Выбор Ишты Лисина Александра

Глава 4

Королевский турнир мечников проводился в столице примерно раз в два-три года. И специально для него в одном из многочисленных предместий Рейданы был построен самый настоящий стадион с просторным ристалищем и вместительным амфитеатром. Этакий Колизей – разумеется, с поправкой на местные реалии.

Что характерно, к стадиону вели отличные подъездные пути, дабы благородные леди и господа не утруждали себя верховой ездой и могли спокойно добраться сюда в удобных экипажах. Имелся также небольшой парк, где, как по секрету рассказал нам Эррей, частенько случались дуэли. Имелось круглое озеро, на берегу которого можно было неплохо провести выходные. И имелось немало лавок, в которых даже самый взыскательный покупатель мог удовлетворить свои высокие запросы. Другое дело, что лавки открывались лишь на время турнира, но зато прибыль, полученная торговцами за эти несколько дней, с лихвой окупала все немаленькие затраты на их содержание.

Соблюдая образ великосветской дамы, на турнир я приехала в платье. Повздыхала, конечно, потому что до последнего надеялась, что можно будет влезть в верховой костюм и еще разок поразить местную общественность, но не дали. Пришлось напяливать очередную новинку нежно-кремового оттенка, прятать довольно глубокое декольте за полупрозрачной драпировкой, прикреплять на макушку осточертевшую шляпку и в таком неприличном виде выходить к прибывшему за мной на карете Эррею.

Ему, правда, понравилось – как ни странно, мои сложные наряды неизменно вызывали в нем здоровый мужской энтузиазм, однако подошедшие секундой позже Гор и Бер при виде готового разразиться напыщенной речью друга так выразительно нахмурились, что лен-лорду та Ларо пришлось поспешно прикусить язык и ограничиться весьма скромным комплиментом, дабы не получить от братьев в какое-нибудь чувствительное место сапогом.

Еще надо отметить, что зрительские места (вернее, самые лучшие из них) на Арене были уже давно и прочно за кем-то застолблены: у богатых и знаменитых, как водится, имелись специально обустроенные ложи – у кого под плотным тентом по типу палаточного, а у кого и с настоящим каменным козырьком над головой. На тот случай, если вдруг прольется дождик и вздумает испортить хозяину ложи хорошее настроение. Таких «каменных» лож было немного – всего у пятерых лен-лордов и, разумеется, у короля. Причем все они располагались на одной стороне громадного амфитеатра и лепились довольно тесно друг к другу. По бокам от них находились ложи попроще и поскромнее. А напротив, заполоняя все доступное пространство, имелись простые до невозможности каменные ступени, охватывающие ристалище гигантским полукругом. Которые одновременно играли роль и сидячих мест, где устраивались бедняки. При этом среди последних также имелось четкое распределение: наиболее бедные сидели (а то и стояли вокруг поля) в самом низу, хотя там вроде как лучше видно, а те, кто позажиточнее, наоборот, забирались как можно выше. Более того, места на Арене не покупались, а отвоевывались, как говорится, уже по прибытии, так что до начала турнира, я думаю, тут кипели нешуточные страсти. Однако к тому моменту, как глашатаи объявили о появлении короля, основные трения уже подошли к концу и народ чинно расселся по добытым с боем лавкам.

На турнир мы явились довольно поздно: я посчитала, что раньше полудня делать тут просто нечего. На мой взгляд, гораздо интереснее посмотреть на схватку полуфиналистов и финалистов, чем на всякие отборочные туры, а последние всяко будут длиться до обеда. Так что можно было не торопиться, хорошенько выспаться, неспешно собраться и приехать аккурат к самому интересному, не шибко переживая о том, что пропустим по-настоящему увлекательный бой. Однако когда я озвучила эти аргументы вслух, Рорн вдруг заливисто рассмеялся и уверенно заявил, что благородные леди появляются на турнире не для того, чтобы вдоволь поглазеть на поединки. И что, вообще-то, их основная задача – привлекать к себе внимание, затмевая своей неземной красотой даже то, что творится на арене.

Я на такое объяснение только плечами пожала, но решения все равно не изменила. В итоге приехали мы хорошо после полудня, когда уже определились первые победители. Добравшись до Колизея, беззаботно бросили дорогой экипаж, прошли через большую арку (таких тут было целых шесть), служившую одновременно и входом, и выходом на Арену, быстро огляделись и, не мешкая, поднялись в ложу лен-лордов та Ларо, не желая лишний раз толкаться среди остального люда.

А народу было много. И даже очень, я бы сказала, много – вокруг бортиков, ограничивающих зеленый кружок ристалища (блин, как оно напоминало ровный газон футбольного поля!), скопилось такое количество праздно одетого народа, что просто яблоку негде было упасть. Сплошная стена из чужих спин и небритых затылков. А выше – настоящий живой ковер из разноцветных нарядов, многочисленных лиц, мелькающих тут и там букетиков цветов, которые дамы то ли получали в подарок от кавалеров, то ли собирались одаривать ими победителей… и везде – шум, гам, бессчетные разговоры… Ну, примерно как в Лужниках в разгар торгового дня, когда ты тщетно пытаешься отыскать среди миллионов одинаковых палаток одну-единственную, ради которой, собственно, и приехал.

В общем, дурдом на выезде, в котором только и думаешь, как бы не затоптали.

Правда, перед нами народ рассасывался довольно быстро и очень даже молча: идущие по бокам скароны разрезали толпу, как нож – головку мягкого сыра. А неторопливо вышагивающий впереди Лин и того лучше – перед ним люди расступались с такой поспешностью, будто уже заподозрили в белоснежном «фэйре» старшего демона.

Поднимаясь по высокой лестнице до нужной ложи, я мельком покосилась наверх, чтобы выяснить, не пустует ли королевская «резиденция», и если нет, то кем именно она сегодня занята. Найти ее оказалось проще простого – по характерным бело-золотым тонам в отделке, удобному расположению (почти что в центре гигантского амфитеатра) и, разумеется, немаленьким размерам. Правда, против ожиданий, вместо человеческих фигур под каменным козырьком я увидела только тонкую, непрозрачную пленку, накрывающую ложу плотным куполом со всех сторон и не дающую рассмотреть подобности, а рядом – двух бравых молодцов в хорошо узнаваемых доспехах. Однако именно по ним можно было догадаться, что его величество уже здесь. Но, кажется, снова избрал для себя роль стороннего наблюдателя. Причем проделал это столь мастерски, что теперь никто не мог бы сказать, чем он занят на данный момент: смотрит ли турнир, пьет ли вино или же тискает потихоньку какую-нибудь придворную даму.

– Надо было с утра ехать, – проворчал Эррей, когда мы наконец добрались до огороженного пространства его личной ложи и накрыли его (для этого амулет специальный имелся) таким же куполом, что и у короля. Причем все преимущества такого способа отдыха я оценила мгновенно – через заклятие внешние звуки практически не проникали, поэтому ни шумный гомон со стороны собравшейся на турнире толпы, ни звуки с ристалища досюда не доносились. И, что важнее, снаружи тоже нельзя было услышать, о чем мы разговариваем.

Единственное отличие – наш купол был совершенно прозрачным. Но Эррей со смешком пояснил, что это лишь потому, что вместе с ним в ложе находится дама. А правила приличия требовали соблюдения открытости. Это королю все можно, тогда как простым лен-лордам следовало учитывать еще и мнение окружающих.

Услышав о правилах, я только отмахнулась: какая мне разница, что за мнение сложится у каких-то там соседей на мой счет? Я с ними, слава богу, не знакома и знакомиться не собираюсь. К тому же скароны по привычке встали так, чтобы один из них находился внутри ложи, а второй – снаружи, так что теперь даже самый строгий поборник морали не смог бы сказать, что мы с Рорном остались наедине.

Присев на удобное кресло и с ноткой самодовольства ощутив себя прямо-таки римским патрицием, я с нескрываемым любопытством уставилась на ристалище. Хотелось бы знать, на каком уровне находятся местные «звезды Арены» и что новенького они могли бы нам показать. Однако в данный момент арена пустовала: предыдущий бой только что закончился, а новый пока еще не начался, так что смотреть было особо не на что. Так, простая круглая площадка метров сто в диаметре, зеленая травка, высокие бортики, чтобы отлетающие от разбитых щитов щепки не вышибли кому-нибудь глаз. Многочисленные флажки, развевающиеся на стенах амфитеатра, тысячи зрителей… ну, точь-в-точь олимпийский стадион. Только рекламы на бортиках, пожалуй, не хватало.

– Почему вы сегодня втроем? – полюбопытствовал Эррей, присев на соседнее кресло и тоже убедившись, что внизу не происходит ничего интересного.

– Ас дежурил уже под утро, – рассеянно отозвалась я, – так что мы оставили его отсыпаться. А Ван за слугами присматривает.

– С ними какие-то проблемы?

– Нет. Просто на всякий случай. Вдруг гости неудобные заглянут?

Эррей настороженно покосился.

– Думаешь, да Миро не отступится?

– Думаю, он не упустит возможности сунуть свой длинный нос в мои дела, – спокойно отозвалась я. – А мне не хочется, чтобы он знал некоторые аспекты моей личной жизни. Поэтому мы никогда не оставляем дом пустым. Кстати, Родан тебя нашел?

– Вчера. Я так понял, Дей уже заканчивает? Когда планируешь уезжать?

– Как только, так сразу. Ты с нами?

– Конечно, – удивился Эррей. – На Айда мне сдалась столица? Если бы не ты, я бы, может, и не вернулся никогда.

Я тихонько фыркнула.

– Хоть родителей в этот раз предупреди. Твоя матушка переживает.

– Она не за меня переживает, – недовольно отозвался Рорн, мгновенно насупившись. – Мы с отцом в тот раз так повздорили, что… короче, я им потом просто весточку пришлю, и все. Пусть Лоррэй за меня отдувается и сохраняет фамильную честь.

– А что у тебя все-таки произошло пять лет назад? – как можно ровнее спросила я. – Что за дуэль такая, что ты вдруг исчез из столицы, не сказав никому ни словечка? Да еще так надолго?

Молодой лен-лорд заметно поморщился.

– Я же говорил: по глупости. Подставили меня с одной девчонкой, а я дураком был – не понял, что купленная дрянь, вот и ввязался в одну историю. А когда выяснилось, что зря, было уже поздно.

– Ты убил своего противника?

– Да. Случайно. Но отец, когда узнал, пришел в ярость. Мы повздорили, и он сказал, что даже готов от меня отказаться, если подноготная этой истории вдруг выплывет наружу. Я вспылил. Он тоже… погорячился. В итоге я ушел. Вот и все.

Я испытующе посмотрела на друга.

– Ты все еще злишься на него?

– Нет, – вздохнул Эррей, отчего-то засмотревшись на пустую арену. – Просто когда тебе постоянно говорят, что надо равняться на старшего брата, который за все годы ни разу не уронил чести семьи и не замарал родового имени…

– Вот уж на кого не надо равняться, так это на твоего старшего брата, – насмешливо хмыкнула я. – Лоррэй – тот еще фрукт. Без кинжала в рукаве лучше не подходить.

– Да я знаю. Но отец и слышать ничего не хочет. Хотя с той стервой, из-за которой все случилось, как раз Лоррэй меня и свел. Ладно, Айд с ним. Не хочу портить себе настроение. Ты вина хочешь?

– Нет.

– Может, фруктов заказать?

– Эррей, мы же только что из дома, – с укором посмотрела я, и молодой лен-лорд сокрушенно развел руками.

– Так положено. Если приходишь, то что-то заказываешь. Тем более если в ложе гостья.

Я возвела глаза к небу.

– О боже… тогда иди. Но по мне это – лишняя трата времени и средств.

Эррей только усмехнулся, явно желая ответить, что на развлечения многие благородные не жалеют ни того, ни другого, но почему-то не стал озвучивать собственные мысли и быстро вышел, о чем-то коротко переговорив с дежурящим снаружи Бером. А едва он исчез, я, мгновенно посерьезнев, повернулась к Гору.

– Ну? Ты как?

– Нормально, – едва заметно кивнул скарон, рассеянным взглядом следя за всем, что происходит за пределами ложи.

– Не голоден?

– Нет. Мне нетрудно здесь находиться.

– Очень хорошо, – с облегчением вздохнула я. – Пока Ас спит, ты побудешь со мной, а потом поменяемся.

– Ты тоже собралась за мной следить? – чуть обозначил улыбку скарон.

– На первое время.

– Что ж, я польщен…

– Госпожа, к вам гость! – вдруг бодро отрапортовал Бер, на мгновение заглянув в ложу и кинув на Адаманта выразительный взгляд, заставивший того мгновенно осечься и снова принять независимый вид. А сразу после этого в ложе появился один из тех посетителей, которых мне бы совсем не хотелось лишний раз видеть.

– Здравствуйте, леди, – с широкой улыбкой поприветствовал меня Лоррэй та Ларо. – Какая встреча! Безмерно рад вас снова видеть!

– Добрый день, сударь, – довольно сухо ответила я, не испытывая ни малейшей радости от встречи.

– Я удивлен, что вы интересуетесь турнирами, леди, – тем временем подошел ближе Лоррэй, делано не замечая отступившего к стене Гора и недобро обернувшегося от парапета Лина. – И еще больше удивлен, что вы решили появиться сегодня в нашей фамильной ложе.

– Ваш брат был так любезен, что пригласил меня развеяться, сударь.

– О… я вижу, Эррей уделяет вам много внимания.

– Ровно столько, сколько требуют правила гостеприимства.

Лоррэй насмешливо прищурился, беззастенчиво изучая мой новый наряд. И особенно скрытое под тканью декольте. Причем так явно и нагло туда заглядывая, что я почувствовала глухое раздражение и демонстративно отвернулась.

– Вы мне не рады, леди? – кажется, улыбнулся лен-лорд.

– Боюсь, что так, сударь.

– Как жаль. Видимо, вы больше предпочитаете общество моего младшего брата.

– Я предпочитаю общество тех, с кем мне приятно быть рядом, сударь, – холодно отозвалась я, мысленно прикидывая, как бы вышвырнуть отсюда этого урода. И достаточно ли резкости в моем голосе, чтобы он сообразил, что опасно нарывается.

Лоррэй фальшиво вздохнул.

– Увы мне. Кажется, благородная леди выгоняет меня из собственной ложи.

Я поджала губы. Блин, этот подколодный змей прав, потому что это я тут – незваная гостья, а он-то сейчас как раз в своем праве. Более того, по местным меркам я ему еще и сильно обязана, как старшему наследнику, давшему согласие на мое здесь пребывание. И слово Эррея тут больше никакой роли не играет: он – младший. К тому же находится в весьма натянутых отношениях с главой дома. Поэтому, если что…

Я резко повернулась и взглянула на мерзко ухмыляющегося Лоррэя в упор.

– Нет, сударь. Я не выгоняю вас из ложи. Но, пожалуй, мне стоит ее покинуть.

– Отчего же, леди? Я-то весьма рад вас видеть.

– Не сомневаюсь. Всего хорошего. – Я недобро сузила глаза и сделала шаг к выходу, но Лоррэй чуть сдвинулся и с приторной улыбкой загородил мне дорогу, не видя, как у стоящего неподалеку Гора нехорошо изменились глаза.

– Леди… зачем же так спешить? Поверьте, я не желал вас обидеть. Мне просто показалось, что для дамы, рискующей оставаться на ночь в одном доме сразу с четырьмя телохранителями, возможно, будет приятно и мое общество.

Честное слово, у меня зачесались кулаки. Но нельзя – пленка-то прозрачная, снаружи, хоть и не слышно ни черта, но зато все прекрасно видно. И если я ему сейчас вмажу, то меня не поймут.

– Сударь, – ледяным голосом сказала я, уже остро жалея, что вообще сюда приехала. – Мы встречаемся с вами в третий раз в жизни. И третий раз вы пытаетесь меня оскорбить. Я терпеливая… как правило. И мне казалось, у вас хватит ума остановиться после первой оплошности. Однако, по-видимому, я ошиблась. И, боюсь, сейчас вы здоровы лишь потому, что имели счастье родиться в одной семье со своим братом.

– Леди мне угрожает? – с наигранным удивлением отступил Лоррэй, нехорошо прищурившись и оценивающе покосившись на выразительно оскалившегося Лина.

– Нет. Леди всего лишь обозначает факты. – Я резко отвернулась и быстро вышла, спиной чувствуя, как кипит сзади возмущенный до глубины души шейри и как наливаются угрожающей чернотой глаза взбешенного брата.

Едва покинув ложу, я сделала знак Беру и, едва сдерживая злость, принялась торопливо спускаться по высоким ступеням. Сперва вообще решила уйти, чтобы не искушать судьбу и не давать скаронам повода вернуться. Но потом с досадой вспомнила об Эррее и заставила себя успокоиться. Все. Хватит. Его братец меня достал до самых печенок, но Рорну не станет легче, если я удавлю Лоррэя у всех на виду. Или устрою под домом его родителей маленькое землетрясение в надежде, что улыбчивый мерзавец получит по заслугам. Надо бы сказать… предупредить… а то искать начнет…

Я с трудом взяла себя в руки и остановилась.

– Бер, найди Рорна и предупреди, чтобы не беспокоился. Мы уезжаем. Подождем вас внизу.

– Что такое? – тревожно посмотрел брат. – Что там у вас случилось?

– Потом. Иди.

Бер коротко поклонился, даже сейчас не забыв о своей роли подчиненного, и беззвучно растворился в толпе, оставив меня наедине с глухо урчащим шейри и разъяренным до предела Адамантом.

– Убью его, – неестественно спокойно сказал Гор, когда я кинула беспокойный взгляд на его закаменевшее лицо. Кажется, злость лишает его должного контроля над собой. Видимо, чем больше он злится, тем ближе подступает к нему Тень. И это, похоже, сулит нам проблемы.

– Нет, Гор. Не здесь. Не сейчас.

– Все равно убью.

– Остынь и пошли вниз.

Брат сжал зубы, но тьма в его глазах чуть успокоилась, позволяя надеяться, что выдержка ему все-таки не изменит. На всякий случай я пустила скарона вперед, чтобы быть точно уверенной, что он не исчезнет и не ринется обратно исполнять свою угрозу, а заодно незаметно коснулась перчаткой его спины, чтобы помочь успокоиться. И это, кажется, сработало – брат прерывисто выдохнул, а потом начал медленно спускаться, позволяя Лину прикрывать меня со спины.

До подножия каменной лестницы, показавшейся мне чуть ли не вдвое длиннее, чем во время подъема, мы добрались без особых проблем: словно чуя исходящую от Гора угрозу, люди исчезали с нашей дороги так быстро, как только позволяли приличия. Они буквально пятились от нас. Едва не творили охранные знаки. Видя перед собой Адаманта, каким-то шестым чувством понимали, что он опасен, и мудро старались держаться подальше. А когда из-за моей спины бесшумно выступал белоснежный зверь, скалящий громадные клыки и сверкающий демоническими глазами, от нас шарахались так, словно самого Айда увидели.

Оказавшись внизу, я беспокойно огляделась и, отыскав ближайшую свободную арку, тут же шагнула в ту сторону, утягивая за собой рассерженного брата. Где-то там была карета Эррея. Где-то там нас будет ждать Бер. Там же можно будет без эксцессов переждать бешенство Гора. А потом мы уедем, и все станет хорошо – дома я обязательно приведу его в чувство. Только бы дойти… только бы успеть туда добраться…

Неожиданно меня легонько толкнули в грудь.

Я машинально опустила глаза, полагая, что это или кто-то что-то кинул, или же Гор неловко задел локтем, однако нет – скарон так и шел, будто каменный: неестественно прямой, молчаливый. Да и Лин бежал поодаль: он никак не мог меня толкнуть. Но тогда что это было? И почему вдруг потеплел подарок Аса?

Я так же машинально коснулась потяжелевшей цепочки и, не подумав, достала из-за лифа кроваво-красную капельку амулета. А потом непонимающе сжала в руке, не понимая, почему она вдруг нагрелась и от прикосновения снова дрогнула, как ожившее сердце, после чего тихонько, но вполне ощутимо засветилась, озарив белую перчатку неприятными алыми сполохами.

– Стой. – Гор неожиданно остановился так резко, что я едва на него не налетела. – Гайдэ, назад. Не высовывайся.

– Что не так?

Лин, глухо заурчав, тоже сдвинулся вперед и влево, оттесняя меня за широкую спину брата. Вот только я не послушалась – желая знать причину внезапной остановки и такого напряжения Гора, упрямо высунулась, так и сжимая оживший амулет, а потом в искреннем недоумении уставилась на выступившего из толпы воина. Причем незнакомого воина. Смуглого, как мои братья, и такого же черноволосого. С узким, легко узнаваемым подбородком, чуть раскосыми черными глазами. С искусно скрытой под дорогим камзолом адароновой чешуей. И безумно дорогим клинком на поясе, рукоять которого он сжимал с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

Е-мое… скарон.

Невероятно, но факт – нам перегородил дорогу скарон! То ли явившийся на турнир поучаствовать. То ли просто изъявивший желание посмотреть. Я, конечно, знала, что мои братья – далеко не единственные на свете, но столкнуться вот так, в центре Валлиона, нос к носу…

Я растерянно моргнула, но тут же поняла – не глюк. Это действительно скарон. Никаких сомнений. Только чужой. Какой-то совершенно незнакомый тип, которого мы в первый раз видели. А потом я разглядела красноречивые огоньки в его расширенных зрачках и запоздало сообразила – старший клан. Алый. Причем он почему-то загородил нам дорогу и теперь весьма недобро изучал Гора и Лина, как если бы на их месте стояли его кровные враги.

Блин. Да что такое?!

В этот момент амулет Аса снова дрогнул.

Скарон мгновенно оторвался от приготовившегося к бою Адаманта, быстро огляделся, словно настойчиво что-то ища, а потом вдруг поднял голову и посмотрел на меня в упор. Да так выразительно, что я едва не растерялась, с удивлением обнаружив, что в непонятном чужаке отчего-то стремительно разгорается пламя искренней, совершенно непонятной, какой-то иррациональной ненависти. Казалось, этот тип откуда-то меня знает. И, казалось, был готов убить на месте. За что-то. Вот только за что?

Что я ему сделала?!

Правда, недоумение длилось недолго – стоило амулету дрогнуть у меня в руке в третий раз, как взгляд чужака немедленно приковался к нему и впился так остро, что почти проткнул ладонь насквозь. Но теперь в его глазах мелькнула мгновенная злая радость. Узнавание. И какое-то мрачное торжество, как будто я когда-то сперла у него это бесценное сокровище, но теперь он наконец нашел вора и сейчас мстительно размышляет, какой пытке его подвергнуть за святотатство.

А потом мы на какой-то миг снова скрестили взгляды, и я внезапно поняла: он действительно меня убьет. За этот самый амулет, который я неосмотрительно носила на шее. Причем убьет без жалости, сомнений и колебаний. Потому, что он значил для Алого слишком много. И потому, что он знал о подарке Аса что-то такое, о чем я пока не догадывалась.

– Назад, – все тем же нечеловечески спокойным голосом повторил Гор, настойчиво закрывая меня собой. – Не вмешивайтесь. Он здесь не один.

Послушно оставшись на месте, я, тем не менее, все же завертела головой и почти сразу поняла: брат прав, потому что из огромной толпы, еще не почувствовавшей неладное и пока только огибающей нас по большой дуге, в нашу сторону обратилось еще два пристальных взгляда. Таких же хищных, ненавидящих и молчаливо обещающих мне мгновенную смерть: скаронов, как выяснилось, было на турнире трое. Все трое – Алые. Старший клан. Сильные маги, отменные воины, неустрашимые бойцы, совершенно не умеющие отступать. И они смотрели на нас сейчас, как львиный прайд смотрит на еще живую антилопу, у которой нет ни единого шанса уйти из организованной ими засады.

При мысли о нападении меня посетило привычное ледяное спокойствие.

Что ж, ладно. Скароны так скароны. Решили напасть без предупреждения – хорошо, мы будем готовы. Жаль, конечно, что тут нет Аса – он бы с ними быстро разобрался. Но и так сойдет. Нас трое… нет, уже четверо: вон Бер летит сквозь толпу, едва не перепрыгивая через чужие головы… а чужаков всего трое. Мы хорошо вооружены. На мне, правда, нет брони, да и платье будет мешаться, но Эриол с лихвой перекроет эти недостатки и, если понадобится, перерубит даже адароновый клинок, не говоря уж о том, что чужие доспехи покажутся ему не толще бумаги. Так что сейчас мы сильнее. И нам не помеха даже трое старших.

– Назад! – свистящим шепотом велел чужакам Бер, черной птицей взлетая на верхушку арки и, дико извернувшись, спрыгивая прямо у меня перед носом. Уже в боевой стойке, ощетинившийся, злой, как вырвавшийся из преисподней демон. А уж глаза горели таким бешенством, что даже мне стало не по себе. Тогда как окружающие нас люди впервые наконец до чего-то додумались и разом, как по команде, подались в стороны. – Что нужно здесь «красным»? И почему вы смеете заступать нам дорогу?!

При виде Изумруда, привычно вставшего плечом к плечу с Адамантом, Алые озадаченно переглянулись.

– Назад! – все так же зловеще прошипел Бер, уподобившись огромному разъяренному коту. И так посмотрел, что по безликой толпе пробежала волна дрожи. – Никто не смеет задевать госпожу! Никто не смеет заступать ей дорогу! Отступитесь… или вас уничтожат!

Прямо на моих глазах зеваки судорожно вздохнули и, словно захлебнувшись исходящей от Изумруда яростью, в едином порыве повернулись к резко обеспокоившимся Алым. Причем разом, как по команде. Источая при этом совершенно невообразимую, дикую злобу, как если бы в долю секунды воспылали к трем чужакам совершенно оправданной ненавистью. Более того, они, кажется, сами не сознавали, что происходит. Волна исходящей от Бера злости ударила так, что люди, как мне показалось, просто утратили разум. А затем слаженно качнулись навстречу Алым, словно собираясь разорвать их голыми руками. И в глазах у каждого я с содроганием подметила разгорающиеся крохотные изумрудные точечки. Слабые отблески того неистового огня, который бушевал сейчас в зрачках моего кровного брата.

А потом и с Гором начало твориться что-то непонятное: он глубоко вздохнул, расправил плечи и будто бы смазался. Как-то разом утратил границы физического тела, как если бы сама Тень шагнула в этот мир через него и обняла снаружи полупрозрачными руками. Отчего-то показалось, что вокруг выпрямившегося скарона заклубился сплошной черный туман, обволакивая его, любовно обвиваясь вокруг ног и медленно, но неумолимо взбираясь все выше и выше, сперва вытягиваясь из его ладоней двумя призрачными мечами, а затем и отражаясь в провалившихся глазах бездонной, первобытной, устрашающе заманчивой чернотой.

И Алые наконец попятились: на них со всех сторон были устремлены горящие ненавистью глаза. Люди, как околдованные, качнулись в их сторону, заставляя отступить еще дальше. Без угроз, без криков, без размахивания руками… но это выглядело еще страшнее, чем если бы они бесновались и орали на все голоса.

– Назад! – в последний раз предупредил чужаков Бер, обдав меня очередной волной неконтролируемой злости. Толпа в ответ глухо заворчала, в едином порыве сдвинувшись с места. Кто-то кровожадно заурчал, у кого-то с губ сорвался нетерпеливый стон, в сторону Бера разом обернулось несколько сотен голов, словно испрашивая разрешения убить… и вот тогда-то я в панике поняла, что мой второй братик все-таки по-настоящему проснулся.

Алые, видимо, тоже сообразили, что дело плохо, потому что, оглядев многочисленных противников, среди которых даже Лин казался злобным выходцем из преисподней, поспешно ретировались. Молча, без боя и практически незаметно. Просто испарились, как привидения, предоставив мне одной разбираться с двумя взбешенными магами и едва не перекинувшимся у всех на виду демоном.

Почувствовав, что Гор начинает забываться и тянуть на себя чужие дейри… а народу тут было много… я до скрипа сжала зубы и повернулась, с тревогой уставившись на перекосившиеся лица братьев.

Боже…

Как же страшно меняются скароны, когда ими овладевают силы, которые им некогда были подвластны! Как быстро они теряют головы. И какими страшными становятся противниками, если позволяют себе выпустить эту мощь из-под контроля.

У Гора лицо побелело, как у настоящих эаров, и без того тонкие губы пропали совершенно, на лбу пролегла глубокая складка, а глаза… чтобы мне больше никогда не видеть у него таких жутких глаз! В них стало так много холода… так много равнодушия и тлеющей на самом дне ярости, что было жутко смотреть в эту беззвездную бездну, где таилась лишь бесконечная пустота, сотканная из мрака и нечеловеческого одиночества.

А Бер вообще стал другим человеком. У него так заострились черты лица, что можно было подумать на тяжелую болезнь. Одни только зрачки полыхали, как два подсвеченных изнутри изумруда. И ровные волны ярости расходились от них во все стороны, стегая собравшихся вокруг нас людей, как зелеными плетьми.

Айдова бездна!

Сколько же сил они сейчас тратили на то, чтобы меня защитить?! И сколько лет жизни забрала у них эта ненужная ссора, у которой даже причина-то толком неясна?! Да еще Лин выгнул спину, готовый выпустить из нее сразу все свои шипы! Клыки уже такие, что скоро во рту перестанут помещаться! Ноздри шевелятся, как у голодного тигра, шерсть на загривке стоит дыбом, хвост настегивает воздух так, будто стремится его разрубить…

Я сжала кулаки и, пристально взглянув на обозленного шейри, сухо велела:

– Стой на месте. Успокойся. Прими нормальный вид.

Потом повернулась к Беру.

– Чего желает моя госпожа? – наполовину игриво, наполовину всерьез осведомился неадекватный скарон. Ох, не зря говорят, что Изумруды умеют повелевать чужим настроением. Не зря утверждают, что они – лучшие в мире переговорщики. Да… теперь я знаю почему. Потому что под такой волной нечеловеческого обаяния было трудно устоять даже мне. Казалось, этот зеленоглазый демон мог только мигнуть, и любой человек из тех, кто стоял сейчас не дыша и жадно ловил каждое его слово, был готов лечь на камни и с радостью вспороть себе брюхо, лишь бы доставить ему удовольствие. Тогда как женщины…

Я перехватила несколько полубезумных взглядов и поняла, почему Гор советовал держаться от проснувшегося Изумруда подальше. Черт. Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы спокойно выдержать этот колдовской взгляд и ледяным тоном потребовать:

– Прекрати.

– Госпоже не нравится? – томно промурлыкал Бер, явно забывшись и скользнув ко мне, как кот к попавшейся в ловушку мышке. Призывно улыбнулся, явно собираясь погладить меня по щеке, облизнул чувственные губы, недвусмысленно прильнул, незаметно скользя горячей ладонью по моей талии. – Госпожа желает чего-то иного? Чего-то более… нежного?

Я сузила глаза и сжала левую руку в кулак, активируя Знаки. Одновременно чувствуя, как вздымается внутри волна ярости и такого же искреннего бешенства, замешанного на остром чувстве собственной беспомощности. Проклятье! Ну почему сейчас?! Здесь?! Что опять творится с моими братьями?! Один наполовину ушел в Тень, второй заигрывает, как с любовницей… и оба, кажется, окончательно решили спятить! Но они все еще – мои Тени! Все еще мне подвластны! Они обязаны подчиниться хотя бы Знакам! Прекратить это безумие! Иначе я сделаю с ними что-то очень нехорошее.

– Еще одно слово, и я расстроюсь, Бер, – очень тихо и очень холодно сказала я, не делая попыток вырваться. – Еще одно движение, и я серьезно рассержусь.

К счастью, мне не нужно было далеко тянуться, чтобы донести до брата свою мысль. Он стоял так близко, что я хорошо ощущала прерывистое дыхание на своей щеке. При желании я могла бы его укусить, ударить, поцеловать… или убить. Причем последнее желание крепло во мне так стремительно, что, кажется, даже не нуждалось в пояснении.

Перехватив мой взгляд, скарон вздрогнул, как от пощечины, и покрылся холодной испариной. После чего отшатнулся, погасил свои демонические глаза и поспешил припасть на одно колено.

– Прости, госпожа. Я забылся.

– Я вижу, – процедила я, гневно раздувая ноздри. – А теперь закрой рот, встань и освободи людей. Гор!

– Да, моя госпожа? – прошептал окутанный Тенью и все еще невменяемый Адамант, которого удерживали на этом свете только мои проснувшиеся Знаки.

– Вернись. Ты нужен мне живым.

– Как прикажешь…

Его плечи опустились, темное облако, уже успевшее добраться до шеи, стало развеиваться, а из глаз начала уходить недавняя жуть.

Я перевела дух: все-таки Знаки – та еще сила. Никакой маг не устоит. Даже такой безумный, как мой зеленоглазый братец, одуревший от собственных возможностей и решивший, что ему море по колено.

Я с облегчением подметила, как люди вокруг нас начали приходить в себя и с недоумением озираться. Как погасли в их радужках нехорошие изумрудные огоньки, слетела сонная одурь. Как растерянные горожане принялись пожимать плечами и медленно расходиться, искренне не понимая, зачем они тут собрались и что за странная троица застряла в арке, не желая сдвинуться ни назад, ни вперед.

Потом наконец кто-то заметил, что вокруг Гора еще клубится смутная Тень. Запоздало отшатнулся, осенил себя охранным знаком, чуть не сплюнул, но Бер повел глазами, и мужик мгновенно забыл обо всем, равнодушно отвернувшись и потащившись прочь, как сомнамбула. Безучастный, забывчивый и совершенно потерянный.

Поняв, что Гору одному не справиться, я быстро подошла и, сняв перчатку с левой руки, приложила ладонь к его взмокшему лбу.

– Вернись, – сухо велела снова, не зная, чем еще его вытащить из мрака, кроме прямого приказа. – Гор, ты нужен мне здесь!

– Я иду, – тихо вздохнул скарон и наконец начал постепенно оттаивать. Сперва избавился от нехорошего черного ореола над головой, потом потеплел, а спустя пару мгновений смог очнуться от навеянного Тенью колдовства и взглянуть почти нормальными глазами. – Гайдэ?

– Все, уходим, – так же сухо велела я, искренне надеясь, что большая часть посетителей турнира не успела заметить воцарившегося в арке минутного замешательства. – И так развлеклись дальше некуда. Бер, чтоб глаз от земли не поднимал! И от меня ни на шаг!

– Я понял, – прикусил губу «повелитель чужого настроения», послушно выпрямляясь.

– Ты нашел Эррея?

– Он ждет снаружи.

– Тогда уходим. Хватит с меня голодных Адамантов и сходящих с ума Изумрудов. – Я сердито поджала губы и, одарив братьев весьма многообещающим взглядом, поспешила покинуть Арену, пока они не вляпались во что-нибудь еще.

Глава 5

– Вашу мать! – с чувством сказал Ас, едва я закончила говорить. – Нам только этого не хватало. Бер! Сволочь такая! Как ты мог?!

Пришибленный Изумруд только вжался в кресло и виновато вздохнул.

– Я этого не хотел.

– Да ты нас едва не подставил!

– Мне очень жаль.

– Ас, не надо. – Я устало присела на кушетку и посмотрела на «красного». – Хватит уже криков. У меня голова звенит. А Бер не виноват. Кто ж знал, что он тоже проснется?

– Я не хотел, – тоскливо повторил Бер, мучительно оглядывая переполненный кабинет. – Я даже не понял… просто накатило, как на Гора… и все – сам уже не понимал, что творю. Как пелена какая-то перед глазами встала. И я всех их чувствовал… понимаешь? Всех до одного, кто там собрался! И всем мог… каждому мог бы приказать… что угодно…

Скарон вдруг сжал виски сильными пальцами и согнулся, как от невыносимой боли.

– Аллар! Что со мной творится?!

– Все хорошо. – Я тут же подошла и погладила его по плечу. – Ты же остановился. Да, это было заманчиво, но ты справился.

– Я их зачаровал, – убито прошептал Бер. – Я их действительно зачаровал, и это было… приятно. Невозможно оторваться. Как наркотик, в самом деле. Мне и тебя хотелось… мне тогда было все равно…

– Хрен тебе, братец. Я чарам не поддаюсь. К тому же, во мне где-то там сидит частичка твоей души, так что мне эти чары до одного места.

– Ты не поддалась? – неуверенно посмотрел брат. – И ничего не почувствовала?!

– Почти нет, – малость преуменьшила я. – Иначе как бы я тогда тебя угомонила? К тому же я всегда знала, что ты у нас очаровашка, так что не особенно удивилась, когда поняла, что все окрестные дамочки готовы изнасиловать тебя в извращенной форме. Или охотно согласились бы, чтобы ты изнасиловал их. Прямо там. У всех на виду. Причем их мужья, думаю, даже не стали бы возражать. Но это мелочи по сравнению с тем, что они вдруг переняли твою злость и готовы были рвать Алых на части голыми руками. Да и гляделки твои зеленые, которые вдруг запылали, как сумасшедшие, меня откровенно напрягли. Такое впечатление, что у тебя там где-то лазер сидит. Серьезный такой, острый и фу, какой цепкий.

Бер тоскливо вздохнул.

– Не надо меня успокаивать, Гайдэ. Я знаю, что натворил. Но это было выше моих сил. Меня такая злость взяла…

– Не только тебя. У Гора вон тоже чуть проруха не случилась, хотя мы вчера все обсудили и по пунктам обговорили, как себя вести. Просто, кажется, от злости вы становитесь неуправляемыми.

– Это не от злости, – хмуро сообщил Ас. – А от дурости.

– Посмотрел бы я на тебя в таком состоянии! – огрызнулся Бер. – Между прочим, это были твои! Алые! И они собирались убить Гайдэ из-за той побрякушки, которую ты ей подарил! Знаешь, как они на нее смотрели?! А? И знаешь почему?!

– Еще одно слово, брат, и я вызову тебя на поединок.

– Ну и вызывай!

– Пойдем.

– Стоп, хватит, – решительно я остановила этих упрямцев, из которых один уже шагнул к двери, на полном серьезе намереваясь исполнить свое обещание, а второй подпрыгнул в кресле, как ужаленный. – Не хватало нам между собой грызться по всяким пустякам! Ас! Бер!

Скароны, сверля друг друга злыми взглядами, неохотно разошлись по разным углам.

– Угомонитесь, – сурово посмотрела я на драчунов. – Бер проснулся. Это – свершившийся факт, от которого никуда не уйдешь. Точно так же, как проснулся недавно Гор. Кто на подходе? Ты, Ван? Или нам от Аса теперь ждать пожара в ближайшем квартале?!

Братья неловко потупились.

– Кто-то из вас может сказать, когда это произойдет? Кто-то может с уверенностью заявить, что, дескать, завтра я, в послезавтра он? Да? Нет? Не слышу ответа!

Они тяжело вздохнули.

– Бер проснулся, и точка! Будем думать, как его угомонить!

Они наконец сели и дружно кивнули.

– Вот так, – слегка успокоилась я. – А то взяли моду – разборки между собой устраивать, как будто заняться больше нечем. Вы все мне очень дороги. И терять вас из-за глупостей я не собираюсь. Станет совсем тяжело – соберемся и немедленно уедем, оставив Мейра и Лока на Эррея. Дей потом нагонит. Надо будет – в Скарон-Ол всей толпой поедем, чтобы выбить для Гора нужный амулет. Может, и для Бера чего сыщется – все же Изумруды там наверняка не в диковинку, так что должны знать, как гасить их силу.

– Должны, – тяжко вздохнул из-под стола Лин, ужасно расстроенный тем, что тоже поддался чарам Бера, как все остальные. И тоже был готов рвать чужаков зубами, если бы Изумруд отдал прямой приказ. А ведь вроде как не должен… он же демон, разве нет? Но все равно повелся, как ребенок, которому показали вкусную конфету.

Я с негодованием на него посмотрела.

– А ты вообще молчи. И чтобы больше не смел никому поддаваться, понял?! С этого момента никакие посторонние чары на тебя не действуют! И это – приказ!

«Как скажешь, Хозяйка, – снова вздохнул шейри, послушно замолчав. – Нельзя поддаваться – значит, не буду».

– Моим можно, – подумав, подкорректировала я свое требование. – Но чтоб ни магам, ни демонам, ни богам… никому! Я не позволю, чтобы тебя очаровывали какие-то там чужаки.