Властелин Михайлов Владимир

Она вскинула голову:

– Нет! Ни за что!

– Тише! Здесь тонкие переборки… Почему? Что изменилось? Неужели дело в этом… проходимце? Стоит мне пальцем шевельнуть – и от него даже следа не останется!

– Какие глупости! Я ведь сказала: мне очень многое неясно – и в тебе, и во мне самой.

Он вздохнул и вышел на палубу. Было грустно. Как знать – не придется ли и ему в скором времени повторить сегодняшний путь – в Ковчеге? Два покушения, самое малое, а сколько еще будет? Кто?..

И вдруг его словно ударило: а если это Ястра? И этот человек возле нее – вовсе не случаен…

Он посмотрел. Новый советник стоял на носу, придерживаясь за релинг. Он смотрел вдаль и улыбался.

Изар не был единственным, кого всерьез заинтересовал Советник.

– Послушай-ка… Ты заметил того расфуфыренного малого, что шагал подле Жемчужины, как индейский петух?

– Не только заметил. Я с него глаз не сводил.

– Ну, и?

– Честное слово, напоминает. И фигура его, и походка, манера держаться… Жаль – на таком расстоянии не рассмотреть лица. И поближе никак не подберешься!

– Значит, все-таки он добрался до Ассарта.

– Ну, а ты чего ждал?

– Как он ухитрился сразу попасть в милость у Вдовы Власти?

– Мало ли что бывает. Надо придумать, как до него добраться. Он ведь понятия не имеет, где нас искать. А у него, я думаю, есть связь с Мастером. Вслепую мы долго не проработаем…

Колонна двинулась в обратный путь. Оркестр играл «Атаку».

Почти о том же самом думал и Ульдемир – и в процессии, и на катере, и снова в процессии. Где искать экипаж? Будь он свободен – наверняка нашел бы их быстро. Но теперь он был привязан к Ястре. Не по ее прихоти. А для того, чтобы охранять. А у экипажа, наверное, есть связь с Фермой. Без связи невозможно. Не исключено ведь, что ту же Ястру не защищать надо, а наоборот – как знать?

Он шагал, сохраняя на лице грустное выражение, приличествующее случаю. Кстати, это было совсем не трудно.

Итак, в близости ему отказано. Хотя она прекрасно знает, что он и не виноват. Никто не виноват, кроме истории и Порядка.

Неужели они действительно неизменны? Но ведь все зависит от людей. Люди совершают поступки, люди их истолковывают.

Душно здесь, в Жилище Власти. Душно и тягостно.

– Эфат! Одеваться!

Старик материализовался немедленно.

– Куда собирается Бриллиант Власти? – спросил знаток этикета.

– На улицу. В толпу!

– О-о… Уместно ли, Властелин? В такой день…

– Инкогнито. Найди что-нибудь такое…

– Осмелюсь спросить – не лучше ли было бы сейчас навестить прекрасную Вдову Власти?

– Не лучше! – отрубил Изар. – Подыщи – что сойдет для толпы.

– Трудно, Властелин.

– И побыстрее!

– Да, Властелин. Конечно, Властелин.

Старик исчез. Изар подошел к крайнему шкафу. Открыл. Налил. Выпил. Утерся рукавом, хотя платок был в кармане и салфетки – на полочке. Нет. Рукавом. Как в толпе.

– Эфат, ты уснул?

– Старики не спят, Властелин… Вот, я разыскал.

– Что это? Мундир?

– Мундир отставного солдата, Властелин.

– Чем это от него несет?

– От моли, Властелин. Он долго лежал…

– Вытряхни как следует и подай.

– Сию минуту, Бриллиант Власти.

– И позаботься, чтобы у меня был достаточный выбор всяких нарядов… такого типа.

– Да, Властелин. Завтра же… Вот, прошу вас.

– Ну-ка… Широковат, тебе не кажется?

– Зато оружие не будет заметно.

– Ты прав. Раздвинь занавес!

Изар оглядел себя в зеркало.

– А что на голову?

– Есть, есть, Властелин. Вот, прошу вас.

– М-да. Чучело. Сойдет в толпе, Эфат?

– Как нельзя лучше. Что Властелин возьмет с собой?

– Дай «диктат». И те кинжалы. Они приносят удачу.

Он сунул пистолет во внутренний карман мешковатого мундира, заткнул кинжалы за брючный пояс, застегнулся.

– Ну, вот видите? Снаружи совсем незаметно.

– Ты прав, Эфат. Теперь еще одно: мне не нужна охрана.

– Я боюсь, Властелин…

– Излишне. Я буду крайне осторожен. Но, по легенде, предки не брали охраны в такие вылазки. А времена были пострашнее.

– Верно, Властелин, времена, как рассказывают, были жестокие. Но и сейчас…

– Хорошо, хорошо. Побеседуем потом. Как избавиться от охраны?

– Вам стоит приказать – и они останутся.

– Эти – да. Но я не о них. Я о невидимых.

– Ну… не так просто, конечно. Но можно.

– Научи.

– Увы, Властелин, не смогу. Мне проще вывести вас таким ходом, за которым охрана не следит.

– Разве в Жилище Власти есть такой? Странно.

– Мир полон странных вещей…

– Тогда идем!

Изар вышел вслед за камердинером. Охрана в приемной встрепенулась – он жестом приказал им оставаться на местах. Вышли в коридор. Миновали то место – Изар невольно отвернулся, проходя. Окликнул старика:

– Эфат…

– К услугам?

– Вдова Власти… заняла свои старые комнаты?

– Нет, Властелин. Она приказала перенести все в правое крыло.

– М-да… Ну что же: будем жить просторно. Места много, на всех хватит. Эфат, а куда ты ведешь меня?

– Жилище Власти, Бриллиант, некогда было настоящей крепостью. Не год, не сто лет. Тысячи. Никто не знает, когда были построены первые стены, первые башни. Конечно, до наших дней они не сохранились – во всяком случае, в первоначальном виде; надстраивались, перестраивались, сносились…. В крепости когда-то жили сотни людей: не только Властелины, но и весь двор, и войско, и множество прислуги… Что же удивительного, Властелин, что сейчас нам здесь просторно?

– Ты хитрец, Эфат. Я ведь спросил: куда ты ведешь меня?

– Я и отвечаю на вопрос Бриллианта Власти. На месте, где сейчас стоит большой дом, раньше было множество отдельных построек. И каждая из них имела не только свой главный вход, но и один-два тайных – без таких мало кому известных ходов не обходилась ни одна крепость. Конечно, часть их за долгие годы осыпалась или просто память о них потеряна. Однако другая часть сохранилась. И если нужно покинуть Жилище Власти незаметно…

– А, вот что. По-моему, один такой ход мне известен: он ведет вниз, туда, где находится…

– Властелин! Не нужно громко говорить о том, что находится внизу, в Глубине. Те, кому нужно об этом знать, – знают.

– Ты прав, ты прав. А ты ведешь меня к другому ходу?

– Не знаю, какой можно назвать другим. Все так сплетено там, в подземелье. Да, и тем ходом, где мы сейчас окажемся, можно достичь известного тебе места. Но я выбрал его лишь потому, что он самым коротким путем приведет к одному из выходов в городе – на уровне второго городского цикла.

– Приключения, приключения… Какой тут замок?

– Электронный, с шифром, Властелин. Но я оставлю дверь незапертой, так что вы можете вернуться в любое время.

– Я не заблужусь, как ты думаешь?

– Надеюсь, что нет, Властелин. Вы пойдете по ходу и достигнете развилки. Там освещение закончится – но в стене есть ниша, и в ней вы найдете фонарик. Дальше пойдете по среднему ходу. Он и выведет вас на поверхность. Хочу нижайше просить: как бы ни было жарко, не снимайте мундира – он с кольчужной прокладкой. Впрочем, об этом вы уже догадались…

– Мудрено было бы не догадаться: при его-то весе.

– Она позволит вам не опасаться случайного удара ножом в толпе. И все же будьте внимательны, учитывайте каждый, даже случайный толчок, скрытый взгляд…

– Неужели ходить по улицам моей столицы так опасно?

– Для привычных людей – нет. Но вам не приходилось…

– Выходит, я действительно не знаю мира, в котором живу?

– Никогда и не бывало иначе, Изар. У Блистательных – свой мир, у остальных он совсем иной – и тоже не один, миров много.

Изар лишь покачал головой, не найдя подходящего ответа. Вошел в подземный ход. Дверь за ним притворилась. В сыром воздухе гулко звучали шаги.

Все было так, как сказал старик. На развилке нашелся фонарик, судя по яркости луча, недавно заряженный. Светя себе под ноги, изредка направляя луч в глубь коридора, Изар шел, то погрузившись в полный покой и безмолвие подземного мира, то ощущая легкое сотрясение стен, слыша едва уловимый гул, – там, где ход пролегал под оживленными городскими магистралями. Потом идти стало труднее: ход поднимался к поверхности. Затем путь преградила тяжелая дверь. Изар налег плечом – дверь беззвучно отворилась. За нею был полумрак, на стене были жирно написаны непристойные слова. Изар усмехнулся. Двинулся в глубь подвала. Тут было светлее – под потолком виднелись окошки, за ними шумела улица. Лестница вывела Изара в темный, глухой двор. Слева открывалась подворотня, за нею мелькали люди – там проходила улица. Изар оглядел себя – вроде бы все было в порядке – и вышел, сразу смешавшись с прохожими. Никто, судя по всему, не обратил на Властелина никакого внимания, никого он не интересовал.

Он шел по неширокому, выщербленному тротуару, осторожно поглядывая по сторонам – знакомился, не поворачивая головы, чтобы никому не пришло в голову, что окружающее для него внове. Судя по расстоянию, пройденному Изаром под землей, это и впрямь был Второй городской цикл. То есть совсем близко от центра, от величественной Площади Власти, стен и бастионов Жилища Власти пролегал этот кое-как уложенный булыжник, стояли невзрачные дома и домишки с никогда не мывшимися окнами, с дверями и стенами какого-то бывшего цвета; иные из них уже готовы были упасть и рассыпаться, но держались лишь потому, что тугая вонь, обитавшая в них, создавала изнутри нужное давление, и еще грязь скрепляла все – куда более прочная, чем цемент… Изар шагал, напевая военную песенку, и ему казалось, что никому не под силу выделить его из заполнявших улицу людей ни по одежде и ни по чему другому: впрочем он, возможно, ошибался. Во всяком случае, пока он обгонял прохожих и они обгоняли его, пока его толкали и он толкал – один и другой раз были на него брошены не беглые, случайные, но строгие, опознающие, запоминающие взгляды. Ему следовало бы почувствовать, заметить эти взгляды – но слишком интересно было все вокруг: люди прямо на тротуаре играли в кости, вислоусый старик стаканами продавал что-то странного фиолетового оттенка – наливал суповой ложкой из объемистой кастрюли. Старуха брякала на треснувшей гитаре, унылые звуки смешивались с доносившимся из отворенных окон шумом телепередачи. Как-то труднее стало идти – вокруг Изара стало тесно, так, что не протолкнуться. Он попытался было высвободиться, работая плечами, толкая все теснее прижимавшихся к нему людей бедрами – безуспешно. Уже казалось, не сам он идет, но толпа – или какая-то часть ее, изнутри трудно было понять это – увлекала его с собой туда, где на свободном от людей пятачке стоял здоровенный мужик, крепко державший за руку миловидную девушку, скромно, без вызова одетую и чем-то не схожую с остальными. Она морщилась – видимо, ей было больно. Другую руку здоровяк воздел к небу, и как раз в ту секунду, когда Изар – и все вокруг него – остановились, – широко взмахнул ею.