07'92 Корнев Павел
Андрей почесал затылок и спросил:
– Тиша, не хочешь сборщиком поработать? Пока четвёртого в пару Роме не найду?
Тот поморщился и согласился с крайней неохотой.
– Если только на время, на мне и так весь учёт. Это сейчас каникулы, а так-то я в техникуме на бухгалтера учусь.
– На время, само собой, – уверил его Фролов и махнул рукой. – Серый, наливай!
Я дошёл до стола, взял две семисотграммовые банки, обернулся и спросил:
– Тиша, пиво будешь?
– Не! – замотал головой Толстый, оттянул рукав клетчатой рубахи и посмотрел на часы. – Я сегодня со своей в кино иду. По газировке вдарю.
Мы с Андреем настаивать не стали, резонно рассудив, что нам больше достанется, и начали собирать диван. Как я и предполагал, дело это оказалось не слишком сложным, да и Фролов уже успел руку набить, так что работа шла споро, а попутное употребление пива на её скорости нисколько не сказывалось. Тут вставить, здесь забить, где-то натянуть, что-то ввинтить – нормально.
– Тиша, комплектов много осталось? – спросил Андрей некоторое время спустя.
– Могу посмотреть, – отозвался Толстый, который увлечённо шуршал страницами газеты и даже делал какие-то пометки в блокноте. – Там ещё кухни и стенки привезли, так сразу не скажу.
– Глянь потом. Пока не горит.
Постепенно начало смеркаться, и мы включили свисавшую на проводе с потолка стоваттную лампочку, а там подошли Лёня Гуревич и Саша Романов, которые сначала налили себе пива из дождавшейся их трёхлитровки, а потом расположились перед телевизором и включили игровую приставку.
По пути Рома наступил на пластиковую пробку от бутылки с газировкой и поскользнулся на ней.
– Всё, на пробку наступил! – рассмеялся Толстый.
– И чего? – не поняли мы.
– Примета такая! – пояснил Тихон. – Кто на пробку наступает, то в хлам напивается.
– Да я не против! – рассмеялся Рома. – Только с чего тут?
И в самом деле – Романов тот ещё шкаф и печень прокачана; даже если всё оставшееся пиво в одного выпьет, и то сильно не захмелеет. А каморка с ромом на замке.
– Рома, в водители пойдёшь? – спросил Фролов. – На «буханке» сахар и мебель по точкам развозить.
– А что по деньгам?
Андрей указал пальцем на Лёню, но тот пошёл в отказ.
– Не, Дюша, это с папой обсуждай.
Рома пожал плечами.
– Пойду, всё лучше, чем с мебелью мудохаться.
– Развоз дополнительно к сборке, – пояснил Андрей.
– О! Так денег больше будет? Я согласен! – оживился Романов, допил пиво и поднялся с дивана. – Пацаны, не теряйте! По такому случаю сбегаю соточку накачу, пока кафетерий не закрылся.
– Ну точно на пробку наступил! – усмехнулся ему в спину Толстый и разложил на столе газету. – Слушайте, а может компьютерами начнём торговать? Четыреста восемьдесят шестые как машина стоят, можно даже не смотреть, но за триста восемьдесят шестые в Москве на этой неделе от двухсот шестидесяти тысяч просят.
– Всё равно не потянем, – отмахнулся Лёня Гуревич, выдернул из приставки картридж «Супер братьев Марио» и воткнул другой сборник, где были «Танки».
– Можно двести восемьдесят шестые посмотреть. Они от ста тридцати по прайсу идут. И комплектация нормальная: процессор шестнадцать мегагерц, оперативки мегабайт, винчестер на сорок мегов и видеокарта.
– В «Альтернативе», поди? – спросил Андрей и со смешком процитировал рекламный слоган этой фирмы: – «При всём богатстве выбора другой альтернативы нет»!
– Не, я тут на объявление наткнулся: новый дилер открылся: «Текта». Они цены на двадцать процентов ниже рынка обещают. А можно заказать бэушную технику из Америки, там по распродажам при ликвидации фирм скупают и сюда везут.
Лёня Гуревич заинтересовался, подошёл к столу и склонился над газетой.
– Не, фигня, – высказался он некоторое время спустя. – Только за валюту и полная предоплата.
– Да какие теперь проблемы с валютой? В Москве торги открыли, курс рыночный. Сто двадцать пять рублей, вроде, вчера был.
– Сколько?! – присвистнул я, припомнив о своей заначке. – А марки почём?
Толстый не знал, а Лёня постучал его пальцем по лбу.
– Думай, Тиша. Думай! Ты им предоплату в валюте, а они тебе заказ собирать будут от двух недель и до полугода. А с распродаж срок ещё больше. Вон же – написано!
– И чего? – захлопал глазами Толстый.
– Ты на что жить собрался? Слышал про оборачиваемость активов? На один компьютер мы денег наскребём, но если его месяц готовить будут, то выхлопа никакого не получится. И никто из покупателей столько ждать не станет. Останется брать то, что в наличии есть, да ещё из Москвы везти. Прогорим.
Тихон тяжко вздохнул, вырвал из блокнота листок, смял его и выкинул в мусорное ведро.
– Не парься! – утешил приятеля Лёня. – Вруби музон какой-нибудь и пошли в «танчики» зарежемся.
Толстый послушно воткнул в «Электронику-302» кассету, утопил клавишу и перебрался к телевизору. Мы с Андреем допили остатки пива, оттащили уже собранный диван к стене и занялись следующим.
– Завтра в качалку идёшь? – спросил Фролов.
– Можно, – решил я после недолгих раздумий. – Только мне на работу к десяти.
– Мне тоже в ночь. Давай послезавтра тогда.
– Давай.
Через полчаса вернулся Рома, дыхнул перегаром, спросил:
– Что за фигню вы тут слушаете?
Магнитофон негромко наигрывал что-то электронное с протяжной мелодией и одновременно чётким ритмом, периодическими пришептываниями женского вокала и будто бы средневековыми песнопениями. Тихон Морозов отвлёкся от игры и обиженно произнёс:
– Это «Энигма» вообще-то!
Рома вытащил кассету и кинул её на стол, взамен воткнул свежий альбом «Гуляй, мужик» панк-группы «Сектор Газа». После подошёл к нам. Судя по нетвёрдой походке, ста граммами водки в кафетерии он точно не ограничился, а потому не удивило и прозвучавшее предложение.
– Может, ещё пивка возьмём? А то вы без меня уже всё выдули!
– Не, – покачал головой Андрей. – Мне Аньку встречать. Закругляться пора.
– А ты, Серый, как?
– Послезавтра экзамен, готовиться буду.
– Какой ещё экзамен? Гонишь, что ли?
– В политех поступать собираюсь.
– На заборостроительный?
– Типа того.
Романов покачал головой и перехватил Тихона, который как раз хотел налить себе газировки.
– Толстый, давай бахнем!
– Я со своей в кино сегодня иду, – ответил Морозов, обогнул Романова и ушёл к столу. – Дюша, ты ромом возьмёшь или тебя в ведомость записать?
– Запиши, – сказал Андрей. – Ром есть ещё. – И уже мне пояснил: – Анька его очень уважает.
Мы оттащили и этот диван к стене, тогда вдруг отмер Романов.
– Толстый, ты с кем в кино собрался? Со своей? Тем более надо выпить! Она же страшней атомной войны!
– У тебя и такой нет, – необдуманно огрызнулся Тихон и тут же получил в пухлый бок кулаком.
Бил Рома всерьёз, но из-за опьянения удар вышел смазанным, и Морозов устоял на ногах, шустро отпрянул назад и спрятался за стол. Романов шагнул следом, и я поставил ему подножку, а Дюша перехватил и повалил на диван.
– Тихо, тихо, тихо! – придержал он начавшего вырываться приятеля. – Остынь!
– Толстый, сука, я тебя убью! – рыкнул Рома, но вопреки угрозе вырываться перестал, поворочался только и почти сразу уснул. Не уснул даже, просто отрубился, будто в мозгу рубильник дёрнули.
– Вот он насвинячился! – поразился Лёня и брезгливо скривился. – И что с ним теперь делать?
– Через часок проспится, – с видом знатока уверил его Андрей и повернулся ко мне. – Серый, ты идёшь?
Я взял со стола непочатый двухлитровый баллон «Пепси» и попросил Толстого:
– Тиша, запиши на меня.
– Ага, – оторопело кивнул тот в ответ.
Мы вышли из бокса и зашагали по проезду. Было самое начало десятого, уже смеркалось, но стемнеть на улице ещё толком не успело. Где-то играла музыка, от дороги доносился лязг троллейбусных штанг.
– Ты в кафетерий сейчас? – спросил я.
– Не, у Аньки ключи, она уже дома должна быть, – ответил Фролов.
Мы оставили позади гаражи и на входе во двор наткнулись на троицу парней в разномастных спортивных костюмах.
– О, Крол! – обрадовался один из них, неспешно поднимаясь с корточек.
Кролом Андрея прозвали в начальной школе ещё до того, как он перешёл из спортивной гимнастики в секцию самбо. Прозвище намертво прилипло из-за созвучной фамилии и шапки на кроличьем меху, но мой приятель его на дух не переносил. Именно поэтому я и начал действовать ещё прежде, чем следом прозвучало:
– Ты чё на Кислого тянешь, фраер?
Бац!
Андрюха крутанулся на левой ноге и впечатал подошву правой в грудь вставшего с корточек парня, тот перекувыркнулся через невысокое ограждение газона и рухнул в кусты. «Вертушка» вышла просто идеальной, а вот я так выпендриваться не стал и просто со всего маху ткнул донцем двухлитровой пластиковой бутылки в лицо замешкавшегося крепыша. Вес импровизированного оружия вкупе с инерцией сбил того с ног, и лишь тогда с места сорвался последний из этой троицы.
Инстинктивно я отмахнулся баллоном, и в сторону с шипением ударила пенная струя. Распоротая ножом пластиковая бутылка полетела в долговязого парня, он отбил её левой, и пропустил пинок от зашедшего сбоку Андрея. Носок кроссовки угодил в поясницу, но дылда перо не выронил, только болезненно охнул и согнулся. А там уже из кустов полез заводила. И тоже – с ножом.
– Валим! – коротко выдохнул я, и мы резко подались назад, благо у Дюши с инстинктом самосохранения был полный порядок. Ну а мне и вовсе не хотелось связываться с братвой Кислого, не говоря уж о том, что перо в печень успокоит любого рукопашника. Ну его на фиг.
Попутно я выломал из ограждения газона штакетину, короткую, зато с парой ржавых гвоздей. Наши оппоненты сразу замедлились; мы так и зашли во двор с разницей в десяток шагов. Послышался свист, от спортивной площадки потянулись знакомые пацаны на два-три года помладше, тогда остановились окончательно.
– Ну всё, Крол, хана тебе! – пообещал заводила. Приятели Кислого развернулись и потопали прочь. Тоже – без всякой спешки. Пацанский шик, все дела.
Я выкинул штакетину в кусты и попенял Фролову на несдержанность.
– Ну вот на хрена ты тогда с Кислым сцепился, а?
– Да фигня война, прорвёмся! Братец у него совсем сторчался, точно знаю. На него теперь все болт кладут.
– Ну да, ну да…
Хорошо если б так, но меня уверения друга почему-то нисколько не успокоили. Походу, опять придётся пускач на кармане таскать…
03|07|1992
утро-день
Вечером допоздна смотрел видеофильмы по кабельному, но поблажек себе делать не стал, поднялся по будильнику в семь, принял контрастный душ, затем отжался, покачал пресс, поработал с гантелями, да ещё вышел во двор и сделал несколько подходов к турнику. Завтракал традиционно яичницей, к ней отрезал варёной колбасы, выдавил из ломтика кружки жира, глянул на просвет, вздохнул и отрезал ещё один. Заодно отметил, что вскоре придётся переходить на каши, а то и в холодильнике, и в карманах становилось как-то совсем уж пусто. Ну да сегодня первый день сторожем выхожу, начну работать, будет проще.
Всю первую половину дня я штудировал учебник алгебры за выпускной класс и решал задачки из сборника для абитуриентов ВТУЗов, к обеду от столь интенсивной подготовки к завтрашнему экзамену откровенно утомился. Когда позвонил Андрей Фролов и позвал на пляж, согласился без раздумий и колебаний, тем более что на градуснике красная полоска уверенно приближалась к отметке с цифрой «тридцать».
– У Аньки через полчаса смена заканчивается, – сказал Дюша. – Подваливай к этому времени, вместе от кафетерия двинем.
– Хорошо, – сказал я, положил трубку на рычажки и отправился на кухню, решив по-быстрому что-нибудь перекусить.
Только заглянул в кастрюлю, и задребезжал дверной звонок, но из своей комнаты как раз вышел дядька, он и открыл.
– Привет! – поздоровался с ним пузатый мужик с третьего этажа и прямо с порога спросил: – Слушай, Пётр, не выручишь до получки?
Прозвучало просьба как-то слишком уж нахраписто, наш гость немного даже смутился и пояснил:
– Да понимаешь, просто второй месяц на хлебе и молоке сидим. Весной младшему гуманитарку из Германии в школе выдали – муку, крупы там всякие, ещё что-то по мелочи, так легче было, а сейчас последний хер без соли доедаем. У моей день рождения на выходных, думал, хоть ножек Буша взять и с картошкой запечь. Юбилей как-никак.
Дядя Петя с сомнением встопорщил рыжеватые из-за беспрестанного курения усы и покачал головой.
– Не, денег не займу. Не водятся они у меня. Я ж пьющий. – И дядька для наглядности щёлкнул себя по кадыку. – Могу тушёнки дать и макарон. Вернёшь, как сможешь.
Толстяк кивнул.
– Спасибо, Пётр! Выручил!
Дядя Петя пошарил в шкафу, отнёс к двери жестяную банку с коровой на этикетке и пару пакетов с «перьями». Запер дверь и вернулся на кухню.
– Вот они – плоды шоковой терапии! В семье два человека работают, не пьют, а денег толком на еду не хватает! – заявил он мне и указал на плиту. – Суп ешь. «Со звёздочками», последний пакет сварил.
Я наполнил тарелку, сполоснул черпак и сел за стол.
– А денег чего не дал? – спросил, когда дядька приоткрыл окно и закурил.
Тот фыркнул.
– Я ж не волшебник в голубом вертолёте благотворительностью заниматься! Что я на эти деньги потом куплю с такой-то инфляцией? Он мне фантики вернёт и будет считать, что рассчитался. Не брать же проценты, не по-людски это. А тушёнка и макароны – они и есть тушёнка и макароны. Как-то так.
Я кивнул, смолотил тарелку супа и пошёл собираться на пляж. Ну как собираться – новые спортивные штаны натянул и майку-борцовку. Да ещё после недолгих раздумий в карман пусковое устройство с вкрученной «мортиркой» сунул. На всякий случай, ага…
Во дворе знакомых не встретил, дошёл до угла дома и уже там в тени девятиэтажки наткнулся на Андрея и Рому. Первый нарядился по пляжному – в длинные шорты-бермуды, сланцы и сетчатую безрукавку, а на плечо набросил матерчатую сумку с бутылкой газировки и покрывалом. Второй, такое впечатление, и вовсе не ложился спать, был помят и поддат, его широкое лицо казалось непривычно бледным.
– Да я вчера и выпил всего соточку! – уверял он Фролова. – Хочешь – побожусь? Дюша, вообще понять не могу, с чего меня так вынесло! Встал – башка трещит, ну и подлечился с утра. Ты ж не говорил, что прямо сегодня за руль садиться нужно!
– Ты только в запой не уйди, – попросил Андрей, снял тёмные очки и нацепил их на голову. – Здоров, Серый!
– Привет-привет!
Мы обменялись рукопожатиями, и Фролов заметил мою новую цепочку.
– Ну ни фига себе! Где урвал? – поинтересовался он.
– Там нет больше, – отмахнулся я и спросил: – Твоя не освободилась ещё?
– Сейчас выйдет.
Я взглянул на кафетерий и обратил внимание на стоявший перед ним угловатый автомобиль, своими формами напоминавший то ли иномарку, то ли «девятку» с багажником; такого раньше на глаза не попадалось.
– Что за модель у серой тачки? – кивком указал я на машину.
Рома фыркнул.
– Блин, Серёга, это ты у нас Серый! А цвет называется «мокрый асфальт».
– Да и хрен бы с ним. Модель какая?
– «Девяносто девятая», – пояснил Романов. – С год назад на ВАЗе выпуск наладили. С завода стоит под лимон. Как две «пятёрки», прикинь?
Он зашагал к автомобилю; мы с Андреем остались стоять на углу.
– Алёнку хахаль привёз, – сказал тогда Фролов и полюбопытствовал: – Ты хоть присунул ей в тот раз?
Я сплюнул под ноги и досадливо поморщился.
– Блин, Дюша! Я же тебя об Аньке не спрашиваю, так?
– А чего тут такого? – непритворно удивился Фролов. – Аньку я во все дыхательно-пихательные через день да каждый день приходую. Любит она это дело.
В иной ситуации я бы только молча позавидовал, но сейчас откровения Дюши невесть с чего резанули по живому.
– Она сам процесс любит или именно с тобой? – хмыкнул я и сразу о своих словах пожалел, обнял напрягшегося приятеля и похлопал его по спине. – Прости дурака, глупость сморозил. Завидую белой завистью просто. Мне до твоих достижений большого секса далеко, Алёнку на две трети только раскрутил.
– В смысле? – удивился Андрей и встопорщил ладонью короткий ёжик выгоревших на солнце волос, едва не смахнув при этом с головы солнцезащитные очки. – На две трети – это как?
– Сам же про дыхательно-пихательные разговор начал! Сколько их по-твоему? Не три разве?
– А-а-а! Ты в этом плане! – рассмеялся Фролов. – Просто решил, ты длину имеешь в виду! Ещё думаю, он прямо в процессе замеры делал, что ли? Геометр херов!
Мы поржали, я вытер выступившие от смеха слёзы, и тут стеклянная дверь кафетерия распахнулась, на улицу вышел крепыш лет двадцати пяти в брюках и рубашке с коротким рукавом. Он что-то сказал Роме, тот передёрнул плечами, бросил разглядывать «девяносто девятую» и направился обратно к нам.
– Охранник бдит? – догадался я.
– Водитель, – покачал головой Андрей. – Охранник поздоровее будет. Тот ещё шкаф.
– Чем больше шкаф, тем громче падает, – усмехнулся я.
– Зато из-за него в хозяина сложнее попасть, – сказал Фролов и оживился. – О, идёт!
И точно – на крыльце кафетерия появилась Аня в простом светлом платьице до колен. Она лёгкой походкой зашагала по тротуару, и Рома поспешил с нами распрощаться.
– Всё, пацаны, давайте до завтра! С вами не пойду, развезёт на жаре!
Солнце и в самом деле припекало, день выдался знойным и безветренным, мы останавливать приятеля не стали и отправились на пляж втроём. Но только двинулись к дороге, и Аня попросила:
– Ребята, давайте не побежим?
Движение было не слишком интенсивным, а до пешеходного перехода выходил изрядный крюк, и я посмотрел на Андрея с нескрываемым сомнением. Тот перехватил мой взгляд и предложил:
– Ты иди место присмотри, а мы прогуляемся.
Я перебежал через дорогу, принялся лавировать меж отдыхающих, которых по случаю хорошей погоды оказалось на пляже очень даже немало, и почти сразу послышалось:
– Серёжа!
Обернулся на окрик и увидел Зинку Марченко, та помахала ладошкой.
– Серёжа, айда к нам!
Загорала соседская девчонка не одна, а в компании сверстников, и я немного поколебался, но всё же подошёл к их расстеленным на земле покрывалам. Просто решил воспользоваться случаем глянуть на Зинку в купальнике и разочарованным, надо сказать, нисколько не остался. Ноги у девчонки оказались ожидаемо длинными и стройными, талия тонкой, а грудь даже крупнее, нежели предполагал. Её лишь самую малость тронутую загаром кожу усеивали веснушки, две чёрные косички задорно топорщились в разные стороны, в серых глазах мелькали искорки-смешинки.
– Если ты загорать, то присоединяйся! – предложила соседка, ясно давая понять, что парочка молодых людей сопровождает её подружек.
Одного из парней, к слову, уже видел раньше – именно его с приятелями шуганул с Зинкиного этажа две недели назад. Но это был не тот бычок, что спускался с демонстративной неохотой, и я поминать былое не стал, спокойно пожал протянутую руку.
– Денис, – представился парень.
– Сергей, – вслед за ним произнёс его товарищ, худой и длинноволосый, на цепочке которого вместо крестика болталась обычная английская булавка.
– У нас два Сергея! – обрадовалась кудрявая девчонка, которую встречал в компании Зинки и прежде. – Можно желание загадывать!
Фигурой она больше походила на мальчика, и лиф купальника как-то особо даже не оттопыривался, а вот их подружка с длинными русыми волосами и круглым простоватым лицом, наоборот, отличалась крупным сложением. Не дурнушка, скорее наглядное подтверждение правила, что из трёх подруг одна обычно будто специально подобрана для подчёркивания красоты остальных.
– Ксюша и Зоя, – представила девчонок Зинка и вдруг охнула, заметив протянувшийся у меня над правым виском рубец. – Ой, Серёжа, а с головой у тебя что?
– Бандитская пуля, – усмехнулся я.
– Я серьёзно!
– В аварию попал. Ерунда, почти зажило уже.
Соседка кивнула, приняв мои слова на веру и указала на покрывало рядом с собой.
– Садись!
Помимо одежды, сумок, открытой бутылки «Дюшеса» и колоды карт на покрывале валялись пачка «Родопи» и коробок спичек, но курили в компании, насколько понял, только пацаны.
– Да я не один, – пожал я плечами. – Сейчас Андрей со своей девушкой подойдёт.
– Всем места хватит, – уверила меня кудрявая Ксюша. – Вместе веселей!
Едва ли молодые люди разделяли эту точку зрения, но их мнение никого, похоже, не волновало. Я подумал-подумал, да и снял майку, благо синяки на рёбрах давно поблёкли и больше не бросались в глаза. Затем оглядел пляж, заметил Фролова и помахал ему рукой, а после уселся на покрывало и разулся.
Подошёл Андрей расстелил по соседству собственное покрывало. Анна сразу стянула через голову лёгкое ситцевое платье и осталась в закрытом купальнике. За последнее время она самую малость похудела, и стала выглядеть даже лучше, чем в нашу прошлую встречу – как видно, кувыркания в постели с Андреем оказались куда эффективней занятий аэробикой.
На парней стати продавщицы произвели впечатление просто неизгладимое, и Ксюша с Зоей мигом насупились, да и Зинка уставилась на меня, словно ждала какой-то реакции. Но не ворохнулось ничего и нигде. Самоконтроль на высоте, да и не в моём вкусе Аня, если уж на то пошло, слишком пышная. Это в период полового созревания идеалом красоты Саманта Фокс представлялась, а сейчас куда больше телосложение той же Алёны привлекает. Или даже Зинки – ей занятия в школьной секции лёгкой атлетике только в плюс пошли, а уж теперь, когда грудь выросла…
– Мы купаться! – объявила Анна и, покачивая широкими бёдрами, направилась к озеру.
Андрей поспешил следом, тогда Зинка тоже поднялась с покрывала и взглянула вопросительно.
– Сергей?
– Пошли.
Анна с Андреем добрели по мелководью до бетонной плиты затопленного парапета, нырнули с неё и поплыли, мы же перешли на противоположную сторону пляжа с песчаным дном и заходили в озеро куда медленней и неспешней. На контрасте с послеполуденной жарой вода показалась какой-то совсем уж прохладной, и когда она подобралась к паху, я даже остановился, собираясь с решительностью.
– Самое дорогое застудить боишься? – рассмеялась Зинка, подалась вперёд и поплыла. – Брось! Тепло же!
– Тепло, как же! – только и проворчал я, не спеша повторять её манёвр.
Рубец на голове ещё толком не зажил, поэтому нырять не стал, ограничился парой решительных шагов на глубину, а после присел, окунаясь по шею. И сразу выпрямился.
Уф! Холодно!
Зинка сделала небольшой круг, подплыла обратно и встала рядом.
– Что-то «Эфир-два» смотреть не приходишь, – сказал тогда я. – А, помнится, обещалась.
– Ой, да ты что! – горестно вздохнула девчонка. – Слышал же о Лидке Светловой, да? Кошмар просто! Родители перепугались, теперь надо быть дома в десять вечера и ни минутой позже.
– Ты и будешь дома. Только этажом выше.
– Тебе легко говорить, а мне мама целый скандал на этот счёт закатила! Серёжа, говорит, мальчик хороший, но ещё не хватало, чтобы ты в пятнадцать лет в подоле принесла!
– В пятнадцать не успеешь уже, – усмехнулся я. – Ты ж сентябрьская, тебе до шестнадцати всего ничего осталось.
– Ты помнишь о моём дне рождения! – обрадовалась Зинка. – Как это мило!
– Помню, конечно, – улыбнулся я. – Если что – заходи сегодня часиков в шесть. Мы кабельное подключили и цветной телевизор купили. Маму успокой: дядя Петя дома будет, а мне как раз к десяти на работу.
Зинка фыркнула, потом кивнула.
– Приду, – пообещала она, оттолкнулась от дна и поплыла к берегу. – Догоняй!
Я побрёл следом.
К нашему возвращению одним покрывалом стало меньше, Зоя и Денис успели собраться и уйти.
– Чего это они? – потребовала Зинка объяснений у кудрявой подружки, и та захихикала.
– Кто-то слишком откровенно пялился на чужой зад, – пояснила она и строго посмотрела на собственного ухажёра. – И не один Денис, между прочим!
Но длинноволосый неформал лишь беспечно отмахнулся.
– Ой, да ладно тебе, Ксю! Сама тоже с чьей-то мускулистой спины глаз не спускала!
Кудрявая девчонка состроила мечтательное выражение и театрально вздохнула.
– Там и пониже спины всё мускулистое!
Зинка возмущённо фыркнула.
Читать бесплатно другие книги:
