Джек Ричер. Гость Чайлд Ли
– Черт, я не могу в это поверить.
– Они на грани отчаяния, – объяснил Ричер. – И еще у них гипертрофированное самомнение. Они любят побеждать. Считают себя элитой. Если сложить все это вместе, получится то, как они себя ведут. Мне уже приходилось видеть подобное. У нас встречались абсолютно такие же типы. Готовые на все ради результата.
– Сколько времени тебе дали?
– Я должен буду перезвонить в восемь утра. И сообщить свое решение.
– Так что ты все-таки собираешься делать?
– Не знаю, – в который раз ответил Ричер.
Плащ Джоди висел на спинке стула, а сама она возбужденно расхаживала взад и вперед, одетая в нежно-розовое платье. Джоди провела без сна и в напряжении двадцать три часа подряд, но на это не указывало ничего, кроме бледно-голубых теней во внутренних уголках глаз.
– Это ведь не сошло бы им с рук, правда? – сказала она. – Возможно, тебя просто хотят запугать.
– Возможно и такое, – согласился Ричер. – Но это игра, понимаешь? Азартная игра. В любом случае беспокойство нам гарантировано. Навсегда.
Джоди упала в кресло и скрестила ноги. Откинула голову назад и тряхнула волосами, распуская их по плечам. В ней было все то, чего не было в Джулии Ламарр. Пришелец из космоса отнес бы обеих к категории «женщины», поскольку они имели одинаковые части тела в одинаковых количествах: волосы, глаза, рот, руки и ноги, но одна из них была мечтой, а другая – кошмарным сном.
– Все зашло слишком далеко, – признался Ричер. – И в этом только моя вина. Я издевался над ними, потому что мне с самого начала не понравилась эта Ламарр. По этому я решил сперва немного потрепать им нервы и лишь потом согласиться. Но не успел я опомниться, как на меня вывалили вот это.
– Ну так соглашайся. Пусть они откажутся от своих угроз. Обещай им помощь.
Ричер покачал головой:
– Нет. Пока угрожали мне, это было одно дело. Угрожая тебе, они переступили черту. Раз эти люди готовы были даже обсуждать подобное, пусть убираются ко всем чертям.
– Но они действительно намерены осуществить свои угрозы? – повторила Джоди.
– Самая верная тактика – готовиться к худшему.
Она кивнула:
– Мне страшно. И наверное, мне по-прежнему будет немного страшно, даже если Бюро пойдет на попятную.
– Вот именно, – согласился Ричер. – Что сделано, то сделано.
– Но почему? Почему они в таком отчаянии? Почему пытаются тебя запугать?
– Корни этого надо искать в прошлом, – сказал он. – Нужно исходить из того, что все ненавидят всех. Блейк сам признался в этом. И это правда. Военная полиция не помочится на Куантико, даже если там начнется пожар. Это из-за Вьетнама. Твой отец смог бы многое рассказать об этом. Он сам был живым примером.
– А при чем тут Вьетнам?
– Существовала такая практика: теми, кто уклонялся от призыва, занималось Бюро, а дезертирами – военная полиция. Это различные категории, верно? Мы знали, как обращаться с дезертирами. Одних сажали за решетку, а для других хватало и небольшого разговора по душам. Джунгли ведь никак нельзя было назвать курортом, а призывные участки, если помнишь, не трещали по швам от наплыва желающих. Поэтому военная полиция успокаивала тех, кто получше, и отправляла их назад во Вьетнам, но в девяти случаях из десяти Бюро все равно арестовывало их – уже по дороге в аэропорт. Такая практика сводила наше ведомство с ума. Наследники Гувера были непреклонны. Шла настоящая война. А следствием ее стало то, что даже такой разумный и рассудительный человек, как Леон, ни за что на свете не стал бы говорить с федералом.
– И с тех пор все по-прежнему?
Ричер кивнул:
– У государственных ведомств хорошая память. Для них все это было как будто только вчера. Ничего не прощать, ничего не забывать.
– Даже несмотря на то, что тем женщинам угрожает опасность?
Ричер пожал плечами:
– А никто и не говорил, что ведомственное мышление поддается рациональному объяснению.
– Значит, Бюро действительно нуждается в помощи?
– Если оно хочет получить результат.
– Но почему именно ты?
– По многим причинам. Я имел отношение к двум делам, меня удалось найти, я занимал достаточно высокое положение, чтобы знать, где что искать, и чтобы нынешнее поколение по-прежнему было передо мной в долгу.
Джоди кивнула:
– То есть, если сложить все вместе, скорее всего, они говорили серьезно.
Ричер ничего не сказал.
– Так что мы будем делать?
Он ответил не сразу.
– Можно начать искать решение совсем в другом месте.
– Например?
– Ты могла бы переехать ко мне.
Джоди покачала головой:
– Мне не дадут. Да я и не могу. Ведь это может тянуться неделями, так? А у меня полно работы. Сейчас как раз обсуждается вопрос о партнерстве.
– Можно подойти с другой стороны, – предложил Ричер.
– Хорошо, но с какой?
– Я могу завалить Петросяна.
Джоди молча уставилась на него.
– Тогда угрозы потеряют смысл. Мы побьем туза козырем.
Джоди перевела взгляд на потолок, затем снова медленно покачала головой.
– У нас на работе есть одно правило, – сказала она. – Мы называем его «закон чего-то еще». Предположим, мы разбираемся в делах какого-нибудь банкрота. Иногда нам удается раскопать, что у этого банкрота кое-где припрятаны капиталы, о которых он нам не говорит, которые он от нас скрывает. Банкрот нас обманывает. Так вот, первым делом мы задаемся вопросом: «А что еще?» Что еще он делает? Что еще у него есть?
– При чем тут ваше правило?
– А при том. Чем на самом деле занимается Бюро? Быть может, все дело вовсе не в убитых женщинах. Быть может, главное – это как раз Петросян. Судя по всему, это хитрый, скользкий тип. Быть может, у Бюро на него ничего нет. Ни улик, ни свидетелей. И возможно, Козо пытается с помощью Блейка и Ламарр натравить тебя на Петросяна. Ведь они составили твой психологический портрет. Они представляют себе твои мысли. Они могут предвидеть твои поступки. Они понимают, что, если тебя запугивать Петросяном, первой твоей мыслью будет расправиться с ним. В этом случае он перестанет портить Бюро кровь и можно будет обойтись без судебного процесса, который Бюро, скорее всего, не выиграло бы. И ничто не будет указывать на ФБР. Быть может, тебя решили использовать в качестве убийцы. Наподобие управляемой ракеты. Тебя лишь навели в нужную сторону, а дальше ты сам найдешь цель.
Ричер молчал.
– А может, дело совсем в другом, – продолжила Джоди. – Этот тип, который убивает женщин, судя по всему, тоже очень умный. Не оставляет никаких улик. Похоже, выстроить против него обвинение будет очень трудно. И быть может, Бюро хочет, чтобы ты его убрал. Возможно, для суда доказательств окажется недостаточно, но для того, чтобы убедить тебя, их хватит. В этом случае ты устранишь негодяя, отомстив за знакомых женщин. Дело сделано, быстро и без особых затрат, и опять же к Бюро не ведет никаких следов. Тебя используют в качестве волшебной пули: выстреливают ее в Нью-Йорке, а уж где и когда она попадет в цель – никто не знает.
Ричер продолжал молчать.
– Быть может, ты никогда и не был подозреваемым, – рассуждала вслух Джоди. – Быть может, Бюро и не искало убийцу. Быть может, оно с самого начала искало человека, который убьет убийцу.
В комнате наступила тишина. С улицы доносились звуки пробуждающегося города. За окном серел рассвет, машин становилось все больше.
– Возможны оба варианта, – наконец сказал Ричер. – И Петросян, и тот убийца.
– Да, в Бюро сидят умные ребята, – заметила Джоди.
Ричер кивнул:
– Это уж точно, черт побери.
– Так что ты собираешься делать?
– Не знаю. Я знаю только то, что не смогу уехать в Куантико, оставив тебя в одном городе с Петросяном. Просто не смогу.
– Но может быть, угрозы были пустыми. Неужели ФБР действительно способно на что-то подобное?
– Ты начинаешь ходить кругами. Ответ состоит в том, что мы ничего не знаем. И в этом вся беда. Именно этого и добивалось Бюро. Достаточно одних сомнений.
– А если ты никуда не поедешь?
– Тогда я останусь здесь и буду охранять тебя денно и нощно, не спуская с тебя глаз ни на минуту, пока нам обоим это не надоест настолько, что я пойду и прикончу Петросяна независимо от того, шутило с нами Бюро или нет.
– А если ты уедешь?
– В этом случае меня будут держать на привязи угрозой в твой адрес. Но что такое в их понимании «держать на привязи»? Позволят ли мне остановиться после того, как я найду этого типа? Или заставят пойти до конца и убить его?
– Да, они умные ребята, – повторила Джоди.
– Почему они просто не попросили меня?
– Бюро не может просто попросить. Это будет на сто процентов незаконно. А ты в любом случае не должен соглашаться.
– Думаешь?
– Да. Ни насчет Петросяна, ни насчет убийцы. Ты не должен делать то, чего от тебя хочет ФБР.
– Почему?
– Потому что тогда ты будешь принадлежать ему с потрохами, Ричер. Два убийства, совершенные с ведома Бюро? Прямо у него под носом? Ты до конца дней своих не отвяжешься от федералов.
Ричер подошел к окну, уперся ладонями в раму и стал смотреть вниз, на улицу.
– Ты попал в ужасную передрягу, – тихо промолвила Джоди. – Вернее, мы оба попали.
Ричер ничего не ответил.
– Так что же ты собираешься делать? – спросила она.
– Думать. До восьми часов еще есть время.
Джоди кивнула:
– Что ж, думай хорошенько. Не делай ничего такого, о чем нам пришлось бы пожалеть.
Джоди вернулась на работу. Предложение партнерства в фирме было слишком заманчивым. Оставшись в ее квартире один, Ричер тридцать минут напряженно думал, затем двадцать минут разговаривал по телефону. Блейк не зря сказал: «Возможно, еще остались люди, которые вас помнят, которые перед вами в долгу». Наконец без пяти минут восемь Ричер позвонил по телефону, который ему дала Ламарр. Она ответила после первого звонка.
– Я согласен, – сказал он. – Мне это не по душе, но я вам помогу.
Последовала короткая пауза. Ричер представил себе кривые зубы, обнажившиеся в довольной улыбке.
– Возвращайтесь домой и собирайте вещи, – сказала Ламарр. – Я заеду за вами ровно через два часа.
– Нет, я должен повидаться с Джоди. Встретимся в аэропорту.
– Мы не полетим самолетом.
– Вот как? Почему?
– Я никогда не летаю. Мы поедем на машине.
– В Виргинию? И сколько времени это у нас займет?
– Часов пять-шесть.
– Шесть часов в машине вместе с вами? Черт возьми, я этого не вынесу.
– Ричер, вы будете делать то, что вам скажут. До встречи в Гаррисоне ровно через два часа.
Контора Джоди находилась на сороковом этаже шестидесятиэтажного небоскреба на Уолл-стрит. В вестибюле круглосуточно дежурила охрана, но Ричеру фирма, в которой работала Джоди, выписала пропуск, по которому его впускали в любое время суток. Джоди сидела в кабинете одна, изучая утренние сводки лондонских рынков.
– Как ты? – спросил Ричер.
– Устала, – призналась она.
– Тебе нужно поехать домой.
– Ну да, как будто я смогу заснуть.
Подойдя к окну, Ричер взглянул на серебряную полоску светлеющего неба.
– Расслабься, – сказал он. – Причин для тревоги нет.
Джоди ничего не ответила.
– Я решил, что делать, – сказал он.
Она покачала головой:
– Только не надо ничего мне говорить. Я ничего не хочу знать.
– Обещаю, все получится.
Какое-то время Джоди сидела неподвижно, затем встала и подошла к нему. Уткнулась головой ему в грудь, крепко прижимаясь щекой к рубашке.
– Береги себя.
– Обязательно буду, – сказал Ричер. – Можешь не беспокоиться.
– И не делай глупостей.
– Можешь не беспокоиться, – повторил он.
Джоди подняла лицо, и они поцеловались. Ричер долго не отрывался от ее губ, чтобы это ощущение осталось с ним надолго, на ближайшее обозримое будущее.
Назад в Гаррисон Ричер ехал быстрее обычного и вернулся домой за десять минут до того, как истекли два часа, отведенные Ламарр. Захватив в ванной складную зубную щетку, он убрал ее во внутренний карман. Запер на засов дверь в подвал и поставил термостат системы отопления на минимум. Завернул все краны и запер входную дверь. Выдернул телефон из розетки и вышел из дома через кухню.
Пройдя между деревьями до конца дворика, Ричер посмотрел на реку. Серая и ленивая, она была прикрыта покрывалом утреннего тумана. На противоположном берегу листья уже начали менять цвет с пожухлого зеленого на бурый и светло-оранжевый. Здания академии Уэст-Пойнт терялись в дымке.
Над крышей особняка появилось солнце, но оно было бледным, лишенным тепла. Ричер вернулся к дому, обогнул гараж и прошел по дорожке. Закутался в плащ и вышел на улицу, не оглядываясь назад. «С глаз долой – из сердца вон». Он хотел, чтобы все было именно так. Ричер встал у почтового ящика и стал ждать, глядя на дорогу.
Глава 7
Ламарр появилась точно в назначенное время в новом, сверкающем «бьюике» с номерами штата Виргиния. В просторном салоне она была одна и казалась маленькой. Плавно затормозив, Ламарр нажала на кнопку, открывая крышку багажника. Ричер захлопнул крышку, распахнул дверцу и сел в машину.
– Где твоя сумка? – спросила Ламарр, сразу перейдя на «ты».
– У меня нет сумки.
Мгновение она непонимающе смотрела на него. Затем отвела взгляд с таким видом, словно столкнулась с социальным уродством, и поехала назад к улице. На первом перекрестке Ламарр неуверенно остановилась.
– Как лучше всего добраться на юг? – спросила она.
– Самолетом.
Отвернувшись, Ламарр поехала налево, прочь от реки. После еще одного левого поворота она оказалась на федеральной магистрали номер 9, ведущей на север.
– В Фишкилле я сверну на шоссе восемьдесят четыре, – сказала она. – Поеду на запад до скоростной магистрали, затем на юг до автострады Пэлисейдс, и там мы попадем в Садовый штат[2].
Ричер молчал. Ламарр вопросительно посмотрела на него.
– Как тебе будет угодно, – сказал он.
– Я просто пытаюсь завести разговор.
– Не трудись.
– Не слишком ты дружелюбный.
Ричер пожал плечами:
– Кажется, я должен был помогать в налаживании контактов с армией, а не в изучении основ географии Соединенных Штатов.
Ламарр подняла брови и скривила рот, изображая недовольство, но в то же время показывая, что нисколько не удивлена. Ричер отвернулся и стал смотреть на мелькающие за окном пейзажи. В машине было тепло. Ламарр включила отопитель на максимум. Протянув руку, Ричер уменьшил подачу теплого воздуха в свою сторону.
– Жарко, – заметил он.
Ламарр никак на это не отреагировала. Она продолжала молча вести машину. Шоссе I-84 вывело их через Гудзон в Ньюберг. Там Ламарр выехала на скоростную магистраль и повернула на юг. Она уселась поудобнее, словно готовясь к долгой дороге.
– Ты никогда не летаешь самолетами? – спросил Ричер.
– Раньше летала. Много лет назад. Но теперь не могу.
– Почему?
– Боюсь, – просто ответила она.
– Ты носишь оружие?
Оторвав руку от рулевого колеса, Ламарр отодвинула лацкан пиджака. Под ним блеснула твердая коричневая кожа ремней кобуры под мышкой, огибающих грудь.
– И ты готова им воспользоваться?
– Конечно. Если возникнет необходимость.
– В таком случае бояться летать очень глупо. Вероятность погибнуть в автокатастрофе или перестрелке в миллион раз выше.
Она кивнула:
– Умом я понимаю доводы статистики.
– Значит, твой страх иррационален, – заметил Ричер.
– Наверное, – согласилась Ламарр.
Они замолчали. Тишина нарушалась лишь ворчанием двигателя.
– В Бюро много иррациональных агентов? – спросил Ричер.
Ламарр ничего не ответила, лишь немного покраснела. Ричер снова замолчал, уставившись на дорогу. Ему стало стыдно. В конце концов, Ламарр прижали со всех сторон.
– Я очень сожалею насчет твоей сестры, – сказал он.
– С чего бы это?
– Просто я понимаю, как ты за нее переживаешь.
Ламарр не отрывала взгляда от дороги.
– Это тебе Блейк сказал, пока я варила кофе?
– Да, он упомянул об этом.
– Вообще-то, она мне не родная сестра, а сводная, – сказала Ламарр. – И все мои переживания носят исключительно профессиональный характер, ясно?
– Звучит так, будто вы не очень-то ладите.
– Вот как? С чего ты взял? Мое отношение к делу должно измениться только потому, что я близка к одной из потенциальных жертв?
– От меня вы ждали именно этого. Вы решили, что я воспылаю желанием отомстить за Эми Каллан только потому, что я ее знал и она мне нравилась.
Ламарр покачала головой:
– Это решил Блейк. Я могла бы, наверное, ожидать чисто человеческого участия, но конкретно от тебя я ничего не ждала, потому что ты по всем статьям соответствуешь портрету убийцы.
– С этим портретом ты ошиблась. И чем скорее ты признаешься себе в этом, тем скорее вы поймаете убийцу.
– Что ты можешь понимать в построении психологических портретов?
– Ровным счетом ничего. Но я не убивал этих женщин и не стал бы их убивать. Следовательно, вы напрасно тратите время на поиски такого человека, как я, потому что я совсем не тот, кого надо искать. Резонно, правда? И факты на моей стороне.
– Ты любишь факты?
– Гораздо больше всякой бредятины, – подтвердил Ричер.
– Хорошо, тогда как тебе понравятся вот эти факты? – спросила Ламарр. – Я только что помогла схватить убийцу в штате Колорадо, хотя сама даже никогда не была там. Одна женщина была изнасилована и убита в собственном доме. Она скончалась от множественных ударов тупым предметом по голове. Ее обнаружили лежащей на полу на спине, с лицом, закрытым простыней. Жестокое преступление, совершенное спонтанно. На входной двери и окнах никаких следов взлома, все в доме осталось на своих местах. Убитая женщина была умной, молодой и красивой. Я рассудила, что преступление совершил местный житель, зрелого возраста, живущий неподалеку, знавший жертву, неоднократно бывавший у нее дома, испытывавший к ней сексуальное влечение, однако слишком стеснительный или занимающий более низкое социальное положение и поэтому не заявивший о своих чувствах надлежащим образом.
– И?..
– Я составила этот психологический портрет, и местная полиция уже через час арестовала преступника. Он сразу же во всем сознался.
Ричер кивнул:
– Это оказался разнорабочий. Он убил ее молотком.
Впервые за полчаса Ламарр оторвалась от дороги и удивленно посмотрела на него.
– Ты не можешь этого знать. В здешних газетах об этом деле не писали.
Он пожал плечами:
– Догадка, основанная на фактах. Закрытое простыней лицо означает, что жертва знала убийцу и убийца знал жертву и устыдился оставить ее лицо открытым. Возможно, испугался, что она будет смотреть на него из могилы. Подобное мышление указывает на низкий интеллект. Отсутствие следов взлома говорит о том, что убийца не раз бывал в доме. А все остальное очевидно.
– Почему?
– Что за тип с низким интеллектом может неоднократно бывать дома у умной красивой женщины? Это или садовник, или разнорабочий. Садовник, скорее всего, отпадает – он в основном работает на улице. К тому же садовники, как правило, работают парами. Поэтому я сделал выбор в пользу разнорабочего, которому, вероятно, не давало покоя, как молода и красива его работодательница. Однажды его терпению приходит конец, он делает попытку подкатить к ней, красавица его отвергает, возможно, даже насмехается над ним, он срывается, насилует и убивает ее. Поскольку он рабочий, у него с собой сумка с инструментами. Он привык ими пользоваться, вот и схватился за молоток.
Ламарр ничего не сказала. Снова покраснела.
– И ты называешь это построением психологического портрета? – спросил Ричер. – Да это же просто здравый смысл.
– Дело оказалось очень простым, – едва слышно произнесла Ламарр.
Он рассмеялся:
– И вам, ребята, платят за это деньги? Этому вас учат в колледжах?
Машина въехала в Нью-Джерси. Асфальтовое покрытие стало заметно лучше, вдоль обочины потянулись ухоженные лесопосадки. Каждый штат тратит огромные усилия на первую милю шоссе на своей территории, пытаясь убедить путешественника, что он оставил плохое позади и попал туда, где лучше. Ричер всегда недоумевал, почему никто не тратит силы на последнюю милю. В этом случае путник сожалел бы о том месте, с которым ему приходится расставаться.
– Нам нужно поговорить, – сказала Ламарр.
– Что ж, говори. Расскажи мне об университете.
– Мы не будем говорить об университете.
– Почему? Расскажи о своей учебе. Или ты отказываешься?
– Нам нужно обсудить убийства.
Ричер улыбнулся:
– Ты ведь училась в университете?
– Да. В Университете штата Индиана.
– На факультете психологии?
Ламарр покачала головой.
– Тогда на каком? Криминалистики?
– Если тебе так интересно, моя специализация – декоративное садоводство. А своей профессией я овладела в Академии ФБР в Куантико.
– Декоративное садоводство? Неудивительно, что Бюро ухватилось за тебя руками и ногами.
– На самом деле университет мне тоже пригодился. Меня научили видеть за мелочами общую картину и быть терпеливой.
– А также научили выращивать разные цветочки. Это может очень пригодиться, чтобы убивать время, когда дурацкие психологические портреты заведут в тупик.
Читать бесплатно другие книги:
