Ком. Путь домой Злотников Роман

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Иллюстрация на переплете – Игорь Соловьев

Разработка серийного оформления – Александр Кудрявцев

Серия «Э.К.С.П.А.Н.С.И.Я.»

© Р. Злотников, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2020

– …И тут она как заорет. Меня, представь себе, аж в пот бросило! Неужто, думаю, я там ей все так порвал, что у нее больше мочи терпеть нету? Она ж говорила, что первый раз! Ну, туда первый, в смысле… Я, по-пырому, ногу ей отвел и начал простынь щупать – есть где кровь или нет? А Нинку всю так затрясло, задергало, что она как ногу у меня из руки выдернет и как засветит мне пяткой в ухо! У меня аж искры из глаз посыпались, – дежурный охранник-оператор горделиво приосанился и припечатал: – Это она так кончала!

– Хм… орел, – насмешливо прокомментировал его напарник, устроившийся на узком продавленном диванчике в углу комнаты охраны. – Ну, с ухом понятно. А фингал под глазом у тебя откуда?

– А-а-а… – рассказчик махнул рукой. – Это – моя. Она как раз в тот момент, когда Нинка заливалась, дверь в квартиру и открыла. У них на заводе какие-то комплектующие для окон не завезли, так что их смену после обеда по домам распустили. И, надо ж так, блин, как раз в тот самый момент, когда Нинка своими воплями весь дом на уши поднимала, она и вошла…

– Так ты что, считай, за раз и от жены, и от любовницы по морде получил? – удивленно уточнил второй охранник и восхищенно выдохнул: – Ну, силе-о-он! – после чего громко заржал.

Третий из присутствующих – молоденький парнишка в великоватой, не по размеру форме, отчего она сидела на нем как на корове седло, до сего момента завороженно слушавший рассказ «старшего товарища», вздрогнул, втянул слюни и тоже кривовато заулыбался. Мол, мне тоже смешно… Но при этом в его глазах все равно плескалась неподдельная голодная зависть.

– Ладно, – отсмеявшись, охранник хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги. – Пойдем, молодой, обход сделаем. А то засиделись мы тут, новые байки Славика слушая.

– Ага, – молоденький напарник вскочил на ноги и… Бздынь! – Ой!..

– Блин, Петюня! Ну вот почему у тебя все не как у людей?! – Оператор сплюнул, разворачиваясь в кресле. А молодой, сжавшись и втянув голову в плечи, опасливо пялился на валявшийся на полу в растекающейся луже электрический чайник, который он только что смахнул со столика болтающейся на поясе резиновой дубинкой.

– Я счас… вытру… – И он торопливо юркнул за дверь.

– Бегом давай! – рявкнул оператор. – Тряпка знаешь где?

– Ага… – Бздах! – Ой! – Дзынь! Дзанг! Бамс!

– Ну, что ты с ним будешь делать… – Оператор тяжело вздохнул и махнул рукой. – Вот уж действительно бедолага… За что не возьмется – все через жопу!

– Ага-ага, – хитро прищурился напарник. – Совсем как у тебя с бабами. Ты вот мне скажи – у тебя хоть раз так было, чтобы ты с бабой закрутил и потом по морде не получил, а?

– Эх, Семеныч, – оператор покровительственно покачал головой, – ну вот нет в тебе никакой романтики…

На обход они вышли только через пятнадцать минут. Причем к тому моменту на лбу у молодого уже красовался пластырь, закрывающий свежую ссадину.

– Ох, Петюня, – степенно выговаривал старший, пока они неторопливо поднимались по лестнице, – ну вот скажи: почему у тебя всегда так получается – за что ни возьмешься, так все через пень-колоду получается? Ты вообще в детстве хоть каким-нибудь спортом занимался? Или, там, в художественную школу ходил? У тебя ж ни координации, ни внимания, ни памяти. Как ты вообще жить-то собираешься? Тебе ж ничего серьезного доверить нельзя. Все угробишь!

Молодой насупился и обиженно буркнул:

– И вовсе не все… – Потом сделал несколько шагов и добавил: – И вообще ничего вы не понимаете.

– Ага-ага, ты у нас все понимаешь. Или те ушлепки, с которыми ты на всякие митинги и «гуляния супротив рыжыму» шляешься. Надежда страны, блин…

– Мы боремся за свободу, – еще более обиженно отозвался молодой.

– Знаешь, что я тебе скажу, молодой, – хмыкнул Семеныч. – Как только я слышу слово «свобода», я тут же хватаюсь за кошелек. Потому что это означает, что меня стопроцентно попытаются развести. Вот скажи мне, сколько ты там заработал на этих ваших тусовках?

– А мы там не из-за денег! – вскинулся Петюня.

– Ага-ага, как же. Но вы же там какую-никакую работу делаете? Ну, мебель там перетаскиваете, стенды, плакаты рисуете, листовки туда-сюда таскаете – из типографии в офис и так далее, или, там, на улицах их раздаете. Ну, как эти, у метро – с рекламой всякой пиццы, дешевой оптики и соседних аптек, только про «свободу». Вот скажи мне, вам хоть раз за это заплатили?

– А вот и заплатили! – огрызнулся Петюня, насупившись еще больше, а через несколько шагов снова повторил: – И вообще, я же сказал – мы не из-за денег…

– Понятно с тобой все, – махнул рукой старший. – Еще небось и скидываться регулярно заставляют. На борьбу. Потому-то ты все время без денег и сидишь. И на мои бутерброды голодными глазами пялишься… Но можешь мне поверить: на всю вашу работу, которую вы «за идею», то есть забесплатно, делаете, всем этим вашим главнюкам денег сполна выделяется. Даже с лихвой. И они вам за нее не платят просто потому, что по жизни жлобы. А вы – лохи. И потому такое чмо, как вы, просто грех на бабло «за свободу» не развести…

После этих слов молодой еще сильнее помрачнел и замолчал. Тем более что по поводу денег все было правдой. Платили в «организации» плохо. И постоянно обманывали. Даже когда что-то обещали. Но чаще всего даже и не обещали.

Они поднялись на последний этаж и обошли торговый зал, а потом спустились на этаж ниже.

– А почему здесь все перекрыто? – поинтересовался молодой, когда они проходили мимо странной выгородки, уже давно мозолившей ему глаза. – Я сначала думал, тут магазин какой большой делают, а оно все никак не меняется и не меняется. Даже работы не идут. Причем уже полгода…

Не то чтобы этот вопрос интересовал его так уж сильно. Просто нужно было сменить тему. А то с этого зануды Семеныча станется продолжить его поучать. А этого совсем не хотелось.

– Полгода, – хмыкнул Семеныч, – а пять лет не хочешь? А то и поболее. Это я тут уже пять лет, но когда я пришел, оно уже было… – Он замолчал. Молодой несколько мгновений так же молча шел рядом, ожидая продолжения, а затем не выдержал и спросил:

– Ну, так что там?

– Да хрен его знает! – отмахнулся старший. – Вроде как тут теракт был. А какой и сколько народу погибло, не знаю. Но кто-то точно погиб. Эвон там пять лет назад вазочка с гвоздиками стояла. И свечка. Долго. Сейчас уже не скажу сколько. Может, пару месяцев, а может, и полгода. Но потом все исчезло… А почему площади не отремонтировали и обратно в аренду не запустили, никто не знает. Вроде как ФСБ не разрешает. Не все исследования еще как бы завершили. Говорят, у них там до сих пор какая-то аппаратура стоит. Но чего они уже больше пяти лет там исследуют – хрен его знает!

– А может, они того, – предположил молодой. – Врут про теракт. А на самом деле народ чем-то облучают, и-и-и…

– И что? – насмешливо перебил его Семеныч. – Зачем им для этого выгородка-то? Если надо что-то излучать – вон, развешивай где угодно какие угодно излучатели и излучай что угодно. Ты мачты мобильной связи видел? Сколько там всякой херни понавешано! Еще одну какую кто-нибудь заметит? А их по всему городу тысячи, если не десятки тысяч! Или те же видеокамеры… Их сейчас если только в туалете не вешают. Да и то не уверен… А сколько их видов и размеров? Тыщщи! У нас в каждом торговом зале по десятку висит. Да еще и арендаторы свои устанавливают. И что, сложно под эту марку какие-нибудь излучатели замаскировать?

– А если этот излучатель большой? – резонно, как ему казалось, возразил молодой. – Так что ни под какую камеру не замаскируешь?

– Ага, и, наверное, ценный, – насмешливо кивнул старший. – Поэтому они его вот за этой хлипкой выгородкой установили и никакой охраны не приставили. А зачем она? У нас же все люди честные, законопослушные и никакой дурак нос за нее и не подумает сунуть… Нет там ничего! Пустое помещение со следами от взрыва. Ну, наверное…

Молодой тут же подобрался. Семеныч, заметивший это, саркастически улыбнулся.

– Значит, страшную тайну силовиков и чекистов почуял? Ну-ну… Если хочешь – сходи, глянь. Я тебя здесь подожду.

– Вот зря вы так, – обиженно произнес молодой. – Вы же уже пожилой человек. Много пожили. Могли бы уже понять, что ФСБ всегда врет. И полиция тоже. Еще со времен Сталина. Они всегда народ…

– А вот Виссарионовича не трожь! – набычился Семеныч. – Если бы он был жив, то быстро всю эту шоблу, что народ грабит и перед американцами пресмыкается, к ногтю прижал бы. И простым людям очень быстро вышло бы облегчение.

– Да он миллионы людей в Гулаге умо…

– Рот закрой, шелупонь криворукая! – взревел старший. – А то быстро поперек спины дубинкой перетяну! Ежели тебе родители через задницу ума в голову не прибавили – так за мной не заржавеет!

Но молодой уже и так замолчал, завороженно уставившись куда-то за спину Семенычу.

– Что это? – испуганно прошептал он, когда старший, устав детально освещать всю родословную стоящего перед ним «недоумка», попутно с его ближними и отдаленными жизненными перспективами, решил сделать короткий перерыв.

– В смысле? Где? – Семеныч недоуменно нахмурился и резко развернулся, рефлекторно схватившись за дубинку и газовый баллончик.

– Вон! Светится…

– Вижу уже… – Охранник на мгновение задумался, а потом приказал: – Так, давай-ка быстро отсюда…

– А я говорил, говорил!.. – захлебываясь от восторга, бормотал Петюня, едва поспевая за Семенычем. – …что ФСБ всегда обманывает. И полиция тоже. Особенно когда они людей на митингах считают. Вот всегда врут в меньшую сторону… И там точно какое-то излучение…

1

– Итак, зачем вы хотели меня видеть?

В ответ на этот вопрос профессор Бандоделли некоторое время молча сидел, задумчиво разглядывая своего собеседника, а затем осторожно спросил:

– Простите, а мы с вами раньше никогда не встречались?

– Мы с вами? – Легендарный лидер не менее легендарной команды, которая менее чем за один урм сумела спуститься с первого горизонта Кома до восьмого, недоуменно вскинул брови. – Вряд ли. Я бы запомнил. А почему такой вопрос?

– Да нет, это так… просто вы очень сильно напоминаете одного моего знакомого. Ныне погибшего. Ну, скорее всего… Кстати, он погиб где-то в тех краях, где вы начинали, и приблизительно в то же время.

– И вы хотите нанять мою команду, чтобы мы поискали его останки? – ухмыльнулся «Кузьмич». – Я не против. Но, увы, мы готовы работать только по предоплате. Причем расценки на поиск, как вы сами понимаете, будут выставлены по прейскурантам девятого горизонта…

– Да-да, торговаться он тоже умел, – усмехнулся профессор. – Но не будем об этом. Я уже вижу, что вы – не он. Хотя очень похожи. Не стопроцентно, конечно, но если бы он прошел через то, через что, судя по тем рассказам, которые я слышал, прошли вы, то вполне мог бы стать… хм-м… ладно, забыли…

В тот момент, когда Андрей увидел профессора, он, естественно, впал в ступор. И не то чтобы он совсем не ожидал подобной встречи, но не в этот же момент! Однако поскольку за время, пока его команда шла от шлюза до «Душевного отдыха», все окружающие уже успели разузнать часть подробностей их схватки с «косарем» и потому прекрасно знали, в каком он состоянии, на его реакцию никто особенного внимания не обратил. Тем более что в тот момент, когда Андрей увидел Бандоделли, его лицевой щиток шлема находился в полуопущенном положении. Ему не очень-то хотелось светить по всему поселению своей грязной и измученной рожей, потому он и не стал откидывать щиток до конца наверх, а просто немного сдвинул его. Поэтому и выражение охренения, появившееся на его лице в тот момент, когда он увидел профессора, также осталось окружающими совершенно незамеченным…

Впрочем, справился с собой он довольно быстро. Так что к тому моменту, когда проф подошел к землянину вплотную, тот уже успел натянуть на лицо этакое устало-злое выражение, которое, вкупе с грязными разводами, густо покрывавшими морду Андрея, должно было несколько оттянуть момент узнавания. Ну, по крайней мере, он на это надеялся…

– Добрый день! – приветливо поздоровался подошедший профессор. – Меня зовут Горацио Бандоделли. Рад знакомству со столь знаменитой личностью. Легенды о вас и вашей команде гремят по всем горизонтам нашего сектора!

– А я, если честно, не очень, проф, – сурово отрубил Андрей, вежливо поднимая щиток до конца. – Мне бы помыться и пожрать… Не говоря уж о том, чтобы выспаться.

– Понимаю, – профессор расплылся в улыбке. – И не смею задерживать. Я сам довольно долгое время был бродником, так что прекрасно понимаю, как вы себя чувствуете после столь тяжелого рейда. Но, надеюсь, после того как вы придете в себя, у вас найдется минутка для разговора?

– Вопросов нет, – Андрей осклабился. – Как оклемаюсь – пообщаемся.

И тут профессор вздрогнул и впился взглядом в его лицо. Андрей нахмурился.

– Что?

– М-м-м… нет, ничего, – медленно качнул головой Бандоделли. – Показалось… Не берите в голову!

Андрей молча кивнул и, развернувшись в сторону входа, у которого столпились его люди – как те, кто ходил с ним, так и те, кто оставался на «базе», – махнул рукой.

– Так, все заходим, моемся и через час собираемся в зале. А то что-то давно медведь не приходил!

Ответом ему стал восторженный рев…

В его личных апартаментах ему на шею бросилась Эстилен.

– М-м-м, девочка моя, я грязный, как…

– Живой… – тихо произнесла кларианка. И потерлась щекой о его грязную щетину. Андрей замер, а затем аккуратно положил ладони ей на плечи:

– Ну, вот – теперь тебе придется стирать комбинезон…

Эстилен оторвалась от него и, чуть отстранившись, подняла голову, обдав его жарким взглядом своих удивительных кошачьих глаз.

– Пусть. Главное – ты вернулся. – Она глубоко вздохнула и снова прижалась к нему. Но буквально на пару мгновений. После чего уже решительно отстранилась и скомандовала:

– Так, снимай с себя всю эту грязь и иди мыться. И оружие сюда брось. Я им займусь.

– Э-э-э, нет, – рассмеялся Андрей, – своим оружием бродник должен заниматься сам. Так что насчет «грязи» – я не против, а вот все остальное…

«Медведь» этим вечером приходил громко и надолго. После такой тяжелой и, чего уж там, долгожданной победы Андрей решил не оставлять своих ребят и честно «напровожался» сего грозного зверя до состояния полного нестояния. Но единственным выигравшим он на этот раз не остался. Да и вообще, если честно, в число выигравших не вошел. Хотя и остался за столом в одиночестве. Но только потому, что такта за три-четыре до окончания просто не стал лезть под стол, а, отодвинув стакан, остался на своем месте, заявив: «Ик, я – все!». Так что последними под столом оказались Бабурака с Угрувком и, к удивлению большинства, Шлейла. Лечила шестого уровня владения хасса категорически отвергла злоупотребление собственным мастерством, но, вздохнув, подтвердила, что, скорее всего, так долго продержалась именно из-за уровня:

– Ничего не поделаешь, ребята, шестой уровень теперь всегда со мной. Само тело уже перестроилось. Так что звиняйте.

Но это произошло на следующий день. Потому что к концу вечера она не вязала лыка точно так же, как и остальные.

Утро оказалось… классным. То есть сначала, где-то в середине ночи, ему стало дико плохо. Так, что он едва не начал блевать. Но кое-кто очень заботливый, заметив это, пару раз окатил его лечебными формами хасса не менее чем второго уровня, чего его разогнанному организму вполне хватило, чтобы слегка оклематься. Ну а уже утром, когда Андрей встал «по надобности», он и сам сотворил на себя лечебную форму третьего уровня. Она у него к настоящему моменту была оптимизирована до предела, так что фонила в пространство ничуть не более, чем второй уровень у других. Вследствие чего ее применение внутри поселения не вызывало срабатывания сигнализации. А когда он вернулся – его уже ждали. Так что едва он рухнул на кровать, его тут же обхватили тонкие, но сильные руки, а голос, от которого у него все мгновенно встало дыбом, тихо проворковал на ухо:

– Ну что, теперь не отвертишься…

Встали они с Эстилен ближе к обеду. Ну, да после такого бурного утра-то… Но ничего переносить из-за столь позднего подъема не пришлось. Потому что народ в большинстве своем даже еще не поднялся. Уж больно бурно все вчера медведя встречали… Так что до того момента, как основной руководящий состав команды проснулся и пришел в состояние, когда с ним уже можно было разговаривать, Алекс успел позавтракать и пообщаться накоротке с Абажеем Кутом и Рутом Кинжальником, которые отвечали в команде за реализацию трофеев. А вчера, благодаря предусмотрительности Гравенка, оказались назначены в дежурные.

– Общий доход от этого выхода при продаже в Гронке, по моим прикидкам, должен составить более четырех миллионов кредитов, – доложил Кут. Кинжальник согласно кивнул.

– А если мы отправим добычу на верхние горизонты? – спросил Андрей.

– Ну, всю добычу туда тащить…

– Хорошо, хотя бы амбраду?

– Ну-у-у, не меньше пяти, – тут же прикинул Абажей. – Но я бы не рекомендовал.

– Почему? Мы же так и планировали. Или нам миллион лишний?

– Мы еще не окончательно закрепились в Гронке, Кузьмич, – вздохнул Кут. – Мы здесь все еще пришлые. Причем пока еще слабые пришлые. Поэтому нам не стоит так уж сразу портить отношения с местными торговцами, не дав им заработать на нашей добыче.

Андрей задумался.

– Хм-м… аргумент. Согласен. – Он еще пару мгновений подумал. – Слушай, а ты не можешь выйти на своих и уточнить текущую цену? У нас-то будут брать по прошлому ценнику. А ну как вдруг высоколобые еще чего полезного в этой амбраде нарыли? Ну, как это было с плешивыми котами. А мы тут ни сном, ни духом… Сам знаешь – деньги нам сейчас нужны край как.

Тут уже задумался Абажей.

– Хорошо, запрос я отправлю. И не в наше старое поселение, а, так сказать, на самый верх. Причем по паре каналов. Но это значит, что амбраду нам придется придержать минимум на пару саусов. Но это очень сильно урезает наши финансы. Из остальной-то добычи минимум половина не пойдет в продажу, а останется у нас. Ингредиенты для Эстилен с Огромом, материалы для Навиглеля… а это самое дорогое из оставшегося. Так что за остальное мы выручим дай бог двести тысяч. Много – двести пятьдесят… С учетом того, что после всех расходов и двух неудачных выходов наш общак уже показал дно, этих денег нам хватит только на еду и ремонт снаряжения. Причем не у всех и не полный.

– Это не беда, – ухмыльнулся Андрей. – Пару саусов нам по любому придется сидеть в поселении. Я тут подумал и понял, что все наши неудачи вызваны в первую очередь тем, что мы пытались на девятом горизонте действовать как на более высоких. А это неправильно. Твари девятого довольно сильно отличаются от таковых даже на седьмом. А мы всю нашу тактику и штаты затачивали вообще под пятый-шестой. Так что придется все перестраивать. Поэтому чем заняться эти два сауса, у нас будет…

Расширенное совещание руководящего состава команды состоялось уже после обеда. Когда Андрей сообщил всем о своих выводах и принятых им решениях, Гравенк неожиданно заерзал.

– Проблемы?

– Д-да, – Гравенк кивнул, отводя взгляд. – У меня трое сообщили, что переходят в другие команды. Так что они сейчас ждут выплаты долей, после чего уходят.

– Каких долей? – удивился Андрей. – Они-то здесь причем? На выход ходила моя команда. Добыча – ее. Какие вопросы?

– Ну-у-у… просто здесь принято, что при уходе в другую команду бродник имеет право на выплату соответствующей доли общака.

– Да и хрен с ним!.. Вот уж нашел проблему… У нас все на договоре, в котором записано… Да с какого это нас-то касается?.. – тут же загомонили все присутствующие.

Гравенк окинул их виноватым взглядом и тихо произнес:

– Это есть в правилах поселения. Я проверял…

– Вот оно ка-ак, – задумчиво протянул лидер команды «Кузьмич» посреди мгновенно установившейся тишины и задумался. Правила поселения – это было серьезно. Никаких «общих законов» в Коме не существовало. Как и органов, следящих за их выполнением и карающих за их нарушения. Так что на территории каждого поселения главным и единственным сводом законов являлись принятые его Советом правила проживания.

В реальности они не очень отличались от поселения к поселению, но эта унификация была вызвана не какими-то внешними требованиями, а сходным образом жизни и экономическими реалиями. Поселениям, чтобы выжить, требовалось обеспечивать базу для бродников, потому что основой их экономики являлась закупка принесенных бродниками ингредиентов с их последующей перепродажей, а также снабжение команд всех необходимым. То поселение, которое справлялось с этими задачами лучше, – развивалось быстрее и становилось богаче, сильнее, привлекательнее. Ну, а то, которое, по каким-то причинам, от религиозных и политических взглядов образовавших его разумных до банального жлобства членов Совета, становилось для бродников менее и менее привлекательным и, в конце концов, как правило, исчезало. Иногда из-за того, что большая часть его обитателей просто разбегалась, но, чаще всего – из-за того, что в тот момент, когда Ком очередной раз пробовал его на прочность, внутри его периметра просто не оказывалось достаточно сил, чтобы отбить налет. И все «чистые», «верные» или, там, «непоколебимые в вере» заканчивали свой земной путь в желудках тварей Кома точно так же, как «самые свободные» и «самые вольные»…

Но при этом кое-какие различия или особые фишки имели почти все поселения. Например, Трикент, довольно известное поселение на седьмом горизонте, давал скидку на проживание всем поэтам. Но, чтобы ее получить, требовалось поучаствовать в поэтическом состязании, проводившемся раз в саус в каждой из местных таверен по очереди. Если в этом состязании зрители и, так сказать, товарищи по поэтическому цеху признают тебя поэтом – скидка твоя. Если же нет – увы…

Еще в одном поселении привечали жителей Асграмнии – довольно известного в Коме мира, славящегося мастерами клинка. Всем выходцам с Асграмнии там выдавался «стартовый пакет», представлявший из себя нечто вроде того набора, который получали каторжники по прибытии на Ком. Только чуть более продвинутый. И бесплатно.

Встречались и другие отличия. И никто никогда не вопил о том, что это-де незаконно или несправедливо. Не хочешь – уходи. А раз остался – будь добр, соблюдай правила…

– Кинжальник, сколько у нас там на долю получается?

– Ну, если брать по минимуму, – быстро прикинул тот, – то где-то по тридцать тысяч. Или чуть более.

– А сколько долей имеют те, кто собирается уйти?

– Двое – по две, а один – три, – доложил Гравенк.

– Еще у кого кандидаты на уход есть?

Все сидящие за столом настороженно переглянулись, потом Ушем осторожно мотнул головой:

– Ко мне никто не подходил.

– Значит, учитывая, что на доли в добыче они претендовать не могут, поскольку на выходе не были и в его обеспечение никак не вкладывались, то нам нужно выплатить семь долей из общака, который у нас весь будет сформирован из последней добычи именно моей команды. – Андрей криво усмехнулся: – Мне одному кажется, что это крысятничество?

– Так-то оно так, – вздохнув, произнес Гравенк, – но сам знаешь – правила поселения…

– Ты же сам говорил, что у них тут все настроено на разрушение команд, прибывших с других горизонтов, для подпитки местных, – напомнил Ушем. – Вот они и…

– Да и хрен с ним, – Андрей решительно рубанул воздух рукой. – Вытянем. В крайнем случае, возьмем кредит или продадим часть материалов и ингредиентов. Ну, не последний же у нас этот «косарь»? А впрочем… – Он развернулся к Гравенку. – У них как с вооружением и снаряжением, все нормально?

– Да не сказал бы, – ухмыльнулся тот. – Как у всех. А у Влиса, ну, который на три доли претендует, так и вообще полный швах. Его на прошлом выходе сильно потрепало.

– То есть деньги им нужны сейчас и срочно, – удовлетворенно кивнул лидер команды «Кузьмич». – Это хорошо! Вот что, Абажей, ты уже как, выяснил, кто в Гронке самые жадные торговцы? Ну, то есть кто дает самую низкую цену?

– Ну-у-у… да, – недоуменно произнес тот. – А зачем?

– Вот пробегись по ним и сними их цены. Предложим нашим «беглецам» либо подождать и получить деньги по результатам фактической продажи, либо взять деньги сейчас, но по текущим ценам. – Андрей хищно осклабился. – Я ради этого даже свой загашник распечатаю. Думаю, получившийся в этом случае результат им точно не придется по вкусу. Особенно после того, как они узнают, чего и сколько получат на долю те, кто останется…

На этом совещание закончили, и Андрей велел позвать к нему «беглецов». Решив, что чем быстрее он с ними разберется, тем лучше.

Заводилой среди них, судя по всему, был вышеупомянутый Влис. Уж больно активно он вел себя все время разговора. Судя по паре оговорок, на уход его подбил один из местных лидеров – Тройбок, у которого дела последнее время шли не очень. Вследствие чего он остался с половиной команды. И потому ему позарез требовалось пополнение. Причем в процессе разговора у Андрея сложилось впечатление, что Влису было обещано еще и приплатить за каждый дополнительный штык, который он сможет перетянуть с собой.

Так что бродник был напорист и категоричен. А вот двое остальных все еще колебались… Но так как оба были начальными «трешками» без особенных умений, то есть в свете новой концепции формирования команды являлись скорее обузой, в которую требуется еще очень долго вкладываться, причем пока с весьма смутными надеждами на результат, лидер команды «Кузьмич» не стал особенно сильно противодействовать усилиям Влиса додавить их обоих на уход. Лучше было на их примере показать остальным, чем могут обернуться попытки срубить халяву. А одного Влиса для наглядности было маловато…

– Значит, ваше решение уйти твердое и окончательное? – еще раз уточнил землянин, прежде чем перейти к последнему и самому важному этапу разговора.

– А тебе что, до сих пор это все еще непонятно?! – тут же вскинулся Влис, качнувшись вперед.

– Рот закрыл! – тихо, но очень угрожающе произнес Андрей, добавив в голос немного хасса. Отчего наглый бродник отшатнулся и слегка побелел. Как, впрочем, и оба его соратника. Да уж, пятый уровень хасса (пусть даже и начальный) – это сила… – Не тебя спрашивают, – закончил он, после чего повернулся к оставшейся парочке. Те испуганно переглянулись, потом по очереди покосились на сидевшего рядом Влиса и, сглотнув, попеременно кивнули:

– Да.

– Да-а…

– Что ж, тогда вопросов нет. Можете быть свободны. – И Андрей отвернулся.

– Эй, лидер, – тут же отреагировал заводила. – А деньги?

– В смысле? – сыграл непонимание Андрей. Он решил не раскрывать сразу информацию о том, что уже в курсе данного отличия правил в Гронке. Пусть Влис думает, что поймал его…

– Ну, как же – ты нам денег должен, – заявил заводила. – Каждому.

– Это с какого это перепугу? – продолжил игру лидер команды «Кузьмич». – Ваш выход прошел неудачно. Какие деньги?

– А общак?

– А вы к нему какое отношение имеете? Вы уходите из команды…

– Вот именно! И, по правилам поселения, мы имеем право на долю от общака.

– Вот как? – Андрей замер, войдя в линк, но открыл не правила поселения, поскольку он с ними ознакомился сразу же после совещания, а файл, только что пересланный ему на почту Кутом. М-м-м… да уж, действительно жлобы… И как они только еще не разорились со своими ценами? Или они это именно ему такой убогий ценник выкатили? Как новичку. А со старыми командами работают по более реальным ценам…

Сидевшие перед ним бродники обрадованно переглянулись. Они-то посчитали, что только что застали лидера врасплох и потому сейчас слупят с него нехилые бабки. Вот только он ознакомится с правилами…

– Да уж, действительно, есть такое, – кивнул Андрей, закрывая файл. – Значит, так тому и быть. Увы, оспорить правила я не в силах. Но-о-о… вот какое дело. Наш общак сейчас пуст…

– Ничего не знаем! – Влис вздернул подобродок. – Вы вон какую добычу взяли – так что деньги на бочку!

– Деньги – это не добыча. Чтобы их получить, эту взятую добычу надо продать. А нам предложили очень хреновый ценник. Так что продавать мы ее пока не будем…

– Ничего не знаю! – инициатор «побега» вскочил на ноги. – Деньги сейчас – и точка!

– Послушайте, нам дают совсем смешные деньги. Похоже, ваш Тройбок постарался, – он боднул взглядом Влиса, который только кичливо вздернул подбородок. – Надо немного подождать и…

– Нет! Мы не собираемся ждать. Деньги сейчас, и точка!

– Но ничего еще не продано…

– А нам плевать – ты говоришь, что уже приценились. Давай прейскурант – мы готовы взять сразу ингредиентами. Сами продадим.

– Ну уж не-ет, – ухмыльнулся Андрей. – У вас в контрактах написано: выплаты деньгами. Так что получите только деньгами.

– Да и хрен с ним. Только деньги на бочку! – взревел Влис.

– Все согласны? – снова уточнил Андрей у остальных.

– Да.

– Да…

– Ну, тогда ловите…

– Э-э-эт-то что такое?! – взвился Влис через мгновение после того, как ему на линк пришло сообщение о переводе средств. – Это как?! Ты чего, лидер, вообще охренел? У своих крысятничать?!

– Крысятничать – это то, чем занимаетесь вы, – холодно произнес Андрей, – когда, прикрываясь местными законами, претендуете на добычу, к которой не имеете никакого отношения.

– Да мне плевать, что ты там думаешь! – заревел бродник. – Так положено – и точка! Так что ты обязан заплатить сполна, а не кинуть нам подобную подачку…

– Ничего не знаю, свободный бродник Влис – ты сам требовал деньги немедленно. Я их тебе и перекинул. В соответствии с выставленными ценами. Вот тебе, для информации, оценка торговцев Курака и Бенгельма.

– Да какой идиот с инграми от «косаря» к Бенгельму сунулся?! Он же хрен когда нормальную цену даст! – в бешенстве взревел инициатор «побега», жестоко обманутый в лучших ожиданиях.

– Так, секундочку… – Андрей встал из-за стола и, подойдя к двери, приоткрыл ее и крикнул: – Эй, кто есть – зайдите ко мне!

Через минуту в его «кабинете» толпилось уже с дюжину человек, среди которых были Ушем, Бабурака, Огром и Эстилен.

– Сегодня от нас уходят три человека, – официальным тоном начал лидер команды «Кузьмич». – По правилам поселения они имеют право претендовать на долю в общаке. Но когда я сообщил им, что общак сейчас пуст, а на ту добычу, которую мы принесли из последнего рейда, нам выставили просто смешные цены, поэтому лучше чуть подождать, свободный бродник Влис заявил, что его это не волнует и он хочет получить свою долю здесь и сейчас. Остальные двое уходящих присоединились к его решению. Но после того, как я выплатил им деньги, свободный бродник Влис оказался недоволен, потому что… цитирую дословно: «Да какой идиот с инграми к Бенгельму сунулся? Он же никогда нормальную цену не даст!» – Тут Андрей сделал паузу, после чего развернулся к Влису и эдак вкрадчиво поинтересовался: – Свободный бродник Влис, вы будете выдвигать против торговца поселения Гронк Бенгельма обвинение в нечестной торговле?

Тот вздрогнул. Подобное обвинение… Нет, в Коме святых нет. Да и с просто порядочными тоже большие проблемы. Так что обмануть, надурить или обжулить тебя готовы в любой лавке. Но обвинение в нечестной торговле – совершенно другое дело. Подобное обвинение означало, что человек потерял берега. Чаще всего его выдвигали против торговцев, которые не просто продавали некачественный товар, но выдавали его за нормальный. А то и за самый лучший. Причем этот товар должен был быть настолько некачественным, что мог убить его владельца. А то и не только его. Взрывающиеся в руках стволы, клинки с выжженными напрочь каналами для хасса, ветхая, рассыпающаяся в руках защита и так далее.

Нет, если все это продается на вес, как обноски, никто никаких претензий не имеет, но вот если оно выставлялось как нормальное оружие и комбезы… Такого бродники не прощали. Так что если торговца признавали виновным в нечестной торговле, то наказание «бросить голым в Коме в ски пути от ближайшего поселения» было наиболее частым. Но и обвинитель, выдвинувший подобное обвинение, тоже сильно рисковал. Ибо если он не мог доказать свое обвинение…

– Н-нет, – хрипло выдавил Влис.

– То есть ты признаешь, что прейскурант, который выставил торговец Бенгельм, вполне корректен и может использоваться для расчетов? – усмехнулся Андрей.

Влис окинул стоявших вокруг бродников тоскливым взглядом и, опустив голову, выдавил:

– Да.

– Еще какие-то претензии есть?

– Нет…

– У вас? – Андрей перевел взгляд на остальных.

– Нет… – глухо отозвался один.

А вот второй удивил.

– Претензий у меня нет, лидер, но я тут подумал: ты прав. То, что мы делаем – это действительно крысятничество. Так что вот, лови… – Линк лидера команды «Кузьмич» тихо звякнул, сообщая, что на его счет вернулась недавно перечисленная этому броднику сумма.

– Хм… – отреагировал Андрей. – Может, останешься?

Тот вздохнул.

– Нет. Сам ошибся – сам и отвечать буду. Похожу пока в другой команде, а там уж как сложится…

Так что до профессора руки у землянина дошли только вечером. После того как он привел в порядок снарягу и окончательно разобрался с оружием. И вот сейчас Бандоделли сидел перед ним в отдельном кабинете бара «Аккорнатовый массив»…

– Ну, забыли так забыли, – хмыкнул лидер команды «Кузьмич». – Так зачем вы хотели меня видеть?

– Во-первых, я хотел просто познакомиться. Как я уже говорил, слава о вас и вашей команде гремит по всему сектору. Да и соседние сектора тоже уже начали вами интересоваться. Так что подобное знакомство – большая честь для меня…

Андрей нахмурился. Что вполне соответствовало столь долго и тщательно пестуемому им образу. Как минимум направленному вовне команды. Недалекий, но жадноватый и о-о-очень удачливый парень-хват, выжимающий из окружающих каждую копейку…

– Да мне-то что с того, проф! У меня от вашей чести ни кредита не прибавится. Так что если это все – то я, пожалуй, пошел…

– Нет-нет, что вы! – Бандоделли вскинул руки в останавливающем жесте. Причем это вроде как мягкое и спокойное движение было сделано таким образом, что опытному взгляду было прекрасно понятно, насколько опасным противником может быть этот вроде бы типичный высоколобый. – Если бы у меня не было предложений, способных принести столь знаменитому броднику и лидеру команды достаточно кредитов, я бы никогда не рискнул вас побеспокоить, уважаемый Кузмитч… – Его прозвище профессор произнес почти правильно. И это означало, что он действительно неплохо подготовился к встрече. Так что Андрею нужно было держать ухо востро. Впрочем, он и так собирался это делать…

– И первое мое предложение связано как раз с вашей необычайной известностью. Необычайной именно для Кома, конечно… Так вот, мои друзья из-з… э-э-э… соседнего сектора, продвигают в Коме проект нового информационно-развлекательного портала. И им нужны узнаваемые лица. Причем не только, да и не столько актеры, певицы и танцовщицы… на них, как вы понимаете, здесь, в Коме, не паразитирует только ленивый, – профессор негромко рассмеялся, – а местные узнаваемые лица другого плана – в первую очередь бродники, но также торговцы, мастера, ученые. Кстати, я с ними именно так и познакомился. Когда они вышли на меня и предложили сделать материал о моей клинике, – профессор обезоруживающе улыбнулся. – У меня есть клиника в Эсслельбурге, в которой мы работаем с повреждениями хасса до четвертого уровня включительно. Так что если у вас появится необходимость…

– Спасибо, но сразу – нет, – мотнул головой Андрей. – То есть за предложение помощи, конечно, благодарен. Учту. Но вот главное ваше предложение совсем не для меня. Не хочу светить своей рожей. Нигде. Если вы собирали обо мне сведения, то наверняка слышали, что я одно время даже ходил в маске. Хоть это и не принято, но из уважения к вам – поясню. У меня остались неоплаченные долги в Сабжамш… кхм… короче – дома. И я не хотел бы, чтобы те, кому я задолжал, послали людей стребовать с меня эти долги.

– Кузмитч, – с мягкой улыбкой заговорил Бандоделли, – я понимаю, ваш взлет слишком быстр, поэтому вы, вероятно, за столь короткое время не успели до конца разобраться в реальностях Кома. Но можете поверить человеку, который прожил здесь уже не один урм: то, что было за пределами Кома – там и останется…

Андрей хмыкнул.

– Да говорили мне это, проф, и не раз. Но, извините, я все-таки думаю что не все так однозначно. Особенно с такими долгами. Так что я лучше поберегусь…

– Ну, хорошо – ваше право, – вновь вскинул ладони профессор. – Тогда у меня есть еще два предложения, которые, как мне кажется, вас заинтересуют. Итак, первое – я слышал, вы планируете переформировать команду под особенности девятого горизонта. Я готов помочь вам с этим. У меня есть опыт, преподаватели, способные сильно продвинуть ваших подчиненных как во владении хасса, так и в умении пользоваться любым видом оружия. То есть совершенно любым – от клинка до ствола любого калибра. И даже некоторые наработки по поддерживающим формам хасса, способным изрядно сократить время обучения.

– Хм, – Андрей настороженно хмыкнул. – Это интересное предложение. Но понимаете, в чем дело, у нас пока нет кредитов, чтобы…

– И это говорит человек, который завалил «косаря»? – усмехнулся Бандоделли. – У вас есть кредиты. Правда, пока еще не на счету или в кармане, а в трофеях. Но я готов подождать немного. Ну, до того момента, пока вы не продадите трофеи.

– Немного – это сколько?

– Сколько нужно. Не думаю, что вы задержитесь с оплатой более чем на пару-тройку саусов. А столько я вполне способен выдержать.

– Но для этого потребуется арендовать здесь тренировочный покой.