Ты у меня под кожей Резник Юлия
Ну почему он не потрудился даже рассказать мне о своих планах на вечер?! Разве я так много прошу? Нет! Мне просто нужно знать, он трахнет меня сразу или после.
К черту! В любом случае, я не ударю лицом в грязь…
Хватаю чулок, но мои пальцы дрожат, и натянуть его получается только с третьего раза. Красивое полупрозрачное белье. Пояс. Ужасно сексуально. Особенно на контрасте с красивым, но строгим платьем под горло, под которым не ожидаешь увидеть такого.
Из украшений выбираю широкое кольцо и сережки. Больше всего времени уходит на прическу. У меня очень густые волосы, и я все еще воюю с ними, укладывая то так, то эдак, когда в дверь звонят.
Дрожь с рук перекидывается на все тело. Меня слегка потряхивает, когда я открываю замки. Прислоняюсь лбом к прохладному дереву двери и, не дыша, замираю. Время, которое у Рината уходит на то, чтобы подняться, мне самой кажется вечностью. Так странно… Я прокрутила в голове тысячи вариантов этой нашей с ним встречи, но все равно не угадала, как та пройдет.
– Привет. Шикарно выглядишь. Это тебе.
Моргаю. Но картинка перед глазами не только не рассеивается, но становится еще отчетливее, потому что Ринат поднимает букет ирисов повыше. Я неловко забираю цветы из его рук. Горло отчаянно сжимается.
– Мои любимые…
– Я думал, ты любишь васильки.
Ловлю себя на том, что кусаю губы.
– Те, что ты дарил, я любила.
Ринат вздергивает брови, а я отвожу взгляд.
– Зайдешь? Или мы поедем к тебе? – спрашиваю, когда неловкая пауза затягивается. Не могу избавиться от ощущения, что Ринат вытянулся, хотя это совершенно точно не так. А вот я, наоборот, выше, чем в учебке, потому что на каблуках, и наши глаза находятся на одном уровне. Но каким-то непостижимым образом именно он занимает собой каждый миллиметр пространства. От пола. До потолка.
– Если ты не против, мы поедем в спортивный бар.
– Спортивный бар? – мое удивление так велико, что ему уступает даже неловкость. Обвожу Рината растерянным взглядом. А ведь он и впрямь одет очень… демократично. Нет, сколько стоят подобные тряпки, я, конечно, в курсе, но непосвященный человек в жизни не догадается. На нем джинсы и модное поло… И это все ему очень идет. Меня настораживает только одно. На фоне Рината я в своем платье и на каблуках выгляжу очень странно.
– Да. Спортивный бар. Мы с друзьями договорились встретиться. Выпить пивка. Посмотреть матч. Я подумал, тебе может понравиться. Женщины там тоже будут.
Выпить пивка? Посмотреть матч? Звучит так буднично, будто передо мной соседский парень, а не один из самых влиятельных мужиков из всех, что я знаю.
– Тогда, наверное, мне стоит переодеться.
– Вообще-то мы уже опаздываем, – он косится на часы и, не оставляя мне выбора, отступает в сторону, пропуская меня к выходу первой.
Я так остро ощущаю его присутствие. Парфюм, дыхание… Он настолько реальный, а ведь мне до сих пор кажется, что это все сон. Интересно, а после бара мы поедем к нему или ко мне?
– Саша…
– Да?
– Просто расслабься и получай удовольствие от этого вечера.
Прячу смятение за слабой улыбкой. Киваю. На улице становится чуть легче, но когда за нами захлопываются двери машины, наваждение возвращается. Здесь им пахнет еще сильнее. Аромат дорогого парфюма заводит меня ничуть не меньше запаха простого детского мыла. И страх… Он тоже заводит.
Ринат ведет машину уверенно и спокойно. Не рвет. Не орет на идиотов, которых на дороге хватает. Оказывается, мне так мало надо, чтобы тяга к нему вернулась. Страх липкой лентой сковывает грудь. Я не хочу, чтобы он мне нравился так уж слишком. Но это выше меня.
– Меня до сих пор не пустили к отцу, – говорю, откашлявшись.
– Ты ему ничем сейчас не поможешь.
– Но я хочу его, по крайней мере, увидеть! – голос неожиданно быстро срывается. Я замолкаю, удивленная скоростью, с которой теряю контроль. Нервы ни к черту. А ведь мне нужно держать себя в руках. Иначе вообще ничего не добьюсь.
– Я посмотрю, что с этим можно сделать.
В горле булькают тысячи слов. Просьб… Оправданий. Я молчу лишь усилием воли, понимая, что сейчас он не оценит моей болтовни.
Мы паркуемся у неприметного бара в одном из спальников. Менее пафосное заведение трудно найти. Наверное, я совсем ничего о Ринате не знаю. Как-то не вяжется у меня его образ с этим местом. Или… напротив?
– Ты не волнуйся. Мои друзья – хорошие люди. Я каждого едва ли не с пеленок знаю. С некоторыми в одном классе учился.
Мне даже слышать это странно. Неужели кто-то в состоянии пронести дружбу через столько лет, несмотря на то, кем стал? Это говорит о столь многом… Я не хочу, чтобы Ринат мне нравился. Я не хочу, да! Но он мне нравится с каждой секундой сильней.
Нервным жестом откидываю волосы за спину и тянусь к сумочке, чтобы достать помаду. В тот же миг он тоже зачем-то наклоняется, и мы оказываемся нос к носу. Сидим так чуть-чуть или, может быть, целую вечность. А потом он меня целует.
Глава 6
Ринат
Вот тебе и «не буду в нее погружаться»… Неужели я правда думал, что это возможно? Да мне ее просто стоит увидеть, и всё… Всё! О какой дистанции речь? Когда она так близко, что я слышу её сочный запах, а в глазах вижу тлеющий огонек. А ее вкус… Это же вообще что-то за гранью. Жадно слизываю его. Веду языком. Скольжу пальцами в тщательно уложенных волосах в странном желании нарушить эту хорошо продуманную безупречность. Стереть глянец, под которым она, настоящая, отгораживается от мира. А впрочем, к черту мир! От меня отгораживается…
Отстраняюсь немного и начинаю пальцами размазывать помаду по лицу. Хочу её рот голым. Он такой беззащитный без яркой вызывающей краски. Губы припухли, наверное, я причинил ей боль, когда, не сдержавшись, стал легонько покусывать.
– Ринат. – Собственное имя в ее исполнении отдает в груди тянущей болью. – Что ты делаешь? Я же теперь полчаса это оттирать буду!
Что ответить, не знаю. Скольжу ладонью вверх по шее, глажу скулу, толкаюсь пальцами в рот. Дергаюсь, как от удара, когда она неожиданно уступчиво принимает их и начинает бесстыже сосать, глядя на меня из-под отяжелевших век. А там уже не тлеет, там горит. И я вместе с ней полыхаю.
Где-то за пределами нашего мира звучит громкий смех. В ту же секунду кто-то бесцеремонно барабанит в окно. Саша испуганно отшатывается в сторону. Я чертыхаюсь. Нашариваю кнопку стеклоподъемника. А пока стекло опускается, слежу за тем, как она, отведя взгляд, открывает дрожащими руками сумочку, чтобы достать пудреницу. Делаю глубокий вдох и с трудом заставляю себя переключиться на давнишнего приятеля, который, не скрывая интереса, заглядывает в окно.
– Привет, Дим.
– Какие люди! Я подъехал, смотрю, ты – нет?! – радостно скалится тот. Димка на два года старше, а с его женой я сидел за партой с первого по пятый класс. Юлька Сафронова… А вот, кстати, и она.
– Я-я, – усмехаюсь. – Привет, Юль…
– Привет, Орел. Дим, ну, что ты человеку всю дорогу перегородил, он даже выйти не может! Иди, я тебя обниму. Соскучилась жутко! Сто лет не виделись, занятой ты наш человек.
Спрыгиваю с подножки прямо в Юлькины объятья.
– Ох, и здоровый же ты стал.
– Ага! Наел ряху, – искренне восхищается Димка, а Юлька возмущенно тычет его в бок:
– По себе людей не судят! Тут мышцы – камень. Ты, Орлов, чего это удумал? В культуристы на старости лет податься?
– Да брось. Так, занимаюсь немного для себя. Да погоди, мне еще девушку нужно выпустить… – смеюсь и мягко высвобождаюсь из захвата Юлькиных рук.
– Твоя? – шепчет та, с любопытством вытягивает шею, будто это последняя возможность разглядеть мою спутницу.
Моя ли? А вот хрен его знает. Пожимаю плечами и, стараясь об этом не думать, обхожу капот, чтобы открыть Саше дверь.
– Ты как, в порядке?
– Да.
Задерживаю в своей руке ее ладонь. Пристально вглядываюсь в лицо. Она чуть бледнее обычного, но это нормально в сложившейся ситуации.
– Дим, Юль, это Александра. – Вот и все, без подробностей. Да и вряд ли они нужны, если Сашка – первая женщина, которую я привожу со стороны в нашу компанию.
– Очень приятно! – тараторят синхронно.
– Ну что, будем заходить? Или тут постоим еще? Вечерок чудный.
– Духотища такая! Как хотите – а я внутрь, – гудит, обливаясь потом, Димка.
– Пойдем, Юль. Вечерком потом насладимся. Наши-то, небось, уже все собрались. Одних нас ждут.
Юлька кивает и всю дорогу, что мы идем к бару, не сводит с Сашки глаз.
Нашу компанию замечаю сразу. Она самая многочисленная и шумная, несмотря на то, что вечер только начался. Конечно, и тут мы с Сашей оказываемся в центре внимания, но через пару минут начинается матч – истинный гвоздь программы, так что довольно быстро народ переключается – кто на трансляцию, кто на свежие сплетни. А я хоть и могу следить одновременно и за тем, и за другим, не спускаю глаз с Саши. Выдыхаю, лишь когда, с подачи Юльки, та невольно вовлекается в бабский треп. Через полчаса её напряженные плечи немного расслабляются, и она даже начинает смеяться, а через час – соглашается на второй бокал Гиннеса.
– Поешь, – шепчу я, – вот этот сыр в кляре очень вкусный.
– И брусничный соус к нему – чудо как хорош! – поддерживает меня Катюха. С ней мы знакомы меньше всего. Кирилл – мой друган детства, женился на ней недавно. Он один в нашей компании, за исключением меня самого, так долго холостяковал. Остальные женились, разводились, рожали детей – в общем, все по классике. Многие обзавелись штампом в паспорте еще в институте, застолбив девчонок, которых знали с детства. А ведь я тоже, можно сказать, тот еще однолюб.
Убаюканный гулом застольных речей, закрываю глаза и уношусь в прошлое.
Для того, чтобы принять участие в марш-броске, мне приходится идти аж к самому Салимову. Просто нет сил терпеть насмешки Жданова и его прихлебателей. А еще очень хочется проверить себя. Потому что тесты тестами, а вот реальное испытание на пределе физических возможностей – это совсем другое.
– Эй, Василек! Слышал, ты замахнулся на марш-бросок?
Переворачиваюсь на другой бок, чтобы не смотреть на этого идиота.
– И на кой оно тебе? М-м-м? Никак на Быстрову решил произвести впечатление? За цветочки эта сучка не дает? – смех, который подхватывают несколько человек, звучит так, будто принадлежит гиенам.
– Отвали от него, Жданов, – бросает Костя Стриж.
Косте-снайперу в будущей отработке отведена немаловажная роль. Он может себе позволить идти против лидера. Да и просто он – отличный парень.
– Да я ж ему добра хочу, Костян. Запомни, Василек, если Быстрова кому и даст, то мне. Готов поспорить.
Замираю. Привстаю, опираясь на руку, и поворачиваю голову:
– Давай.
– Я не баба, чтобы тебе давать, – гогочет Жданов. Смешно ему… Сплевываю на пол и уточняю:
– Давай поспорим. Она такую гниду, как ты, и близко к себе не подпустит.
Да-да. Тот давний спор был изначально об этом. А о том, что она подпустит меня – речи вообще не шло. Это потом Жданов все переиначил. И до Саши дошла уже его искаженная версия. Если бы не это, кто знает, чем бы тогда все закончилось? Может, у нас с Сашкой уже бы тоже были дети, как у всех за этим столом.
Открываю глаза и встречаюсь с ее внимательным взглядом. Осознав, что я поймал ее за подглядыванием, Сашка резко отворачивается. Старательно делает вид, что её захватила Юлькина история. Но ее щеки розовеют. Она смущена. И это трогательное смущение заставляет мое сердце биться чаще.
Саша… Сашенька. Сашка.
– А как вы познакомились?
Я, наверное, должен был быть готов к такому вопросу. Но на деле он застает меня врасплох. Саша вновь напрягается. И чтобы ее успокоить, я соскальзываю рукой со спинки дивана ей на плечо и ободряюще сжимаю.
– Александра Ивановна была моим инструктором.
– Инструктором?! Как романтично! Ребята, вы только представьте. Она – офицер, он – влюбленный солдат. Наверное, у тебя не было никаких шансов, Орленок.
На самом деле был. И не один. Но это лишь между нами с Сашей. Поэтому со смехом я соглашаюсь:
– Ни единого. Безответная любовь разбила мне сердце.
– Ох, и крепкая же ты женщина, Александра Ивановна, – восхищенно цокает Юлька. – Ринатик наш тот еще ловелас. Клянусь, в разное время в него были влюблены все девчонки в классе.
– Эй! И ты тоже?! – в притворном возмущении вскипает Димон.
– Нет, я одна устояла, – хохочет Юлька, уворачиваясь от загребущих рук мужа. – И вот еще… Александра Ивановна.
– Просто Саша, – слабо улыбается та.
И я невольно вновь возвращаюсь в прошлое. Как раз к тому дню, когда она не устояла на самом деле. Оказалось, для этого мне было достаточно загреметь на больничную койку.
Это происходит на третий день марш-броска. Легкая боль в боку, которая беспокоит меня вот уже несколько дней, становится такой интенсивной, что у меня при каждом движении темнеет в глазах. Мы отрабатываем в условиях, максимально приближенных к военным – четыре часа на сон, никаких перекусов, и сухпаек только в холодном виде, поэтому поначалу я грешу на жрачку. Никому не жалуюсь, просто молча терплю.
– Ты что-то херово выглядишь, – замечает сопровождающий группу медик.
– Нормально, – шепотом отмахиваюсь я. Впереди ответственная задача – атака на движущийся объект. Я не могу провалить единственное порученное мне задание, поэтому, сцепив зубы, наполняю очередной презерватив розовой жижей. Такие снаряды у нас вместо гранат. Отрабатываем попадание в цель. Где-то вдалеке слышится гул мотора. Действуя максимально бесшумно, протягиваю руку за автоматом, и в тот же миг меня скручивает адская нестерпимая боль. Я валюсь навзничь. Последнее, что слышу – обеспокоенный голос одного из бойцов.
В себя прихожу в палате. Скольжу расфокусированным взглядом по белому потолку, изборожденному сетью трещин. Снова выключаюсь, а очнувшись в следующий раз, начинаю водить по сторонам головой.
– Ринат… Слава богу. Ну, и напугал ты нас всех.
Саша! Ее голос узнаю сразу.
– Что случилось? – облизываю губы.
– Перитонит. Еле довезли тебя! Ты почему, гад такой, не сказал, что тебе плохо?! Что и кому ты хотел доказать?
– Тебе… – шепчу.
– Что – мне? – моргает Саша, и, клянусь, я вижу слезы у нее в глазах.
– Тебе доказать. Что мужик.
– О господи, Орлов. Доказал?! А если бы ты умер, а если бы тебя не вытащили… Что тогда? Ты обо мне подумал?
– Я только о тебе и думаю, Быстрова. Ты все это время у меня перед глазами стоишь. С первого дня, как увидел.
Она шокированно округляет рот, ее ресницы трепещут, и, явно не в силах справиться со своими эмоциями, Саша резко отшатывается. Да только кто ж ей позволит теперь? С непонятно откуда взявшимися силами хватаю ее за руку и только ближе к себе притягиваю.
– Ч-что ты делаешь? – шепчет она, не отрывая взгляда от моих приближающихся губ.
– Целую тебя, лейтенант. Целую…
– Гол! – врывается в мои мысли дружный ор. Я стряхиваю обрывки воспоминаний, кошусь на Сашу. Похоже, вопрос о нашей первой встрече выбивает ее из колеи даже больше, чем я мог подумать. Она напряжена гораздо сильнее, чем в самом начале вечера. Наклоняюсь ниже, почти касаюсь ее уха губами:
– Хочешь уйти?
Саша хочет. Я знаю. Вижу. Но в то же время она боится того, что произойдет потом, и не спешит приближать эту неизвестность. А я так надеялся, что до нее дойдет… Встаю, так и не дождавшись ответа.
– Эй, вы что, уже уходите?
– Угу. У нас завтра ранний подъем, так что думал и лечь пораньше.
– Ранний подъем с субботу?
– Ну, да. Мы за город планируем выбраться. На уик-энд.
– Живут же люди! – притворно завистливо вздыхает Мирина. – А я своего все зову-зову, а он денег жмет.
– Это кто жмет?
– Да ты и жмешь. Скажешь, нет?
Прощаемся со всеми под аккомпанемент спора Маринки и Егора.
– Хорошие у тебя друзья, – замечает Саша, когда мы усаживаемся в машину.
– Не жалеешь о потраченном времени?
– Нет, – она раздвигает губы в улыбке и опускает руку мне на колено. Ясно, к чему она клонит. Я сознательно замедляю дыхание. Так гораздо проще контролировать свою злость.
– Куда мы едем?
– К тебе.
– У меня не убрано, – прячет за улыбкой нервозность, но ни черта у нее не получается. Упираюсь локтем в стекло. Тру лоб. Я растерян. Диаметральные по своей сути эмоции разрывают меня на части. Я могу получить ее. Но я не хочу получить ее так.
– Я не буду подниматься.
– Не будешь? – Саша широко распахивает глаза. Её нервозность проступает сильней, когда она резким, ломаным каким-то движением отбрасывает за спину волосы. – Послушай, но я бы хотела увидеться с отцом и…
– Чтобы увидеться с отцом, тебе достаточно просто попросить, Саша. Необязательно раздвигать передо мной ноги.
Она открывает рот, но тут же его захлопывает, так что клацают зубы. Отворачивается к окну и сидит, будто в рот воды набрав, аж до самого дома. Ее эмоции выдает лишь невротично дергающаяся жилка на шее. И уголки опущенных губ.
– Завтра я заеду к пяти утра. Будь готова, – говорю, паркуясь у ее дома.
– К пяти утра? – ее брови удивленно взлетают вверх. – Я думала, ты шутишь.
– Нет. Мой друг построил за городом отличный СПА-комплекс. Ехать часа два. Но оно того стоит. Думаю, тебе не мешает снять напряжение.
Саша вскидывает на меня злой взгляд, резко кивает и от души шмякает напоследок дверью.
Глава 7
Саша
Не сдержавшись, что есть сил хлопаю дверью, но в тот же момент жалею о своей вспышке. Машина у Рината шикарная. С ней нельзя обращаться так. К тому же подобные выходки не добавляют мне очков в глазах самого Орлова, но… Как он думал, я отреагирую? Ему вообще знакомо такое понятие, как сделка?! Ведь именно сделку мы с ним и заключили. Так какого черта он теперь воротит от меня нос? Чего добивается? У договора всегда две стороны. И лично я готова выполнить взятые на себя обязательства.
– Чтобы увидеться с отцом, тебе достаточно просто попросить, Саша. Необязательно раздвигать передо мной ноги.
Как же чудовищно это звучит!
В такт стуку каблуков в ушах пульсирует кровь и колотится сердце. Я хочу понять. И не понимаю… Что вообще происходит, а?
Поднимаюсь к себе. Сбрасываю с ног туфли. Сажусь на банкетку и начинаю растирать гудящие ступни. Если бы он сказал мне, куда мы едем – я бы подобрала более соответствующий случаю наряд. А так его друзья наверняка решили, будто я вырядилась, чтобы произвести на них впечатление. Интересно, он всех своих любовниц знакомит с ними? Вполне возможно. И наверняка каждая из шкуры вон лезет, чтобы им понравиться в надежде, что это поможет задержаться рядом с Ринатом.
Нет, все же я ожидала совсем другого. Может быть, поэтому то, что происходит в реальности, производит на меня настолько неизгладимое впечатление. Самое смешное, что мне всё-всё в этом вечере нравится. И бар, оказавшийся на самом деле довольно-таки неплохим, и улыбчивые лица друзей Рината. Их простота, незамысловатые разговоры о жизни и даже не всегда удачные шутки, над которыми все равно смеялись. Видно, что эти люди друг за друга горой. Сейчас такую дружбу нечасто встретишь. И совершенно невольно я проникаюсь этим всей своей сутью.
Все портит лишь финал. Ожидание смерти всегда хуже ее самой. Ринат наверняка это знает. И зачем-то специально держит меня в напряжении. Зачем?
Вздыхаю. Сгорбившись, иду в спальню. Раздеваюсь и ложусь в кровать. Знаю, что не усну без таблетки снотворного. Запиваю пилюлю водой, устанавливаю будильник и, несмотря на жару, укрываюсь с головой одеялом. К черту все. Я хочу просто выспаться, чтобы с новыми силами встретить завтрашний день.
Просыпаюсь по сигналу ровно в четыре утра. Могла бы поспать и подольше, если бы собрала вещи в дорогу с вечера, а так приходится пожинать плоды собственной лени. Плетусь к гардеробу. На этот раз я, по крайней мере, в курсе планов Рината. Кладу в спортивную сумку купальник, смену белья, сарафан и на случай, если вечером тот решит вывести меня в ресторан – коктейльное платье. Я готова. У меня остается пятнадцать минут на то, чтобы, никуда не спеша, выпить кофе. На кофемашине по умолчанию установлен режим «латте», я замираю и в последний момент меняю его на «эспрессо». Густой напиток горчит намного сильнее предательских слез. Я пью и глажу пальцами лепестки ирисов, которые чуть подвяли, потому что я забыла поставить их в воду.
Ровно в пять Ринат звонит в домофон. Впускаю его, в последний раз окидываю взглядом свое отражение в зеркале.
– Привет.
Он улыбается уголками губ и на секунду отворачивается, чтобы закрыть за собой дверь. В просторном коридоре мне в тот же миг становится тесно. На самом деле рядом с ним мне тесно даже в собственной коже. Хочется сбросить ее, как это делает змея. Стать другой, лучшей версией самой себя. И от осознания этого становится ужасно страшно. Ведь что бы я ни сделала теперь – моего прошлого не изменишь.
– Привет.
– Ты в прошлый раз забыла у меня сумочку. А вчера уже я забыл её тебе вернуть.
– Ох… А я даже и не заметила.
Забираю потеряшку и, зачем-то распахнув молнию, заглядываю внутрь. Что хочу там увидеть? Не знаю. Просто тяну резину.
– Так ты готова?
– Угу.
Откладываю сумочку и тянусь к баулу с вещами, но Ринат меня опережает. Взваливает сумку на плечо, отчего его мышцы обозначаются сильней и выступают вены. Во рту пересыхает. И нет, никакой он не культурист, что бы там Юлька ни говорила. Но он… идеален. Худой, но не тощий. Мускулистый, но не раскачанный до смешного. Заматеревший, но не обрюзгший, как тот же Жданов.
Наши взгляды встречаются. Я сглатываю, однако во рту действительно настолько сухо, что этим я делаю только хуже. Горло немилосердно дерет.
– Все в порядке? – мне кажется, его глаза под непроницаемыми стеклами солнцезащитных очков смеются. А я, наверное, и есть смешная. Именно так себя ощущаешь, когда после долгих никому не нужных метаний решаешь себя продать, а потом выясняешь, что ты и даром никому не нужна.
– Да, можем идти.
От моего голоса веет могильным холодом. Настроение опускается до нуля.
– Пробок быть не должно. Может, доедем даже быстрее, чем планировал. Это действительно хорошее место для отдыха.
– Ты собираешься там со мной спать?
– А это все, что тебя волнует? – мне кажется, что Ринат крепче вцепляется в руль.
Читать бесплатно другие книги:
