Ковчег 5.0. Восходящая тьма Михайлов Дем

– Монстр какой-нибудь подкрался, вот Мила его и грохнула, – успокаивающе улыбнулся я, опуская ладонь на приклад дробовика.

Дах! Дах!

Сразу два выстрела!

Какого черта?! Чересчур живучий монстр?

– Жирдяй! – голос Милы прогремел сверху, с занимаемой ей позиции на крыше офицерской казармы. – Ищите позиции для защиты!

– Что там? – рявкнул я, устремляясь к двери.

– Люди! И прочие двуногие! Заходят с северо-запада! – четко доложила Мила.

Дах! Дах!

– Троих я положила, одному разбила оружие, – снова раздался голос девушки, наполненный напряжением. – Осторожней стреляйте! К нам бежит женщина. У нее на руках ребенок!

– Дерьмо! – прорвало меня. – Туффи, вот пистолет. Но осторожней – он может и в руках рвануть. Хрен его знает, сколько он в этой пыли пролежал. И смотри не высовывайся!

– Понял!

Дах! Дах! Двойной выстрел ударил по ушам как бичом. Добавил адреналина.

– Мила! Где Арт и остальные?!

– В соседней казарме. Уже занимают позиции у северных окон. Жирик, у одного из нападающих магический щит!

– Как-как?

– Магический щит! Или силовое поле! Перед ним мерцает что-то вроде вертикальной полусферы. Блокировала мои выстрелы.

– Черт! – выругался я еще раз, испытывая странное наслаждения от изрыгания ругательств. Легче на душе. – Я к тебе!

– Давай! Слева от двери дыры в бетоне. Взбирайся по ним, как по лестнице. Пошел!

И я пошел. Неуклюже вылетел из двери, успев крикнуть «Туффи, оставайся внутри!» – развернулся, как бульдозер, вцепился в указанные «ступеньки» и начал взбираться вверх, отчетливо понимая, что выгляжу как жирный таракан, пытающийся взобраться по оконному стеклу. Спина напряглась, все казалось, что сейчас мне продырявят лопатку или хребет парой стрел или пуль.

Обошлось. Даже выстрелов не раздалось. Забросив руку на крышу, я с пыхтением забрался, перекатился как тюлень по галечному пляжу, нащупал взглядом прижавшуюся к бетону фигурку девушки и пополз к ней. Едва добравшись, выпалил:

– Ну?!

Вместо Милы ответил чужой женский голос, преисполненный страха:

– Помоги-и-ите!

– Сюда беги! – завопил снизу Туффи.

Приподнявшись, я успел заметить промелькнувшую обнаженную женщину, прижимающую к груди захлебывающегося плачем ребенка.

– Ну? – повторил я, краем уха прислушиваясь к успокаивающему бубнежу мужичонки снизу, пытающегося привести беглянку в чувство.

– Видишь те развалины на двенадцать часов? – Мила буквально срослась с винтовкой, ее кибернетический глаз горел зловещим огнем.

– Вижу, – ответил я, переводя взор на крупные бетонные обломки метрах в тридцати от нас.

Там, похоже, когда-то был дзот, блиндаж или хрен его знает что, но очень капитальное, из железобетона. Потом внутрь положили мно-о-о-ого взрывчатки, и военная постройка превратилась в подобие раскрывшегося уродливого цветка с тычинками из арматурных прутьев и «нектаром» из насаженных на железки черепов и костей. Видать, когда взрывали, блиндаж был не пустой.

– Они за ними. Шесть вояк. Все мужчины. Одеты в черную кожу, джинсы, почти у всех мотоциклетные очки, из оружия ножи, копья, пистолеты и револьверы.

– Мля! – выдохнул я. – Шестеро! Черт! Машина наша!

– Она за казармами стоит, – напомнила Мила.

Я облегченно выдохнул. Точно. Ведь я настоял, чтобы ее загнали в промежуток между казармами. Дабы не светиться.

– Уф…. Ты молодец, многое увидела.

– Я снайпер, – коротко пояснила она. – Жирик, наши действия?

– Почему они засели? Почему не дергаются?

– Сфера. После второго выстрела она замерцала зеленым сиянием.

– Которая магическая?

– Угу.

– Хм…

Вот тут уже было над чем задуматься. Нападающие, кем бы они ни были, вооружены неплохо, одеты одинаково. У них еще и защищающие от пуль силовые поля или магические щиты.

Поправка – на текущий момент мы знаем только об одной такой магической или электронной штуковине. И она вырубилась после второго попадания из сильной винтовки. Мила вооружена винтовкой MAS-36. Оружие древнее. Это я уже знаю. А вот насколько сильно бьет выпущенная из такого оружия пуля, я не знаю. Кажется, это называется кинетической энергией? Или я ошибаюсь? Да и плевать – я лишь выдвигаю предположения.

Какие?

Ну выводы у меня самые простые.

Если сфера вырубилась после двух попаданий из винтовки, то мы знаем запас ее прочности. А если я попаду по сфере из дробовика и с малого расстояния? Она вырубится? Или выстрел винтовки мощнее? Ведь там ствол нарезной, верно? Но я жахну вблизи и кучей картечин….

А если стрелять из пистолета? А из револьвера?

А сколько десятков камней и булыжников покрупнее понадобится швырнуть в эту долбанную сферу, чтобы вырубить ее?

А эта магическая штука работает постоянно? Защищает со всех сторон владельца? Или только с одного сектора?

Вот черт!

Вопросы в моей пухлой голове бывшего гуманитария и фрилансера буквально сотнями рождались!

А что делать? Мы с Милой лежим на краю крыши, прикрытые полуразвалившимся бетонным бортиком. А нападающие засели за бетонными развалинами и не кажут морд наружу. Не иначе перезаряжают сферу и заодно совещаются.

– Они могут обойти с других сторон, – буркнул я.

– Угу. Там низина. Они оттуда и выскочили, поэтому не заметила их вовремя. Если тихо отползти назад под прикрытием развалин, дальше будет ручеек. Узкий, но глубокий. По нему можно проползти метров сорок и окажешься слева от нас.

– Супер. Одна надежда, что они не такие умные, как мы. Мил, держи их на мушке. А я пока свалюсь вниз и гляну на беглянку. Если что – сразу кричи.

– Хорошо. Жирик, патронов у меня мало осталось. Беда.

– Держи, – я высыпал на крышу две пригоршни найденных разномастных патронов. – Вдруг да сыщется что подходящее для твоего ствола.

Вниз я спустился самым быстрым способом – просто упал, шмякнувшись о землю пузом и потеряв несколько хитов жизни. Потрясающе. Контуженная игровая система радостно ответила на мой трюк сообщением:

Ваш ум повысился на единицу!

Ну да. Упасть пузом на землю с высоты второго этажа – это же верх разумности. Зато очень быстро. Впрочем, так и так по мне никто не выстрелил и, возможно, даже не увидел моего кульбита.

Влетев в казарму, я нащупал взглядом прижавшихся к стене людей. Прикрытая рваным одеялом женщина плакала. Закутанный в тряпье ребенок сосредоточено жевал большой кусок вяленого рыбьего мяса, вцепившись в него обеими руками.

– Кто они? – выпалил я. – За что тебя?

– Я не знаю, – замотала головой женщина, выглядящая подтянуто, лицо миловидно, это не могут скрыть и потеки грязи, ей лет сорок, более чем фигуриста. – Мы просто шли. Все мы. А затем со всех сторон начали кричать, начали бросать желтые лопающиеся штуки. Всюду появился желтый туман. И сети! Много сетей!

– Так… – мрачно протянул я. – Знакомое описание. Ты сказала «все мы». А сколько вас было до нападения?

– Больше пятнадцати, – вздохнула она, гладя волосы вгрызающегося в рыбу ребенка. – Мы давно уже вместе. С самого начала сбились в кучу. Господи… А что с ними теперь?

– Кто знает, – пожал я плечами. – Они что-нибудь говорили? Те, кто напал.

– Да. Часто повторяли «Во славу Люта». Кричали, чтобы все замерли и не двигались. Что наша судьба предопределена. А затем я просто побежала куда глаза глядят – прямо сквозь заросли. Упала с обрыва. Снова побежала. Услышала крики. За мной гнались. А потом увидела развалины…. Думала не добегу, но послышались выстрелы, мне словно сил добавило…

– Рейдеры Люта, – выдохнул я, вставая. – Туффи, приглядывай за ними! И будь готов по первому сигналу оказаться в машине! По первому же моему сигналу рвете когти к машине! Понял?!

– Понял, начальник. Не волнуйся, мы все сделаем как надо, – успокоили меня ворчливым голосом. – Прорвемся. А ты куда?

– К Арту и охотникам. Нам надо завалить этих ублюдков. Пока Мила на крыше и пока у нее есть патроны, у нас есть все шансы нагнуть этих уродов и при этом не сдохнуть самим.

– А может, прямо сейчас погрузиться в тачку и на всех парах катить домой? Там прикроют.

– Можно и так, – кивнул я. – А потом узнаем, что эти твари проехались чуть по округе и убили парочку наших людей или же забрали их в рабство. Как себя потом будешь чувствовать, Туффи? Наши шкуры целы, а соседей больше нет с нами.

– Да уж, – крякнул мужик. – Об этом-то я и не подумал….

– И зря. Лично я себя виноватым чувствовать не хочу. Хватит мне комплексов и сожалений еще с прошлой жизни – добавлять себе новых не собираюсь. – отрезал я. – Либо мы их завалим, либо они нас. Другого варианта нет!

– Да понял я, понял! Пистолет опробую на стене? – Туффи потряс перед моим лицом расстегнутой кобурой. – А то пушка выглядит как чертов бластер из фильма «Мокс и три инопланетные штучки 4».

– В смысле? Ну-ка…. Да-а-а-а….

Оружие своим внешним видом поражало более чем. Оно выглядело настолько авангардным, что если бы я увидел кого-нибудь с подобной пушкой в руке, то ни капли не испугался бы, а начал бы с интересом оглядываться по сторонам, ища глазами телекамеру, команду киношников и самого режиссера фантастического фильма. В общем, пистолет походил на крутую бутафорию. Вроде именно что бластера…. Сам пистолет блестит хромом от рукояти до кончика ствола. Ни малейшего признака мушки. Вместо спускового крючка странная кнопка черного цвета. С правой стороны пистолета несколько тусклых цветных окошек, выполненных будто бы из стекла. На задней части рукояти, в самом ее низу, что-то вроде защелки с блокиратором. Предохранителя нет – ну или я не нашел. С левой стороны ствола вьется надпись «Век-Тек», сделанная русскими буквами. Внутри дула пусто, темно и пыльно. Отверстие в стволе обычной круглой формы, хотя нарезки я не заметил. Или ее и быть не должно? Хм…

– Хм… – повторил я и вслух.

– Хм… – подхватил Туффи. – Начальник, ты меня случайно не с игрушкой на вражеский огонь послать хотел? Коли я тебе не люб, начальник, так ты просто скажи – я пойму. Я понятливый. И жить хочу.

– Да погоди ты, – фыркнул я, позабыв на миг, что нас вообще-то собираются либо убить, либо захватить в рабство. – Ну-ка…

Отведя пистолет подальше от себя и других, я направил ствол на стену и чуть вверх. Щелкнул кнопкой спуска.

И ничего…

Ни единого щелчка или электронного писка. Черт… Игрушка?

– О! Желтый огонек, – радостно буркнул Туффи. – Как есть игрушка детская. Только динамики сломались или пылью забились. Живы будем – нашим детишкам заберем. Пущай с ней по улицам бегают и в войнушки играют.

– Да погоди ты, – повторил я и снова нажал кнопку, на этот раз смотря на индикаторы.

Легкий вибрирующий шум. Вроде шелесты листвы под порывистым ветром. В казарме резко посветлело….

– Мать моя милая добрая… – охнул присевший Туффи, держась руками за голову и оторопело разинув рот. Женщина выглядела как и он – ошарашенной. Да и я, думаю, выглядел так же…. Ибо в стене казармы зияла огроменная дыра в виде овала. Сквозная. По ту сторону все было как всегда. И виднеющаяся сквозь дыру наша машина казалась целой и невредимой. Какого лешего?

– Это ж настоящий бластер!

– Тут что-то другое, – качнул я головой, переводя взор ниже и смотря на целую кучу странной сероватой пыли – то, что осталось от испарившегося участка стены. Вернее сказать, рассыпавшегося в пыль, а не испарившегося. Вот тебе и «Век-Тек».

– Жирик! Ты чего сделал? Где стены кусок? – удивленный крик Милы донесся сверху, мелькнула на секунду ее свесившаяся вниз голова и плечи.

– Сперли! – буркнул я. – Жители страны Век-Тек своровали. Черт! Это же бомба! Какая у нее дальность?

– Только на машину не направляй! – истово попросил Туффи.

– Я ж не дебил! – оскорбился я. – Мил, враги пока в засаде?

– Да! Почти уверена, что они заряжают сферу защитную. Или ползут в обход.

– Ладно. Туффи, хочешь пальнуть? Вон в ту дальнюю стену?

– Не-не-не! – открестился мужичок, резво отпрыгивая назад. – Я с такими штуками не дружу! Либо у меня в руках рванет, либо ноги распылит, либо соседский сарай пропадет. Ты, начальник, мне какую-нибудь нормальную пушку раздобудь, а? Кольт там, Макаров, ТТ, аль еще что-нибудь обычное.

– Крутая же штука! – изумился я.

– Да к чертям такую крутость!

– Как хочешь. Оставлю себе, – моментально решил я.

– Ой, не дури! Она ж наверняка радиоактивная! Облучит все ниже пояса….

– Мы в цифре живем, – напомнил я.

– А радиация все одно есть!

– Да куда там, – отмахнулся я, освобождая блокиратор странной защелки.

С легким щелчком мне в подставленную ладонь упала продолговатая и чуть сплющенная обойма. С двумя клеммами странной формы наверху, а также с прекрасно всем известным знаком радиации, выгравированным по серебристому боку. И длинная надпись: «Стандартный энергокомплект „Век-Тек“. Унифицированный. По истощению подлежит обязательной утилизации класса А2».

Туффи отпрыгнул еще дальше, заодно оттащив за собой женщину и ребенка.

Покачав головой, я вставил батарею обратно. Надел ремень с кобурой. Убедился, что индикаторы не горят – ни желтый, ни зеленый, который полыхнул во время выстрела. Если эта «вякалка-текалка» пульнет случайно, я лишусь всего своего добра ниже талии и плюс сразу же вырою себе довольно глубокую могилу, наполненную серой пылью. Надо обязательно выяснить, что тут за ерунда с предохранителем. Но сначала разобраться бы с рейдерами Люта.

– Мил, – вполголоса позвал я, зная, что девушка-снайпер меня услышит. – У меня появился дурацкий план! Дерзкий, но дурацкий!

– Дай угадаю! Ты хочешь подкрасться, испарить прикрытие рейдеров, после чего я их перестреляю из винтовки, а ты в случае нужды добавишь из дробовика. Да?

– Ты гений! Так и есть!

– План дурацкий! Но дерзкий, этого не отнять. Жирик, риск страшный. У меня уже два патрона в отказ ушло. Могу не успеть.

– А что делать? Так мы получим элемент внезапности и обалделости – они стопудово в осадок выпадут, если прикрывающая их бетонная плита внезапно исчезнет. Ну еще можно дождаться, пока они возьмут нас в клещи или получат подкрепление. Думаю, они уже послали гонца к своим – скорее на помощь, мол.

– Действуем, – решила спустя пару секунд Мила.

– Мне красться? Или бежать напролом?

– Напролом. Только предупредить не забудь! Дай мне пару минут – я подготовлю винтовку.

– Понял, – повернувшись к напарнику, я попросил: – Туффи, тащи сквозь дыру наших новых друзей к машине. Оттуда сигналь Арту и охотникам. Забирайтесь внутрь, будь готовы к резкой отправке. И если что, если нас завалят, геройствовать не вздумайте! Сразу валите домой и прямиком к деду Федору с докладом. Ясно?

– Все сделаю, начальник!

Туффи не скрывал радость. Он человек не боевой. С лопатой копаться – ему по душе. А бегать с дрыном наперевес и проламывать чужие головы – это уже не для него.

Дождавшись, когда в казарме останусь только я, шагнул к двери, проверил висящий на груди дробовик, потрогал пистолетную рукоять, затем спросил:

– Ну что?

– Я готова! Давай! Я прикрою!

И я дал! Рванул вперед словно обезумевший кабан, тяжело перепрыгивая через препятствия и не сводя глаз с бетонных развалин. Если сейчас кто-нибудь высунется с винтовкой наготове, то мне не позавидуешь. Одна надежда на Милу и ее меткость.

Чем отличается хороший план от плохого? Ответ: всем! А если точнее? Ответ: итогом!

План, придуманный на кривой коленке, в дикой спешке и при угрозе неминуемой смерти или рабства почти всегда заканчивается трагичным пшиком. А при очень большой удаче все завершается неожиданно и феерично.

Госпожа Удача меня еще не покинула.

Я без малейших помех добрался до бетонных развалин. Упал на колено, краем уха прислушиваясь к бубнящим, кричащим и шипящим голосам с той стороны – похоже, лютованы говорили одновременно.

Лютованы? Фига я их внезапно назвал… Но звучит!

Так вот…

Я выставил перед собой ужасное оружие на ядерной тяге, нацелился на косо поставленную бетонную плиту, после чего мысленно перекрестился и дважды нажал спуск. Легкий шелест несуществующей листвы, обильное облако оседающей на землю серой пыли. Резко замигавший на боковой панели красный огонек, вскоре навсегда потухший. Пистолет «Век-Тек» сдох. А бетонная стена осталась. А я увидел засевших в засаде лютованов, суетящихся вокруг чего-то, лежащего на земле. Вернее, я увидел не их самих, а лишь их тени, их движущиеся силуэты.

Отчего я вдруг приобрел способность видеть сквозь стены?

О, это каждый может, если вдруг бетонная стена станет толщиной с лист папиросной бумаги. Пистолет испарил большую часть стены, но оставил от нее т-о-о-оненький слой, лишь чудом еще на рухнувший и не рассыпавшийся на кусочки.

Выйдя из ступора, я помог силе тяжести покончить со стеной – двойным выстрелом из автоматического дробовика. О, это просто неописуемо, когда видишь, как от твоих выстрелов бетон разлетается в стороны, а следом за ним на землю летят дергающиеся тела врагов.

Выстрел! Еще выстрел!

Джекхаммер в моих руках грохотал как бог гнева и грома. Я находился в паре шагов от вооруженных врагов и посему не жалел столь драгоценных патронов двенадцатого калибра.

Выстрел! Выстрел! И еще два!

В этот момент я осознал, что давно уже слышу короткие хлесткие щелчки другого оружия. И вижу, как противники падают на бетонное крошево еще до того, как я приголубил их залпом картечи.

Глотая кислый пороховой дым, я медленно опустил оружие и замер. Кончено.

Только что мы расстреляли шестерых любителей черной кожи, цепочек, ужасного пирсинга, безумных ухмылок и уродливых причесок. Их тела рассыпались в прах. Но на земле осталось много различных предметов, а ко мне в личный Свод один за другим сыпались листки с разнообразной информацией. Инфы было довольно много. Видать, рейдеры Люта успели немало переселенцев пустить на мясо или силком заставили отдать клочки сведений.

– Мила! – крикнул я.

Меня поняли правильно.

– Все чисто! Жирик, ты ту штуку видишь? Нет? Сфера которая.

– Не заметил, – отозвался я, поднимаясь и делая шаг вперед, одновременно снаряжая дробовик патронами. Я становлюсь настоящим воякой. Крутым, как сваренные в машинном масле страусовые яйца.

Странную штуку я увидел сразу. Ну ее мудрено НЕ заметить – когда на ровном участке земли, между кусками бетона и грязи, растет металлический гриб с вывернутой наизнанку шляпкой. В общем, что-то вроде миниатюрной антенны с круглым сегментным зонтиком и штырем по центру, направленным точно на солнце. От зонтика идет короткий толстый провод, присоединяющийся к большому рюкзаку, однозначно выглядящему более чем серьезно и технологично: пластик, металл, снова пластик, мягкие обводы и широкие ремни. Вот она – защитная призма. Это я понял сразу. И так же понял, что магией здесь не пахнет. Чистая технология.

– Мил, пусть остальные продолжают раскопки! – завопил я, приступая к сбору трофеев. – И пусть все делают в два раза быстрее, чем раньше!

– Принято! Жирдяй!

– Чего?

– Ты молодец! Но как ты угадал с толщиной стены?

– Я не угадывал! Просто эта клятая штука сдохла! – признался я, сгребая в пригоршни странные амулеты из птичьих перьев, косточек и канцелярских скрепок. О, а эта железяка торчала в носу у того, кто словил выстрел из дробовика прямо в шею. Случайно у меня так получилось.

Кстати – меня приголубило. Но я, хоть убей, не мог припомнить, кто именно сумел меня достать. Однако половину моей жизни как языком слизало. Даже чуть больше. Я прошелся по краю. По спине пробежался запоздалый озноб.

Мне достались два револьвера – одинаковых, небольшого калибра, пятизарядных. Двенадцать ножей. Причем некоторые самодельные, со следами ковки и, как мне кажется, со следами сварки. Металл очень солидный, такой на простом огне не расплавишь. А может, и не раскалишь. Еще я заполучил топорики, пять пар самодельных кандалов, настоящие наручники – как в фильмах про копов. Черные кожаные лохмотья. Запас продовольствия, разложенный по двум мешкам. И еще один нетронутый рюкзак, в котором лежал аккуратно сложенный женский костюм из черной кожи и небрежно скомканное детское платьице. Тут же лежало длинное мачете, несколько маленьких ножей, большой автоматический пистолет с надписью «desert eagle», покрытый хромом, но с черной рукоятью. А вот и женское элегантное белье – кажется, это шелк. Трусики из розового шелка и лифчик из шелка кроваво-красного. Что за….

Что за….

Крутнувшись на месте, я побежал к казарме, крича во все горло:

– Мила! Мила! Где эта новенькая?! Где женщина с ребенком?!

– Что? – переспросила поднявшаяся во весь рост девушка, начав медленно разворачиваться в противоположную от меня сторону. И тут же раздались крики. Дикие истошные крики людей, попавших в серьезную передрягу.

– Вот я дебил! Вот я дебил! – орал я сам себе, несясь во весь опор к казарме.

Она же была голой!

Эта женщина, что пришла к нам с ребенком! Но до этого она говорила, что находилась в большой группе людей – числом в пятнадцать рыл. И что? Она ходила среди них обнаженной? Голой? Не удосужившись прикрыться даже фиговым, мать его, листком? Вот я дебил! Царапнуло же мне мозг – почему она голая? Почему голая?!

Выстрел! Выстрел!

Упавшая на колено Мила стреляла вниз, туда, где стояла наша машина.

В ответ на выстрелы с ревом зашумел один из двигателей, следом за ним затарахтел второй. А я ни хрена не вижу…. Однако незнание и нарастающая паника добавляют мне прыти. Я бегу так быстро, как еще никогда не бегал – ни в мире реальном, ни в Ковчеге.

Обогнув угол офицерской казармы, я промчался вдоль стены, снова свернул, и все это под звуки стрельбы, криков, испуганного детского плача. Нет, не испуганного – перепуганного. Ребенок уже не плакал, а захлебывался тонким визгом умирающего от страха звереныша. Мать их!

Когда моим глазам предстала трясущаяся машина, я со злобным воплем закинул дробовик за спину и схватился за нож. Машина никуда не ехала. Уродливое треугольное творение тарахтело обеими двигателями, но стояло на месте. А тряслось из-за устроенной внутри железной клетки салона дикой потасовки, в которой сплелось несколько тел воедино. Ребенок же был в носовой части и обеими руками держался за рулевое колесо, продолжая кричать от переполняющего его крохотное тельце дикого страха. Стрелять я не могу – там все воедино. И сноп картечи порвет всех без исключения – и своих, и чужую. Засевшая на крыше Мила выстрелила, я услышал звон отрикошетившей от стойки пули и зло закричал:

– Не пали!

– А что делать?!

– Ничего! Ребенка заденешь!

Сбросив на землю все снаряжение – не собираюсь туда соваться с дробовиком и прочими штуками – я кинулся к машине. Вот ведь! Одна голая женщина дала бой четырем мужикам и одному снайперу! И все еще оставалась в живых! Клубок переплетенных тел катался внутри салона, бился о стены, я увидел, как Арта бьют головой о стойку, как Туффи отлетает прочь от удара женской ножкой в пах, как одному из охотников, запамятовал его имя, два выпрямленных пальца бьют по глазам, и он так же отшатывается.

Рванув на себя дверцу, я шагнул вперед, отшвыривая Туффи к рулевой колонке. А затем я просто упал. Всей своей жирной тушей на дно салона и на спину ползущей куда-то чертовой девки. А у груди я держал нож, направив его лезвие от себя. Посему я буквально пригвоздил незнакомку к полу салона, заодно придавив своим немалым весом. И она наконец-то остановилась, хотя продолжала дергать конечностями и буквально грызть железный пол зубами, биться об него в бешенстве красивым лицом.

– Отдайте мне Диллару и я уйду! – женский дикий визг перекрыл детский перепуганный писк. – Отдайте Дилю и я уйду! Или убейте нас обеих! Убейте обеих!

– Сдохни! – прошипел я, наваливаясь на нож сильнее.

– Отдайте Дилю! Иначе я вернусь за ней, вырежу ваши кишки и позвоночники! Отдайте!

– Сдохни! А вы чего застыли? Бейте ее по голове!

Валяющиеся там и сям мужики и подростки отмерли, зашевелились, начали вставать. Подсадная девка, любящая красное и розовое шелковое белье, неестественно вывернула шею, взглянула мне в лицо и прохрипела:

– Я тебе глаза высосу, гребанная гора жира! Я тебе сердц… – но тут лезвие ножа сделало свое дело и забрало у жертвы последние хиты жизни. В легкой сероватой вспышке ее тело исчезло, я мгновение висел в воздухе, а затем тяжело шлепнулся на пол.

– Вот дерьмо! – выдохнул я, чувствуя, как меня бьет дикая дрожь. Как вспомню бешеную ярость и ненависть, плещущиеся в красивых женских глазах, так снова пробирает озноб.

– Она нас уделала, – с сипом выдавил один из охотников. – Я вот-вот сдохну! Кошка бешеная! Она мне зубами шею грызла! Шею зубами грызла!

– Уймись! – буркнул я, поняв, что надо срочно успокаиваться и брать все под контроль. – Все живы, и ладно. Туффи, ты как?

– Не могу ходить. Походу, она мне неплохо причиндалы контузила пинком своим, – покачал потрясенно головой мужичонка и тут же поморщился, когда девочка выдала новый испуганный визг.

– Арт?

– Жив! Дядька Жирдяй! Ты был крут!

– Я просто толстый и тяжелый, – фыркнул я, приподнимаясь и одновременно фиксируя в памяти факт, что мой Свод пополнился еще одной нехилой порцией разной инфы. – Мила! Жива?

– Жива! – спустившаяся девушка ворвалась в салон как грациозное торнадо, перешагнула через Туффи и обняла рыдающую девчушку, прикрыв ее телом так же, как мама-птица прикрывает крыльями и грудью птенцов.

Плач стал тише. Хотя ребенок все еще захлебывался слезами и соплями. А я осторожно поднял с металлического пола очень изящную вещицу, сначала показавшуюся мне гусеницей, а затем память подсказала куда более точное название для сего мерзкого насекомого – Сколопендра.

– Сколопендра, – машинально повторил я вслух и тут же схватился за уши – успокоившийся было ребенок заорал во всю силу своих крошечных легких, причем заорал с диким-диким ужасом, вцепившись в шею Милы.

– Вот это да, – выдохнул Арт.

– Не повторяйте это слово! – поспешно буркнул я. – Мужики! Да хватит жопы греть на металле! Подъем! Живо сгребайте все найденное в машину! Лечитесь водой и провизией! Живо! Живо! Живо! Нам здесь задерживаться не стоит! Мила! Хватай девчушку и вместе с ней на крышу! Я понимаю, что это жестоко, но мне нужны зоркие глаза! Вдруг прямо сейчас на нас лезет следующая порция ублюдков Люта? Ну!

Все загалдели, сконфуженно отводя от меня взоры, и развили лихорадочную, но несколько хаотичную деятельность.

Ну хоть что-то.

Я же бережно убрал выточенную из красного драгоценного камня гусеницу в карман шорт. Вырезано не из цельного камня – фигурка подвижна. Будто бы из бусин состоит. Учитывая, что наглая притворщица была обнажена, я вижу лишь одно место, где она могла спрятать эту безделушку – в волосах. Они у нее густые, длинные. Там что угодно можно спрятать – вон, к примеру, Туффи прячет в карман тонкую длинную спицу из желтого металла. Я думаю, это золото. И думаю, что спица также была в волосах… Сколопендры. Думаю, это ее прозвище или имя – ведь не зря же ребенок так хорошо знает это слово на слух и так его боится. Зашугали кроху, вонючие твари. Вон, до сих пор рыдает сдавленно, пока Мила несет ее к казарме.

– Дядя Жирдяй. Малышке плохо – тихо сказал Арт, когда я вышел из машины и посторонился, давая подростку затащить внутрь охапку тряпья и странных технологичных штук.

– Угу, – кивнул я и, вытянув руку к Туффи, рыкнул: – Золотую спицу сюда! Это тебе не личный трофей!

– Не подумал, – виновато улыбнулся тот, послушно отдавая добычу. – Она мне ее в позвоночник воткнула! Ну или мне так показалось – между лопаток ею ткнула, гадина ползучая!

– В зачет этого, – я потряс спицей, – возьмешь себе других трофеев. Если не найдешь, я чем-нибудь отдарюсь. А вещички этой твари надо хорошенько осмотреть.

– Спасибо, начальник!

– Дядя Жирдяй, – вновь начал вернувшийся Арт, – я говорю – плохо ей. Очень плохо. Перепугана.

– Угу. И что?

– Так может ее… того? Здесь же смерть не страшна, – мальчишка заторопился, начал глотать слова. – Ей же лучше будет! Кошмары сниться не будут! Забудет все страшное! Забудет эту женщину!

– Нет, – качнул я головой. – Арт, а если Сколопендра и Диллара рождаются рядом? Завтра обе появятся в Ковчеге, и Диля снова попадет в лапы этой скотины. Этого хочешь?

– Н-нет… не подумал.

– Старайтесь забить машину и салон доверху, – попросил я. – И еще, Арт, таскайте и стройматериалы. Кирпичи там, бетонные блоки. Целую мебель и дрова. Тех же двухъярусных кроватей загрузите штуки три в прицеп. Только целых. Бартер набирает обороты. Поэтому сегодня сдадим законный процент деду Федору, а затем отправимся на площадь и начнем торговать. Там же поделимся между собой, лады?

– Понял! Все сделаю!

– Отлично, – вздохнул я и потопал к месту, где сбросил рюкзак и дробовик. – Нехило мы съездили за трофеями…. Черт, найти бы патроны двенадцатого калибра. И батарейку «Век-Тек» унифицированную….

Пистолет на ядерной тяге – ну или атомной – я никому отдавать не собирался. Нет уж. В посторонние руки так вообще ни за какие коврижки – еще не хватало, чтобы оно потом против нас же и повернулось. И защитную сферу – штука выглядит классной. Да, выдерживает всего два винтовочных выстрела, но иногда и этого хватит, чтобы спасти жизнь. К тому же она могла быть не до конца заряженной. В общем – надо разбираться вместе с Владом. А затем монтировать на машину защитные броневые пластины, а часть салона, отведенную водителю, пусть прикрывает силовое поле….