Мертвые молчат Чейз Джеймс

2

Прижавшись спиной к стене, я ждал, спрятавшись за шторами.

Я слышал, как Ласситер протопал по площадке и зашел в соседнюю комнату. Там он пробыл несколько минут, потом перешел в другую.

Нервы у меня пошаливали. Из моего укрытия был виден сад. Трое полицейских все еще рыскали там, и, следовательно, этот путь оставался закрытым. Теперь единственная моя надежда на спасение заключалась в том, что Ласситер вроде бы был убежден, что меня в доме нет. Я надеялся, что обыск не будет тщательным.

Дверь распахнулась, и я услышал, как Ласситер вошел. Зажегся свет, он чертыхнулся и вышел, оставив дверь открытой.

– Эй, лейтенант! Не подниметесь? – послышался его голос.

Я выглянул через щелку. Он перегнулся через перила спиной ко мне. Неожиданно он обернулся, и я поспешил отпустить занавеску. Вскоре я услышал, как в комнату вошел Карсон.

– Тут застрелили слугу, – пояснил Ласситер. – На ковре его кровь. Глядите, убийца бросил пистолет на кровать, вот след от него.

– Лучше позови Максвелла, пусть снимет отпечатки пальцев, – бросил Карсон. – Я возвращаюсь в управление. Хочу убедиться, что этот Слейден не проскользнет у нас между пальцев. Ты послоняйся здесь, пока я не вызову.

Оба вышли из комнаты, не закрыв дверь. Я дождался, пока они спустились, покинул свое укрытие, быстро пересек комнату, открыл дверь и перешел в спальню напротив. Прикрыв дверь, я ощупью подошел к окну и выглянул вниз на улицу.

У входа стояли три полицейские машины и «Скорая помощь». На противоположном тротуаре собралась изрядная толпа, некоторые женщины были в вечерних платьях. Четверо или пятеро полицейских стояли спиной к толпе, глядя на дом.

Не было ни малейшего шанса спуститься в сад по водосточной трубе на глазах у всей этой публики, и я вернулся к двери, приоткрыл ее на дюйм и затаился.

Ласситер и человек в штатском поднялись по лестнице и вошли в комнату Хартли.

– Собери отпечатки со всего, что найдешь, – распорядился Ласситер. – Похоже, что в других комнатах никого не было. Мне придется побеседовать с прессой. Действуй, Макс.

Его спутник буркнул что-то в ответ, и Ласситер спустился вниз.

Я прождал в темноте больше получаса, пока Ласситер не вернулся. Он прошел в комнату Хартли.

– Я закончил, – сообщил ему снимавший отпечатки. – Я обнаружил только отпечатки Хартли и слуги.

– О'кей, нас вызывает Карсон, – сообщил Ласситер. – Они все еще не нашли Слейдена. – Голос его звучал озабоченно.

– Из города ему не уйти. Мое счастье, что лейтенант требует представить ему письменный рапорт к утру. Я оставлю тут пару ребят. Завтра мы здесь пошарим при дневном свете.

Они спустились вместе.

Я прокрался на площадку и заглянул вниз в вестибюль.

Тело филиппинца уже убрали. Ласситер и трое в штатском столпились у входной двери.

Ласситер обратился к здоровому полицейскому, вошедшему с улицы:

– Ладно, Гессертер. Я вернусь около девяти. Ты остаешься здесь. Запри за нами, никого не пускай и поглядывай. Уэбб посторожит снаружи. Я ему велел попридержать прессу, да иные из писак до того ловки, что, пожалуй, влезут, пока он будет за домом. Пока я не вернусь, сюда ни одна душа не должна войти. Понял?

– Да, сержант.

– Если здесь кто-нибудь побывает, я сделаю так, что ты пожалеешь об этом, – проворчал Ласситер.

Он вышел на улицу, три детектива проследовали за ним.

Гессертер закрыл и запер входную дверь. Затем он постоял некоторое время, прислушиваясь. Когда сирены полицейских машин стихли вдали, он сдвинул фуражку на затылок, вытащил пачку сигарет и побрел в гостиную. Вскоре послышалась танцевальная музыка, передаваемая какой-то поздней станцией.

Я вернулся в спальню Хартли, подошел к окну и выглянул в сад.

По вымощенной плитками дорожке от террасы через лужайку взад и вперед размеренно вышагивал полицейский.

Я перешел в спальню, выходившую на улицу. Толпа разошлась по домам, машин не было видно. Мой «Бьюик» тоже увезли. Я решил, что и мне пора сматываться.

Я вышел на площадку и прислушался. Гессертер все еще находился в гостиной. Дорога от лестницы до входной двери казалась безмерно длинной.

Придерживаясь левой рукой за перила, я отправился в путь. На полпути я услышал, как полицейский кашляет, прочищая глотку. Сердце у меня екнуло, но я продолжал идти.

Остановился я у подножия лестницы. Чтобы достичь входной двери, мне нужно было пройти мимо открытой двери в гостиную. Я пододвинулся вперед и заглянул в гостиную.

Гессертер курил, сидя ко мне спиной, правой рукой постукивая в такт мелодичному свингу из радиоприемника. В кармане куртки я сжимал найденный пистолет 38-го калибра. Палец застыл на спусковом крючке. Еще два шага – и ему меня не увидеть, и тут он обернулся.

Я остановился как вкопанный.

Мы рассматривали друг друга через пространство вестибюля и гостиной. Его мясистое обветренное лицо побагровело, а маленькие глазки стали круглыми, как кнопки.

У меня в мозгу вспыхнуло, что, начни я угрожать ему пистолетом, и я готов. У меня все еще оставался хилый шанс доказать, что я не убивал Хартли, а угроза оружием полицейскому – это такая штука, от которой мне не отбрехаться.

Я медленно вынул руку из кармана и каким-то чудом изобразил на лице улыбку.

Я следил, как его рука беспокойно шарила по кобуре. Движения у него были замедленные, он был явно смущен.

– Привет, – сказал я как можно более небрежно. – А где весь народ?

Он наконец достал пистолет и навел на меня.

– Не двигаться!

– Спокойней, – заторопился я, – я хотел найти тут лейтенанта Карсона. Его нет поблизости?

– Вы кто? – задал он вопрос, медленно подвигаясь ко мне и держа толстый палец на спусковом крючке.

– Моя фамилия Слейден. Я собственный корреспондент «Крайм фэктс», – признался я в надежде, что он не знает имени человека, которого они ищут. – Вы ведь обо мне, наверное, слышали.

Я увидел, что он немного успокоился, хотя пистолет по-прежнему направлял на меня.

– Давайте-ка взглянем на ваше удостоверение.

Я достал бумажник, раскрыл его и вручил полицейскому. Он изучил удостоверение и вернул мне бумажник.

– Как вы сюда попали?

– Уэбб меня провел с черного хода. Я хотел осмотреть место происшествия. Вы не против?

– Уэбб вас пустил? – Ствол пистолета дрогнул и опустился. – Это против приказа. Ему бы следовало это знать. Вам нельзя сюда входить.

– А кто узнает? Это здесь Хартли застрелили? – Я помотался по комнате. – Он жил, однако, в пошлой роскоши, не правда ли?

Полицейский спрятал пистолет в кобуру.

– Давай-ка, выходи! Я привык исполнять приказы.

– Я ведь только делаю свое дело, – пояснил я, пятясь назад.

– Вот-вот, а я делаю свое. – Он прошел мимо меня в вестибюль. – Давай проваливай!

Я последовал за ним в вестибюль и смотрел, как он отпирает входную дверь.

– Вон! – весьма недвусмысленно предложил мне он, распахивая дверь.

– Уже иду, – отозвался я, проходя мимо него.

Я двинулся по дорожке, прилагая неимоверные усилия, чтобы не побежать. Я ожидал, что появится второй полицейский, но на этот раз мне повезло.

У ворот я остановился и оглянулся.

Гессертер стоял в освещенном проеме, следя за мной. Какое-то мгновение мы глядели друг на друга, затем он шагнул в дом и захлопнул дверь.

3

Как только дом скрылся из виду, я бросился бежать. Длинная, пустая улица уходила в темноту. Я петлял между островками света от фонарей, которых на улице было явно слишком много.

Я не имел понятия, встретятся ли двое полицейских. Если это случится, пройдет еще совсем немного времени, прежде чем они сообщат в управление.

До центра города оставалось добрых две мили. Единственный мой шанс был как можно быстрее спрятаться, до того как за мной погонятся патрульные машины. Брэдли когда-то советовал мне в случае необходимости укрыться у Сэма Бенна на Мэддокс-стрит. Сейчас я особенно оценил этот мудрый совет, но, к сожалению, не знал, где находится эта самая Мэддокс-стрит. Я ведь мог во всю прыть нестись и в противоположном направлении.

Все еще придерживаясь затененных мест, но уже перейдя на шаг, я свернул на улицу, ведшую прямо к центру города.

От неоновых вывесок, даже в это время источающих яркий свет, над городом висело тусклое зарево: путь выглядел неблизким. Я взглянул на часы. Дело шло к трем ночи. Скоро уже и рассвет.

Впереди меня тьму неожиданно рассекли яркие снопы света фар: из-за угла сворачивала машина.

В этот момент я как раз проходил мимо дома. Опершись рукой о низкую садовую ограду, я перемахнул ее и шлепнулся на землю.

Автомобиль пронесся вдоль улицы, осветив фарами ограду. Лежа за ней, я совсем вжался в землю. Было слышно, как машина резко затормозила и свернула на Кэннон-авеню.

Я встал, перебрался обратно на тротуар и припустил снова. У конца улицы, приведшей меня к торговому центру города, я уже дышал, как астматик. Здесь меня поджидала опасность: это была территория, патрулируемая полицейскими, а у них всех, конечно, уже был мой словесный портрет.

По маленьким темным улочкам я пробирался мимо витрин магазинчиков, сомнительных забегаловок и безликих жилых домов. В этом районе, стыдливо прятавшемся на задворках города, жили рабочие, те самые, которые создавали всю роскошь для богатеев Тампа-Сити.

Впереди меня шевельнулась тень. Я резко остановился, шагнул в сторону и спрятался в дверном проеме какой-то лавчонки. Из-за угла неторопливо вышел грузный полицейский и встал на краю тротуара, глядя в темно-серое небо и помахивая дубинкой.

Я следил, как он отдыхал так около пяти минут, а затем двинулся дальше мимо меня.

На следующем перекрестке я повернул направо. На другой стороне на грязном тротуаре лежал прямоугольник желтого света. Он падал через застекленную дверь, над которой горела неоновая вывеска: «Закусочная. Открыто всю ночь».

Я пересек улицу и, прежде чем вступить в прямоугольник света, еще раз убедился, что вокруг никого нет. Тогда я подошел к двери и заглянул внутрь.

Положив волосатые руки на стойку, толстый мужчина с сальными иссиня-черными волосами и такого же цвета щетиной, обильно произраставшей на давно не бритом лице, бессмысленно пялил глаза на развернутую перед собой газету. Посетителей не было, свет в зале не горел.

Я толкнул дверь и вошел.

Толстяк поднял на меня ошалевший от скуки взгляд.

– По твоему телефону, малыш, можно звякнуть? – осведомился я.

Большим пальцем он указал мне на другой конец комнаты.

– Валяй, – молвил он и сладко зевнул, обнажив большие белые зубы.

Я закрылся в кабине автомата и перелистал телефонную книгу. Найдя номер Сэма Бенна, я набрал его. Ожидая ответа, пока в трубке раздавались гудки, я рассматривал толстяка через стеклянную дверь кабины.

Сонный голос произнес:

– Алло?

– Можно попросить Сэма Бенна?

– Вы с ним и беседуете. Что вам нужно?

– Капитан Брэдли велел мне вам позвонить. У меня на хвосте свора легавых, и мне было бы желательно поживее скрыться.

Мой собеседник на другом конце провода вздохнул.

– О'кей, раз так велел кэп Брэдли, кто я такой, чтоб возражать? Вы где?

– В закусочной на Шеррат-стрит.

– А где я, знаете?

– Нет, я просто гуляю по городу и прячусь от копов.

Бенн вздохнул:

– Из этого следует, что мне нужно подъехать и захватить вас, так, что ли?

– Вы знаете, это идея!

– Для вас-то идея, только не для меня. Ну ладно. Чего я не сделаю для кэпа Брэдли! Оставайтесь где вы есть. Я буду через полчаса, может, скорее.

– Спасибо.

Трубка смолкла, и я ее повесил. Повернувшись, чтобы открыть дверь будки, я увидел, как свет на тротуаре заслонила тень. Мгновение спустя дверь распахнулась, и в комнату вошли двое. Тяжело ступая, они направились к стойке. Толстяк поднял на них глаза. Затем он медленно выпрямился и водрузил на стойку свои огромные волосатые руки. Лицо его оставалось бесстрастным.

Через стекло будки я краем уха все же услышал слова одного из них:

– Полиция. Мы ищем одного парня. Кто-нибудь заходил?

Втискиваясь в темный угол будки, я почувствовал, как у меня на лбу выступает холодный пот.

– Два часа уже никого не было, – деревянным голосом отрапортовал толстяк.

– Это точно?

– Я вам, кажется, уже сказал, – грубо оборвал хозяин. Он взял в зубы сигарету и принялся искать спички.

Детектив, который вел беседу, наклонился и вырвал сигарету, ухватив при этом толстяка пальцами за щеку.

– Не кури, сопляк, когда я с тобой разговариваю, – процедил он.

Толстяк напрягся, глубоко сидевшие глазки его загорелись недобрым огнем, но он ничего не сказал и даже не пошевелился.

– Этот парень высокий, темный, ему около тридцати трех – тридцати четырех, – продолжал детектив. – На нем темно-серый костюм и такого же цвета ковбойская шляпа. Если засечешь его, звони в управление, понятно?

– Да, – ответил толстяк.

– Я рад, что ты понял.

Полицейские вышли, не закрыв дверь. На улице они свернули к центру.

Хозяин направился к двери, выглянул, затворил ее и возвратился за стойку. В мою сторону он даже не покосился. Я вытащил носовой платок, утер вспотевшее лицо, потом открыл дверцу будки и вышел.

Толстяк заметил:

– Они могут вернуться. На углу дежурит коп. Заходите сюда, – и он большим пальцем указал мне на дверь рядом с будкой.

– Спасибо, – поблагодарил я, открыл дверь и очутился в гостиной, обставленной хотя и удобной, но изрядно потрепанной мебелью.

В кресле, развалившись, спала большая черная кошка. Она приоткрыла глаза, осмотрела меня и, очевидно, решив, что я безвреден, снова погрузилась в сон. Я вынул из пачки сигарету и затянулся. Коленки у меня дрожали, как будто я только что финишировал в кроссе на две мили, дыхание тоже было не лучше.

Вошел толстяк с чашкой кофе и поставил ее на стол. Затем он открыл ящик и достал четвертинку хэйга[4].

– У вас есть друзья? – спросил он, пододвигая ко мне бутылку.

– Сейчас за мной приедут. Очень благодарен, что вы так поступили.

– Ерунда. Здешним копам я не помогу, даже если меня озолотят. – Он направился к двери. – Тут вам ничто не угрожает. Посидите пока.

Он вышел. Я плеснул глоток виски в кофе и выпил. Стало немного лучше. Я сел.

Для меня это было спокойное мгновение с тех пор, как я нашел убитого Хартли. Даже и сейчас мои мысли были слишком заняты собственными приключениями, чтобы я мог серьезно задуматься над тем, почему же все-таки его убили. Я лишь припомнил его последние слова: «У меня есть одна теория. Возможно, она вас заинтересует».

Он знал, что я охотился за информацией о Фэй Бенсон, и, казалось, было разумным предположить, что теория, о которой он упомянул, имела к ней отношение. Был ли он убит по этой причине? Если только убийца не находился рядом с Хартли, когда он звонил мне, то откуда он узнал, что именно тот собирается мне сообщить? Все сходилось к тому, что убийца был знаком с Хартли.

Я достал пистолет и осмотрел его. Он выглядел как новый, или же за ним весьма тщательно ухаживали. Номер его был 334.890. Я вытащил обойму. Из пистолета сделали лишь два выстрела. Либо убийца был первоклассным стрелком, либо стрелял в упор.

Вне всякого сомнения, Крид извлек бы из этого пистолета кое-какую информацию. Надо было как можно быстрее переслать ему оружие. Аккуратно обернув пистолет платком, я сунул его обратно в карман пиджака.

Каким должен быть мой следующий шаг? Ключ к похищению и убийству Фэй Бенсон следовало искать в Тампа-Сити, в этом я был уверен. Но с каждым часом моего пребывания в этом славном городе рос риск очутиться за решеткой. Я превратился в подозреваемого номер один по делу Хартли, и, если не удастся найти убийцу, в стране не останется ни одного города, где бы я был в безопасности…

От усиленной работы мысли меня прошиб пот. Я пришел к выводу, что в любом случае мне придется остаться в Тампа-Сити. Похоже было, что для маломальской свободы передвижения необходимо резко менять внешность. Пожалуй, стоило просто перекрасить волосы, надеть темные очки и, конечно, сменить костюм. Тампа-Сити был наводнен приезжими. Я смог бы затеряться в толпе.

Я все еще продолжал строить планы, когда толстяк просунул голову в дверь:

– Там Бенн вас спрашивает. О'кей?

Я поднялся.

– Конечно. Он может зайти?

Толстяк кивнул и удалился. Вскоре явился Сэм Бенн.

Он оказался человеком невысокого роста, с копной серо-стальных волос, худым, острым лицом и глубоко посаженными невыразительными глазами. На нем была кожаная куртка на «молнии», застегнутая до самого подбородка, и грязные серые брюки.

Он подошел ко мне и пожал руку.

– И как все это на самом деле плохо? – сразу взял он быка за рога. – Так ли уж горячо?

– Меня поймали в доме с двумя убитыми. Полиция убеждена, что это дело моих рук.

Бенн поморщился.

– Хорошенькая история! Что вы от меня хотите? Вывезти вас из города?

– Нет. Мне нужно какое-либо безопасное место, откуда я смогу действовать. Чтобы оправдаться, мне предстоит найти убийцу.

– Смеетесь. Вам лучше отсюда сматываться.

– Только через день, а то и позже. Капитан Брэдли сказал, что вы сможете приютить меня. Это действительно так?

– Что ж, для этого человека я все сделаю, – Бенн неожиданно ухмыльнулся. – Я вас спрячу, но только ненадолго. Я рискую своей шеей. Теперь слушайте. Я поставил машину в конце улицы. Я пойду, подгоню ее и буду медленно проезжать мимо. Фэтс вам кивнет, когда двигаться. Дверца будет открыта. Ныряйте быстрей. О'кей?

Я заверил его, что все о'кей.