Дочь Генерала. Книга 2 Кистяева Марина
Седой подобрался, готовый в любой момент отреагировать на её слова.
– Я больше не буду жертвой, – она продолжала. – И плыть по течению тоже не буду. Возможностей противиться тебе у меня нет. Ковали – не в счет. Спасибо им уже за то, что они мне дали двухнедельную передышку и время переосмыслить происходящее. Я хочу здесь и сейчас послушать, что ты мне предложишь.
Гриша вспомнил про кольцо, хранящееся у него.
Не время, Седой…
– Хочешь конкретики?
– Да.
– Ты умничка. Я ожидал истерики и пощечин.
– Пощечин? Ты серьезно, Гриша? Чтобы мне прилетело в ответ?
– Я не бью женщин! – прорычал Зимин, всё же скатываясь в эмоции.
– Конечно, – глумливо прокомментировала она его реплику, всем видом давая понять, что на самом деле думает о его поступках.
Мужчина сильнее вдавил пальцы в кожаную обивку дивана. Он готовился к оскорблениям, знал, что они будут. Обиженная женщина не может не пытаться уколоть мужчину. Но не ожидал, что они его заденут.
А они задели! Проникали в кровь, внутрь, разливаясь кислотой.
Потому что он хотел другого…
Нежности во взгляде. Улыбок немного робких, но таких сладких.
– Отлично. Будет тебе конкретика. Ты становишься моей женщиной. Официально. Спутницей. Посещаешь все важные для меня мероприятия, ублажаешь в постели, – он сам не заметил, как начал говорил рывками, ужесточая по нарастающей интонацию. – И да, ты повзрослеешь. Любой каприз… Что пожелаешь. Я даже рад, что ты собралась, и мы можем поговорить по-серьезному. Без обвинений.
– Обвинений и не будет, Гриша.
– Будет договоренность?
Он уже почти рычал.
– Да.
К черту всё!..
– Это хорошо, что ты понимаешь ситуацию здраво.
– Вот видишь… Учусь.
– Только я не верю ни единому твоему слову, Снегурка! – хищник внутри него вырвался на свободу.
С самого начала их разговор вышел из-под его контроля. Хладнокровную и отстраненную Дашу он увидеть оказался не готов.
Девушка снова упрямо вздернула подбородок кверху.
– Как и я тебе, Григорий. Хоть в чем-то мы солидарны.
Его Снегурка отрастила коготки?
Прекрасно…
Просто прелестно…
Гриша рукой оттолкнулся от спинки дивана и поднялся.
Даша сразу же напряглась.
Теперь, когда он встал, она снова начала его воспринимать с позиции силы. Глаза распахнулись и всё сильнее округлялись по мере того, как он медленно шёл в её сторону.
Но надо отдать ей должное – с кресла не вскочила. Лишь пальчики на ногах поджала…
Снегурка, девочка, да что же ты со мной делаешь? У ног же твоих готов сидеть, а приходится едва ли не воевать…
– Ты думаешь, я не понимаю, к чему твои слова? – спросил он вкрадчиво голосом, от которого его подчиненные разбегались кто куда и спешили в кратчайшие сроки выполнить все его распоряжения.
Даша ничего не ответила на вопрос.
– Собралась поехать со мной, чтобы отгородить Ковалей от дальнейших моих злодейств? Так, Дашуль? Меня злодеем видишь?
– Я тебя никем не вижу. Потому что… Ай…
Она всё же подалась назад, потому что он преодолел разделяющее их расстояние и упер раскрытые ладони в подлокотники кресла, таким образом поймав Дашу в своеобразную ловушку. Где-то в голове задребезжала мысль, что он намеревался вести себя сдержано, не делать лишних движений, ничем не провоцировать девушку. Но все его благие намерения летели в ад от её голоса, от её запаха, от такой желанной близости.
Она рядом.
Вот она.
Сидит, нереально красивая даже с заплаканным лицом и глазками, пылающими от злости и скрытой обиды.
А он насмотреться на неё не может. Кончики пальцев жжет от нетерпения и жажды прикоснуться к её коже. К щеке… Провести по губам или убрать вон ту прядь, что выбилась из прически.
Что же ты со мной сделала, Снегурка…
– Думаешь, Коваль оценит твой поступок? – продолжил Григорий, а у самого внутри всё скручивало жгутом и пылало, словно кипятка внутрь залило. Перед глазами даже черные точки замелькали. – Прекрати дурить! Мы с ним разберемся. Уж как-нибудь без трепетных ланей, готовых на самопожертвование.
– Ты меня плохо слушал, Зимин. И, кстати, почему я не удивлена? Я сказала, что жертву приносить не буду! Приходится повторяться.
Она говорила, а он и правда не слушал.
Смотрел на её губы.
Как они двигаются. Раскрываются.
И его накрывало всё новой, ещё большей волной, от которой он терял всякое здравомыслие.
Две недели без неё.
Вечность…
И вот она рядом. Пусть злится, сердится, беснуется.
Лишь бы рядом…
– Вот и не приноси. У нас будут обычные нормальные отношения.
– Обычные? Нормальные? Это какие, Гриша? Ты будешь мне говорить, что делать, а я должна буду имитировать счастье и полное согласие? Такие в твоем понимание… О нет, не так выражаюсь, поправлю-ка! Такие в твоем мире нормальные отношения?
Он слушал в пол-уха, что она говорила. Его внимание полностью сосредоточилось на её губах, что призывно двигались, искушая и провоцируя его.
– И прекрати надо мной нависать! Ты сказал, что будешь сидеть на диване, а не возвышаться надо мной!
Её ошибкой, промахом стало движение к нему навстречу.
Она выставила вперед руки и толкнула его в грудь, показывая, что его нахождение рядом вызывает у неё протест.
А у него снова крышу сорвало. Окончательно.
Он поймал её руки одним движением. Причем, обе. Натренированное тело не дало сбоя. Поймал, потянул на себя. Даша вскрикнула, к щекам прильнула кровь.
Поздно, девочка…
Пусть его всего и корежило от потребности быть с ней, трогать сегодня он её не планировал. С другой стороны, сколько они будут устраивать «танцы с бубнами» и продолжать лелеять её страх перед ним? Глупость несусветная. Чем быстрее он смоет её последние эмоции в отношении физического контакта с ним, тем будет лучше.
Он подался ей навстречу, подхватил под спину, и вот уже он сидит в кресле, а Даша у него на коленях. Гриша не позволил ей воспротивиться быстрой смене ситуации, впился губами в её губы.
Сладкие…
Господи, какие же они сладкие и мягкие. Несравненные. Заставляющие его капитулировать. Раз за разом. Добровольно сдаваться в сладкий плен.
Седой не нежничал. Сразу же просунул язык внутрь. Даша сначала замерла, притихла в его руках, шокированная резкой сменой. Как она представляла их встречу, он не знал. Но неужели она не думала про сценарий, где он не сдержится и прикоснется к ней?
Не сдержался.
Хотел…
Но…
Она его женщина! И будет находиться в его руках!
И если кто-то посмеет встать между ними – сотрет в порошок. Лично.
Как только Даша оказалась вблизи к нему, мир сдвинулся с границ. Никто никогда не производил на него столь оглушающее впечатление, не пробуждал настолько диких потребностей владеть кем-то. Первобытный инстинкт, которому не место в современном мире. Зато Зимин отлично понимал восточных мужчин, которые прячут своё сокровище по домам и кутают в паранджу, чтобы никто не смотрел. Не смел даже голову повернуть в сторону его женщины. Подобные мысли были настолько дикими, что они никогда в голову не приходили Седому. Сейчас же крыли его безостановочно.
Он как безумный вдыхал аромат кожи Даши, что тягучими невидимыми нитями оседал на его коже. Её тело в его руках… Губы, соединенные с его губами…
Он сминал их, лаская и трогая. Выжигал на них своё клеймо, пытаясь добраться до того заветного, что когда-то было рядом, а теперь перешло в категорию запрета. Он осознавал, что Даша никак не реагирует на его поцелуй, на его судорожные, почти безумные поглаживания по её телу, на легкое вдавливание пальцев в спину. Это его задевало, корежило, жгло.
А потом Даша укусила его.
Вспышка боли отрезвила, но лишь на секунду.
Безумие никуда не ушло.
Гриша разорвал их поцелуй, одновременно захватывая затылок Даши, фиксируя её голову таким образом, чтобы она смотрела на него. Дыхание потяжелело, точно он пробежал минимум десять километров в полном спецназовском обмундировании. Такое тоже было, давненько, правда. Проверял себя.
Даша забилась в его руках, не согласная с предпринятыми ограничениями.
– Пусти!..
– Кусаешься? Хочешь моей боли? Крови?! Так я не против, девочка! – прорычал он с бешено бьющимся пульсом и снова прижался губами к её губам.
Поцелуй с привкусом крови у него был впервые. Чтобы бешенство смешалось с агонией, с потребностью отдавать и забирать. Он хотел отдать себя и забрать то, что вызывало у Даши боль, живущую теперь где-то глубоко внутри, прячущуюся ото всех, даже от неё. Через агрессию она должна выплеснуться… Должна!
Он усилил поцелуй, грубо лаская её губы, смешивая сладость её дыхания, её вкуса со своей кровью. Даша, отчаянно застонав, попыталась укусить его ещё раз. Он позволил, рыча и матерясь, сильнее прижимая её к себе, вдавливая в грудь. Гриша нырял в близость со Снегуркой с головой, не помня себя.
Девушка сильнее забилась у него в руках, заерзала, пытаясь не только поранить его, но и вырваться, не осознавая, что своими действиями, движениями только подливает масла в огонь – возбуждает его. Он старался сохранить хотя бы видимость рассудка, не скатиться ещё ниже. Член стоял колом.
Как оказалось, в вопросах верности Зимин брезглив и привередлив. У него никого не было эти две чертовы недели. В мыслях, голове, сердце – только Даша.
Только она…
Пощечина всё же прилетела, правда, больше по ухо, задев щеку. Саднящее ощущение сказало, что ноготки девочки попортили ему и кожу на лице. Седой перехватил руку во втором полете.
– Милая девочка превращается в кошку? – простонал он сквозь сжатые губы. Возбуждение только усилилось, превращая кровь в лаву, не дающую ему ни секунды передышки, уничтожая всё цивилизованное в его теле.
Даша замерла, так же тяжело дыша, как и он.
Её губы и подбородок испачканы его кровью, отчего Снегурка выглядит немного диковато. А он, больной ублюдок, наслаждается этим видом, потому что на её теле часть него. Пусть кровь – не сперма. И сразу же взрыв в голове, и перед ним картина, как Дашулька стоит на коленях перед креслом, в распахнутом, нет, разорванном до пояса платье, с обнаженными, вынутыми из чашечек бюстгальтера грудями, с возбужденными острыми сосками, что слегка покачиваются в такт глубокому дыханию хозяйки. Её губы и подбородок перепачканы его спермой, вязкой и терпко пахнущей. Глаза же девочки затянуло поволокой захлестнувшей похоти. И выглядит она довольной и счастливой.
Гришу торкнуло, точно он принял наркоту. С такой ошалелой силой захотелось перенестись в будущее. Не заметив, он сжал волосы Даши сильнее, и та приглушенно застонала, отчего он сразу же ослабил хватку.
– Тебя убить мало, Зимин, – выдохнула она, кривясь от ненависти.
– Вот теперь ты вернулась, Снегурка, с чем я нас обоих и поздравляю. Ледяная бесчувственная сука – не твоя роль.
– А какая моя роль? Твоей подстилки?
– Подстилкой ты никогда не была и не будешь!
Он первым рот заткнет любому, у кого даже мысль возникнет так подумать про Снегурку.
Девушка обмякла в его руках, глазки свои красивые прикрыла, спрятала от него. Он же смотрел, как трепещут её реснички. Легко-легко.
Она была рядом с ним, в его объятиях.
И никогда ещё не казалась так далеко от него, как в эти минуты.
Глава 6
– Я хочу встать.
– А я хочу подержать тебя на коленях. Готов подставить и вторую щеку.
– Не богохульствуй, Гриша.
Даша внезапно успокоилась. Всё её буйство закончилось разом.
Она смотрела на царапину на щеке Зимина, на кровавую ранку на губе. И… ничего.
Абсолютно.
Ни раскаяния, ни жалости.
Поддавшись непонятному порыву, она подняла руку и дотронулась до губы Григория, надавила, размазывая кровь.
– Ещё, – выдохнул Зимин, словно она не причиняла ему боль, а, напротив, ласкала.
Дашу передернуло, и она поспешно отвела руку.
– Ты псих.
– Не спорю. Я одержим тобой, Снегурка. Это понятно уже всем, кроме тебя.
– Одержим? Что за нелепость… Нет такого чувства! Нет…
– Ты уверена?
От негромкого грудного тона, за которым скрылся шквал невысказанных эмоций, Дашу бросило в жар. Она уперла руку в грудь Зимина и тихо сказала:
– Гриша, я, правда, хочу встать. Хватит, а? Ты уже доказал, что сильнее, что справишься со мной в один счет. Хватит демонстрировать силу, – повторилась она.
Под её ладонью билось его сердце. Учащенно… Слишком быстро.
Как же всё сильно изменилось. Две недели назад. Но, несмотря на то, что она приняла решение уйти от него, начать жизнь с чистого листа, она бы всё равно прильнула к его груди, ища минутное затишье.
Сейчас… Что она испытывала? Отвращение? Страх?
Что?..
Даша не могла понять.
– Я не хочу удерживать тебя насильно, Снегурка. Но буду, если потребуется, – сказал он, плотно сжимая губы.
– Это я уже поняла.
Она толкнула ещё раз и немного удивилась, когда поняла, что её не держат.
Она тотчас соскользнула с его колен, поправила сбившееся платье и поспешила отойти подальше от кресла. Григорий иронично усмехнулся и откинулся на спинку.
– Тебе от меня не убежать.
– Я больше и не буду.
Ей было больно на него смотреть. Вот это чувство она точно испытывала.
Страха, что самое странное, не было.
После совершенного насилия, акта наказания, или как это назвать, Даша ожидала, что при виде Григория впадет в некий ступор, её будет кидать в дрожь и лихорадить только от мысли, что он к ней приблизится или прикоснется. Что-то подобное было, но не выплескивалось через край.
Возможно, это связано с той новостью, что она узнала, и которую до конца ещё не приняла.
Даша развернулась к Зимину спиной и подошла к окну. Слов больше не было.
– Я останусь на ужин, – глухой голос мужчины донёсся до неё сквозь пелену.
Даша даже не сразу поняла, что Гриша тоже поднялся и выдвинулся в её сторону.
Да что ж такое…
Не вздохнуть, не выдохнуть.
– Оставайся.
– Прилетит Иван Гаврилович.
Гриша встал за её спиной, на что её тело мгновенно отозвалось. Волосики на шее вздыбились, и Даша невольно себя сравнила с кошкой, у которой шерсть на загривке поднималась, стоило почувствовать угрозу.
Девушка нахмурилась и обхватила плечи руками.
– Иван Гаврилович?
Она первый раз слышала это имя.
Так как ответа не последовало, а напряжение в комнате усиливалось, Даша всё же обернулась.
Гриша стоял очень близко. Если она пошатнется или сделает полшага назад, то упрется в него.
– Это дед Руслана.
– Ооо… А он… – она не договорила, стушевалась и быстро развернула голову, чувствуя, как стремительно краснеет.
– Даша, он определенно знает о тебе и Руслане. Более того… Он знает и про нас.
Сначала она подумала, что ей показалось нарастающее напряжение в голосе Гриши. Сердце пропустило удар, а волоски поднялись уже по всему телу. Создавалось впечатление, что воздух в комнате резко наэлектризовался, дышать становилось тяжелее.
– Про нас? – выдохнула она, внутренне сжимаясь.
– Да.
– Стоп… А почему? С какой стати? Мы – это мы. Я понимаю, Руслан… Я обратилась к нему за помощью, и выяснилось… что выяснилось. Иван… Гаврилович, я правильно запомнила?
– Да.
– Причем тут Иван Гаврилович?
– Он твой прадед. Разумное желание увидеть тебя.
– Гриша… Не надо. Мне пока вообще сложно принять саму мысль… Я же даже документы ещё не смотрела…
Она упустила момент, когда Гриша подошёл ещё ближе, сократив расстояние между ними до минимума. Его руки уверенно, точно он имел на это полное право, опустились на плечи Даши.
Та не вздрогнула, никак не отреагировала, за что мысленно себя похвалила.
Она – не жертва…
– Даша, всё намного сложнее. Иван Гаврилович связывался со мной. Разговаривал он и с Русланом. Я думаю, что он прилетает, чтобы встретиться не только с тобой.
– С тобой тоже? – её голос понизился до шепота.
За окном снова усиливался снегопад. Уже стемнело, по всему периметру внутреннего двора зажглись фонари, и, если бы не напряженная атмосфера в комнате, давящая мужская фигура сзади, Даша непременно бы залюбовалась тем, что происходило на улице. Такая погода располагала к расслаблению, к легкому философствованию.
– Угу. И мне, и Руслану будет рассказывать за «политику партии».
Голос Григория раздался совсем близко, вынудив Дашу закрыть глаза, чтобы не видеть своего и его отражения в стекле окна, которое она сначала и не заметила, поглощенная собственными переживаниями.
– Сомневаюсь, что с тобой такой номер прокатит. Кто он тебе? Никто.
– Ошибаешься. Мы частично связаны некоторыми обязательствами.
Внутри Даши разлился холод, словно кто-то невидимый приоткрыл некую дверь и плеснул в грудь азота.
Руки мужчины не бездействовали, они скользили по её плечам, доходили до локтей и снова возвращались, вызывая легкие мурашки.
– Ты замерзла? – внезапная смена разговора застопорила Дашу.
Ей не нужна его забота! Ни в каком проявлении!
– Нет, я…
Закончить она не успела, потому что Гриша потянул её на себя, прижимая спиной к груди.
Это уже слишком! Даша вцепилась в его руку, пытаясь оторвать от себя, и зашипела разъяренной кошкой.
– Зимин, какого черта? Ты только что меня отпустил и снова заграбастываешь?! Да оставь ты меня уже в покое, а? Хоть на пару минут! Дай вздохнуть свободно. Я и так задыхаюсь, а ты…
– А ты прекрати зажиматься, и всё будет хорошо, – в его голосе отчетливо послышались металлические нотки. – Ты думаешь, я не понимаю, что ты намерена не подпускать меня к себе? Это наивно. Но ты и есть моя маленькая наивная девочка. Ты на самом деле ещё маленькая девочка, Даша, на пути которой встретился взрослый матерый мужик. Так получилось, Даш. Этого уже не изменить. Я запал на тебя. Конкретно. Сейчас разговариваю с тобой, а сам, как конченный наркоман, надышаться твоим запахом не могу, Снегурка. Хорошо, что ты меня не боишься. Не доверяешь – это уже другой вопрос. А ещё очень плохо, что прилетает Иван Гаврилович.
Даша, как ни старалась, не могла оказаться безучастной к его словам. Как же он, черт побери, прав!
Она наивная и глупая восемнадцатилетняя девчонка, захотевшая, чтобы с её мнением считался… кто?
Очень правильный вопрос.
Даже если бы Гриша не имел бы какую-то причастность к некой организации – Даша помнила его значок на лацкане пиджака – и не обладал бы властью, масштабы которой она и представить не могла, он сам по себе для неё был слишком взрослый. Из другой жизни. Между ними больше двенадцати лет. Это минимум. Кстати, она так и не знала, сколько ему лет. Тридцать? Тридцать четыре? Почему он седой? Каково его прошлое?
Слишком много вопросов, которые она даже в своё время не удосужилась задать. Да и ответили ли ей – это тоже тот ещё вопрос.
Она подпустила его к себе.
Или у неё тоже не было выбора? Там, в доме в лесу, когда мела такая же метель.
Но слова Гриши вызывали шквал возмущения и чего-то ещё, что пробиралось в душу.
– Почему… плохо?
За спиной, рядом с затылком, послышался протяжный выдох, и легкое дуновение коснулось кожи.
– Есть некоторые мысли, но мне бы не хотелось, чтобы они подтверждались.
– Это из-за меня, да?
– Даша… – голос мужчины снова сорвался, а губы прикоснулись к шее, обжигая и одновременно холодя.
– Иван Гаврилович, вечер добрый.
– Григорий! Сынок! Рад тебя видеть, – Коваль старший подошёл к Грише. Мужчины обнялись, и Коваль похлопал Зимина по плечам. – Хоть и недавно виделись.
– Недавно, согласен.
Мужчины встретились взглядами, и Иван Гаврилович едва заметно усмехнулся.
– Надеюсь, без меня дату ещё не назначали?
– Дед, давай-ка мы как-нибудь сами.
Руслан, встретивший деда на полигоне и уже успевший с ним поговорить, слегка поморщился.
– Знаю я, как вы тут сами, – Коваль-старший мгновенно посерьезнел. – И знаю не только я. Совсем, други мои, берега попутали. Вы чего тут устроили? Девку не можете поделить? Руслан, помолчи. Все знают, кто она тебе. И даже те, кому не надо. Что, не могли по-нормальному договорить? Морду друг другу набить, потом выпить? Какого устроили? Девчонок своих же подставляете. Ничего ещё не получали? Никаких сообщений?
– Нет, – холодно бросил Григорий. Он был готов к подобному разговору.
– Вот и хорошо. И хорошо, что хватило-таки ума собраться.
– Кто заинтересовался?
Читать бесплатно другие книги:
