След в ущелье Тимбэл Брэнд Макс
– Ваш дом? – презрительно ухмыльнулся Уэй с внезапной зловредностью. – Вы оба не имеете права даже на листик травы, растущей на этих холмах. Когда вы получили этот участок и заплатили ли хоть пенни за него или хотя бы за его часть? И как вы это можете подтвердить?
Гарри попытался прервать его злобную речь, но, махнув рукой, обратился к своему товарищу:
– Ну, Джим, подумай-ка об этом. Уэй прав, так?
Джим почесал в затылке.
– Конечно, земля принадлежит Уолту, – сказал он. – Но у нас тоже есть право на нее. Это ведь наш дом, я так понимаю?
– Эй! – произнес Гарри с сомнением в голосе. – А как это будет по закону?
– У вас нет ни одного паршивого дюйма! – заверил их Уэй.
– Здесь закон ни при чем, – вмешался Дэвон. – Конечно, они имеют право на эту землю!
Оба старика повернули к нему головы. Они не все понимали, но объяснять им было бесполезно.
– Что все это значит? – задал вопрос Уэй. – Вы передаете этим двум джентльменам право на свою землю?
– Определенно да, – отрезал Дэвон.
– Какого рода право?
– Равные права со мной.
– Вот это да! – выдохнул Гарри.
– Вы понимаете, что говорите? – поинтересовался Уэй, не скрывая злости.
– Полагаю, что да.
– Да нет! – возразил Уэй. – Думаю, что не понимаете, и я сейчас покажу вам, что это значит!
– Уолт, Уолт! – запротестовал Джим глубоким, но каким-то неуверенным голосом. – Это все прекрасно, что ты говоришь. Но, Боже милостивый, что мы можем заплатить, если ты берешь нас в долю?
Дэвон положил руку на худое плечо старика:
– Если бы мой отец был жив и оказался здесь, что бы он сказал? А моя кровь – это его кровь, Гарри и Джим. Итак, хватит разговоров!
– Да нет, тут есть о чем поговорить, – не унимался Уэй. – Я собираюсь сделать вам предложение, Дэвон. Я приехал сюда по поручению Винсента, чтобы купить эту землю прямо из ваших рук!
– Эй, вы слышали такое! – закричал Гарри. – Винсент хочет купить эту землю!
– Верно, – подтвердил Уэй. – И если вы имеете в ней долю, равную долю, то какую цену вы хотите получить? Назовите!
– Дайте подумать. Что скажешь, Джим?
– Здесь почти тысяча акров, – напомнил Джим.
– Что насчет десяти долларов за акр? – предложил Гарри.
– Тебе это подходит, Джим? – поинтересовался Дэвон.
– Я не продам, – коротко отрезал тот. – И никто из вас двоих тоже не продаст.
Уэй повернулся к нему, но, решив проверить его слова, все же обратился к Дэвону:
– Вы очень справедливо и благородно относитесь к этим двум пожилым людям. И вам приходится говорить и от их имени. Но когда дело касается бизнеса, полагаю, вы понимаете, что я не могу беседовать сразу с тремя людьми. Я предпочитаю вести переговоры с одним. И как раз вы имеете на это законное право.
– Очень хорошо. Какое ваше предложение? – откликнулся Дэвон.
– Они назвали десять тысяч.
– Они. Но не я. У меня есть лучшее предложение.
– Что, Берчард предложил вам больше?
– А вам известно, что он охотится за этим участком?
– Берчард теперь так велик, – усмехнулся Уэй, – что каждое его движение становится всеобщим достоянием. Мы знаем, что Берчард хочет заполучить этот участок по тем же причинам, что и Винсент!
– Не буду против узнать эту причину.
– Почему нет? Это не такой уж секрет. У Винсента есть мозги, так же как и у Берчарда. Но больше всего они любят вытеснять друг друга. У Берчарда заявка на ущелье Тимбэл, и Винсент выкачал оттуда немало денег! Так у них всегда!
– Но почему Винсенту захотелось иметь это старое ранчо?
– Потому что он считает, что Уэст-Лондон будет расти и расти. А это самая близкая к городу земля, пригодная для хозяйства. Здесь можно выкопать глубокие колодцы, разбить большой огород, чтобы снабжать Уэст-Лондон овощами. Это самое близкое место, чтобы разводить скот. Можно завести стадо коров и откармливать их для рынка Уэст-Лондона. Он сказал, что не пожалеет денег, чтобы заставить этот участок земли давать доход. У Винсента огромные планы, говорит, когда все будет сделано, это старое ранчо станет для него еще одним золотым прииском!
– И какова цена? – поинтересовался Дэвон.
– Кто-то тут сказал – десять тысяч, – напомнил Уэй. – Берчард предлагал вам больше? На сколько больше?
– На пять тысяч.
– Хорошо, тогда я могу предложить вам шестнадцать тысяч. Но не сделаю этого. Хочу выложить карты на стол. Винсент разрешил мне торговаться до двадцати пяти тысяч долларов, это – высшая цена. Я не буду пытаться купить землю за шестнадцать или восемнадцать тысяч, а начну сразу с нее. Предположим, я называю – двадцать пять тысяч долларов. Могу сказать Винсенту, что не смог сбить эту цену ни на цент. Я уже устал наблюдать, как он отхватывает себе львиную долю.
– Двадцать пять тысяч долларов! – пробормотал Гарри. – О, да ведь это целая куча денег!
– Это сто долларов чистого дохода в месяц, и не надо работать, – подхватил Уэй. – Вот как это много денег. Сто долларов в месяц на всю жизнь – и двадцать пять тысяч долларов еще остаются на черный день!
Пара минут прошла в молчании.
– Ну, Дэвон, – в нетерпении нарушил тишину Уэй. – Что вы раздумываете? Что может быть справедливее этого? Это – наивысшая цена!
– А что, если я сам хотел бы попытаться устроить ту же игру с овощами и говядиной?
– Вас ничего не может остановить, кроме отсутствия капитала, – был вежливый ответ. – Все, что задумал сделать Винсент с этой землей, обойдется ему в сорок пять тысяч долларов.
Дэвон прикрыл глаза. Он не был деловым человеком. Его сильной стороной была азартная игра за карточным столом, хотя конечно же Уолтер понимал, что земля может принести богатство. Но чтобы сделать большие деньги, нужно было тяжко трудиться. Это верно, что его земля – ближайший к Уэст-Лондону участок, пригодный для устройства фермы. Может быть, это соображение и заставило Берчарда подослать к нему убийцу. Главное – устранить его, а двух стариков, которые не имеют законных прав на землю, можно оставить на месте.
Двадцать пять тысяч долларов, даже если их разделить так, как он хотел бы это сделать, заметно увеличили бы его капитал. Это было втрое больше того, что он рассчитывал получить за полупустынные холмы.
– Да, хорошая цена, – сказал вслух.
– Хорошая цена? – воскликнул Уэй, глаза которого горели от нетерпения. – Я скажу вам, что это просто чертов грабеж такая цена! Такер Винсент делает большую глупость, предлагая такую сумму!
– Эй, похоже на то, – неожиданно согласился Гарри. – Я едва ли когда-нибудь слышал о такой здоровой куче денег. Да, Джим?
Джим помолчал немного, потом вынул трубку из пожелтевших зубов.
– Мы не собираемся продавать, – отрезал он.
Уэй пожал плечами:
– Старикан, по-моему, спятил. Ну а вы, Дэвон? К какому вы пришли выводу?
– Почему… – начал было Уолтер.
– Не надо никаких бумаг! Пожмем друг другу руки – и дело сделано! – предложил Уэй.
Джим вышел вперед и, встав между Дэвоном и помощником Винсента, заявил:
– Уэй, убирайтесь отсюда! Мы больше не хотим говорить с вами!
Глава 10
Предательский след
Старина Джим был так мягок в отношениях с людьми, не считая Гарри, что для Дэвона это грубое и обидное высказывание прозвучало как гром среди ясного неба. Сначала он просто не поверил своим ушам, но Джим повторил:
– Говорю еще раз. Убирайтесь отсюда! Мне не нравится ваш вид!
– Ты, чертова старая крыса! – закричал Уэй, и кровь бросилась ему в лицо. – Что ты…
– Поворачивайтесь! – приказал Джим, положив худую руку на рукоять кольта. – За всю мою жизнь со мною так никто не говорил. Поворачивайтесь и вон отсюда, а не то всажу пулю!
– Дэвон! – завопил Уэй. – Этот старый дурак испортит вам все дело, если вы будете позволять ему говорить со мной таким образом. У меня хватает терпения, но даже у самого глубокого колодца тоже есть дно!
Дэвон, удивленный, встал рядом с Джимом.
– Сожалею, – обратился он к Уэю, – но мы старые партнеры, и боюсь, будет так, как говорит Джим.
Побагровевшее лицо Уэя исказилось от злобы и негодования.
– Опомнитесь, приятель! Боже мой! Вы бросаете на ветер десять тысяч честных денег.
– А они как раз нечестные, – возразил Дэвон. – Из тех денег, что сделал Такер Винсент, нет ни одного честного пенни. Это мне хорошо известно!
Уэй повернулся на каблуках, прошел к лошади, сел в седло.
Уолтер приблизился к нему:
– Мне жаль, что с вами обошлись грубовато. Очень жаль. Но Гарри и Джим значат для меня гораздо больше, чем деньги за эту землю.
– У вас был шанс. – Уэй в ярости покусывал губы. – Но что на это скажешь? Помоги, Боже, дураку, который сам не может о себе позаботиться. – Затем он рывком развернул лошадь и в бешеном темпе ускакал.
Тогда Гарри взял своего друга за руку:
– Джим, я не хотел бы задавать дурацких вопросов, и все-таки мне интересно знать, что все это значит? Ты говорил так, будто эта земля твоя. Почему, о Боже, Джим, ты так поступил, когда, казалось, был уже готов принять предложение, которое нам сделал Уолт?
– Я ничего не был готов принять, – пояснил Джим. – Я сделал это только для Уолта. Идите-ка сюда, вы оба! – И он прошел к коновязи. А когда Гарри и Дэвон приблизились, предложил: – Посмотри-ка сюда, Гарри, если твои несчастные старые глаза еще могут видеть на таком расстоянии.
– Это мои-то? Я совсем не такая слепая чурка, как ты! И даже если бы был таким, то все равно увидел бы этот след от подковы с перемычкой.
– Такой подковы, которую применяют, когда у лошади больна нога.
– Да, может быть.
– Ты видишь это, Уолт?
– Вижу, конечно.
– А теперь, Уолт, если ты посмотришь вон туда…
Глаз Дэвона, несомненно, был достаточно наметан, чтобы различить слабые следы на тропе, но этот выделялся особо – глубокий след лошадиной подковы с перемычкой между ее концами. И было это в том месте, где Уэй сегодня не проезжал.
– Точно такой же отпечаток? – заинтересовался он.
– Точно такой же, сынок! – подтвердил Джим.
– Но может быть, есть и другие лошади с такими же подковами?
– Такая болезнь ног появляется у лошадей, которых содержат в конюшне, вот таких, как шикарный мустанг Уэя. Здесь, в округе, не так уж много лошадей, которых держат в стойлах. Но когда Уэю нужна лошадь, то он делает все, чтобы она была хороша, не считаясь ни с чем.
– Не понимаю, почему этот отпечаток подковы так уж важен, – проговорил Дэвон. – Любой человек может проехать по нашей земле, если захочет.
– Конечно может, если пожелает поупражняться и полазить по нашим проклятым горам.
Гарри снял истрепанную фетровую шляпу, осторожно провел мозолистой рукой по голове и осторожно объяснил:
– За весь месяц был только один дождь. Пять дней назад. Он шел ночью. Полчаса сильного ливня – и все. А теперь наступи на эту землю.
Дэвон послушно сделал шаг.
– Твердая, верно?
– Как кирпич!
– Конечно, так и есть. Может лошадь оставить на ней такой след?
– Думаю, не может.
– Верно, Уолт, не может. Все равно что на камне. А теперь еще раз взгляни на этот след. Он прямо бросается в глаза.
– Да. Глубокий…
– Так вот, тот дождь начался к вечеру. Около девяти. Как раз когда мы ложились спать. Он громко стучал по крыше, и под этот шум я и задремал. Дождь вскоре перестал, как сказал Джим. Потом поднялся южный ветер и снова высушил землю, так что к утру поверхность снова стала твердой, такой, что каблуки не проникают в землю, когда ты идешь. Так вот, сынок, этот след был сделан, когда земля была еще мокрой. Посмотри, как легко лошадиное копыто вылезло из дырки, которое оно проделало! Это случилось во время дождя или прямо же после него. А это означает, что Уэй рыскал ночью вокруг нашего ранчо в темноте. Зачем? Куда он направлялся? Он ведь не заходил к нам той ночью!
Глава 11
Собирается толпа
Гарри первым оказался в седле, и пока Дэвон и Джим садились на лошадей, гарцевал короткими кругами вокруг них. Потом съехал чуть ли не к краю резервуара и поднялся вверх по откосу к своим друзьям с обеспокоенным видом.
– Зачем человеку приезжать сюда, разве только за грязью? – спросил он.
– А может, это какая-нибудь лечебная грязь? – предположил Джим. – От нее такой тяжелый запах, что, может быть, она на что-то и годится.
– Человеку не пристало валяться в грязи, как собаке, – заметил Гарри.
– Ну и тип! – проворчал Джим, обращаясь к Дэвону. – Я еще не видел такого, кто прочитал бы столько газет. А что такое грязевые ванны – не знает.
– Кто это будет принимать ванны в таком зеленом иле, как этот? – удивился Гарри. – Да еще там полно червяков!
– Уолт, я посмотрел на этот резервуар и понял, зачем сюда приезжал Уэй, – заявил Джим.
– Чтобы посидеть в грязи? – усмехнулся Дэвон. – Зачем? Он мог, если бы захотел, прийти и сидеть в ней у нас на глазах, сколько захочет.
– Вот ты смеешься, – упрекнул Джим. – А если это настоящая медицинская грязь, то она даст не меньше, чем прииск.
– Как это? – не понял Гарри.
– Народ повалит сюда толпой. Такер Винсент или Берчард построят здесь громадный отель и будут брать пять или шесть долларов за день. А за каждую грязевую ванну еще десять долларов. Быстро наворотят целую гору наличных!
– Если Уэй приезжал не ради грязевой ванны, – улыбнулся Дэвон, – то тогда зачем? Оба они, и Берчард и Винсент, – золотодобытчики. Станут ли они платить за грязь?
– Вполне понятно, что не будут, – сказал Джим. – Но здесь даже на самой высокой горе нет ни дюйма, который не был бы обследован старателями. И если один человек ходит здесь вокруг ранчо и исследует каждый скальный выход, то это ничего не значит, я видел сотни таких. В этих камнях нет золота, Уолт!
– Но если он приходил не за грязью и не за золотом, то что остается?
– Э, вот это мы и должны выяснить. Просто обязаны это узнать.
Старики направились обратно к хижине, где Дэвон и оставил их одних обсуждать все эти вопросы. Зачем Уэй проделал ту ночную экскурсию?
Возможно ли осуществить план, который, по слухам, замышляли Берчард и Винсент, а именно перегонять с севера более дешевый скот, откармливать его здесь и уже потом продавать в Уэст-Лондоне по более высокой цене?
А сам Дэвон поехал дальше. Он и не думал сообщать своим друзьям о том нападении, которому подвергся прошлой ночью. Но едва Уолтер успел преодолеть первую гряду холмов, как услышал позади себя стук копыт. Обернувшись, он увидел Гарри, скачущего вслед за ним на маленькой лошаденке, голова которой покорно качалась вверх-вниз под тяжестью ноши.
– Я забыл что-то, Гарри?
Старик смотрел на него блестящими глазами:
– Да, забыл. Забыл, что у каждого из них, как у Винсента, так и у Берчарда, гора свалится с плеч, если они отделаются от тебя!
– Так ты приехал меня оберегать?
– Может быть, я выгляжу слишком старым для этого, но все же еще могу различать вещи, которые появляются между мною и солнцем.
– Но ты бросил в хижине старого славного Джима, совсем одного…
– Это так, но кто-то должен позаботиться о ранчо, покараулить его. Если они попробуют сунуться в дом, когда там будет Джим, то для них это будет все равно как попасть в циклон. Он спит с заряженным ружьем под головой. – Гарри издал сдавленный смешок. – Они не посмеют тревожить Джима. Он стал как дикая кошка, будет драться зубами и когтями. Я поеду с тобой!
Дэвон понимал, что спорить с ним бесполезно. Старик все еще видел в нем мальчишку, с этим ничего нельзя было поделать, и они рысцой потрусили бок о бок по направлению к Уэст-Лондону. И уже забрались на последний перед городом холм, как услышали позади себя из ущелья Тимбэл рев голосов, похожий на шум ветра, проносящегося над сосновым лесом. Потом увидели множество людей, поднимающихся по крутым извилистым тропинкам к городу.
– Похоже, забастовали. Уэст-Лондон сегодня ночью завоет! – изрек Гарри.
Едва путники успели поставить лошадей в платную конюшню, как первые ряды толпы достигли города, как стремительный поток заполнили главную улицу и начали, бурля, растекаться по переулкам, выманивая клерков из магазинов и жителей из их домов.
Салуны были единственным препятствием, которое могло бы сдержать эту силу. И они уже были переполнены бурлящей, кричащей толпой. Качающиеся двери то и дело хлопали, словно крылья. Все толковали об одном – некий Том Фэган нашел настоящее месторождение золота. Ему попалась богатая жила, сулящая несметное богатство, если только быстро ее разработать.
А сам Том Фэган, находясь в салуне «Главный шанс», пригласил весь город на выпивку. Он закупил два бочонка виски, открыл их и поставил по обе стороны главной улицы. К каждому бочонку было приставлено по бармену, которые бесплатно угощали всех проходящих, давая каждому по полному черпаку огненной жидкости.
Другие бармены трудились в самом «Главном шансе», и каждый салун в городе был забит до самых дверей. Все пребывали в крайнем возбуждении. Старатели радовались, потому что всем было ясно, что ущелье Тимбэл таит неисчислимые возможности; те, кому пока не повезло, радовались по той же причине, а азартные игроки, мошенники, воры-карманники, грабители и социальные паразиты всех видов были счастливы подзаработать за счет тех, кому повезло.
Старина Гарри настоял, чтобы они с Дэвоном держались подальше от толпы. Потому что, сказал он, это как раз такая обстановка, когда запросто можно получить пулю в спину, а стрелявший останется незамеченным.
Глава 12
Сестра Счастливчика Джека
Дэвон направился прямо в пансион миссис Пэрли и по дороге рассказал Гарри о нападении, которое было предпринято против него наемным убийцей. Слушая его, Гарри теребил жидкие усы. Потом громко хлопнул по рукоятке своего кольта.
– На твоем месте, Уолт, я бросил бы все и уехал, – посоветовал он. – Оставь меня и Джима посмотреть тут за всем, а сам уезжай, понял?
Дэвон отрицательно покачал головой:
– Деньги это еще не все. Игра – вот это вещь! Я останусь и посмотрю, как пойдет игра в карты.
– Эй! – возразил Гарри. – Хорошо, когда ты знаешь, какой колодой играешь.
– Ну почему же, – ответил Дэвон, – у них свои приемы, но они и не догадываются, что мы их подозреваем. Ты понимаешь, они не могут быть так уж уверены в нас. Если они заметят, что ты и Джим тоже участвуете в деле, тогда – прощай один из них. Кроме того, они будут действовать осторожно, потому что знают, что ты со мной в городе.
Такие лестные слова очень понравились старику. Они свернули к дому миссис Пэрли. Ее бар, как и другие в Уэст-Лондоне, тоже был переполнен. Еще от двери они увидели у стойки плотную шеренгу пьющих людей и услышали гул голосов – золотоискатели пели, смеялись и кричали, как моряки, только что ступившие на берег.
Миссис Пэрли заметила Дэвона и бросилась к нему из-за бара. Пот катился по ее лицу, когда она локтями пробивалась через толпу, чтобы пройти к игроку.
– Увидеть вас все равно что ангела! – пропела она. – Проходите. Я расскажу вам историю, которая поразит вас. Хэлло, Гарри! Ты тоже проходи. Мне нужен совет!