Малышка для зверя Стар Дана

Глава 1

Настя

Уже больше часа я сидела на своём рабочем месте и до болезненного напряжения в глазах смотрела на неутешительные цифры, касательно нашего оставшегося бюджета до конца года. Карандаш сгрызен до самого основания, а губы искусаны в кровь. Нервничаю как обычно. Устала. В сон клонит. Ещё и голова от всех этих безнадёжных расчетов разболелась. Как обычно, надо что-то мудрить, изобретать, фантазировать, чтобы выкрутиться из нынешнего печального положения. Выделенных государством денег осталось всего на пару месяцев. А нам ещё полгода жить на что-то нужно.

Я выдохнула и закрыла глаза. Ладошками по лбу постучала от бессилия. Через несколько минут начала засыпать. Как вдруг… Услышав громкий хлопок, я резко подпрыгнула на месте. Трактор, похоже. Или перфоратор очередной. Как же достало!

Я встала из-за стола и направилась к окну. На улице сегодня было довольно-таки пасмурно, ветрено, немного даже прохладно. Прежде, чем я успела закрыть окно, в комнату ворвался едкий сгусток пыли с примесью грязи и выхлопных газов. Задыхаясь от кашля, я быстро захлопнула форточку, мысленно проклиная самыми отборными матами виновников всего этого дикого безобразия! Ладошкой смахнув пыль с треснутого стекла, я попыталась рассмотреть то, что сейчас творилось у наших новых соседей. Сердце ухнуло куда-то в желудок, а легкие превратились в камень. В метре от территории детского дома полным ходом шла сумасшедшая стройка. Огромные строительные машины своими выхлопными газами буквально на моих глазах уничтожали всю окружающую растительность. И не только газами! Некоторые деревья уже были повалены. Даже старенькую лавочку не пощадили, ироды проклятые!

Сегодня же буду разбираться. Хватит! Достало! В администрацию поеду! Детям уже гулять негде. Задыхаются, кашляют, плачут, потому что боятся всего этого чертового ужаса! Ванечка уже третий день на улицу не выходит, в кладовке прячется, ушки ладошками закрывает и плачет. Так горько, что никто успокоить не может.

Да и где малышам гулять? По сути, больше негде… Сад изуродован. Цветы завяли, а на деревьях километровый слой пыли!

Вдох, выдох…

Вдох, выдох…

Пытаюсь успокоиться. Глаза увлажнились горькими слезами.

Эти твари совсем обнаглели. Сегодня уже чересчур близко подобрались к нашему дому. Огромный забор, обтянутый колючей проволокой у верхних границ, который они строили в первую очередь, уверенно двигался в нашу сторону. Я буквально задыхалась от бессилия, понимая, что нам со дня на день предстоит вынести. В деревне остались только мы – обездоленные сироты. Прежние дома снесли. Соседи, получив свои копейки, разъехались. А мы… наш дом бездушные изверги оставили на десерт, так как приют находился на самой окраине села, в шаге от соснового бора.

Неожиданно, в дверь постучали. Смахнув слезы с бледных щёк, я выдавила улыбку через силу. Не хотелось, чтобы дети расстраивались, глядя на меня. Если честно, сегодня из меня получилась плохая актриса.

– Анастасия Николаевна, к вам можно? – в дверном проёме показалась Светлана, наша нянечка.

– Свет, ну сколько можно? Настя… просто Настя. Мне всего-то двадцать три, а ты уже меня будто в старые девы записала.

– Заведующая, как-никак. Не привыкну всё, – Светлана мило улыбнулась и подошла к окну. – Ну что там? Какая-то вы… то есть ты взвинченная сегодня, случилось чего?

– Что-то неспокойно на душе, – я честно призналась, положив ладонь на грудь, с ненавистью глядя на то, как мерзавцы в грязно-оранжевых комбинезонах топчутся по нашим насаждениям.

– Это из-за строительства?

– Наверно, – утвердительно кивнула. – Нет, ну ты посмотри, насколько близко уже подрыли! В шаге от нашего палисадника.

– Ох, да, – нянечка тяжело выдохнула. – А ещё эта пыль проклятая, шум бульдозеров, тракторов, перфораторов… Слушай, а ты выяснила, кто хозяин всего этого ада окаянного?

– Да. Некий Константин Зверев.

– Ого! Ну и фамилия. Прям как у гангстера какого. Сама за себя говорит. Ну точно зверь! Выкупить все к чертовой матери и сельчан разогнать. Бандюган самый настоящий. Зачем ему только эта местность понадобилась? До цивилизации тут так далеко, как нам с вами до полноценного ремонта.

– Чёрт его знает, Света. У богатых свои тараканы.

Внезапно, наш увлекательный диалог прервался новым рокотом. На этот раз уже не бульдозерным, а автомобильным. Треснутые стёкла пыльных окон моментально задрожали, не спасая ни от грязи, ни от шума мощного двигателя. Совершив опасный манёвр, у нашего домика припарковался огромный внедорожник чёрного цвета.

– Батюшки? А это ещё кто? – нянечка хлопнула в ладони.

– Даже и не знаю, – я же буквально лбом к стеклу приклеилась, пытаясь рассмотреть высокую фигуру, явно мужскую, облачённую во всё чёрное, вальяжно выползающую из самого настоящего танка на колёсах.

– Ой! Точно к нам пожаловал. Может, депутат? Мы ведь уже с полгода как ждем какого-нибудь влиятельного чиновника для оказания поддержки нашему обездоленному приюту, – с надеждой выдала женщина. – Я тогда побегу… Чай, что ли, поставлю. Удачи, Настенька! Надеюсь, дела наши наладятся.

– Х-хорошо, – судорожно сглотнула. Вот и паника подступила к горлу. – Ступай. А гостю скажи, чтобы не топтался у входа и проходил в кабинет.

Растянувшись в довольной улыбке, нянечка побежала на кухню. Я нервно пригладила выбившиеся из причёски локоны, расправила складки на юбке и пуговки в районе декольте застегнула до самого подбородка, не отрывая взгляда от незнакомца, который уверенной походкой двигался в сторону главного входа.

Так! Лучше встать… Хотя нет! За стол лучше сесть! Точно.

В панике я металась из одного угла в другой, пока не ударилась о ножку кресла мизинцем.

– Чёрт! Больно-то как! – скрипя зубами от боли, словно цапля, я запрыгала на одной ноге, не зная, как именно встретить столь важного гостя.

Всё-таки села за стол. Надела очки. Нахмурилась. Я должна быть спокойной и серьезной! Я думала, что в дверь постучат. Но не тут-то было. Мои предположения разрушил громкий хлопок. Похоже, гость не отличался хорошими манерами. Он толкнул дверь не рукой, а ногой. На пороге появился он – высокий, широкоплечий, зеленоглазый брюнет крепкого телосложения. Одет во всё чёрное. На шее – золотая цепочка, а на запястье – золотой «Ролекс». Взгляд властный, холодный, пробирающий до самых мурашек, как у дикого зверя. Но в то же время есть в нём что-то такое притягивающее и очаровывающее.

Куртка импортная, дорогая, наброшенная поверх майки. Молния расстёгнута. Кажется, я вижу кусочек татуировки, заканчивающийся у основания шеи. Парень молод и ужасно красив. От него так и прёт безграничной, неудержимой энергией. Он – уверенный в себе лидер. Никакой это не депутат. Явно. Бандюган, скорей всего. Или вышибала. Мне хватило чуть больше трёх секунд, чтобы оценить его внешность и выдвинуть свой диагноз: с виду человек, но на деле – кошмар ходячий. Явившийся из моих самых что ни на есть страшных снов.

– Вы Анастасия Малышкина? – прохладным баритоном спросило ОНО. Это невероятной красоты создание, представшее передо мной в образе опасного мужчины, в возрасте около двадцати семи лет.

– Да, это я. А вы кто? – я ответила вопросом на вопрос, наигранно спокойным тоном, стараясь не закричать и тем более не упасть в обморок от страха.

– Я – Алексей Зверев, сын Константина Зверева. И я к вам по очень важному делу.

– Что ж, присаживайтесь, – любезно указала на стул напротив своего рабочего места. Этот Алексей, гордо вздернув подбородок, расправив широкие плечи, обтянутые чёрной кожанкой, деловой походкой устремился к свободному стулу. Плюхнулся. И, не стесняясь, крест-накрест ноги на соседнюю тумбу забросил. На ту самую, на которой стоял чайный сервиз.

Нет, ну вы только посмотрите! Вот ведь грубиян неотесанный!

– Я бы вас попросила… – откашлялась, собираясь сделать замечание, но меня грубо перебили.

– В общем, перейдём сразу к делу. Человек я занятой, поэтому буду говорить чётко кратко, по-чесноку, – холодный голос с примесью стали заполонил весь мой крохотный кабинет, так что стёкла задрожали, когда этот хамоватый бандюган соизволил разинуть свой наглый рот. – Как вы уже, наверно, догадались, речь пойдёт о вашем заведении.

– Не заведении, а детском доме! – поправила я, мигом ощутив, как все мои внутренние органы закипели от гнева.

Разговор будет напряженный. Внутренний голос подсказывал мне, что нам, увы, вряд ли получится договориться.

– Ну окей. Как скажете, – незнакомец вальяжно закатил глаза, после чего я увидела, как в его крепких руках появилась сигарета.

Он что, курить вздумал? Прямо здесь? В приюте для малышей?

Я скривилась от отвращения, когда Алексей всё-таки закурил, деловито выдувая тучи серого дыма прямо в мою сторону.

Мерзавец, надменный. Чтоб ты закашлялся!

– Ах да! Вот, – он выпустил очередное вонючее колечко гари в воздух и в карман руку засунул, а когда высунул – швырнул мне на стол какой-то конверт.

– Что это? – мои глаза округлились от небывалого удивления.

– В смысле? – дурачка включил. – Деньги. За землю. Или за приют. Как вам больше нравится.

Сделав несколько глотательных движений, я ощутила, как во рту всё пересохло. Голова закружилась. Дыхание сбилось. С минуту просто смотрела. То на него, то на деньги. Переводила взгляд. Потом опять на него и на деньги, не в силах выразить истинные чувства словами.

Лишь кулаками. Но что может хрупкая мошка, угодившая в лапы огромного медведя? Он ведь в разы превосходит меня силой. Пикнуть не успею – пристрелит к чёртовой матери!

– Ну? – докурил, а окурок о мои расчетные данные затушил. – Чего молчим, Малышка? Не допёрло до сих пор? Я говорю, покупаю твою халупу. Бери деньги и выметайся. Пока дают. Причём пока по-хорошему дают.

– И сколько тут? – руки трясутся, ноги тоже, в глазах кипяток стынет, но я сдерживаюсь… из последних сил. Чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Хочется выцарапать ему глаза.

– Миллион. Хватит на две такие избушки. И ещё даже на шубку Госпоже останется, – он ехидно оскалился, от и до похотливым взглядом просканировал мой внешний вид.

– СВИНЬЯ! – рука сама дёрнулась к его безупречному лицу, но мужчина поразительно ловко успел среагировать.

Схватил. Больно сжал. Сустав на запястье хрустнул. Адреналин ударил в голову, а в области его железной хватки тотчас же запекло.

– Соглашайтесь, Анастасия. По-хорошему пока. Нашей семье очень нужна эта земля. Больше, увы, мы дать не можем.

– Вы что, мне угрожаете? – я попыталась освободиться. Но тщетно. В ответ на очередной вопрос он лишь сильнее сдавил мою руку.

Не моргая. Не дыша. Взглядом дикого волка прожигая дотла, бандит ответил:

– Что вы. Просто предупреждаю… Пока. Соглашайтесь, или все ваши документы о приватизации в один момент таинственным образом исчезнут, а в вашей сумочке, к примеру, представители правоохранительных органов обнаружат высококачественный кокаин.

– ПОШЁЛ ВОН! – я закричала так громко, что почувствовала, как в глазах лопнули сосуды. С силой дернула руку назад, освободилась.

– Ну и дура, – он зашипел, пальцами пригладил шелковистые, идеально ухоженные волосы на макушке.

– Я СКАЗАЛА, УБИРАЙСЯ! – я снова закричала, задыхаясь от мочи свойственного крика, обеими руками схватилась за стол. Для пущего эффекта ещё и конвертом в него запустила, окончательно теряя инстинкт самосохранения. Мужчина брезгливо подобрал взятку с пола, деловито подул на упаковку, засунул подачку во внутренний карман куртки. Круто развернувшись на носках, направился к выходу, вырыкнув на прощанье:

– Неделю. Даю вам неделю.

После чего с небывалой злостью дверью хлопнул. Так безжалостно, что штукатурка на пол посыпалась. Я закрыла глаза, застонала, обмякла в кресле. Вот теперь можно дать волю слезам. Такого унижения я ещё ни разу в своей жизни не испытывала. Он точно нелюдь. У него, как и у его папаши, нет ни сердца, ни души, ни совести, а в жилах – пенится настоящий яд.

Глава 2

Алекс

Уже около получаса я тупо просиживал булки у бати в кабинете, с нетерпением ожидая визита самого главного беса всевышнего. Благо хоть интернет в этом Мухосранске ловил, не давая помереть от безделья. Глянул новые фоточки бывших телок в инсте. Лайкнул. Надеюсь, хоть одна из них даст сегодня. А если нет – сам возьму. Ах-ха! Потом зачем-то порнуху врубил. Думал, успею в тубзик сгонять, но нет же, мой самый страшный кошмар таки соизволил вернуться, обломив весь кайф в столь неподходящий момент.

– Ну что, оболтус, развлекаешься всё? – хохотнул старый хрен.

– Не-а, тебя жду, вообще-то.

– Похвально, сын. Похвально! – он по привычке сыпнул своим «селёдкам» корм в аквариум и в сторону рабочего места двинулся, а по дороге коньяк захватил. Налил в стакан, одним залпом выдул. – Дело у меня к тебе имеется. Важное. Справишься?

А у меня что, выбор есть?

– А то, – не думая ляпнул, глядя на то, как пираньи жадно набросились на какой-то бесформенный кусок мяса, с виду напоминающий человеческий палец.

Меня затошнило. Походу, кто-то из рабочих снова накосячил.

– Посёлок уже наш. Почти. Остался только один домишка. Хозяйка там, поговаривают, та ещё стерва сварливая. Проблемки могут возникнуть. Попробуешь уломать?

– Сколько предложить?

– Миллион. Это максимум. Ни рубля больше. Денег у нас сейчас не так много, чтобы направо и налево разбрасываться. Хватит ей. А если носом воротить вздумает – припугни. Знаешь как. Не впервой дела решаешь. Тем более с бабой. Вот только в этот раз постарайся уж без замашек своих кобелиных. Смекалку прояви. Хватит уже. И так вокруг себя гарем развёл, средств на них не напасешься. Только и хорони в лесу, когда очередная шлюха вены себе по твоей милости вскроет или под поезд сиганёт.

– Да ладно тебе! Понял я. Не тупой.

– Вали тогда, – по столу кулаком треснул.

Не любит, когда нервируют…

– Что, прямо сейчас?

– Нет, бля, через год! Сейчас конечно! – съязвил старый пень. – Жду через час со всеми необходимыми бумажками. И с автографом Малышкиной. Да смотри… не облажайся.

Чёртов всевышний! Я что, раб его персональный?

Понимаю, что с интерната меня забрал ещё когда совсем мелким был. Приютил и как сына родного воспитал. Но всё равно бесит, что будто с собакой обращается. Временами бывает, конечно, в настроении застану. Тогда же я на все сто ощущаю, как сильно люблю, уважаю и души в этом старом осле не чаю.

Ладно! Закрою дельце. Пусть радуется да проект свой скорее достраивает.

Сел в тачку, педаль газа до упора в пол втопил. Быстрее дело сделаю – быстрее в клуб смоюсь. Сегодня я решил особо не выпендриваться: чёрная кожанка, брюки и футболка с V-образным вырезом. За поясом – ствол, в кармане конверт с баблом и запечатанная пачка «Винстон». Можно смело ехать на дело.

Врубаю музон, сигаруету в зубы и лихачу так, что аж пыль вихрем стелется. Десять минут, и я возле объекта. Паркуюсь. Места для моего сарая так же мало, как терпения у моего бати в последнее время. Пришлось какое-то гнилое корыто подрезать.

Жигулька. Дряхлая такая. Думал, эти железки уже давно как сгнили. Но нет, какие-то камикадзе до сих пор испытывают на прочность этот ржавый хлам.

Заглушил двигатель. Осмотрелся. Ну и днище… Думаю, отец погорячится, предложив лимон за эту рухлядь убогую. Но дело его! Я бы и сотни не дал.

Я вышел из тачки, едва не оглох! Грёбаные штукатурщики. Уже совсем близко к дому подобрались, только и ждут зелёного света от главного. А как загорится – всё, кранты.

Бабах! И нет больше избушки.

Старенькая калитка «приветливо» скрипнула, позволяя мне войти внутрь. Не заперта. В принципе, не удивительно. Да тут и воровать-то нечего.

Вошёл внутрь. Осмотрелся. Миленько. Сад ухоженный, аккуратный. Много фруктовых деревьев, и даже огородик имеется. Но самое интересное, что по всему периметру участка разбросано детское барахлишко. Родной приют вспомнился… Хоть батя и говорит, что в пять лет меня оттуда забрал, всё равно воспоминания отчётливо сохранились. Будто это было только вчера.

Пока я тут в прошлом копался, не заметил, как наступил на что-то. Дернулся и мгновенно схватится за ствол, услышав нечто, похожее на утиное «кря». Но когда я понял, что всего-навсего наступил на игрушку – мысленно расхохотался. Опять детство вспомнилось. Такая же была утка. И у меня. Ещё когда в детдоме жил.

Я торопливо поднялся по облезлым ступенькам вверх, на крыльцо. Мне навстречу выскочила незнакомая барышня. Полная такая, улыбчивая, в застиранном платье в горошек и белоснежным передником. Нянечку мою из убогого прошлого напомнила.

– Вы к заведующей? – ласково спросила.

– Ну да, наверно, – пожал плечами.

– Проходите в кабинет, пожалуйста. Я проведу, – она открыла дверь нараспашку, жестом пригласила внутрь.

Что ещё за заведующая? Может, тут секта какая? Я ведь так и не поинтересовался у бати, кто именно проживает в данном коровнике. Да мне как-то похер, если честно. Моё дело хлеб свой отрабатывать, а всё остальное не ебёт.

В общем, я на секунду задержался возле той двери, на которую мне указала пампушка. Закрыл глаза, настроился на включение образа «плохого парня». Тут нужно грубо действовать. Припугнуть, если что. С ноги дверь выбил, чтобы хозяйка притона уяснила, с кем имеет дело и заранее готовилась к непростому разговору, раз она вся такая из себя будет. Батя ведь предупредил, что на понтах баба.

Кулаки сжаты, в глазах огонь, а вены уже как у наркомана от напряжения вздулись. Однако, то, что я увидел… никак не совпало с моими фантазиями. Первым делом я подумал, что ошибся комнатой, поэтому решил даже уточнить, как именно зовут сие создание с внешностью ангела?

Такая молодая и такая красивая, что реально чокнуться можно только при одном взгляде на эти необычные глаза цвета бирюзового океана. А волосы, губы, фигурка… вообще отдельная тема.

Волосы девушки по цвету напоминали кофе. Они были собраны в строгий пучок на затылке. Но я был уверен, что если выдернуть из этого пучка пару шпилек, то они густой копной рассыплются до самой талии. Меня возбуждают бабы с длинными волосами. Не только потому, что я люблю наматывать их волосы на кулак и жёстко трахать, но и потому, что эта деталь внешности делает девушек более женственными. Соответственно, привлекательными. Соответственно член стоит колом двадцать четыре часа в сутки.

Судя по всему, на вид ей около двадцати с копейками. Совсем ещё соплюшка. Но чёрт! Какая же красивая, просто глаз не оторвать! Впервые вижу такую куклу. Реально кукла! Глаза – огромные, ресницы – длинные, бровки – изящные, губки – бантиком, сочные, как клубника, так и напрашиваются на жадные поцелуи. Самое удивительное, что на лице девушки нет ни грамма косметики. Именно поэтому Анастасия совсем уже кажется девочкой. И это её изюминка.

Чёрт подери, да у меня реально встал! Пять секунд и мой член превратился в твёрдый камень, до боли врезался в ширинку.

Ну и дела! С одной стороны, девочка была очень милой и чертовски красивой, но с другой – явно не мой типаж. Худая как палка, с синяками под глазами. Лицо – белее сметаны, а тело – еле-еле на ногах держится. Того гляди, если на улицу выйдет, ветерок дунет, и улетит безвестным одуванчиком к небесам.

Но больше всего я, будто одержимый, ненасытным взглядом прилепился к её объёмному бюсту, стянутому под тонкой тканью тесной блузки, застегнутой до самого подбородка. Как монашка, ей-богу. Ну кто так блузки в наше время носит? Пошлее надо быть! Пошлее! Грудь нараспашку и сиськи в затяжку! Тогда точно голода не видать. Она ведь явно голодает… Ну или на диете сидит. Хотя диетой тут и не пахнет, исходя из общего впечатления о месте проживания. Мебель времен Сталина, термиты до дыр прожрали. Облезлые обои, побелка на потолке давно как пожелтела и покрылась трещинами. Никаких ценностей. Взять и нечего. Под залог. Да мои часы дороже всего этого хлама вместе взятого стоят.

При мысли о груди, главный орган в штанах налился кровью, удвоился в размере и болезненно запульсировал, норовя выстрелить драгоценной жидкостью прямо в трусы. Так! Надо быстрее брать автограф и валить к хренам, пока не трахнул её на этом раздолбанном столе времён советского союза, нарушив обещание бати. Хотя, если честно, как-то не особо трахать хотелось… Быть может, я умом тронулся? А быть может, повзрослел, раз впервые в жизни искренне захотелось не трахнуть очередную давалку, а приласкать… Девчонка вызвала в моём сердце толику жалости. Из-за своего измученного внешнего вида.

Хотя, возможно, это всего лишь обман. Маскировка. Бабы ведь народ хитрый. Не зря говорят, в тихом омуте да черти… чтоб их! Хоть я и безумно хотел отступить от плана и поговорить с дамочкой по душам, но не смог разрушить имидж плохого парня, наработанный годами. Решил дать понять этой Малышкиной-Малышке, кто тут босс, а кто навоз. Она ещё и звука даже не выпустила, а уже смотрела на меня так вальяжно, словно на таракана, прилипшего к каблуку своих дешевых шпилек с колхозного рынка.

Цыплёнок возомнил себя гордым лебедем. Ха! В кармане ни гроша, зато гордости у нас до хрена. Ну ничего… папочка сейчас мигом на место поставит!

Вот ведь стерва! Как я и думал.

Отказалась. Да ещё и вмазать хотела. Но перед этим наорала. Но блять! Я думал за патлы сучку схватить да к столу лобешником приложить, но ё-моё! В груди что-то лопнуло, а вся привычная реальность вывернулась изнанкой наружу, когда Малышка ручкой на меня своей замахнулась. Я, разумеется, замах перехватил, а сам… залип как под гипнозом. И что-то, блин, тронуло в этой бесстрашной коротышке, раз все органы вверх тормашками перевернулись, стоило только коснуться её нежной кожи ладонью.

Я будто испытал инсайд. Когда столкнулся с глазами цвета ненастного неба, в которых уже орудовал самый настоящий смерч. Гордая, значит, кошка попалась. Видимо, эта адская смесь хрупкости с гордостью и стала причиной мощного озарения и помутнения рассудка, раз я как вкопанный застыл, не в силах ни моргнуть, ни вдохнуть.

Всё. Трындец мне. Приплыли. И что делать-то теперь?

А рука в ответ ну никак не поднимается! Ведьма проклятая.

Безумно красивая, обворожительная, восхитительная ведьма!

Задание близится к провалу. Моему первому в жизни провалу. В карьере бессердечного ублюдка.

В общем, как самый настоящий подкаблучник и трус, я дал дёру. Понял, что не смогу вреда причинить. Ни ударить, ни нахамить, ни, тем более, шантажировать. Язык отсох! Ни одного грубого слова подобрать не смог.

Ладно, думаю девочка она всё-таки умная. Просто на эмоциях пока действует. А как всё обдумает – подпишет эту бумагу сраную.

Дал ей неделю. Надеюсь, в следующий раз батя другого обиралу пошлёт. Иначе… иначе я лучше сам себя придушу, чем снова эту девчонку обижу.

Я первым хотел из кабинета выскочить, но она опередила. Кажется, в сторону уборной побежала. Поздравляю, мудачелло! До слёз довёл.

Сори, Малышка, работа такая. Ничего не могу поделать. Я у Зверева самый главный должник. И буду до последнего вздоха на коленях перед ним ползать. Он ведь меня из детдома забрал. Семью дал, как собственное отродье воспитал. Никто брать не хотел… Не такой я для всех, видите ли, был. Ну, подумаешь, дрался чуток, хулиганил. Мужик ведь. А они – сами виноваты. Дразнили, унижали, издевались. Так и научился с кулаками по жизни двигаться. А батя сумел во мне разглядеть достойное существо. Усыновил. Приютил. Научил многому. За это я ему, признаюсь, до слёз благодарен. Родителей своих биологических не знаю. Поговаривают, алкашами были. Поэтому никто и не хотел себе сына такого – раздолбая. Гены ведь… Во всём якобы эти грёбаные гены виноваты.

Ни пока тебе, ни до свидания, ни спасибо, ни пожалуйста за уступки. Только и видел, как её аппетитный задок, приталенный строгой юбкой бежевого цвета, мелькнул в дверях уборной.

Я же ещё несколько минут в холле толпился, ожидая скорейшего возвращения хозяйки. Надеялся, что дамочка одумается. Но нет же. Видать, недооценил крошку. Пока ждал, с телефона тёлкам своим эсмеснул. Назначил на сегодня новые интересные встречи с интервалом в два часа. Троим. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы обслужили как следует, в порядке очереди. Затем тупо плюнул и решил заодно ещё в местный клуб заскочить, шлюшку какую-нить напялить. Зверь в штанах адски пульсировал, требуя скорейшей разрядки, перед глазами маячили сочные булки Малышкиной.

Я убрал телефон в карман, вышел на улицу. Несколько минут курил возле крыльца, глядя на то, как та самая ржавая «Копейка», которую я маленько в кустах поджал, подняв столб пыли, прочь улепётывала.

– Настенька! Стоооооой! – воздалось мне в спину.

Я резко обернулся. Увидел ту самую полноватую бабёнку в перепачканном детским пюре халате, с годовалым малышом на руках, которая, выскочив босыми пятками на крыльцо, заорала так резко, что думал, оглохну на хер.

Всё-таки сбежала, глупышка. Через окно, что ли? А я всё ждал, надеялся, что успокоится, в ноги мои упадёт и руки целовать будет, лишь бы избушку не отбирали.

– Ох! Горечко какое! Уехала! А лекарства-то свои забыла! Что же теперь делать? Ей ведь нельзя без них. А вдруг что в дороге случится, а у неё малыш один!

– Эй, дамочка! Чего раскричались? – я зашипел, потирая ужаленные криком уши.

– Да вот, Настя наша, Анастасия Николаевна, то есть, лекарства свои забыла. Диабет у неё… Приступы бывают. Не кушает совсем по вине стрессов всяких. Если вовремя не сделать инъекцию – сознание может потерять. Было уже такое. Причём ни раз.

БЛЯХА!

Странная паника охватила все тело, а по спине хлынула холодная дрожь. Я даже окурок из пасти выронил, явно не на шутку распереживался. И, блять, не пойму даже, с чего вдруг? Неужели, из-за замухрышки? Немедля более, резко выдал:

– Давай сюда! Я догоню!

– Ой, спасибочки вам… – улыбнулась пампушка, одной рукой вытирая сопли мальцу, а другой – протягивая мне в руки потрепанную женскую сумочку.

– Адрес какой, если вдруг не успею? – вырыкнул, несясь к тачке.

– Муромская 50, квартира 17.

Прыгнул внутрь, педаль до упора вжал и с места сорвался, умудрившись за пять секунд разогнать свой сарай до максимально рекордной скорости. Лишь бы успеть…

Глава 3

Настя

Не выдержала больше. Сама следом выскочила и в уборную побежала. Слёзы ручьями катились по щекам, заливая воротник блузки. Свинья! Нет, не свинья, а сволочь самая настоящая!

Неужели он не видит, что у нас не бордель тут и не наливайка, а сиротский приют! Не человек он. Демон. Зверь. Без сердца, без души.

Я наспех умылась холодной водой, в зеркало посмотрела. Глаза как у мыши – красные, лицо – бледное, руки – трясутся. Домой поеду! Не смогу в таком состоянии с детьми работать. Да и вообще что-то голова дико разболелась. Лучше всё дома обдумаю, с Андреем посоветуюсь. Вдруг, он поможет?

Завтра всё равно поеду в Администрацию. Плевать даже, если не пустят без талона! У них эти талоны уже на год вперёд расписаны, а у меня нет столько времени. Президенту позвоню! В полицию заявление напишу о попытках угрозы. Ну что же это такое? И куда только власти смотрят? Понимаю, что всем до одного места какой-то там приют в богом забытом Мухосранске с населением тридцать человек. Тем более, если я сама инициативу взяла над его открытием. Пусть у нас хоть и двенадцать детей числится на данный момент, но это не даёт никому право обращаться с нами, как с животными. Смелые мысли прибавили бодрости, поэтому я быстро поспешила за Димочкой. Открыла дверь. Застыла… Не ушёл до сих пор. Чёрт бессердечный. Развалился на диване, в коридоре, широко ноги расставил, и сидит себе герой бесстрашный. Властитель жизни! Правитель мира! В телефон смотрит. Ухмыляется. Куртку снял… Теперь бицепсы свои бугристые на показ всем выставил. А тело у него красивое. Накаченное, спортивное, как у боксёра. На стероидах, наверно. В детстве, небось, давили, вот и за фигуру взялся, чтобы с виду казаться опасней.

Под курткой только майка. И ещё эта… татуировка с мордой волка. Красивая такая. Набита на правом предплечье и до самой шеи тянется. Глаза у зверя интересные. Такого же цвета, как и у этого самоуверенного поганца. Видимо, символизирует значение фамилии. Зверь. Дикий, неукротимый хищник. Как эта псина клыкастая.

Мне опять стало больно дышать. Только при одном мимолётном взгляде в его сторону. Бежать нужно. Как можно скорее. Иначе передумает насчёт дополнительной недели и придушит на месте, а затем в моём же саду под любимой вишней прикопает, на котором потом, после сноса дома, какой-нибудь загородный «СПА комплекс» для проституток построит.

Я тихонько выскользнула из уборной, побежала на второй этаж. Придурок даже не заметил. Всё с телефоном игрался. Забежала в детскую за сыном. Как обычно, Димка сидел в углу, с машинками играл. Сам. Отдалился от других деток, ни с кем на контакт не идёт. Сколько ни пытались – всё в бес толку. Не заставишь. А врачи говорят, что у ребёнка явная психологическая травма. Вот только не пойму из-за чего? Может, из-за нехватки отцовского внимания? Димка меня увидел, в объятия кинулся. Я его погладила, поцеловала, едва не расплакалась. Как же это прекрасно, когда у тебя есть тот, кто действительно любит… Тот, кто ждёт, скучает. Мой малыш. Моя жизнь. Мой самый светлый лучик в тёмном мире.

– Ну как там наш молодой депутат? – в игровой появилась Светлана.

– Да никак, – я тяжело выдохнула, помогая сыну одеть кофту.

Если честно, не хотелось пока ни с кем обсуждать эти помои, голова жутко раскалывается. Завтра поговорим. Да и Свете настроение не хочется портить.

– Денег дал? – прозвучал второй и самый важный вопрос.

Ага! Как же! Дал, конечно. Но не просто дал, а в лицо, как собаке швырнул.

– Нет. Слушай, я спешу очень. Давай завтра, а?

– Хорошо, милая. Тогда не буду задерживать. А куда вы спешите? – допрос продолжался.

– Домой, Свет. Домой.

Всё. Димку под мышку и бегом к запасному выходу. Когда я выбежала на улицу, злости моей не было ни конца, ни края! Оказывается, мой старенький «ВАЗ» зажал этот проклятый «Хаммер». Между забором и деревом.

«Урод!» – мысленно выругалась, собираясь было уже шины колоть, но пока, думаю, лучше не лезть на рожон. А сразу в полицию ехать. Что это ещё за ерунда такая? Деньгами швыряется, на подпись бумажки суёт, курит и ноги свои грязные без разрешения о кофейный столик вытирает! Подлец! Теперь вот ещё машину заблокировал, по клумбе проехался. Бедные мои лилии… За всё ответит. Клянусь! На уши всех подниму, в суд подам! Добро восторжествует.

Разозлившись, я со всей силы пнула покрышку этого ада на колёсах, но почувствовав жгучую отдачу в районе большого пальца ноги, пожалела. Усадив Димку на переднее сиденье автомобиля, я пристегнула сына ремнём безопасности и дала ему конфету. Последнюю.

Кое-как я вырулила из западни. Пришлось попотеть и снова наехать на клумбу. Колеса несчастной старушки забуксовали в грязи и… Моя малышка бампером почесалась об дерево.

Да чтоб ты в аду вечную вечность горел! Сволочь бандитская.

Наверно, сегодня были объявлены магнитные бури, что напали на мою судьбу, решив окончательно спустить всё под откос. Беда ведь не приходит одна. А всё потому, что на моём пути встретился самый настоящий зверь. Не так давно мы с Андреем переехали в новую квартиру. А старую, двухкомнатную, которую мне папа подарил, когда выиграл в лотерею, продали. Говорили знакомые, не глупите! Не продавайте! Но я вот снова любимого послушала. И снова на те же грабли наступила. Продала. А вместо шикарной двухкомнатной квартиры в новостройке, в шаге от центра города, получила клоповник на окраине свалки. За копейки. Деньги с папиной квартиры пошли на оплату долгов и на новую мебель в приют. Андрея коллекторы уже начали гнобить. С носом разбитым пришёл, прихрамывая на одну ногу. Я и не выдержала. Испугалась. Поэтому и продала всё к чёртовой матери. Бывшая хозяйка однокомнатной Хрущевки умирала в страшных муках. Местные поговаривают, ведьмой была, поэтому за дарма квартирку и отдали. Я в магию не верю, заморачиваться не стала. Но сейчас, похоже, мнение поменялось.

Когда покупала, я ещё не знала всех сплетен. Но вот новые соседи посоветовали обратиться в храм и священника вызвать. Я лишь посмеялась. А сейчас чувствую, первым делом, когда домой вернусь, молебен закажу. Да и сама в храм зайду. Свечку поставлю.

В общем, приехали мы с Димочкой домой и, пока я парковалась, заметила, что на улице похолодало, а в раздроблённом асфальте было дополна воды. На прежнее место, вблизи подъезда, не подъехать – теперь там озеро самое настоящее. Ещё и кошка мёртвая лежит.

Господи! Не к добру всё это. Не к добру!

Пришлось парковаться у соседнего подъезда. Взяла кое-какие вещи с детдома на стирку, Димочку за руку и, хлопнув дверцей старушки, к дому направилась. В старом дворе, практически полностью заросшим колючей ежевикой, было подозрительно тихо. Лавочки, на которых обычно собиралась разная быдлота, пустовали. Судя по брошенным пивным бутылкам на грязной земле, не так давно тут состоялась сходка местных алкашей.

От машины до подъезда я всегда не шла, а бежала. И каждый раз мне кто-то что-то выкрикивал вслед. Какие-нибудь пошлые гадости. Я всегда держала наготове перцовый баллончик. Вот только сейчас я поняла, что благодаря мерзавцу Звереву я забыла в приюте свою сумку. Вместе с лекарствами и вместе с баллончиком.

Хорошо хоть дома имелось пару ампул, я не стала возвращаться в аптеку. Время уже позднее – вечереет. А в этот период было особенно опасно бродить по здешним улочкам.

Неблагоприятный район, чтоб его. Надеюсь, у Андрея все-таки получится разобраться со своим бизнесом, и мы выкупим нашу квартиру обратно. А если нет… клянусь! Ещё пару месяцев, и пусть себе новую дурочку ищет! А я в село перееду. Если, конечно, через неделю от него хоть что-то останется.

Я крепко схватила Димку за руку и побежала. Малыш заплакал. Устал очень. Спать пора. К тому же, голодный, наверно. Даже не успела покормить, от этого хищника ненормального спасалась.

Вот я глупая! Нужно было Андрею позвонить, чтобы встретил. Опасно тут жить. Слишком опасно! Сколько раз уже дрянь всякая приставала. До сих пор везло. Но… не сегодня.

– Хэй, малышка! А у вас юбка задралась! – в темноте я едва не налетела на рослую фигуру, сидевшую на грязных ступеньках обшарпанного подъезда. Точнее, там было две фигуры. Местные чмошники. С пивом. Щёлкали семечки и похотливыми взглядами исподлобья пялились на мои голые ноги, выглядывающие из-под примятой юбки.

Я Димочку быстро за спину спрятала, мысленно приготовилась во всё горло орать и до самого последнего вздоха отбиваться кулаками. Но перед этим помолилась. Юбку отдёрнула, молча кивнула, но бичары и не думали с прохода убираться и продолжали насиловать меня страшными взглядами.

Как вдруг, один из них, тот, который покрупнее и погрязнее был, жутко захрипел, сплевывая мокроту прямо мне в ноги:

– Слышь, красотка, а у тя будет пару рубасов реальным пацанам на пивас?

– Нет, простите. Дайте пройти, – сильнее прижала к себе ребёнка, чувствуя, как коленки от страха начинают подкашиваться, а сердце стучит так дико, что я даже с трудом понимаю их быдло-говор.

– А меня, кстати, Черепом звать, – улыбнулся урод, демонстрируя свои выбитые зубы. – А тебя как, соседушка?

– Извините, но я спешу. Мне ещё ребёнка спать укладывать и мужа кормить. Заждался уже, скоро встречать выйдет.

– Ты смотри, борзая, блять, какая! Вечно не достучишься! Гордой себя, видите ли, возомнила, носом воротит! Даже парочкой слов в падлу переброситься. Соседи ведь как-никак. Избегает, не замечает… Не хорошо так, не по-братски всё это. Иль думаешь, слишком хороша для таких как МЫ? Брезгуешь просто «приветик» сказать?

– Тварь высокомерная! – добавил второй, менее сдержанный, и на ноги вскочил, отряхивая поношенный спортивный костюм от шелухи из-под семечек. – Я ж её чуть ли ни каждый день пасу. А она морозится, сучка! Ни тебе зарасти, ни до свидания. Пальцы веером, сиськи вперёд, и пошла вся из себя такая! Цапля недоделанная! Королева, мать её! – перекривлял меня недоносок, схватившись за штаны, как за юбку, отвесил реверанс и на цыпочки приподнялся. – Юбочки и блузочки красивые такие, до блеска отутюженные, а на цаплях каблучары! Не родня мы тебе, чё ли, что мороз врубаешь? Так ведь в одном болоте барахтаемся! А корона на башке не жмёт? – плечи вперёд, плевок в мою сторону, и это быдло на шаг ближе приблизилось. Как будто бить собрался. Как будто это я его только что оскорбила, а не он меня.

Я рефлекторно закрыла Диме ушки ладонями и на пару шагов отступила назад. Сын уже явно нервничал. За юбку теребил, похныкивал, мычал что-то невнятное, тихонько поплакивал.

– Хорошо! Хорошо! Дам вам денег. У меня есть немного… – в панике я начала прощупывать карманы, но с ужасом вспомнила, что сумочку в приюте забыла. А там ведь всё. Кошелёк. Телефон. И лекарства. – Ой! В машине забыла. Сейчас сбегаю.

Развернулась. Димку на руки схватила, к машине рванула. Думала, забаррикадируюсь там внутри, или уеду, как вдруг почувствовала, как кто-то резко схватил меня за волосы и со всей силы дёрнул назад. Так, что я, не удержав равновесие, пошатнулась и упала. Спиной в грязную лужу. Вскрикнула. Как же больно… Волосы растрепались. Их, словно поводок, крепко держали чьи-то грубые лапы.

– Никуда ты не пойдёшь, сука. Передумал я! Не нужны нам больше твои деньги. Потому что щёлка твоя надменная куда более интересной выглядит!

– Нет! Пожалуйста! Умоляю! Спасите-е-е!!! – я заорала так громко, что думала, голос сорву. Но мой крик перебил сильный удар по лицу и звонкий треск. Такой, словно рядом бутылка упала и разбилась. В области саднящего горла я ощутила острый осколок, который угрожающе прижался к нежной коже в районе сонной артерии.

– Только пикни ещё раз, стерва драная, и твоему пацану конец! Сначала его порежем, а затем и тебя.

– Но только после того, как до смерти затрахаем! – добавил второй и его ледяные клешни с грубой силой сомкнулись на моих трясущихся щиколотках. – Потащили её! В кусты. Пока нет никого, – добавил первый. Тот, который за волосы держал и одновременно к горлу стекло прижимал.

– А с пацаном что?

Димочка, который лежал у меня на животе и плакал, судорожно вздрогнул, сильнее обхватив холодными ручками мою талию.

Я ожидала этого ответа как конца света. А когда лидер шайки, тот, который был пожирнее, ответил… я думала, сознание потеряю. Или просто умру. От разрыва сердца.

– В мусорник брось и запри нахрен.

Глава 4

Алекс

Я гнал машину, как проклятый. Но так и не догнал её, блять. Навигатор заглючил. Грёбаная связь тут словно на необитаемом острове. Видать, хорошо эта Малышка лихачит, раз так ловко успела оторваться. А я, походу, не туда свернул… И спросить даже не у кого – кругом глушь чернющая. Ни души, ни машин, ни домов. Сплошное гиблое поле.

В конце концов, я вырулил на трассу. Навигатор заработал и сразу же показал направление в сторону этой Мурманской, то есть Муромской. Никогда о такой не слышал. Даже на карте толком не обозначена. Пришлось у местных спрашивать, на что ориентир брать. Вот только при слове Муромская они на меня как на Чикатило вылупились. Сказали, что райончик этот как в фильме «Девятый район» – до усрачки криминальный. Но мне как-то похер. Я и сам как криминал. Причём самый главный, в авторитетах нашего города.

Через пару минут я добрался до конечной точки пункта назначения. С виду Муромская напоминала один большой и бескрайний бомжатник. Возник волнительный вопрос: и как только люди в подобном дерьме могут жить? Всё равно, что на свалке…

«Мусорная» – вот это название лучше подходит для подобной задницы.

Нашёл нужный двор. Потрясло немного на кочках, пока я разыскивал Настин дом. Если бы на «Лексусе» сёдня был – в хлам бы убил. Прям как чувствовал, что внедорожник брать надо.

Фух! В самом конце улицы я увидел её машину, возле того самого «барака» под номером пятьдесят. Правда ноль уже давно стёрся, а пятёрка была подкрашена баллончиком. При виде знакомого «Жигулёнка» с плеч словно камень свалился, а лёгким намного легче стало дышать.

Подошел к машине – никого. Лишь какие-то игрушки и тряпки детские на заднем сиденье разбросаны, при виде которых боль в груди мигом вернулась. Что-то я сегодня часто начал задумываться о прошлом. Я ведь тоже детдомовский. Вот придурок! Зря я, конечно, нагрубил девчонке, толком не выяснил, чем дышит, где живет и что ест. Походу, мать многодетная. А выглядит, кстати, отпадно. Фигурка что надо. И не скажешь даже, что рожала как крольчиха.

Хмыкнув, я направился к подъезду, как вдруг… крики услышал, а затем и плач детский, от которого вмиг похолодело. Сразу сообразил, что к чему и на шум рванул. Кажется, из соседнего переулка доносилось.