Мой любимый зверь! Гусейнова Ольга

– Разделяю с вами эту… память, красный для меня теперь особенный цвет.

– Почему? – неподдельно удивилась Ровена.

– Он пробуждает животное начало и все мужские инстинкты: догнать, завладеть и… заклеймить своей, – с весьма многозначительной ухмылкой ответил Матео.

Я напряглась: клеранцев в коалиции не зря называют монстрами или зверями. А вот Ровена не испугалась, наоборот, словно загорелась. Ее желто-карие глаза вспыхнули азартом, тело будто размякло от экстаза и само выдохнуло: я – жаждущий горячий воск, лепи из меня что пожелаешь…

А я… меня раздирали противоречия: с одной стороны, было стыдно и неловко наблюдать за этой сценой откровенного соблазнения, с другой – жадно следила за происходящим и, как говорится, принимала к сведению. В жизни все пригодится, особенно такая важная наука – свести с ума мужчину, приручить, заставить есть из своих рук.

Матео откровенно поплыл: янтарные глаза заволокло пеленой страсти, взгляд блуждал по обнаженным загорелым женским плечам, нырял в глубокое декольте Ровены и практически осязаемо облизывал ее. Как и Райо недавно, Матео по-кошачьи дергал верхней губой и потемневшими саусами, жадно вдыхая аромат разгоряченной женщины.

От неловкости у меня пересохло в горле, и я, осторожно взяв бокал с вином, сделала пару глотков. Потом окинула взглядом других соседей по столу, чтобы проверить впечатление от поведения Ровены, – и чуть не поперхнулась. Райо пристально, словно хищник на охоте, следил за мной, за эмоциями и чувствами, наверняка отразившимися у меня на лице. Усилием воли отринув смущение, я почти уверенно, лишь один раз кашлянув, прочищая горло, напомнила:

– Так все же, чем вы занимаетесь в жизни?

– А вы, хая Эрика? – улыбнулся Райо, блеснув внушающими почтение клыками.

Я безмятежно, ну уж насколько получилось, пожала плечами:

– К сожалению, наша жизнь проста и понятна. Я – координатор, совсем скоро меня ждет… повышение. Займу должность личного помощника одного из руководителей крупной компании. Поэтому родители решили, что перед столь ответственным назначением неплохо бы хорошенько отдохнуть, а то когда еще придется. – Затем преданно посмотрела на Ровену. – Кузина работает в нашей семейной фирме. По примеру отца, занимается внутренней и внешней безопасностью. Благодаря ей, нас отпустили вдвоем в это дальнее путешествие.

– Да, я очень-очень хороший специалист по безопасности, – подтвердила Ровена, как бы невзначай проведя пальчиком по краю своего алого декольте, гипнотизируя Матео.

Райо откинулся на спинку кресла. Я нет-нет да поглядывала на его большие руки, расслабленно лежащие на подлокотниках: загорелая кожа, длинные сильные пальцы, выступающие вены и чуть заметные золотящиеся волоски на фалангах – все привлекало внимание. Опасные, смертельно опасные руки мужчины, привыкшего убивать… А мне упрямо хотелось думать, что именно эти красивые, истинно мужские руки привыкли защищать. Жаль, желания и реальность слишком редко совпадают.

Фальк аль Дан, переводя взгляд с одной из нас на другую, задумчиво протянул:

– Простите, хаи, вы на удивление разные сестры. Вы – абсолютные противоположности, словно кто-то специально задался целью показать миру две половинки, как у вас на Земле изображают: черное и белое.

Я напряглась, ощущая, как в животе словно пружина скручивается. А Ровена лишь усмехнулась, не скрывая своей циничной, раскованной натуры. Я понадеялась, что только мне удалось уловить ее острый, как бритва, оценивающий, изучающий взгляд, брошенный на Райо.

– Инь и ян? Возможно, вы правы, хой Фальк. Я – огонь, Эрика – вода, этакий журчащий горный ручеек, который предпочитает прятаться среди скал. Умница, красавица, скромница и труженица. Ей всего двадцать два, но она уже думает о пенсии. А как Эрика хорошо готовит – вы не представляете… вся в мамочку пошла, настоящая хозяюшка…

– Семья – это святое! – проскрежетала я, горло словно судорогой свело.

Видимо, кошка Ровена почуяла, что зашла на запретную территорию. Дальше продолжать не стоит – опасно. Да, внешне я – копия матери, хотя ей красота принесла лишения и боль. Готовить я действительно умею на зависть многим шеф-поварам, в меня эти умения вбивали с малых лет, причем буквально – кнутом. Поэтому готовить умею отлично, но – ненавижу!

Кузина встряхнулась и быстро сменила тему:

– Я люблю свою работу, жизнь, свободу и не переношу ограничений, хотя приходится мириться с некоторыми.

– Вы, хая, – настоящее пламя, в котором не страшно и сгореть, – улыбнулся ей Матео.

Рядом с моей рукой скользнула на стол ладонь Райо и замерла в сантиметре. Я даже ощутила тепло, исходившее от нее. Повернувшись к нему, вновь отметила, что была объектом наблюдения, и, вероятнее всего, пока меня нахваливали, мое напряжение не укрылось от него.

Этот удивительный клеранец поразил меня, спокойно сообщив:

– Вы не поверите, Эрика, но я тоже, скажем так, координатор. На службе правительства Клерана. Как и мои спутники, служу на благо Клерана.

– Ой, а на координатора вы совсем не похожи, – улыбнулась я, отбрасывая тени прошлого. – Больше на военного.

«Координатор» усмехнулся, качнул головой и русая прядка прикрыла его лоб, нарушив идеальную прическу.

– Нет, хая Эрика, к бравым службистам мы точно отношения не имеем. – Я кивнула, соглашаясь, но с собственными мыслями: к службистам и бравым уж точно не относятся! А Райо продолжил «откровения»: – Мы всего лишь энергетики, не более.

– Если судить по нашим энергетикам, да и большинства миров, где существуют частные подряды и компании, замечание «не более» и «всего лишь» преуменьшает ваше значение. Очень-очень. Скажу больше, мало соответствует истине, – развила тему кузина.

Клеранские «энергетики» почти синхронно приподняли брови, с некоторой иронией глядя на Ровену. Отвечать взялся Матео:

– Клеран – мономир с жестким территориальным делением на теры, как у вас по-разному называют области, края, республики. Терами управляют крулы. Уже очень давно создан единый крул – улан, или наша исполнительная и законодательная высшая власть. Давным-давно, еще перед выходом в космос, улан разделил частное и общественное. Любая энергия и внутренние подземные ресурсы Клерана и подчиненных нам колоний могут быть только общественными и нести пользу всему нашему миру, а не конкретным личностям. Поэтому, прекрасная хая, упоминание в отношении наших персон «всего лишь» и «не более» – абсолютно честно и уместно.

– Да, согласна, у многих есть подобные законы, а доходы делят в узком кругу, – желчно возразила Ровена.

– Самое суровое наказание на Клеране не за убийство, как у вас, землян, а за воровство общественного имущества. Это смертная казнь! – одним махом отмел сомнения шир Домак. – Так что поверьте, хая Ровена, в нашем мире умеют отделять свое от общего. И ни при каких обстоятельствах не смешивают эти два понятия.

– Как вам повезло, однако, – спокойно ответила моя старшая, но ее скепсис выдала кривоватая улыбка.

Поставив локоть на ручку кресла и подперев подбородок ладонью, я с огромным интересом слушала Матео. И как только за столом повисла тишина, не сдержала любопытства:

– Я читала, что Клеран – еще и жестко патриархальный мир. Права ваших женщин сильно ограничены. И…

Райо хмыкнул вместе с друзьями, но промолчал и отвечать опять выпало его другу:

– Да, Клеран – патриархальный мир. Вы правы. – Он придвинулся к Ровене и словно для нее одной, еще и склонившись к ней, пояснил: – Определенные правила поведения и ограничения у нас есть, но жестко… только в двух терах. Теры Шир и Аль уже очень давно свободны от предрассудков, наши женщины во многом имеют равные с мужчинами права…

– До замужества! – с очаровательной улыбкой припечатала Ровена и, приподняв бровь, ждала возражений, будучи абсолютно уверенной в сказанном.

– Да, до замужества, – согласился Матео шир Домак, улыбнувшись красотке собеседнице почти виновато. – Но все не так страшно, как, возможно, рассказывают о нас.

– Ваши политики и СМИ иногда раздувают факты, – проворчал Нофаль аль Мур, разговорам предпочитавший блюда.

– Политика делается грязными руками, – кивнула Ровена.

– Скорее – грязными языками, – поморщилась я.

– Особенности и нюансы политики способны оценить или принять как должное не все, – бесстрастно заметил Райо. – В политике, как в жизни, существуют свои правила, а также те, кто их нарушает, – нечистоплотные, подлецы и трусы.

– Да, играть по правилам нужно уметь, а уж выигрывать, соблюдая правила, может лишь истинный мастер, – блеснула я.

– Хая Эрика, вы точно уловили мою мысль, – тепло улыбнулся Райо, чуть наклонив голову к плечу, словно разделив со мной некий секрет.

– И куда вы направляетесь? – как бы между прочим поинтересовалась Ровена.

Мне показалось, Райо с явной неохотой разорвал наш зрительный контакт, мимолетно осмотрел зал и спокойно пояснил:

– Вы оказались правы, хаи, услугами «Вселенной радости» мы воспользовались, чтобы с комфортом добраться до Менестреля, там нас ждет другой транспорт. И работа, работа и еще раз работа. Увы, ничего даже отдаленно напоминающего ваше на редкость приятное общество.

– А мы летим на Фортан, наша остановка немного раньше Менестреля, – поделилась Ровена.

– Если не ошибаюсь, Фортан заключил соглашение с Земной Федерацией и перешел в ее юрисдикцию? – Райо словно припоминал несущественный факт.

– Наверное, – Ровена пожала плечами слишком равнодушно, на мой взгляд, даже безучастно. – Мы давно живем на Дагаве, о Земном союзе слышим из новостей. А на Фортан Эрику потянуло. Она недавно видела фильм о радужном водопаде и розовых слониках размером с собаку, вот и размечталась увидеть это… чудо.

Да уж, история про слоников сейчас, в компании четырех сурового вида, но таких обаятельных, привлекательных мужчин, показалась мне чудовищно глупой. От стыда и неловкости захотелось провалиться под пол, но я послушно промямлила, опустив глаза:

– Просто они такие милые… слоники… розовые, я в зоопарке видела больших серых, а тут – маленькие…

И заметила, как дергается пресс Райо, да и у Фалька, сидящего справа от меня, – оба старательно сдерживали смех. В этот момент раздался пронзительный звук, напоминающий свист, от которого Ровена и наши спутники передернулись и поморщились, а смуфы сразу завершили ужин, дружно отодвинули кресла и голубой волной хлынули на выход, не забывая пошуметь напоследок. Ага, значит, восемь часов, и стюард оказался прав: зал вот-вот опустеет.

Спустя минут пять ресторан почти обезлюдел. Музыку приглушили, официанты без лишней суеты убирали со столов. За нашим же столом с явным интимным подтекстом пикировались Ровена с Матео. Я нашла глазами указатель в туалет, извинилась и попыталась отодвинуть кресло, но попала в ловушку, устроенную смуфами – те заставили проход своими креслами и теперь, чтобы выбраться из-за стола, надо или перемахнуть через препятствие, или выйти со стороны Райо. Заметив мои метания, он привстал, но полностью отодвинуться тоже не смог, опасаясь опрокинуть соседние кресла, пришлось протискиваться мимо него.

И вот я, как ложка в ложке, ягодицами прижалась к паху Райо, его ладони легли на мою талию, и я в полной мере ощутила его возбуждение. От неожиданности замерла, а опомнившись, торопливо выскользнула, отметив, что возбуждение Райо усилилось и твердо уперлось мне в поясницу. Оказавшись на свободе, я рванула было прочь, но хоть плачь – волосы коварно запутались на одежде моего визави.

Райо предусмотрительно повернулся спиной к столу, чтобы не показать свое состояние, осторожно привлек меня к себе и с мягкой, совершенно необидной улыбкой легонько щелкнул по носу, тихонько сказав:

– Трусишка.

Пришлось, сгорая от смущения, стоять с ним лицом к лицу и ждать, когда он освободит мои волосы. Ну и попутно украдкой наблюдать за его лицом – выразительным, ярким, мужественным. Хотелось коснуться его твердого, выступающего подбородка, проверить, колючая ли там кожа от щетины или действительно такая же гладкая, как выглядит. Или провести кончиками пальцев по саусам, или хотя бы убрать упавшую на лоб русую прядку, которая касалась почти прямой, наверняка часто хмурившейся брови.

– Все, беги куда собралась, – неожиданно слишком запросто, по-свойски, практически нарушая правила, сказал Райо, посмотрев мне прямо в глаза.

И я, еще недавно считавшая себя холодной, расчетливой и прагматичной девушкой, которая никогда и ни за что не клюнет на подобные уловки, не потерпит бесцеремонности, не могла найти слов, чтобы поставить его на место, отстраниться или перевести неловкость в плоскость, нужную именно мне в этой щекотливой ситуации. Нет, я ощутила, как жар смущения обжег мои щеки, и попросту малодушно сбежала, спиной ощущая внимательный и очень опасный взгляд неординарного мужчины.

Стоя у зеркала в туалете, я настойчиво и строго пеняла себе, любимой: «Помни, за добротным фасадом часто скрывается разруха и плесень! Помни… помни… любовь – это страшно, больно!»

А припевом моим прагматичным мыслям звучали другие – накрепко въевшиеся слова отца, пробуждающие отголоски кошмаров и желчь: «Семья – это святое!»

– Сегодня решающий день, Птичка! – деловито объявила Ровена, прохаживаясь по каюте в прозрачной кружевной ночной сорочке.

– Кар, кар, кар… – с издевкой «согласилась» я, заставив ее резко затормозить и в недоумении глянуть на меня.

– Шуточки у тебя детские, – со злостью прошипела она. – А ведь ты уже давно не ребенок.

– Да и ты вроде, а все лезешь ко мне с этим дурацкими прозвищем, к себе его прилепи и радуйся, – ядовито предложила я.

Ровена подошла ко мне и несколько неприятных мгновений, немного нервируя, изучала мои глаза, словно в душу заглядывала.

– Ты похожа на ежика, такая лапусечка с виду, а тронь – и уколешь.

– Вот и не трогай, – пожала я плечами.

– Я много знаю о тебе…

– Ну-ну, – насмешливо оборвала я.

Продолжила она уже без злости, словно устала, и в ее на первый взгляд таких красивых карих глазах проявилось слишком много всего:

– Эрика, я не предлагаю стать подругами. Слишком большая пропасть: тридцать пять и двадцать два – это два поколения, между которыми разница в накопленном опыте и, насколько я успела понять, в жизненных установках и целях.

– О моем опыте ты точно не имеешь представления, – намекнула я, тоже без вызова и с некоторой усталостью.

– Могу лишь догадываться, – неожиданно согласилась старшая с едва уловимой грустью в глазах, – но, пожалуйста, прими просто как совет. Я вижу, что, несмотря на женственный, гламурный стиль в одежде, ты очень зажатая и ведешь себя порой как… пацанка. Вести себя как настоящая женщина не умеешь. Поверь, это сразу бросается в глаза окружающим! А у нас до Фортана всего пять дней, нет, уже практически три с половиной.

Я тяжело вздохнула и призналась:

– К сожалению, я слишком самонадеянно думала, что будет гораздо проще. А сейчас поняла, что в моем образовании и жизненном опыте есть внушительный пробел, и пока не представляю, как форсировать ситуацию.

Ровена усмехнулась с некоторой долей облегчения, но неожиданно по-доброму:

– Просто расслабься, наконец! Я тебе не враг – скорее верный помощник. Ты очень красивая, умная, у тебя есть все, чтобы блистать в любой ситуации! Не надо копировать меня, тебе это не нужно, но ты можешь перенять хотя бы необходимое. Быть женщиной – тоже наука, вот и отнесись к этому отдыху, как к очередному академическому курсу. Фортан – как зачет, сдать его или нет, зависит от твоего желания.

Привычно сощурив глаза, я размышляла. Пожалуй, в ее словах есть зерно истины. Пожав плечами, смиряясь с неизбежным, улыбнулась и решительно протянула Ровене руку:

– Договорились. Твоя взяла.

Она неуверенно усмехнулась и, будто по мановению волшебной палочки, изменилась, при этом не изменив позы, явив мне не просто красивую женщину, а живую, запредельно сексапильную женщину-кошку. Мягкую, пушистую, грациозную, горячую, готовую проникнуть в душу любого самца. Женщина-кошка с непередаваемой чувственной грацией протянула мне руку, сладко мурлыкнув:

– Не суй всем под нос ладонь, словно в сканер, когда личность подтверждаешь. Протяни так, чтобы мужчина захотел ее не только взять, но и подержать, согреть, поцеловать пульсирующую венку на твоей тонкой изящной кисти, а потом не смог бы забыть твою мягкую нежную кожу. Чтобы еще долго ощущал, помнил твое неповторимое тепло. Помнил, как прикасался к тебе.

Одновременно Ровена легонько встряхнула мою руку, помогая расслабить, повернула под правильным углом, чтобы у собеседника не возникло и мысли, что в таком положении ее можно банально пожать. Нет, теперь любому стало бы понятно, для чего так протягивают руку. Для поцелуя!

Затем, пока мы одевались, ходили на завтрак, собирались на тренировку с клеранцами, Ровена заставляла меня повторять «рукопожатие истинной женщины, которую невозможно забыть», давала мелкие советы. И это обучение больше не казалось мне ущемлением достоинства. Как и вчерашняя драка, оно доставляло удовольствие, ведь я расширяла свои знания и навыки.

Фитнес-клуб, в котором мы договорились встретиться с клеранцами, поразил меня еще в раздевалке. Наша палуба не для галактической суперэлиты, но для очень привередливых и состоятельных путешественников, которые привыкли к роскоши и комфорту. Поэтому я наслаждалась всеми благами нечаянного тура.

На тренировку мы надели обычные черные лосины, борцовки и рашгарды с длинными рукавами. Мой – насыщенного синего цвета, подчеркнувший светлую кожу, большие глаза и идеальный овал лица. Ровена не изменила себе – надела алый укороченный рашгард, причем, в отличие от меня, обошлась без спортивного бюстгальтера, поэтому в прохладном зале у нее заманчиво проявились соски.

Фитнес-зона насчитывала более пятидесяти помещений различного назначения: на любой «вкус и цвет» залов, баров, бань. Носились роботы, убиравшие за гостями, доставлявшие всевозможные заказы и, кажется, выполнявшие самые немыслимые пожелания. «Вселенная радости» гарантировала комфорт, безопасность и чистоту своим пассажирам, и это чувствовалось постоянно.

Растерянно оглядев множество народа и площадок на разных уровнях, я спросила:

– Где нам их искать?

– Мы всегда рядом, стоит только подумать о нас и обернуться, – сбоку раздался голос Матео.

Не успели мы обернуться, он шагнул вплотную к Ровене. Так интимно, лично, собственнически, словно они не сутки знакомы, а гораздо, гораздо дольше. В черной спортивной, слегка облегающей майке и штанах Матео напомнил мне ягуара.

Всего один взмах ресниц и неуловимое движение – и Ровена оказалась напротив него, ухмыляясь и игриво подначивая:

– Разве тренировка уже началась, хой?

– Я обожаю игры, – ответил он ей в тон.

– Осталось выяснить, какие именно. – Цинично-ироничная ухмылка исказила бы любое другое лицо, но только не Ровены. Этой кошке-искусительнице все к лицу.

Ну, с этой «пушистой» парочкой все ясно, а где же Райо? Неожиданно ускорился пульс – душу снедало нетерпение, но я мысленно шикнула на себя: «Мы на отдыхе!» И замерла, наверняка с глупым выражением лица, как вчера в бассейне, вытаращившись и приоткрыв рот, увидев троих клеранцев. Ближе всех ко мне встал Нофаль. Похоже, он телохранитель Матео. Вместе они как боксер-тяжеловес и атлет-многоборец – литые мускулы под слегка облегающими штанами и футболками. Даже в невзрачной серой, самой простой спортивной одежде Нофаль выглядел так «горячо», что не только я застряла на нем взглядом, – прямо Геракл! Впрочем, Фальк в таком же сером комплекте практически его брат-близнец, только габаритами побольше.

Не знаю, что отразилось на моем лице, пока Ровена бесцеремонно разглядывала Нофаля с головы до ног, залипая на самых стратегических местах. В ее карих с золотистыми искорками глазах горела жажда обладания. И когда Ровена кончиком языка прошлась по чувственным губам, я ужаснулась: что она творит? Сводит с ума сразу двух монстров? Я облизнула пересохшие от страха губы – если возникнет проблемная ситуация, то не факт, что администрация лайнера встанет на нашу защиту, ведь камеры фиксируют явные, активные провокации весьма раскованной землянки. А клеранцы живут со зверем внутри, о чем всем известно…

Я растерянно оглянулась и поймала взгляд Райо. В первый момент испытала огромное облегчение – все под контролем, мы в безопасности. А следом пришло недоумение: откуда эти идиотские мысли? И, как уже не раз здесь было, замерла натянутой струной, когда на моих губах остановился слишком изучающий, понятливый взгляд Райо, взгляд, в котором разгорался золотой огонь.

– Доброго времени суток, хая Эрика, хая Ровена.

– Здравствуйте, хой Райо… хои, – я смешалась – поприветствовала только его, да еще на земной лад, считай, пожелала здоровья, наверное, чувственная хрипотца в его мягком, завораживающем баритоне отключила мозги.

Окинув быстрым взглядом его фигуру в черных свободных майке и штанах, сцепила зубы. Нельзя, ну нельзя быть таким совершенным! Таким рельефным, но не перекачанным, как Нофаль, высоким, но не горой, как Фальк, поджарым, но не жилистым, как Матео. А именно идеальным! Хотелось закрыть глаза и развеять этот идеал, но я вспомнила утренний разговор с Ровеной.

Поэтому, сглотнув слюну, натренированным за пару часов движением протянула ему ладонь. Улыбнулась, надеюсь, уверенно и настроилась флиртовать. Но чуть не поперхнулась, потому что большие, сильные и горячие мужские руки взяли мою. Осторожно, едва ощутимо, так естественно погладили мои пальцы, чувствительную ладонь, узкое запястье с тонкими голубыми венками. Затем Райо поднял мою руку и медленно, удерживая мой взгляд, поцеловал ее.

Кожа на запястье, там, где легко касались его губы, словно заискрила, меня прошила горячая волна – слишком яркие, острые ощущения. Мы так и замерли: близко-близко, глаза в глаза, он – как незыблемая черная скала с моей ладошкой в руках, а я – как лиана потянулась к нему всем телом и (только не это!) душой и сердцем. Так не должно быть! Это неправильно! Гадство! Ровена же сказала, что это мужчина должен запомнить мою кожу и тепло и сойти с ума. А не я!

Странное чувство полыхнуло в золотистых глазах напротив. Жаль, я не успела его распознать – в следующий момент Райо уже опустил руки, но мою ладонь не отпустил. Затем, блеснув хищной, клыкастой улыбкой, напомнил:

– Ну что, идем? Мы зарезервировали зал для индивидуальных занятий.

– Да, конечно. – Я рванула на тренировку, как голодный курсант в столовую, лишь бы не стоять здесь дурочкой, очарованной первым попавшимся красивым мужиком.

Уже через полчаса я забыла про свои опасения и смущение. Все мое внимание было приковано к разминающимся мужчинам и Ровене. Она явно сошла с ума! И упорно напрашивалась на неприятности. Кузина лихо флиртовала сразу с Матео и Нофалем. Странная тренировка, когда двое мужчин пытались соблазнить одну женщину. Конечно, теперь никто не скажет, что хитрая хоя Никиш клюнула на богатенького шир Домака. Она решала, кому отдать предпочтение. И оба клеранца, в свою очередь, демонстрировали, что каждый из них достоин красивой женщины не меньше соперника.

Ровена вела бой то с одним, то с другим, и я гордилась тем, что мужчинам приходилось прикладывать усилия, чтобы уложить ее, женщину, на лопатки. Правда, порой меня терзали смутные сомнения, что слишком медленно Матео проводил захват, слишком долго и неизвестно зачем мял ее грудь. Нофаль и вовсе завалил Ровену на спину и как-то не по-спортивному улегся сверху и терся у нее между ног.

Вообще-то, тренировка больше походила на прелюдию к… сексу. Кузина определялась, кто будет этим счастливчиком. И подтверждение тому – внушительные выпуклости в паху у Матео и Нофаля и разгоряченная Ровена. Стыдно представить, что патриархальные клеранцы могут о нас, землянках, подумать: охотницы за мужиками или дамочки с низкой социальной ответственностью. А может, уже думают.

– Хватит разминаться, пора перейти к главному.

«Блюду», – захотелось мне закончить предложение Райо.

– Да, наверное… – пробормотала я и, бросив косой взгляд на Ровену и ее партнеров, кашлянув, призналась: – Но я не такой опытный… боец, как кузина.

Райо с ленивой грацией хищника неторопливо обошел меня, словно оценивая стати, и наконец предложил:

– У нас большая разница в весе и росте, давай попробуем игровую форму?

– Давай! – облегченно выдохнула я.

Без каблуков я казалась малышкой рядом с ним и, естественно, опасалась, что мне в схватке ненароком достанется. Фальк с Райо ободряюще улыбнулись – а дальше резкий захват и бросок. Мой личный идеал не красоты, а мужественности мгновенно уложил меня на лопатки, но так аккуратно, что я почти не ощутила удара. Он действовал стремительно и осторожно, а мне только и оставалось лежать на спине и ошеломленно хлопать глазами.

Чрезвычайно галантный спарринг-партнер помог мне встать и жестом предложил повторить. Через полчаса он позволил мне перебросить его, а точнее уронить, выведя из равновесия. Но и этого хватило, чтобы я, раскрасневшаяся и мокрая от усилий, вопила и прыгала от радости. Дальше Фальк и Райо наставляли меня, как избавиться от захвата, и хотя подобные тренировки являются обязательной частью подготовки в моей академии, клеранцы добивались от меня прямо-таки идеального выполнения приемов.

Но радость победы неожиданно омрачилась: меня, в отличие от Ровены, никто не пытался соблазнить. Битый час меня именно учили, и в большинстве случаев, когда требовался тесный контакт, ведущую роль на себя брал Райо, а Фальк словно в тень уходил.

Потом, словно время пришло, Райо остался моим единственным тренером и изменился.

– Давай попробуй освободиться из моего захвата, – воспользовавшись моей невнимательность, он оказался у меня за спиной и перехватил под грудью.

Я попыталась выйти, как учили и наши, и клеранцы, старательно упиралась, пыхтела, дергалась, но Райо словно намертво приклеился ко мне. Более того, через минуту моих тщетных усилий его руки сместились на мой живот и грудь – ситуация перестала быть игровой, она стала игривой.

Чем сильнее я сопротивлялась, тем более интимными и жаркими становились ответные действия. Странно, но это возбуждало неимоверно, хотя никогда в жизни и при других поползновениях ничего подобного я не испытывала. А сейчас моя кровь походит на лаву, бегущую вниз живота. Я задыхалась, мне казалось, что губы Райо касаются моих волос, висков и шеи. В какой-то момент ощутила легкий, чуть болезненный укус, от которого позвоночник будто молнией прострелило и выгнуло. Глухой, чувственный стон вырвался из моего горла сам собой, а следом я ощутила вибрацию от мужского… рычания. И поняла: если вот сейчас не предприму чего-нибудь, чтобы освободиться, лишусь девственности прямо здесь.

Сконцентрировалась, собралась – и совершила переброс. То, что мне это позволили, я поняла, оказавшись верхом на Райо, который с довольным видом вытянулся спиной на матах, положил ладони на мои бедра и мягко их поглаживал, словно взбрыкнувшую лошадь усмирял. А я внутренней поверхностью бедер ощущала его – тот самый орган, который, судя по любовным романам и фильмам, должен быть большим, длинным, рельефным и головастым. А на самом деле, как пишут умные женщины и физиологи, важен не размер, а умение. И еще – желание и опыт. Лично мне по ощущениям показалось, что у Райо все это в полном комплекте есть.

Я уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь отдышаться и не дрожать всем телом от усталости и дикого возбуждения. Пыталась освободиться из его рук, но оказалась в плену золотых глаз.

В чувство нас привела Ровена, которая, нависнув над нами, выразительно покачала указательным пальцем и абсолютно неожиданно для меня строго заявила:

– Хой Райо, не трогайте моего ребенка! Эрику отпустили в тур под мою ответственность, и я обязана вернуть ее домой такой же здоровой и… нетронутой, какой она была еще вчера!

Мне хотелось убить ее, причем самым жестоким образом. Разве так можно?

– Я… ты… – у меня не находилось слов, чтобы достойно поставить эту «мамочку» на место.

– Я вас понял, хая Ровена, – без улыбки, серьезно ответил Райо, лежа на спине и удерживая меня. А потом добавил: – Меня интересует не игра.

Ровена усмехнулась, отчего ее большие выразительные глаза вспыхнули почти зеленым ведьминским огнем:

– Эрика не играет, пока лишь играется, и я рада, что вы это понимаете, шир Алесио.

Я сбросила с себя мужские руки, встала на подрагивающие ноги, совершенно нечаянно обратив внимание на тот самый пресловутый и внушительный бугор, который гордо топорщился в паху, и наверняка покраснела окончательно. Одно утешило: я не на шутку разозлилась, и возможно, все решат, что мои щеки загорелись от гнева.

– Кузина, давай отойдем в сторонку? – дернула ее за руку.

Но Ровена, не обращая внимания на мой убийственный взгляд, весело предложила:

– Хои, мы в раздевалку, встречаемся внизу, в «Повелителе океанов», вода и сауна помогут сбросить напряжение.

– Отличное предложение! – единодушно и с неменьшим энтузиазмом поддержали клеранцы.

В раздевалке я возмущенно прошипела:

– Кузина, какого лешего ты творишь?

– А что именно тебе не понравилось? – флегматично спросила она, этакая обычная девушка или уставшая спортсменка, которая экономит силы для будущих побед.

Куда только подевалась ее яркая сексуальность?

– Ну, во-первых, ты не имеешь права сообщать посторонним, к тому же иномирцам, о моей…

Ровена вскинула руку, останавливая меня, а затем, приблизившись вплотную, шепнула на ухо:

– Вспомни, кто они, Эрика! Звери, которые притворяются людьми. Светский лоск и приличия – для других. Но звери любят охоту, она их заводит, заставляет отбросить условности и природную осторожность.

– Понятно, – горько выдохнула я. – Все для отдыха, и даже моя невинность, да?

– Да! Но я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня или ломала себя. Ты не играешь в мои игры. И теперь все четверо знают об этом, а не только догадываются. Как сказал Нофаль? Мы половинки: черное и белое. Это, наоборот, к лучшему, другой уровень игры для шир Алесио, а ты постарайся сберечь свое сердце.

Я закусила губу, разглядывая слишком спокойную наставницу, а потом шепнула:

– Скажи, зачем тебе сразу двое? Неужели настолько сильно Нофаль понравился, что ты рискуешь вниманием Матео?

Ровена легко рассмеялась:

– Птичка, ну как можно быть настолько наивной в двадцать два? – Заметив, что я насупилась, она опять приблизилась к моему уху: – Соперничество за желанную самку – это тоже охота, еще и приправленная азартом. Для Матео сегодняшний спарринг – лишний повод усомниться в своей мужской неотразимости, пусть помучается, звереныш.

Мне хотелось возразить, сказать, что это некрасиво, неприлично и неэтично, но я оставила свои мысли при себе. Красота и приличия уставом не предусмотрены! И все же «звери» и «звереныш» из уст Ровены коробили, царапали сердце.

Просторы «Повелителя океанов» неизменно ошеломляли и радовали возможностью выбора чего душе угодно. Клеранцы предпочли отдельную зону у бассейна рядом с вышкой, достаточно закрытую, комфортную и уютную, с шезлонгами, столиками и роботом для обслуживания. Видимо, желающих прыгать не нашлось. Мне все это великолепие показалось каким-то нереальным, невероятным: и широкий удобный шезлонг, накрытый мягким, симпатичной расцветки покрывалом, так и манивший в свои объятия, и запотевшие бокалы с холодными напитками, невольно заставлявшие облизнуться, и услужливый «персонал», готовый по щелчку пальцев принести все что пожелаю. Ну или почти все.

Развалившись на шезлонге, я завороженно смотрела вверх, любуясь яркими иллюзиями чудищ и картин чужих миров на фоне тьмы космоса, расцвеченной сиянием звезд.

– Эрика, – Райо намеренно пропустил «хая», сократив дистанцию между нами, – вы никогда не видели раньше открытый космос?

Моргнув, возвращаясь в реальность, я опустила взгляд с прекрасных небес на бренную землю, точнее, на соседний шезлонг, на который присел неожиданно зацепивший меня клеранец. Мои мысли еще витали где-то там, в бескрайней Вселенной, а глаза слишком самостоятельно изучали его обнаженное тело.

Я всегда считала, что люди без одежды выглядят не так солидно, представительно и властно, как при полном параде, но не Райо. Этот клеранец даже в обычных плавках выглядит несокрушимой скалой. Спокойный и опасный. Жилистая шея, широкие плечи, торс с кубиками на зависть любому атлету, руки с сцепленными в замок пальцами, длинные мускулистые ноги – весь сплошная сила и уверенность. Я думала, что мой тип мужчин – умные, мягкие и добрые, и никогда не искала внимания подобных Райо шир Алесио ярко выраженных доминантов. А за свою короткую жизнь повидала их немало.

И вот сейчас смотрю на одного из них и не могу оторваться. Мало того, просто нахожусь рядом и плавлюсь, а стоит ему всего лишь посмотреть на меня или дотронуться – вспыхиваю ярким пламенем!

Тряхнула головой, невольно рассыпав по плечам волосы, мой голос прозвучал немного сипло:

– Я видела проекции на мониторах, а не так… чтобы столько всего над головой. Жутковатая панорама, но очень здорово. Впечатляюще. А вы, шир Алесио, наверное, частенько любуетесь?

Райо улыбнулся краешком рта, по-прежнему изучая меня. Мы находились очень близко друг к другу, настолько, что я ощущала его запах, такой необычный, со множеством оттенков. А так как все четверо клеранцев тоже частенько принюхивались к нам с Ровеной, невольно разобрало любопытство: насколько им приятен наш запах? Конечно, не отвращает, но все-таки?

– Я больше чиновник или политик, чем путешественник или искатель приключений, – наконец ответил он, явно подбирая слова. – И покидать Клеран предпочитаю на судах закрытого типа, где открытый космос, как вы верно заметили, можно увидеть лишь на небольшом экране.

Улыбнувшись, подначила его:

– Если честно, в это верится с трудом. Нашим бы чиновникам и политикам такие же внешние данные, тогда местные и планетарные заседания были бы на самом верху рейтинга любых новостных и шоу-программ. Я видела вас на тренировке, по-моему, у вас военная, а не политическая подготовка.

Фальк, расположившийся на соседнем лежаке и с удовольствием потягивающий фруктовый сок, поперхнулся после моего «разоблачения». Хохотнув и блеснув хищными клыками, он начал издалека:

– Хая Эрика, наши цивилизации отличаются. Земляне и клеранцы – как жидкое и твердое, разные. Ваши женщины стремятся стать сильнее мужчин, слабые мужчины верят иллюзиям, для вас равноценны понятия «богатство» и «счастье». Каждый второй мнит себя политиком, каждый третий мечтает им стать, чтобы обрести власть, деньги и вседозволенность. Поэтому усилия людей направлены на достижение некого положения в обществе, а не на личное самосовершенствование. Ваши мужчины перестали быть опорой семьи, защитниками, часто эти функции выполняют женщины, а они добиваются нужного результата совершенно другими путями…

– А вы? – изумленно и немного уязвленно поинтересовалась я.

– Клеран – другой, он не лучше и не хуже вашего мира, просто другой. Помните, я говорил, Клеран – глубоко патриархальный мир. Слабый духом мужчина находится в самом низу иерархии. Чудо, если такого оценит женщина. Для нас политика – тяжелая обязанность, а не мечта.

– Я слышала, что Клеран переводится, как «хищное сердце», не слишком доброжелательно, вообще-то.

Райо с Фальком слегка усмехнулись.

– Это не свидетельствует о жестокости нашей расы, – бархатному баритону Райо хотелось верить, – а намекает на особенности наших сердечных привязанностей. Не более.

– Да-а-а? Можно поподробнее? – Я уселась, заинтригованная темой разговора.

Фальк переглянулся с Райо, старшим, оба хмыкнули, раздражая меня, не желая делиться тайнами.

– Мы никогда не делимся тем, что сочли своим, – намекнул «клеранский политик».

Приподняв брови, я хихикнула и попыталась вызнать:

– Если исходить из понятия «хищное»… то любовь – как добыча, поймал и уволок доедать?

– Нет, прятать и обладать, – широко улыбнулся Райо, обнажив клыки, которые добавили веса словам.

– Звучит пугающе, – сникла я.

– Может быть, для землянки, но в реальности дело обстоит гораздо увлекательнее. И на ощупь, и для души, – заверил Фальк с явной насмешкой.

Райо едва заметно качнул головой с укоризной, бросив на иронизировавшего друга предупреждающий взгляд. Интересно: это он меня спугнуть боится такими откровениями?

Наш разговор прервала Ровена:

– Эрика, ты отсидишь здесь все самое ценное!

Кузина вернулась с Матео и Нофалем, накатавшись с горок. И не на своих двоих, а на руках у весьма довольного Нофаля. Весело шлепнув его по плечу, чтобы отпустил, очень медленно и провокационно соскользнула по нему, в последний момент прильнув теснее. Всего лишь миг – и Ровена уже у моего лежака. Мокрая, в ярком алом бикини, с выступающими сосками, красивая и сексапильная до невозможности.

– Мы беседовали о политике и различиях между Землей и…

– Мы с Дагавы, так какая разница, чем отличается Земля и Клеран? – весело и беззаботно оборвала меня Ровена, при этом в ее взгляде, адресованном мне, мелькнуло что-то очень жесткое и злое. Затем только для меня добавила: – Тик-так, тик-так…

– Мы обсуждали не особенности планеты, а менталитет землян и клеранцев, – напомнил Фальк.

Ровена окинула собеседников взглядом «вам заняться больше нечем», отжала мокрую косу и, похлопав глазами, заявила:

– Рядом с хорошей женщиной и мужчина может стать приличным человеком.

Нофаль, криво ухмыльнувшись, неожиданно парировал:

– А наши старики говорят иначе: мужчина может либо любить женщину, либо иметь, другого не дано.

– Фу-фу-фу, как грубо, – досадливо поморщилась Ровена.

А я уточнила, а вдруг мыслительный аппарат дал осечку:

– В каком смысле? В духовном или… интимном?..

– Во всех, – хохотнул Нофаль. Действительно грубиян.

– Хои, кажется, скучно стало, вы не находите? – капризно заявила Ровена, картинно надув губки и глядя то на одного, то на другого мужчину.

– Хая Ровена, неужели вы соскучились по магазинам? Я знаю, что это любимое женское занятие, но надеялся составить конкуренцию… – изобразил трагичную физиономию Матео.

– К сожалению, ваши спутники, хой Райо, вряд ли составят мне компанию, – нарочито грустно вздохнула Ровена, отчего ее шикарная грудь заманчиво всколыхнулась, привлекая общее мужское внимание.

– Зачем они вам там? Возьмите лучше кузину, – в шутку предложил Райо.

– Нет-нет, Эрика и шопинг – вещи несовместимые, – совершенно серьезно ужаснулась Ровена.