Любовь и смерть на карантине Андреева Наталья
Наталья Андреева
Любовь и смерть на карантине
© Андреева Н., 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021
«Хроники ковидного заточения»,
упомянутые в романе, – это не вымысел,
а реальная история автора, пережившего
все нижеописанное в январе 2021 года.
Чему есть документальные свидетельства:
тесты ПЦР, справки и электронная
медицинская карта
Опять она воет… Эта дьявольская собака! С утра, как только ее хозяева, мои соседи по лестничной клетке, уходят на работу, она, оставшись в одиночестве, начинает поскуливать, призывая их вернуться. А потом, поняв, что хозяев опять не будет весь день, до глубокого вечера, принимается лаять. Этот лай становится все отчаяннее и переходит наконец в протяжный непрерывный вой. Я тут же надеваю шумопоглощающие наушники и время от времени прижимаю их ладонями к ушам. Буквально вдавливаю эти черные, шершавые на ощупь кругляши в свой череп, такое ощущение, что они впиваются в мозг, аж искры из глаз сыплются! В этот момент от дикой боли я ничего не вижу. Но зато я СЛЫШУ! Этот протяжный вой, как будто в доме покойник!
Я слышу его даже по ночам, когда собака, счастливая тем, что ее хозяева наконец вернулись, спит на коврике у их супружеского ложа или, быть может, даже в самой кровати, в ногах у мужчины. Они все трое сладко спят. Зато я не я сплю. Мне так и чудится, что она воет. Это уже фантомный, навязчивый звук, умом я понимаю, что его нет. Не существует. Я даже как-то попросил единственного друга у меня заночевать, для чего напоил его дорогим коньяком. С единственной целью: спросить, как ему спалось?
– Спал, как младенец, – заверил меня Мишка.
– А собака? Она выла?
– Какая собака? – искренне удивился он.
– Вот сейчас… Ты разве не слышишь? – я напрягся.
– Извини, старик, но… У тебя все порядке?
– Ах, да! Сегодня же суббота! – спохватился я. – Они дома, и собака не воет. Хотя… Ты точно ничего не слышишь?
В этот момент мне показалось, что я потеряю единственного друга. Он готов был позвонить в психушку. Я пересилил себя, рассмеялся и хлопнул его по плечу:
– Шутка! Мне просто хотелось провести пятничный вечер в компании. Бухнуть и поговорить о бабах, как мы это делали раньше. До всего этого.
Имеется в виду, до пандемии. Словно в другой жизни. Мы тогда и слыхом не слыхивали про удаленку, про эти чертовы QR-коды, про то, что бары могут быть закрыты после одиннадцати. Господи, да что в них делать-то до одиннадцати? Когда все самое интересное начинается после того, как пробьет полночь!
Поговорить о бабах… А раньше мы их снимали в том же пабе или на улице, полной ночных соблазнов. Когда после утомительной рабочей недели не хотелось ехать домой, именно вечером в пятницу, в предвкушении аж двух выходных дней. И пьяненькая телочка, которая также в пятницу после утомительной рабочей недели навела в ближайшем ТЦ марафет у Лейлы или Зульфии с ласковыми руками: начесалась и накрасилась, обновив ноготочки. Телочка потягивает коктейль с таким видом, словно только и ждет, чтобы ее хлопнули по упругой попке, обтянутой модными джинсами. А дальше – такси, ночной клуб, и снова такси…
Мы неделю ждали этой ночи, когда, пьяные и свободные, будем тусить, а потом трахаться. И что со всем этим стало?!
Эх, была же у нас когда-то жизнь! И свобода. Которую мы не ценили.
А теперь я сижу и целыми днями слушаю, как воет эта чертова собака! И пытаюсь при этом работать. Но ведь это же невозможно! Я не могу выйти из дома, потому что привязан к своему офису и мне в любой момент могут прислать крайне важное письмо, на которое я обязан ответить. Иначе меня уволят с работы. Попробуй сейчас найти другую! Даже если найдешь, это будет та же удаленка. С воющей собакой. Я вдавливаю наушники в череп и через боль пытаюсь прочитать, что мне там написали коллеги? И слышу при этом, как воет собака…
Я ненавижу своих соседей, ненавижу эту собаку, но, когда мы встречаемся у лифта и она с визгом пытается облапать мои колени, царапая когтями единственные джинсы, я через силу улыбаюсь и говорю этим ужасным людям, которых ненавижу страстно, до колик в животе, и даже до судорог:
– Какая милая собачка. Не кусается?
– Нет, что вы! Это очень дружелюбное существо! Вас не беспокоит?
– Нет, – широко улыбаюсь я.
Как доказать людям, что прелестный песик в их отсутствие сходит с ума? Ведь когда они дома, то он молчит, и они справедливо считают его прелестным. Найти свидетелей? Но я ни с кем не общаюсь. Квартира съемная, а сейчас все такие подозрительные. Лица закрыты масками, бывает, в лифте от меня шарахаются, особенно пожилые. Надо соблюдать дистанцию.
Проклятое время. Чудовищное просто. О, как я ненавижу тех, кто все это придумал! А я уверен, что эта пандемия – заговор. Нет никакого вируса, есть кучка невероятно хитрых и умных людей, к коим я, увы, не принадлежу. Я даже с животным не могу справиться. С какой-то собакой. Выкинуть ее из своей жизни. Но в ближайшее время я обязательно что-нибудь придумаю.
Мне надо как-то пригасить этот вой. Заглушить его чем-то. Отчаянными криками, допустим. Есть ведь на свете что-то погромче этой собаки? Или кто-то?
Покойник… В доме скоро будет покойник…
Она ведь не случайно так старается, эта со…
Все, хватит! Нет ее, не существует. Она – фантом. Это воет мой отчаявшийся мозг всеми своими серыми клетками. Воет по тому, чего никогда больше не будет. По прошлому. Но я могу забыться и поискать.
Совсем скоро Новый год. И я клянусь, что после того как пробьет полночь, я начну жизнь заново. Первым делом покончу с этой собакой. Или с ее хозяевами. Словом, прекращу все то, что меня так мучило. Я уже знаю, как это сделать.
Невозможно доказать людям, что в их отсутствие у них дома происходят ужасные вещи. Эта фраза и натолкнула меня на мысль. Об отсутствии и присутствии. И о преступлении. Как сделать свое отсутствие присутствием. И, соответственно, своим алиби. А после этого расправиться хоть с собакой, хоть с ее хозяевами, хоть еще с кем-нибудь, кто особенно докучает.
И насчет телочек. С упругими попками. Они тоже могут стать доступными даже сейчас, когда мир погрузился в хаос. Можно заполучить их совершенно безнаказанно. Благодаря отсутствию присутствия. Или наоборот?
В общем, разберемся.
– С наступающим тебя. – Люба с трудом подбирала слова. Никогда еще разговор с Людмилой не давался ей с таким трудом. Люба просто давилась этими банальностями, словно заплесневевшим черствым хлебом, в горле стоял ком, а к глазам подступали слезы. И это в канун Нового года! Когда во всех домах стоял одурманивающий запах оливье и студня! Ну а те, кто побогаче, баловали себя зажаренным в духовке молочным поросенком или индейкой.
Люба взяла в свободную от телефона руку маленькое солнышко, мандаринку, чтобы согреть душу, и принюхалась. Пахнуло любимым праздником, детством, ничем еще не омраченным счастьем. Надо пересилить себя и добавить в надтреснутый сухой тон нотки радости:
– Желаю, чтобы в новом, 2021 году все у вас с Сережей было хорошо, главное, было бы здоровье… Любаше, крестнице моей, крепкого здоровья, твоему сыну Петьке и внуку Максимке…
– Ты весь список решила огласить? – ехидно спросила Люська. – Я поняла: всем здоровья. И вам с Алексеем того же. Это для вас главное. Все остальное у вас есть.
Люба сделала вид, что иронию не заметила.
– Решила позвонить пораньше, пока линия не занята, знаю, что у тебя куча дел, – заторопилась она.
– Была когда-то. А теперь я совершенно свободна. И линию никто не займет. Но я ценю твое внимание. Спасибо, что позвонила. Именно пораньше. Пока меня президент не поздравил, персонально. Или гендиректор телеканала, где я когда-то работала. Да, еще медаль жду. За заслуги перед Отечеством. Я твоему мужу, часом, дорогу не перешла? Он ведь тоже в списке. Награда типа нашла героя.
– Ну, зачем ты так!
– А как?! У тебя все хорошо, у меня все плохо. И я сама во всем виновата. У меня тоже все могло быть хорошо, если бы я, как и твой муж, сделала вид, что верю всему, что сейчас происходит. Но я не верю. И Сережа не верит. Кстати, насчет здоровья. Он, кажется, заболел, так что я сегодня совмещаю две должности: поварихи и медсестры.
– Уж не «корона» ли? – заволновалась Люба.
– Нет. Он простыл. По магазинам ездил перед Новым годом, выходил из машины без шарфа и шапки, весь потный. Скорее всего, бронхит. Сережа подкашливает и жалуется, что у него голова болит.
– Если что, звони на горячую линию по ковиду: сто двадцать два. Приедут быстро, привезут лекарства. Когда еще врач придет: рождественские каникулы. Поликлиники закрыты.
– Да не ковид у него, сколько тебе раз повторять! – раздраженно сказала Люська. – Нет его! Это все придумали, чтобы загнать людей в цифровой концлагерь!
– Не буду с тобой спорить, – вздохнула Люба. – Если понадобится моя помощь…
– Чем ты мне можешь помочь? – сердито спросила подруга.
Теперь, похоже, уже бывшая. Бывшая подруга – как горько это звучит. Как будто взяли и отрезали полдуши. Менялись мужья, приходили и уходили любовники, непостоянной была работа, дом попал под реновацию, соответственно, и жилье оказалось величиной непостоянной. И только Люська-Апельсинчик была у Любы всегда, а она у нее. С самого детства. Солнышко с яркими волосами, которые подруга красила в немыслимые цвета, женщина-праздник по прозвищу Апельсинчик, маленькая, округлая, неуемная в своих фантазиях.
События, начавшиеся ровно год назад, перепахали жизнь многих, изменили ее кардинально. Люди разделились на два лагеря: тех, кто верит в коронавирус, и тех, кто нет. Кто ратует за ношение масок и перчаток и соблюдение социальной дистанции, и кто говорит, что это полный бред.
Люська-Апельсинчик всегда была анархисткой. Еще со школы, когда Люба тянула ее на аттестат. А подружка предпочитала зажигать на дискотеках и крутить романы. Уж очень они разные, но говорят ведь, что крайности сходятся. Люба, как и все, никогда не верила, что случится ЭТО. Мир накроет пандемия, а их с Люськой отношения, которые чего только не выдержали, каких проверок, в том числе и смертью, окажутся на грани разрыва по… господи! Политическим мотивам!
Сергей Иванов, Люськин муж, айтишник, был возмущен введением QR-кодов, всей этой коронавирусной истерией и локдауном. Его отправили на удаленку еще прошлой весной, Сергей так и сидел на ней, заметно потеряв в зарплате.
А Людмиле, персоне медийной, предложили сняться в рекламе с медицинской маской. Призывая всех носить ее и перчатки и соблюдать социальную дистанцию. Муж сказал: или-или. Мне такие деньги не нужны, моей дочери тоже. Людмила выбрала семью, потому что дорожила ею больше, чем работой. Последовали санкции, и в итоге руководство телеканала закрыло ток-шоу Людмилы Ивановой, сославшись на низкие рейтинги.
Поскольку Любин муж работал в ФСБ, хоть и в отделе компьютерных преступлений, но все равно на государство, занимаясь его безопасностью, у самой Любы вариантов тоже не нашлось. И не потому, что муж на нее давил. Она считала, что знает гораздо больше, чем подруга, к тому же может проанализировать ситуацию, значит, имеет право на другое мнение. Люба тоже дорожила своей семьей, хотя детей у них с Алексеем так и не было. И многолетняя дружба с Апельсинчиком дала трещину. Которая все ширилась.
Настолько, что они с Люськой еще прошлой весной перестали общаться. Люба первая нашла в себе силы и позвонила, чтобы поздравить Апельсинчика с Новым годом. Хотя могла бы ограничиться картинкой в мессенджере, как они в последнее время и делали. Слали друг другу гифки: с 8 Марта, с Победой, «Поздравляю с Днем рождения!». Да, и до этого дошло. Это был первый Любин день рождения, на который не пришла ее единственная подруга. Чуть ли не самый близкий человек.
И теперь это ледяное:
– Сама справлюсь. Алексею привет. Я вам тоже желаю здоровья. С наступающим.
– Если что звони… – но в трубке уже было молчание. Разговор прервался.
Люба тяжело вздохнула. Ей было одиноко без Апельсинчика и ее шумной семьи в их с Алексеем огромном загородном доме. Подруга до всех этих событий охотно и часто приезжала, они устраивали вечеринки, чудили. Люська – огонь просто! Этакий живчик, зажигалочка. Во время пандемии сама Люба тоже ушла на удаленку. Лекции, семинары – все теперь было дистанционно. И Люба не могла не признавать, что это идет во вред учебе. Прием пациентов тоже приходится вести удаленно. Совсем как в те далекие времена, когда Люба, тогда еще по первому мужу Петрова, после ужасной аварии и выкидыша страдала агорафобией и вела консультации только по Сети. Теперь чуть ли не у половины эта агорафобия! Боязнь покинуть четыре стены. Но что делать? Леша говорит: все серьезно.
– Надулась? – Муж положил ей руку на плечо. Люба невольно вздрогнула:
– Ты как кот подкрался. Неслышно.
– Не хотел спугнуть твое примирение с лучшей подругой. Но, похоже, напрасно старался. Люська упертая.
– Она и в самом деле не верит в коронавирус. Называет его барановирусом, талдычит про какой-то золотой миллиард. Мол, в живых оставят только избранных, а остальных – под нож. Скажи мне честно: кто прав?
– Этого никто тебе сейчас не скажет, – муж грустно улыбнулся. – Просто живи, поняла? Кстати, что у нас на ужин? Праздник, как-никак. Хоть и грустный. Боюсь, новостей, которых мы так ждем, не будет. Масочный режим затянется надолго. И пандемия тоже.
– Я заказала еду в ресторане. Себе рыбу, тебе мясо. Закуски какие-то, пару салатов. Я по-прежнему не умею готовить.
– Я и не надеялся на лучшее, когда на тебе женился. Только на понимание. Рад, что не ошибся. Ну, не реви. Она вернется. У Ивановой полно недостатков, но она незлопамятная. Я тебе предсказываю… – Он сделал загадочное лицо. – Не далее как в каникулы ваше примирение состоится… Кого-нибудь убьют, и вы снова кинетесь на поиски маньяка. Люська еще будет рыдать у тебя на груди.
Люба вытерла слезы. Надо Новый год встречать. По крайней мере, она первой сделала шаг к этому примирению.
Звоните 122
– Горло болит? – допытывалась Люся у мужа. – На градусник. Мерь!
– Да все со мной нормально, – хрипло ответил тот. – Я же тебе говорю: продуло.
– Поговори мне! Господи, сгорит ведь! – Она кинулась к плите.
Там, в духовке, румянилась курица с овощами. Праздник есть праздник, хотя бюджет у них теперь скромный. После увольнения с телеканала Людмила с отчаянием ударилась в блогерство. Теперь все деньги были в Интернете. Звезды Ютуба и ТикТока гребли их лопатой. Не отставали топы Инсты и Дзена. Телеграм подтягивался. Читая о том, сколько знаменитые блогеры получают в месяц, а то и в день, Люська только ахала: неужто правда?!
Она готова была снимать ролики, петь, плясать, тараторить без умолку на всех без исключения интернет-ресурсах. Завела блоги и в Инсте, и ВКонтакте, и в Телеграм. И, разумеется, на Дзене. Да где только не завела! Она неистовствовала и обличала, не гнушалась хайповать и постить свои пикантные фото. Но дело все равно шло плохо.
– Мой поезд ушел, – жаловалась она мужу, строгая оливье. – Я опоздала, Сережа. Сделала ставку на ящик, на свою медийность. А в Сети свои звезды. Теперь все с нуля. А я уже старая. За полтинник перевалило. Ну чем я могу заинтересовать публику? Так, чтобы в моих блогах размещали рекламу на миллионы.
– Мы с голоду не умираем, многим сейчас хуже. Хотя бы долгов нет. – Сергей закашлялся.
– Пока нет. Я, конечно, вспомню годы молодые. Научусь опять варить кашу из топора. Но ведь обидно! Кто-то деньги сейчас лопатой гребет! Я-то чем хуже? А?
– Падать больно.
– Что ты сказал? – Она облизнула ложку и обернулась.
– Ты высоко забралась. Эфиры, медийность. Миллионные гонорары. А тут – курица с картошкой, – и муж опять закашлялся.
– Любке, вон, хорошо. Выскочила замуж за своего фээсбэшника на старости лет. Глядишь – усыновят кого-нибудь. Денег полно, чего не жить?
– Завидуешь?
– Знаешь, да! Я бьюсь, как рыба об лед, все понять не могу: ну чего им надо, людям этим? Каких развлекух? За что они готовы заплатить?
– За твои слезы, – грустно улыбнулся муж. – Больше ни за что. Ты слишком долго звездила.
– Господи, градусник! – спохватилась она. – А ну дай!
– Нормальная температура, – муж незаметно отодвинул градусник за вазочку с конфетами.
– Серый! Не смей стряхивать! Дай сюда, сказала! Мне ко всем моим несчастьям не хватало только вдовой стать!
– Это всего лишь температура.
– Дай сюда, я кому сказала! – повысила она голос. Муж покорно протянул градусник. – Ого! Тридцать восемь и три!
– Не сорок же.
– Ну а как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – бодро сказал муж, но она уловила в его голосе усталость.
– Блин, весело Новый год начинается! Хоть доча дома. Затаилась, как мышь. С женихами, что ли, переписывается? Или в ТикТоке сидит?
– Отстань от нее.
– Черти бы побрали эту удаленку! Они, вон, не учатся совсем! Все блогерами хотят стать! Тиктокерами! Правильно, а зачем учиться? Проще кривляться на камеру, да еще с подружкой.
– А сама? – улыбнулся Сергей. – Конкуренции боишься?
– На! Жаропонижающее выпей! Шампанского два бокала, не больше. И то теплого.
– Смысл в теплом шампанском?
– Тогда никакого, – отрезала она.
…Эта новогодняя ночь была одной из самых ужасных в ее жизни. За окном грохотало и сверкало до утра, и также до утра у мужа поднималась температура. Ему становилось все хуже. Жаропонижающие не помогали. Сном они забылись около пяти. Именно забылись, потому что Людмила то и дело вскакивала и кидалась к мужу. А он пылал.
Следующие три дня прошли как в кошмаре. Температура не падала, добавились кашель и насморк. Поликлиники были закрыты, каникулы наступили.
Людмила теперь читала только о ковиде, все подряд. О поражении легких и смертельных исходах даже у молодых людей. Не верить – это одно, когда это не касается тебя лично. Но что делать, если рядом страдает твой любимый и ему так плохо, что он с трудом говорит? И ничего из лекарств не помогает.
– Антибиотики нужны, – угрюмо сказала она. – Не падает температура. Уже который день.
– Ну, так купи, – прохрипел Сергей и закашлялся.
– Ага, сейчас. Не продают их теперь в аптеке, чтобы самолечением не занимались. Как началась эта пандемия, так и завинтили гайки. Что делать-то, а?
Муж смотрел на нее беспомощно, как ребенок. Людмила понимала, что он не в состоянии принять решение. И раньше-то она всем рулила. А теперь Сережа просто лежит и умирает. Умирает?!
…Она взад-вперед ходила по кухне.
– Ма, ты чего? – испуганно спросила дочь.
– Надень маску и иди к себе в комнату!
– Маску?! – Любаша смотрела на нее удивленно. – Ты же говорила, что никакого ковида нет!
– Отец кашляет и чихает! А я не знаю, что с ним! Живо надевай маску!!! – заорала она.
– Поесть можно хотя бы?
– Я принесу еду к тебе в комнату. Не выходи оттуда, я тебя прошу.
Позвонил сын:
– Ма, мы скоро выезжаем!
– Нет!
– Не понял?
– Отец заболел.
– Ну и что? Ты сама говорила…
– Мало ли, что я говорила! У тебя ребенок маленький! Дома сидите, понял? – рявкнула она.
– Что, так все серьезно? – напрягся сын.
– Пока не знаю.
– Ну, вызови врача.
– Когда еще он придет. Если только…
Она задумалась. Надо чтобы быстро. Сейчас к пациенту бросаются со всех ног, только если у него ковид. Выбора нет. Она взяла мобильник и торопливо набрала 122. Ответили быстро, спросили, что случилось. Людмила торопливо перечислила симптомы.
– Ждите, врач скоро будет, – ответили ей.
Он и в самом деле пришел скоро: импозантный мужчина с седыми висками. Оказался очень внимательным, осмотрел Сергея, особенно тщательно горло.
– Не ковид? – с тревогой спросила Людмила.
– Да не похоже. Скорее бронхит. Сколько, вы говорите, температура уже держится?
– Пятый день.
– Вот вам антибиотики, – врач выложил на стол лекарства. – А для вас с дочерью арбидол. Мазочек я все-таки возьму. Так положено.
– И у меня с Любашей?
– Нет, пока только у вашего супруга.
Сергей с готовностью открыл рот.
– Сколько мы вам должны, – спросила Людмила, кивнув на лекарство. Недешевое, как она прикинула.
– Ни сколько, – улыбнулся врач. – Мэрия за все платит.
– Что ж, спасибочки.
– Чушь все это, – сказал Людмиле муж, когда врач ушел. – У меня банальный бронхит.
– Ты лучше вон, антибиотики пей! – Она заметно успокоилась, получив медицинскую помощь.
Сергей покорно выпил лекарство. В эту ночь ему даже удалось уснуть. Измученная Людмила отрубилась, когда поняла, что температура у мужа наконец упала. Проснулись они оттого, что на тумбочке блямкнул телефон: пришла какая-то эсэмэска.
– Кому там неймется в праздники? – проворчала Люська и перевернулась на другой бок. Муж потянулся к телефону.
– Твою мать!.. – услышала она и резко села. Сергей редко матерился:
– Господи, что случилось?!
– У меня ковид!
– Шутишь?
– На – читай!
Она, продрав глаза, уставилась на дисплей.
«Вы сдали тест на коронавирус (мазок) 4.01.2021. Результат вашего анализа положительный…»
– Твою мать!.. – заорала и она. – Серый, у тебя ж ковид!!!
– И что теперь делать? – беспомощно спросил муж. У него опять поднялась температура.
– Жди «космонавтов»! Бригаду. Вон, пишут. Приедут к нам скоро. В защитных костюмах и масках. Пей таблетки! Живо!
– Как будто это что-нибудь изменит, – прохрипел Сергей, но покорно проглотил лекарство.
…Они приехали около двух: врач и медсестра из поликлиники, к которой Людмила с мужем и дочкой были прикреплены. Все это время Апельсинчик ходила из угла в угол, гадая: и что теперь будет? Увезут Сергея в больницу или нет? А как же КТ? Такие страсти пишут. Про поражение легких и так далее.
К двум, когда раздался наконец звонок в дверь, она была полностью деморализована. Иначе не приняла бы судьбу с такой покорностью.
Врач с медсестрой вели себя так, будто ничего из ряда вон не происходит. Видать, насмотрелись уже. Первым делом они стали заполнять кучу документов. После десяти минут писанины Людмила не выдержала:
– Может, вы наконец моего мужа осмотрите? У него же ковид!
– А чего мы там не видели? Есть мазок, врач вас осматривал. Вот вам еще антибиотики. Температура ведь не падает?
– Нет. То есть падает и снова поднимается.
На стол легли две пачки таблеток. Врач стал объяснять, как надо их принимать, Людмила торопливо записывала.
– Подпишите, – перед ней легла бумажка.
– Что это?
– Согласие на самоизоляцию. И вашей, и дочери. Вы все трое будете две недели, начиная с этого момента, находиться дома.
– Но как же? – растерялась она. – Мы не готовы! У нас, вон, холодильник пустой!
– А никто не готов, – неожиданно рассмеялся врач. – Подписывайте. Так положено.
Она машинально, в полной растерянности поставила свой крючок. Как обухом по голове. Жалобно спросила:
– И мусор выносить нельзя?
– Нет. За нарушение – штраф. Там все написано, – врач кивнул на подписанную ею только что бумажку.
– Но ведь вонять будет! Это же мусор!
– Вы в казаки-разбойники в детстве играли? – неожиданно подмигнул ей врач.
– Конечно!
– Ну, так надо дальше объяснять?
Она все поняла. Партизанить, значит, придется. Не жить же с воняющим мусорным ведром под раковиной?
– У вас еще есть время, – сжалился над ней врач. – До завтрашнего утра. Вас не сразу подключат к социальному мониторингу.
– А что это такое?
– Там все написано, – он опять кивнул на бумажку. – А теперь мазок.
Медсестра открыла пакетик с тестом ПЦР и встала. Людмила покорно открыла рот. От неожиданности она закашлялась: палочку для того, чтобы взять мазок, засунули глубоко.
– Все уже, – недовольно сказала медсестра. – Что ж вы все такие нервные?
– Занервничаешь тут, когда ковид! – огрызнулась она. Ей тут же бесцеремонно залезли в нос. Потом в кухню, где проходил «прием» вошла Любаша.
Визит бригады медиков длился недолго. Когда они ушли, Людмила в растерянности спросила у мужа:
– Серый, а что такое социальный мониторинг? Что я подписала-то?
– То, что ты не читала, – прохрипел муж. – Откуда я-то знаю?
Она придвинула к себе бумажку, потом залезла в Сеть. Оказалось, что на протяжении двух недель ей будут приходить эсэмэски от службы социального мониторинга с требованием сделать селфи и выслать им. Потом проверят геолокацию. За нарушение ждут серьезные штрафы. Вплоть до уголовной ответственности!
– Вот я дура! – закричала она. – Зачем я только это подписала!
– Не ори, что-нибудь придумаем, – поморщился муж.
– Я в магазин! Любка – дома сиди, поняла?
– Я могу с тобой… – заикнулась было дочь.
– Всем – ша! Мать виновата, мать исправится!
Она еле донесла до подъезда полные сумки. Подумала, что зря отказалась от Любашиной помощи. Но сегодня Апельсинчик явно тормозила. И делала ошибку за ошибкой.
…После того как Людмила приготовила ужин, она вспомнила, что несколько дней ничего не писала в своих блогах. Они небось окончательно захирели. Но должны же люди понять?
Она торопливо зашла на свой канал в Дзене и написала статью:
Звоните 122: как реально работает горячая линия «Ковид»
Мой вам совет: если с вами случилось то же, что и с нами, действуйте по этой схеме. В ночь на 31 декабря у мужа поднялась температура выше 38. Ее удалось сбить, и несколько дней была болтанка: 37,2… 37,4… Нос заложен, в ушах пробки, болит горло, общая слабость. Но главное – температура опять поднимается! Сегодня пятый день, улучшений нет. А праздники. Первого января – его вообще нет. Второго пошла в магазин, так там продавцы с такими лицами, будто накануне они похоронили личное счастье.
И что делать? Муж, убей, не помнит, к какой поликлинике прикреплен, он туда вообще ни разу не ходил. Ну да, человек никогда не брал больничный. Еле-еле полис нашли. И что дальше?
По совету подруги решила позвонить на горячую линию по ковиду: номер 122. Симптомы-то присутствуют. Ждать не пришлось: оператор ответил тут же. Спросил: что случилось, записал адрес, телефон и номер страхового полиса. Сказал, что врач до вечера приедет.
Прошло всего два часа, и в дверь позвонили. Приятный мужчина в маске, в бахилах, с двумя чемоданчиками. Мужа осмотрели, послушали, задали вопросы о самочувствии. Сказали, что по признакам на ковид не похоже, но все равно надо сдать тест. Муж заполнил форму, и тест взяли тут же. Двумя палочками, мазок из носа и из горла.
Читать бесплатно другие книги:
