Дмитрий Коваль Кистяева Марина

Господи…

Ирина не заметила, как начала плакать. Слезы самопроизвольно покатились по щекам, оставляя мокрую дорожку. Она даже смахнуть их не могла, оторвет руки от стены, её тотчас впечатают в неё. Поэтому девушке ничего не оставалось делать, как безвольно хватать воздух ртом, чувствуя соленую влагу на губах.

Дыхание Дмитрия смешалось с её жалобными всхлипами.

— Тихо… Ира… Девочка моя…

Эти слова оказали на неё оглушающий эффект.

Значит, он понимает, кто перед ним!

Знает! И…

Эта… девочка моя…

— Дим… Дима, не трогай меня… Пожалуйста… Мне страшно! Дима…

— Тссс…

Он не слышал её. Или делал вид, что не слышит.

Потому что его губы снова обожгли кожу на шее.

А чужие бедра сильнее вдавились в неё.

Мужчина показывал, насколько он возбужден, и какие у него на неё планы.

Ирина держала своё тело на вытянутых руках. По факту и его тяжесть тоже брала на себя. Если сейчас её руки дрогнут, он попросту расплющит её о стену.

— Ира… Ирочка…

Он никак не реагировал на её слова, полностью погруженный в себя.

Может, у него ломка? Он наркоман? Но тогда бы его отвезли в специализированную клинику, а не заперли в пустом доме. Дом был пуст, она не сомневалась.

И всё же они заперты. Почему?..

Все её вопросы рассыпались в прах, стоило мужчине сменить положение руки. Она со стены перебралась на талию Ирины.

Чтобы сильнее вжать в мужское тело.

— Дима! — теперь Ирина уже кричала от паники.

Она всё ещё надеялась достучаться до мужчины.

Он же не насильник…

Нет-нет!

— Тихо…

Это его «тихо» пробирало до костей. Негромкое, почти успокаивающее и полностью диссонирующее с происходящим. С его ладонью, которую он распластал на её животе, разведя пальцы в стороны. Они не причиняли боли, ощущалось давление и… присваивание. Он хотел полного над ней контроля?

Ирина сильнее всхлипнула и снова взмолилась:

— Ты меня пугаешь… Сильно… Дима… Пожалуйста… Пожалуйста… Не делай этого со мной! Я же тебе ничего плохого не делала… Дим…

Его нос уткнулся в основание шеи Ирины.

Пальцы сильнее вдавились в живот, уже причиняя дискомфорт. Ещё немного, и будет больно.

Всё тело Ирины превратилось в один оголенный нерв. Тронь — и уже наразрыв, и уже неприятно.

— Дима…

— Тссс… Ириша… Сейчас ты пойдешь и ляжешь на кровать. Хорошо?

Его речь была вполне связной. Правда, говорил он хрипло, с надрывом.

Ирина энергично замотала головой. Никуда она не пойдет и никуда не ляжет! Никуда! Она не будет облегчать задачу человеку, который собирается уничтожить её жизнь! Растоптать. Совершить то, что не прощается… Никогда и никому.

— Нет…

— Ира… Прошу тебя…

На мгновение ей даже показалось, что в его голосе на самом деле проскользнули нотки сожаления.

И сразу же сомнения рассеялись, как дым, потому что рука Дмитрия легла на грудь Иры.

Сжала.

Ощутимо.

— Хорошо! — закричала Ира, лишь бы избавиться от чужих рук. От захвата, от плена.

Если Ира рассчитывала, что её сразу же отпустят, то сильно заблуждалась.

Нет.

Он продолжал удерживать её.

И дышать…

Его дыхание, казалось, было везде. На её волосах, коже.

Оно обжигало, вызывая внутреннюю дрожь.

Слезы продолжали течь из глаз Ирины. Тушь давно размазалась, и глаза теперь ещё и щипало. Но это было меньшее из бед.

— Дим, я лягу, — совсем тихо начала говорить Ирина, когда, по прошествии нескольких бесконечно долгих секунд, он её не отпустил.

— Ириш… я сейчас плохо соображаю. Но… Бл*ть, просто слушайся меня, и всё будет хорошо.

Он вообще о чем?!

Она уже истерит, у неё в голове ни одной здравой мысли — все заполонило страхом и отчаянием.

А он ей говорит, чтобы она была послушной?! Серьезно?

Отпускал он её нехотя.

Ира это чувствовала.

Сначала убрал руку со стены, но потянул Иру на себя, так, что и ей пришлось оторвать свои руки.

Ирина оказалась полностью в его власти. Прижатая к горячему, полуобнаженному телу. Дмитрий продолжал тяжело дышать, и это добавляло напряжения. Ей хотелось думать, что он, таким образом, пытается контролировать себя, свои сумасшедшие эмоции, не поддающиеся разумному объяснению, но что-то верилось с трудом.

Надо было бы — отпустил бы.

Он же прижал ещё крепче.

С груди его рука устремилась выше.

Ещё выше…

И остановилась у шеи Ирины. Девушка перестала дышать.

Она считала, что изнасилование — самое худшее, что с ней может случиться? А если её сейчас начнут душить? Кто его остановит? Да никто.

Пальцы сомкнулись на её шее.

— Дим…

— Ирина…Ты… Такая красивая…

Его пальцы действовали осторожно. Почти… Ирина не сомневалась: дернись она — и они сожмутся сильнее.

— Девочка…

Он ласкал её шею, горло, задевая подбородок. Грубовато, жадно.

И снова этот тон…

Ласковый.

Почему это всё происходит с ней? За что… Она не понимала. Ей было безумно жалко себя. Но Ира ничего не могла с собой поделать.

Их дыхание слышалось в унисон, нарушало тишину комнаты. Возбуждение мужчины никуда не делось. И он сказал, чтобы она прошла к кровати. Что будет дальше — понятно и без лишних слов.

Ирина старалась не думать. Важна каждая минута. Есть ли шанс, что он передумает? Что… придет в себя? Он сказал, что плохо соображает? Почему? Из-за того, что у него была амнезия? Вследствие чего? Столько вопросов, и Ирина не хотела знать на них ответы.

Она хотела бы никогда не выходить во внутренний двор кафе, не замечать незнакомца в капюшоне и не выносить ему еды. Не запускать дальнейший маховик событий.

— Иди. На. Кровать.

Он каждое слово отделял, ставя именно точку, паузу.

И, наконец-то, отпустил.

Конечно, Ирина могла броситься к двери, могла заколотить по ней кулаками, раня руки и разбивая ладони в кровь. Толку было бы мало.

На негнущихся ногах дошла до кровати.

Как? Не помнила…

Вот кровать.

На неё надо сесть.

И лечь…

А дальше?

Ирина никогда не увлекалась психологией, но про сублимацию слышала. Если она постарается заменить одну действительность другой, это ей поможет? Она не сойдет с ума?

Ира одернула себя! Какого черта… Что себе еще придумывает? Она выживет! Выживет и выйдет отсюда! Живой.

А дальше… будет Питер. И всё, что она захочет.

Ирина забралась на кровать.

Дмитрий остался стоять на прежнем месте.

Весь собранный, поджарый, со сжатыми кулаками.

Ирина тоже смотрела на него. Но не знала, что отражается у неё на лице, в глазах.

До боли, до крови прикусила нижнюю губу. Дмитрий не производил впечатления садиста. Пусть у него что-то происходит в голове, но если она не будет сопротивляться, не будет отбиваться, он же оставит её в живых?

Как резко меняются приоритеты человека!

Теперь Ира хотела просто выбраться отсюда. Из этой комнаты. Из этого дома.

Но как бы она ни настраивала себя, что бы мысленно ни говорила, как бы ни подготавливала, всё равно оказалась неготовой. Низ живота заныл сильнее, когда Дмитрий выдвинулся к кровати.

Он шел не спеша. Один шаг за вторым. Движения хищника, опасного.

Голодного.

А он был голоден.

Ирина это знала.

При каждом движении мышцы на обнаженных плечах перекатывались, сообщая о силе их обладателя.

Ирина заерзала. Как бы ей ни хотелось сохранить спокойствие, не получилось. Она задвигалась всё дальше и дальше по кровати, пока не уперлась спиной в спинку, скомкав подушки.

Дмитрий остановился у основания кровати и поставил одно колено на матрас.

Потянулся к ней…

— Ты как-то сказал, что не обидишь меня, — Ирина хотела молчать, но сегодня явно был не её день. Слова полились из неё самопроизвольно.

— Не обижу.

Он ответил сразу же, без заминки.

— А то, что происходит здесь?.. Это как?

Она задавала вопросы, всё же рассчитывая получить на них ответы.

Зря.

Мужская ладонь коснулась её лодыжки.

— Я только потрогаю тебя, Ирина.

— Я против! Я…

Он сжал сильнее её ногу, поставил на кровать и второе колено.

Потрогает он… Урод! Сволочь. Как же она его ненавидела! Ненавидела всех мужчин, которые не слышат «нет»! Не понимают, как девушкам страшно. Которые готовы удовлетворять только свои чертовы потребности.

— Сними джинсы.

Ира мотнула головой.

— Сними. Ира… порву. Одежды в комнате нет.

Почему ей снова начало казаться, что каждое слово ему дается с трудом?

— Рви! — со злостью выкрикнула она и тотчас пожалела, потому что Дмитрий резко потянул её за лодыжку на себя. Успела только вскрикнуть, как оказалась рядом с мужчиной, и теперь он уже нависал над ней, зло сверкая глазами.

— Провоцируешь? А говоришь, что боишься, — глухо прорычал он сквозь сжатые зубы. — Зря… Говорю же, будь послушной, и всё будет…

Пока он говорил, его руки действовали. Прошлись по ногам выше, к бедрам, а там и к талии. Нашли зиппер и дернули его. Пуговица отлетела сама. Ирина завозилась, хотела брыкнуться, но её держали крепко. В её голове что-то перемкнуло, когда она услышала звук рвущейся ткани.

— Я сама! Дима! Сама!

Он замер. Оскалился, словно на самом деле был диким зверем, и ввинтил в неё взгляд серых глаз. Наконец-то она могла разглядеть их цвет. Сейчас они напоминали ей оружие, такие же холодные и жестокие. Не пожалеют.

Но он всё же немного ослабил хватку. У Ирины мелькнула мысль ударить его ногой. Прямо в лицо. Если извернуться, возможно, и получится.

Только… что дальше? Не было бы решеток, или дверь была бы не заперта на замок — это одно. А тут…

Из двух зол придется выбрать меньшее.

Ира выбирает знакомое.

— Когда я увидела тебя у нас во дворе, — снова начала говорить она, приподнимая бедра, чтобы стянуть джинсы с ягодиц, — ты произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, мне было тебя жалко. С другой, ты уже там казался опасным. Но я и предположить не могла, чем ты мне отплатишь за доброту. Ты же видишь — я не хочу. Я против и…

— Замолчи.

Ему не понравилось. Дернулся кадык, крылья носа затрепетали от негодования. Ирина, всхлипнув, кое-как избавилась от джинсов на бедрах. Они застряли на коленях.

Пришлось опрокинуться на спину, чтобы избавиться от штанов до конца.

— Почему я должна замолчать? Не по душе правда? Когда за добро платят злом?

С отчаянием запустила джинсы ему в лицо. Конечно, «запустила» — сильно сказано. Попыталась кинуть. Возможно, с шортами этот номер и прокатил бы. Сталкер отбил их кулаком, медленно, предупреждающе покачав головой.

Он сидел на пятках, контролируя её движения. Готовый напасть в любой момент. Ирина с горечью вспомнила, как восхищалась его ловкостью, когда он скрутил Игоря.

Джинсы упали на край кровати.

Ирина подалась назад. Оставшись в кофте и в кружевных трусиках, её залихорадило.

А ещё взгляд Дмитрия. Он смотрел на бедра. Она их попыталась соединить, но было поздно.

— Будешь меня насиловать, да, Дима?

Она специально обращалась к нему по имени. Неофициально. Пыталась пробить брешь в его невозмутимости. В его отчужденности.

И пробила.

Он грязно выругался, после чего снова рванул её на себя, переворачивая и укладывая на живот.

Сам же навис сзади.

— Никто тебя не будет насиловать! Услышишь ты меня!

Ирина сжала руками покрывало, вцепилась в него — не отдерешь.

Она хотела выбраться из этого проклятого дома с меньшими потерями.

Бороться с Дмитрием бессмысленно.

Но и расслабляться, а тем более получать удовольствие, как там советуют ехидные умники, она не собиралась.

Хотела запомнить.

Всё.

Каждую минуту.

Горячее тело Коваля она чувствовала кожей. Оно приближалось… Ещё и ещё… Навалилось сверху. Не полностью, но чтобы было соприкосновение.

Ирина голову так же уткнула в покрывало.

Пусть…

Пусть всё идет так, как должно.

Если для сталкера то, что он с ней делает, не насилие — страшно подумать, что в его понимании значится изнасилованием.

Прикосновение немного обветренных, шершавых губ к чувствительной точке между лопаток заставило Ирину вздрогнуть. Первый поцелуй…Потом второй…

И вроде бы с нежностью, а её всю скручивало изнутри от неприятия происходящего. Чужого запаха, чужого тела. Силы, что вдавливала её в матрас.

Коваль удерживал вес собственного тела одной рукой. Да, сильный, зараза, она убедилась в этом и ни один раз. Второй рукой он начал исследовать её тело.

Шею, позвоночник, поясницу.

И каждое прикосновение с давлением.

Оставляет следы…

— Девочка… Девочка… Не так хотел… Не так…

Его рука остановилась на кромке трусиков.

Ира замерла, её тело превратилось в одну натянутую тетиву. Ещё чуть-чуть, немного и сдетонирует.

— Не бойся… Не хочу, чтобы ты меня боялась. Сам порву любого за тебя. Ира…

Его губы спускались вслед за пальцами.

Ирина продолжала плакать, уже беззвучно. То, что происходило в комнате, походило на театр абсурда. Пробивающаяся нежность в голосе мужчины выглядела и воспринималась куда бесчеловечнее, чем властные прикосновения рук и губ. Молчал бы! Потому что нежность резала без ножа. Душа Ирины хотела любви, защиты, а получала…

Трусики спустили вниз. Не до конца. Ира попыталась вдавить бедра в матрас, сжала ягодицы, силясь не сорваться на крик.

Хватит…

Себе дороже.

— Какая ты красивая.

Он поцеловал поясницу, а потом сначала одну ягодицу, потом вторую.

И всё же Ирина не выдержала. Десятки раз за прошедшие полчаса — или сколько она находилась в комнате — внушала себе, что подонок всё для себя решил, что забавляется, видя её страх и слушая её бессвязную речь. Не смогла она оставаться безучастной, как ни пыталась.

Ирина изловчилась и резко перевернулась. Конечно, это он позволил, не стал её удерживать, но лежать на спине оказалось значительно лучше. Девушка вцепилась мертвой хваткой в плечи Дмитрия и потянулась за ним кверху, после чего прижалась к мужчине всем телом. Вцепилась, как кошка, обняла за шею, уткнувшись лицом в ключицу мужчины, снова невольно отметив, что градус его тела повышен.

У него температура. С ним происходит что-то нехорошее. На лихорадку не похоже.

Она ничего не говорила, лишь сильнее прижималась к нему.

Мужчина отреагировал странно. По его крупному телу прошлась дрожь, а потом он обнял Ирину, прижав её бедра своими бедрами к кровати.

— Поцелуй меня. Сама.

Что-то в его голосе изменилось. Ирина не могла понять что. Он стал другим.

Ирина, сама уже не осознавая, что делает, подтянулась и прижалась к его губам. Он замер. Перестал дышать. Его реакция поражала. Ирина пошла дальше. Обвела чужие губы кончиком языка, толкнулась между ними. Он сразу же впустил, усложнив задачу. Пришлось идти дальше.

Целовать его было странно. И страшно. Дмитрий как бы дал ей карт-бланш, не давил больше, не навязывал себя. Но по-прежнему держал в объятиях, словно обволакивая своим телом, заслоняя собой весь мир. У Ирины даже промелькнула шальная мысль, что у молодого мужчины возникла потребность стать всем миром для Ирины.

Она целовала, как умела. Пусть и против воли, но она старалась. Прижималась к нему, не елозила, старалась остаться собой, не перешагнуть черту, за которой откроется мир фальши, способный спровоцировать ещё один неприятный виток агрессии Дмитрия.

Поцелуй не возбуждал. Нисколько. Ирина вспомнила десятки книг, где тело предавало героиню. Как такое вообще возможно? Когда напряжена каждая мышца, когда внутренности скручивает от страха, а в голове ничего нет, кроме желания, чтобы это безобразие прекратилось.

— Ира…

Его рука легла ей на затылок, пальцы запутались в волосах. Он снова контролировал её.

Неожиданным оказалось то, что Дмитрий первый разорвал поцелуй, чем немало удивил Ирину. Он не позволил отстраниться, прижавшись лбом к её лбу.

— У тебя температура, — тихо выдохнула она, не замечая, как по-прежнему обнимает его. Даже слегка гладит по стальным плечам.

— Я знаю.

— Тебе к врачу надо.

— Нет. Ир…

Он шумно сглотнул.

А потом разорвал объятия и резко откатился. Ирина не успела вздохнуть с облегчением, Дмитрий выдернул из-под неё покрывало, отбрасывая одело с подушек.

— Ложись.

— Ку…да?

— Забирайся под одеяло.

На этот раз Ирина уточнять не стала. Не стала она и колебаться. Под одеяло — так под одеяло.

Нырнула, с настороженностью смотря на Дмитрия.