Без выбора Кистяева Марина
И снова урчащий стон, пробирающий до основания. Потрясающий до глубины души, лишающий покоя, и, казалось, уводящий с определенного ею направления. Вита острее реагировала на эти стоны, чем даже на ласки. Сама же кусала губы едва ли не до крови.
К мужским губам присоединился палец. Когда он осторожно развел складочки Виталины, у той задрожали ноги. Это невероятно… невероятно… Ничего более взрывоопасного, страстного и нереально восхитительного с Витой никогда не происходило. Она, как заядлая диетчица, сорвавшаяся и уже распаковавшая плитку с горьким шоколадом, не желала останавливаться. Ловила каждую секунду действа, не желая уже его прерывать.
Стыд за слабодушие придет потом. Накроет с головой, проберется змеей в сердце. В эти же секунды Вита познавала себя, училась быть чувственной, откликаясь на малейшие движения Романа.
Его губы продолжали играть с клитором, дразня и посасывая, а палец аккуратно, настойчиво раздвинул складочки, чтобы проникнуть внутрь. Вита пискнула в руки, которыми продолжала закрывать лицо. Посмотрит и не выдержит, сойдет с ума не то от стыда, не то от нестерпимого удовольствия, что лавинообразно накатывало на неё, отпуская на долю секунды, чтобы сразу же вернуться с ещё большей силой и напором.
Вита остро чувствовала палец Романа внутри себя. Она несколько раз пыталась мастурбировать, трогала, но каждый раз останавливалась, не получая удовольствия, не проникала внутрь. Что-то её останавливало. Да и то, что она была отгорожена от общения с парнями, сделало своё дело.
Палец Романа растягивал её, заполняя, распространяясь по лону наравне с медовым огнем и легким покалыванием от запретного, неизведанного ранее удовольствия. Вита захныкала, сама не понимая, что ей требуется.
Хотелось большего…
Освобождения. Яркой вспышки. Чего-то непонятного, но определенно требуемого организмом.
- Сладкая… Какая же ты охрененно сладкая…
Голос Романа вторгся в сознание Виты, заставив ту убрать руки от лица и посмотреть на мужчину.
Это была ошибка.
Если ранее, отбросив предвзятость в отношении Багровского, она, сожалея всем сердцем и душой, признавала, что он привлекателен, и в нем есть все составляющие, чтобы нравиться женщинам, пробуждая в них определенные порывы, то здесь и сейчас, при виде его лица, поплывших от страсти, потемневших глаз со сведенными на переносице бровями, с ритмично раздувающимися ноздрями, свидетельствующими об охватившем его возбуждении, она попала под его влияние.
Нельзя остаться равнодушной, когда на тебя смотрят, как на богиню, как на высшее существо.
Конечно, потом придет осознание собственной глупости, романтичности. Но это будет потом.
- Скажи, тебе нравится? – глухо, словно каждое слово ему давалось с трудом, выдавил он из себя, громко сглатывая. – Как я к тебе прикасаюсь? Я хочу, девочка, чтобы тебе было со мной хорошо. Чертовски хорошо. Хочу, чтобы ты ловила кайф от моих прикосновений. А я, поверь, сделаю всё, чтобы так и было.
Ему не требовался ответ.
Она бы и не смогла ничего сказать.
Глаза Романа гипнотизировали, и Вита невольно поддалась на магию, творимую его телом, губами, руками. Словами, что нежеланно, но проникали вглубь души, вызывая трепет.
Каждой девочке хочется нравиться - так устроена природа.
Во рту пересохло, в горле встал ком. Она продолжала смотреть на Романа, на то, как он, не разрывая контакта их глаз, вынул палец из неё, поднес к губам, и облизал.
Вита вспыхнула сильнее от откровенного жеста.
- Говорю же – охрененная. И только моя.
Последнее предложение было некстати. Царапнуло изнутри, устремившись в мозг, пытаясь достучаться до разума, вернуть Виту в реальность. Куда там… Палец Романа снова дотронулся до её лона и скользнул внутрь. Глубоко.
- Ты такая узкая.
Его слова жемчугом оседали на её коже.
Самое удивительное – Вита ему верила. Каждому слову. Каждой эмоции, что отражались на его лице.
Он снова направился к ней, к её разведенным ногам.
Язык и палец.
Внутри и снаружи.
Огонь и… снова огонь.
Вита полностью потерялась. Не имело значения, где она и кто он. Остались лишь желание и страсть.
Давление между ног усилилось, Роман попытался ввести в неё второй палец. Видимо, что-то пошло не так, потому что Вита почувствовала легкую боль, словно её растягивали изнутри. Или что-то пытались порвать, даже ненамеренно.
Роман тоже замер. Лишь его дыхание разрывало тишину да разговор актеров, к которым никто не прислушивался.
- Больно?
- Да. Вынь палец, - потребовала Вита, подаваясь вперед и цепляясь рукой за его кисть.
Роман ничего не делал. Продолжил тяжело дышать.
- Рома, - в голосе Виты появились панические нотки. Из-за того, что она нагнулась, давление изнутри усилилось, посылая вниз живота уже неприятные ощущения.
- Вита, пожалуйста… - он снова шумно сглотнул. – Без паники. Ни насиловать, ни лишать тебя девственности на кресле в кинозале я тебя не собираюсь. Я хочу, чтобы ты кончила.
- Я уже не хочу.
Ей казалось, она кричала, на самом деле говорила шепотом.
- Тебе когда неприятно стало? Когда я до плевы дотронулся?
- Вынь, черт побери, руку! – она сильнее потянула её, но не сдвинула с места.
Вместо того, чтобы прислушаться к её словам и сделать так, как она требует, Роман повернул голову и поцеловал её щиколку. Её нога до сих пор упиралась в его плечо.
- Не выну, пока ты не успокоишься. Чего ты испугалась, девочка? Ну же, хорошая, расслабься. Я чуть-чуть…
И ни слова о себе. Вита прикусила губу, окончательно растерявшись. Её раздирали противоречия. Хотелось, чтобы Багровский немедленно оставил её в покое и, между тем, всё её естество противилось этому. Телу хотелось расслабиться, получить то, что ему обещали.
А ему ведь обещали.
- Рома, - её голос предательски дрогнул. Она не понимала себя, она не узнавала себя.
- Даю слово Багровского, Вита, вреда и боли я тебе не причиню.
***
Она кончила.
От его языка.
Её вкус Роман никогда не забудет.
Он держал свою девочку крепко, сжимая её бедра, погружаясь в расщелину между ними языком насколько возможно, слизывая нектар и наслаждаясь приглушенными стонами своей Виталины.
Где-то глубоко внутри у Романа лопнула пружина. Разорвалась к чертям собачьим, и уже ничто не будет по-старому.
Попробовав раз, он не успокоится, пока не получит снова.
Губастую.
Девочку, что свела его с ума. Стала частью его жизнью. За которую он порвет любого.
Роман смотрел, как Вита приходит себя. Как дрожат её раскинутые ножки, которые она нет-нет да пыталась свести, но он не позволял. Как поднимается и опускается её шикарная грудь, которую он ни разу не видел обнаженной и не знал, какие у Виты соски – нежно розовые, алые или ближе к вишневому. Не попробовал их на вкус, не втягивал в себя.
Ещё немного, и Романа разорвет изнутри. Он весь пылал. Член ломило с такой силой, что собственная неудовлетворенность причиняла реальную боль. В голове – дурман.
Плевать на себя…
Он потом возьмет всё, что пожелает.
Сначала – его девочка. Его Губастая.
Глава 11
- Дату, Влад.
- Выбирай сам. Чем быстрее, тем лучше.
- Месяц.
- Отлично. Всё будет готово.
- Влад, без излишеств.
- Только свои.
Роман цинично усмехнулся.
- Своих можно набрать пять сотен. Ограничимся количеством, поделенным на десять.
- Не уложимся.
- Уложимся.
Тут он был категоричен.
Прошло три дня с их первого, так называемого, свидания с Витой. Девочка снова от него пряталась. Игра в прятки и «не попадись на глаза Роме» осточертела до оскомины.
Она сознательно его игнорировала. И это бесило невероятно!
Что ещё нужно этой девчонке? Мать вашу, да разъясните ему, остолопу! Он и так к ней, и этак. Уже не знал, каким боком подойти и вывести на разговор, на общение!
Не трогал её. Не врывался ночью в комнату. Не переселил Виту к себе.
Дал ей снова время.
На хера, спрашивается?
У Романа сегодня было отвратное настроение. Он спустился к завтраку, а там снова пустой стол. Вернее, стол накрыт, но его никто не ждал. Маленькая зараза снова позавтракала до него. Кофе и бутерброд, а то и вовсе ничего не ела. Роман съел глазунью с беконом, несколько тостов, выпил сок, на затравку – кофе и звонок Владу.
Ок, Губастая, сама напросилась.
Роман с шумом отодвинул стул. Не понимает по-хорошему, будет по-плохому. Он старался. Дело не в том, что он ей не дал выбора, как она ему заявляет. Ограничил её свободу и прочую ересь. Она – его. И должна это понимать.
Дверь в её комнату оказалась закрытой. Он дернул раз. Потом второй.
Сжав губы, раскрытой ладонью ударил по двери.
- Вита, открой.
Он не кричал.
Сказал спокойно.
Пока.
Он знал – она его услышала. Он даже мог поклясться, что слышит её дыхание. Что его девочка стоит в метре от двери. Максимум – полтора. Смотрит на неё распахнутыми глазами и кусает губы.
Губы Виты… Будь они не ладны. Ещё пару дней, и они ночами будут ему сниться.
И что он с ними делает – тоже.
Член сразу же отозвался, дернулся, заставив Романа выругаться и ещё раз ударить по двери.
- Вита, я выломаю дверь.
Он угрожал. Осознанно.
Дал им время – десять секунд. Не открывает, упрямица, он сносит дверь.
Один, два…
Послышался поворот ключа, и Вита предстала перед ним в майке и шортах. Зато в гольфах выше колен.
Белых.
Твою же мать…
У Романа мгновенно пересохло во рту. И даже не на соски, что просвечивали через майку, натягивали её, грозясь порвать.
Именно гольфы скрутили его так, что легкие не обожгло. Он сразу же вспомнил, как лизал Виту, представив, как она будет полностью обнаженной лежать на кровати в одних лишь белых гольфах.
С раскинутыми ножками…
С влажными складочками.
Ждущая его.
Гольфы. Ребята, какое на хрен кружевное белье? В эту секунду Роман узнал про свой личный фетиш.
Сглотнув вязкую слюну, наполнившую рот, мужчина упер руку в дверной проем.
- Ты завтракала?
Вита ему напоминала ежика, что высунул нос из колючей брони, но готов в любую минуту шмыгнуть назад, выставив защиту.
- Да.
Она смотрела на него с настороженностью. От её застывшей фигурки так и веяло желанием сбежать.
- Отлично. Тогда у тебя три минуты на сборы, - холодно бросил он, стараясь не выдать истинных эмоций.
Главное – не прикасаться к ней.
Ни в коем случае! Прикоснется и тогда точно она останется только в чертовых белых гольфах.
Вита нахмурилась, естественно, ничего не понимая.
- Три минуты? На какие сборы?
- Мы едем с тобой в свадебный салон.
- Кудаааа???
Она даже пошатнулась от удивления.
- Ты слышала, Вита. Три минуты пошли.
Роман развернулся и пошёл по коридору, чувствуя, как его спину буравят ненавистным взглядом.
Прочь от Виты! Ему самому позарез нужны эти три долбанных минуты, чтобы перевести дыхание и немного успокоиться, а также что-то сделать со стояком.
- Багровский! Стой! Какой салон… - и уже тише: - …свадебный…
- Жду внизу, - Роман даже не обернулся, ускорив шаг.
Сердце стучало бешено, точно он несколько часов провел на спарринге. Дыхание сбилось, чего с ним вообще не случалось. Его тренер дополнительно учил контролировать дыхание. Сначала Роман находил странным занятие, когда тренер заставлял его часами слушать собственное дыхание. Задерживать или, наоборот, чаще дышать. Результат не заставил себя долго ждать.
Стоило увидеть Губастую в гольфах, такую домашнюю, такую всю растрепанную, немного заспанную, видимо, лежала или работала на кровати, как кровь вскипела в венах, забурлила. Ему необходим выплеск. Но как?.. Никого, кроме неё, ему не надо. Шлюх тоже не хотел. Последнее было неожиданным. Он же голодный. Та первая ночь не в счет. Пар выпустил. Ему даже не важно было, кто с ним. Ни лиц, ни имен. Да и тел не запомнил. Грудь, вагина, ноги. Всё. Лишь легкое освобождение, которое наступало с ним, когда девок привозили на зону. Никакого морального удовольствия он не получал. Трахал, а в голове только его девочка с искушающими губами и ангельским лицом, при воспоминании от которых трясло не хило.
Ей исполнилось восемнадцать, и он попросил её фото в купальнике. Купальник был слитным, ничего откровенного, провокационного, а для него она оказалась едва ли не полностью раздетой. Как представил её, такую полуголенькую, идущую к морю, попой виляющую, сжал руки в кулаки и по стене. Не мог мысли допустить, что на неё пялятся другие мужики. Да, она под присмотром, к ней никто на пушечный выстрел не подойдет, если надо – отгонят, и всё равно его переклинило, скрутило. Он за решеткой, а она одна на пляже!
Ей уже восемнадцать. Ей можно. Всё.
И ходить в открытых купальниках тоже. Он же сам попросил, сам хотел её увидеть, а что в итоге?
Ревность ядом затопила душу, разжигая нешуточный пожар в груди и причиняя реальную боль. Он отлично понимал восточных мужчин, что одевали своих женщин в паранджу. Он бы тоже ото всех спрятал Виту, её красоту, её нежную кожу.
Только для него она.
Вита появилась в назначенное время в гостиной. В длинном темно-синем платье, сверху короткая рваная джинсовка, на ногах виднелись чертовы гольфы. Какого лешего она их не сняла?
Роман кивнул, как бы говоря, что доволен её поведением. Вита в ответ прищурила глаза.
Ладно, она, по сути, ещё ребенок, а он чего творит? Сесть с ней и поговорить нормально стоит.
Пожалуй, с этого и начнет.
Они выехали из дома. Всю дорогу Вита демонстративно молчала, отвернувшись к окну. Роман усмехнулся. Значит, бойкот продолжается? Ну-ну, деточка, давай, дальше бунтуй, и посмотрим, к чему это приведет. Он не железный. Характер совсем не ангельский. Другая на месте Виты давно бы получила от него нагоняй по попе. Да и в попу бы тоже, скорее всего. Чтобы поменьше характер показывала.
Но Вита… Это Вита. И этим всем сказано.
Вопрос в другом: насколько его хватит?
Его терпение и выдержка трещат по швам. Особенно, когда они с Виталиной находятся в замкнутом пространстве, как сейчас, например. Машина. Пустая трасса. Что ему стоит свернуть на обочину, съехать немного по дороге вниз, откинуть сиденье Виты, а самому разместиться сверху, между её ножек? Он хотел снова побывать между ними! Даже пусть в одежде! Просто…
- Рома! – вскрик Виты быстро вернул его к действительности, и Роман грубо выругался. Мало того, что он прибавил газу, так ещё и реально готов был съехать на обочину, а там и в кювет.
Роман вырулил на трассу и бросил на побледневшую Виталину раскаявшийся взгляд:
- Извини. Задумался.
- О чем?
- О тебе. О нас, - честно ответил Рома.
- О том, как ты имеешь меня? – грубовато бросила Вита и сразу же прикусила нижнюю губы, чем только усугубила возбужденное состояние Романа.
Гольфы… губы… она такая родная и домашняя…
Черт!
- Вита, это сказала ты, не я. И перестань, во имя всего святого, кусать губы! Не провоцируй меня! – рыкнул он и снова прибавил газу. Чем быстрее они доберутся до людей, тем лучше будет.
Они приехали через пятнадцать минут. Вита встрепенулась и тотчас нахмурилась.
- Это ресторан.
- Да.
- Не понимаю… Ты говорил…
Она замолчала, хотела снова прикусить губу, но, вспомнив о его предупреждении, сжала их. Одно другого не легче.
- Сначала мы пообедаем.
- Я завтракала.
Упрямица вздернула подбородок.
- Тогда у тебя будет второй завтрак. Ещё вопросы есть?
В ответ Романа наградили уничтожительным взглядом. Вита дернула ручку, желая выбраться из машины самостоятельно, но дверь оказалась заблокированной.
- Вита, не спеши.
Девушка прикрыла глаза и демонстративно откинулась на кресло. Точно ребенок. Или как там у девочек называются дни, когда всё не так и не этак? Предменструальный период? Наблюдая, как Вита капризничает, у него у самого весь гнев куда-то испарился.
Она была такой милой и забавной, с раскрасневшимися щечками, что продолжать злиться на неё оказалось нереально.
Роман заглушил двигатель, открыл дверь, выпрыгнул из джипа, обошел капот и открыл дверь Виты. Протянул руку. Мысленно дал пятьдесят процентов, что Вита откажется от помощи.
Но Губастая снова удивила его – руку приняла.
Но как только оказалась на земле, с силой вырвала её из его ладони.
- Я сама.
- Хорошо-хорошо, - он даже примирительно поднял руку.
Ресторан принадлежал их клану, одному из представителей средней ветви. Кормили тут отлично, принимали только своих. Никто из сторонних не мог рассчитывать получить столик, не записавшись за полгода наперед, и то лишь если за него замолвят словечко. Искусственно сделанный запрет всегда манил людей.
Их встретили, как дорогих гостей.
- Что же не предупредили о приезде, Роман Дмитриевич? – администратор тотчас засуетился. – Проводить вас к хозяину? Он у себя в кабинете.
- Не стоит. Потом. Нам бы столик уединенный.
- ВИП-кабина?
- Нет! – это уже Вита встрепенулась.
Роман улыбнулся.
- Просто столик.
- Будет сделано.
Их проводили в уединенное место с шикарным видом на веранду. Панорамные двери отделяли их от прекрасного сада. Столы на веранде отсутствовали, значит, или убрали или готовились, наоборот, к ответственному мероприятию. Роман поставил в голове галочку, что в следующий раз хочет пообедать с Витой на природе.
Официант принес меню и карту вин. Вита не открыла ни первое, ни второе.
- Значит, заказываю я, - недовольно высказался Роман, откидываясь на спинку дивана. Ему начинала нравиться игра Губастой.
- Мне надо в дамскую комнату.
Сбежит?
Не сбежит?
- На дверях охрана, - как бы между делом заметил он. Вита прищурила глаза и начала подниматься.
- Я заметила. Глупостей делать не буду.
- Надеюсь. А то, боюсь, как бы мне ни понравилось играть в догонялки.
Он давал понять, что если она всё же надумает сбежать, наказание не заставит себя долго ждать. Как и он сам.
Её найдут быстро.
В глазах Виты промелькнула печаль с растерянностью, но девушка быстро взяла себя в руки.
- Через пять минут вернусь, - сказала маленькая заноза и с гордо выпрямленной спиной направилась к туалетам.
Роман быстро изучил меню, выбрал вино и для Виты тоже. Пусть немного расслабится, слишком напряжена. День у них намечался плодотворный, придется много ходить, выбирать и принимать решение.
Несмотря на внутреннюю уверенность, что Вита не настолько глупа, чтобы всё же попытаться уйти из ресторана, если только чисто из-за упрямства, он нет-нет да посматривал на часы. Пять минут прошло. Даже больше. Восемь. Ладно, ждет до десяти.
Нервозность наравне с негодованием и желанием всё же надрать упругую попку Губастой разрастались внутри него с каждой проходящей секундой.
Роман, психанув, упер руки в край стола, намереваясь встать и разнести к чертям собачьим все дамские комнаты, когда увидел, что в зале всё же появилась Вита. И она очень быстро шла в его сторону.
Роман почувствовал недоброе.
Он не ошибся.
На девушке не было лица. Бледная, с испуганными глазами, она слишком поспешно опустилась на диван, положила на колени небольшую сумочку, словно ей пыталась защититься, а второй схватила фужер с водой, и, поднеся к губам, сделала несколько жадных глотков.
Внутри Романа всё похолодело.
- Девочка?
Если бы рядом находились люди, что знали его, они посоветовали бы поосторожнее с ним быть. Вернее, поостеречься тем, на кого будет направлен его гнев. Он говорил вроде бы мягко, не повышая голоса, но в его интонации слышалось предупреждение.
- Роман… Рома, мы можем отсюда уйти, - быстро выпалила Вита, поднимая на него максимально распахнутые глаза, в которых по-прежнему плескался испуг. – Пожалуйста.
Она поставила фужер, руки опустила на скатерть.
Читать бесплатно другие книги:
