не было нужды в маске, которая защищала от вредного воздействия окружающей среды, но существенно сокращала его возможности. Шаг, еще один, остановиться в дверях, прислушаться, осмотреться. Медленно тянулись секунды, ничего не происходило. Клим вышел наружу, открыл тайную нишу с пультом управления воротами, набрал на клавиатуре персональный код, который создал утром, мазнул карточкой, подтверждая его. Дверь медленно и почти бесшумно встала обратно. На секунду захотелось проверить, сможет ли он войти внутрь, но не стал, закрыл пульт и, отойдя на пару шагов, уставился на стену, которая еще секунду назад была входом в бункер. Да, маскировка отличная – обычная стена, бетонная, отштукатуренная, хрен догадаешься, что за ней спуск в небольшой бункер. Кстати, первый уровень находится на глубине четыреста метров, и способен пережить близкий подрыв небольшого ядерного фугаса. Правда, у Клима были вполне обоснованные сомнения, что после такого подрыва удастся выйти из этого бункера, поскольку, скорее всего, гараж и то, что над ним, этого взрыва как раз не выдержат.

Несколько минут Таран стоял, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Вот только ничего не происходило, а ведь сегодня по календарю первое мая, самое время выбраться на шашлыки. На улице не сказать, что тепло, градусов пятнадцать. Хотя, чего гадать? Активация импланта, и вот, пожалуйста, на закладке виртуального планшета строчка: «Температура воздуха тринадцать градусов». Не зря он поверх форменной куртки охранника надел трофейную ветровку. Во-первых, она с капюшоном, во-вторых, оливкового цвета.

Не обнаружив ничего опасного, Клим направился к полураскрытым створкам ворот. Вот здесь пришлось повозиться, панель управления нашлась не сразу, да и заржавела слегка конструкция. Но ничего, створки ожили, повинуясь команде, сначала закрылись, не сказать, чтобы тихо, лязгнуло ощутимо, но сомнительно, что весь город на уши поставит. Открывать их Николаев не стал, вышел через дверь, такая же хитрая конструкция, как и шлюзовая, замечательная маскировка у калитки, тоже выглядит, как бетонная стена. И нет нужды распахивать ворота, в которые без проблем танк въедет или два БТР.

Оказавшись снаружи, внизу спуска, Клим снова затаился и прислушался. И снова ничего, только ветер шумел в кроне высокого тополя, росшего метрах в двадцати. Вокруг был мертвый пустой мир. Как это понять? В городке, даже в самом маленьком, тебя постоянно окружают какие-то звуки: где-то машина проедет, кто-то разговаривает, смеется, музыка играет из открытого окна, что-то уронили – привычная суета. А тут тишина. Только ветер. Клим быстро нашел панель управления, мазнул карточкой по едва видимому сенсору, и тут же открылась ниша с панелью управления. Вбив пятизначный код и подтвердив его пропуском, и дверь плавно ушла внутрь стены, теперь лейтенант был точно уверен, что вернуться сможет. Правда, в случае погони, быстро внутрь не заскочить, секунд сорок уйдет на то, чтобы оказаться в безопасности, а ведь такой форы может и не быть.

Первое свидетельство апокалипсиса нашлось прямо перед спуском, посреди старой и новой травы лежали очередные кости. Зверье растащило их, мясо давно истлело. Но Николаев знал, кому они принадлежат – один из сбежавших подопытных. Обрывки красной робы валялись рядом. Да, они выцвели, им досталось от снега и дождя, но все равно это был беглец. Следопытом Клим себя никогда не считал, в лучшем случае мог отличить след кабана от следа лося, но определить, что убило конкретного зэка, было нереально.

Таран поднялся с колена и медленно осмотрелся, сейчас он стоял позади большого пятиэтажного здания, сделанного буквой «П». Досталось ему не хило – закопчённые стены, выбитые окна, зияющие черными провалами. Впереди перпендикулярно зданию НИИ алея из тополей, под ней засыпанная старой листвой асфальтовая тропинка и несколько вполне себе целых скамеек. Прямо перед ней стоянка несколько разбитых, покрывающихся ржавчиной, легковушек, все заграничные, пара сгоревших паркетников чуть в стороне. Дальше аллеи трехметровый бетонный забор с егозой по верхушке, на фасаде уцелело несколько камер видеонаблюдения, только вот явно они уже нерабочие.

Клим, не спеша, направился к углу здания, нужно было ознакомиться со всей инфраструктурой НИИ. Закон первый – знать свой дом, как собственные пять пальцев.

Осмотр подворья занял час. На территории основного здания находился гараж на пять боксов, из одного выглядывала морда «газели», в лобовухе пулевое отверстие, и вся она в бурых пятнах, кузов прилично побит ржавчиной, несмотря на то, что почти весь фургон под крышей стоит. Клим заглянул внутрь, на водительском сидении, завалившись направо, лежит тело, одежда сгнила, как и все остальное, на костях кое-где следы зубов, похоже, кто-то жрал покойника прямо в машине. Ближе к центральному входу костей попадалось все больше, людей тут работало немало, атака началась днем, застав народ в основном был на рабочих местах. Кто не заразился, разбегались в разные стороны, их догоняли и убивали. А вот оружия не видно, либо его подобрали выжившие, либо тут не было вооруженной охраны, а та, что была в бункере, полегла, так и не выбравшись наружу.

Жутко было смотреть на мертвый двор и, скорее всего, на город, а может, вся планета такая, пустая и заваленная тысячами костяков, убитых слетевшими с катушек друзьями и коллегами. Похоже, все по самому плохому сценарию, и мир не справился с эпидемией, или что там случилось почти два года назад?

Клим старался ступать осторожно, но в уже зеленеющей и довольно высокой траве толстая подошва берца, нет-нет, да находила отдельную кость, и тогда слышался хруст, громкий и отчетливый, будь в округе кто живой непременно бы услышал.

Клим обошел здание по кругу, нашел еще отдельный трехэтажный корпус, тот выглядел целым. Костей вокруг него тоже хватало, двери распахнуты, на ступенях россыпь гильз, все старые, потемневшие, кто-то тут от души повоевал, причем по нему в ответ не стреляли, следов пуль на стенах и дверях не было. Клим нагнулся, поднял одну, обычная пятерка. Хорошо этот безымянный стрелок подолбил, судя по количеству, штатный БК (4 магазина по 30 патронов) извел в ноль. Заглянул внутрь, тут уж, понятно, никакого света не было, не обнаружив тела с автоматом в руках, он оставил обследование этого здания на потом.

Развернувшись, Клим пошел обратно к выгоревшему центральному корпусу. Сейчас самое важное – составить примерный план окрестностей. А значит, нужно подняться на самую высокую точку, доступную ему на данный момент.

Еще в своем подземелье он столкнулся с проблемой – у охраны бункера не оказалось в запасе ни одного бинокля. Да если подумать, зачем им бинокли в подземном убежище, где самая большая дистанция – прямой коридор в пятьдесят метров? Выручил генерал, в его кабинете обнаружилась неплохая историческая коллекция: ТТ с дарственной надписью от маршала победы некому Георгию Ломову (похоже, дед покойного генерала), шашка Щорса и бинокль тезки Тарана – Климента Ворошилова. Было еще несколько эксклюзивных экспонатов, но заинтересовал только бинокль, старый советский в обшарпанном футляре 6х30, с хреновой оптикой, но сейчас самое важное было то, что он вообще имелся. Клим бы не отказался от хорошей оптики, немецкой или американской, но тут выбирать не приходилось, спасибо и за это.

Не спеша, вертя головой, он дошел до главного входа в НИИ, сейчас это была самая высокая точка, доступная ему. Рубежный, судя по тому, что Николаев разглядел за воротами, был маленьким городом, выше пяти этажей зданий – раз, два, и обчелся. Одним словом – ЗАТО.

Клим ступал очень осторожно, здание крепкое, хоть и серьезно пострадало от огня, но все равно не хотелось получить травму, если нога провалится в какую-нибудь дыру или на голову рухнет шаткая конструкция. В холле стояла будка охранника, стекло выбито, алюминий покорежен, турникеты, перекрывающие свободный проход, на месте, правда, костей вокруг них хватает. Похоже, пожар случился уже позже, но что толку гадать, все это произошло уже давно, и эта информация не являлась для Николаева жизненно необходимой. Таран несколько минут стоял в дверях, решая, что делать, пробиваться через завалы или искать другую точку для наблюдения? И тут в голове щелкнуло, какого хрена ему вообще нужно лезть в сгоревший комплекс, если во внутреннем дворе, почти прямо над въездом в бункер есть две отличные металлические пожарные лестницы, вполне себе целые и ведущие прямо на крышу и на этажи? И не просто лесенка прямая, а как в голливудских фильмах, с пролётами. Иди, не хочу.

Но сначала он одним рывком под прикрытием кустов добрался до аллеи, ножом вырубил кусок дерна среди массивных корней, две минуты, и вот «могила» готова. Опустив туда «урну», он быстро привёл всё в порядок, вроде ощутимых следов не осталось. Немного постояв, Клим помолчал, прощаясь, и вернулся к выполнению следующего пункта плана. Лестницу он выбрал правую.

– Налево – это не наш метод, – с интонацией совы из мультика, наставительно произнес он и начал подъем.

Крыша – не совсем целая, справа метров десять провала, так что, идти нужно очень осторожно. Точкой наблюдения была выбрана лифтовая будка. Забравшись, Клим достал бинокль и, протерев оптику куском тряпки, которую сунул в карман на всякий случай, начал исследование. Дома вокруг приблизились, городок небольшой вытянут вдоль реки, в длину километров пять, в ширину всего два. Можно сказать, что НИИ стоит в самом центре, но на самом деле, до набережной всего две сотни метров. Клязьма в этом месте не слишком широка, всего метров сто пятьдесят, льда уже нет, но другой берег, стоящий в низине, сильно подтоплен. Два моста, абсолютно целые, но забитые ржавыми побитыми машинами. На другой стороне контрольные пункты батальона охраны. Бой вышел знатный, похоже, солдатики не выпускали людей из города. Пешком пройти без проблем, но вот на то, чтобы растащить этот затор, потребуется тяжелая техника и несколько дней.       Клим, уже изучивший карту местности, знал, что на другой стороне реки в двадцати километрах федеральная трасса, ведущая в Москву. С этим все ясно, теперь город.

Городу досталось, он и так небольшой, и стратегических объектов тут хватало. По соседству стоят руины какого-то режимного предприятия, рвануло там не хило, и стены повалило, и крышу унесло. Рядом с ним сгоревший БТР. Клим внимательно принялся изучать бронемашину, новенький 82А с пушечным модулем, вот только странное дело, борта целы, люки закрыты, сам модуль раскурочен, а позади него оплавленная двухметровая дыра. То есть, атака была сверху? Очень на это похоже. Вот только стоит он так, что пальнуть в него сверху, да еще под таким углом, ну никак не получается, рядом ни одного дома, которые могли бы использоваться гранатометчиком или стрелком ПТУР, да и дыра эта меньше всего похожа на попадание гранаты или ракеты. Николаев был готов поставить свой «Зубр» против ржавого гвоздя, что атаковали бронемашину с беспилотника и оружием, действия которого он еще ни разу не видел.

Закончив с БТР, Клим продолжил изучение города. Площадь перед заводом со множеством деревьев раньше была аллеей, теперь там все заросло низким кустарником, зелени на них почти нет, только травка. Деревья, которые больше никто не подстригал, тоже разрослись и должны вскоре образовать большой зеленый купол, но опять же рано, только почки набухают. Поэтому памятник мужику в пиджаке на центральной аллее виден прекрасно, вот только кому он, лейтенант так и не смог определить. Скорее всего, какому-нибудь ученому, который тут трудился. Вот за этим парком который не такой уж и маленький триста метров на глаз, стоят уже вполне жилые дома обычные пятиэтажки, которые тянуться до самой границы города. Вот там супермаркет одной из самых больших сетей в России. Окна выбиты, ветер гоняет какие-то грязные бумаги, на тротуаре красная расколотая пластиковая корзинка для продуктов. Дальше еще один супермаркет, но уже другой сети, картина та же. Другим торговым точкам тоже досталось, даже магазин для животных не избежал этой участи. А что, нормально, если были выжившие, то герметичные пакеты с собачьим и кошачьим кормом вполне ничего, съедобны. Да и называются как блюда в лучших ресторанах – филе тунца в сливочном соусе, или ягненок в овощном рагу. Только от названий у голодного человека выделяется слюна, а домашнее зверье плохое жрать не будет, вот и вывод – кто-то хорошо поживился не слишком скоропортящимися продуктами. Да и сухой корм вполне съедобный, только не соленый, а так, почти сухарики из магазина.

Клим минут двадцать следил за жилым сектором. Бинокль, конечно, полный швах, но все равно что-то разглядеть можно. И он разглядел – в окне на первом этаже кто-то двигался, угол был фиговый, и возможно, это ветер колыхнул занавеску. Но нет, он не ошибся, на подоконник выскочил Кот, именно так, с большой буквы – серый, с белым пятном на груди, шерсть короткая, морда вытянутая, размером с рысь, хотя, скорее всего, даже побольше, клыки такие серьезные, да и когти наверняка не маленькие. Такой полоснет, и наниты не сразу смогут залечить. Мысль о мельчайших нанороботах в его крови, отделяющих его от гибели, сразу испортила настроение. Новосибирск!? Да, сейчас он так же близок, как и луна, три тысячи с лишним километров отсюда, и как туда добраться? Сомнительно, что туда летают самолеты и ходят поезда. Попробовать завести одну из машин, забить кузов соляркой и гнать, что есть духу? Вот только что-то подсказывает Климу, что все это кончится очень быстро и плачевно для него. Люди не справились с атакой, кто бы ее не сотворил, пока единственно живое существо – это здоровенный кот, сидящий на подоконнике.

Таран уже собирался бросать наблюдение за животиной, когда она навелась на что-то в руинах. Прыжок вышел что надо, метров на пять, не меньше, длинное тело распласталось в воздухе. Два скачка, и вот когти впиваются во что-то живое, большое и отбивающиеся. До рези в глазах лейтенант всматривался – черная шкура, длинный лысый хвост, вот и все, что он видел. Удар лапой, и жертва котищи престала трепыхаться. Теперь, когда она не двигалась, Клим легко определил вид твари – здоровенная крыса размером с приличную собаку, килограмм двадцать, наверное, весит. И клыки у нее и когти вполне себе внушительные, такая стаю прежних кошек завалит. Да и лапы у нее длиннее стали, и пасть впечатляющая – кусок в полкило из ноги запросто вырвет.

Тут из глубины жилой застройки раздался какой-то злобный и протяжный вой. Клим слышал, как воют волки, но это было не то, от этого воя кровь стыла в жилах. Он разнёсся эхом в окружающей тишине, наверно, его было слышно во всем мертвом городе. И ведь не такими уж и мертвыми были эти каменные остатки цивилизации, за три минуты лейтенант наблюдал сразу двоих представителей местного населения и одного слышал. Кот, заслышав вой, тоже вздрогнул, по-видимому, он отлично представлял, кто подал голос, и боялся его. Вздрогнув всем своим телом, он схватил в зубы поверженную Крысу и рванул куда-то в сторону, и уже через пару секунд скрылся за углом ближайшего дома.

Несколько минут Клим обшаривал дома в поисках еще чего-нибудь живого, но пока натыкался только на последствия трагедии – кости, в этом городе много костей. Если их тут столько, то, что же в Москве творится? В юности Клим очень любил читать всякую фантастическую литературу и отлично помнил великолепную захватывающую «Эпоху мертвых» Андрея Круза. Так вот, по книге мир уничтожили поначалу медленные и не очень опасные зомби, но тут, похоже, было вообще без шансов, слишком много зараженных, и не постепенно наращиваемая критическая масса, а сразу. И если иммунных и было больше, они все равно проигрывали, оказавшись безоружными в окружении внезапно обезумевших людей, которые рвали их на части голыми руками.

Клим переключился на следующий участок наблюдения, все та же жилая застройка, дома только постарше, чем на окраине. Похоже, там, в километре от него, располагался весь административный центр, во всяком случае, большую надпись «Городская администрация» Николаев прочел без труда. Рядом обнаружился отдел полиции, что тоже довольно легко определилось по большой надписи и аж трех машин во дворе, от них мало что осталось, но характерный окрас говорил о принадлежности к МВД. Там же располагалась центральная часть города – магазины, торговый центр из старого универмага, трёхэтажное здание со стеклянным фасадом, сейчас он весь осколками лежит перед входом на асфальте. Здание ФСБ видно не было, но оно тоже рядом. Дальше снова шел жилой сектор, поновее, чем район, где Таран засек кота. Семиэтажные дома, явно построенные последние десять лет, и даже одна свечка в двенадцать этажей. Не так уж и плохо жило это ЗАТО. За ними должна была размещаться воинская часть, тот самый батальон по охране периметра, но ее не видно. А еще там же должна быть часть ПВО, тоже скрытая фасадами.

Так, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, Клим изучил весь доступный для обзора кусок города. Нигде нет ни следа человека.

Неожиданно, без какого либо вызова, появился виртуальный планшет с привычной красной надписью: «Поздравляем, вы открыли способность картограф, и теперь можете создавать виртуальные трехмерные панорамы любой местности и объектов на ней. Ограничение невозможность построения внутренних планов. Требуется участие нанитов».

– Спасибо, блин, – сворачивая планшет, саркастично заявил Клим в пустоту, – хороший подарочек. – Вот только есть проблемка, нет у меня лишних нанитов.

Но, несмотря на то, что он просто не мог воспользоваться новой способностью, Николаева не могло не радовать то, что он продолжает развиваться. Правда вот, сама система развития была странной, несколько часов он таращился на город, изучая его сектор за сектором, неужели он получил картографа именно за это? Очень похоже на то. Интересно, а если он будет много стрелять, то, что? Тоже получит какой-нибудь бонус? Или таская тяжести? Все это очень напоминало РПГ. И квесты он выполнял, и вот теперь развитие пошло. На секунду Клим даже усомнился, что находится в реальности, но вот под ним обычная крыша, покрытая каким-то белым грязным материалом, на ощупь он совершенно реален. А если это иллюзия, то, как это доказать? Если всего этого вокруг не существует, а он по-прежнему лежит в капсуле, и это все происходит в его голове? Клим поморщился, подобные размышления могли свести его с ума. Он выбрался наружу в надежде не просто уточнить обстановку, но и найти людей, а вот их как раз видно не было. Старых следов хватало, а вот свежих…

Существо, напоминающее человека, он увидел спустя несколько часов, когда уже собирался спускаться. Сначала Клим решил, что глаз замылился, и ему показалось движение в тени подъездного козырька, там, где как раз спуск в подвал. Но нет, вглядевшись, он увидел человеческий силуэт, который стоял на самом краю света и смотрел прямо на Клима. Между ними больше полукилометра, но лейтенант был уверен, его видят. Стало очень неуютно, он прямо шкурой почувствовал этот пристальный заинтересованный взгляд.

Таран проклял хреновую оптику, которая не позволяла нормально разглядеть нечто скрывающееся в тени. Одно ясно – это уже не человек, одежды на нем точно нет, сомнительно, что он во всем обтягивающем. Да и на свет он не выходит не из-за опасения быть обнаруженным, похоже, он не может выйти.

И снова экран: «Обнаружено существо. Не опознано. Предположительно человек, изменившийся в результате биологической атаки. Агрессивность, – данные отсутствуют».

– Однако, – присвистнул Клим.

Интересно, почему его внутренняя система, или что это такое, не среагировала на кота и крысу? Те ведь явно непростые.

Неожиданно существо резко присело, стараясь увеличить угол обзора, и уставилось куда-то вверх, затем резко отшатнулось и скрылось во тьме подвала. Но Клим обернулся и угадал, в паре километрах от него со стороны областного центра прямо на него летели три точки, и это были явно не птицы. Клим сменил объект наблюдения, мутант, который разглядел цель более чем с двух километров, конечно, интересно, но вот летящие к нему неопознанные объекты беспокоили Николаева гораздо больше. Он уже начал смиряться с мыслью, что вокруг больше нет ничего безопасного.

Бинокль не давал полной картины, но все же Таран сумел разглядеть кое-какие подробности – сигарообразный корпус с хвостом, короткие крылья, на которых подвешены пара пушек, но выглядели они странно, по стволу бегали мутноватые красные огоньки. Если это оружие, то хоть и не слишком яркое свечение способно демаскировать стрелка.

И сейчас эта троица непонятных чужих аппаратов шла прямо на него. Клим шевельнулся, чутье подсказывало, что сейчас самое время свалить. Поскольку, если эти леталки решат его вальнуть, можно и не успеть.

Он поднялся, собираясь спрыгнуть с лифтовой будки, и именно в этот момент неопознанные объекты, стремительно ускорившись, сократив дистанцию до километра, разом нанесли удар. Шесть ярких алых росчерка стремительно рванулись к цели, коей, без сомнения, был выбран Клим.

Прыжок с попыткой укрыться за будкой не увенчался успехом, ее просто разнесло в мелкое крошево, половина кирпича, двинула его по затылку, швырнув вперед. Радужные круги в глазах, ощущение крови во рту, а потом здание НИИ под ним просто начало складываться, и поделать с этим было ничего нельзя. Грохот рушащихся плит, удары по всему телу, свободное падение. И тьма.

Когда Клим пришел в себя, то не сразу понял, где находится, вокруг был завал, глобальный завал, плиты над головой образовали этакий конек высотой метра в два, и приняли на себя удар, чем спасли жизнь Тарану. Тело больше не болело, кроме одного места. Фонарик уцелел, как ни странно, все шмотки, что были при нем, так и остались при нем, только противогазная сумка пострадала, она была разорвана, а стекло макси разбито. Клим не особо расстроился, этого добра у него хватало.

Луч света обежал стены импровизированного убежища. Выглядело оно хреново, но вполне надежно, а еще Николаев осознал, что если он не выберется самостоятельно, то останется тут навсегда. Руки двигались и были целы, хотя странно, Клим ведь отчетливо слышал треск ломающейся кости, но получив по затылку и летя вниз, он мог и ошибиться, его так кувыркало, что катание в старой тракторной покрышке с горки в деревне, можно было расценивать как невинное безопасное развлечение. Шевельнул левой ногой, нормально гнется, боли нет. Двинул правой, и тут же резкая боль пронзила все тело, заставив заскрипеть зубами. Луч фонаря осветил поврежденную конечность, что ж, рана хреновая, но наниты должны справится, вот только, сколько их останется после этого? Ржавая железка сантиметров двадцать в длину насквозь пробила икру и застряла в щели бетонной плиты.

Клим, стараясь лишний раз не шевелиться, выматерился сквозь зубы. Выбора нет, никто не придет к нему на помощь, ни другие люди, ни МЧС, а значит, нужно продолжать бороться, выход только один, будет очень больно. Клим брючным ремнем перетянул ногу чуть выше колена, затем стянул с себя кожаную сумку, которую продолжал использовать как котомку, и, зажав в зубах толстый ремень, собравшись с духом, и одним рывком сдернул ногу с застрявшей и пробившей ее железяки. И снова темнота.

Клим открыл глаза, фонарь продолжал светить, счастье, что это чудо работает без батареек, аккумуляторы были довольно мощные и зарядить их в подземелье, хозяином которого он стал, было проще простого, главное добраться до него. Боли больше не было. Клим пошевелил правой ногой, убеждаясь, что она полностью работоспособна. Часы показывали восемь вечера, значит, под завалом он провел часов шесть. Дабы убедится в отсутствии внутренних повреждений, Клим мысленно вызвал меню и нашел вкладку с состоянием организма.

«Организм полностью восстановлен», – гласила надпись на полупрозрачном виртуальном экране. А вот дальше стало страшно, список залеченных нанитами травм был с полстраницы – разрубленные пальцы, перелом руки и трех ребер, регенерация печени и селезенки, сломанный нос и проломленный череп на затылке, там, куда он получил кирпичом.

Клим тяжко вздохнул и, набравшись смелости, посмотрел на шкалу нанитов, еще утром их было девяносто два процента, сейчас шкала едва была заполнена на треть – тридцать восемь гребанных процентов, вот, сколько ему осталось жить. На секунду ему в голову закралась крамольная мысль, достать пистолет и всадить себе в висок пулю, но он отбросил ее, трусливый способ уйти без борьбы был не про лейтенанта Клима Николаева. Как там, в одном кино, сказали: «Не можешь идти – ползи, не можешь ползти – найди того, кто тебя понесёт». Нет тут никого, кто мог его понести, а значит, придется ползти.

Минут двадцать Клим изучал завал, не прикасаясь ни к одному камешку. Нужно не ошибиться с направлением, в котором он будет откапываться. Прежде, чем приступить к разбору завала, он вытащил из сумки банку с рисовой кашей, в которой, по заверению производителя, была и свинина. Вскрыв ее ножом, он принялся есть прямо с лезвия. Самое плохое было то, что он остался без воды, бутылка была в разгрузке, и ее очень неудачно пробила какая-то железка, и теперь Клим мог рассчитывать на три глотка, и это, если учитывать, что пить хотелось просто запредельно. Размышления, что это были за НЛО, и с какого хера они его атаковали, он оставил на потом. Доев кашу и выпив все, что уцелело в бутылке, Таран оторвал от пришедшей в полную негодность куртки куски подкладки и, обмотав ими руки, начал разгребать камни. Если он ошибется, у него будет довольно неплохой монументальный склеп.

Глава пятая

Минуты складывались в часы. Железка, пробившая ему ногу, давно изогнулась до неузнаваемого состояния, и как лопата больше не годилась. Исцарапанные в кровь руки заживали почти мгновенно, но наниты, таяли, как снеговик в пустыне Сахара. Когда он начинал, на шкале было тридцать восемь процентов, теперь на четыре меньше. Сколько останется, когда он выберется? И выберется ли вообще? Хорошо еще, откуда-то в его ловушку поступает воздух, была бы монолитная пробка, уже бы давно задохнулся. Хотелось есть и спать, но больше всего хотелось пить, и если банка тушенки, оставшаяся в заначаке, еще могла решить одну из проблем, то вот воды взять негде. Часы показывали, что сейчас уже шесть утра, почти сутки на ногах, хоть и он стал более выносливым, но все равно усталость брала свое. Он разбирал кирпичную пробку, вытаскивая камень за камнем и перетаскивая их в противоположенный конец, который он посчитал менее перспективным, но постоянные оползни, которые заваливали расчищенное, угнетали.

Клим уже давно плюнул на всякие предосторожности, пачка сигарет уменьшилась на половину, вентиляция отсутствовала, приток свежего воздуха был незначительным, едкий дым медленно рассеивался, долго вися под импровизированным коньком крыши. Но без сигарет он бы просто не справился. Они не давали ему погрузиться в пучину отчаянья, каждый неудачный подход к завалу затягивал его все глубже и глубже, вынуждая сомневаться в собственных силах и опустить руки. Если бы не наниты, он бы умер уже давно, в таких условиях с его травмами не живут, но они его подлатали, и вот он теперь заперт под завалом. Опять захотелось закурить, но он сдержался, чтобы не задохнуться, лимит – сигарета в час.