Зов темной крови Князева Анна

Глава 2

Чрезвычайная ситуация

– Где можем поговорить? – спросил Астраханский, обращаясь к Надежде, однако навстречу ему выступила Ираида Самсоновна.

– Вы с ума сошли! – воскликнула она и в отчаянии бросила пальто Калмыковой на парчовый диван. – Как можно! Затоптали грязью старинный ковер. Теперь его только выбросить!

Мужчины, как по команде, посмотрели себе под ноги.

– Простите, уважаемая Ираида Самсоновна, – смущенно проговорил Протопопов. – Мы здесь по работе.

– И что это меняет? Ковер от этого чище не станет.

– В химчистку отдадите, и вся недолга, – резко обрубил Астраханский и снова обратился к Надежде: – Есть разговор.

– У меня примерка, освобожусь через двадцать минут, – ответила она, но в разговор вмешалась Калмыкова:

– Ступайте, Надежда Алексеевна, я подожду. В конце концов, люди здесь по работе, а Виктория пообещала мне чаю.

– Сначала Виктория пригласит уборщицу, чтобы та скатала и унесла отсюда ковер. – Ираида Самсоновна в сердцах схватила пальто Калмыковой и унесла его в примерочную.

Надежда в сопровождении обоих мужчин поднялась по лестнице в свой кабинет. Вошедший туда последним Астраханский плотно прикрыл дверь и, обернувшись, сказал:

– Нам нужна свободная комната.

– Зачем? – удивилась Надежда.

В разговор вступил ее давний знакомый, следователь Иван Макарович Протопопов[10]:

– Скромное помещение, стол и несколько стульев для оперативных планерок. Хорошо бы еще стеллаж. Если нужно, предоставим гарантийное письмо из следственного управления.

– Нет, правда, зачем?.. – переспросила она. – О чем идет речь?

Протопопов уткнулся взглядом в паркет и озадаченно крякнул. Потом, словно нехотя, произнес:

– При проведении земляных работ рядом с ателье обнаружены человеческие останки. По территориальному признаку дело закреплено за нашим отделом. Руководство следственной группой поручено мне.

Надежда посмотрела на Льва:

– Ты здесь при чем?

– Направлен в распоряжение Протопопова. Включен в состав оперативной группы, – сухо проронил Астраханский.

– Но почему же утром ничего не сказал, когда уходил на работу?

– Мы сейчас не на кухне, Надя. Иван Макарович объяснил ситуацию.

– Останки обнаружены сегодня, – уточнил Протопопов. – Нам об этом стало известно пару часов назад.

– У меня появилась мысль. Дайте соображу… – Надежда потерла пальцами лоб и спросила: – Возможно, это старинная могила?

– Останкам – год-полтора, не больше. Расчлененка. Криминал налицо, – сказал Протопопов и взглянул на часы. – Как насчет предоставления комнаты?

– Но почему именно здесь, в ателье?

– Местоположение удобное, в непосредственной близости от захоронения. И потом, вокруг – одни жилые дома.

Входная дверь распахнулась, и на пороге появилась Ираида Самсоновна.

– Надеюсь, вы не собираетесь тащить сюда всякие гадости? – с вызовом спросила она.

– За это не волнуйтесь. Останками уже занимается судмедэксперт, – предупредительно заметил Иван Макарович. – Помещение необходимо лишь для того, чтобы повысить эффективность следственной группы. Строительство остановлено. На меня давит начальство, на них – глава строительной фирмы. Для него время – деньги. Работаем с максимальной нагрузкой, не теряя времени на переезды с места на место.

– Нам с дочерью необходимо подумать.

– Ответ нужен сегодня, – сказал Астраханский.

Надежда посмотрела на мать.

– Склад фурнитуры на первом этаже наполовину пустой. К тому же он возле черного хода. Это будет удобно для Ивана Макаровича.

– Сколько там метров? – живо поинтересовался Протопопов.

– Шестнадцать плюс-минус метр.

– И есть стеллажи?

– Конечно. Это же склад.

– А куда, по-твоему, я дену коробки с фурнитурой? – поинтересовалась Ираида Самсоновна.

– Перенесем их в склад, где хранятся ткани.

– Там и без того не протолкнуться… – начала Ираида Самсоновна, однако Надежда ее одернула:

– Хватит, мама! Неужели не понимаешь? Речь идет об убийстве.

– Можете показать нам этот склад? – спросил Протопопов.

– Его покажет Ираида Самсоновна, – ответила Надежда. – Меня ждет клиентка.

– Найдутся ли у вас свободные стол и стулья? И да! Еще нужен принтер.

Надежда посмотрела на мать и, не отрывая глаз от ее лица, внятно проговорила:

– Ираида Самсоновна все найдет. Вы только скажите ей, сколько человек в следственной группе.

Было видно, что поручение дочери не вызвало в Ираиде Самсоновне особого энтузиазма, тем не менее она покинула кабинет и стала спускаться по лестнице.

Мужчины отправились вслед за ней.

– Ну вот вы и пришли… – Калмыкова отставила чайную чашку и встала с диванчика.

Надежда притворила за собой дверь примерочной, сняла с плечиков пальто из серого ворсистого драпа и помогла Калмыковой вдеть руки в рукава.

– Вторая примерка, пуговиц еще нет, прихватим полы так. – Она подколола борт тремя швейными булавками и отступила. – Как вам?

Калмыкова откинула голову назад и оглядела себя в зеркале:

– Силуэт очень хороший. Линия плеча красивая, плавная. Но меня смущает эта заплатка… – Она подняла руку и недовольно сморщила нос.

– Ластовица? – Надежда поняла ее с полуслова. – Важная деталь кроя, без нее вы бы не смогли поднять руку. Она отвечает за свободу движения.

– Нельзя ее сделать… Как бы это выразиться…

– Цельнокроеной? – подсказала Надежда и категорично помотала головой: – Нет, невозможно. В институте вы наверняка изучали начертательную геометрию, имеете представление о пересечении плоскостей…

– Я – врач.

– Тогда объясню на пальцах или нарисую.

– Не нужно, – улыбнулась Калмыкова. – Доверюсь профессионалу.

– И как вам пальто?

– Нравится. Пальто очень красивое.

– Длину оставим такую?

– Дайте-ка посмотрю… Не коротко? – обеспокоилась Калмыкова.

– У вас красивые ноги, Ольга Петровна.

– Умеете вы поднять настроение.

– Но это же правда.

– В таком случае длину оставим такой. – Ольга Петровна дождалась, когда Надежда вытащит булавки, и скинула пальто на ее руки. Потом оглянулась и посмотрела ей в лицо: – Вы чем-то озабочены или мне показалось?

– Да как вам сказать…

– Значит, я не ошиблась. Какая-то неприятность?

– Нет… Точнее, не у меня, – уклончиво проронила Надежда.

– Простите. – Калмыкова деликатно тронула ее за руку. – Вы не обязаны делиться со мной личными обстоятельствами.

– По большому счету я здесь ни при чем, – словно оправдываясь, заговорила Надежда. – Неподалеку отсюда нашли расчлененный труп.

– Боже, какой ужас! – Калмыкова приложила руку к груди и повторила: – Какой ужас!

– Мы тоже потрясены, его нашли вблизи ателье. – Надежда перекинула пальто через руку и, прежде чем выйти из примерочной, сообщила: – Виктория назначит дату готовности, а я с вами прощаюсь.

– У меня есть одна просьба, – сказала Калмыкова. – Но мы поговорим об этом в другой раз. Не буду вас задерживать. До свидания.

Заметив Надежду, Виктория вышла из-за стойки навстречу:

– Прошу прощения, Надежда Алексеевна, но вас ожидают в мужской гостиной.

– А где Вилма Карклиня?

– Клиент хочет видеть вас.

– Клиент наш? – спросила Надежда. – Постоянный?

– Нет. Пришел в первый раз.

– С рекомендациями?

– Мне он ничего не сказал. Возможно, предъявит их вам.

– У нас проблемы? – Надежда вгляделась в лицо Виктории и добавила: – Вид у вас невеселый.

– Я все знаю, – проронила та и опустила глаза.

– Все – это что?

– Про труп и склад фурнитуры.

– Вот и хорошо. Мы ничего не скрываем от наших сотрудников. Склад нужно поскорее освободить. Помогите Ираиде Самсоновне, а я отнесу пальто.

– Вас ждет клиент, – напомнила Виктория.

– Ах да! – Надежда взмахнула рукой. – И вот еще что: назначьте Калмыковой дату готовности и оповестите об этом Соколова.

Она по диагонали пересекла вестибюль и остановилась у двери, ведущей в мужскую гостиную. Почуяв запах сигары, Надежда с любопытством открыла дверь. В гостиной, развалившись в кресле, сидел вполне еще молодой человек и курил сигару. На ее глазах он стряхнул пепел в антикварное блюдо, которым так дорожила Ираида Самсоновна.

– Вы – Надежда Раух? – поинтересовался молодой человек, не потрудившись встать с кресла.

Надежда прошла к журнальному столику, взяла блюдо и поставила его на прежнее место – за стекло, в старинный резной буфет. Потом, обернувшись, сказала:

– Нельзя брать без спроса чужие вещи. Это – бестактность.

– Ну так поставьте на стол пепельницу, – сказав это, клиент лучезарно улыбнулся.

– Здесь не курят! – резко проговорила Надежда.

– Ах вот оно что. – Он встал и протянул руку: – Меня зовут Антон Шелегеда.

Надежда протянула свою, рассчитывая ответить рукопожатием, однако Антон склонился и запечатлел на ее пальцах поцелуй. Это было неожиданно, и она немного смутилась.

Пока Шелегеда сидел в кресле, все в нем казалось несимпатичным: рубашка в мелкую клетку, винтажная желтая бабочка и вытертые туфли цвета малины. Но как только встал, в нем тотчас обнаружились обаяние и какая-то внутренняя, нервная сила, способная себе подчинять.

– Очень приятно. – Надежда высвободила руку и спросила: – Зачем вы хотели меня видеть?

– Мне нужен костюм. Или два. Впрочем, давайте сошьем несколько.

– Сейчас позову закройщицу… – Она собралась уйти, но Антон удержал ее возле себя, взяв за руку повыше локтя:

– Постойте! Мне не нужна закройщица. Мне нужен закройщик. Конкретно – Тищенко.

– Он у нас не работает.

– Выходит, что мне наврали? Да нет… – Он недоуменно скривил губы. – Мне об этом рассказал один очень уважаемый человек.

– Анастас Зенонович пока у нас не работает, – повторила Надежда.

– Вы сказали «пока»?

– Тищенко приступит к работе на следующей неделе. Он еще не оформлен.

– Что за бюрократию вы развели, дорогуша? – спросил Шелегеда.

В ответ на это Надежда заметила:

– А вот это – хамство.

– Ну, вот… – рассмеялся Антон. – Сначала в бестактности обвинили, а теперь – в хамстве. Мне казалось, что в заведениях подобного уровня клиент всегда прав.

Его насмешливое, умное и немного высокомерное лицо было типично русским. Ровный лоб, выцветшие – в одну линию – брови, серые глаза и высокие скулы. Надежду охватило чувство вины, и она уже собралась пойти на попятную, когда в гостиную заглянула Виктория и тихо позвала:

– Надежда Алексеевна…

– Я с клиентом, – бросила ей Надежда.

– Просто хотела сообщить, что к вам пришел Тищенко.

– Идите-идите! – распорядился Антон Шелегеда и расслабленно плюхнулся в кресло. – Надеюсь, Анастас Зенонович меня не задержит, по-быстрому снимет мерки.

Немного помолчав, Надежда сдержанно проронила:

– Ждите здесь. Он скоро придет.

Глава 3

Компромиссное решение

Анастас Зенонович Тищенко ожидал Надежду в дамской гостиной, но она не стала с ним долго объясняться, просто сказала:

– Пришел ваш постоянный клиент. Снимите мерки и примите заказ. Альбомы с тканями лежат на буфете.

– Я помню, помню… – закивал растроганный Тищенко. – Значит, принимаете меня на работу?

– Мы поговорили с Ираидой Самсоновной, она согласилась. Все документы принесете на следующей неделе. Должна предупредить, что вы принимаетесь на работу с испытательным сроком.

– Каков этот срок?

– Три месяца.

– Спасибо! – Тищенко схватил ее руку и мелко затряс. – Клянусь, Надежда Алексеевна, вы не пожалеете… Я оправдаю ваше доверие.

– Да будет вам, будет! Ступайте к клиенту. Оформляться будем потом.

– Однако вы меня озадачили… – Заметил Тищенко, остановившись у двери. – Откуда этот клиент узнал, что я здесь работаю?

– Вот это я у вас хотела спросить.

– Клянусь, Надежда Алексеевна! Я никому не говорил! Честное слово! Да я и не знал, возьмете или откажете.

– Идите, Анастас Зенонович, приступайте к работе. Говорить будем потом.

Тищенко пошарил в кармане пиджака и вытащил оттуда сантиметровую ленту. В ответ на удивленный взгляд Надежды он улыбнулся:

– Всегда ношу при себе. Никогда не знаешь, вдруг пригодится.

Она сдержанно улыбнулась и проводила его взглядом, а потом сама отправилась в производственные помещения. Пройдя по коридору, вошла в закройную к Соколову.

– Ну, что? – спросил Валентин Михайлович, забирая у нее пальто Калмыковой.

– С ластовицей примирились, длину оставляем. Виктория сообщит вам дату готовности.

– Вот и хорошо…

– Как тут у вас? – Надежда повела взглядом по раскройному столу, потом по стеллажу, на котором лежали детали кроя. – С новыми заказами успеваете?

– Сегодня заканчиваем. – Соколов передал пальто помощнице, татарке Раисе. – Отнеси в швейный цех и скажи портнихе: пусть делает все как есть, без изменений.

Раиса забрала пальто и ушла в швейный цех.

– Возвращаясь к нашему разговору… – проговорила Надежда. – Тищенко вышел на работу сегодня.

– Ну, что же, – Соколов протер закройный стол обрезком хлопковой ткани. – Ему, как и любому другому, нужно на что-то жить.

– Ценю такую позицию. Зная ваше неприязненное отношение к Анастасу Зеноновичу…

– Полно вам, Надежда Алексеевна! Все наши разногласия в прошлом. Человек – в сложном положении, ему нужна помощь.

– Вот и хорошо, – проговорила Надежда и, услышав голос матери, вышла за дверь.

– Ну и задала же ты мне работу! – возмутилась Ираида Самсоновна.

– Не сейчас, мама. Потом. Лучше скажи, ты поговорила с Вилмой про Тищенко?

– Когда бы я успела это сделать?! – Ираида Самсоновна толкнула дверь склада ногой и внесла туда принтер. Затем обратилась к дочери: – Помоги мне его поставить.

Надежда растащила коробки, освободив место на стеллаже, и, как только мать поставила принтер, заметила:

– Может выйти нехорошо…

– У нас еще есть время.

– Анастас Зенонович уже на работе, – сказала Надежда.

– Кто ему разрешил?! – возмутилась Ираида Самсоновна.

– Само собой вышло. Он пришел за ответом, а его к тому времени ждал клиент.

– Твой Тищенко – настоящий выжига[11]. Уверена, весь этот фарс с клиентом устроил он сам.

Надежда опустила глаза:

– Может, ты и права. Но мне такое даже в голову не пришло.

– Ты у нас натура художественная. В облаках витаешь, картины пишешь, а мы, грешные, в грязи ковыряемся. Вот! – Ираида Самсоновна указала на распахнутую дверь склада: – Коробки с фурнитурой таскаем, принтеры переносим.

– Что будем делать с Вилмой?

– Что-что?.. Будем говорить.

– Когда? – Надежда не оставила матери ни шанса отмахнуться от разговора с закройщицей.

– Сейчас! – воскликнула Ираида Самсоновна и направилась в мужскую закройную. – Со складом заканчивай сама. Мне одной не разорваться на части.

Надежда проводила ее взглядом и увидела Протопопова, который пришел на склад с документами.

– Нам нужно шесть стульев и стол, – сказал он. – Стол – если можно, побольше. Такой, чтобы разложить на нем много…

– Костей? – Надежда внутренне сжалась.

– Дались вам эти кости! – Протопопов положил документы на стеллаж. – Не будет здесь никаких костей. Только бумаги и, если таковые отыщутся, вещественные доказательства. Чтобы вы знали, надолго мы здесь не задержимся. От силы – три-четыре дня, может, и меньше. Изучим как следует место захоронения, опросим жильцов близлежащих домов, и все.

– А я и не тороплю вас. Работайте, – сказала ему Надежда.

– Нам нужен стол и шесть стульев. – С этими словами Астраханский перешагнул порог склада.

Надежда ответила:

– Знаю. Иван Макарович уже все сказал.

– Здесь слишком темно. Нельзя ли организовать дополнительное освещение?