По сценарию мафии Коннелли Майкл

– И таковые оказались?

– Да. Несколько человек торчали тут, поблизости. Спасибо, что не толпа, как обычно. Ведь сегодня – как это говорится? – исполняют утонченную музыку. Но я все равно их прогнал. Люди ушли, а «роллс-ройс» остался. Машина без водителя.

– И вы решили ее проверить?

– Да я же знаю этот запах! Покопался линеечкой, и на тебе – пожалуйста! Трупак! Я ничего не тронул и вызвал сыскарей. – Последнее слово прозвучало презрительно, но Босх не отреагировал.

– Вы переписали фамилии тех, кто здесь был?

– Нет, я же сказал: я их прогнал, а потом уже сообразил, что на машине никто не уехал. Но было уже поздно.

– А вчера вечером?

– Что вчера вечером?

– Вы сюда заглядывали?

– Вчера я не дежурил. Моя смена со вторника по субботу, но вчера я поменялся со своим приятелем, потому что ему потребовалось свободное время сегодня.

– А в пятницу вечером?

Пауэрс покачал головой:

– По пятницам в вечернюю смену не продохнуть. Не бывает времени для свободного патрулирования. Жалоб не поступало, вот я и не поехал.

– Только вызовы по рации?

– Один за другим! Дергали всю ночь. Не хватило времени даже перекусить.

– Обходиться без перерыва на ужин – в этом призвание полицейского.

– Что такое?

Босх понял, что совершил ошибку. Пауэрс слишком близко к сердцу принимал неурядицы на службе, а он его подначивал. Полицейский снова побагровел и, прежде чем заговорить, снял солнцезащитные очки.

– Вот что я скажу вам, умник. Это вы на виду. А другие? Нам остается одно – расхлебывать дерьмо. Я столько лет старался заработать золотой значок, а шансов получить его у меня не более, чем у того, кто сейчас в багажнике «роллс-ройса». Но я не опускаю руки и пять вечеров в неделю выхожу на дежурство. Ездить по вызовам. Видите, что написано у меня на дверце? «Защищать и служить». Именно этим я и занимаюсь. А вы мне вправляете про призвание.

– Ладно, я не хотел вас обидеть. Возьмите сигарету, – произнес Босх.

– Не курю.

– Тогда давайте попробуем снова. – Он дождался, пока полицейский спрятал глаза за зеркальными стеклами очков и, судя по всему, успокоился. – Вы дежурите один?

– Я – патруль «Зет».

Ясно, подразделение «Зебра». Один полицейский принимает разнообразные вызовы, но в основном – по мелочам. А экипажи из двух напарников бросают на горячие и часто опасные дела. «Зебра» работает в одиночку, располагает полной свободой действий и не зависит от всего подразделения. Эти люди стоят где-то между сержантами и теми, кто закреплен в подразделении за определенной зоной автомобильного патрулирования.

– Как часто вы гоняете отсюда людей?

– Раз или два в месяц. А что происходит в другие смены или как поступают основные патрули, не знаю. У меня такое впечатление, что все дерьмо валится на машины «Зет».

– Шантажки выписываете?

Шантажками называли карточки три на пять, которые официально именовались карточками полевого допроса или ПД. Копы заполняли их, когда задерживали подозрительных людей, но улик для ареста не хватало или когда арест – в данном случае за проникновение на запретную территорию – считался пустой тратой времени. Американский союз защиты гражданских свобод окрестил подобные действия полиции шантажом и превышением полномочий, а слово прижилось даже у копов.

– Бывает… валяется несколько штук… в участке.

– Отлично. Если вам удастся их откопать, я хотел бы на них взглянуть. И еще, не могли бы вы побеседовать с ребятами из основного патруля: не видели ли они здесь в последние несколько дней «роллс-ройс»?

– Намекаете, что принимаете меня в свое грандиозное криминальное расследование и улучите минутку – замолвите за меня словечко главному сыскарю?

Босх, прежде чем ответить, пристально посмотрел на Пауэрса:

– Не угадали. Я говорю о том, чтобы к девяти вы приготовили мне ПД, а иначе мне придется пообщаться с начальником патруля. А насчет ребят из основного экипажа не беспокойтесь. Поговорим с ними сами. Не хочу, Пауэрс, чтобы вы вторую смену подряд пропускали ужин.

Босх возвращался на место преступления так же медленно и осматривал противоположную сторону гравийной дороги. Дважды ему пришлось отступить на обочину, чтобы пропустить автомобиль из полицейского гаража, а затем машину криминалистов. По пути он ничего не обнаружил и, добравшись до поляны, укрепился в уверенности, что с жертвой расправились именно здесь. Криминалист Арт Донован и приехавший с ним фотограф Роланд Куатро уже приступили к делу. Босх подошел к Райдер.

– Что-нибудь обнаружил? – спросила она.

– Нет. А ты?

– Ничего. Мне кажется, «роллс-ройс» приехал сюда с нашим приятелем в багажнике. Фигурант вылез из машины, открыл багажник, выпустил две пули в голову, захлопнул крышку и ушел пешком. Кто-нибудь подобрал его на Малхолланд-драйв, а на месте преступления чисто.

Босх кивнул:

– Его?

– Основываюсь исключительно на половом статистическом соотношении преступников.

Босх повернулся к Доновану. Тот укладывал бумажник и конверт авиакомпании в прозрачный пластиковый пакет для улик.

– Арт, у нас проблема.

– Не то слово. Я подумал, может, растянуть брезенты на прожекторных штативах, но ото всей «Голливудской чаши» все равно не укроешься – кто-нибудь что-нибудь да подсмотрит. Не спасет никакой фейерверк. Или ты собираешься тихонько отсидеться, пока не кончится шоу?

– Попробуй отсидись – защитник в суде просверлит в наших задницах по новой дырке за проволочку. Ты же знаешь, любой адвокат слушает курс по работе на местности.

– Как ты собираешься поступить?

– Сделать что положено здесь, но как можно быстрее, а затем перевезти все в ангар для работы с отпечатками. Кстати, он свободен?

– Да. Ты говоришь, все, в том числе и тело?

Босх кивнул:

– В ангаре тебе удобнее?

– Несомненно. Но как быть с судмедэкспертами? Случай такой, что без них не обойтись.

– Это я улажу. Только проследи, чтобы перед погрузкой на эвакуатор твои ребята сняли все на видео. Мало ли, в пути что-нибудь переместится. И еще: сними с трупа отпечатки пальцев и карточку дай мне.

– Обязательно.

Пока Донован объяснял Куатро, что предпринять, Босх обратился к Эдгару и Райдер:

– Ну что ж, займемся делом. Если у кого-либо из вас есть планы на вечер, звоните и отменяйте. Это надолго. Вот что я от вас хочу. – Он показал на домики на гребне холма. – Ты, Киз, обойди жителей, выясни, не видел ли кто-нибудь здесь «роллс-ройса». Наверняка найдутся такие, кто вспомнит, сколько он здесь стоит. Спроси, не слышали ли они выстрелов – эхо могло докатиться до гребня. Хорошо бы установить время, когда произошло преступление. У тебя есть телефон?

– Нет, лишь пейджер в машине.

– Я хочу постоянно поддерживать связь.

– Могу позвонить из какого-нибудь дома.

– Хорошо. Доложи, когда закончишь. А я, когда управлюсь, пришлю тебе сообщение. Потом, в зависимости от того, как пойдут дела, мы с тобой займемся либо его ближайшими родственниками, либо сослуживцами. – Босх повернулся к Эдгару. – А тебе, Джерри, придется заняться писаниной в конторе.

– Почему? Новобранец у нас – она.

– Это тебе урок – не будешь являться в майке. В таком виде неприлично стучаться в дома к людям.

– У меня в машине есть рубашка. Я переоденусь.

– В следующий раз. А теперь повозись-ка с бумажками. Но прежде пробей Алисо по компьютеру, выясни, что на него имеется. Водительские права ему выдали в прошлом году, – следовательно, в документах должен быть отпечаток большого пальца. Сравни с карточкой, которую даст тебе Арт. Нам необходимо срочно подтвердить установление личности.

– Попробую, но обещать ничего не могу.

– Обзвони всех, кто дежурит в основном патруле. Вероятно, кто-нибудь видел здесь «роллс-ройс». У Пауэрса – малого, что болтается в начале дороги, – есть шантажки на тех, кого он здесь разгонял. Займись ими тоже. А потом приступай к писанине.

– Черт! Мне сильно повезет, если я успею сесть за компьютер к следующему понедельнику.

Босх не обратил внимания на его жалобы.

– Я остаюсь тут, – заявил он коллегам. – Если не хватит времени, в фирму к убитому поедешь ты, Киз, а я оповещу его родных. Всем все понятно?

Эдгар и Райдер кивнули. Но Босх заметил, что Эдгар чем-то недоволен.

– Киз, действуй! – Он дождался, пока она уйдет, и спросил: – В чем дело, Джерри? Что-то не нравится?

– Я лишь хотел поинтересоваться: в нашей команде всегда будет так? Вся дерьмовая работа на мне, а принцесса пусть красуется?

– Нет, Джерри, так будет не всегда. Полагаю, ты меня достаточно хорошо знаешь, чтобы не задавать подобные вопросы. В чем проблема?

– Мне не нравится, какие ты принимаешь решения, Гарри. Нам следовало немедленно позвонить в отдел по борьбе с организованной преступностью. Уж если этот случай не для них, то для кого тогда? Ты должен был сразу же им позвонить. Но поскольку ты только что вернулся к работе и соскучился по делу, тебе звонить не хочется. Вот в чем проблема. – В подтверждение своих слов Эдгар развел руками. – Тебе нечего доказывать, Гарри. А в трупах, сам знаешь, недостатка нет. Не забывай, мы в Голливуде. Отдадим этот эпизод и сразу получим другой.

– Возможно, ты прав. Но третий – я. И мы станем действовать так, как решу я. Я позвоню Упертой, объясню, что к чему, а затем свяжусь с ОБОП. Но даже если ни заберут дело, мы продолжим им заниматься. Тебе это прекрасно известно. Так что давай постараемся. Хорошо?

Эдгар нехотя кивнул.

– Твои возражения будут занесены в протокол, – сказал Босх.

– Разумеется.

На поляну въехал синий фургон судмедэкспертов. За рулем сидел Ричард Мэтьюз. Босх с облегчением вздохнул. Мэтьюза он легко убедит, что единственный разумный выход – перевезти тело вместе с машиной в ангар криминалистов.

– Будь на связи! – бросил Босх Эдгару. Тот с мрачным видом махнул рукой.

Несколько секунд Босх в одиночестве стоял посреди царившей на месте преступления суеты. Он ощущал душевный подъем. Начало дела всегда бодрило его. Он осознал, как в последние полтора года ему не хватало работы. Босх улыбнулся и направился к фургону судмедэкспертов поговорить с Мэтьюзом. «Шехерезада» кончилась, и в «Чаше» раздался взрыв аплодисментов.

Ангар для снятия отпечатков пальцев представлял собой сборную конструкцию из гофрированного метала времен Второй мировой войны. Он располагался на территории экспертов за управлением в Паркер-центре. Окон не было, только двойные гаражные ворота. Внутри все выкрашено в черный цвет, а щели, откуда мог проникать свет, заклеены лентой. После того как закрывались гаражные ворота, опускали тяжелый черный занавес и в помещении становилось темно. Трудившиеся здесь специалисты называли его «пещерой».

Пока «роллс-ройс» сгружали с полицейского эвакуатора, Босх положил кейс на скамейку в ангаре и достал телефон. Отдел по борьбе с организованной преступностью считался самым закрытым сообществом в их иерархии. Босх о нем почти ничего не знал, и среди его знакомых водилось совсем немного служивших там людей. Даже в полицейском управлении ОБОП казался какой-то таинственной силой. Мало кто понимал, чем он занимается. И от этого, естественно, возникали всякие подозрения и ревность.

Детективы считали сотрудников ОБОП не в меру норовистыми ребятами, которые часто отбирали дела у рядовых детективов вроде Босха, но почти ничего не отдавали взамен. Босх не раз наблюдал, как к этим умникам уплывали расследования и в результате все заканчивалось пшиком – никаких обвинений. ОБОП был единственным отделом в управлении с непрозрачным бюджетом, его утверждала закрытая комиссия, выполнявшая все, что требовал ее председатель, начальник управления. Деньги проваливались, словно в черную дыру: на них оплачивали информаторов, проводились расследования, приобреталось первоклассное оборудование. А многие дела тем не менее растворялись в неизвестности.

Босх попросил оператора связи, чтобы его звонок перевели на воскресного дежурного ОБОП. И пока дожидался соединения, продолжал размышлять о трупе в багажнике. Энтони Алисо – если это был он – понимал, что его ждет, и закрыл глаза. Гарри не хотел бы для себя такого конца. Не желал знать о приближении смерти.

– Слушаю, – раздался голос.

– Я Гарри Босх, детектив-три из убойного отдела, звоню из Голливуда. С кем я говорю?

– Дом Карбоун, воскресный дежурный. Хочешь мне подпортить уик-энд?

– Не исключено. – Фамилия дежурного показалась ему смутно знакомой, но он никак не мог вспомнить самого человека. Он был уверен, что они прежде не работали вместе. – Поэтому и звоню. Уверен, вашим захочется взглянуть на это дельце.

– Излагай.

– Белый мужчина обнаружен в багажнике «роллс-ройса» с двумя пулями в затылке. Предположительно, двадцать второй калибр.

– Дальше.

– Машина найдена на пожарной дороге в стороне от Малхолланд-драйв. Не похоже на обычную кражу. По крайней мере, все вещи на месте: кредитные карточки, бумажник, наличные, на руке дорогие часы. Каждый час обозначает бриллиант.

– Кто твой жмурик?

– Пока ничего не подтверждено…

– Все равно выкладывай.

Босх не видел лица говорившего и от этого чувствовал себя неуютно.

– Похоже, будет установлено, что это некий Энтони Н. Алисо, сорока восьми лет. Живет на Голливудских холмах и владеет студией на Мелроуз, неподалеку от «Парамаунт пикчерс». Название его студии: «ТНА». Одна из тех, что населяют «Арчуэй».

– Энтони Алисо?

– Да, правильно.

– Энтони Алисо…

Карбоун произнес фамилию так медленно, словно дегустировал вино, решая, заказать ли ему всю бутылку или выплюнуть то, что уже попало в рот.

– Сразу ничего не приходит в голову, – наконец произнес он. – Надо сделать пару звоночков. Где тебя искать?

– В ангаре для снятия отпечатков. Тело здесь, и я тут пока задержусь.

– Хочешь сказать, что вы перевезли его в ангар?

– Долгая история. Когда ты со мной свяжешься?

– Как только сделаю свои звоночки. Ты уже побывал в его офисе?

– Пока нет. Но рассчитываем вечером наведаться.

Босх продиктовал дежурному номер своего сотового, затем закрыл аппарат и положил его в карман пиджака. Минуту раздумывал над тем, как отреагировал Карбоун на фамилию убитого. Но заключил, что пока нет оснований делать какие-либо выводы.

После того как «роллс-ройс» закатили в ангар и закрыли ворота, Донован опустил шторы. Пока он готовил оборудование, над головой горели лампы дневного света. Эксперт-криминалист Мэтьюз и два его помощника сгрудились у рабочего стола, подбирая необходимые инструменты.

– Гарри, я не буду спешить, хорошо? Сначала пройдусь лазером по багажнику и трупу. Затем тело извлечем, обработаем и снова посмотрим лазером. А уж потом займемся всем остальным.

– Работай столько, сколько нужно.

– Мне понадобится твоя помощь со штоком. Роланд должен ехать снимать другое место преступления.

Босх кивнул, наблюдая, как эксперт-криминалист наворачивал оранжевый светофильтр на объектив фотоаппарата «Никон». Потом повесил камеру на шею и включил лазер. Прибор был не больше видеомагнитофона. От корпуса тянулся шнур к штоку со специальной рукояткой для руки, а из торца штока бил мощный оранжевый луч.

Донован открыл шкаф, достал несколько пар защитных оранжевых очков, подал их Босху и остальным. Последнюю пару надел сам, протянув Босху перчатки из латекса.

– Сначала пройдемся по поверхности багажника, а затем поднимем крышку, – сообщил он.

Когда криминалист потянулся к выключателю погасить верхний свет, в кармане Босха зазвонил телефон. Донован дал возможность ему ответить.

– Босх, мы даем вам добро, – сообщил Карбоун.

Несколько мгновений Босх ничего не отвечал, дежурный тоже молчал. Донован повернул выключатель, и помещение погрузилось во мрак.

– Я порасспрашивал у людей, сделал несколько звонков. Похоже, этого парня никто не знает. Никто его не разрабатывал. Насколько можно судить, он чист. Так ты говоришь, его запихнули в багажник и убили двумя пулями в затылок? Эй, Босх, ты на связи?

– Да, здесь. Застрелили прямо в багажнике. Двумя пулями в затылок.

– Труп-рок.

– Что?

– Так выразился один башковитый малый из Чикаго. Когда увидел, как таким же образом завалили какого-то бедолагу. «Ах, вы о Тони? Не стоит о нем беспокоиться. Вы его больше не увидите. Он теперь труп-рок». Но сейчас, похоже, не тот случай. Об этом парне нам ничего не известно. Те, с кем я успел побеседовать, считают, что вас специально наводят на мысль, будто в данном деле замешана организованная преступность. Ты понимаешь, о чем я?

Босх наблюдал, как луч лазера пронзал темноту и бомбардировал багажник прожигающим светом. Светофильтры защитных очков отсекали оранжевый спектр, и свет казался пронзительно-белым. Босх стоял в десяти футах от «роллс-ройса», однако прекрасно различал пылающие следы на крышке багажника и бампере. Эта картина всегда напоминала ему сюжет из «Нэшнл джиографик»: подводная камера движется в глубинах океана, и прожектор высвечивает затонувший корабль или самолет. В этом было нечто жутковатое.

– Слушай, Карбоун, ты даже не хочешь подъехать и взглянуть?

– Не теперь. Позвони, если обнаружится нечто отличное от того, что я тебе сообщил. А завтра я еще наведу справки. Твой телефон у меня есть.

Босх обрадовался, что не придется отдавать дело умникам из ОБОП, но удивился, почему они так легко от него отмахнулись. Быстрота, с которой Карбоун отказался от расследования, настораживала.

– Есть какие-нибудь новости? – спросил дежурный.

– Мы только начали. Но вот что я хотел у тебя спросить: ты когда-нибудь слышал, чтобы убийца уносил ботинки жертвы и, перед тем как удалиться, развязывал трупу руки?

– Унес ботинки… развязал руки… Мм… пожалуй, не слыхал. Но я тебе обещал, узнаю утром. Что-нибудь еще?

Босху не понравилось, что Карбоун вытягивал из него детали, но притворялся, будто дело его нисколько не интересует. Заявил, что Тони Алисо – не их клиент, но задавал вопросы. Старался помочь или за его поведением стояло нечто иное?

– Пока все, – проговорил Босх, решив не раскрывать карты. – Я же сказал: мы только-только переехали сюда.

– Ну и ладно. Я наведу утром справки и сообщу, если возникнет что-нибудь интересное.

– Договорились.

– Свяжемся позднее. Уверен, Босх, твой парень крутил шашни с чужой женой. Нам частенько кажется то, чего на самом деле нет. Ты меня понимаешь?

– Да. Мы еще пообщаемся.

Босх приблизился к автомобилю. Теперь он ясно различал следы в свете лазера – их на металле оставила протирочная тряпка. Складывалось впечатление, что машину тщательно вытерли. Но вот Донован переместил луч – и на хромированном бампере проступила часть отпечатка подошвы.

– Кто-нибудь… – начал эксперт-криминалист.

– Нет! – отозвался Босх. – Никто из наших сюда не ставил ноги.

– Отлично. Тогда держи шток так, чтобы луч освещал отпечаток.

Босх взял прибор, а Донован наклонился над бампером и сделал несколько снимков, постоянно меняя экспозицию, чтобы один из них получился как можно более четким. Отпечаток представлял собой переднюю часть подошвы. От полукруга на мыске наподобие лучей солнца разбегались в разные стороны линии. А ближе к пятке следовал рисунок в виде клетки. Дальше след обрывался за краем бампера.

– Теннисные тапочки, – предположил Донован. – Или рабочие ботинки. – Сделав снимки, он снова повел лучом по багажнику, но, кроме следов протирки, ничего не обнаружил. – Ладно, – промолвил он. – Будем открывать.

Освещая дорогу карманным фонариком, Босх подошел к водительскому сиденью и потянул рукоятку освобождения замка багажника. Через мгновение ангар наполнился духом смерти.

Босх решил, что тело не сместилось во время перевозки. Но под безжалостным лучом лазера убитый выглядел омерзительно: лицо сделалось похожим на череп вроде тех страшилок, какие рисуют светящимися красками в коридорах аттракционов ужасов в луна-парках. Кровь казалась чернее, и на ее фоне ярче белели в ранах осколки костей. На одежде поблескивали волоски и нитки. Босх вооружился пинцетом и пластиковой трубочкой размером с ту, в которой хранят серебряные полудолларовые монетки, и принялся скрупулезно собирать потенциальные улики. Работа была утомительная и мало что обещала: такие вещи можно обнаружить в любое время на ком угодно. Обычное дело. Закончив, он обратился к Доновану:

– Борт пиджака я поднял, когда искал бумажник.

– Понятно. Опусти, как было.

Босх опустил и заметил на бедре убитого еще один отпечаток ботинка. По рисунку он совпадал с тем, что обнаружили на бампере, но был полнее. На каблуке виднелся тот же полукруг с расходящимися линиями, что и на мыске. В середине полукружия помещалось что-то вроде марки изготовителя, хотя название совершенно не читалось. Удастся установить производителя или нет, но все равно это хорошая находка. По крайней мере, хоть что-то. Если нет ничего иного. Находка вселяла надежду, что убийца мог совершить и другие ошибки, которые в конце концов наведут на его след.

– Держи шток.

Босх взял прибор, и Донован снова занялся фотосъемкой.

– Я делаю фотографии для протокола, – объяснил он. – Пиджак мы снимем перед тем, как тело увезут.

Он исследовал лучом лазера внутреннюю сторону крышки багажника и обнаружил множество отпечатков пальцев, в основном большого. Этого места обычно касаются, когда грузят или вынимают вещи и придерживают рукой крышку. Отпечатки перекрывали друг друга – верный знак того, что они старые и, вероятно, принадлежали убитому.

– Сфотографирую, но на многое не рассчитывай, – предупредил эксперт-криминалист.

– Ясно.

Несколько раз щелкнув затвором, Донован положил шток и фотоаппарат на корпус лазера и сказал Босху:

– Давай вытащим его оттуда и осмотрим, пока он еще с нами. – И, не дожидаясь ответа, включил потолочные светильники. От внезапно брызнувшего яркого дневного света все заслонили ладонями глаза.

Через несколько мгновений извлекли труп из багажника и положили на расстеленный на каталке черный пластиковый мешок.

– А наш парень-то хиляк, – прокомментировал Донован.

– Да. Как думаешь, на какой размер потянет? – поинтересовался Босх.

– На сорок второй – сорок четвертый. Измерим, узнаем точнее.

Донован снова выключил свет и провел лазерным лучом от головы до пят. Слезы в уголках глаз убитого отразились белым. На лице жертвы обнаружилось несколько волосков и шерстинок, и Босх собрал их в трубочку. Вверху на правой скуле алела царапина, которую они не заметили, пока тело лежало на боку в багажнике.

– Мог получить удар или поцарапаться во время перевозки, – предположил Донован.

Луч пополз вниз по груди, и криминалист воскликнул:

– Посмотри-ка сюда!

В свете лазера на правом плече кожаного пиджака вспыхнул отпечаток ладони и два смазанных отпечатка больших пальцев – по одному на каждом лацкане. Донован согнулся и стал вглядываться в оставшиеся следы.

– Кожа дубленая, не впитывает жир. Нам крупно повезло, Гарри. Будь этот малый в чем-нибудь еще, пиши пропало. Ладонь превосходная. «Пальчики» не очень… но попытаемся вытянуть. Ну-ка, Гарри, отогни лацкан.

Босх наклонился и осторожно вывернул лацкан. На внутренней стороне обнаружились четыре отпечатка. Босх проверил второй лацкан и нашел еще четыре.

Донован присвистнул:

– Похоже, это два разных человека! Взгляни на размер пальцев на лацканах и ладонь на плече. Я бы сказал, что ладонь мельче. Очевидно, женская. Не знаю. Зато лапы, которые хватали нашего клиента за грудки, были огромными.

Он извлек из стоявшего неподалеку ящика с инструментами ножницы и срезал с тела пиджак. Босх держал в руках одежду, а Донован поводил по ней лазерным лучом, но, кроме замеченных ранее отпечатков подошвы и пальцев, больше ничего обнаружить не удалось. Он осмотрел нижние края и шутливо обратился к трупу:

– Ну, давай же, расскажи нам свою историю.

На брюках удалось найти несколько ниточек и старых пятен – ничего существенного, пока не дошли до манжеты на правой ноге и не обнаружили за отворотом ком пыли и ниток. В свете лазера в нем сверкнули пять золотистых крупинок. Босх аккуратно перенес их пинцетом в пластиковую трубочку. В другом манжете оказалось два аналогичных кусочка.

– Что это такое? – спросил Босх.

– Если бы я знал, – отозвался криминалист. – Мишура или нечто подобное. – Он провел лучом по голой ступне. Она оказалась чистой, и Босх заключил, что с убитого стащили ботинки после того, как уложили в багажник.

– Ну вот, пока все, – подытожил Донован.

Зажегся свет, и за тело взялся Мэтьюз – принялся двигать суставы, распахнул рубашку и оценил уровень потемнения крови, поднял веки, покрутил голову. Донован вышагивал рядом и ждал, когда эксперт коронера завершит работу и он возобновит лазерное шоу.

– Гарри, хочешь наводку? – улыбнулся Донован.

– Наводку?

– Исключительно научное обоснование того, что случилось.

– Давай.

– Так вот, я полагаю, что некто накинулся на парня. Скрутил, запихнул в багажник и повез к той самой дороге. В то время парень был еще жив. На поляне убийца вышел из машины, открыл крышку и поставил ногу на бампер – он намеревался хорошо сделать свое дело, но никак не мог приставить пистолет к затылку. Ты следишь? Преступник считал, что должен хорошо справиться с задачей. Тогда он придавил своей большой ступней несчастному бедро, еще больше задвинул его в багажник – бах, бах! – и две пули в голове. Согласен?

Босх кивнул:

– Похоже, так оно и было.

Босх думал в том же направлении, но пока остерегался делать какие-либо выводы.

– А как он вернулся обратно?

– Куда?

– Если этот парень постоянно находился в багажнике, следовательно, машину все время вел убийца. Но если это так, то каким образом он вернулся в то место, где захватил Тони?

– С ним был второй, – произнес Донован. – На пиджаке отпечатки пальцев двух людей. Другой следовал за «роллс-ройсом». Женщина. Та, что дотронулась ладонью до плеча жертвы.

Босх тоже подумал об этом. Но кое-что ему не нравилось в предложенном Донованом сценарии. Только он не мог сообразить, что именно.

– Эй, Босх! – воскликнул Мэтьюз. – Я закончил. Хочешь выслушать мои соображения сейчас или прочитаешь утром в отчете?

– Давай сейчас.

– Хорошо, тогда слушай. Трупные пятна образовались и больше не менялись. Тело не перемещали с тех пор, как перестало биться сердце. – Мэтьюз сверился с планшетом. – Трупное окоченение – девяносто процентов, помутнение роговой оболочки, кожа воскового оттенка. Учитывая все перечисленное, можно предположить, что смерть наступила сорок восемь часов назад или на пару часов раньше. Обнаружите новые улики, сообщите, и мы проведем уточнение.

– Непременно.

Он понимал, что подразумевал Мэтьюз под новыми уликами. Судмедэкспертам важно было знать, что и когда ела жертва в последний день жизни. Тогда, анализируя, насколько переварилась пища в желудке, они могли точнее определить момент смерти.

– Что ж, он в полном вашем распоряжении. Есть соображения, когда до него дойдет очередь?

– Вам не повезло – угодили на самый конец недели. В округе двадцать семь убийств. И всех положено вскрывать. Вряд ли до него дойдут руки до среды. И то еще хорошо. Не звоните нам. Мы вам сами позвоним.

– Как же, как же, ваши правила известны.

Но Босха не очень смутила затяжка со вскрытием. В подобных случаях аутопсия редко приносит сюрпризы. Было вполне очевидно, каким образом погиб человек. Загадка заключалась в ином: кто и с какой целью его убил?

Мэтьюз с подручными увезли труп, оставив Босха и Донована наедине с «роллс-ройсом». Криминалист стоял и оценивающе смотрел на машину, словно матадор, которому вот-вот предстоит вступить в схватку с быком.

– Ничего, мы вытащим из нее секреты, Гарри.

Раздался сигнал телефона. Босх не сразу извлек аппарат из кармана.

– Установление личности подтверждено. Это Алисо, – доложил Эдгар.