Любовь и смерть на карантине Андреева Наталья
– Я ничего не знаю, – решилась наконец она.
– Извините.
Глаза капитана Сергеевой тут же потухли. Людмила увидела, как она направилась к соседней двери. И чуть не закричала:
– Постойте! Они ничего не знают, а вот я…
Но ее взгляд уперся в лисий помпон. Нет, без толку это. Не найдут они маньяка. И Людмила торопливо захлопнула дверь.
– Кто это был? – подозрительно спросил муж.
– Полиция. – Она без сил опустилась на диван.
– Тебя оштрафовали? Под камеру все-таки попала?
– Хуже. В парке труп нашли.
– Надеюсь, это не шутки?
– Куда там! Он все-таки вернулся и доделал начатое.
– И ты ничего не сказала?!
– А что сказать?!
– Люда, ты ценный свидетель!
– И что? Кто его поймает, этого маньяка? Девчонка с помпоном?
– С каким еще помпоном?
– Шапка у нее смешная. Хоть бы в форме ходили свидетелей опрашивать.
– Ты из-за этого промолчала? Из-за помпона?
– Сережа, не трогай меня. И без того тошно. Что мне теперь делать?
– Ее из-за тебя убили. Если бы ты вчера позвонила в полицию…
– Вот именно. А я не позвонила! Кругом теперь виноватая.
– Ты хоть понимаешь, что он может напасть и на нашу дочь? Любаша гуляет в этом парке.
– Не одна!
– А другие? Так и жить на вулкане?
– Хорошо. Но только не в полицию. Я Любе позвоню. У нее муж фээсбэшник. Ему скажу.
– Звони. – Сергей придвинул к ней телефон.
Она все еще колебалась.
– Звони! – Глаза у мужа сверкнули.
Обычно Сергей был сдержан, они потому и сошлись и жили, душа в душу: взрывной темперамент Людмилы гасило неизменное спокойствие мужа, казалось, ее эмоции, похожие на океанские волны, разбиваются об этот утес из глыб терпения и верности даже во время шторма. И вот утес навис над ней, готовый обрушиться. Людмила поспешно схватила со стола мобильный телефон.
Ответили не сразу. «Она же подписана на мой блог!» – сообразила Апельсинчик. Вот вам обратная сторона блогерства: можно всех подруг растерять. И разругаться со всей родней. Непонятно на какое замечание или даже слово люди могут обидеться. А тут веский повод. «Хоть бы она от меня уже отписалась», – мысленно взмолилась Людмила, слушая казавшиеся ей бесконечными длинные гудки.
– Да, слушаю, – раздалось наконец в телефоне. По тону было понятно, что разговаривает Любовь Александровна через силу.
– Люба, это я. Поздравляю вас с Лешей с Рождеством. Желаю вам крепкого здоровья и большого семейного счастья, – завиляла хвостиком она.
– Говори: что случилось? Мне некогда, – холодно сказала бывшая подруга.
– Некогда или ты просто не хочешь со мной разговаривать?
– О чем мне с тобой разговаривать, когда ты в своем блоге пишешь полную чушь?! – всерьез рассердилась Люба. – Тебе что-то надо, иначе ты бы не позвонила. Говори
– Люба, я знаю, ты добрая. Ну, каюсь. Прости. Это же для хайпа. Мы, блогеры, так устроены, понимаешь? Утюги никому не нужны.
– Кто?!
– Так у нас говорят. Человек, пишущий непреложные истины, которые трудно оспорить, – это утюг…
– Дело говори, – оборвал ее муж.
– Кто там? Сергей? – живо спросила Люба. – Как он?
– Уже лучше. В общем, меня пытались изнасиловать.
– Странно. В твоем блоге ничего об этом нет.
– Потому что я на самоизоляции. Не могу же я сказать полиции, что вчера вечером прогуливалась в парке? Где на меня напал маньяк. Они сегодня приходили. Точнее, женщина молодая приходила, в шапочке с помпоном…
– Еще раз скажешь про помпон, я со всех твоих модных шапочек помпоны оторву, – пригрозил ей Сергей.
– Блин, да что я могу сделать, если он у меня в мозгу застрял!
– Дурь твоя там застряла и пионерский задор. Дай сюда телефон! – Муж буквально выхватил аппарат из ее рук: – Люба, здравствуй.
– Здравствуй, Сережа. С праздником. Она правду говорит или, как всегда, фантазирует?
– Увы. Судя по виду, в котором она позавчера вернулась из парка, моя жена на этот раз нисколько не преувеличивает. К сожалению, не я разговаривал с полицией. Как ты знаешь, я болею.
– Погоди… Она все-таки позвонила в полицию?
– В том-то и дело, что нет. И вчера вечером в нашем парке маньяк опять напал на женщину. На этот раз не обошлось. Ее убили.
– Убили?!
– Дай сюда телефон, – теперь уже Людмила выхватила аппарат из рук мужа. – Любаша, ты не представляешь, какой ужас я пережила! Это самый настоящий маньяк! Наша дочь со своими подругами в этом парке гуляет! Женщины одинокие. Раз он повадился, причем, каждый день… Леша не мог бы помочь?
– А при чем тут мой муж?
– Ну, я же не могу пойти в полицию! Но я готова дать свидетельские показания. Я кому-то расскажу все, что смогу вспомнить. И он пойдет вместо меня в полицию. Это мое условие.
– Ты еще условия будешь ставить?!
– Люба, войди в мое положение, – взмолилась она. – Этого маньяка надо поймать как можно скорее.
– Ты мне предлагаешь пойти в полицию?
– Ты слишком далеко живешь, – с сожалением сказала она. – Позавчера вечером ты никак не могла в одиночку гулять в нашем парке. А жаль.
– Да, жаль, что меня не изнасиловали.
– Может быть, Леша что-нибудь придумает?
– Он в другом ведомстве работает, они к уголовному розыску никакого отношения не имеют.
– Да, задачка.
– И зачем тебя в парк понесло?
– А если бы не понесло, у нас не было бы сейчас важного свидетеля.
– Ты разве видела его лицо? Ты его вообще разглядела, этого маньяка?
– Иногда бывает достаточно даже мелочи. Мы сколько с тобой преступлений раскрыли? Деталька какая-нибудь иной раз помогает. Я видела, что он не старый, высокого роста, черты лица у него… Нормальные, в общем.
– А сам он ненормальный?
– Люба, я деталей, конечно, не помню. Но если мне покажут фото подозреваемых, я уверена, что узнаю его.
– Ты права: ты хоть что-то видела. И слышала. Он говорил что-нибудь, когда тебя… Напал, в общем.
– Н-нет… Не помню. Но я вспомню обязательно!
– И кого бы нам заслать в полицию? – задумчиво спросила Люба.
– Поговори с Лешей. Он там? И вообще: поставьте вы уже мобильник на громкую связь. Что мы, как дети, в испорченный телефон играем?
– Ребенок у нас ты, Иванова, – раздался в кухне сердитый голос Алексея Градова. Люба все-таки включила громкую связь.
– И тебе здрасьте.
– Кончай свои шуточки. Не смешно уже. Маньяк, говоришь?
– Лешка, натуральный маньяк! Маньячище! Маньячила! Глаза как у смерти! Я прямо в них заглянула. По ту сторону тоннеля оказалась…
– Кончай трепаться, – оборвал ее муж. – Про тоннель в блоге своем пиши, а Леше говори дело.
– Да, полиции тяжело придется, – вздохнул на том конце эфира Градов. – В парке, говоришь, никого не было?
– Пусто, как в театре во время локдауна. И в партере, и на галерке – никого.
– И только ты партизанишь. Аппетит нагуливаешь.
– Я за водой ходила!
– На родник, что ли?
Алексей Градов бывал у них в гостях и пару раз прогулялся по парку к знаменитому роднику и даже испил из него воды. Сказал, что вкусная.
– Леша, я раскаиваюсь. Клянусь!
– Разве блогерам можно верить, Иванова? Вы как флюгеры, смотрите в сторону хайпа и лайков. Только напиши мне про маньяка, поняла?
– Да что ж я, не понимаю? Мой блог, конечно, не такой уж и популярный, всего пять тысяч подписчиков, но кто его знает… Вдруг он про себя прочитает, маньяк этот? Что я его могу опознать… А потом можно написать? Когда его задержат?
– Неисправима, – хмыкнул Градов. – Серега, как ты с ней только живешь?
– Сам не знаю. Не был бы сейчас на самоизоляции, сбежал бы. Перебор.
– Крепись… Значит, они по ближайшим домам пошли. Разумно. Потому что тебя-то они нашли, звезда ты наша. План оперативно-разыскных мероприятий составлен правильно. А вот дальше неувязочка. Сколько таких, как ты, Иванова? Одни на мониторинге сидят, другие не хотят иметь дело с полицией. Значит, свидетелей у них нет. Только ты. Маньяка очень трудно вычислить. Ибо логика его непонятна. Он точно хотел тебя изнасиловать?
– Ну а что еще? Он же меня в снег повалил, шубу рванул, так что я без пуговиц осталась и без пояса.
– Может, просто хотел нанести удар ножом и понимал, что шуба – это препятствие… Как ее убили? Ту женщину?
– Леша, я не в курсе подробностей. Ну, под каким соусом я бы стала их выведывать? Эта Сергеева на меня и так уже уставилась, как на врага народа.
– Кто? Сергеева?
– Ты ее знаешь?
– Убийственная логика обывателя: если человек работает в полиции, то он непременно знает всех остальных сотрудников полиции. Во всем огромном городе. Да просто забавно: моя супруга по первому мужу Петрова. Ты Иванова. По нынешнему своему мужу. А теперь еще и Сергеева к вам добавилась.
– Распространенные фамилии, и что?
– Но ситуация, согласись, далеко не банальная. Ладно, я буду думать. Исходники есть. Ты будь на связи.
– Только ты, Лешечка, быстрее, пожалуйста, думай. Пока мы с Любкой на карантине сидим. А то она на английский ходить собирается. Через парк.
– Я скоро позвоню, – и Градовы дали отбой.
– Уф! – Людмила положила на столик смартфон и перевела дух. – Сразу легче стало. Выговорилась.
– Хорошо, когда есть друзья, правда?
– Вместе мы его быстро поймаем, – самоуверенно сказала она.
– Особенно ты, находясь на карантине, – усмехнулся муж.
– А что? Сейчас вся информация есть в Инете. Вы мне только исходники дайте, – повторила она слова Градова.
И опять супруг посмотрел на нее с печалью. Словно чувствовал, что ближайшие две недели будут жарким даже после того, как у него самого жар спадет.
На этот раз пес меня прекрасно понял. После того, как я поговорил с его хозяином. Вышло это спонтанно. Мы вместе зашли в лифт. Я спускался в магазин, который находится в нашем же доме, а сосед вернулся с работы пораньше. И мы оказались в одном лифте.
Я увидел в мутном зеркале его отражение. Выглядел он неважно: щеки ввалились и вместе с острым, как орлиный клюв, подбородком заросли щетиной, глаза какие-то ненормально блестящие, взгляд бегает. Он был похож на огромную больную птицу, некогда хищника, а теперь добычу для своих же сородичей. Мне его даже жалко стало. Что-то не то с человеком творится. Он буркнул:
– Здрасьте.
А я промолчал. Лифт тронулся, мы были вдвоем. И тут я не удержался:
– А собачка ваша без вас воет.
– Войдите в мое положение: я весь день работаю.
– Но я-то тоже работаю! Только дома. И мне она мешает.
– Но что я могу сделать?
– Избавиться от пса.
– Каким образом? Усыпить его? – В его голосе была издевка. – Я к нему очень привязан. Это единственная живая душа, которая радуется, когда я возвращаюсь домой.
– А ваша девушка?
– Какая девушка? – удивился он.
– Женщина, с которой вы живете. Она ведь ваша жена?
– Ах, жена… Само собой, она тоже радуется.
– А мне вот так не показалось.
– Вы ее с кем-то видели? – враз насторожился он. – Вы ведь тоже гуляете в парке. Она там с кем-то встречается?
– Делать мне нечего, как следить за чужими женами, – проворчал я. – Просто бабы все, как одна, – стервы. И ваша жена вас тоже обманет. Собачку свою вы ей зря доверяете.
– Войдите в мое положение, – повторил он.
И я вошел. То есть вышел, потому что лифт приехал на нужный этаж. Но поскольку мы были соседями, то он тоже вышел. Теперь мы стояли у лифта. Вдвоем.
– Слышите? – насторожился я. – Она воет!
– Я ничего не слышу, – насмешливо сказал сосед. – У вас, похоже, слуховые галлюцинации.
– Хорошо, я вам ее запишу на диктофон. Как она воет в ваше отсутствие.
– У вас какие-то проблемы? – Он бросил на меня внимательный взгляд.
– Да: ваша собака.
– Ну, это не проблема.
– По сравнению с вашей женой – да.
– Мне не нравятся ваши намеки. – Он нахмурился. Я отметил, что у него необычайно живая мимика. А раньше мне мой сосед казался каким-то заторможенным. С ним явно что-то происходило.
Я почувствовал, как у меня заныла голова. Мне не нужны чужие проблемы.
– Это не намеки, – сказал я через силу, потому что головная боль усиливалась: собака выла. А ее хозяин упрямился. И не хотел войти в моё положение. – Жена вам изменяет и скоро бросит. У нее вид, как у женщины, созревшей для измены. Она вас еле терпит. Когда вы вместе, она смотрит не на вас, а в свой гаджет. Причем неотрывно.
– Сейчас все смотрят в гаджеты, а не друг на друга.
– Не все, – возразил я. – Бывает, что люди женятся по любви. Но это не ваш случай.
– Я вижу, вы большой знаток женщин. Что ж… Это не ваше дело, понятно? – сказал он грубо.
– Да, но что касается собаки…
– Да пошел ты…
Он оттолкнул меня и достал из кармана потрепанной зимней куртки ключи от своей квартиры. Я покачнулся, но на ногах устоял. Меня охватило отчаяние. Он высокий и далеко не хлюпик. Это лишь видимость, что мой сосед ботаник, неспособный дать отпор обидчику.
Подать на мужика в суд? За что? За собаку, которая воет? Встречный вопрос: почему вы живете без регистрации, хотя бы временной? Хозяева квартиры не хотят платить налоги. Я, конечно, могу переехать, но где я найду хозяев, которые хотят платить налоги?
Проблема в том, что я хочу жить именно в этой квартире. Почему это я должен уступать, а не он? И где гарантия, что мои новые соседи тоже не заведут собаку?
Я так и стоял, думая о том, что же мне делать, а сосед меж тем прошел к своей двери и открыл ее. На пороге он обернулся:
– Воет, говорите? – И вдруг он мне подмигнул.
Он! Мне! Подмигнул! И я понял, что он издевается. И пошел вечером в парк. Я решил начать с женщины, потому что с псом опять отправилась гулять она.
И на этот раз собака молчала. Она… Она убежала! Бросила хозяйку, когда я на нее напал. Я понял, что женщинам доверять нельзя, когда дело касается собак…
Я вспомнил… В этот момент я все вспомнил! Как меня били и за что. Я понял, что делаю поздно вечером в этом парке. Я мщу. А при чем здесь хозяйка пса, который воет за стенкой?
В самом деле: при чем?
Как за нами следит Большой Брат
Бывают дни, когда вдруг находятся давно потерянные вещи. Случайно отодвигаешь кресло – а за ним мамино колечко. Как оно там оказалось, непонятно. Потом выныривает мужской носок, когда его брат-близнец давно уже отправился на помойку. Бывает, что и мужчина исчез в неизвестном направлении, а его носок – вот он. Словно ждал удобного момента.
Люба о непарном носке подумала по ассоциации. У нее сегодня находились старые друзья. Сначала позвонила Апельсинчик, а через полчаса – Стас. Хотя его носков в доме у Градовых быть не должно, Самохвалов здесь даже не появлялся никогда. Да и в Любиной квартире этих носков давно уже нет: дом по программе реновации снесли. Вместе с воспоминаниями о Стасе и его скверных привычках, как Люба думала с момента своего замужества: прошлое в прошлом, даже дома, где все это случилось, уже не существует. Хотя поначалу было больно.
Самохвалов женился, не на ней, что было особенно обидно после стольких лет запутанных отношений, его жена родила, и не виделись они лет сто, учитывая темп московской жизни. Стас – это Любино далекое беспокойное прошлое, когда она была растеряна, подавлена и невыносимо несчастна после трагической гибели мужа и случившегося в тот же день выкидыша, а капитан Самохвалов возник на пороге, самодовольный, наглый, уверенный, что весь мир лежит в кармане его драных джинсов. И все в мире женщины для него, Стаса Самохвалова, свободны.
Любина мораль рухнула под таким напором, да и то сказать, в делах амурных она была первоклашкой. А Самохвалов – ловелас с вузовским дипломом, ему даже усилий особых прилагать не пришлось, чтобы вскоре после их знакомства его вещи оказались в Любиной квартире.
И первая ее реакция, когда она вновь услышала его голос, была: «Не хочу!» Но потом она спохватилась. Стас теперь безобиден, у него жена, ребенок, а, главное, теща. Тещу Люба видела на свадьбе и даже позлорадствовала. Эта женщина отомстит Самохвалову за всех, кого он обидел. Поэтому Люба спокойно выслушала его «с Рождеством, желаю, рад, и как у вас дела?».
– А у тебя дела не очень, раз позвонил. Угадала?
– Я надеюсь, хоть ты счастлива, – осторожно сказал Стас.
Он давно уже изменился и перестал рубить сплеча. После того как за привычку острить без меры и превышать служебные полномочия, когда везде теперь отчетность и бюрократия, Самохвалова попросили из органов. На вольных хлебах он остепенился и притих. Последний раз, когда они общались, у Самохвалова все было хорошо: он работал в строительной фирме начальником службы безопасности. Где и познакомился со своей Мариной. Счастливо женился, по его же словам.
И вот спустя всего три года это вкрадчивое «хоть ты счастлива».
– Я да.
– Ну, твоему-то мужу потеря работы не грозит: интернет-мошенничество достигло угрожающих размеров.
– Если я правильно услышала, ты работу потерял?
– Официально нет. Мы еще пыжимся. Но ты же понимаешь: кризис. В пандемию стройки свернулись, наш офис долгое время был закрыт, сотрудников перевели на удаленку. Службу безопасности сократили до минимума. Я же не дока в компах, как твой Градов.
– Да, с Инетом ты всегда не ладил.
– Пришлось написать без содержания. Месяца три проедал сбережения. Потом денежки на карту закапали, но по минимуму. Мы вроде бы открылись, но появились серьезные проблемы. Конкуренты успели нас обойти, переманили ключевых сотрудников. А наш босс сел в лужу. Бухал он, короче, на самоизоляции. Обычное дело. Когда круиз по Средиземному морю невозможен, по винным-то регионам он всегда в открытом доступе. Одна бутылка, другая: испанское, кипрское, южноафриканское… Сейчас пытаемся встать на ноги, но плохо получается. А у меня ребенок, жена в декрете. Которая, кстати, в той же компании работает. Да еще ипотека на пятнадцать лет, – заныл Стас.
– Как же ты выкрутился?
– Лучше не спрашивай. Сначала заморозил, потом реструктурировал. Процент удалось уменьшить. Что помогло, но мало, – он тяжело вздохнул.
– Стас, чем я могу помочь?
– Ну, хоть кто-то меня понял, – откровенно обрадовался Самохвалов. – Психолог ты мой. За что я тебя, Люба, всегда любил: за понимание.
– Стас, мы давно расстались, – напомнила она. – Ты не захотел жениться на понимающей женщине.
– Хоть бы спасибо сказала. Теперь у тебя муж крутой. И счастья – вагон.
– Счастье не в деньгах.
– Давай поменяемся? Все так говорят, у кого денег полно, – сердито сказал он. – Повезло тебе, Петрова, не отпирайся.
– И ты хочешь, чтобы я заплатила по выставленному тобой счету?
– Люба, когда у человека жопа, он забывает о гордости. И чем больше эта жопа, тем меньше чувств у него остается. Скажу честно, я дошел до края. Денег хочу. И только денег. Больше никаких чувств у меня не осталось. Я даже жену уже больше не люблю. Не до того.
– Стас!
– Я же тебе как психологу. Или ты за деньги только косультируешь старых друзей?
– Ты просто ноешь. А где крутой мужик, который на раз-два решал любые проблемы? Чем ты сейчас занимаешься? В смысле, где ты работаешь?
– Официально все еще числюсь начальником службы безопасности в своей почти уже разорившейся конторе. Какие-то деньги капают, но мало. А подрабатываю курьером.
– Кем?!
– Господи, в каком мире ты живешь? – сердито спросил Стас. – Вот они, рублевские миллионеры! В упор не видят муравьев, которые привозят им все, от зубных щеток до мраморных статуй в их элитные сады. Служба доставки сейчас одна из самых востребованных. Там полно вакансий. Я работаю на своей машине. Это не основная моя работа, но в случае надобности я могу напрячься и взять побольше заказов. Вчера, к примеру, с пяти вечера до девяти я заработал чистыми две сто. Две тысячи сто рублей, если ты не расслышала, – четко повторил Стас. – Но не всегда бывают удачные дни. Пробки, чтоб их!
– Я поняла. Но у меня нет для тебя работы. Разве что садовником.
– Я согласен!
– Стас, сейчас зима. Надо расчищать снег на участке.
– И это сойдет. Но вообще-то я рассчитывал на твоего мужа, – вкрадчиво сказал Стас. – Он не может меня пристроить обратно?
– Куда? В органы?
– Ну да. Люба, я нахлебался. Частному бизнесу хана. Хорошо сейчас только на госслужбе. И я готов опять впрячься, за хороший паек и кучу льгот. Люба, клянусь, я изменился! Я буду шелковым!
– Но работа в полиции не лежит у Алексея в кармане.
– Ты хотя бы поговори с ним. Очень тебя прошу.
– Хорошо. Сделаю, что могу.
– Все так говорят, – неожиданно разозлился Стас. – Выгуливают белое пальто: молодец, что позвонил, держись, мы с тобой, мы на связи. Но никто пока не помог.
– Стас, ты на меня давишь.
– Да, давлю на твою жалость. У меня мальчик. Первое слово, которое он сказал, было «папа». Я хороший отец, что бы ты там обо мне не думала…
– Все! Хватит! Лучше не поднимай эту тему! Я сейчас же поговорю с мужем. И перезвоню.
– Спасибо.
Она даже не заметила, как Градов вошел в комнату. Сидела с пылающими щеками и ругала себя: прошлое надо оставлять в прошлом.
– Всегда удивлялся: как ты с такой чувствительной душой так долго работаешь психологом и еще не выгорела? – раздался негромкий голос мужа. – Ты же эмпат. Живешь чувствами других, и если им плохо, то и тебя захлестывает. Вон, на тебе лица нет. Так и надорваться можно.
Читать бесплатно другие книги:
