Дочь Генерала. Книга 2 Кистяева Марина
Ковали ушли, сказав, что навестят её вечером. Руслан взялся за ручку, задержался на пару секунд, точно хотел обернуться и что-то сказать. Передумал и вышел.
Тогда-то Даша и выдохнула:
– Кто?
Гриша вопрос сразу же понял.
Даша мотнула головой. Потом ещё раз и ещё.
– Ты же должен был за меня порадоваться… Что диагноз ошибочен… Но ты сказал, что я здорова. Про диагноз ни слова…
Она сделала шаг назад, но резко передумала и устремилась к Григорию, что статуей застыл неподалеку. И который не пытался ничего возразить, опровергнуть, оспорить. Его лицо по-прежнему оставалось нечитабельным, что сказало Даше намного больше, чем любые слова.
Она подошла почти вплотную к мужчине и слегка толкнула его в грудь.
– Скажи мне… Скажи… Гриша! – ещё один толчок. Истерика внезапно подобралась очень быстро. Накрыла её с головой, унося на самое дно, чтобы в следующее мгновение подбросить кверху. – Не было диагноза… Не было болезни, да?
Гриша молчал.
– Черт тебя побери, Зимин! – она уже рычала, вкладывая в удары всю свою силу. – А я думаю, почему мне не делают процедур… Не готовят ни к чему, а тут… а тут… – она перевела дыхание, каждое слово обжигало горло. – Ненавижу!.. Ненавижу вас всех! Тебя! Её! Его тоже ненавижу! Всех! Вы… Вы манипуляторы чертовы! Кукловоды! Вы… да лучше бы я замерзла на той трассе…
Гриша стремительно перехватил её за руки, одну завел за спину, впечатал в свою грудную клетку и яростно выдохнул, обжигая горячим дыханием:
– Могу исполнить твоё желание! Отвезти тебя туда?! А?! Давай!
– Ты… Ты сволочь! Имя! Скажи мне имя!
– Успокойся!
– Да пошел ты!
Она яростно рванула назад, пытаясь вырваться из его захвата. Но её держали достаточно крепко. Тогда она извернулась и лягнула Зимина в колено. Гриша приглушенно выругался, гневно сверкнув глазами, и оскалился.
Она занесла колено для второго удара, но её опередили – Гриша крутанул её, прижав спиной к груди и контролируя её движение зафиксированной рукой, направил к кровати.
– Пусти! Пусти, я сказала!
Он не поцеловал – укусил её за шею.
Даша зарычала в ответ.
Именно зарычала, как волчица. Укус был ощутимым, даже болезненным. Но он произвел странный эффект. Вместо того, чтобы ещё сильнее разозлиться и начать вырываться с утроенной силой, по телу прокатилась огненная волна, пронеслась, ударившись в конечном итоге о мышцы таза. Лоно опалило множеством искр, трусики увлажнились. Глаза Даши недоверчиво распахнулись. Так не бывает!
И пока она пыталась понять, что же с ней происходит, Гриша предпочел действовать. Он бесцеремонно сдернул с неё штаны, поддел резинку трусиков и нырнул вниз. К лону.
Чтобы сразу же вторгнуться между складочек, глубоко, двумя пальцами, растягивая её.
Даша взвилась и, если бы её не держали, рухнула бы от остроты ощущений.
Но у Зимина насчет неё были другие планы.
– Я пойду, милая. Обязательно пойду, но в тебя! Поняла? – прорычали ей в тон на ухо.
Даша не помнила, как уперлась руками в край кровати. Зато хорошо запомнила, как её бедра дернули назад, и кожи коснулся возбужденный член. А потом Гриша вошёл в неё, резковато, причиняя легкую боль, которую сразу же сгладил лаской клитора. Даша, задыхаясь, продолжила ругаться, и, между тем, подала бедра назад, желая получить разрядку, что тугим узлом сворачивалась внизу живота. Гриша заполнил Дашу полностью, не щадя ударился в бедра, подался назад и снова вперед. Даша, сжав зубы, застонала. Отвела руку назад, продолжая второй кое-как удерживать вес собственного тела. Нашла торс Григория и, царапаясь, ещё о чем-то прося и требуя, вжала пальцы в кожу.
Ещё…
Сильнее…
Острее.
Ярче.
Чтобы злость и обида трансформировались, переросли в нечто более значимое по яркости.
Не зря говорят, что секс – лучший способ примирения. Они не мирились, между ними происходило нечто большее.
Рука Гриши не давала покоя клитору, надавливая, теребя, усиливая ощущения надвигающегося оргазма. Губы мужчины целовали шею, плечи.
– Люблю… Снегурка, твою ж мать, как я сильно люблю тебя… Да, вот так, моя девочка… Иди ко мне… Вот так…
Они кончили быстро. Гриша снова вовремя успел выйти из дрожащего тела Даши и излиться ей на футболку.
– Чееерт…
Даша уткнулась лбом в матрас, предпочитая не думать, как все выглядит со стороны.
– Гриша, тут же камеры, – негромко, едва размыкая губы, выдохнула она.
– Я заберу запись. Прямо сейчас. Не переживай.
– Я хочу с ним поговорить.
– С кем?
– Или с ними…
– Даш…
– Гриша. Пожалуйста. Я помню свои ощущения. Первый раз мне стало плохо в приезд деда Руслана. И тогда, там, в комнате… Он смотрел на меня… Я не знаю, как объяснить. А потом и Регина. Это они, я не сомневаюсь. Регина, скорее, просто подыграла, чтобы… Не знаю зачем, но я хочу поговорить.
– Нет.
– Почему?
– Даша, давай мы сначала сами во всем разберемся.
Даша забралась с ногами на кровать, натянула покрывало по грудь и выдохнула, прикрыв ладонью рот.
– Катя мне говорила, что Иван Гаврилович долгие годы не общался с Русланом. Что тот появился в его жизни в дни, когда убили… – тут она сглотнула. – Лизу. Мне до сих пор не верится, что где-то росла и жила моя сестра. Но это потом…
Она снова посмотрела на мужчину.
– Иван Гаврилович… С ума сойти… Знаешь, все мы любим сериалы. Девочки – тем паче. Про властных мужчин. Или про серых кардиналов, что стоят в тени, но которые обладают невиданной властью, – Даша, слишком поглощенная своими личными переживаниями, не заметила, как Гриша слегка прищурился и весь подобрался. – И в глубине души, особенно такой неоперившийся молодняк как я, мечтаем повстречать на пути одного из них. Гриша, я сейчас не конкретно про себя говорю. В общем… Вот на моем встретился ты. Сейчас, положа руку на сердце, я не сожалею об этом. Гриша, стоп! Пожалуйста… Дай мне договорить. Это не значит, что я в восторге оттого, как ты меня продавливал пару недель назад. А ты продавливал – мы это уже выяснили. Сейчас – другое… Даже если бы не было тебя, я дочь Руслана Коваля. Пока мне сложно, и я вижу, что и Руслану сложно тоже это принять. Осознать. Он любил Лизу. Не меня. Но!.. Блин, я что-то хотела сказать. Мысли путаются, а тут ты ещё с сексом…
– У тебя намечалась истерика.
– Ага. Она и сейчас где-то бушует внутри меня… Так вот. Про сильных мира сего. Иван Гаврилович – старая гвардия. Я пока не знаю, для чего затеяна была моя болезнь…
– Он старый больной ублюдок! – прорычал Гриша, яростно сверкая глазами и сжимая руки в кулаки.
– Он тот, кто есть. Как и вы с Русланом. Поэтому… Я определенно хочу поговорить с Региной. С Иваном Гавриловичем – нет. Но! Я точно знаю, что не хочу, чтобы из-за меня вы с ними ругались, – Даша поймала на себе гневный взгляд. – Да, Гриша. Это моя просьба. Нет. Требование.
– Снегурка, – в голосе мужчины послышалось предупреждение.
– Да, Гриша, я так хочу. И Руслану также скажу. У вас другая психология. Гриша, ты же у меня тоже не мальчик-лапушка. И военные заводы, которыми ты владеешь… Одно это многое говорит о человеке. Это со мной ты нянчишься, потому что… – она выдохнула и, сама не веря, что собирается сказать вслух, продолжила: – заинтересован во мне. А если разобраться, сколько сделок и совещаний рабочих ты пропустил, находясь здесь, со мной?
– Не имеет значения, – холодно обронил он, хмурясь.
– Имеет, Зимин, всё имеет. Поэтому… Регине ни слова.
– Пусть она и моя бабушка, но она не имела права вмешиваться! – сорвался он на повышенный тон. – Твоя жизнь – не повод для манипуляций и грязных закулисных игр.
– Зато у меня в голове произошла перезагрузка.
Мужчина замер и как-то особо пристально посмотрел на Дашу. Та же сильнее вцепилась в покрывало.
– Знаешь, даже странно.
– Что? – сердце никак не желало успокаиваться.
– Ба использовала то же слово.
– Какое?
– Перезагрузка.
– Но так и есть. Я же привыкла себя жалеть… Ещё со дня смерти отца. Обиженная, обделенная. Я словно потерялась. А сейчас…
Она замолчала. Гриша, выругавшись, подошел к окну, сложив руки за спиной.
– Мне необходимо было всё это…
– Нет!
– Да! Ты сам знаешь, что да. Если бы я не попала в больницу, то продолжила бы обвинять тебя сам знаешь в чем. А ещё тешить мысль, что я с тобой не по доброй воле. Мне пора завязывать с подобным взглядом на жизнь. Поэтому… Я настаиваю, чтобы ты ничего не говорил Регине. Руслана я также попрошу.
– Боюсь, с Русланом будет сложнее.
– Возможно. Да и Иван Гаврилович… Пусть он пока останется там, где-то за горизонтом. Мне сейчас важнее Регина. Если ты поговоришь, или вы даже поссоритесь, а так, скорее всего, и будет, я навсегда останусь для неё той, которую можно продавить. А Регина… Черт! – Даша усмехнулась. – Ещё одна странность – я хочу, чтобы она меня уважала. Вот такой парадокс.
– Даша, а меня знаешь, что удивляет.
– Что?
– Как ты быстро соединила концы с концами. Поэтому тех, кто не видят в тебе потенциал, ждет сюрприз.
– А ты? – Даша внезапно снова разволновалась. Говорила-говорила, может, где-то даже и лишнее, а сейчас вся обратилась в натянутую струну.
– Я всегда с тобой, Снегурка. Ты меня простишь… Я – тебя. Запомни эти слова.
Гриша прислушался к ней.
Руслан – нет.
Катя сказала, что между ним и дедом произошла крупная ссора, мужчины разговаривали на повышенных тонах. Потом Руслан заперся в кабинете и пил до утра. Старший Коваль улетел в Эмираты.
Но что-то Даше подсказывало, что Иван Гаврилович доволен произошедшим.
Разговор с Региной состоялся по телефону.
– Гриша решил от тебя не скрывать правду. Цени это. Он не просто впустил тебя в свою жизнь.
Эти слова она тоже запомнит навсегда.
Простила ли она Регину?
Сложный вопрос.
За которым следовал ещё один: а есть, за что прощать?
Пройдут года, Даша родит своих детей. И где гарантия, что она уже не будет вмешиваться в их жизнь?
Позже Гриша признается, что оказался сильно удивлен её решением.
Она и сама была удивлена.
И вот очередной виток общения с родственниками.
– Доброе утро, Регина.
– То, что уже разговариваешь да почти с теплотой в голосе, – хороший знак, – где-то за тысячу километров усмехнулись в ответ. – Надеюсь, я в числе первых поздравляющих? Даша, с днем варенья. Девятнадцать лет – не юбилей, но мои самые сердечные поздравления.
– Спасибо.
Даша всё же разволновалась. Гриша встал рядом с ней, положив руку на плечо.
– Суховато, но зачту, – Регина снова усмехнулась. – Как учеба?
– Хорошо.
– Хорошо? Ха! Тебя Витяев хвалит.
– Вы и его знаете, – уголки губ Даши дрогнули.
– Конечно, мы с его отцом и начинали «Школу бизнеса» в Дальневосточном округе. Не всё же москвичам нос задирать.
– О как даже.
– Конечно! Или ты думаешь, что Регина Валерьевна только на пакости за спиной способна?
– Я думаю, что Регина Валерьевна на многое способна, – Даша не заметила, как начала улыбаться.
Вот тебе и обида…
– Значит так, деточка. Витяев хвалит, намекает, что тебе не хватает практики. Мой подарок – стажировка в Японии с июня. На полгода. У Гриши там тоже дела намечаются, так что будет в кон. Язык подтянешь как раз. Но это так, детка, если подарок примешь…
– Я подумаю, – выдохнула Даша, а у самой глаза распахнулись.
Гриша залез под халат и сжал грудь.
Стажировка – это здорово. Но как же основная учеба в институте?
– И мой совет: обсуди с моим внуком заочную учебу. Пора выбрать стоящий университет. И не позволяй ему обрюхатить тебя раньше времени. Учись, деточка. Будешь самостоятельной – поменьше другие будут лезть к тебе. Всё. Поздравила, теперь можно и дальше заниматься делами. Внуку привет! Ах, да, Петрович тоже поздравляет. От него – маленькая белоснежная кобылка. Месяц ей всего. Будет повод приехать всё-таки ко мне. Так, теперь точно всё.
Глава 15
– Катя с Русланом прилетят к ужину. Я немного нервничаю. Мне кажется, ещё немного, и Катя меня будет проклинать.
Гриша допил апельсиновый сок и задорно улыбнулся.
– Почему?
– Из-за меня она постоянно мотается. А у неё уже срок.
– Снегурка, Катя не тот человек, которая будет молчать и что-то делать во вред не родившимся малышам.
– Согласна. У них будет двойня… С ума сойти.
– Наследственное. Два пацана – круто.
– Наверное.
– Кстати, у тебя тоже большая вероятность забеременеть сразу двойней, – Гриша хитро прищурился.
Даша покачала головой и приглушенно засмеялась.
– Даже думать про это не хочу.
– Вот пока и не думай. Когда случится, тогда и будем думать.
– Зимин, – Даша наигранно зарычала.
– А что? Я говорю обыденные житейские вещи и только. Ты сегодня поедешь на занятие?
– Да, у меня английский.
– Может, день дома проведешь… Всё-таки день рождения.
Даша решительно сжала губы.
– Нет. Мне на самом деле его подтягивать надо. Сегодня у нас тренинг. Поэтому, если ты меня подбросишь, то будет здорово.
– Что с машиной? Пока не определилась?
– Нет.
На губах Григория заиграла шаловливая улыбка, а у Даши вспыхнули щеки. Неожиданная реакция. Неужели она по нему так сильно соскучилась?
– Мы можем в субботу поездить по автосалонам. Посмотришь, примеришь на себя понравившиеся машины. Ты хотя бы определилась, что хочешь: седан или кроссовер?
Перспектива провести с Гришей весь день Дашу порадовала. Конец зимы и начало весны у него выдались хлопотными. Постоянные перелеты по России и Европе. Не успевал приезжать, спал несколько часов, глотал какие-то витамины и снова в офис. Иногда возвращался за двенадцать, уставший и измотанный.
– Дел навалилось.
– Проблемы?
– Небольшие. Но всё решаемо.
– Расскажешь? Хотя я, наверное, не пойму.
Когда она впервые завела об этом разговор, выслушала Гришу, то пришла к выводу, что больше половины того, что он говорил, для неё непонятно.
– Я хочу учиться, – смело заявила она.
– Без проблем, – услышала ответ.
Её никогда не привлекал бизнес, управление, менеджмент. И отправляясь на курсы, она думала, что уйдет после первой лекции. Но неожиданно втянулась. Следом последовал английский. Школьная программа у неё была откровенно слабой.
Учеба позволила отвлечься. Заинтересованность сыграла не последнюю роль, Даша быстро втянулась. Занятия позволили ей адаптироваться к новым реалиям жизни, в которых она стала девушкой Григория Зимина.
А главное, понять большую часть его жизни.
Он привез её в свой дом. Большой трехэтажный особняк на закрытой территории. Даша ожидала увидеть нечто подобное и всё же хорошо помнила свои первые ощущения: не сон ли это? Дом Руслана был не менее масштабен и роскошен, но там она больше пряталась и зажималась. Сейчас же на многое смотрела иначе.
– Будешь здесь хозяйкой?
Гриша обнял её со спины. Хорошо, что он не видел её лица. Растерянность с детским восторгом вперемешку.
Она пропустила его вопрос, вертя головой из стороны в сторону. Большой просторный холл, окна с серебристыми раскладками, дающими максимум света. Светлые полы. Мебель в основном представлена в серых, черных и коричневых тонах, абсолютно не создающая эффект мрачности. Гриша сам провел её по всем комнатам, показал и тренажерный зал, и бассейн с сауной.
– Я люблю сауну.
– Я помню, – Даша немного смутилась, уносясь в прошлое.
В доме имелись так же несколько спален, большой зал, столовая и очень уютная кухня, где Даша сразу же полюбила завтракать. На территории располагались ещё несколько домов для обслуживающего персонала и охраны.
– Здесь безопасно, – как бы невзначай заметил Григорий, но Даша не сомневалась, что ей эту информацию дали осознанно.
– Я знаю.
Месяцы пролетели в сумасшедшем ритме. Первый месяц Гриша брал её с собой.
– Полетишь? – каждый раз спрашивал он и каждый раз напрягался. Серые глаза покрывал тонкий слой льда. Даша всматривалась в них и осознавала, что предпочитает видеть рядом с собой другого Зимина – более открытого и нежного. Такой стальной взгляд пусть он оставляет на работе.
Кстати, фамилия у него оказалась «говорящей». Подобную аналогию часто проводили русские классики. Вспомнить того же Обломова у Гончарова, вечного лентяя. Здесь же – наоборот. Мужчина, чей взгляд мог как заморозить, так и отогреть. Бесспорно, сложный характер, скрывающейся за аристократическими замашками и детством, где было всё позволено и давалось куда больше, чем всем знакомым детям Даши вместе взятым.
Она изначально относилась к нему предвзято. Не подпускала. У себя же ставила границы. Считала, что она не может быть ему парой. Та Даша, что зажималась и ни к чему не стремилась, вероятно.
Изменилась ли она? Пока Даша сама не могла ответить на этот вопрос. Он сложный. Да и как человек может сказать, изменился ли он за несколько месяцев или нет?
То, что она стала жадно жить – бесспорно.
Решение, принятое в клинике, осталось с ней. Менять она его не собиралась.
Всё, что ей будет давать жизнь, она будет брать.
Поэтому Даша летала с Гришей. К перелетам так и не привыкла, каждый раз волновалась и переживала. Была возможность – подсаживалась к Грише. Когда он рядом – спокойнее.
Новые города и страны впечатляли. Приходилось гулять одной, это немного удручало. Гриша пытался вырваться, проводить с ней вечера, сам же нервничал. Она видела: он не успевает. Постоянные звонки, разговоры на иностранных языках отвлекали его. Он даже встречи назначал в кафе, куда они заглядывали, чтобы перекусить мороженого и выпить кофе.
Даша поставила точку.
Так нельзя.
Её присутствие выбивало мужчину из рабочей колеи. Она будет с ним летать, но реже.
Поэтому учеба оказалась как нельзя кстати. Даша перестала плавать в терминологии, и уже вполне могла слушать рассказы Гриши с нарастающим интересом.
А ей было интересно.
И вот это поражало её до сих пор.
Где она и где управление? Активы и биржевые сводки?
Но между тем…
Поспешные выводы она делать не спешила.
Ей хотя бы пару курсов универа закончить. И начать свободно говорить и понимать по-английски. Гриша свободно владел несколькими языками.
– Я водила только седаны, – она вернулась к теме автомобиля. – Но кто же из русских не мечтает о большой машине?
– Решено. Смотрим кроссоверы.
– Только не рамные. Я не хочу гигантскую.
– Я тебя услышал. Даша, мне пора выезжать. Тебе на сборы тридцать минут.
– Буду готова.
Ещё ей нравилось, что Гриша её подвозит. Пусть он и не сам за рулем – неважно. Важно другое. Тот факт, что пока они в дороге, это их время. Проведенное вместе. Когда они могут помолчать, вдыхая запах друг друга, или поговорить о пустяках.
Время меняет восприятие. То, от чего она раньше бежала, притягивало. Что мешало ей в той же Женеве не играть в детские игры, а принять мужчину и его стиль жизни? Не вставать в оппозицию, а найти что-то новое и интересное для себя? Те же возможности. Ведь Гриша тоже заинтересован, чтобы она развивалась. Он ни разу не заикнулся, что она должна сидеть дома и ждать его.
Почему-то минуты, проведенные во время дороги в машине, для Даши становились особенно ценными. Наверное, ещё и по этой причине она не спешила с выбором автомобиля.
Опять же, когда на твоей карте находится крупная сумма, мировоззрение невольно, постепенно, не сразу, но меняется. Если раньше Даша, гуляя по ТЦ, не смела даже заглядывать в бутик с итальянскими сумками, теперь заходила и покупала ту, что ей нравится. Правда, на ценник всё же смотрела.
Она училась жить в другом мире.
Мире, где её мужчина Григорий Зимин.
Где на день рождения ей дарят драгоценности и породистых жеребцов.
Где за её спиной стоит такой человек, как Руслан Коваль, бывший генерал ВС РФ, в настоящее же время крупный бизнесмен, носящий на лацкане пиджака тот же значок, что и Гриша.
Она изучала этот мир, и он ей отвечал дружелюбием.
Конечно, случались и неприятные моменты. За её спиной часто шушукались. Дашу не воспринимали всерьез на тех же самых светских мероприятиях, куда она выходила с Гришей. А всё почему? Потому что она не владела необходимыми знаниями и навыками. Ей не о чем было поговорить с другими спутницами. Тут стоило сделать справедливую поправку: это им не о чем было с ней говорить.
Даша могла десятки раз расстраиваться и злиться. Негодовать и молча переживать. А что дальше? По-прежнему упиваться обидой или развернуться на сто восемьдесят градусов и постараться взглянуть на себя с другой стороны?
Что она из себя представляла?
Было в ней что-то, кроме красивой внешности?
Ни-че-го.
Ни знаний, ни умений, ни возможности поддержать разговор.
И дело не в том, что Даша хотела кому-то понравиться или завести себе подругу из окружения Гриши.
Она не хотела себя чувствовать изгоем. Если вначале на неё смотрели с любопытством, то потом нет-нет да проскальзывали легкое презрение и пренебрежение.
Даша решила подобное пресечь.
Следующими пунктами в её образовании стояла работа со стилистами и, по возможности, изучение ещё одного языка. Она не определилась, какого именно. Но склонялась пока к итальянскому. Если со стилистом она намеревалась начать занятия с мая, то с языком пока повременит. Но в голове галочку поставила.
Читать бесплатно другие книги:
