Чудеса в решете Сухинин Владимир

Глава 1

– Самойлов! Если твои сегодня не сдадут зачет по стрельбе, я напишу докладную. – В обшарпанных, много повидавших на своем веку высоких старых дверях появилась голова руководителя стрельб майора Платошкина.

Старший участковый широко растянул рот в неестественно приветливой улыбке.

– Семеныч, дык мои уже собираются. Вот жду участковых с Касинки, и идем дружно на инструктаж.

– Жду еще полчаса, а потом еду на стрельбище, вы всех задерживаете.

– А сколько это «всех»?

– Всех – это всех…

– Так вроде все уже отстрелялись.

– Не все… Ваши дармоеды еще не стреляли и… кадры.

– Ка-адры, – с наигранным уважением протянул Самойлов. – Ну, дамам из кадров мы можем уступить стрелять первыми, Семеныч. Выше кадров только Солнце.

– Миша, хватит паясничать. Мне отчет о проведении стрельб за квартал сдавать нужно.

– Так сейчас все будут, подожди малость. С Касинки добираться, сам знаешь, не ближний свет.

– Пусть заранее выезжают! – голова Семеныча исчезла. Дверь с гнусавым скрипом захлопнулась.

Самойлов вздохнул и набрал вызов. В смартфоне раздались гудки, затем веселый голос ответил:

– Слушаю, Михаил Васильевич.

– Светлов, вы где?

– Подъезжаем уже. Нас стажер на своей тачке подвез. Меня и Панченко. Очень аккуратно едет…

– Понятно. Его тоже берите с собой. Там Семеныч уже рвет и мечет.

– Михаил Васильевич, еще минут десять, и будем.

– Хорошо. Сразу в актовый зал на инструктаж.

Самойлов отбросил смартфон и раздраженно выругался.

– Твою мать…

Одни наезды со всех сторон, а он хоть разорвись. Участковых не хватает, стол делами завален… Вот еще заявление. Пропадают кошки и собаки.

«И что? Их теперь искать?..»

– Бред! – раздраженно и тихо проговорил он, осуждающе качая головой. «И это дело взял на контроль начальник полиции! Куда катится мир?.. – боясь это произнести вслух, подумал Михаил Васильевич. – А я-то думал, что раньше было плохо… Охо-хо! Дожить бы до пенсии…»

Дверь вновь противно заскрипела, как старый участковый, которого беспокоят по пустякам, и без стука ввалился немолодой полный капитан Панченко и следом зашел, стараясь не привлекать к себе внимание, молоденький, высокий, крепкий парнишка. Он даже ссутулился, стараясь спрятаться за Панченко.

– Василич, наши все прибыли, – с одышкой быстро протараторил участковый. – Это новый стажер из школы милиции. Вот представить привел, – переведя дух, произнес он.

Глаза старшего участкового блеснули. На его худом лице появилась хищная улыбка.

– Кто такой? Откуда прибыл?

– Антон Загнибеда. Из Новосибирского филиала Барнаульского юридического института.

– Служил?

– Так точно!

– Где?

– В Гюмри. Мотострелок. Пулеметчик.

– Что за фамилия такая… э-э странная.

– Из казаков мы. Запорожских.

– Украинец?

– Чистый русский. С Кубани.

– Чистый русский, – усмехнулся Самойлов, – с такой-то фамилией… Ладно, сейчас на инструктаж. Потом получать оружие и вместе с Николаем… Хм… Капитаном Панченко на стрельбище.

– Так за мной табельное оружие еще не закрепили.

– Ты зачеты сдал?

– Сдал.

– У психолога был?

– Был.

– Коля, ты в приказ его подавал?

– Подавал, Василич, ты в отпуске был. Он рапорт писал. Евкубов завизировал.

– Хорошо, значит, пусть получает табельное, и на стрельбище… Идите уже, – махнул рукой Самойлов. – Вас Семеныч с дамами заждался… И это, Коля, постой. По дороге заскочишь в дачный поселок. По адресу проверишь там. Заявление вот возьми. Он протянул лист участковому.

– А что там?

– А там, Коля, – ехидно произнес Самолов, – собаки и кошки пропадают. И есть жалоба на одного сумасшедшего.

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда. Там резолюция начальника полиции. Ты почитай по дороге. Ваш район.

– Ну прям чудеса в решете! – обескураженный участковый забрал заявление и вышел. Стажер поспешил следом.

Полный участковый с темным, промокшим воротником форменной рубашки вытер платком пот со лба, надел фуражку и беспомощно огляделся. Взгляд его пал на стоящего стажера.

– Так, Александр…

– Я Антон…

– Для дела не важно, Антон. Вот тебе первое самостоятельно задание. Перед стрельбами заедем к этому сумасшедшему и возьмем объяснение. Потом завтра уже ты сам походишь по соседям, поспрашиваешь и напишешь обстоятельный отчет. Что тут и как. Понял?..

Антон был крепким, высоким парнем. Но по складу характера застенчивый и нерешительный, в отца. Понимая, что в жизни с таким характером прожить трудно, пошел на рукопашный бой. Думал приобрести там уверенность. После армии поступил в полицию и отслужил два года в роте ППС. Был он неглупым и, хотя это ему не нравилось, все же понимал, где надо «лизнуть», где промолчать. Собрав деньги, сумел поступить в Новосибирскую бывшую школу милиции. Специально уехал в Сибирь. Там нравы попроще и цены пониже.

– А куда мне еще идти? – спрашивал он у отца. К бизнесу я не предрасположен. Инженеры никому не нужны… Рабочим на стройку идти или таксистом работать? Нет уж, я пойду учиться. Полиция – это все же власть, папа.

– Власть-то она власть, сынок, только она человека портит, эта власть…

Антон это прекрасно понял еще с армии. Контрабас[1], дагестанец, командир отделения невысокий, худой, хорошо говоривший по-русски, поучал молодых солдат:

– Вы думаете, вы Родине служите, салаги. Забудьте! Вы служите мне, я взводному, тот ротному. Это называется вертикаль власти. И я для вас и мать, и отец, и Родина. Понятно?

Строй новобранцев вразнобой ответил:

– Так точно!

– Ну если понятно, то меня как командира нужно любить и обо мне заботиться. Мигом в «чипок»[2] и несите кофе, и пирожные…

Антон понял сразу. Ты или в системе, или система против тебя. Находиться в системе было трудно, но выгодно. Поэтому он не спорил, а соглашался с начальством.

– Понял, товарищ капитан. Заехать взять объяснение и провести расследование. Отчет представить вам. – Антона несколько обижало то, что Панченко не мог запомнить его имя, и раздражала вечная присказка к любому разговору: «Ну прям чудеса в решете!»

– Все верно. Пошли, стажер.

После инструктажа, получив «макаров»[3], наплечную кобуру для оперативных сотрудников, и расписавшись за все это, Александр, который Антон, сел в свою старую «мазду» и подождал Панченко.

– Город знаешь? – спросил участковый.

– Плохо.

– Тогда следуй вон за той «грантой»[4], – указал участковый пальцем на коричневую машину, выруливающую со стоянки. – Как за город выедем. повернешь направо, там указатель будет на дачный поселок. Давай шевелись, студент, не спи! – прикрикнул он и погрузился в чтение заявления. Читая, он несколько раз повторял:

– Ну прям чудеса в решете! – Антон неодобрительно покосился на участкового, но скромно промолчал.

За городом свернули направо.

– В поселке всего две улицы, Садовая и Новая, – пробурчал Панченко. – Нам на Садовую. Знаю я этого сумасшедшего. Бывший преподаватель в институте. Профессор. Горе от ума. Что-то стал изобретать, работу бросил, носился по инстанциям со своим изобретением… и попал в психушку. Лечили его, да, видать, недолечили. Но вроде тихий… Раньше проблем с ним не было… Жрать он, что ли, начал собак с голодухи?.. Здесь налево поверни, и третий дом по правой стороне его будет. Ты, Александр, быстро опроси его, а я в придорожное кафе смотаюсь, с утра не ел. И еще день нежрамши будем. Тебе чего взять?

– Не, не надо, товарищ капитан. И я Антон.

– Ну тогда, Антон, забирай заявление и иди работай. Да, вот еще что. – Капитан захлопнул дверь машины с таким звуком, что стажер поморщился. – Называй его профессором. Он это любит.

Антон кивнул и подошел к калитке. Осмотрелся. Небо уже затянуло темными тучами. Солнце скрылось, и сразу потемнело. Из-за туч порывами подул холодный ветер, неодобрительно зашумел листвой.

Антон поежился и оглядел дом. Забор из металлопрофиля вишневого цвета. Высота метра два. Калитка сварена из крепкого металла и покрашена в коричневый шоколадный цвет. Звонка нет.

Он толкнул калитку, и та неожиданно оказалась незапертой. Прошел по бетонной дорожке к крыльцу одноэтажного дома, опрятного на вид, выкрашенного бежевой краской по короеду, и постучал в металлические двери. Подождав, стал стучать громче.

– Иду-у! – послышалось за дверью. – Уже иду. Не ломайте дверь.

«Ее, пожалуй, сломаешь!» – разглядывая толстый лист стали, усмехнулся Антон. Через несколько секунд раздались щелчки, и дверь открылась. На пороге стоял невысокий, полноватый, полностью лысый мужчина в очках, с осунувшимся, желтушного цвета лицом, и, подслеповато щурясь, смотрел на гостя.

– Вам кого? – спросил он. Голос у мужчины, отметил Александр или, как его звали все друзья, и к этому он привык, Антон, был бархатный, приятный, располагающий. Настоящий профессорский.

– Мне нужен господин Ительсон Леонид Иосифович.

– Это я, а чем, собственно, обязан? – Мужчина снял очки, протер полой рубашки навыпуск. Снова надел очки и требовательно посмотрел на визитера.

– Я помощник участкового, сержант Загнибеда Антон Владимирович, – ответил стажер и показал развернутое удостоверение. – На вас жалоба поступила… Нарушаем.

– Какая жалоба?.. От кого? Что за бред!

– Жалоба от соседей. Вы у них кошку и собаку украли. Камеры наблюдения все зафиксировали. Они боятся, что вы их съели или еще что хуже сделали. Вот, у меня заявление от гражданина Евстахиева Игоря Андреевича.

– Съел? – удивленно переспросил профессор и растерянно добавил: – Не ел я их …

– А что вы с ними сделали? – улыбнулся Антон, понимая, что профессор уже сознался и нужно его додавить. – Можно пройти в дом и там составить объяснение? – голосом, в котором было больше приказных ноток, чем вопросительных, сурово спросил Антон. – Если животные живы, верните хозяевам, и дело закроем.

– Проходите, – сдался профессор и отошел в сторону. Он пропустил сотрудника полиции и в растерянности потирал руки.

Антон зашел в дом. Увидел чистые полы из светлого ламината и разулся. Прошел к столу, стоящему посреди большой комнаты, положил папку на стол и, уже улыбаясь как можно дружелюбнее, спросил:

– А где животные?

Профессор замялся:

– Понимаете, кошечка здесь, а собачки нет.

– А где собачка? – подыгрывая странному профессору, вежливо спросил Антон. – Погулять вышла?

– Можно и так сказать, – вздохнул хозяин дома и с обреченным видом, словно понимая, что все равно ему не отвертеться, произнес: – Понимаете, это долго объяснять, лучше я вам покажу. – И, заметив, как посуровело лицо полицейского, поспешно ответил: – Это недолго. У вас минут десять есть?

– Минут десять есть.

– Ну, тогда пройдемте в лабораторию. – Хозяин первым, шаркая домашними тапочками, пошел дальше в дом. Стажер вынужден был последовать за ним.

Лаборатория Антону показалась чем-то средним между кухней и электростанцией. Посредине большой комнаты стоял прибор, вернее, круг, который вращался с большой скоростью. Вокруг него вращались маленькие цилиндры. Над кругом висела клетка, в которой мирно сидела и вылизывалась кошка. Стол с несколькими ноутбуками – вот и вся обстановка лаборатории, не считая десятка микроволновок без дверец, стоящих на подставках вокруг установки, которую Антон определил как электростанцию.

Он осмотрелся и задал вопрос:

– Ну, кошку вижу, а где собака?

– Позвольте, я сначала расскажу, что вы видите перед собой. Это займет от силы пару минут. – И, видя нахмуренные брови полицейского, поспешно произнес: – Без этого не понять, куда пошла погулять собачка.

– Хорошо, говорите, но учтите, у нас мало времени.

– Да-да, я понимаю и надолго вас не задержу. Вы знакомы с основами физики?

– Ну… только в пределах школьного курса.

А что-нибудь слышали о двигателе Серла[5] и Филадельфийском эксперименте[6]?

– Простите, профессор, – пытаясь скрыть подступающее раздражение, ответил Антон, – но мои познания в физике не столь глубоки…

– А и не надо! – с каким-то проявившимся юношеским задором махнул рукой хозяин. – Вот перед вами образец двигателя Серла. Он запускается от розетки и сети в 220 вольт и, когда выходит на режим 550 оборотов в минуту, начинается процесс ускорения вращения ротора. Эта вон та штука посредине. Вернее, их там три. Но они скрыты под кожухом. Скорость увеличивается, и двигатель перестает потреблять энергию, а начинает ее производить. Этот генератор выдает мощность семь киловатт. У него интересные свойства. Температура генератора резко понижается, создается сверхнизкая температура, исчезает момент трения, и возникает эффект антигравитации… Понимаю, вы думаете, как и все, что я сумасшедший. Я к этому уже привык. Но мне важно в этом двигателе другое. Это то электромагнитное поле, которое он создает. Когда генератор выходит на рабочий режим, вокруг него ясно видно розоватое свечение. – Профессор поднял палец, привлекая внимание и, изменив тембр голоса и возвысив его до театральности, произнес: – Если облучать это свечение токами сверхвысокой частоты, мы разгоняем частицы этого поля до сверхсветовой скорости. Помните, я вас спросил о Филадельфийском эксперименте? Там американцы облучали целый корабль. Так вот, корабль исчез, а потом появился… – Заметив полное недоумение на лице полицейского, профессор покладисто махнул рукой. – Ну не знаете… и не надо. В нашем случае возникает эффект перемещения во времени. На отдельном участке пространства время начинает вести себя по-другому. И все объекты, попадающие в эту область, уходят в прошлое или будущее.

Теперь Антон окончательно убедился, что имеет дело с сумасшедшим. А тот подошел к столу, пошевелил мышкой, подключенной к ноутбуку, и в комнате раздался тихий нарастающий гул. Затем температура в комнате резко упала. Вокруг вертящегося прибора появилось розовое свечение. Кошка в страхе зашипела и исчезла вместе с клеткой.

Ошарашенный стажер сглотнул комок, застрявший в горле. Посмотрел на лысого ученого и срывающимся голосом крикнул:

– Профессор, немедленно прекратите ваши фокусы и верните кошку.

– Не беспокойтесь, господин полицейский. Она сейчас вернется сама. Мы не можем такой малой мощностью пробивать время надолго.

И точно, секунд через десять клетка появилась вместе с испуганной кошкой. Та, увидев людей, жалобно замяукала.

– Вот видите, кошечка вернулась, а собачка вырвалась из клетки и осталась там. Я по забывчивости, забыл, видимо, закрыть клетку.

– Где там?

– Точно не знаю. В прошлом или в будущем…

– Вы сумасшедший? – непроизвольно вырвалось у Антона. Он гневно уставился на мучителя кошек. – Ну прям чудеса в решете! – повторил он присказку Панченко. Взгляд его стал злым. Он злился на себя за то, что подцепил эти слова-паразиты. Но профессор принял его взгляд на свой счет и, суетясь у стола, стал снова двигать мышкой.

… – Я сейчас, господин полицейский… Мы расширим зону поиска и попробуем найти собачку… Не беспокойтесь… вот. Сейчас.

Снова загудело, стало еще холоднее, и вдруг комната пропала. В подступившей на миг темноте Антон почувствовал сильный приступ тошноты.

Когда он стал способен снова видеть, то обмер…

Он стоял посреди поляны в лесу в одних носках. Его волосы развевал теплый ветерок. Кружили и пищали комары. Клетка с кошкой стояла в неестественно зеленой траве, возле его ног, а рядом оглядывался довольный и улыбающийся профессор.

– Мы где, профессор? Это что? – заикаясь, со страхом и удивлением спросил Антон.

– Ну, точно не знаю. Может, в прошлом, может, в будущем. – Профессор стал оглядываться. – Вы, господин полицейский, далеко не отходите, иначе тоже, как собачка, останетесь здесь. – Он спокойно нагнулся и стал рассматривать что-то возле его ног. Сорвал травинку и стал изучать. Затемнагнулся еще раз и поднял букашку. – Даже не определишь – произнес он. – Насекомые странные, словно мутировали. И вроде жук, и вроде… нет. И вон, смотрите, – он указал на ближайшее к ним дерево. – Листья, как у березы, а кора серая…

– Профессор, возвращайте нас назад…

– А собачка?.. Кроме того, там таймер времени поставлен на три минуты.

– Да черт с ней, с собачкой, – Антон затравленно оглядывался. Все было натуральным – и трава, и ветер… и кусачие комары. На мистификацию или гипноз не похоже. – Напишите, что покормили ее и отпустили…

В это время в кустах раздался лай. И на поляну выскочил охотничий русский спаниель. Он увидел людей и с радостным повизгиванием бросился к ним.

– А вот и собачка! – радостно закричал профессор. Он достал смартфон и стал снимать. – Без снимков нам с вами не поверят, господин полицейский, что мы побороли время… смотрите, какой экзотический экземпляр!

Следом за спаниелем из кустов выбежал запыхавшийся странный человек. Почти старик, с растрепанным волосами. В нелепом костюме, который даже трудно описать. В кожаные сапоги были заправлены полосатые клоунские штаны. Седые волосы развевались на бегу.

«В кольчуге? – удивился Антон. – Откуда?»

Старик широко открывал рот, задыхаясь от бега. Его лицо передернула судорога. В руке он держал настоящий меч. Он тоже увидел людей и, закричав что-то на непонятном языке, побежал прямо к ним. Антон непроизвольно выхватил из наплечной кобуры пистолет и закричал:

– Стой! Стрелять буду!

– Не вздумайте! – воскликнул изобретатель. Вспомните об эффекте бабочки!

Но его не слушали ни собачка, ни стажер.

«Какие на хрен бабочки!» – Антон передернул затвор и вновь закричал:

– Стой, стрелять буду.

Но человек, размахивая мечом, прихрамывая, бежал к ним. Антон выстрелил в воздух. Собака прыгнула к нему и, дрожа, прижалась к ногам. А из кустов выскочило еще двое вооруженных, звероватого вида мужчин. Их густые лохматые волосы на голове сливались с такой же косматой бородой, оставляя на обозрение лишь крупные носы и горящие жаждой убийства глаза. На телах – меховые безрукавки и серые юбки. Они бежали вслед за стариком и воинственно потрясали короткими копьями.

– Видимо, прошлое. Средневековье, – совершенно спокойно, продолжая фотографировать, произнес профессор. – Мы с вами первые люди, что побывали в прошлом… А старик похож на Дон Кихота… Вы не находите?

Но стажер находил, что он влип. И что делать, не имел ни малейшего представления. А вдруг это просто постановка? Вас снимают скрытой камерой.

В это время один из преследователей метнул копье, и оно ударило старика в спину, отчего тот, широко раскинув руки, пролетел пару шагов и упал на живот. Второй размахнулся… и Антон ждать, когда оно полетит в него, не стал. Он упал на землю и кубарем покатился в сторону. Следом с визгом сорвался спаниель. Ошалевший от всего происшедшего стажер встал на четвереньки, и не оглядываясь, побежал за ближайшее дерево. Он надеялся, что в высокой траве его не будет видно. Когда он, трясущимися руками ухватившись за ствол дерева, поднялся и выглянул, то от увиденного застонал. На земле лежало уже два тела, и одно из них было профессорским. Из его груди торчало копье. Но он продолжал счастливо улыбаться даже после смерти. А то, что профессор скорее был мертв, чем жив, Антон понял сразу. Но ему было некогда думать о судьбе сумасшедшего профессора. Его заботила своя судьба, а с приближением двух амбалов с дубинами она могла сделать крутой поворот к скоротечной, но болезненной смерти. Не размышляя больше о том, что это может быть розыгрыш, стажер поднял пистолет и почти в упор дрожащими руками сделал четыре выстрела. Не добежав два шага до него, убийцы упали. Антон выскочил из-за дерева и, перепрыгивая через тела дикарей, бросился со всех ног к профессору. Уже в двух шагах от тела он понял, что опоздал. Тело профессора и клетка с кошкой мгновенно растаяли в воздухе, как будто их и не было. И, сделав два последних быстрых шага, Антон остановился у набежавшей на примятую траву лужицы крови. Это все, что осталось от чокнутого изобретателя, сумевшего создать машину времени.

Сознание стажера дало странный выверт. Первое, что ему пришло в голову, это то, что Панченко не дождавшись его, войдет в дом и там… Там он обнаружит тело профессора с копьем в груди. А… а его стажера Загнибеду не найдет…

«О боже! Он же подумает, что это сделал я!.. И скрылся с места преступления с табельным оружием», – в паническом страхе промелькнули мысли, и им на смену пришло понимание, что он вляпался. Вляпался по самое не хочу!

О чем он думает? Какой к черту Панченко! Как вернуться из этого чертова прошлого?.. А может, надежда есть? Сотрудники полиции просмотрят снимки со смартфона профессора и увидят картину… Дальше его мыслительный аппарат дал сбой. Он схватился за голову, и такой отборный мат разлился по окрестностям, что замолчали даже птицы, прислушиваясь к тому, что извергал из своих уст человек.

– Как много слов, и все непонятные… – неожиданно прозвучало у него в голове. Антон споткнулся на полуслове и резко обернулся. На него печальными глазами смотрел старик и морщась от боли, призывно махал ему рукой, приглашая подойти.

Антон осмотрелся. Вокруг, кроме них двоих и спаниеля, никого не было.

– Вы говорите по-русски? – спросил Антон, и спасение забрезжило у него на краю сознания. Он подбежал к старику. В правом плече у того торчало копье.

– Нет, сын мой, это рунный амулет знания переводит мои слова, – вновь прозвучало у стажера в голове. – Мне нужно многое тебе объяснить… я ждал тебя… время мое уходит, поторопись…

– Где я? – не слушая бреда старика, спросил Антон. – Куда я попал и как отсюда выбраться?..

– Подожди, сын мой. Я все тебе объясню.

Антон потер ладонями лицо, прогоняя сон или наваждение. Но все осталось на своих местах. Лес, поляна, лужа крови, впитавшаяся в землю. Старик и два мертвых громилы. Лишь из ближайших кустов, поскуливая, вылез спаниель и потрусил к нему.

Стажер на деревянных ногах прошел остаток пути к старику и присел рядом. Профессиональные навыки все же сказались, и Антон постарался взять себя в руки.

– Вам надо к врачу, и срочно – сказал он, разглядывая глубоко вошедшее копье, – иначе вы истечете кровью и может случиться заражение…

Старик лежал на боку. Копье, пробив кольчугу, глубоко сидело в плече и, видимо, вызывало сильную боль.

– Не думай об этом… мое время подошло к концу… я хочу тебе передать то, что хранил для тебя долгие годы.

– Вы уверены, что это именно я? – отстраненно спросил Антон, одновременно размышляя, что делать дальше, и не мог собраться с мыслями и определиться. Он просто впал в шок от всего того, что случилось как нечто невообразимое, чего он не хотел принять, во что не хотел верить… И чего по сути никогда не должно было случиться. Он застрял в прошлом.

Антон потерял способность думать. Мысли бегали сами по себе, сменяя одну другой, но, не найдя опоры, убегали.

«Мне нужно знать, где я, и отсюда плясать», – зацепился стажер за первую логическую мысль.

– Скажите, где я? – спросил он, посмотрев в глаза старику.

– Правильный вопрос, сынок. Ты на моих землях. Я рыцарь, владетель замка «Грозовые ворота» у Алуринских гор. Робарт Алуринский… Но мне так трудно говорить. Вот, возьми этот эликсир «Истинного знания» и выпей. Тогда ты станешь понимать общеимперский язык и несколько других языков. Старик с трудом вытянул руку и разжал ладонь. Из нее выпал на траву и почти затерялся в ее зарослях, красивый, по-видимому, хрустальный флакон.

– Выпей, не бойся. Иначе ты здесь погибнешь… И двух ночей не проживешь.

Антон поднял флакон, открыл пробку и принюхался. Пахло дорогим коньяком. Коричневой жидкости было грамм сто, не меньше.

«Коньяк мне точно сейчас не помешает», – мысленно согласился Антон и выпил. Приятное тепло пробежало по пищеводу, голова прояснилась, и он неожиданно для себя спросил старика на совсем другом, но понятном ему языке.

– Во лур иль лома оверью? – Это звучало так. А смысл был простой. – Вы знаете, где я нахожусь?

– Мы находимся, сын, во владениях рыцаря Робарта Алуринского, я вассал барона Газана Рейдеранского, он вассал графа Мольта Кинсбрукского, тот вассал герцога Оврума Маренхейского. А тот служит королю Августу Волосатые ноги. Сей монарх правит королевством Кемерстат. Вот как называется эта страна.

Антон не услышал ни одного знакомого ему названия.

«Странное прошлое, – подумал он. – Может, очень древнее?»

– А как называется этот мир? – спросил он. Глядя на старика, он понимал, что ничего для раненого сделать не может. Он не врач. Как лечить такие раны, просто не знал. И если он выдернет копье, то может сделать еще хуже. Поэтому лишь задавал вопросы, которые его сильно интересовали. В его душе теплилась надежда, что там, в будущем, откуда он прибыл, разберутся в аппаратуре ученого. Почитают его записи, посмотрят снимки и смогут вернуть его обратно. Но ум подсказывал ему, что ничего этого делать не будут. Он знал, как работает система. Висяк никому не нужен. Его объявят подозреваемым по делу об убийстве профессора. Объявят в розыск, и дело спокойно будет забыто. А вся аппаратура будет исследована учеными (причем очень долго она до них будет идти), которые назовут лысого изобретателя шарлатаном и засекретят его работы. Стажер в своем мире уже никому не нужен.

– У этого мира нет еще названия, сын. Люди разобщены, и живущие на западе, не знают кто живет на востоке, а живущие на юге не знают, кто живет на севере и есть ли земли за океаном. У меня мало времени. я расскажу тебе главное. Я, как и ты, попал сюда из другого мира…

Антон вздрогнул и удивленно посмотрел на старика.

– Да, да. Так же, как и ты, я был выдернут их своего мира и попал в межмировую воронку. Это не прошлое и не будущее твоего мира. Это совсем другая вселенная. Я оставил тебе записи и, прочитав их, ты все поймешь. Мне пришлось потратить все свое состояние на астрологов, чтобы они сумели вычислить, где и когда откроется переход. Я ждал тебя больше тридцати дней. Сначала сюда попадали тела кошек и собак. Их что-то разрывало на части при переходе. Видимо, миры не до конца соединились. Потом появилась первое живое существо. Я выпустил его из клетки. Несколько раз появлялась кошка в клетке, и, вот радость, появился ты.

– Я?.. Но зачем я вам нужен? И это… Я попал сюда совершено случайно. Может, вам нужен был тот лысый ученый, что погиб и мертвым вернулся обратно? Он думал, что перемещается во времени.

– В жизни, сынок, нет места случайностям. Все закономерно. Это твои шаги по жизни привели тебя сюда. Я знаю, ты сейчас находишься в прострации и не можешь до конца понять, что с тобой произошло. Но дело в том, что этот мир когда-то процветал. Тут развивались магические искусства, и были они на очень высоком уровне. Тут была странная высокоразвитая цивилизация. Но затем что-то случилось, и магия стала исчезать из этого мира, и он впал в темные века. Вновь появились мечи и копья. Прав стал тот, кто был сильнее, и прав у него стало больше. И в этот мир стало забрасывать людей их других миров. Почему это случилось и сколько таких, как мы с тобой, я не знаю. Но это владение, которое сейчас принадлежит мне, переходит в наследство только иномирцу. До меня был иномирец, и после тебя тоже будет иномирец. Когда придет время готовиться к приему наследника, ты почувствуешь…

– Но почему я? Что я доложен буду тут сделать? Я простой студент…

– Ты студент, а я почтальон. Разносил письма и газеты. Что ты будешь должен сделать, не знает никто. Мы как-то должны повлиять на этот мир… но как?

– Вы что-то сделали?

– Нет. Просто жил, сражался… и все. Когда почувствовал, что пришло время уходить, стал искать место и выяснять время перехода. Оно всегда возникает в этих горах, но в разных местах. Астрологи могут вычислить точки пресечения миров. Но стоит это очень дорого. Я растратил все свое состояние, собранное годами. Ты все узнаешь из моих записей…

Голос старика слабел. Он зашевелился, достал трясущимися руками из сумки на поясе свиток. Взял его в руку.

– Пора… Уже скоро. Назови свое имя, оно попадет в наследственную грамоту.

– Антон.

– Антей. Хорошее языческое имя. Достойное рыцаря. Кратко и сильно.

– Вообще-то Антон, – автоматически поправил его стажер. Он не мог уместить в голове слова этого странного чудака. Может, еще один сумасшедший свалился на его голову?

– Тут нет ваших имен, сын, будешь Антеем. Привыкай.

– Меня так друзья звали, – ответил Антон. – Не сложно привыкнуть… Но почему вы один, если у вас свой замок. Наверное, есть и воины?

– На встрече я должен быть один. Таковы правила. И провести инициацию. Вот, готово. Возьми эту грамоту. Теперь ты мой наследник. Скоро сюда прибудет мой старый слуга. Я уже не доживу. Покажешь ему грамоту, а меня похороните в семейном склепе. Там лежат восемнадцать твоих предков, Антей.

– Давайте, я вытащу копье и перевяжу вас, – опомнился Антон и потянулся за копьем.

– Когда приходит наследник, старый владетель покидает это бренный мир.

Голос старика стал еле слышным.

– Скоро, моя Розочка, мы будем вместе, – прошептали его губы. – Как и в старые добрые времена… Он растянул губы в улыбке и затих. Голова старика безвольно откинулась назад, а глаза уставились в небо. Спаниель, что терся о ноги Антона, задрал голову к небу и тоскливо завыл. По телу стажера пробежала дрожь, и ему самому захотелось выть от тоски и той несправедливости, что случилась с ним. Он нащупал крестик под рубашкой, вытащил его и сжал в кулаке.

– Боже! За что ты так со мной!? – прошептал он.

Стажер смотрел в голубизну неба, в глазах стояли слезы. Он искал в небесах ответ, которого там не было и быть не могло. Антон сел и обхватил руками голову. Спаниель перестал выть и теперь поскуливал. Стажер вытер выступившие слезы, подхватил собаку и прижал к груди.

– Одни мы с тобой, пес. Одни в этом чужом для нас мире. – Он уткнулся лицом в собачью шерсть, псина, извернувшись, лизнула человека в нос.

Антон просидел, не вставая с места, до вечера. Когда здешнее солнце стало скрываться за макушками деревьев, на поляну выехал всадник. Он спешился и подбежал к старику.

– Милорд! Вы живы? – засуетился он, упав на колени и теребя мертвое тело.

– Оставь его, – устало произнес Антон. – Он уже в небесных чертогах.

Человек поднял голову. Это был такой же старик, как и тот, что только что умер. Он удивленно посмотрел на незнакомца. По щекам его текли слезы.

– А вы… Кто вы такой?

– Вот, – прижимая одной рукой к себе спаниеля, который заворочался и рыкнул, другой протягивая старику свиток.

Тот молча принял грамоту, развернул и вслух прочитал:

– «Сквайр Антей Алуринский, милостью судьбы сын и наследник рыцаря Робарта Алуринского, владетеля замка «Грозовые ворота» у Алуринских гор».

– Милорд! – старик поднялся и поклонился. – Примите мою верность. Робарт Алуринский умер. Да здравствует Антей Алуринский!