Все друзья делают это Ручей Наталья

Наталья Ручей

Глава № 1

Иногда все, что необходимо для успеха в важных переговорах, – это не козыри на руках, не компромат, не шантаж и угрозы, а правильный подход.

Если бы Никита вновь принялся расписывать, какой у них за городом огромный и красивый дом и какие там интересные старинные картины, на которые я просто обязана взглянуть для духовного развития, я бы отказалась тут же и сразу. Ну, или если бы он опять принялся ерничать, что сейчас я сама никуда не хочу ходить, а вскоре стану такой огромной из-за малоподвижного образа жизни, что никто меня и не подумает куда-либо приглашать, я бы просто залепила в него подушкой и продолжила спать. Пока что меня мои формы вполне устраивали, да и не только меня, судя по участившимся приглашениям на свидания.

Но Никита, в отличие от меня, выбрал правильную профессию, у него уже сейчас, в самом начале карьеры, имелись задатки хорошего управленца, и он умел просчитывать свои действия на пару шагов вперед. Совершенно очевидно, он учел тот факт, что по утрам в выходные я отключаю мобильник и вообще на внешние раздражители не реагирую, а уж если речь идет о долгожданном и заслуженном отпуске, так тем более.

Уверена, он заранее договорился о визите с моей соседкой по квартире – Мариной Веселкиной, иначе она бы и не подумала встать в субботу раньше полудня, учитывая тот факт, что легла только в три часа ночи. А тут тихонько и безропотно поднялась, встретила раннего визитера, да еще и две двери открыла – входную и в мою комнату.

Ну и еще один немаловажный аспект, указывающий на серьезную подготовку Никиты: войдя в комнату, он занял не стул или кресло, а изголовье моей кровати. А потом, зная, что этот звук я не спутаю ни с одним другим, принялся шуршать оберткой и фольгой от шоколадки. От моей любимой молочной шоколадки, с намеком на швейцарское происхождение!

– Привет, – пробормотала я и вынырнула из-под пледа, коим укрылась, едва в комнате появился гость.

– Отлично! – послышался радостный смешок. – Мы уже вспомнили о приличиях…

Никита еще активней зашуршал фольгой, а потом издал стон удовольствия, и…

Не выдержав такой муки, я подскочила на кровати, выхватила у него заслуженный за раннее пробуждение трофей, откусила кусочек и умиротворенно прикрыла глаза. И мне было все равно и на очередной смешок, раздавшийся слева, и на то, что я предстала перед мужчиной со взъерошенными волосами – светлые, длинные, непослушные, после сна они превращали меня в игольчатого дикобраза.

Да и то, что я одета в кружевной пеньюар, не имело значения. У Никиты было столько поклонниц – до и сейчас, что вряд ли он все еще воспринимал вид девушки в пеньюаре как нечто призывное и соблазнительное. Тем паче что я для него и не девушка вовсе, а друг. Лучший друг.

Некоторые удивляются: мол, разве так бывает, что парень и девушка просто дружат? Бывает. И мы тому прямое доказательство уже долгое время. А если конкретней… Когда мы с Никитой познакомились, мне было десять, а ему едва исполнилось тринадцать, так что вместе мы уже целых двенадцать лет.

Кстати, познакомились мы как раз в августе. Жаль, я точной даты не помню – мое упущение, а так вполне можно было бы отметить.

– Не понял, – возмутился Никита. – Я тебе шоколад зачем принес? Чтобы ты быстрее проснулась и при этом была бодрой и в хорошем настроении. Ты мне даже целую лекцию прочла про выработку гормона счастья, а что на практике? Мало того, что у тебя глаза закрыты – так ты еще и вздыхаешь! Или мне порадоваться, что ты хотя бы не храпишь?

Хмыкнув, откусила еще один кусочек от шоколада, не желая ни просыпаться, ни вставать, ни что-либо говорить. Вот доем… или хотя бы съем половинку…

– Интересно… – Судя по прогибу матраса, Никита сменил положение, устраиваясь с большим комфортом. Но и обо мне не забыл – взбил и заботливо поднял вверх подушечку. – Ты не храпишь потому, что жуешь? Или тебе это в принципе не свойственно?

– Мучайся теперь в неизвестности, – улыбнулась я, снова нырнув ненадолго в воспоминания. – Я тебе предлагала со мной переспать, а ты…

– Когда это?

Судя по голосу и очередному прогибу матраса, Никита напрягся. Небось, стал мысленно перебирать все наши задушевные разговоры в последнее время. А заглянуть так далеко, как я, точно не догадается!

– Когда, Ань? – потребовал он ответа.

Ого, а голос вообще стал странный какой-то. Я даже глаза открыла и повернулась к нему. Правда, тут же пришлось немного вдавить голову в подушку, потому Никита, оказывается, надо мной практически нависал. И был так близко, что я и рыжие пятнышки рассмотрела в его темно-карих глазах.

– Любопытно… – Никогда раньше не замечала их, а тут…

– Не увиливай от ответа, – он сдвинул черные брови, что, возможно, и производило эффект на его подчиненных, но меня, как всегда, веселило. – Ты любишь точность, а теперь о ней прошу я. Итак…

– Вот совершенно точно никогда раньше не замечала, что ты зануда, – рассмеялась и пояснила: – Двенадцать лет назад, у бабушки, помнишь? Было поздно, и чтобы ты не шел один через всю деревню, я предложила тебе остаться у меня и переночевать. А ты отказался.

– А, тогда…

Никита отстранился и взглянул в окно, где вовсю красовалось солнце. Люблю эту комнату, хорошая она, светлая, жаль будет с ней расставаться… И так красиво здесь по утрам: свет разгоняет ночные тени, и обои в цветочек кажутся милыми, и мебель, которую давно пора было бы поменять, выглядит как дорогой антиквариат, и волосы у Никиты из-за солнечных бликов кажутся не просто черными, а с рыжиной.

Я медленно ела шоколад, смотрела на друга и ждала, когда он расскажет о цели визита. А он смотрел в окно и молчал. Неужели это я его подгрузила древними воспоминаниями?

– Никит, – отложив шоколад на тумбочку, подвинулась к нему, обняла за плечи. – Ты чего это?

– Так… думаю…

– О прошлом?

– Угу, годы – вода…

– Да, – села к нему боком, прислонила голову к его спине и снова невольно вздохнула. – Бабушки моей уже нет, бабушкиного тома – тоже, а ветхая деревня стала элитным поселком. Ну, это ты знаешь.

Он усмехнулся.

– Никит, я вот почему-то сегодня вспомнила… Мы ведь с тобой где-то в конце августа познакомились… Если бы знали точную дату, можно было бы и отметить… – Никита по-прежнему молчал, и я решила закрыть эту тему: – Впрочем, мы с тобой можем найти и другие поводы устроить маленький праздник, верно?

– Верно, – он развернулся, и получилось так, что мне надо было либо отстраниться, либо лечь к нему головой на колени.

Я отстранилась, делая вид, что соскучилась по шоколаду, но насмешливый карий взгляд подсказал, что мне не поверили. Ничего не знаю. Жую с аппетитом. А лежать у него на коленях… ну… для друзей это как-то слишком интимно, мне кажется.

– Кстати, хорошо, что ты вспомнила об этом, – неожиданно похвалил Никита. – Я думал просто так тебе предложить, а теперь даже повод есть.

– Что предложить?

– Переспать со мной.

Я подавилась шоколадкой. Никита заботливо и, кажется, с большим удовольствием постучал по моей спине. А заметив, что я вышла из состояния легкого неадеквата, продолжил:

– Тут, Ань, такое дело… Мои задумали устроить уик-энд элитных знакомств. Ну ты понимаешь, да? Как у заводчиков лошадей – свести нужного жеребца с нужной кобылой. А я принимать участие в этих гонках не хочу. Но и отказаться приехать к родителям уже не могу. Пообещал.

– Сочувствую, – покивала я грустно.

– Спасибо, я тронут, – отмахнулся от моего сопереживания друг. – Но я буду куда более растроган и благодарен, если ты сама, добровольно согласишься оказать мне маленькую помощь. И мне не придется вспоминать о своих горячих восточных корнях и попросту тебя воровать!

– Что?! – возмутилась я. – Да у тебя только пра-пра-прадед был каким-то там шейхом! Да и то по слухам! Какие корни?!

– Длинные, – серьезно заявил он. – Надежные. И не по слухам, а настоящие. Кстати, когда мы будем в загородном доме моих родителей, я тебе это легко докажу. Там есть такие картины…

– Никита! – я даже шоколадку снова оставила в покое и пощелкала пальцами перед лицом мужчины. – Какие картины?! Я никуда с тобой не поеду! Я поняла, куда ты клонишь! Хочешь, чтобы я сыграла роль твоей девушки?! Но это глупо! Я, конечно, твоих родителей видела всего пару раз, но они-то знают, что мы с тобой дружим! Мы не можем с тобой встречаться! Это же неестественно!

– Спорное утверждение, – отмел он мой довод. – К тому же мы не будем делать вид, что встречаемся. Мы притворимся, что ты еще думаешь, присматриваешься ко мне.

– Ага, а за двенадцать лет я тебя не рассмотрела!

– Ну да, – усмехнулся он. – Бывает и так. Но вместо того, чтобы обидеться, я благородно даю тебе еще один шанс.

Внимательно посмотрела на Никиту и поняла, что, несмотря на усмешку, он говорит на полном серьезе. Он действительно хочет, чтобы я поехала вместе с ним в домик его родителей и изобразила из себя дурочку, которая за столько лет не поняла, как относится к мужчине, ближе которого нет.

– Нет, – сделала слабую попытку отбиться от этой непривлекательной роли.

– Вспомни, что ты – мой друг, – надавил он на слабую точку и сгладил неприятность этого факта соблазнительными бонусами: – Отметим юбилей нашего знакомства в историческом месте. Ты ведь после смерти бабушки там не была? Погуляем, подышим свежим воздухом, а то так и пролежишь две недели в квартире. Грибы пойдем собирать. И вообще, кто, если не я, поможет тебе во всем разобраться?

– Весь пафос сбил! – рассмеявшись, я схватила подушку и бросила ее в Никиту.

Тот ее поймал, вернул на место и лег на нее вместо меня. Закинув руки за голову, он мечтательно улыбнулся и пробормотал:

– Хорошо, что у меня есть ты. Уверен: мы с тобой отобьемся, а вот мой братец…

– Фи… – нервно сглотнув, я все же смогла справиться с эмоциями и продолжить: – Филипп что, тоже там будет?

– Угу. Как раз возвращается в уик-энд. И даже понятия не имеет о засаде. Придется ему за двоих отбиваться. У него же нет такой надежной девушки, как ты.

– Но… я…

Никита открыл глаза и очень серьезно взглянул на меня.

– Что, Ань?

– Да так… – я постаралась улыбнуться, чтобы он не заметил моей растерянности, а потом, дабы не выдать себя даже взглядом, легла на одну подушку с Никитой. – Ты прав. У него действительно меня нет.

Я тихонечко вздохнула, не в силах справиться с накатившей печалью. Филипп приезжает… Ничего не слышала о нем почти два года, и вдруг…

Как я смогу делать вид, что присматриваюсь к Никите, если люблю его старшего брата?!

– Никит… – прошептала испуганно я.

– Я буду рядом, – он выпрямил руку так, чтобы мне было удобней лежать, и ободряюще приобнял за плечи. – Я тебе помогу во всем разобраться. Пора уж…

Кажется, он бормотал что-то еще, но на каком-то незнакомом для меня языке. Или я просто уснула, и мне это приснилось. Не знаю. Но в любом случае, перед такой нервной поездкой выспаться не помешает.

А я поеду.

Я теперь точно поеду.

Глава № 2

Сложив в небольшой чемоданчик вещи первой необходимости, я накормила себя и лучшего друга завтраком на скорую руку и порадовала Веселкину, что на целые выходные квартира остается в ее полном распоряжении.

– Ура! – все еще сонная, она соскочила с кровати и бросилась обнимать Никиту. – Не зря я вставала ни свет ни заря! Не зря я в тебя поверила! А вы точно только на пару дней? Может, погостите подольше? Все-таки родители – это святое.

– Согласен, – поддакнул Никита.

– Я тоже буду скучать по тебе, – отлепив девушку от друга, укоризненно взглянула на соседку, но у нее снова слипались глаза, и моего взгляда она не увидела.

А вот слова приняла всерьез: мол, да, конечно, я буду по ней скучать. Сама же она грустить точно не станет. И я даже представлять не хочу, что увидит квартира за эти два дня. Главное, что этого не увижу я, а к моему возвращению все будет убрано.

– Ты уверена, что здесь все, что нужно? – усомнился друг, посмотрев в дверях на мой чемоданчик. Взял его в руки, недоверчиво встряхнул, и еще раз. – Почему он такой легкий? В нем что, одни шоколадки?

– Никита, я еду в гости, а не переезжаю. Здесь все, что мне потребуется в течение пары дней. А обеспечение шоколадом я бесцеремонно перекладываю на твои плечи. Если бы я знала заранее о нашей поездке, я бы запаслась, а так…

– Угу, – недоверчиво хмыкнул мужчина и выставил меня за двери. – Если бы ты знала заранее, ты бы сто раз себя накрутила, придумала массу весомых причин для отказа или даже сбежала куда-нибудь. Так что, согласись, идея застать тебя врасплох оказалась весьма удачной.

Зная хорошую память Никиты, я соглашаться не стала, а то возьмет себе за правило всегда просто ставить меня перед фактом! Хотя на самом деле он ловко прочувствовал: иногда со мной надо поступать именно так. И вообще, он прав: пора во всем разобраться.

Пора. Тем более что больше такой возможности точно не будет…

Субботний день, да еще конец августа – черный BMW Никиты уверенно рассекал полупустую трассу, а когда мы выехали за город, совсем расправил железные крылья. С улыбкой вспомнила, что раньше, с пересадкой на общественном транспорте, эта же дорога занимала у нас с родителями почти два часа, а потом еще минут двадцать надо было идти пешком по тропинке. Сейчас же мы уже через полчаса въезжали в поселок. Два пункта охраны, почти один за другим, Никита предъявляет пропуск, мая фамилия записывается в книге гостей…

Проехали дальше, и я замерла в ожидании, когда же покажется маленькое озерцо, в котором никакой рыбы лет сто не водилось, но было так приятно болтать ногами в его воде. Машина замедлила ход, окно с моей стороны опустилось, и я невольно задержала дыхание, увидев настоящее прозрачное озеро, двух рыбаков и крупный улов в их безразмерных ведрах.

– Никит… – выдохнула потрясенно.

Он не ответил.

А машина двинулась дальше медленно, как будто демонстрируя, как изменилась деревня за то время, пока меня здесь не было. Сейчас о прошлом напоминали лишь высокие деревья, да и то раньше в этом лесу можно было легко заблудиться, а теперь виднелись ухоженные дорожки, лавочки и беседки для отдыха. И дорога… Я помнила ее совершенно другой.

После дождей бывала такая грязь так землю размоет, что к колодцу во двор выходить не хотелось. А ныне колеса авто как по зеркалу скользят. Да и асфальт чистый, не удивлюсь, если его моют, как за границей. Коренные жители деревни о таком и не слышали даже, а хозяева новых домов, почти полностью скрывающихся за высокими дорогими заборами, снабженными всей атрибутикой охраны, могут себе и не такое позволить.

Семь лет назад, когда мы продавали бабушки дом, здесь не было такой показушной роскоши. Ну, выкупали старые постройки, затевали на их месте новые, но не чувствовалось такого размаха. Я недавно в интернете наткнулась на фотографии этого поселка, но долго не рассматривала. Зачем? Бабушки уже нет. Дома ее наверняка уже тоже нет. И потом, картинки показались безликими, а сейчас я смотрела и вспоминала, что на месте этого желтого чудовища с башенками раньше был хилый домик деда Василия. В нем всегда так приятно пахло сушеными грибами, и когда ни придешь – на столе поджидали грибная юшка и краюха черного хлеба. И было так вкусно, что мы с Никитой, даже будучи сытыми, никогда от угощения не отказывались.

И только теперь мелькнула мысль: а дед Василий, может, не так сильно любил грибы и черный хлеб. Может, у него просто на другую еду денег не хватало, а мы…

Следующие дома ничего не говорили мне о новых владельцах, а вот земля, на которой они находились, рассказывала. Здесь жила баба Матрена. Здесь дядя Лука. Здесь когда-то давно веселая молодая семья обосновалась, и они ждали пополнения. Наверное, тоже переехали – их домик был хоть и современным, но куда проще того, который выглядывал из-за забора. Жаль. Почему-то жаль…

А вот там, в конце деревни, у кромки самого леса, жила моя бабушка.

Очень сильно хотелось взглянуть, как там сейчас, но машина притормозила у белого двухэтажного коттеджа, виднеющегося через ажурную высокую изгородь, и я узнала дом родителей Никиты. Когда-то он был меньше на целый этаж, да и вширь не так раздавался, но смотрелся красиво, не вычурно. Светловолосая женщина, что вышла на лестницу и приветливо махнула рукой, подтвердила мои мысли: да, мы приехали. И нас уже ждут.

– Никит, а у нас получится позже, может, вечером, пройтись к бабушкиному дому? – с надеждой взглянула на друга.

– У нас все получится прямо сейчас, – усмехнулся он и, посигналив маме, проехал мимо. – Сейчас жарко – так что я за комфорт. А вечером, по твоему заказу, пройдемся.

– А… как же твоя мама? – слегка растерялась я.

– Увидитесь с ней на полчаса позже, – небрежно пожал он плечами, а потом с усмешкой взглянул на меня. – Или ты подумала, что это она меня встречать вышла? Мы с ней только пару часов как расстались. Когда я за тобой уезжал. Нет, Ань, ей не терпится взглянуть на тебя! Уверен, папа тоже в одной из комнат держится за занавеску. Ну а что ты хочешь? Такое событие! Смотрины, можно сказать…

И вот тут я начала нервничать.

Сильно нервничать.

– А… – снова взглянув на меня, покивал понимающе друг. – Наконец-то проснулась?

Я задержала дыхание и выглянула в окно. Не потому, что красиво. Что красиво, сомнений нет, но…

– Если ты паникуешь от того, что вдруг поняла мой намек и надо было брать чемоданчик побольше, – не беда. Я заскочу к тебе домой и возьму все по списку, который составишь. А если ты подумываешь сбежать – тоже не страшно. Здесь автобусы и маршрутки не курсируют, такси без звонка хозяина дома на территорию не пропустят, так что выдохни наконец и расслабься. И потом, вспомни о нашей цели!

Я вспомнила о Филиппе, о том, что мы два года не виделись, и занервничала еще сильнее. А потом машина остановилась, я повернула голову и… выдохнула – от представшего передо мной зрелища. Это было… это…

Я во все глаза смотрела на бабушкин дом. Нет! Я помнила, что он был как минимум раз в пять меньше этого, и сознавала, что вряд ли нынешний дом сделан из натурального дерева, – так, только видимость создает.

Но он до безумия был похож на любимый дом моего детства. А значит, был просто великолепен!

– А вот этого я не заказывал, – проворчав, Никита провел пальцем по моей щеке, а потом заставил повернуться к себе и уверенно вытер слезинки. – Внутрь заходить не будем, а то ты совсем расквасишься, и мама подумает, что я тебя силой сюда приволок!

– А мы что, можем зайти?! – не поверила я удаче. – Нас впустят?

– В таком состоянии нет.

– Почему?

– Потому что это дом для счастья и радости, а не изба-рыдальня.

Усмехнувшись, я достала из бардачка влажные салфетки, вытерла лицо. Пока машина возвращалась к дому родителей Никиты, я успела припудриться, тронуть помадой губы и накрасить ресницы.

– О, – заметив мое незначительное преображение, взбодрился друг. – Начинаю тебя узнавать!

Я рассмеялась. Подождала, пока Никита обойдет машину и откроет мне дверь – не потому, что его мама все еще наблюдала и где-то в доме на посту стоял папа. Просто у нас изначально так было принято: Никита позволял мне быть женщиной, а я ему – быть мужчиной. Дружбе ведь это никак не мешало.

– Интересно, – подав мне руку, усмехнулся Никита. – Они сразу тебя узнают?

– То есть… – Я почти нырнула обратно в салон, но сильная рука уверенно вытянула меня на свежий воздух. – Они что, не знали, что я приеду?!

– Я сказал, что поехал за девушкой. Но что это ты, уточнять не стал. Люблю сюрпризы.

– А я ненавижу!

– Знаю, – вопреки моему возмущению, он широко улыбнулся. – Столько лет пытаюсь тебя приучить к ним – и все никак. Но тешу себя надеждой, что однажды мне это удастся.

– А я тешу себя надеждой, что однажды твоя фантазия все же иссякнет. До сих пор вздрагиваю, как вспомню ужа в кровати, гусениц в баночке, плакат с моим изображением на двери школы, твои частушки под моими окнами и лепестки роз по всему подъезду, которые я час выметала. Это неправильные сюрпризы, тебе так не кажется?

– Нет. По-моему, я как раз все делаю правильно, – отмел все упреки мужчина. – Вряд ли кто-то еще может похвастаться, что ты помнишь его подарки спустя долгие годы. И бережешь их – как, например, мой плакат. Но оно и понятно: ручная работа, хэндмейд.

– Просто твой плакат такой страшный, что я боюсь к нему прикасаться. Как забросила на шкаф – так и лежит.

– Страшный? – удивился Никита и привел аргументы, почему его плакат страшным никак быть не может: – Я, между прочим, старался! Подбирал бумагу, кисти и краски, приобрел клей хороший, чтобы сразу не отодрали, чтобы сюрприз хоть полчаса провисел на двери. Ты же и раньше любила поспать, так что пока бы пришла… А еще сделал надпись разноцветными маркерами, чтобы ни у кого не осталось сомнений – «Самохина Аня – самая красивая и добрая девочка в школе!»

– Угу, – буркнула я, – только следы от плаката потом два часа с матами отдирала уборщица, а глядя на твой рисунок, словам уже никто не поверил.

– Печаль, – расплылся в довольной улыбке Никита.

– В это не верила даже я. До самого окончания школы. И только потом…

– Хватит на сегодня воспоминаний, – прервал меня друг, взял за руку и поставил пред материнские очи. – Мам, а что это ты одна? Зови папу! Пусть он тоже вблизи посмотрит на красивую, добрую и отзывчивую девочку, которая пала жертвой моего обаяния и согласилась разделить со мной тот страх и ужас, что вы уготовили! Вот. Привез. А вы не верили, что я занят всерьез и надолго!

Ой, вцепилась в его ладонь. Ой, что сейчас будет…

– Здравствуйте, Инга Викторовна, – улыбнулась я женщине, грозно взирающей на меня с высоты лестницы.

И неожиданно увидела, как она сначала расслабилась, а затем приветливо улыбнулась в ответ.

– Аня? – ее сомнения рассеялись, когда я улыбнулась шире, а Никита прошипел что-то непонятное, ощутив на себе остроту моих коготков. Женщина распахнула дверь и весело подмигнула мне: – Пойдем, покажу тебе твою комнату. А по всему дому, раз ты всерьез и надолго, тебе потом сам Никита экскурсию организует.

Женщина отвернулась. Я снова попыталась хоть как-то выразить Никите степень своего удивления, но он перехватил мою ладонь, поднес к губам и, пронзив меня насмешливым взглядом, сообщил:

– Единственное место на теле, где я могу позволить себя расцарапать – это спина.

Я видела, что он забавляется. И это было привычным его поведением. Но то ли голос его прозвучал как-то не так, как обычно, то ли я перенервничала от глубокого погружения в воспоминания, но ничего забавного в его словах не нашла.

Несмотря на искорки веселья в карих глазах и беззаботный тон, заявление Никиты прозвучало совсем не как шутка. Скорее оно было намеком или… предупреждением.

Высвободив из захвата ладонь, я поспешила в дом. И сделала вид, что не расслышала фразы, которая прозвучала мне вслед:

– Умная девочка. Не при маме.

Глава № 3

Мы с мамой Никиты сидели на террасе, смотрели на хвойные аккуратные кусты и деревья, приятные глазу, пили вкусный чай с не менее вкусными конфетами, вполне беззаботно болтали, пока мужчины говорили о чем-то своем, но я то и дело тихонько вздыхала.

Нет, Инга Викторовна – приятная женщина, и я рада была увидеть, что, несмотря на рост достатка мужа, она не изменилась. Мне кажется, она даже внешне осталась прежней – молодой, красивой, и ее светлых волос пока еще не коснулась седина. И отец Никиты, Иван Петрович, остался, как и раньше, – просто молчаливым и замкнутым человеком, не превратившись в сноба. Его внешность, несмотря на то, что виделись мы довольно давно, также не подверглась серьезным корректировкам – только черные волосы тронула седина, и карий взгляд стал еще более цепким. А так – все тот же высокий и крепкий красавец, каким я его запомнила.

И приняли они меня очень тепло. И комната у меня была большая, светлая, и окна выходили на остатки окультуренного леса. А вздыхала я совсем по другому поводу. Просто зашевелились в моем сознании мысли, что Никита, назвав меня умной, сильно польстил. Да что там – откровенно солгал!

Он говорил, что пообещал родителям приехать на уик-энд и потому отказаться уже не может. А на самом деле он приезжал сюда в гости, он здесь давно обосновался и жил! Я поняла это по его оговорке, да и Инга Викторовна успела похвастаться, что сын частенько составляет ей компанию во время утренних прогулок по лесу. Но это ладно, это нюанс. Небольшая хитрость мудрого восточного мужчины, как сказал бы сам Никита, если бы я поставила ему это в упрек. Хуже то, что я не только его понимала, но принимала с изрядной долей тихого восхищения – он схитрил себе во благо, и молодец, на его месте я бы от ненужного знакомства тоже попыталась отбиться любыми средствами.

Но что теперь делать мне?

Судя по всему, Инга Викторовна одобрила наши якобы романические отношения со своим младшим сыном. Иван Петрович, увидев меня, тоже недовольства не выказал – более того, заметно повеселел. Никита напрочь забыл о предстоящих знакомствах и активно вживался в роль влюблённого, ожидающего, когда на его чувства ответит любимая девушка. А любимая девушка, то есть я, ждала только одного – появления Филиппа.

Ждала и совершенно не представляла, как себя дальше вести. Я здесь из-за него, но с его братом. По легенде я присматриваюсь к Никите, но не уверена, что смогу хотя бы на миг отвести глаза от Филиппа.

Еще час назад все казалось гораздо проще и правильней – спасти друга, все выяснить для себя. А сейчас я настолько запуталась в своих мыслях, что в какой-то момент перестала отвечать на реплики мамы Никиты. Учитывая ее хорошие манеры, подозреваю, она довольно долго позволяла мне просто рассматривать ель, прежде чем вежливо заметила:

– Потерпи, Аня, уже завтра у нас будет оживленно и интересно.

– Завтра? – смущенно улыбнувшись, я снова вернулась из размышлений в реальность.

– Пикник, – напомнила она, поднимаясь. – Пикник завтра вечером. Это ведь из-за него Никита решился вывести ваши с ним отношения из тени на свет!

Я во все глаза смотрела на улыбающуюся женщину, а потом сообразила, что да, я правильно поняла. Пикник действительно только завтра! Более того, завтра вечером! А что тогда я делаю здесь сегодня?!

– Ну вот, – Инга Викторовна весело рассмеялась. – Сначала я запугала Никиту и он начал действовать. А теперь я сказала что-то, что насторожило тебя!

Я покачала головой, давая понять, что нет, не испугана, просто… Все, что я хотела сказать Никите, я не могла поведать его маме. Поэтому вновь кивнула и промолчала. А женщина вдруг склонилась ко мне, внимательно посмотрела в глаза и серьезно произнесла:

– Мои сыновья стоят того, чтобы за них побороться.

После чего она, как прежде, легко улыбнулась, подмигнула мне заговорщически и покинула террасу. А я снова в раздумьях уставилась на ель. Она сказала: «мои сыновья…». Не «Никита», не «мой сын», а – «мои сыновья»…

Она что, думает, что мне нравятся оба?!

И если даже и так… Ну, вдруг, хотя это полный бред… При чем здесь борьба и я?!

– Ты здесь уснула или просто заняла место для пикника? – вывел меня из задумчивости голос Никиты. Выйдя на террасу, друг склонился надо мной, внимательно всмотрелся в глаза и нагло усмехнулся, сообразив: – А, нет. Второй вариант отпадает: ты уже знаешь, что пикник будет завтра.

– И заметь, знаю не благодаря тебе… – Я только набрала в легкие воздуха, чтобы высказаться, как Никита отстранился и в два шага покинул террасу.

Спустя секунду он выглянул из-за стеклянной двери и заботливо посоветовал:

– Пока выдохни. Хочу застать тебя живой и здоровой.

Я медленно покачала головой. Никиту не переделать – какого-то подвоха и стоило ожидать. Уж кто-кто, а я за столько лет знакомства должна была догадаться. Впрочем, провести лишнюю ночь в таком красивом месте, как это – не самый худший сюрприз. Однажды в детстве Никита подбил меня встретить закат в заброшенном доме на отшибе деревни, а сам, пользуясь темнотой, сначала куда-то испарился, а потом подкрался и схватил меня сзади за шею – вот где были страх и ужас. Причем такой силы, что после этого просмотра заката бабушка обмолвилась, что волосы мои стали гораздо светлее, чем раньше.

Конечно, на самом деле волосы просто выгорели – они и без того были светлыми, а я еще и все лето на солнце пробегала. А замечание бабушки и закат в заброшенном доме просто совпали по времени, но я долго пилила Никиту, что теперь из-за него я почти седая, старенькая и никому не буду нужна.

– Вот и отлично! – не впечатлился он моим горем. – Не придется избивать конкурентов, когда я решу на тебе жениться.

– Каких конкурентов?! – вспылила я, пораженная его бездушностью. – В этой деревне из мужчин только ты и пять дедушек!

– Ну, так я же не говорю про здесь и сейчас, – отмахнулся он, но увидев, что я просто киплю от возмущения, рассмеялся и успокоил: – Не грузись, Анька. Это я не всерьез. Я тебя просто утешить хотел!

Естественно, его предложение не могло быть серьезным. Мне тогда было лет тринадцать, и о мальчиках в таком серьезном ключе я даже не думала, не говоря про замужество. Но стало почему-то обидно, и несколько дней я не могла спокойно смотреть на Никиту. И гулять не выходила, когда он приходил за мной в бабушкин дом. А потом все как-то быстро прошло и забылось.

Удивительно, что сейчас вспомнила. К чему вообще? Пустое. Как будто гребень из старинного бабушкиного сундука достала, покрутила перед глазами и недоуменно вернула обратно. Ни к чему он. Непонятно зачем и лежит.

– За твою доброту и мое прощение! – Я снова так глубоко задумалась, что вздрогнула от голоса Никиты и недоуменно уставилась на золотую медальку, которую он протягивал. – Так, понятно, недосыпание. Моя ошибка.

Он зашуршал фольгой, поднес шоколадную медальку к моему рту и попросил:

– Открой.

Я с усмешкой посмотрела на шоколадку, и услышала тихое и вкрадчивое:

– Открой свой рот…

Надо мной образовалась тень, и, взглянув вверх, я увидела, что Никита взялся одной рукой за спинку кресла, таким образом нависнув надо мной и словно взяв меня в плен. Я хотела пошутить, сказать что-то забавное, но встретилась с ним глазами и вдруг почувствовала, что меня бросило в жар.

И поняла, что Никита это увидел.

Удивленно моргнула, сделала вдох и придумала уже, что сказать легкое и непринужденное, когда снова услышала:

– Открой рот. Ну же, сделай это! Я знаю, ты хочешь… Для меня… Ну же, Ань…

Большой палец Никиты прикоснулся к моей нижней губе, чуть раскрыл ее, и…

– Ну вот, – молниеносным движением медалька была закинута в мой рот, а Никита, отстранившись, довольно заметил: – Я знал, что если что и вернет тебя ко мне и в реальность, то исключительно призыв шоколада!

То есть, эти его слова…

Тая, шоколад успокоил и вообще подействовал благотворно. Без него я бы запустила в Никиту чем-нибудь потяжелее, например, чашкой из-под чая, что находилась соблазнительно близко, а так облизала губу, наслаждаясь тем, как медленно его лицо покидает усмешка, а в глазах мелькает растерянность, как у меня пару минут назад, и, поднявшись, искренне поблагодарила:

– Спасибо. В реальность вернулась.

Я успела дойти до двери террасы, прежде чем Никита понял, что я действительно ухожу.

– Ань, ты куда?

– Ошибку твою исправлять, – зевнув, я вышла с террасы, проигнорировав ворчливое сомнение, что некоторые ошибки не так просто исправить, как хочется.

Не знаю, что Никита имел в виду, но у меня задуманное вполне получилось. Поднявшись в комнату, которую мне отвели, я легла в большую кровать и выключилась на пару часов. А проснувшись, поняла, что я снова в хорошем настроении и что у меня дежавю, потому что в изголовье кровати вольготно разместились Никита и очередная медалька.

– А эта за что? – перевернувшись на живот, я потянулась за сладостью.

– За то, что во сне не храпишь.

– А, заметил? И слюну не пускаю, – похвасталась я, и на подушку рядом с первой медалькой тут же была помещена и вторая.

Я с довольным видом забрала заслуженные награды, а вот когда увидела третью медальку, насторожилась.

– А эту как понимать?

– Как подкуп.

Глава № 4

Так как мы шли пешком, дорога к озеру на этот раз заняла больше времени. Но я с удовольствием дышала свежим воздухом, любовалась окружающей зеленью и с любопытством посматривала на людей, изредка мелькающих среди деревьев. Двух депутатов я, кажется, даже узнала. Впрочем, политика меня мало интересовала, так что я вполне могла ошибиться.

Никита ни на кого внимания не обращал – перекинув через плечо сумку, где уместилось все необходимое для купания, он бодро шагал впереди и смотрел исключительно перед собой.

Он вообще был непривычно задумчивым – подозреваю, из-за грядущего пикника. Собственно, чтобы его отвлечь, я и согласилась на эту авантюру, и за подкуп тоже исключительно из-за этого торговалась. Все ради друга. А иначе зачем бы я шла купаться на озеро, если купальника у меня нет, а плавать я не умею?

Это позже, когда Инга Викторовна вручила нам пакет с едой и проводила умильным взглядом, я поняла, что наша прогулка выглядит как желание уединиться. Но тоже хорошо: версия о том, что хотя бы один из нас неровно дышит к другому, невольно подкреплялась фактами.

– Так, – когда мы подошли к озеру, Никита осмотрелся. – Давай выбирать, кто познакомит нас с русским фольклором.

Я обвела взглядом водную гладь и хмыкнула – за пару часов любители рыбалки обосновались не только со стороны дороги, а размножились по разным берегам. И теперь хоть где выбирай место для заплыва – все равно вспугнешь рыбу. А этого ни один рыбак не потерпит!

– Может, устроимся там? – я кивнула в сторону молодого паренька, который показался мне наименее безобидным, да и полянка неподалеку была симпатичной.

– Не нравится он мне, – нахмурился Никита и выжидающе уставился на меня.

– Если тебе обязательно надо это услышать, – фыркнула я, – то да, я тоже не могу сказать, что без ума от него!

– Так как твой выбор мы отмели, теперь выбираю я, – взяв меня за руку, Никита помог мне спуститься вниз и уверенно повел вдаль противоположного берега.

– А я снова просто присматриваюсь?