Механики. Новый мир Март Александр

Глава 10

Грач с двумя ребятами вчера вечером уговорил-таки аборигенов выделить проводника к Леснику. Пообещали подарить проводнику нож и мачете, реакцию местных на такие железки они уже видели и знали её. Причём те первые были в шкурах и выглядели более презентабельно, а эти, ну племя голодранцев. Короче, с ними был готов отправиться пацан лет 20–22.

– Смотри, Грач, наш проводник как штык, – высунувшись из палатки, сказал Крот, – стоит вон с провожатыми какими-то.

Грач выпихнул гонщика и, высунув свою голову, увидел, что вчерашний парнишка стоит и ждёт их у начерченной линии, за которую вчера аборигенам запретили заходить. Рядом с ним девушка, ей лет 18, и мужик с перевязанной головой. Все уже одеты в эти шкуры, которые сняли с убитых качков, конечно, шкуры им немного великоваты, но в целом нормально, лучше, чем ничего. У мужика в руках топор, за спиной виднеется рукоятка меча, у девушки меч на боку, поменьше, правда, у парнишки тоже меч.

На часах было 8 утра, пацаны уже проснулись. Аборигены тоже уже все проснулись. Их лагерь гудит как растревоженный улей, дети носятся, мужики около лошадей и телег копаются, женщины около больших котлов, еду готовят. Только эти трое стоят и ждут. Вчера, конечно, долго Грач говорил освобождённым, что им нужен Лесник, слово-то эти местные понимали, ну Лесник, а вот что Грачу нужно, до конца не въезжали. В итоге общими усилиями, махая руками в ту же сторону, на машины, на себя, снова в ту сторону, куда вчера тыкали аборигены, они добились того, что их поняли, что нужен проводник. Туземцы собрались небольшой кучкой, человек 9, и о чём-то недолго совещались, скорее всего, думали, помогать этим странным людям или нет. В итоге решили помочь, позвали этого парнишку, перетёрли там с ним что-то, показывая на Грача с ребятами, тот сразу согласился.

– У нас 30 минут до отправления, – громко сказал Грач, – позавтракать, собраться, этого помыть и переодеть, – ткнул он пальцем в стоящего парнишку. – Мушкетёры!

– Мы тут, – тут же отозвался Одуван.

– Займитесь им, только не напугайте его доусрачки, он нам в здравом уме нужен.

– Всё путём будет, – радостно ответил Мамуля и поманил пальцем парнишку.

– А как его звать-то? – спохватился Одуван.

– Без понятия, – пожал плечами Грач и стал помогать Кроту собирать палатку.

И тут абориген стал что-то говорить, громко так причём.

– Чё опять? – выпрямился Грач.

Абориген тыкал в ту сторону своим мечом, куда им предстояло ехать, затем на себя и на девушку. Она стояла и, не отводя глаз, смотрела на Грача и неожиданно взяла парня за руку. Стоявший рядом с ними мужик только тяжело вздохнул.

– С ним она хочет, походу, поехать, – сделал предположение Крот.

– Думаю, ты прав, – согласился Грач. – Вы вдвоём хотите с нами ехать? – показал он на них поочерёдно, а за тем на машины.

Оба тут же закивали головами. Мужик снова вздохнул.

– Дочка, походу, мужика этого, – улыбнулся Крот, – я видел вчера в прицел, как он её прикрывал, когда мы качков валили, а этот парень детей собой закрывал.

– Пусть оба едут, – решил Грач и подошёл к стоящим трём людям.

В нос Грачу тут же шибанула вонь, видимо, они чем-то мажутся специально, но не может так человеческое тело вонять, или от шкур этих так прёт. Может от паразитов каких защита, или шкуры пропитывают таким образом, но воняет пипец. Так что их обоих отмыть надо сначала.

– Грач – ткнул себя кулаком в грудь командир, – Крот, – показал он на подошедшего гонщика.

– Одуван, Мамуля, – поочередно представились подошедшие мушкетёры.

– Азей, – громко сказал абориген, ткнув себя по примеру Грача кулаком в грудь.

– Рона, – тут же добавила девушка.

Мужик снова вздохнул.

– Значит так, друзья вы наши, – снова стал говорить Грач, – сейчас вы оба идите с ними, моетесь, переодеваетесь, и только после этого мы поедем, – всё это Грач говорил, сопровождая свои действия жестами и показывая то на ребят, то на свою одежду. Типа помоетесь, мы вас переоденем. Повторить это пришлось несколько раз. Вроде как этот Азей и Рона кивнули. – Не вздумайте девушку обежать, – громко сказал он всем пацанам, – а вы двое сделайте ей какую ширму и шампунь с мылом им дайте, – показал Грач на мушкетёров.

– А если они не поймут, что с этим делать? – тут же спросил Одуван.

– Значит, на себе покажешь, как башку мыть и мылиться, – зашипел на него Грач.

Азей повернулся к стоящему мужчине, наклонил голову и приложил к своей груди меч, потом прижал себе к груди вторую руку вместе с рукой девушки, которую держал.

Мужик снова вздохнул, потом положил им обоим на головы свои руки и что-то начал негромко говорить. Оба склонили головы, когда он закончил, девушка обняла мужчину и, развернувшись, снова взяла за руку Азея, и они оба пошли за мушкетёрами. Видимо, благословение они получили.

Мужчина повернулся и посмотрел в глаза Грача, посмотрел пару секунд и что-то ему сказал. Но по его глазам Грач понял, что он просит присмотреть за ними. У Грача у самого дочка, и он знает этот отцовский взгляд и это отцовское переживание за своего ребёнка.

– С ними всё будет хорошо, отец, – негромко сказал ему Грач и протянул руку.

Мужчина посмотрел на неё, не понимая, что надо делать. Грач взял его за руку и крепко пожал ей, в ответ тут же получил крепкое мужское рукопожатие.

Задержались на час, из-за аборигенов. Одувану-таки пришлось раздеваться и показывать на себе, как надо мылиться и мыть голову. Потом Азей всё это показал своей Роне. Команда Грача тут же стала называть их Ромео и Джульетта. Скорее всего, за пару дней, они привыкнут к своим новым именам.

Хорошо, что с самого утра в котёл, который был с собой, поставили греться воду, родник тут был, его ещё вчера нашли. Вот этой тёпленькой водой из ковшика сначала поливали Ромео, а потом он поливал свою Джульетту. Сначала молодые, конечно, обалдели и ни в какую не хотели мылиться, вот для этого Одувану и пришлось показывать всё на себе. Ну а потом из-за ширмы раздавались радостные возгласы девушки. Но надо признать, что закончили они быстро. Ещё больший шок у них вызвала одежда и обувь, которую им подогнал Няма, они всё щупали себя и крутились в разные стороны. Кто-то из пацанов подвёл Джульетту к зеркалу Хаммера, и она увидела себя во всей красе. По их реакциям было видно, что им страшно, они боятся, но они через страх делают всё то, что от них требуют, а ещё их буквально разбирает любопытство. Как говорится, страшно интересно. Пока эти двое мылись, лагерь туземцев снялся с места и уехал на трофейных лошадях и телегах в противоположную сторону.

В общем, аборигены начали внедряться в нормальное человеческое общество.

– Надеюсь, они не наблюют сейчас в машине, – негромко сказал Страйк, когда молодежи показывали, куда им садиться.

Тронулись. Ромео и Джульетта тут же вцепились руками в ручки и вытаращили глаза. Страйк ещё бубнил, что их посадили к нему в тачку, не могли, типа, в Хаммер или багги посадить. Но проехав несколько километров, глаза вроде у молодых стали поменьше, и они уже не поджимали губы и что-то шептали себе потихоньку под нос. Видимо, увидав, что остальные ребята сидят спокойно и эта железная колесница не унесёт их в ад, окончательно успокоились.

– Куда ехать-то, Ромео? – весело спросил у него Страйк, когда они подъехали к очередной развилке.

Ромео приблизился к лобовому стеклу и уверенно ткнул налево, девушка потихоньку кивнула. Утюг Страйка был сделан на базе инкассаторского броневика Форд с высоким потолком, так что места там внутри было более чем. На левой стене внутри были сделаны крепления для оружия, на второй, различные ящики для припасов и различного барахла. На крыше турель с Кордом, ну и по мелочам там припасов напихали, конечно, большую часть занимали цинки с патронами. Но, несмотря на всё это, места внутри было достаточно для 6 человек, а если потесниться, то и больше влезет. Ну и плюс на потолке так же несколько ящиков и крепления для оружия, в полный рост, конечно, ходить уже не получалось, но пригнувшись – легко. Ну и отвал спереди, за это все и звали эту машину Утюг. Когда ехали по лесу, он этим отвалом как бы раздвигал ветки, мелкие деревца и кусты, а потом давил их своим весом.

Со скоростью 40–50 километров в час ехали около часа по дороге, потом она кончилась, и снова начался лес, вернее, она не кончилась, просто стала уже, гораздо уже для машин, и пришлось снова браться за топоры и пилы.

Кстати говоря, сегодня с утра, пока молодежь мылась, Грач отправил в горы багги. Кирпича и ещё нескольких человек не было около полутора часов, они всё старались забраться на машине повыше, чтобы попробовать достучаться с помощью раций до их друзей. Машину им Грач запретил покидать строго настрого и, если что, сразу делать ноги и мчать в лагерь, тут-то уже преследователей встретят, как полагается. Но рации молчали, преследователей не было, как не пускали они их в скан, как не крутились там по горам, везде 0000.

Ближе к обеду, прорвавшись через лес, упёрлись в неширокую, но довольно-таки бурную реку.

– Попадос, – крякнул Крот, – когда три машины остановились на берегу реки, и пацаны вышли из машин и рассматривали возникшее препятствие.

– Вокруг никак нельзя? – спросил Грач у стоявших рядом Ромео и Джульетту.

Они, видать, сразу поняли, что он у них спрашивает, и сразу отрицательно замахали головами.

– Эх, – вздохнул Грач, – тогда делаем плоты, леса вокруг полно, на них тачки, и переправляемся на другой берег. Кто хорошо плавает, переберитесь на ту сторону, натяните пару верёвок. Течение сильное, боюсь, снесёт плоты с машинами, заодно и глубину померьте.

– Вот сюда бы сейчас эти камни их, – добавил Винт, – вмиг бы на той стороне оказались.

– Моя самая тяжёлая, – сказал Страйк, – для Утюга плот помощнее вязать надо, иначе утонет вместе с плотом.

– Прошу аппаратуру переправить отдельно, – тут же за переживал Лев Олегович, – не ровен час машина или утонет, или водой её захлестнёт.

– Само собой, – буркнул Грач. – Давайте, девочки, шевелите колготками.

Всю дорогу с самого утра Лев Олегович наблюдал за показателями аппаратуры, но она упорно молчала, и места с необходимой энергией для открытия ворот им не попадались.

С плотами провозились несколько часов. Это так кажется, чего там, навалил деревьев, обстругал их, связал верёвками и готово. Ага, щас, два раза. Если к реке они выехали около часу дня, то первую багги загнали на плот уже ближе к шести вечера. Плот пришлось делать в два наката и по бокам прикрепить ещё по паре хороших таких брёвен, Утюг-то весит чуть больше чем до хрена, и течение в реке довольно-таки сильное.

Казак и Винт, обвязавшись верёвками, пошли в воду. Течением их снесло достаточно сильно, но на другой берег они выбрались. Ну а потом натянули тонкий металлический трос, подсоединив его к лебёдке багги. То есть на ту сторону машина будет тянуть себя сама, главное, чтобы плот не захлестнуло водой и трос выдержал.

Всё, встаём на ночёвку, – устало оглядевшись вокруг, сказал Грач, когда все три машины оказались на другом берегу.

Все действительно очень сильно вымотались с этой переправой, сложнее всего, как и предполагали, оказалось с Утюгом, к плоту, на котором он находился, прицепили обе лебёдки от Хаммера и багги, и бампера машин упёрли в толстые стволы деревьев, и всё равно, несмотря на всё это, плот довольно-таки сильно сносило в бок, да и погрузился он гораздо сильнее, чем тот же Хаммер например. Но броневик переправили на другой берег.

– Сколько мы сегодня проехали-то? – спросил Грач, снимая с себя насквозь промокшие кроссовки.

– Почти 60 километров, – ответил Страйк, сбивая крепления с плота и освобождая колёса своей машины, – почти как вчера.

– А Ромео-то с Джульеттой молодцы, – кивнул на них Крот, – от работы не отлынивали и в воде по шею ходили.

Тут да, тут владелец самого быстрого автомобиля в Таусе был прав, молодежь активно помогала и в валке леса, и в постройке плота, и в переправке на другой берег. Конечно, шок у них вызвали и топоры с пилами, которыми ребята рубили деревья и сучья, но наибольший шок они получили, увидав в действии бензопилу Мамули, тот работал ей, как заправский лесоруб. Вот они и тёрлись всё время около него.

Пока ехали через лес, преодолевая многочисленные овраги и объезжая крупные деревья, неоднократно видели следы многочисленных животных, крупных животных. Лев Олегович сказал, что это следы либо медведя, либо тигра. Потом ехали вдоль кромки леса и видели в километре динозавров, травоядных этих, те спокойно паслись на огромном поле. Так же молодые сорвали в одном месте какие-то фрукты с деревьев. Никто из ребят такие никогда не видел, по вкусу фрукты были очень похожи на смесь апельсина и киви, этакий кисло-сладкий вкус, но всем понравилось.

– Вот и птички пригодятся, – радостно сказал Саныч, вытаскивая из багажника багги около десятка убитых сегодня в лесу птиц.

Живности в лесу было очень много, вот и грохнули ребята на вечер, днём питались сух пайком, чтобы не терять время. Но усталость начинала сказываться, всё-таки они прорывались через лес второй день подряд. Кто-то сказал, что они за собой оставили несколько хороших просек, по которым теперь можно смело ездить, почти готовые дороги.

– Джульетта, поможешь? – громко крикнул Саныч, показывая ей в своих руках убитых птиц. – Надо ощипать и выпотрошить.

Она тут же поняла, что от неё требуется и, взяв у парапланериста птиц, пошла с ними к реке. Грач тут же презентовал ей неплохой такой нож, своим мечом она долго будет потрошить птичек. Лагерь разбили довольно-таки быстро, искать другое место не стали, тут и на берегу не плохо. Натянули палатки, запалили несколько костров, поставили греться воду.

Пару человек помогли Джульетте быстро ощипать и выпотрошить птиц для жарки. Её Ромео в это время активно помогал в установке палаток, и его восторгу не было предела. Кстати говоря, ребята начали учить его языку. По крайней мере, слова «нет», «да» и «спасибо, корефан», он уже говорил. «Корефан» научили мушкетёры. Весь день как попугаи ему талдычили его. Ну а про Ромео и Джульетту они въехали практически сразу и отзывались на эти имена мгновенно.

Вообще, эти молодые находились под огромным впечатлением от всего увиденного. Они сегодня узнали столько нового в своей жизни, что, как сказал Одуван, у него бы башка лопнула от обилия такой информации и впечатлений. Пусть они и не понимают наш язык, но глаза-то видят и мозг анализирует, пусть там и интеллекта мало, но всё равно, как бы процессор сбой не дал. Но в целом, вели они себя хорошо, улыбались, что-то говорили на своём языке и пытались сказать это ребятам. Но языковой барьер штука такая, его хрен преодолеешь, тут даже транслейтер Армена бы не помог, слишком большая разница. Короче, радовались они всему, как дети, которые оказались в магазине игрушек. Зажигалки, котелки, верёвки, кроссовки, одежда, да всякая мелочь, на которую уже давно никто из пацанов не обращал внимания, ими рассматривалась со всей тщательностью, так как видели они все это в первый раз. А пацаны им то одно покажут, то другое, то третье. К вечеру они уже практически освоились и почти не шугались той или иной вещи.

В общем, быстро, очень быстро они привыкали к новым для себя вещам. Вот что значит молодежь, тянущаяся ко всему новому. Так же парню было интересно посмотреть, как Рыжий одним выстрелом валил сидящих на деревьях птиц, от выстрелов он, конечно, вздрагивал, а его девушка пряталась за машину, но он после каждого падения птицы бурно жестикулировал и что-то быстро говорил на своём языке, и всё это с горящими глазами. Стрелять ему не дали, а вот хороший тесак подарили, да ещё Мага показал ему, как его нужно кидать.

– Как же нам узнать, сколько ещё до этого Лесника? – вздохнул Няма, кивнув на что-то опять рассматривающих молодых в руках Рыжего и Винта, кажется, они им неработающие тут сотовые показывали или рации. – Они же по-нашему вот совсем не бум-бум.

– Да, – подтвердил Лев Олегович, – я с ними и так, и так уже пытался, ну не понимаем мы друг друга.

– Придётся только довериться и ехать, – сказал Грач, подбрасывая пару поленьев в костёр, – без них хрен мы тут этого лесника найдём, и тем более наших пацанов. Мы уже больше 100 километров от точки входа проехали, но на след наших ребят так и не вышли. Нам нужен лесник, кровь из носа, – и Грач задумчиво посмотрел на реку, из которой в этот момент Мага и Одуван вытаскивали с помощью удочек, сделанных из длинных шестов и лески, пару здоровенных рыбин.

Глава 11

Я не знаю, сколько мы так ещё шли, я потерял счёт времени, да и, положа руку на сердце, был буквально убит гибелью Большого. У меня, несмотря на холод и боль во всём теле, перед лицом то и дело вставал наш здоровяк. Его родители, дом, Ира, Кайта, наши посиделки, и как он злился, когда ребята над ним подшучивали, как они щемились от него по углам, когда он вставал со своего места и говорил, что сейчас им будет выдёргивать ноги. Но всё было как-то по-доброму, по-дружески. Мы стали одной большой семьей, где было много народу. И вот теперь его нет, его убили, да как так-то? Мой мозг отказывался анализировать происходящее вокруг меня, очень, очень сильно меня подорвала его гибель. Да и пацаны вон тоже идут, уперевшись взглядом в землю. Надеюсь, этот Арон понимает, что каждый из нас готов его убить. Нет, просто убить, это будет слишком легко, я его живьём сожгу, нет, сначала я его обколю обезболивающим и только после этого буду медленно жечь его тело, чтобы, когда действие обезболивающих заканчивалось, он ощутил всю эту боль.

Очнулся я от несильного тычка в спину палкой. Подняв голову, увидал перед собой поле, а на поле забор. Не фиговый такой забор из камня, за забором виднелись крыши множества зданий и трубы из крыш, из которых шёл дым, видать печки у них тут в каждом доме.

– Кажись, пришли, – негромко сказал Слива, – вот оно, гнездо их.

– Рот закройте, – снова рявкнул на нас Арон и снова потыкал в нас палкой.

От кромки леса, из которого мы вышли, до этого забора было около трёхсот метров. Вон открылись большие ворота, и в них тут же залетел один из плотов, который прилетел откуда-то сбоку, откуда он вынырнул, я так и не увидел, и тут же из ворот вылетело ещё два плота поменьше с пассажирами и разлетелись в разные стороны.

Пока подходили ближе, я рассматривал всю эту конструкцию. А большая эта деревня-то, я не знаю, какова длинна забора, но с километр, думаю, есть. Через каждые 50 метров вышки, которые укреплены листами железа, это я уже разглядел, когда мы ближе подошли. О, да тут даже ров есть, без воды, но зато в нём колья, и пахнет, мля, да там же нефть.

Высота забора метров 8–10, думаю, есть, и сделан он из больших таких блоков. Находящиеся на вышках люди с интересом нас рассматривали, вот открылись ворота, нда уж, толщина стен около полутора метров, плюс вон даже бойницы под вышками есть, значит, там два уровня для бойцов.

Жаль, не видно, насколько эта деревня большая. Все деревья и кустарники перед забором вырублены, и скошена трава практически по щиколотку, ага, вон и небольшие стога сена. Ползком точно не подберёшься, а вон на заборах и вышках установлены факелы, и, мать твою, они в ящиках, ну как уличные фонари. То есть когда эти факелы горят, они не слепят часовых и дают свет только на поле вокруг, умно и хитро.

Тяжёлые деревянные ворота, обшитые железом, разошлись в стороны, и мы, перебирая ногами и звеня цепями, вошли внутрь. Я ожидал увидеть что-то средневековое: сено на земле, грязь, лошадей, грязных и вонючих людей, много конского навоза, бегающих туда-сюда свиней, коз. Ну всё то, что видел неоднократно в фильмах про каких-нибудь рыцарей.

Ничего подобного. Хрен вам по всей морде. У меня возникло такое ощущение, что мы шагнули на территорию какого-то дома отдыха. Дорожки из камня, аккуратные газончики с кустиками, клумбы, даже вон у дорожек бордюры побелены. Сразу при входе в углу так называемая парковка для этих их плотов, и стоит там около 10 больших плотов, причём некоторые из них были двухэтажные. Круто, навес, лестница наверх, ну, на второй этаж этого плота, паруса, плавники, все как положено. И с десяток маленьких же, как мы видели на озере. Многие из плотов лежат на брюхе, видимо, чтобы заряд этих камней не тратить, около плотов 4 человека охраны.

А вот слева конюшня и загон, в загоне лошади, конюхи, телеги, и немного отдаёт запахом конского навоза.

А дальше дома, много домов, одно- и двухэтажные постройки, причём, насколько я понял, нет ни одного деревянного, всё из камня, особо в глаза бросаются дома из кирпичей. И в окнах натуральные оконные рамы со стёклами, небольшие, но стёкла виднелись очень хорошо, вон они как на солнце бликуют.

Те же самые дорожки, ходящие туда-сюда по своим делам люди. И видны маленькие снующие плоты с несколькими пассажирами на них. Да уж, действительно какой-то дом отдыха в Подмосковье. Люди, которые нас увидели, просто скользнули по нам взглядом и пошли дальше как ни в чём не бывало.

– Не останавливаться, – снова рявкнул Арон, и наши конвоиры дружно дёрнули нас за поводки.

Я и мужики сразу замедлили шаг, как сюда вошли, и потом вообще остановились, рассматривая открывшуюся перед нами картину.

Спустя пару минут к нам, вернее к этому Арону, подлетел небольшой плот. На нём было два человека, один махал задним плавником, второй обоими боковыми плавниками как на лодке, и третий сидел спереди. Вот этот третий о чём-то не спеша и поговорил с Ароном, после нас снова дёрнули и повели к большому каменному сараю. Около него тут же нарисовалась бригада из 10 человек. Причем среди них были как и какие-то здоровые, типа качков, так и обычные, типа наших конвоиров, но вот одеты они уже все были по-другому. Почище как-то, получше. Видимо, для выхода в лес у них предназначена другая форма или что-то типа того.

Ну а потом перед нами распахнули двери сарая, с нас по одному срезали верёвки и впихнули в сарай. Всё, дверь закрыли, и мы услышали, как мощно лязгнул засов снаружи.

В сарае приятно пахло сеном, и в углу стояло пару бочек с водой, это Слива уже успел проверить, пить хотелось неимоверно.

– Вы видали, какой у них тут курорт? – восхищённым голосом произнёс Гера, напившись из бочки.

Я не спеша огляделся. Сарай как сарай, тоже из камня, под потолками маленькие окошки, через которые сюда проникает свет, его немного, но по крайней мере что-то видно, сбежать через них невозможно.

– Ага, – буркнул Туман, падая в сено, – видать эти попаданцы тут действительно толкнули технический прогресс. Я ворота хорошо разглядел, там подъёмный механизм и мощные цепи. И ров по уму сделан, и нефть в нём, и бойницы на стенах, и вышки с защитой.

– А внутри всё похоже на какой-то дачный посёлок на той нашей старой земле, – добавил Клёпа, – только детей на великах или квадроциклах не хватает. У них даже дорожки все булыжниками выложены, и лошади отдельно стоят, видать их внутрь этой деревни не пускают, чтобы они не гадили, где попало.

Минут пятнадцать мы делились своими впечатлениями от увиденного. И должен сказать, что все были под впечатлением. Вот что несколько человек, используя свои знания из 21 века, могут сделать в каменном, или какой тут период. И это только часть того, что мы тут видели. Неудивительно, что они тут так укрепились. Наверняка другие племена неоднократно пробовали их на зубок, справедливо полагая, что тут есть много добра, которым можно поживиться.

– Пожрать бы чего-нибудь, – закончив обсуждать увиденное, сказал Слива, – с утра маковой росинки во рту не было. Интересно, сколько сейчас времени?

И тут мы все услышали, как снаружи лязгнул засов, и одна створка двери рывком открылась. Нам по глазам шибанул дневной свет. Прищурившись от яркого света, я увидел, что снаружи стоит 6 качков, мать твою, какие же они-здоровые-то, когда верёвки снимали, я толком их и разглядеть-то не успел, так как нас сразу впихнули внутрь этого сарая. А тут вот они, и каждый держит перед собой длинное копьё, типа давайте, только рыпнитесь, вмиг на них насадим. Из-за их спин вышло двое тощих людей в мешковитой одежде, у каждого в руках было по два деревянных ведра. Они молча переступили порог сарая, поставили вёдра и тут же вышли наружу, всё, ворота тут же закрыли.

– Походу, хавчик принесли, – сделал предположение Слива и подошёл к вёдрам.

В них оказалось мясо жареное и варёное, все вперемешку, не иначе какие-то остатки с барского стола. Я сначала вроде рожу-то отвернул, но желудок тут же напомнил о себе яростным урчанием, да и пацаны вон, взяв по куску мяса, начали есть. Да уж, как говорится, голод не тётка. Мясо оказалось жёстким, не вкусным и не солёным. Очень сложно его было прожевать и ещё сложнее проглотить. На таком пайке мы долго не протянем, если нас так постоянно кормить будут.

– Вон там сортир, – показав рукой в угол сарая, сказал Паштет. Ведро большой с крышкой, больше тут ничего нет, я всё обшарил.

В общем, чуток мы подкрепились и попадали в сено, незаметно для себя я заснул.

Проснулся, когда в сарае было выколи глаз, значит, на улице уже ночь. Сквозь окошки доносились негромкие голоса людей, но, что они говорили, было не понятно, да и говорят, скорее всего, не на нашем языке. Пару раз про цоколи копытами лошади, телеги несколько раз проехали, затем кто-то громко крикнул, точно не по-русски, и всё снова стихло.

– Уже ночь? – спросил заворочавшийся рядом Маленький.

– Без понятия, дружище, в эти окошки неба не видно.

– Ясно, – ответил Вася, и я услышал, как он встал и потопал в угол в туалет.

Снова хочется есть, но я не смогу в себя ещё раз впихнуть это мясо, тем более оно сейчас ещё жёстче стало. Нет уж, потерплю до утра, на ночь нас явно трогать уже не будут. Немного поворочавшись и закопавшись в сено, заснул. Оказывается, не очень приятно вот так голым телом лежать на сене, да когда ещё у тебя на теле куча ссадин и синяков.

Док ещё днём осмотрел рану Клёпы, ноги ребят, еще раз промыл раны у всех и снова перевязал остатками ткани. У Клёпы рана оказалась неопасной, да и рукой он вон свободно двигает, так что всё путём, меня больше ноги ребят волновали, но тут Док тоже заверил, что всё хорошо будет, кожа огрубеет на ногах, и станет проще, заразу вроде никакую не занесли за наш пеший переход, по крайней мере, воспаления Док не увидел.

И ещё у меня возник запоздалый вопрос. Почему нас разместили в этом сарае? В жизни не поверю, что в таком посёлке у них нет чего-то типа тюрьмы. Ведь эти попаданцы из нашего времени тут прибрали всю власть к рукам, и наверняка находились недовольные, с которыми они сто процентов хотели побеседовать тет-а-тет.

Что они будут делать с нами дальше? Держать нас кучей очень опасно, и Герман понимает это. Разделят? Скорее всего, да, я бы так и сделал, развёз бы в разные стороны, на разные производства бы определил. Судя по тому, что мы сегодня тут увидели, производств у них тут хватает.

И убивать нас нельзя. Нельзя из-за знаний, тут Герман тоже прав на сто процентов. Создать невыносимые условия для жизни, чтобы мы сами, добровольно начали эти знания выдавать. А вот Геру они обязательно утащат куда-нибудь. Этот недоносок Герман сразу понял, что наш Гера учёный и обладает гораздо большими знаниями, чем мы.

Так за этими мыслями я и не заметил, как заснул.

Глава 12

Стемнело, от трёх костров света было достаточно, плюс завели ещё небольшой генератор, и на стоящие рядом деревья закинули пару небольших прожекторов, так что лагерь достаточно хороший получился. Вчера ночью эти самые прожекторы решили не зажигать, чтобы окончательно не свести с ума племя голодранцев, они и так натерпелись и на переживались от увиденного.

Ужин так же получился на славу. Птички и рыба, которых пожарили на кострах, получились нереально вкусными. Плюс достали кое-какие свои припасы, Ромео и Джульетте очень понравились наши продукты, особенно различный сок. Так и сидели большой компанией, выставив пару часовых около машин.

– Интересно, сколько нам ещё так ехать? – спросил Крот, подходя к висящему и сохнущему белью на верёвке, которую натянули между двумя деревьями.

Пока ужин готовился, некоторые из ребят искупались в реке и устроили постирушки, вот и сохло сейчас бельё на верёвке около ближайшего костра.

– Надеюсь, завтра мы доедем и найдём этого лесника, – продолжал говорить Крот, щупая одежду, проверяя, насколько она высохла.

Все пацаны после ужина разбрелись по этому небольшому лагерю и занимались своими делами. Кто-то возился с оружием, кто-то с одеждой, кто-то с машинами.

– Нам бы точно не помешали хорошие дороги, – крикнул из-под своего Утюга Страйк, – подвеска потихоньку начала сдавать. Ещё так пару деньков, и кирдык, встанем намертво, запчастей особо у меня нет, мы же не предполагали, что так поедем. Задние стойки засопливились, ещё пару оврагов или хороших ухабов, и они кончаться, слишком много груза в машине.

– Ты тоже постиралась? – удивлённо спросил Крот у подходящей к верёвкам Роне, ну Джульетте.

В руках ворох мокрой одежды, на поясе так и висит её меч.

– Да это я стирал, – крикнул откуда-то из темноты Рыжий, – а она подошла, и типа я давай.

– Ну ты и не отказался? – улыбнулся Крот. – Эксплуататор.

– А чё? Если девушка сама предлагает.

Рона вообще оказалась очень хозяйственной и работящей. От всех сегодняшних работ она не отлынивала и наравне со всеми и ветки таскала, и брёвна вязала, и ужин готовила, и посуду потом мыла, восхищённо цокая языком от всех тарелок и приборов. А уж как она на всякие штучки по типу стаканчиков, скатерти, соломок и тому подобное смотрела и крутила их в руках. Да уж, так на эти элементарные вещи может смотреть только человек, который их никогда не видел. Её мужик пялится на оружие и тачки, она, как истинная женщина, на эти вещи.

Рона, ещё раз улыбнувшись Кроту, принялась развешивать на верёвке одежду. Внезапно она замерла, резко развернулась и достала свой нож из ножен, который ей подарили ребята, остальная мокрая одежда, которую она не успела развесить, тут же оказалась на земле.

– Ты чего? – резко напрягшись, спросил Крот.

Те из ребят, которые видели эту картину, мгновенно напряглись. Только Грач открыл было рот, чтобы спросить, что произошло, как Рона, ни говоря ни слова, резко метнула свой нож в сторону кустов и одновременно с этим она толкнула Крота, который стоял прямо около дерева.

– Ты охренела? – только и успел сказать Крот перед тем, как упасть на землю.

В кустах, куда она метнула свой нож, раздался вскрик, и через них сюда наружу вывалился человек, держась за торчавший из его груди нож, а в дерево, где только что была голова Крота, воткнулась стрела.

Всё произошло настолько быстро, буквально за несколько секунд, что никто ничего не успел понять. Лес вокруг лагеря ребят взорвался человеческими криками воплями и, ломясь через кусты, на ребят стали выбегать аборигены. Одеты они были в какие-то лохмотья, все в листьях и каких-то верёвках или ещё какой-то хрени, в общем, их одежда очень напоминала костюм Лешего, как у современных снайперов. У каждого из них в руках были либо длинные палки, либо хорошие такие дубины.