Берсерк забытого клана. Обратная сторона Войны Москаленко Юрий

Интермедия первая. О дочках и матерях

В резиденции Потёмкиных, в славном городе Ставрополе, что на Волге, вновь наблюдается накал внутренней атмосферы. Однако, на сей раз причина всеобщего беспокойства многочисленных слуг кроется не в гневе одиозной графини, Полины Николаевны, а в её упадническом настроении. Люди сейчас не боятся свою госпожу, а искренне ей сочувствуют.

В начале, по возвращению с бала, графиня вдруг стала подавленной, что с ней часто случалось последнее время. Немного позже девушка и вовсе уединилась в своей любимой комнате, которая расположена на самом верхнем этаже прекрасного особняка в центре города. Там она и закрылась, стараясь скрыться от всего мира, став добровольной затворницей.

И это продолжается вот уже вторую неделю кряду. Но оно и понятно, ведь ситуация вокруг Полины Николаевны не однозначна, и в особенности после бального скандала, о котором не говорит лишь немой в городе Ставрополе, да и не только.

Егор Дмитрич Резник, её верный поверенный, проводил взглядом служанку, прошедшую с подносом к комнате госпожи. На лёгкий стук в дверь последовал удар изнутри, сопроводившийся звоном разбитого стекла.

– Вот-те и на, – девушка в форменной одежде озадаченно покосилась на поверенного. – Егор Дмитриевич, ну хоть вы повлияйте на нашу госпожу, – посетовала она, искренне качая головой. – Ну право же, нельзя так долго не есть. Я поднос тут оставлю, – она поставила на столик красивую вещь, сервированную изысканным сервизом из фарфора. – Тут чай, ну и… Ой!

Перед ней появился дворецкий. Этот непробиваемый седовласый мужчина неопределённого возраста никогда и ничего не выражал в мимике. Он лишь вскинул бровь и оценил степень удручённого состояния служанки. Да и поверенный его не впечатлил настроением.

– Её сиятельство прибыли, – объяснил он причину своего появления.

– Ну, наконец-то! – Резник поднялся с кресла у входа в покои своей госпожи. – Думаю, что прибытие Елизаветы Степановны случилось как нельзя вовремя…

С этими словами он спустился в атриум особняка, где и встретил матушку своей госпожи, графиню Потёмкину Елизавету Степановну. Весьма одиозную личность, имевшую личное, дружеское знакомство с государыней, Великой Императрицей Марией Генриеттой Романовой. Так уж сложилось, что и государево покровительство Потёмкиных напрямую связано с этим знакомством.

Властная женщина скинула с себя дорогую соболью накидку, которую подхватил расторопный слуга и окинула Резника грозным взглядом.

– Где она? – коротко поинтересовалась дама.

– Ваше сиятельство, – поклонился он. – Полина Николаевна сейчас…

– Хотя, постойте, Егор Дмитриевич, – Елизавета Степановна остановила начавшего говорить поверенного. – Просто, проводите меня к ней, и на этом пока всё!

– Прошу Вас, следуйте за мной, – Резник поклонился, развернулся, и, уже в который раз, зашагал по направлению к лестнице атриума, ведущей к верхним этажам особняка…

Полина лежала на кушетке в комнате и безучастно смотрела в потолок. Мысли её путались, так как ситуацию девушка не контролировала. Ей опостылел мир. Предательство человека, который…

Х-м. А как она к нему относилась всё это время? Да вот так и относилась. Только теперь ей вдруг стало понятно, что она влюбилось в этого молодого князя Рюрика. И чтобы это понять, понадобилось случиться горю. Точнее, приходится переживать позор и унижения, но вот почему она злится не на него, а на вульгарных княжон.

Ещё и их родители, Главы Великих Кланов намекнули о предпринятых шагах в отношении Рюрика. Господа кого-то направить желают в самую гущу войны, чтобы мстить её суженному. Ну, на то есть весомый контраргумент, коим она обязательно воспользуется. Такой, например, как добрые связи в командовании Имперской Армии в среде высочайших чинов.

Услышав шаги за дверью, графиня приготовилась кинуть что-нибудь из вещей, отметив, что бьющихся предметов почти не осталось в её любимой комнате. Но стука, положенного при визитах прислуги к хозяйке, графиня не услышала. Лишь только шорох вскрываемых магических запоров раздался от двери, а потом хруст осколков под ногами вошедшего человека.

– Итак, голубка моя, поднимайся и приведи себя в тот вид, что соответствует твоему положению и статусу, – раздался желанный и участливый голос матери, заставивший Полину вскочить.

– Мама-а? – девушка бросилась навстречу строгой женщине, пренебрегая всеми допустимыми правилами этикета. – Я… Я… Мне так не хватало тебя… ф-фь, – Полина всхлипнула, обняла свою матушку, они обе сели и замолчали.

Посидев обнявшись всего несколько минут, Елизавета Степановна отстранила единственную дочь, унаследовавшую всё самое достойное от великих предков.

Необыкновенная красавица, с непревзойдённым талантом производственника и невероятной деловой хваткой. Она и её мать, это всё, что осталось от великой династии, если не считать многие мануфактуры и оружейные производства по всей Руссии. Мужской характер и ранимая девичья душа? Как это смогло в ней сочетаться! Мать впервые посмотрела на дочь, как на влюблённую девочку и сердце её оттаяло, ведь она примчалась в Ставрополь чтобы учинить разнос своему чаду.

– Итак, душа моя, – серьёзно проговорила Елизавета Степановна. – Сейчас ты всё мне расскажешь, и я не буду считаться великой, если не разложу всё по полочкам. Тут пахнет не только личностными амбициями некоторых вельмож, но и, возможно заговором, с целью дестабилизации обстановки с производством оружия, проходящего армейские испытания, и уже отличившегося своими великолепными показателями, – заявила она, имея ввиду частичку политической подоплёки скандала. – Кстати, я не одна слышала о помолвке, которую заочно поддержала. Даже Великая Государыня положительно о ней отзывалась, но что-то пошло не так. Великие Кланы препятствуют вашему союзу по непонятной причине… Х-м… Посему, дорогая моя девочка, я прошу остудить голову и всё мне поведать, – старшая из Потёмкиных завершила свой вступительный монолог, и приготовилась выслушать откровения дочери.

– Всё началось на балу, что случился по осени в Академии Боевых Рун, – начала долгое повествование Полина Николаевна. – Тогда, я только предполагала о знакомстве с Князем Рюриком, чьи таланты поразили всех мастеров оружейников Руссии, и совсем не представляла о помолвке…

Спустя два с лишним часа эмоционального повествования, Елизавете Степановне почти всё стало ясно. Ну, или почти всё. А по завершении рассказа, в котором дочь не постеснялась и поведала матери даже о том постыдном случае в поезде, графиня улыбнулась.

– Ну что, же, – она подобрала с пола ажурный колокольчик. – Выпьем чаю, горюшко моё, луковое, – добавила старшая графиня.

Появившиеся слуги моментально навели порядок, приведя комнату молодой девушки в изначальное состояние. Всё побитое и поломанное восстановили и перед двумя госпожами появился столик, накрытый чайным сервизом.

– Мама, и что мне делать? – взмолилась Полина. – Ну, я никак не могу представить себе, что Феликс способен на такую низость! Нет, ну ладно с девками гулящими, которые для того и созданы, но тут княжны!? – она сделала аккуратный глоток. – И как же теперь на людях мне показываться? Плюют все в спину…

– Ну-у-у, дорогуша, – покачала головой мудрая женщина. – Это мужчины, кобели, если между нами девочками правильными словами вещи называть, – Елизавета Степановна отметила, как улыбнулась её дочь, на такое вот, откровенное заявление. – А что он сам говорит?

– В смысле? – Полина отпрянула от столика и недоуменно посмотрела на мать. – Я не говорила с ним!

– А зря, – старшая Потёмкина пожала плечами. – Не глупи, и не строй из себя строптивую дурочку. Отправляйся к нему, поговорите, и всё станет ясно.

– Но-о? Там же война! – Полина округлила глаза.

– А и что? – отмахнулась Елизавета Степановна. – Ты ли не графиня с железным характером, и разве ты не возглавляешь самые большие производства оружия? Да и муж там твой, будущий! Я дам тебе самый старый из портальных свитков, но ты не затягивай с отправкой, – добавила она, сочтя вопрос решённым. – Поговаривают, что Великий Магический Разлом потерял стабильность, в кое-то веки, и теперь затрудняет портальные переходы…

Тук-тук-тук…

– К Полине Николаевне прибыла графиня Татищева, – заявил дворецкий, нарушив уединение матери с дочкой. – Её сиятельство настаивает на встрече, так как это связано с вашим будущим мужем, Князем Рюриком, – добавил он и исчез за порогом.

– Ну вот, – мать взмахнула в сторону двери. – Уже хорошие известия, говорящие о том, что он о тебе думает. Я побуду при вашем общении, если ты мне позволишь? – попросила старшая Потёмкина.

– Конечно! Но… Если графиня Татищева не станет настаивать на конфиденциальности разговора, – добавила Полина и они обе воззрились на вновь открывшуюся дверь.

На входе появилась девочка с большим саквояжем в руке, сопровождаемая учтивым поверенным.

– И всё же, – Резник продолжил уже начавшийся диалог. – Надежда, позвольте я помогу вам с ношей, – настаивал Егор Дмитриевич, пытаясь взять саквояж в свою руку. – Я настаиваю!

– Ну, раз вы настаиваете, – малышка отпустила ношу.

Бу-бумс!

Саквояж упал на пол, заставив поверенного согнуться в спине. Грохот прокатился по комнате, а посуда на столике вздрогнула.

– Я же говорила, что сама всё донесу, – улыбнулась крошка. – Здравствуйте, Полина Николаевна, – девочка без труда определилась с нужной персоной. – И вам, госпожа, – она поклонилась и маме.

– Елизавета Степановна, – поспешила представиться старшая Потёмкина. – Простите, я не расслышала вашего отчества, – тут же добавила она.

– Ну, право, я не люблю официоза, как говорит Феликс, – отмахнулась девчушка и прошла прямо к двум хозяйкам. – Зовите Надеждой, если вас не затруднит.

Молодая гостья достала письмо, запечатанное известным сургучовым оттиском перстня князя Рюрика, и протянула его Полине.

Потёмкина спешно развернула послание и отошла к окну, как только её взгляд пробежал по первым строчкам.

– Это личное, – пояснила она матери, и та понятливо кивнула.

Во время чтения девушка несколько раз кивала чему-то, потом косилась на саквояж и на мать. А когда она дочитала весточку от своего будущего мужа, то сложила её в блюдечко и сожгла, заставив мать удивиться, а гостью улыбнуться.

– Надеюсь, что молодая графиня поступит вопреки просьбе князя Рюрика, – проговорила Надежда. – Вот я, обязательно выйду за него, как только годки позволят, – обескуражила она обеих хозяек непринуждённой лёгкостью сделанного заявления. – А такого добра, три подводы, х-хи, пока-что, – она указала подбородком на принесённый саквояж.

С этими словами девочка развернулась и вышла, заставив старшую Потёмкину крепко задуматься над услышанным, а младшую прикусить губу и набраться решимости.

Когда молоденькая графиня Татищева ушла, они обе обратили пристальное внимание на подарок от князя Рюрика, с которым продолжал бороться верный поверенный.

– Да что в нём такое? – не выдержала Елизавета Степановна.

– Егор Дмитриевич, откройте, – улыбнулась Полина. – Это золото, мама, которое передал Феликс Игоревич, и редкие артефакты, – пояснила она. – Матушка, мне нужен ваш портальный свиток! – безапелляционно заявила Полина, а мудрая женщина лишь улыбнулась.

– В меня дочка, в меня… За своё счастье нужно бороться!

Глава 1. И снова в Бастион…

Побеседовав с Колчаком, я немного успокоился относительно судьбы Надежды. Именно её положение меня заботит больше всего, на данный момент времени.

Александр пообещал отправить девочку резервным и самым ценным порталом через непроходимые перевалы из зоны боевых действий Разлома Великих Хребтов.

Ну, а там, за денежку малую, Наденька спокойно доберётся до города Ставрополя на Волге, где мой верный поверенный, Татищев Николай Фёдорович, исполнит моё указание и оформит молодую Бестужеву так, как и положено, дав девочке свою фамилию и титул.

Это даже не обсуждается, так как история с ней покрыта мраком и сплошными непонятками. Я даже не пытаюсь сейчас с этим разобраться, так как… Короче, мой мозг к этому не готов. Кстати, её истинный титул мы так и не определили с Черепом. Мало информации. Может быть и такое, что она просто девочка из леса, и на этом всё.

Полине я черканул пару строк, чтобы не думала появляться в Порубежье. А-то с неё станется, да с таким-то характером. Может и примчаться для разборок. Попросил свою суженную не обращать внимания на сплетни, а озадачиться усвоением денежных ресурсов, которые меня уже начинают понемногу напрягать.

И как их переправлять на запад… М-да! Если честно, то я ума не приложу. Хотя и есть одна, отдалённая до воплощения, идея.

Моя Одинокая Башня сейчас сродни федеральному хранилищу гос-резерва. А что? По местным меркам, если прикидывать, то именно так оно и получается. Три центнера золота с лишним, а там и артефакты в довесок. Ещё и не понять, что из этого добра дороже получается, магическое или финансовое.

Однако, из всех приоритетных дел я выбрал одно единственное. Мне нужно пообщаться с проверяющими, но сделать это мудро. Как посоветовал Александр, на холодную голову. Ну он прав, если говорить откровенно, ведь месть – это холодное блюдо.

Колчак правильно меня отговорил от немедленного убийства или увечия этих господ. Мне нужно так дело обставить, чтобы всем стало ясно, что они сами нарвались. Пусть дадут повод и желательно при свидетелях, для чего я и отправлюсь в Бастион в гости к Черепу, а заодно и своих стихийниц проведаю.

Ох, чую я, что не удержатся мои боевые девчата, да и влезут в подземные артерии, чисто за ради приобщения к концентрату магической энергии, и под предлогом банальной разведки.

Интересно, а они поверили в чепуху пришедшую со слухами с запада? Вроде, разносчиков-то они били… А мне, по уму, необходимо через этих господ весточку их хозяевам передать, великим князьям Шуйскому и Демидову, дабы готовились к моим ответным действиям и думали, как будут скандал заминать.

В общем, покручусь-ка я немного времени в Бастионе. Ну, а уж там, если господа проверяющие дадут повод, то я их размажу по льду тонким слоем, а сверху ещё и снежком припорошу.

Голова что-то побаливает, впрочем, как и тело. Ни черта не помню из произошедшего в городке. Раны эти, не пойми откуда взявшиеся, нестерпимо ныть начали. А Колчак ушёл от ответа об их получении, что меня тоже слегка напрягает.

Раздумывая над всем этим, я тихонечко задремал, почувствовав на себе тяжесть Вжика, да и провалился в царствие Морфея. Наверное, любит меня этот лев-птица, или просто лечит… Подрос пернатый… и как-то уж резко…

А проснулся я ещё резче…

– Я вам в который раз говорю, – из-за двери моей личной комнатки, послышался строгий голос Ефима. – Не пущу! И не нать мне пистолями с саблями тыкать, – грозно предупредил мой денщик. – Иныче, господа хорошие да глупые, я Волочьих Ехиден спущу! – прозвучала конкретная угроза, заставившая меня встать и спустить ноги на пол.

Я протёр глаза, сразу отметил двух Часовщиков, хихикающих у наковальни рядом с морскими подругами. Эти разгильдяи в фартуках и ушанках победили в очередном споре. Они трясут своими молотками и намекают трём русалкам, что пора уже и расплатиться за проигрыш.

– Тьфу на вас! – я привлёк их внимание. – Никогда не исправитесь. Лучше-бы озадачились важнейшим вопросом, – пробурчал я потягиваясь.

На меня глянули с интересом.

– Интересуетесь каким? – я правильно их понял. – Таким, например, как организация связи с Артуром, – пришлось озвучить самую трудную из магических проблем. – Калигула? – я среагировал на их пантомиму об дедушке элементале, очень правдоподобно показанной одним из тружеников времени и наковален с шестерёнками. – Это «СМС» и «ММС» уведомления, а не полноценная связь! – ляпнул я аллегорическое сравнение, заставив магических жителей призадуматься и перестать выяснять отношения.

– Ай! – в мои ноги вцепились несколько ртов.

Я нагнулся и увидел выводок колючих Ехиден, добросовестно обвивших мои ноги. Они среагировали на мой вскрик и скрылись под кроватью, обиженно поскуливая.

– Есть хотите, или что? А где мама?

Хороший вопрос, так как взрослой особи нет, и не наблюдается даже её отдалённого присутствия.

– Хозяина, а хозяина, – Чукча подал голос из угла с идолом, тем самым, что из шпалы выструган. – Оные, аднака, зубастые и колючие, с Наденькой, той маленькой, которая хорошия, – он задумался на мгновение и спрыгнул на секретер. – Ушли они, и, э-ээ… – он потеребил макушку меж усов. – Наверное, молоденькая жена Князя уж и до Ставрополя добралися, а мама ёжиковская их провожать отправилась и одного отпруска колючего девочке отдала, навсегда, – выдал он пояснение по теме с волками-ёжиками. – Твойной, начальника, шесть оставила, – уточнил он количество проголодавшихся демонов под кроватью.

– Ё-моё! Чукча? А сколько я в отключке? – я задал самый уместный вопрос, не обратив на прозвучавшую «жену» никакого внимания.

– Моя не считала, аднака, – отмахнулся Рыжий. – Дней, моя счас сочтёт, семеро, – поспешно добавил таракашка, заметив, как я начинаю хмуриться.

– Погоди, какая ещё жена? – до меня наконец-то дошло.

– Она, аднака, так всем и сказала, что когда подрастёт, то женится на хозяине, – отмахнулся Рыжий, а я легонечко выдохнул.

– Дети, как же всё у них просто в жизни получается, – пробубнил я. – Понятно, а там? – я кивнул на дверь. – Что за делегация наткнулась на неприступный форт в лице Ефима?

– Аднака, ну кто тама может прить-тить к болезной хозяине? – Чукча пожал всеми плечами сразу. – Романов, Кутузов и Сивый с Барри, аднака. Приступ затеяли, и счас начнут бить Ефима, если хозяина голос не даст.

– Не подаст, – я автоматом поправил Рыжего. – Эй, опричники! Те что за дверью! Я сейчас! – пришлось заорать, что есть мочи, и остановить назревающее кровопролитие. – Рыжий, а где Вжик? – пришлось вспомнить и о пернатом подопечном.

– Зайцев ловит для во-она этих, аднака, – Чукча указал усами под мою кровать. – Э-хе-хе… Прожорливые, – добавил он печально вздыхая. – Моя, вот как думает, хозяина, а хозяина? Надобно твоей их потдать! Сдать… Тьфу! Пооддать кому-то, любящему и внимательному, как Наденька была, – добавил он, испытав важность от своего ума и находчивости по избавлению от конкурентов в сфере питания.

– Угу, посмотрим, – я отмахнулся и направился в свой санузел, исполнять утренний моцион. – Ты мне ещё все события показать должен, – я озадачил фамильяра, притворив дверь за собой.

Ответных слов я не услышал, что показалось странным.

Уж что-что, а таракашка должен был что-нибудь ляпнуть в ответ. И почему всё так усердно скрывается? Колчак, например, он ведь тоже ничего не стал говорить по теме событий в городке светлых…

Пока умывался, я думал над идеей таракана.

А действительно, может взять, да и раздать этих милых созданий? Их шесть, что соответствует количеству знакомых дамочек, скучающих в Бастионе.

И будет им чем заниматься, если научатся прятать питомцев от посторонних. Я же не знаю, какова случится реакция у всех остальных служивых и магов, на этих зверей, пришедших в мир из потустороннего.

Хотя, как по мне, ну не тянут они на откровенных исчадий, злобных и кровожадных. Так, просто – щенки, пугливые и голодные.

Умывшись и справив естественные нужды, я наскоро оделся и вышел из своей комнаты к людям.

– Всё пропало, Феликс, всё пропало! – я чётко распознал испуг в голосе Родиона Кутузова.

– Ещё добавь слово «шеф» и доскажи, что гипс снимают, – мне в голову пришла цитата из любимого фильма дедов.

– Что, прости, снимают? – переспросил Родион.

– Не обращай внимания, – я отмахнулся. – Что там стряслось-то? Небо рухнуло и ноги отдавило?

– Хуже! – вскричал Кутузов на полном серьёзе, а вот остальные визитёры хитро улыбнулись.

Причём, наш Пётр Романов, родной братик кучи сестёр, покрутил у виска пальцем, намекая на определённое душевное состояние Родиона.

– Ты говорить будешь, или пить? – мне пришлось остановить взъерошенного парня, пьющего квас прямо из горлышка графина.

– Фу-х! – выдохнул друг. – Новость такая, что… Ну-у-у… – он вдруг замялся и сел на кресло у камина, вместо предложенного Ефимом стула. – Моя Виолетта – беременна!

– Да неужели? – я сел. – Похоже, что это эпидемия на запад накинулась, – проговорил я.

– Нет, Феликс, не так беременна, как твои, – помотал головой Родион. – Мы и правда хотели, и вот получили. Говорят, что мой дедушка заточил супругу по причине особенностей будущего ребёнка, а мне велено не умереть и вернуться, как закончится служба.

– Раз велено, то исполняй, – я пожал плечами. – Скажи, дружище, – я продолжил нарочито вкрадчиво. – А мне эта информация важна до такой степени, что вы чуть поножовщину с Ефимом не затеяли?

Сам же я подумал, что слухи о моих несостоявшихся, вымышленных похождениях до знатных баб уже заполонили всё Порубежье. Вот же а? Не, я всё-таки хлопну этих проверяющих, или колени прострелю, в целях самообороны от слухов.

– Мне нужно в бастион, и срочно, – Кутузов не обратил никакого внимания на мой спич. – Там у капитана-поручика есть мощный артефакт для связи, я должен поздравить свою супругу! – заявил он тоном исключающим иное решение вопроса, кроме как, положительного.

– Да поедем, как соберусь и Братана подготовят, – я глянул на погрустневшего Ефима. – Давно пора разгрести тот гадюшник с проверками и штрафами, – мне пришлось пояснить денщику, что я еду не со слухами разбираться, а по делу. – Ну а вам, Князь Романов Пётр Николаевич, нужно к сёстрам, я правильно понимаю?

– Да, в свете последних событий, я хочу удостовериться, что с ними всё в полном порядке, – заявил заботливый братик.

Я понял всю подоплёку с порядком у сестёр. Но реагировать не стал.

Неужели он считает меня таким козлом и идиотом, что я взял и переспал с его сёстрами? Или он банально скучает о них? Родственницы ведь и ближайшие…

Ладно, отложим пока эту тему и глянем, о чём он станет беседовать с сёстрами Романовыми. Если речь зайдёт о моих похождениях, то я ему челюсть сломаю, для профилактики его заблуждений, касающихся степени моего благородства и моральных убеждений. Чётко, простецки и понятно!

– Хорошо, – я кивнул Петеньке и посмотрел на Сивого с Барри, – Ну, а вы господа представители из Большой Комиссии Поставок, меня просто не хотите одного отпускать, да, я правильно вас понимаю?

– Нет, баре, – удивил меня здоровяк отрицанием.

– А что тогда? – мне вдруг стало нестерпимо интересно, им-то что нужно в столь раннее время у меня, непонятно чем контуженного и болезного.

– Вот, – он протянул мне что-то из древних доспехов. – Это тебе, Феликс, значится, – замялся он. – Очень нужная вещица, как я думаю.

– Благодарю, Барри, а что это? – я взял в руки вещи и повертел, отмечая наличие рунных клейм и камней артефактов, вкраплённых в изделие с велим избытком.

– Дык, баре, – слово взял Сивый. – Откопали мы в артефактах эти наручи, когда опись со скуки затеяли, – он ткнул Барри локтем, передавая слово.

– М-м, да, – среагировал здоровяк. – Оные вещицы тебе пользительными будут, ты носи их да пореже сымай, – напустил он ещё больше дыма, вместо нормального пояснения.

Я подумал, что хуже не будет, и примерил подарок от сердобольных ватажников. Сжал кулак, разжал. Махнул руками, и ударил пару раз воздух.

Х-м? Ничего не происходит, но по довольным лицам старых друзей я понял, что лучше мне их уважить и носить эти штуки. Да и ладно. Не особо сильно они меня и стесняют. Вообще, словно по руке сделаны.

– Ладно, уговорили, – сдался я, чем ещё больше обрадовал здоровяка.

Такое ощущение, что он знает гораздо больше, чем я предполагаю. Попытать-бы их вместе с Остапием, да время поджимать начинает. На носу отправка в Бастион, до которого хоть и верста, но её ещё пройти нужно. А у нас на носу блокада… Вот о ней и поговорим далее.

– Есть ещё что-то, что я должен услышать? – я адресовал вопрос всем.

– Феликс, а чего кушать велишь подать? – дошла очередь и до Ефима.

– Новости подай мне, мне с гарниром из сплетен, – я попытался отшутиться. – Ладно вам, друзья мои, а давайте-ка все к столу, а ты, Ефим, приготовь нам макароны, по моей рецептуре с рубленным мясом, – дал я указание денщику, и первым занял положенное место за длинным столом приёмного отделения моих местных апартаментов.

Начав трапезу мы разговорились и я точно узнал, что города по обе стороны речки готовы к сдерживанию наступающего врага. Это известие мне понравилось, правда я сильно сомневаюсь в том, что без поддержки и военного контроля кто-то там воевать будет. В смысле том, что добровольно.

С бастионом пока не понятно, но я точно рассчитываю сам всё увидеть. Думаю, что Колчак сотоварищи внял моему нехитрому плану, и возвёл-таки примитивные укрепления.

Блокада? Что она из себя представляет? Или это будут непрерывные атаки, ведущиеся озлобленными тварями по всем направлениям, или это простой способ полной изоляции. Тут мне нужно со старожилами посоветоваться, ведь есть же кто-нибудь в гарнизоне, кто уже переживал аналогичные случаи в противостоянии с тёмными?

Тёмные? Х-м… Я пока о сопредельной стороне мало чего знаю, кроме того, что сторон этих три. Ну тех, что в конфликт втянуты. А сами Хребты – какая-то зона, совершенно неопределённого статуса, переходящая под контроль то одной, то второй стороны противостояния.

Ну, и в очень редких случаях, она бывает совсем независимой. Вот тут, кстати, что-то явно мутное кроется. Мне бы, по уму-то, наведаться нужно в те земли, что за разломом, и всё самолично пощупать, да и прийти к какому-то заключению. А как?

– Да, княже, – слово взял Сивый. – Мы тут всё золото сложили у алтаря, что в самом нижнем ярусе подвальном, – обыденно пояснил он секретную информацию.

Я удивился, хотел сделать замечание, но по одобрительным выражениям на лицах близких товарищей и друзей, понял, что о золоте все уже знают.

– Да, это нормально, – пришлось просто его похвалить. – С охраной разобрались? Там же ещё и артефактов уйма, – я продолжил развитие темы.

– Ну-у-у… – как-то неуверенно протянул Остапий и покосился на своего товарища.

– Там, баре, всё в полном поряде, – довольно сказал Барри. – Я давеча, попросил вон его светлось, – здоровяк кивнул на Родиона. – Значится это, палкой прикоснуться к тем саквояжам, и он…

Тук-тук-тук!

Нас прервали настойчивым стуком.

– Войдите! – рявкнул я, на правах командира Башни, или Мага-Руководителя, как меня окрестили местные старатели.

– Срочное донесение для господина Феликса! – отчеканил появившийся на пороге солдат из армейских.

И как они все поняли, что я очнулся?

– Давай, – я протянул руку, а посыльный лишь головой замотал.

– Велено передать на словах, – заявил он и принял стойку смирно.

– Вещай, – я среагировал удивлением, но мало-ли какая нужда приключилась для такого способа передачи военных посланий.

– Я ничего не буду понимать из сказанного, – повинился солдатик, так как всё скреплено магией на крови. – Прошу вас, приведите меня в чувство по окончании, – взмолился он и заговорил голосом, от которого по телу побежали мурашки. – От Старшего Следователя из Внутренней Безопасности Верховного Протектората Магии Рун Руссии, господина Рэйнолда Аперкилда! – начал он, а я обрадовался, что сижу на стуле. – Великому князю, Рюрику Феликсу Игоревичу, Статскому Советнику, Независимому Следователю Внутренней Безопасности Верховного Протектората Магии Рун Руссии. Довожу до вашего сведения, что все вопросы по легализации денежного имущества, полученного с криминальных ватаг Порубежья, я взял на себя. Вам следует правильно реализовать этот богатейший ресурс. Во времени мы вас не ограничиваем. Его Величество Государь в курсе. Легализация Чёрных Старателей – это правильный шаг, отмеченный в Протекторате особой наградой, которая дожидается вас. И ещё, это важно. Постарайтесь не убить проверяющих. К вам с визитом стремится Потёмкина, Полина Николаевна. Время прибытия – неизвестно!

Сказав это, парень в форме военного рухнул на пол, где им сразу занялся Ефим…

– Приехал, мать её! – вырвалось у меня. – Вот теперь-то уж точно… Ефи-и-им! – проорал я. – Готовь Братана! Срочно!

Глава 2. Рутина проверок? Ага, а вот и не угадали!

Сборы прошли очень быстро, так как моё нетерпение, поскорее оказаться в стенах Бастиона, правильно восприняли абсолютно все, кто собрался выдвинуться вместе со мной.

– Хозяина, а хозяина? – Чукча возник в голове, как раз перед посадкой в седло.

– Усатый, а усатый, – вместо ответа я нарочно спародировал рыжего. – Ты можешь сменить реплику обращения ко мне? Ну сколько можно! Я уже подпрыгивать и икать скоро начну… даже нет, – я мысленно махнул рукой. – Уже начал.

– Э-м-м?.. – обиженно промямлил таракашка что-то невнятное и замолк.

Чукча явно задумался над моей просьбой и похоже забыл, зачем меня отвлёк.

Я его торопить не собираюсь, посему легонько вскочил… Не-а! Не вскочил, а снова с некими тормозами взгромоздился в седло к Братану. Ну вот никак мне не даётся посадка. Хотя, если себе не врать, то и соскакиваю я корявенько, но зато гораздо быстрее.

– Ну, господа, тронулись, – я подал команду, наконец-то разместившись и приняв удобное положение в седле.

Естественно, что все оказались давно готовыми и ожидающими только меня. Посему, наш отряд сразу тронулся. Почти сразу.

Нам пришлось чуть-чуть подождать, пока модернизированные Калигулой ворота поднимут, а потом и опустят мост через восстановленный ров. Механизм ещё не доработан, поэтому солдатикам приходится крутить колёса приводов цепей, очень смахивающие на штурвалы старинных кораблей. Надо будет посоветовать дедушке элементалю приспособить какой-нибудь артефакт, чтобы автоматика появилась, магическая, если такие бывают.

А дальше, на подступах ко входу, как и вокруг всей нашей башни, полоса препятствий началась.

Мы прошли потайной тропой среди ледяных ловушек и направились далее, по проторённой санями дороге к Одинокому Бастиону. Кстати, верхушки его крепостных стен и шпили основной цитадели даже отсюда хорошо видно, прямо с моста у подножия Одинокой Башни.

Погода этому поспособствовала, так как небо чистое, а солнце добралось до максимальной точки на небосводе. Нет, конечно же, не до зенита, а просто взошло на ту самую высоту, положенную светилу в зимний период.

Немного заскучав, я вспомнил о своих Ёжиках-Волках.

– Чу-у-кча? – я вспомнил и о том, что Рыжий меня донимал с каким-то своим вопросом. – Харэ дуться. Давай подай голос.

– Начальника, аднака, злой демоной стала, – заявил таракашка. – Моя, к напримеру, что думала? Вот спросит моя чего-нибудь из отвлечённой темы, а он, хозяина, и подобреет сразу, – укорил меня фамильяр.

– Ладно тебе, я же пошутил, – по-доброму среагировал я. – Давай, что там из отвлечённых тем у тебя скопилось для обсуждения? – я продолжил заглаживать свою вину перед усатым деспотом.

Чукча помолчал, но потом воспрянул духом.

– Фу-ух! Хозяина, – облегчённо выдохнул мелкий. – У моей, аднака, вопросец к твойной начальнике есть, касательный, э-ээ… Ну, всяких тама великих князей, – заинтриговал он меня вводной информацией.

– Уже интересно, – я мысленно кивнул, подбадривая Рыжего. – Спрашивай, – я приготовился к чему угодно.

– Вот, аднака, хозяина, что-то моей не всё понятное, – приступил он к вопросу, очень серьёзным и рассудительным тоном. – Почему начальника, иногда, – он надавил на последнее слово. – Иногда, называет Демидова всякой остальной фамилией? Дог… Длиннорукой?

– Долгоруким, – поправил я Чукчу. – Эта девичья фамилия его супруги.

– Да, аднака, – согласился мелкий. – Так, а почемусь?

– Э-хе-х, – я вздохнул, наткнувшись на неприятную тему. – А потомусь, рыжий, что иногда он пляшет под женину, или дочкину дудку, вот и называю его по девичьей фамилии супруги, Долгоруков, а не Демидов, – я выдал именно то, как считал. – Ой! Папуля! Мне ветром надуло, а что теперь делать, – я спородировал обращение Роксанки, которого не слышал. – Ах! Великородный супруг, а давай проверку устроим, да и жизнь испортим гадёнышу, а заодно и сотню людей напряжём! – я осмысленно исковеркал интонацию, процедив всё как-бы фальцетом. – Дошло, а Чукча?

Сам же ещё раз подумал о причинах такой зверской подставы?

Может их кто-то надоумил из моих лютых врагов? Вон, и Сивый с Барри намекали на неизвестных, которые ищут убийц в Порубежье. Не оттуда-ли ноги проблемы растут… Но объявить о моём беспардонном и низком поступке?

– Дошло, аднака, – Чукча вывел меня из раздумий.

– Ну вот и славно, – обрадовался я. – А теперь моя очередь задавать вопросы, согласен?

– Пускай твойная воспрашает, – заявил он очень напыщенно. – Моя, постарательнее станет, и скажет ответ, если…

– Короче, – пришлось остановить его словесный водопад. – Где ёжики?

От такого неожиданного вопроса рыжий даже появился на голове Братана.

– Аднака, как где? – он оглядел ближайший подлесок и дорогу в обе стороны. – Моя, считает, что в спячке, аднака! – начал придуриваться таракашка.

– Чукча! – рявкнул я, дёрнув за повод, из-за чего Братан фыркнул и тряхнул гривой, а Чукча поджал усы. – Я про волчат-ехидн спрашиваю, если ты туповатостью болен, – пришлось сменить миролюбие на раздражение.

– А-а-а! – обрадовался рыжий. – А ихних свору Вжичара приведёт, как накормит этих прожёр, – пояснил он. – Твойный грифон, теперича, сам всех прятать могёт… – он запнулся. – Вота, аднака, как стал он объевшись артефактами, так и сам теперича глаза отводить может, – он более-менее объяснил суть ситуации с Вжиком и выводком демонических животных.

Я хотел поинтересоваться, когда Небесный Страж успел объестся артефактов, не считая незапамятного случая в подземелье, но не успел.

Мы достаточно приблизились к Бастиону, у которого что-то происходит. Поэтому, я поспешно прекратил диалог с фамильяром, и напряг зрение, что-бы понять, чем занимается Череп и пара десятков солдат, во главе с офицерами.

Да у них, мать её так, что там, парад? А не, не парад. Там дело с огневой подготовкой связано. Вон и господа проверяющие собственными персонами. Стоят, пялятся и что-то обсуждают, состряпав придирчивые и недовольные рожи.

– Барин, Феликс, подъезжаем, – подал голос Барри. – Токма я не пойму, чой-то, они там из мозгов повыскакивали, али как?

– Хе-х, – я усмехнулся. – Спокойно, дружище, сейчас глянем, что там и как, – добавил я, начиная понимать суть происходящего у стен Бастиона. – Вон, уже и Череп нам машет.

Мы ещё больше приблизились. Действительно, это что-то с чем-то. Маразм крепчал, а танки наши встали… Или, шиза косит наши ряды.

Ну точно, у проверяющих колпаки посъезжали, если они такое непотребство затеяли накануне блокады.

Хотя, я их отчасти понимаю. Уважаемым нужно исполнить указание хозяев, касательно докапывания и обеспечения нервотрёпки гарнизонным воякам. Так они думают воздействовать на меня, чужими руками. Недовольство есть, а кто виноват? Да вот же кто, господин Феликс всему виной! Вот вы его и благодарите покорнейше за армейский произвол высоких чинов.

Хорошо ещё, что линия обороны сделана. Вон и ряды колючки, и даже ров почти закончен.

Мы преодолели линии заграждения по указанной солдатиком тропке-дорожке, петляющей среди замаскированных волчьих ям, и остановились рядом с капитаном-поручиком.

Череп внимательно слушает Графа Дмитрия Гарда, поверенного из клана Ллойд. Граф из клана Гор, Николай Семенович, тоже стоит рядом и указывает на три шеренги вояк, изготовившихся к стрельбе. Идиотство.

Первая шеренга солдат опустилась на одно колено, держа ровное построение, вторая стоит чётко за ними. А третья шеренга занимается перезарядкой своих карабинов, готовясь сменить вторую, которая сменит отстрелявшуюся первую шеренгу, которая, в свою очередь, займёт место третьей шеренги.

Карусель-карусель, это радость для нас, для парней в укрытиях с гранатой. Все целятся в противника, которого изображают обычные пугала.

– Приветствую тебя, князь, – Колчак остановил оратора, Гарда, и обратился ко мне. – А мы тут…

– А вы тут занимаетесь херью, простите меня, капитан-поручик, за грубые слова, – перебил я Черепа, снискав парочку недовольных взглядов от проверяющих.