Дмитрий Коваль Кистяева Марина

От осознания подобного факта не было страшно. Становилось жутко. До чертиков.

Потому что такие чаевые, такое легкое отношение к деньгам мог себе позволить только очень богатый человек.

Который привык брать всё, что ему надо. Любая прихоть, любое желание. Потребительское отношение во всем. И к людям тоже. Всё можно купить? Так они говорят?

А что в её случае?

Как ей вести себя? Как вырваться из капкана, в который она не угодила — в который её пихнули?

Циничный голос внутри заметил, что в машину-то Ирина села сама. На что она возразила: почти. Могла бы закричать, могла начать вырываться, ничего не помогло бы. За неё всё решили.

Это злило, бесило. Ирина и так постоянно чувствовала свою беспомощность, а тут её едва не ткнули моськой в грязь. Указали на место. Богатые мальчики захотели развлечься, а она попалась под руку? Или что?..

Но второй Коваль сказал, что у Дмитрия проблемы. Она осознанно употребляла его имя официально, возводя стену, чтобы оставаться по разные баррикады.

Что могло случиться с Дмитрием? И почему именно она должна была ему помочь?

Десятки вопросов и ни одного ответа.

— Мы приехали, принцесса, — сыронизировал мужчина, когда машина сбавила скорость. — Планы побега строить не советую. Ты нужна Мите невредимой.

— Так просто, да? — она всё же не сдержалась, и яд сорвался с её языка. — Похищаете человека, везете его непонятно куда, против воли, и ещё даете советы вести себя хорошо! Вернее, не даете. Вы приказываете. И ждете, что я сама пойду добровольно? Как овца на закланье?

— Овцой тебя никак не назовешь, Ирина. Но пыл пока сбавь. Он тебе понадобится чуть позже. Наедине с братом.

— Что?..

— Выходи.

— Нет! Нет-нет! Я никуда не пойду, я…

Её зарождающуюся истерику прервали оперативно. Мужчина оказался рядом очень быстро, схватил за локоть, дернув на себя, и прорычал в лицо:

— Слушай сюда, принцесса. Никто с тобой шутить не думает. Мне вообще сейчас не до шуток. Я — не брат! Запомни это. Нянчиться и пылинки с тебя сдувать не буду. Не поможешь — и винить будет некого, поняла?

Ей угрожали.

Открыто.

Чужие глаза угрожающе сузились. От всей фигуры незнакомца веяло опасностью. Она нависла над Ирой; казалось, ещё секунда — и его руки сомкнутся не её шее. Не сдавят, а сломают. Не колеблясь.

Ещё вчера для неё самым кошмарным преступлением было изнасилование.

Страхи поменялись.

Ирине надо выбраться. Чего бы ей этого ни стоило. Сделать всё, что от неё потребует этот ублюдок. И завтра же уехать.

— А сумочку давай-ка мне. Вдруг кто позвонит не вовремя… А злить сейчас Митю не стоит. Эй! Да послушай ты меня!

Сумка девушки перекочевала в руки Коваля.

— Я слушаю, — огрызнулась Ира. — Давайте уже… Ведите меня к нему. Хочу увидеть его и узнать, наконец, что вам от меня надо!

Ира дернула дверь, но та по-прежнему была заперта. Коваль хлопнул ладонью по сиденью водителя, и сразу же послышался легкий щелчок открывающегося замка. Ирина не стала ждать, когда ей по-джентельменски открою дверь, распахнула её первой и неуклюже спрыгнула на землю, едва не споткнувшись. Внедорожник всё-таки высокий, а она немного не рассчитала.

Выпрямившись, огляделась. Вроде бы и смотрела, а ничего не видела. Не могла сфокусировать взгляд. Ухоженные деревья по периметру. Забор очень высокий. Ей не перелезть — точно. Она даже не поняла, когда они въехали на огражденную территорию.

Под ногами брусчатка. А впереди дом с витражными стеклами и большой дверью с коваными элементами. Ирина не хотела вникать в подробности. Меньше знает — лучше в будущем спит?

Странная она похищенная. Неправильная.

Виной всему адреналин, что хлестался в крови. И искренняя надежда, что её отпустят с миром. Хотя в благополучный исход этой ночи с каждой секундой верилось с трудом. Надо было соглашаться на предложение Ларисы подвезти её. Ирина поджала губы. Нет, только Ларису подставила бы.

Эти товарищи и в дом за ней пришли бы. Она больше не сомневалась. И вошли бы без особого труда. Или уже ждали бы внутри, вальяжно расположившись в гостиной. На её, черт побери, диване.

Вместо того чтобы успокоиться, она накручивала себя. Говорят, злость — это хорошо. Злость помогает бороться. Выживать.

Поможет ли Ире она — другой вопрос.

Близнец сталкера подошёл к ней со спины и ввел код на двери. Ирина слишком поздно подумала, что надо было постараться запомнить.

— Проходи.

Раз приглашают, и так настойчиво — надо идти.

Ирина даже не посмотрела в сторону мужчины. Прошла в дом и огляделась.

В таких домах она тоже ни разу не была. Мечтала попасть, чего уж тут скрывать. Но не при таких роковых обстоятельствах.

Красивая мебель, паркет. Высокие, очень высокие в понимании Иры потолки. И потрясающе красивые панорамные окна, к которым захотелось подойти и взглянуть в сад именно через них.

Ирина остановилась и оглянулась.

— Куда дальше?

Она сознательно не позволила себе «увязнуть» в доме, прикипеть к вещам, которых раньше даже в магазинах не видела. Потому что Ирина не заходила в те магазины, где не могла позволить себе покупок.

— По лестнице на второй этаж.

У первой ступени Ирина поскользнулась. Нога съехала. Хорошо, что Ирина схватилась за перила.

— Осторожнее.

Он стоял за спиной. Ещё один незнакомец.

— Переживаете, что сломаю себе ногу и не смогу сделать то, что, в вашем понимании, должна? — её несло, и Ира не желала тормозить. Как будто встала на путь саморазрушения, и градус напряжения внутри всё время поднимался.

— Думаешь, что переживаю? — мужской голос раздался опасно близко, невольно заставив Ирину поторопиться.

Её подгоняли невидимые черти. Толкали безжалостно в спину, смеялись. Даже хохотали.

Ирина сжала зубы с такой силой, что раздался неприятный скрежет. Ещё не хватало зуб отколоть! Сейчас хорошая пломба стоит, как чугунный мост. Ирина готова была думать о чем угодно, кроме того, куда и зачем её ведут.

К кому — она знала.

Хотя нет.

Как раз не знала.

Ничего.

Кроме имени.

Дмитрий Коваль.

Кто ты, черт бы тебя побрал? И зачем ты появился в её жизни?

Поднялись на второй этаж, и лишь тогда Ирина отметила оглушающую тишину в доме. Именно оглушающую, точно он неживой. Ни звука работающего телевизора, ни играющей музыки. Разговоров — и тех не было слышно. Неужели в доме никого, кроме неё и Коваля, нет? И Дмитрия тоже, возможно, нет… Возможно, её развели?

Черт, Ирина, приди в себя! Очнись! Даже если сталкер здесь, то — что? Вот что, а?

Отчаяние снова захлестнуло её.

— Сюда. Вторая дверь слева.

Таких дверей Ира тоже не видела. С виду вроде бы и деревянная, но что-то Ирине подсказывало, что дверь с сюрпризом.

— Минутку.

Мужчина не успел к ней прикоснуться, отодвинуть. Она, предвидя его намерения, поспешно отступила назад. Коваль слегка вскинул брови: мол, оценил порывы и предосторожность.

Ирина молчала, тяжело дыша и наблюдая, как её сопровождающий достает из кармана чип, проводит им по замку, и тот послушно щелкает.

— Диман, это я…

Дверь он открывал не спеша.

С осторожностью?

У Ирины всё внутри обмерло. Если брат осторожничает, то что ждет её?

Мужчина вошёл первым. Ирина не спешила идти следом. Она подождет.

Ждать пришлось недолго, он вернулся и кивком головы велел входить.

Ирина послала Ковалю ненавидящий взгляд, потому что искренне верила в закон бумеранга.

Она жила, никого не трогая. Работала. Переживала за брата. Потом появляется один близнец, у которого, как она теперь понимает, наблюдаются сильные проблемы со здоровьем. Она же сама вызывает непонятный пугающий интерес. Потом на горизонте объявляется второй. Жизнь не может не расставить точки над «i».

Ирина собрала волю в кулак и вошла в комнату. Почему девушка не удивилась, когда за ней закрыли дверь, а потом раздался характерный щелчок замыкания замка.

Её заперли. Прекрасно… Просто превосходно.

И что дальше?

Ирина боялась осматриваться. Боялась дышать. Казалось, её бедное сердце всё же не выдержит, и она получит первые рубцы на нем. Сколько можно переживать? Сколько можно ходить на грани?

Тишина продолжала давить.

Ирина смотрела в пол. Глаза поднимать не решалась. Она даже предположить не могла, к чему готовиться.

Секунда… Вторая…

Время проходило, ничего не менялось.

Пришлось собраться и действовать дальше. Ирина оторвала взгляд от пола, покрытого серым ламинатом и, наконец, осмотрелась.

В комнате никого не было.

Сначала Ирина даже не поверила. Как так… Комната была большой, квадратов тридцать, не меньше. Минимум мебели: широкая кровать куда больше привычной двуспальной, две тумбочки по бокам с необычными продольными светильниками. Ковер перед кроватью. И… всё. Ни кресел, ни трюмо. На стенах тоже ни одной картины, фотографии так же отсутствовали.

Зато имелись решетки на окнах.

И вот это было не просто плохо.

Ирина прижала ладонь к губам. Кричать она не собиралась.

Бесполезно.

Реагировать адекватно тоже больше не могла.

Она заставила себя отойти от двери. Если в комнате никого нет, то зачем её сюда привели?

Она так поняла, что здесь её будет ожидать Дмитрий.

Но никого не было.

Или…

Её взгляд повторно лихорадочно осмотрел комнату.

Нет, она не ошиблась — никого.

Была ещё одна дверь, в смежную комнату. Скорее всего, там располагалась ванная. Ирина остановилась в нерешительности. Идти или оставить всё как есть? Остаться там, где стоит?

Последний вариант был сам по себе хорош, если бы не одно «но». Ирина отработала смену, набегалась по залу, усталость брала своё. Адреналин адреналином, но усталость брала своё. Сказывались все события последних дней. Она не железная.

Было бы кресло, безоговорочно упала бы в него.

Была лишь кровать. На неё тоже можно, конечно, прилечь. Ирина сразу же откинула эту мысль прочь.

Нет и всё тут.

Снова посмотрела на смежную дверь. Смотрела долго, не отрываясь, не меньше двух минут.

Потом направилась к ней, не веря до конца, что это делает. Шла Ирина осторожно, стараясь не шуметь, двигаться максимально бесшумно. Её вели инстинкты, в том числе потребность убедиться, что она одна.

Пусть она будет одна…

Пожалуйста… Пожалуйста…

Ирина подошла к двери; осторожно, словно боясь обжечься, взялась за ручку.

Повернула её.

Дверь поддалась.

Открывала её Ира тоже не сразу. Вспомнила поведение Коваля. Тот осторожничал, значит, была причина. Она знала эту причину, но отказывалась верить, принимать.

Ванная тоже оказалась большой — больше, чем её спальня в доме. Выполненная вся в серо-белых тонах, и это невольно заставило Ирину заволноваться сильнее. Выросшая в доме с минимальным ремонтом и кое-какой ванной, она всегда зависала, когда видела по телевизору подобные комнаты. Её не интересовал интерьер дома, спальни, а тут Ирина впитывала в себя серый простор, не без восхищения.

Поэтому не сразу заметила своего сталкера.

Возможно, и не заметила бы даже, развернулась бы и вышла, если бы не сдержанный стон, который привлек её внимание и заставил встрепенуться, вернуться к реальности.

Ирина обернулась на едва различимый звук, доносившийся справа, из небольшой ниши за тумбой.

Сталкер сидел на полу.

И смотрел на неё.

Всё повторялось едва ли не до мелочей.

Она, выходящая откуда-то, и он, сидящий на корточках.

Снова держащий руки на голове. Словно что-то не так…

На этот раз Ирина не сомневалась: не так.

Всё.

Она замерла, увидев его.

Он заметил её раньше, потому что уже смотрел в её сторону.

На неё.

Ирине мгновенно стало дурно.

На Дмитрии были одни спортивные брюки. Ни футболки, ни до боли знакомой толстовки не было. Литые плечи с хорошо проработанными мышцами отливали бронзой. Парень явно много времени проводил на солнце.

Красивый загар… И мускулатура тоже красивая.

Последние мысли пронеслись у Ирины фоном. И исчезли. Сразу же.

Потому что сталкер начал подниматься.

Ирина попятилась.

Всё происходящее напоминало кадры из старых фильмов с замедленной съемкой.

Вот мужчина разгибается, встает, распрямляет плечи.

Мощный.

Это ещё одна ассоциация, молнией пронесшаяся даже не в голове — перед глазами.

Раньше Ира только догадывалась о его физической силе. То, как он ловко уложил один раз Игоря, а во второй раз обезоружил его друзей — это одно. В отношении неё он никогда не применял силу.

Сейчас же…

Он шел на неё. Упрямо. Целенаправленно. С абсолютно отрешенным выражением на лице. Лишь верхняя губа дернулась. И ещё глаза прищурил.

Ирина выставила руку вперед, не понимая тщетности своего поступка.

— Не подходи ко мне, — негромко выкрикнула она, облизнув пересохшие губы и пытаясь сохранить остатки самообладания: — Стой! Давай…

Что она хотела сказать после «давай», так и останется неизвестным.

Дмитрий выбросил руку вперед, Ирине каким-то чудом удалось извернуться, после чего, больше не колеблясь ни секунды, она развернулась и кинулась прочь из ванной. Забыла, что бежать некуда, что дверь из комнаты заперта, и всё же инстинкты толкали вперед.

Ирина забыла, вернее, она даже и не знала, что от хищника убежать невозможно. Увидев жертву, он активирует внутренние резервы и обязательно догонит.

Так и с Ириной.

Она успела выбежать из ванной, когда сильные руки схватили её и рванули назад.

— НЕТ!

Даже в самом кошмарном сне она не могла предположить, что окажется запертой в спальне с психически больным человеком. Решетки, амнезия… Вывод напрашивался сам собой. Точно! Возможно, сталкер сбежал из лечебницы и…

Нет.

Нет-нет.

Вел он себя совершенно адекватно. И деньги тоже где-то брал.

Мозг Ирины работал с поражающей скоростью. Одна мысль неслась за другой, несмотря на происходящее.

На руки, что держали крепко — не вырвешься.

На горячую грудь, ритмично поднимающуюся и опускающуюся, к которой прижали.

Ира оказалась в ловушке.

Ещё было не менее горячее дыхание на шее.

И дальше — поцелуй.

В основание шеи.

Когда чужие обветревшие губы коснулись кожи Ирины, девушка взвилась ещё сильнее. Она вцепилась пальцами в ладони Дмитрия, пытаясь их разжать, царапаясь, как дикая кошка.

— Пусти… Пусти… Стой же!

Он не слышал её.

Его губы оставляли обжигающей след на коже. Они покусывали, слишком яростно целовали, сдвигаясь всё ниже.

Ирина задыхалась. И от того, что её держали, и от того, что с ней делали. В глубине души она надеялась, что сталкер её не тронет. У него была возможность надавить на неё, воспользоваться её слабостью, принудить. Он знал, где она живет, знал её расписание. Он спал на лавочке у её дома! И ни разу не проявил агрессивности по отношению к Ирине.

Да, говорил, что хочет. Деньги предлагал, но, слыша её «нет», отступал.

Отчасти эта вера позволила Ирине сохранить относительную видимость спокойствия. Не сорваться в истерику и бессмысленные мольбы. Последнее особенно глупо. Не для того её искали, не за тем настоятельно предлагали проехать с ними, чтобы потом отпустить.

Вера позволила думать, что Ирина… особенная.

Глупо.

И сейчас эта вера не просто трещала по швам.

Она рвалась. Быстро, стремительно, разлетаясь на кровавые отметки. Выворачивая душу Ирины наизнанку, заставляя сердце кровоточить от страха.

Ира ещё боролась. Ей не хотелось сдаваться.

— Прекрати… Прекрати немедленно! Ай!

Когда и как она оказалась у стены — сложный вопрос. Почувствовала, как её снова резко разворачивают, и вот она уже упирается обеими руками в стену, силясь не удариться лицом о жесткую поверхность.

Ирина не успела понять, что произошло, лишь увидела, как рядом с её ладонями опускаются более крупные.

Всё с теми же сбитыми костяшками… Только сейчас раны выглядели свежими.

Мужчина навис сзади.

Он больше не касался Ирины.

Только дышал.

Шумно, рвано, отчего волосы на голове девушки вставали дыбом.

Он взял её в капкан, поймал и отпускать не собирался.

Или… он отпустил?

Таким странным, только ему понятным образом. Живот скрутило ноющей, тянущей болью, как перед менструацией. Ирина отчаянно пыталась вспомнить, когда у неё должны быть месячные. Через десять дней. Боль не их предвестница. А жаль… Впервые в жизни она обрадовалась бы начавшимся ранее месячным.

Страх перетек в физиологическую форму. Воздух в комнате сгустился, Ирина не могла дышать полной грудью. Она пыталась. Честно. Открывала рот, хватала воздух и… ничего. Он застревал в горле, в груди, наоборот, давя на органы и причиняя ещё больше неудобства.

Дмитрий не двигался. Или ей так хотелось думать? Навис над ней коршуном и выжидал. Чего?

— Дима… Тебя же так зовут, да? Дима? — начала она говорить, пытаясь вспомнить, чему её учили в школе на уроках, и какие советы давал Олег. Как бы она ни пыталась, ничего толкового не всплывало в памяти. Блокировал страх перед мужчиной и полная неизвестность. А ещё осознание, насколько она беспомощна. — Получается, к тебе вернулась память, и теперь ты знаешь, кто ты? Это потрясающая новость! Я… я очень рада за тебя. Очень! Я так понимаю, это твой дом и…

— Нет.

Глухое «нет», больше похожее на рычание, оборвало её поток. Ирина сначала стушевалась. Мысленно перекрестилась — мы все обращаемся к Богу в трудные критические минуты — и снова продолжила:

— Дима, я, правда, очень рада! Потому что теперь ты не будешь один и…

Он настолько резко подался вперед, прижался к Ирине плотно, полностью — плечами, бедрами, ногами, — что девушка замолкла, закусив до крови губу.

Он был возбужден.

Глава 9

У Ирины задрожали ноги.

Её сейчас изнасилуют.

Возьмут, как шлюху, у стены.

И никому её слезы, боль, отчаяние не нужны. Побоку.

Только похоть, что движет возбужденным мужчиной, превратившимся в животное.

Ирина до рези зажмурила глаза, понимая, что вырываться бесполезно. Абсолютно. Она заперта в комнате. Никто её отсюда не выпустит. Не для того привозили.

И этот… Второй! Сволочь. Ублюдок. Он знал, зачем её везет, и что с ней сделает его полоумный братец.

Следил за ней? За ним? За ними обоими? Поэтому так быстро вычислил?

Эрегированный член упирался ей в попку.

Ощутимо.

Болезненно даже.

Большой…

Страницы: «« « 4567891011 » ... »»