Поцелуй Тьмы Мид Райчел
– Ни в коем случае. И знаешь, я не верю всем этим рассказам.
– Ммм… рассказам?
– Ну, о том, что ты подставила Кристиана Озера.
– Ну, спасибо.
Значит, слухи о моем унижении просочились даже к младшим ученикам. Зайди я в корпус малышей, и, вполне вероятно, какая-нибудь шестилетка выдала бы мне, что слышала, будто я убила Кристиана.
На лице Джил возникло выражение неуверенности.
– Но вот насчет другой истории я не знаю, что и думать.
– Какой другой истории?
– О том, что ты и Адриан Ивашков…
– Нет, – прервала я ее, не желая выслушивать всякие гадости. – Что бы ни болтали, все это неправда.
– Но это так романтично.
– Тем более это неправда.
Лицо у нее вытянулось, но она очень быстро взбодрилась снова.
– Эй, ты не можешь научить меня драться?
– Постой… Что? Зачем тебе это?
– Ну, если собираюсь сражаться с помощью магии, то неплохо уметь драться и обычным способом.
– Думаю, тебе не ко мне нужно обращаться, – ответила я. – Попроси, скажем… своего преподавателя физкультуры.
– Я просила! – Она, казалось, просто кипела от возмущения. – И он ответил «нет».
Я опять невольно рассмеялась.
– Я пошутила насчет этого.
– Перестань, это наверняка поможет мне когда-нибудь сражаться со стригоями.
Мой смех стих.
– Нет, на самом деле не поможет.
Она прикусила губу, все еще отчаянно желая убедить меня.
– Ну, по крайней мере, поможет против этих психов.
– Что? Каких психов?
– Тут постоянно кого-нибудь избивают. На прошлой неделе Дейна Зеклоса, а всего день назад Брета.
– Дейн… – Я попыталась оживить в памяти генеалогию мороев. Тут была целая прорва Зеклосов. – Это младший брат Джесси…
Джил кивнула.
– Ага. Одна из наших учительниц ужас как разозлилась, но Дейн не сказал ни слова. И Брет тоже.
– А Брет у нас кто?
– Озера.
Я не врубилась.
– Озера?
Она, судя по всему, была счастлива поведать мне о том, чего я не знала.
– Он бойфренд моей подруги Айми. Вчера он весь был в синяках… и даже как будто в рубцах. Или что-то вроде этого, такой странный вид. Может, ожоги? Но Дейну пришлось еще хуже. И когда госпожа Каллахан спросила Брета, он убедил ее, что это так, пустяки. Ну, она его и отпустила. И еще у него было отличное настроение – что тоже странно, поскольку у человека должно испортиться настроение, если его изобьют, верно?
Ее слова пробудили воспоминание где-то в глубине сознания. Существовала некая связь… но вот какая? Со всеми этими призраками, Виктором и полевыми испытаниями удивительно, что я вообще могла вести связный разговор.
– Так, может, ты поучишь меня, чтобы мне тоже не досталось? – Судя по тону Джил, она считала, что сумела убедить меня. И вскинула вверх кулак. – Это же просто! Сжимаешь вот так пальцы и бьешь?
– Ммм… На самом деле это немного сложнее. Нужно научиться правильно стоять, а иначе тебе вреда будет больше, чем противнику. И еще нужно уметь действовать локтями и бедрами, и тоже не абы как.
– Пожалуйста, покажи мне! – умоляюще сказала она. – Спорю, ты все это умеешь.
Я и вправду все это умела, но пока в моем личном деле не было записи о том, что я порчу младших, и я предпочла бы, чтобы она не появилась.
#По счастью, тут как раз вернулся Дмитрий с госпожой Дэвис.
– Эй, здесь есть кто-то, жаждущий познакомиться с тобой, – сказала я. – Дмитрий, это Джил. Джил, это Дмитрий.
Он выглядел удивленным, но улыбнулся и протянул ей руку. Она зарделась и в виде исключения утратила дар речи. Едва он отпустил ее руку, она пролепетала слова прощания и умчалась. Мы закончили с госпожой Дэвис и направились обратно к церкви за следующими ящиками.
– Джил знает, кто я такая, – сказала я Дмитрию по дороге. – Она типа считает меня героиней, достойной преклонения.
– Тебя это удивляет? То, что младшие ученики смотрят на тебя снизу вверх?
– Не знаю. Никогда об этом не думала. По-моему, на роль эталона я не гожусь.
– Не согласен. Ты отзывчивая, преданная и заметно выделяешься во всем, за что ни берешься. Ты заслуживаешь большего уважения, чем думаешь.
Я искоса взглянула на него.
– Но, по-видимому, недостаточно, чтобы принять участие в судебном разбирательстве над Виктором.
– Только не начинай снова об этом.
– Да, снова об этом! Почему до тебя не доходит, насколько это важно? Виктор чрезвычайно опасен.
– Знаю.
– И если он окажется на свободе, то снова начнет осуществлять свои безумные планы.
– Знаешь, маловероятно, что он окажется на свободе. Слухи о том, что королева отпустит его, это просто… слухи. Ты лучше любого другого должна знать, что не стоит верить всему, что слышишь.
Я с каменным выражением смотрела прямо перед собой, отказываясь признавать его доводы.
– Все равно ты должен взять нас туда. Или… – я набрала полную грудь воздуха, – хотя бы Лиссу.
Выговорить это оказалось труднее, чем следовало бы, но я должна была это сказать. Не думаю, что я из тех, кто ищет славы, как выразился Стэн, но какой-то частью души я всегда стремилась быть в гуще схватки. Хотела действовать, делать то, что правильно, и помогать другим. Соответственно, хотела участвовать в суде над Виктором. Хотела взглянуть ему в глаза, хотела сделать все, чтобы преступник не ушел от наказания.
Но время шло, и в то, что это произойдет, верилось все меньше. Никто не собирался брать нас туда. Может быть, однако, – всего лишь может быть – они позволят поехать одной из нас, и в таком случае пусть это будет Лисса. Именно на нее нацеливался Виктор, и, хотя идея отпустить ее одну растревоживала беспокойные мысли о том, что, может, она вообще не нуждается во мне как
в страже, я предпочитала рискнуть. Пусть едет – если получится.
Дмитрия, так хорошо понимающего мою потребность действовать, казалось, удивила моя необычная покладистость.
– Ты права – она должна быть там. Но повторяю – я бессилен что-либо сделать. Ты продолжаешь считать, что я контролирую ситуацию, но это не так.
– Но ты делаешь все, что можешь? – Я вспомнила слова Адриана во сне – о том, что Дмитрий мог бы сделать больше. – У тебя большое влияние. Должна быть какая-то зацепка. Хоть какая-то.
– Я не настолько влиятелен, как ты считаешь. Здесь, в Академии, я занимаю высокое положение, но в остальном мире стражей меня все еще считают почти юнцом. И да, я высказывался в вашу пользу.
– Может, нужно было громче высказываться.
Я почувствовала, как он замкнулся. Он готов
был обсуждать со мной разумные вещи, но не поощрял меня, когда я вела себя как последняя сука. Ну, я постаралась высказаться более разумно.
– Виктор знает о нас. И может рассказать.
– С этим судом у Виктора есть проблемы серьезнее, чем мы с тобой.
– Да, но ты же знаешь его. Он не всегда действует как нормальный человек. Если он почувствует, что потерял всякую надежду вырваться на свободу, то может учинить нам неприятности просто из мести.
Я так и не смогла рассказать о своих отношениях с Дмитрием Лиссе, а вот наш злейший враг знал о них. Это было еще удивительнее, чем то, что о них догадывался Адриан. Виктор вычислил это, просто наблюдая за нами и собирая всякие сведения. Думаю, если ты мерзавец, привыкший строить козни, то должен преуспевать в таких вещах. Правда, он никогда не высказывался по этому поводу публично. Просто использовал против нас заклинание вожделения, основанное на магии земли. Такого рода заклинания срабатывают только в том случае, если влечение уже существует, они просто усиливают его. Нас с Дмитрием внезапно страшно потянуло друг к другу, мы были всего в полушаге от секса. Очень хитроумно со стороны Виктора – отвлечь нас таким способом, не прибегая к насилию. Если бы на нас напали, мы сумели бы достойно ответить. Но сделать так, чтобы мы думали только друг о друге, забыв обо всем на свете? Сопротивляться этому было очень трудно.
Дмитрий какое-то время молчал, понимал, конечно, что в моих словах есть смысл.
– В таком случае нам придется уладить это наилучшим возможным способом, – заявил он наконец. – Однако если Виктор надумает рассказать, он сделает это независимо от того, будете вы свидетельствовать на суде или нет.
Ну что на это скажешь? Я молчала до самой церкви. Когда мы там оказались, отец Андрей за-
явил, что, разобравшись немного с вещами, решил отослать госпоже Дэвис еще только один ящик.
– Я отнесу его, – решительно сказала я Дмитрию, как только священник отошел достаточно далеко, чтобы нас не слышать. – Ты вообще не обязан был приходить.
– Роза, пожалуйста, не надо кипятиться из-за этого.
– Как это – не надо кипятиться? Ты, похоже, так и не въехал, насколько это важно.
– Да все я понимаю. Неужели ты и вправду думаешь, что я хочу видеть Виктора на свободе? Хочу, чтобы все мы снова оказались в рискованном положении?
Тут я впервые за долгое время почувствовала, что он вот-вот выйдет из себя.
– Я уже говорил, что сделал все, что мог. Просто в отличие от тебя не устраиваю сцен, если не получается по-моему.
– И я тоже.
– Ты прямо сейчас делаешь это.
Он был прав. В глубине души я знала, что перехожу черту… но просто, как во всем в последнее время, не смогла остановиться.
– Зачем ты вообще пришел помогать мне сегодня? – выпалила я. – Зачем ты здесь?
– Это так странно? – спросил он почти с болью в голосе.
– Да. В смысле, ты что, шпионишь за мной? Хочешь понять, почему я сплоховала тогда, со
Стэном? Хочешь проследить, чтобы я не вляпалась в новые неприятности?
Он смотрел на меня, откинув волосы с глаз.
– Почему непременно должны быть какие-то скрытые мотивы?
Мне хотелось выпалить тысячу разных вещей. Например, что, если нет никакого мотива, это означает, что он просто хотел провести время со мной. А это не имеет смысла, поскольку мы оба знаем, что между нами могут быть лишь отношения учитель – ученица. Он сам мне об этом сто раз говорил.
– Потому что у всех есть мотивы.
– Да. Но не всегда такие, как ты думаешь. – Он открыл дверь. – До встречи.
Глядя, как он уходит, я стояла охваченная смятением и злостью. Не будь ситуация такой странной, я сказала бы, что у нас сегодня было свидание.
Десять
На следующий день мои обязанности стража при Кристиане возобновились. И снова мне вменялось забыть о собственной жизни ради другого человека.
– Как прошла твоя епитимья? – спросил он, когда мы шли по кампусу от его спального корпуса.
Я подавила зевок. Этой ночью спала я плохо, отчасти из-за своих чувств к Дмитрию, отчасти из-за того, о чем рассказал отец Андрей. Тем не менее я зорко поглядывала по сторонам. Именно здесь Стэн дважды набрасывался на нас, и, кроме того, у стражей хватило бы вредности напасть на меня именно сегодня, когда я чувствовала себя такой усталой.
– Нормально. Священник рано отпустил нас.
– Вас?
– Мне помогал Дмитрий. Думаю, из сочувствия, что на меня навалили еще и эту работу.
– Или ему просто делать нечего – сейчас, когда ваши дополнительные занятия отменены.
– Может быть, хотя сомневаюсь. В общем и целом день прошел неплохо.
Если не считать вновь обретенных знаний о злобных призраках.
– А у меня был просто замечательный день, – заявил Кристиан с едва различимым оттенком самодовольства в голосе.
Мне хотелось закатить глаза, но я сдержалась.
– Догадываюсь.
Он и Лисса использовали преимущества дня без охраны для того, чтобы пообщаться друг с другом. Полагаю, я должна была радоваться, что они удалились куда-то, пока мы с Эдди не толклись рядом, но, по множеству причин, для меня это не имело значения. Правда, в бодрствующем состоянии я могла блокировать детали, но все равно знала, что происходит. Зависть и гнев, овладевшие мной в прошлый раз, когда они были вместе, вернулись. Снова та же проблема: Лисса имела то, чего я была лишена.
Я умирала от желания позавтракать. Чувствовала запах французских тостов и горячего кленового сиропа. Углеводы, завернутые в другие углеводы. Ммм… Однако Кристиан желал крови еще до нормального завтрака, и его потребности перекрывали мои. Они на первом месте. Вчера он, по-видимому, пропустил свою ежедневную дозу крови – скорее всего, чтобы удлинить время, отданное романтике.
В помещении для «кормления» народу было немного, но нам все же пришлось ждать.
– Эй, ты знаешь Брета Озера? – спросила я. – Вы ведь родственники?
После встречи с Джил я в конце концов сложила вместе отдельные части головоломки. Брет Озера и Дейн Зеклос выглядели так, как Брендон в день первого нападения Стэна. Неприятности, связанные с этим нападением, заставили меня полностью забыть о Брендоне, но это совпадение внезапно расшевелило мое любопытство. Всех троих избили. И все трое отрицали это.
Кристиан кивнул.
– Да, но в том смысле, в каком мы все родственники. Я плохо знаю его – он мне не то троюродный, не то четвероюродный брат. Его семья мало общалась с моей с тех пор… ну, ты понимаешь.
– Я слышала насчет него кое-что странное.
Я пересказала ему слова Джил о Дейне и Брете.
– Действительно странно, – согласился Кристиан. – Однако драки – обычное дело.
– Да, но здесь есть какая-то странная связь. И члены королевских семей в драках обычно не оказываются проигравшими – как эти трое.
– Ну, может, тут дело вот в чем. Ты же знаешь, многие королевские отпрыски злятся из-за того, что простые морои хотят изменить систему распределения стражей и научиться сражаться. В этом весь смысл маленького дурацкого клуба Джесси и Ральфа. Они добиваются того, чтобы члены королевских семей по-прежнему все решали. Некоролевские морои, соответственно, злятся и дерутся с ними.
– Выходит, это что-то вроде «комитета бдительности»[5], заставляющего королевских мороев расплачиваться?
– И это не самое странное из того, что происходит, – заметил Кристиан.
– Чертовски верно, – пробормотала я.
Вызвали Кристиана.
– Смотри-ка, – довольно сказал он. – Опять Алиса.
– Не понимаю, чем она тебя так очаровала, – сказала я, пока мы подходили к старой «кормилице». – Лисса тоже всегда приходит в восторг при виде ее. Но Алиса же чокнутая.
– Знаю, – ответил он. – Это-то и хорошо.
Алиса приветствовала нас. Кристиан сел рядом с ней, я прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
– Алиса, пейзаж не изменился. В точности тот же самый, что в прошлый раз, – надменно заявила я.
Она обратила на меня затуманенный взгляд.
– Терпение, Роза. Ты должна быть терпеливой. И готовой. Ты готова?
Неожиданная смена темы слегка сбила меня с толку. Все равно что говорить с Джил – только не такой безумной.
– Ммм… Готова к чему? К пейзажу?
Она посмотрела на меня с таким выражением, словно из нас двоих это я не в своем уме.
– Вооружена. Ты вооружена? Ты ведь должна защищать нас?
Я достала из внутреннего кармана куртки учебный кол, полученный на время полевых испытаний.
– С этим тебе нечего бояться.
На ее лице мгновенно возникло выражение облегчения; по-видимому, она не видела разницы между настоящим колом и фальшивым.
– Хорошо. Теперь мы в безопасности.
– Это правильно, – заявил Кристиан. – С Розой, да еще вооруженной, нам не о чем беспокоиться. Морои могут отдыхать.
Алиса его сарказма не уловила.
– Да. Нигде не бывает безопасно.
Я убрала кол.
– Мы в безопасности. Нас защищают лучшие стражи в мире, не говоря уж о магических кольцах защиты. Стригои сюда не проберутся.
Я не стала говорить о том, что выяснилось совсем недавно, а именно: стригои используют людей, чтобы разрушать магические защитные кольца, представляющие собой невидимые линии силы, создаваемые с помощью всех четырех стихий. Это делается так: четыре мороя, знающие каждый свою стихию, ходят вокруг области, которую нужно оградить, и оставляют на земле магические кру-
ги, создавая защитную границу. Моройская магия насыщена жизнью, и ее сильное поле не пропускает стригоев, поскольку в них жизни нет. Такие защитные магические кольца часто выкладывают вокруг моройских жилищ, а уж сколько их вокруг Академии, и не счесть. Серебряные колы тоже насыщены силой всех четырех стихий, и если провести колом через оградительную линию, это разрушит ее и сведет на нет эффект защиты. Раньше по этому поводу никто особенно не беспокоился, поскольку стригои не могут прикасаться к колам. Однако во время их последних нападений люди, состоящие на службе у стригоев, разрушали магические защитные кольца. Мы считали, что убитые мной стригои главари банды, но уверенности не было.
Алиса вглядывалась в мое лицо затуманенными глазами с таким видом, как будто знала, о чем я думаю.
– Нигде не безопасно. Защита слабеет. Стражи умирают.
Я бросила взгляд на Кристиана, но он лишь пожал плечами, как бы говоря: «Чего ты хочешь от нее?»
– Если вы, девушки, закончили свой разговор, могу я наконец поесть? – спросил он.
Алиса была счастлива выполнить его желание; сегодня это был ее первый кайф. Очень скоро она забыла и о защитных кольцах, и обо всем остальном, просто растворившись в экстазе укуса. Я тоже забыла о защитных кольцах. Я человек огра-
ниченный, если разобраться: меня по-прежнему волновало, реален Мейсон или нет. Если оставить в стороне устрашающие объяснения священника, следовало признать, что визиты Мейсона не выглядели угрожающими, просто пугающими. Если он находился здесь, чтобы добраться до меня, то у него это плохо получалось. И невольно уже в который раз более вероятной начала казаться версия стресса и усталости.
– А теперь время и мне поесть, – заявила я, когда Кристиан закончил.
Сейчас я отчетливо ощущала запах бекона. Кристиану это наверняка понравится – он завернет в него французский тост.
Только мы вышли из комнаты, как столкнулись с Лиссой, за которой следовал Эдди. Ее лицо светилось возбуждением, хотя, судя по чувствам, которые я ощущала через нашу связь, нельзя сказать, что она была счастлива.
– Слышали? – спросила она, тяжело дыша от быстрого бега.
– Что слышали? – спросила я.
– Быстро… Идите и складывайте свои вещи. Мы едем на суд над Виктором. Прямо сейчас.
Никто не счел нужным предупредить нас, когда состоится суд над Виктором, не говоря уж о том, что было принято решение о нашем участии в нем. Мы с Кристианом обменялись быстрыми пораженными взглядами и заторопились в его комнату, чтобы собрать вещи.
Это не заняло много времени. Моя сумка была уже готова, а Кристиану понадобилась минута, чтобы покидать барахло в свою. Меньше чем через полчаса мы были на взлетно-посадочной полосе Академии. Там стояли два частных самолета, один из которых уже разогревал двигатели и ждал взлета. Вокруг сновали два мороя, заканчивая последние приготовления с самолетом и взлетной полосой.
Никто, казалось, не понимал, что происходит. Лиссе просто сообщили, что она, Кристиан и я будем свидетельствовать на суде и что Эдди может лететь с нами, чтобы не прерывать полевые испытания. Никаких объяснений по поводу этой внезапной перемены, в воздухе ощущалась атмосфера напряженности и опасений. Мы все хотели, чтобы Виктора держали за решеткой, но сейчас, когда нам предстояло встретиться с реальностью судебного разбирательства и с ним самим… это пугало.
Несколько стражей стояли рядом с трапом. Я узнала среди них тех, кто помогал захватить Виктора. Скорее всего, им предстояло не только быть свидетелями, но и защищать нас. Невдалеке я заметила Дмитрия и поспешила к нему.
– Мне очень жаль, – выпалила я. – Мне очень, очень жаль.
Он повернулся ко мне, сохраняя на лице то идеальное выражение нейтралитета, которое так хорошо ему давалось.
– Чего тебе жаль?
– Жаль, что я наговорила тебе вчера все эти ужасные вещи. Ты сделал это… действительно сделал это. Убедил их послать нас туда.
Я, конечно, нервничала из-за Виктора, но все же меня переполняло ликование. Дмитрий сделал все от него зависящее. Я всегда знала, что он беспокоится обо мне… но это было еще одно доказательство. Не будь вокруг столько народу, я обняла бы его.
Выражение его лица не изменилось.
– Это не я, Роза. Я не имею к этому отношения.
Альберта просигналила, что пора подниматься на борт; он отвернулся и зашагал к остальным. На мгновение я замерла, глядя ему вслед и пытаясь понять, что же произошло. Если не он вмешался, тогда почему мы летим? Дипломатические усилия Лиссы не дали никаких результатов. Что изменилось?
Мои друзья были на борту, и я заторопилась туда же. Едва оказавшись в салоне, я услышала, как меня окликнули:
– Маленькая дампирка! Давно пора.
Адриан, с бокалом в руке, махал мне. Прекрасно. Нам пришлось умолять, чтобы нас взяли, а вот Адриан каким-то образом просто втерся сюда. Лисса с Кристианом сидели вместе. Ну, я и устроилась рядом с Эдди, в надежде держаться подальше от Адриана. Эдди уступил мне место у окна. Адриан встал, занял кресло перед нами и без конца поворачивался, чтобы поговорить со
мной; это было все равно что сидеть рядом с ним. Его болтовня и бесцеремонный флирт свидетельствовали о том, что он начал прикладываться к коктейлям задолго до того, как мы поднялись на борт. Я и сама была не против выпить бокал-другой, когда мы поднялись в воздух. Почти сразу же у меня дико разболелась голова, и я тешила себя фантазиями о водке, способной заглушить боль.
– Мы будем при дворе, – болтал Адриан. – Тебя это возбуждает?
Я закрыла глаза и потерла виски.
– Что именно? Двор или суд?[6]
– Двор, конечно. Ты платье прихватила?
– Никто не надоумил меня сделать это.
– Так… Значит, «нет».
– Да.
– Да? Я подумал, ты имеешь в виду «нет».
Я открыла один глаз и сердито уставилась на
него.
– Я имею в виду «нет», и ты прекрасно понимаешь это. Нет, я не взяла с собой платье.
– Ничего, мы раздобудем его для тебя, – великодушно заявил он.
– Собираешься поводить меня по магазинам? Думаю, тебя вряд ли можно рассматривать в качестве надежного спутника.
– Поводить по магазинам? Зачем это? Прямо там живут портные. Тебе сошьют что-нибудь по специальному заказу.
– Мы долго там не пробудем. И неужели мне вправду нужно платье для того, ради чего мы отправляемся туда?
– Нет, мне просто хочется увидеть тебя в платье.
Я вздохнула и отвернулась к окну. Боль все еще пульсировала в голове. Наверно, давление воздуха на высоте другое. Периферийным зрением я заметила какую-то вспышку и удивленно повернулась в ту сторону, но за окном не было ничего, кроме звезд.
– Что-нибудь черное, – продолжал Адриан. – Атлас, мне кажется… может, с кружевной отделкой. Тебе нравятся кружева? У некоторых женщин они вызывают зуд.
– Адриан…
Это было как молот – молот снаружи и внутри моей головы.
– Или бархатная отделка. От нее зуда точно не бывает.
– Адриан…
Казалось, у меня болят даже глазницы.
– И разрез на боку – чтобы продемонстрировать твои великолепные ноги. Он может доходить почти до бедер и идти так слегка по дуге…
– Адриан! – Взрыв внутри моей головы. – Можешь заткнуться хоть на несколько мгновений?
Я вопила так громко, что, наверно, даже пилот услышал меня. На физиономии Адриана появи-
лось редкое для него выражение крайнего изумления.
Читать бесплатно другие книги:
