Любовь без гордости. Я знаю – ты мой! Любимка Настя

ГЛАВА 14

Атейтай

— Сайрион, все настолько плохо? — Я всматривался в глаза друга, пытаясь найти ответ.

Удивительно, еще год назад я бы не спешил называть лорда Миала своим другом, но сейчас… Он столько успел сделать для меня, для империи, для Алисы. Сильный противник и преданный союзник. Таких людей нельзя делать врагами.

— Варише не становится лучше. Я поддерживаю ее жизненный цикл, но разум ускользает. Боюсь, я бессилен, Тай.

Я любил мать. И по-своему любил отца. Поэтому, когда в Нижний Мир прислали гонца со срочным донесением о здоровье императрицы, немедленно прибыл в Авразар. Не станет Вариши, следом уйдет Дарий.

Сайрион сдерживал знать, давил бунт в зародыше. Еще бы, такой момент: императрица больна, император не в себе, принцев нет в столице, и где они, живы ли, никому не известно. А наследник в это время упражнялся с демонами и заново постигал политический уклад мира.

Мы с Каем переглянулись и нахмурились. Не лучший момент для появления перед подданными обновленного наследного принца, однако…

— Мы можем ее увидеть? — спросил брат.

— Завтра, — вздохнул Сайрион. — Она спит. Во сне леди не мучается. Извините, но даже ради прихода сыновей я не дам ее разбудить.

— Ты сам-то когда последний раз спал?

— Сложный вопрос, ваше высочество…

— Тай, — поправил его. — Тебе нужно отдохнуть.

— Слишком много дел. К Дарию тоже не советую идти. Он с Варишей и говорить с вами все равно не станет. — Лорд Миал утер лоб. — У нас есть одна ночь. Пойдемте, поведаю обо всем, что происходит в империи. И вам бы освежиться с дороги.

— Тебе бы тоже не мешало, — подхватил мой тон Кай.

— Как прикажете.

Мы с Каем переглянулись, но спорить не стали. Видно, что мужчина устал, еле держится на ногах. Тайными ходами добрались до императорского крыла, где находились мои покои. Учитывая, сколько там комнат, с комфортом разместимся все. Отпускать от себя Кая я не желал, может, и менталиста удастся уложить хотя бы на пару часов.

Пока Сайрион распоряжался об ужине и подготавливал документы, мы с Каем разошлись по ванным.

Давно я не стоял в душе под струями воды. Отвык. У демонов приняты купальни, в огромных бассейнах можно и помыться, и поплавать.

Прислушался к себе и застыл под холодной водой, поймав яркую эмоцию Алисы, — у нее что-то получилось, удался эксперимент, и теперь она радовалась так, словно ей подарили породистого скакуна. А я невольно получил частичку ее эмоций.

Алиса… Я целый месяц ходил в ту таверну в надежде увидеться снова. Но ведьмочкам больше выходных не давали. Как жаль…

Я улыбнулся и наконец сделал воду теплее. Вспоминать о любимой было приятно. Прав был Кай, леди Аллори отличалась от всех, кого я знал. Конечно, ее уровень знаний нельзя было назвать колоссальным, и опыта не хватало. Алиса делала первые робкие шаги в своем направлении, но в то же время могла поддержать любую беседу. Сам не понял, как моя дурацкая затея с проверкой ее интеллекта перетекла в настоящий спор.

Было любопытно. Мы говорили обо всем, и что поразило меня больше всего — леди имела свою точку зрения по каждому из вопросов и грамотно аргументировала ответ. Не всегда был с ней согласен, однако… Она заставила прислушиваться к себе, размышлять над сказанным. Это импонировало. Из нее действительно выйдет замечательная императрица.

Я нахмурился. Как заставить Алису признать очевидное? Как могу склонить на свою сторону? Я видел, что ей хорошо там, где она находится. В окружении родственниц, подруг, ведьм Аррахских островов она чувствовала себя прекрасно. Ни империя Авразар, ни принц ей не нужны, я это понял. Поэтому и не принимал человеческий облик — она бы меня узнала. Пусть я изменился, но прежние черты лица сохранил. А Алиса внимательна, разглядела бы в Атейтае прежнего Тая. Стала бы она так же мило краснеть, так открыто разговаривать со мной? Улыбаться, кокетничать? Я впервые видел, как она флиртует! Полагаю, и для нее это стало сюрпризом. Меня радовало, что бессознательно она тянется ко мне, чувствует во мне того, кто мог бы составить ей пару, ощущает нашу связь.

Однако понимал, что ложь вряд ли сыграет мне на руку, а рассудок Алисы возьмет верх над любыми эмоциями по отношению ко мне. Она дала клятву и пойдет на принцип. Гордость. Мы оба были гордыми и уступать не желали. Оба занимались самообманом, все больше увязая в паутине иллюзии. И чем все обернется? Как долго я смогу терпеть разделяющее нас расстояние? Как долго она сможет чувствовать себя в безопасности и как быстро сбежит, поняв, что я не смогу ее отпустить?

Ответа я не знал, но все чаще склонялся к тому, что не смогу сдержаться.

Не смогу отпустить и стану для любимой клеткой. И что еще хуже, осознавал, что меня этот вариант вполне устраивает. Главное, чтобы она была рядом.

Без нее я ничего не смогу делать, не смогу быть ни опорой, ни поддержкой империи, трезво рассуждать и мыслить. А я как будущий император не имею на это права.

Я вышел к брату и другу в одном полотенце — вещи, что когда-то были впору, оказались малы. Месяцы тренировок не прошли даром, изменилось и строение тела. В каком-то смысле это уже стало традицией для Кая. В те недели, что я провел в Нижнем Мире, брат всегда подгадывал, когда мы могли поговорить. Обычно это происходило во время небольшого отдыха для омовения и трехчасового сна, который в итоге сокращался на час. Но я не в обиде — брат был источником сведений о жизни и быте ведьм и Алисы в частности. Он подробно докладывал, как проходят занятия, какие успехи делает моя ведьмочка. Я мог бы слушать часами, потому что Кай всегда говорил о ней таким тоном, словно она была его личным открытием. Так гордился ее успехами, что его эмоции переполняли и меня. Даже если брат заговаривал о том, что Алиса в очередной раз взорвала лабораторию. Какая сила!

— Присаживайся, Тай, — вздохнул Сайрион. — Я забыл о твоих изменениях, сейчас решу проблему с одеждой.

— Сиди, — остановил его Кай. — Я уже распорядился.

Спустя пару минут принесли вещи, и я вышел переодеться.

Не нравилось мне состояние Сайриона. Благодаря новым возможностям мог точно сказать, что лорд Миал настолько истощен, что еще чуть-чуть, и свалится бездыханным. Меня это не устраивало не только потому, что Алисе будет больно, я тоже буду сожалеть об утрате.

— Сайрион, ты немедленно отправляешься спать. Кай, нужны отвары ведьм: тонизирующее, укрепляющее и восстанавливающее. Судя по всему, снотворное тоже. Сайрион, это приказ.

Лорд Миал пытался оспорить мое требование, но я видел, что с таким режимом ему недолго осталось.

— Через час все будет. — Брат поднялся. — Я уже ознакомился с частью документов, а Сайрион без снотворного все равно не заснет. Посмотри на него внимательнее.

Нахмурившись, вгляделся в ауру лорда. Брат абсолютно прав: Сайрион так долго прибегал к магии и до такой степени переусердствовал, что помочь ему сможет только ведьмовская сила. А магия не усыпит — скорее добьет и так едва дышащий организм.

— Прекрасно, — выдохнул лорд Миал, — у меня есть час, чтобы обрисовать ситуацию.

Кай хмыкнул и нырнул в потайной коридор. Я знал, что он откроет путь до Аррахских островов, а там его переправят в Нижний Мир, что за зельями он обратится к жене владыки, и Талана не откажет. Вот уж у кого самые лучшие отвары! Со временем и у Алисы станет получаться не хуже, а может, и лучше. Когда опыта наберется.

— Тай, не буду ходить вокруг да около. Императрице осталась максимум неделя. Следовательно, примерно две недели — твоему отцу.

— Почему две? Разве он не уйдет следом?

— Нет, это не так действует. Я не демон и знаю меньше твоего, однако уверен, что какое-то время у тех, кто потерял пару, есть. Более подробно тебе расскажет повелитель Нижнего Мира. Пройди твой отец посвящение у демонов, возможно, смог бы достойно пережить утрату пары, успел бы передать дела сыну и только потом уйти на покой. Но… нас ждет безумие. Даже представить не могу, что сотворит Дарий, когда умрет Вариша.

Сайрион утер пот, который катился градом по его лицу. Я вновь нахмурился. Нужно помочь прямо сейчас, не дожидаясь брата. И был лишь один способ.

— Протяни руку, — приказал. — Сайрион, ты умираешь.

Отбросив всю вежливость, сам схватил его руку, распорол рубашку, обнажая вены лорда Миала. Быстрыми движениями удлинившихся острых когтей осторожно рассек кожу, заставляя кровь выйти наружу.

Мне было все равно, как я выгляжу в тот момент, плевать, что мог подумать обо мне Сайрион. Но самый простой способ выяснить, что творится с организмом существа, это спросить его кровь. Есть разные методы, но самый действенный и быстрый — Алиса, кстати, к этому способу еще не перешла — попробовать ее на вкус. Что я и сделал, слизав пару капель.

Раньше и в голову не приходило, что кровь любого существа — по сути архив всего его рода. С данными на всех, кто когда-либо был рожден. Если когда-то полагал, что хранилище памяти — сознание, то сейчас был уверен, что это не так. Только кровь могла дать истинные сведения обо всем, что творится с носителем, даже о том, чего он сам не знает и никогда бы не узнал.

— Ваша кровная связь бьет по тебе сильнее, чем ты считал, Сайрион, — вынес вердикт. — Дарий убивает тебя.

— Я знал, что по мне ударит рикошетом, но ты преувеличиваешь. Я — не он и так не связан с императрицей.

— Ошибаешься. — Я покачал головой. — Ты правильно сказал, мы ничего не знаем о демонах и их силе. То, что тебе известно, — крохи, которые едва ли помогут. Будь добр, закрой глаза и не мешай мне. Я заставлю твою кровь петь и очиститься.

— Что сделать? — изумился друг.

— Ты не ослышался. Твоя кровь будет петь для меня. Мне трудно объяснить, как именно это происходит, но больно не будет.

— Что конкретно ты хочешь сделать?

Вздохнул, я и раньше терпением не отличался. Но то, что передо мной близкий человек, помогло успокоиться и силой не заставить Сайриона замереть.

— Разорвать вашу связь. В противном случае твоим уделом станут безумие и смерть. Ты ведь догадывался?

Ответ не требовался, я видел его в крови — желание покоя, принятие ситуации, смирение с тем, что выхода из тупика нет. Много лет назад Миал связал себя с моим отцом, спасая тому жизнь, и знал, что такие клятвы невозможно нарушить.

Не знал другого: способ имеется, правда, для этого нужно умереть. Так же поступила Наяна Карсто, когда разорвала связь с кровницами из пансиона.

Я прикрыл веки, собираясь с мыслями. Сайрион и так на грани, смерть будет мимолетной и безболезненной, и можно будет проконтролировать сердце и запустить его снова. Наверно, стоило оставить Кая для подстраховки, но… Сделанного не воротишь, а зелья придутся кстати. В конце концов, брат не всегда будет рядом. А я многому успел научиться у Алиайдана.

— Тебе рано умирать, Сайрион. Ты нужен детям, а отношения с леди Миал можно исправить. Ты видишь ее насквозь, но это не мешает ее любить. Пока ты жив, многое можно исправить. Не отнимай у Алисы, Кортина и Лукаса отца.

— Ты так говоришь, будто я самоубийца, — проворчал лорд Миал. — Моя связь с Дарием крепче, чем та, что была у Наяны и Алисы. И девочек, что разделили последствия, было семь. Я не уверен, что выдержу.

— Ты поэтому так себя выматывал?

— Я старался успеть закончить дела, связанные с родом. И уберечь страну от разрухи и ярости императора, насколько это вообще возможно.

— Я услышал тебя.

На миг позволил гневу прорваться из души. Отец думал только о себе. Он не мог не знать, что обрекает Сайриона на смерть, но, судя по всему, его это не заботило — какая разница, если он уже умрет? Пусть все подыхают.

Разозлился сильно, но быстро взял себя в руки. Еще не время. Разговор с Дарием только предстоит.

— Идем, — потянул лорда Миала за руку, которую так и не выпустил из своей хватки. Привел его в свои покои и заставил лечь на кровать. — Доверься мне.

Я смотрел на осунувшееся и посеревшее лицо друга. Как смотрел он, ухаживая за мной, когда я разделил болезнь Алисы, приняв на себя большую ее часть.

— Что ж, — выдохнул Сайрион, — выбора ты все равно не оставил.

— Так и есть, — не стал отпираться. — Закрывай глаза, буду контролировать твое сердце.

— И сам же его остановишь?

— И запущу вновь.

— И запустишь, — усмехнулся друг и закрыл глаза. — Приступай.

Стоял перед владыкой и смотрел в его глаза, но думал только о нашей встрече с матерью и о том, что ей довелось пережить. Я не предполагал, что императрица владеет ментальным даром, искусно развитым за долгие годы. Вряд ли об этом знал отец. Нас с Каем она встретила холодно, словно мы чужие, ненужные и невероятно омерзительные существа, постоянно отравлявшие ей жизнь. Отчасти это так и было.

Мамино недомогание, нами воспринимаемое как болезнь, по большому счету ею не являлось. И той Вариши, которую мы с братьями любили всем сердцем, не существовало. Настоящая Вариша была беспощадной надломленной тварью.

Некогда девушка, потом женщина, была искорежена жестокостью своего отца, а затем и мужа. Прежде чем на свет появились мы с Каем, ей пришлось провести взаперти более десяти лет. Десять лет она пыталась сопротивляться Дарию, столько же он мучил ее своей любовью, страстью, насилуя каждую ночь.

Постыдное откровение о жизни родителей. Мерзкое, пугающее и заставляющее подумать о себе и Алисе. Неужели я превращусь в Дария? Неужели тоже способен на такое отношение к своей паре? Чтобы была рядом и доступна? Разве отец не видел, что именно его действия убивают Варишу? Превращают ее в безумную?

В тот день я впервые задумался о том, что ни мать, ни отец никогда не были нормальными. Они разделили безумие, но давали ему выход по-разному.

Мама спустя какое-то время поняла, как можно манипулировать ненавистным мужчиной, и сделала все, чтобы отомстить за страшное детство и юность. Отец неразделенную любовь и страсть глушил жестокостью, жестким правлением. И в чем тогда истинный смысл империи?

Я всю жизнь учился не там и не тому, а теперь тыкался по углам как слепой кот, желая найти поводыря. Да о чем я вообще? Не замечал того, что было под моим носом! Несчастная мать, больной на всю голову отец, младший братец, взявший все самое худшее от обоих родителей, и мы с Каем, отличающиеся от них только умением думать и анализировать. На этом наши с ним достоинства заканчиваются. Мы как хамелеоны подстраиваемся под любые условия и обстановку. При этом я не забываю, что мне по рождению положено куда больше, чем брату.

Впервые за долгое время я считал свое положение не плюсом, а якорем, что тянет на дно и не дает думать трезво. Под бременем власти и титула наследника мозг перестает работать правильно. Все, на что направлена его деятельность, — удержание этой власти. Впрочем, даже если бы проблему мамы я заметил раньше, все равно ничего не смог бы изменить. Это не в моих силах. Да никто бы не сумел помочь, ее спасением были другие личности. Те, что давали ей хоть как-то жить и чувствовать себя счастливой. Пусть ненадолго, пусть иллюзорно, но так и мы с братьями могли ощущать себя нужными.

Реальность оказалась иной. Вариша никогда не хотела ни меня, ни Кая, ни Алекса, хотя к младшему была привязана. Когда я это понял, взбесился. Простые человеческие эмоции, обида и горечь, волнами разливались по телу. Хотелось топать ногами, орать и доказывать снова и снова, что я ничем не хуже мертвого Алекса, который не ценил ничего, кроме собственного удовольствия, а какой ценой оно достигалось — дело десятое.

Мы все знали о его пристрастиях, жестокости и похотливости. Весь в деда, в мать и отца. Кровь — не водица, и отрицать очевидное не могу — я такой же, разве что чуточку сдержаннее. Что было бы, не встреть я Алису? Что было бы, не дай она отпор? Или если Алиайдан не взялся бы мне помогать? Кем бы я стал? И что смог бы сделать с той, в чьей власти дать мне счастье или уничтожить?

Страшно думать об этом, страшно представлять. Но лгать себе — последнее дело. Я видел, чувствовал — если бы не все эти «но», мой путь был бы таким же, как у отца. И поступил бы точно так же. Не помешай Сайрион, не вступись мать за Алису, сделал бы из любимой эмани, и все закончилось бы не лучше, чем у моей семьи.

— Атей, ты уверен в своем решении? — Голос повелителя вырвал меня из раздумий.

— Я вынужден прервать наше обучение, — смотрел прямо в глаза, не отводя взгляда. Обязан просить позволения отпустить меня, потому что у нас с владыкой заключена сделка, а я ее условия не выполнил. Пока не выполнил. Кровь никогда не лжет, моей матери не станет завтра. Я должен быть во дворце, чтобы защитить всех от боли и безумия Дария.

Я видел, что Алиайдан понимает меня и согласен с моим решением. Но его советник и лучший друг решил, что имеет право отчитать меня.

— Тебя приняли в семью не для того, чтобы ты тратил наше время, когда тебе захочется. Мне пришлось отменить занятия с лучшими бойцами, чтобы натаскивать тебя. Владыка обучает тебя и тренирует, отодвинув насущные проблемы подданных. Ты не имеешь права уходить, не завершив начатое. Дарий и Вариша тебе больше не родители, забудь о них. А имперцам полезно иногда увидеть настоящую силу демона. Пускай осознают, что император никогда не был человеком, да и наследник им не будет.

Обычно Вайлен не позволял себе подобных выпадов, высказывался по делу. Он делился опытом, направлял мою силу в нужную сторону, но сегодня маска любезности с него слезла. Видимо, советник не одобрял действий владыки в отношении меня.

— Из уважения к повелителю сделаю вид, что не услышал тебя, Вайлен, — произнес я холодно. — Алиайдан, надеюсь, что сумею быстро справиться. Потому что мои планы не изменились, мне нужны знания и опыт, которые можете дать лишь вы. Они невероятно ценны для меня.

— Ты нужен там. — Наставник, он же приемный отец нахмурился. — Вайлен, что с тобой происходит? Если б не знал тебя столько лет, решил бы, что ты нашел свою пару.

Я вздрогнул. Если он ведет себя так идиотски из-за обретения пары, мне не на что обижаться. Я и сам вел себя не лучше. Агрессия — один из факторов, свидетельствующих об изменении сущности демона, перенастройке на объект обожания. Глупость сюда тоже входит. Мы становимся неуправляемыми, тупыми и не сразу постигаем, с чем это связано.

— Невозможно, — глухо выдохнул советник. — И ты знаешь об этом.

— Я уже ни в чем не уверен.

В малом зале помимо нас находились Зейн и Кай, они хмурились и недобро косились на советника, но хранили молчание. И если бы владыка не озвучил свои опасения, я бы решил, что Вайлен просто играл роль мудрого учителя. А выходит, с ним что-то происходит. Кстати, отрицание обретения пары тоже случается, если ранее демон получал предсказание и сам не верит в такую возможность.

Моя злость утихла. Алиайдан разберется, и позже советник принесет свои извинения.

— Ступай, Атей. Буду ждать тебя. И помни, Нижний Мир поддержит тебя даже в случае войны. Рассчитывай на нашу силу.

— Благодарю. — Я склонил голову, выражая почтение.

Поддержка демонов в той каше, что творится в империи, необходима как воздух. Пять родов уже объединились, чтобы сменить власть, есть и другие желающие. А самая главная проблема — отец, который после смерти матери вряд ли тихо уйдет. Самая влиятельная на сегодняшний момент семья Карсто поддерживает истинную власть лишь потому, что еще не разорвана наша помолвка с Наяной. И пока я не могу ее отменить. Но скоро все изменится. Палачу императора вновь придется поработать. Мы сами создали такую империю, которая общается лишь на языке силы.

— Вы совершаете ошибку, мой повелитель. День, когда должна состояться инициация, все ближе, а ваш подопечный далек от того, чтобы сделать ведьму своей… Вы заключили сделку, он не имеет права покидать ваши владения, пока леди не разделит с ним постель!

Я действовал на рефлексах. Многое могу простить, но не публичное обсуждение интимной стороны наших с Алисой отношений. И уж тем более не позволю кому то решать, как и когда это должно произойти.

Достаточно того, что в первый раз ее принудили. Я и сам хорош был со своим непреклонным «выбери меня». Идиот! Буду ждать, пока Алиса сама не захочет.

От Вайлена меня отдирали две пары рук: Зейна и Алиайдана. Лишь после того, как я пропустил прямой удар от владыки, мои пальцы разжались, и я отпустил советника, который даже регенерировать не мог. Я был охвачен огнем, словно живой факел, и удары, которые получил Вайлен, помимо физической силы имели магическую составляющую.

Я не жалел ни капли. Глядя, как корежит от боли тело демона, слыша его стоны, я жаждал продолжения. Однако Алиайдан решил иначе, погасил огонь на теле советника и вызвал помощь.

— Ваш друг перешел черту, — произнес тихо, — я был в своем праве.

Прекрасно знал, что демону от прямой атаки родового огня повелителя, скорее всего, придет конец. Он умрет, долго промучившись. Но угрызений совести не испытывал. Хотя сомнения насчет рассудка Вайлена имелись, поведение было для него нетипичным. Это настораживало и удивляло, но в то же время не могло послу жить ему извинением.

— Ты сполна наказал его, Атей. Отправляйся в Авразар, вернешься, как сможешь.

ГЛАВА 15

Алиса Аллори

Экзамены закончились нашей безоговорочной победой.

Мы с Сициллой сумели доказать, что знания позволяют нам создать особый котелок и получить метелочку.

Мы были не просто счастливы, казалось, у нас крылья за спиной выросли. Первый громкий успех.

Целую неделю нас готовили правильно выбирать метлу и учили призывать мелкую сущность для котелка. Когда узнала, в чем заключается особенность таких котелков, сначала не поверила. А потом пришла в такой восторг, что захлопала в ладоши.

Вообще-то это тайна ведьм, обладающих большой силой, не каждой удается подчинить разумное мелкое существо и вселить его душу в котел.

Естественно, мы не станем никого убивать, духов и без наших стараний хватает. Говорить котелок не сможет, но будет обладать свойствами, не присущими обычной посуде, хотя эти особенности известны лишь владельцу.

Что такой котелок бесценен, я прекрасно понимала. За ним можно не приглядывать, необходимую температуру он будет поддерживать без моего вмешательства. Главное, растолковать вселенной в него сущности, что требуется. Не нужно будет постоянно стоять над ним, помешивая варево, с этим тоже справится дух. А еще котелку передадутся способности, которыми дух обладал при жизни.

Допустим, если это хамелеон, любой отвар, который я сделаю, указав в процессе приготовления, что хочу добавить дополнительные свойства, сможет менять свой цвет в зависимости от места, где стоит пузырек. Получатся забавные товары, которые точно понравятся девушкам. И это лишь один из примеров. Какой будет призванная сущность, я узнаю вечером, когда вернусь с покупками из города и мы проведем ритуалы.

Сегодня у нас с Сициллой долгожданный выходной. Точнее, день закупок, который мы превратили в праздник и день отдыха. Подруг мы потащили с собой, особенно нас интересовало мнение Ари, она ведь лучше всего разбиралась в материалах, а нам предстояло купить котелок и инструменты к нему. И кто бы сомневался, что, закупив все необходимое, я первым делом отправлюсь в ту таверну? Девчонки посмеивались, но со мной идти отказались. Решили не мешать свиданию, если оно, конечно, состоится. Почему-то они в этом не сомневались, иначе точно следом увязались бы.

Да только не срослось. Просидев несколько часов, я поняла, что второй встрече не суждено сбыться. Подавальщица поторопилась сообщить, что демон давно не приходил к ним, при этом выглядела она печально. Я разделяла ее грусть. Сама хотела вновь увидеть Атея.

В общем, настроение испортилось.

Расплатившись, отправилась в «Радужный хрусталь». Минут десять спустя закапал дождик, переросший в ливень, так что я вернулась к подругам и наставницам промокшей до нитки и злой. Конец дня не задался.

Приняв горячую ванну, начала готовиться к ритуалу, его нужно было проводить ночью.

— Прекрати хмуриться, из-за тебя дождь пошел, — зашуршал Мур страницами. — Ну не увиделась со своим демоном, прямо беда бедовая. Какие твои годы, еще встретитесь.

— Перестань, — потребовала, вытирая волосы полотенцем. Говорить о моих надеждах было неудобно. Еще дождь этот… Стыдно.

— Ты тоже перестань. Такая погода чудесная была. Контролируй эмоции. А то еще призовешь какую-нибудь нечисть, и будет у нас не долгожданный и желанный волшебный котелок, а пакость редкостная. — Мур был абсолютно прав, но говорить легче, чем делать. — Ты лучше о метелочке думай, какая она у тебя красавица будет. Завтра ж первый полет и выбор.

— Не первый, — поправила хмуро, — нас уже учат на них летать.

— Глупая, на учебных-то вы над землей лишь на метр поднимаетесь! И максимум на три минуты! Первый полет длится тридцать минут, Алиса. Вам же рассказывали…

— Забыла.

— Я заметил. Колючка, приходи уже в себя, я в нетерпении. Так хочу поработать с новым котелком! Сколько мы всего сделаем!

«Мы», — хмыкнула про себя, но вслух не сказала.

Дальнейшие сборы проходили в тишине. Даже удивительно, если учесть, что Мур та еще зараза и молчать не умеет в принципе.

Правда, в момент, когда я сделала шаг к двери, вредная тетрадка решилась на напутствие:

— Пусть тебе попадется замечательный котелок, такой же идеальный со всех сторон, как и я!

— Сплюнь! Еще одной ехидны мне не хватало!

Как в воду глядела.

— Доброй ночи, леди, — приветствовал нас лорд Гамон, позволив себе улыбку.

— Время, — сухо напомнила верховная. — Сицилла, с вас начнем?

Мы с подругой переглянулись, и та кивнула.

— Прекрасно, встань в центр пентаграммы, пожалуйста.

Только сейчас бросилась в глаза обстановка малого зала. Полумрак комнаты разбавлялся тусклым светом магических фонариков и нескольких свечей. Потом я поняла, что свечи расставлены по линиям пентаграммы не для освещения, а для ритуала. И затаила дыхание. Мешать нельзя, иначе все пойдет не так, как надо, и вообще может не дать результата.

К ногам Сициллы поставили выбранный ею котелок, который улучшила Арабель, поэтому он уже сам по себе превратился в артефакт, как и мой. Подруга традиционно выбрала розовый цвет. Смотрелось дико, но если ей нравится, то кто я такая, чтобы осуждать? Я предпочла темно-синий — и не маркий, и глаз радует.

Кристарис напевно произнесла первую ритуальную фразу, которую тут же подхватили Сицилла и лорд Гамон. Зрелище было завораживающим. От подруги к углам пентаграммы потянулись нити силы нежного персикового оттенка. Восемь углов, восемь свечей и восемь нитей, идущих от плеч, ладоней, бедер и коленей подруги.

Речитатив Кристарис и демона стихал, голос Сициллы звучал все громче, пока девушка не хлопнула в ладоши и не потребовала:

— Явись ко мне!

Моргнуть боялась, так не хотелось что-то пропустить! Пару секунд ничего не происходило, а потом… Сначала потухла одна свеча, за ней вторая, третья… восьмая. Повеяло холодком, тишина вдруг наполнилась стрекотом, шипением, жужжанием…

Когда я привыкла к практически полному мраку — три магических фонарика не в счет, — заметила по контуру пентаграммы множество неясных теней.

— Явись ко мне! — вновь крикнула Сицилла и опять хлопнула в ладоши.

Кажется, вздрогнули все присутствовавшие.

И тут произошло удивительное — тени медленно заскользили по каждой из нитей силы, тянувшихся из подруги.

Вот одна нить оборвалась, и тень пропала. Сорвалась вторая — и темный сгусток исчез. Третья и четвертая не достигли и половины пути, когда их постигла та же участь. Пятая и шестая тоже недолго продолжали ползти к главной цели — Сицилле и ее котелку, сорвались с дрожащих нитей и пропали во мраке.

Остались всего две тени, взявшие одинаковый темп. С приближением к ведьмочке они менялись, очертания становились яснее. Уже можно было определить, что седьмой двигается ящерка, но и она, к сожалению, сорвалась с нити. Теперь я переживала за восьмую, чтобы все-таки доползла до котелка!

Ведьмы рассказывали, что бывало, когда в один котелок заселялись две сущности, но редко, последний случай был лет пятьсот назад. Могло быть и такое, что все нити силы оказывались слабыми, неспособными довести сущность до цели. А повторить ритуал ведьма могла только через пять лет.

— Жизнью загробной, энергией мира, ведьминским словом и кровью в этот сосуд тебя заключаю! — торжественно пропела Сицилла и полоснула себя по руке, окропив котелок кровью.

И мы наконец увидели, чья сущность ей досталась.

Когда-то это была летучая мышка.

Я поймала себя на том, что стою и улыбаюсь, как дурочка. Получилось! Даже не знаю, кто из нас двоих был сейчас счастливее. Подруга произнесла заключительную фразу ритуала, и Кристарис вошла в пентаграмму.

— Поздравлю, Сицилла.

Та выглядела слегка пришибленной, но радостной. Первый осознанный в жизни ритуал, который прошел успешно.

Мало того, осуществилось жгучее желание. Представить не могу, что творится у нее в голове. У меня, наверно, тоже каша из мыслей будет.

— Леди Толай, забирайте котелок и возвращайтесь в свои покои. Леди Аллори, ваш черед.

Я ободряюще улыбнулась подруге, она подмигнула в ответ. У выхода ее дожидался Кортин, чтобы помочь с котелком — это на вид он легкий, на самом деле весил немало.

При помощи лорда Гамона Кристарис заменила свечи, и только после этого мне позволили войти в центр пентаграммы. Демон принес мой котелок.

Я медленно вдохнула… выдохнула… Ритуал начался.

Все повторялось, как у Сициллы, до того момента, когда выстрелили лучи силы.

Я и до этого знала, что у каждой ведьмы свой цвет, но увиденное шокировало — не будь во мне магии отца, было бы совсем иначе.

К свечам устремились багряно-кровавые лучи, и было их не восемь, а двенадцать. Судя по оху Кристарис, такого она не ожидала. Но прервать ритуал нельзя, а потому повелела сущностям явиться.

На миг меня охватил страх: одно дело, когда ты знаешь, чего ожидать, и совсем другое, когда в твои планы вносятся коррективы, да еще и не тобой.

Думала, что зажмурилась на миг, — оказалось, я простояла так добрых пять минут. И веки открыла, когда сущности были уже на полпути к котелку.

Все бы ничего, да только ни одна из нитей не была порвана! Я запаниковала. Что делать, если все двенадцать сущностей достигнут цели? Это невозможно!

Выравнивая дыхание, заставляла себя перестать бояться и следила за тенями. Когда лопнула первая нить, облегченно выдохнула. Сущности подбирались все ближе, но ужас, сковавший тело, прошел. У нас с Сициллой разная магия. Мы обе ведьмы, но я отличаюсь от всех, потому что могу обращаться не только к энергии мира, но и к ментальной магии. Все будет хорошо. Нити крепкие, потому и удерживают тени дольше, все равно стану обладательницей лишь одной, самой сильной сущности.

Я ошиблась.

Багряные струны лопались одна за другой, я уже не сомневалась в своей правоте, когда вдруг три нити, словно издеваясь надо мной, засветились ярче. Тени ускорились. Значит, и в этот раз просто со мной не будет.

Первая сущность достигла котелка, вторая отстала на секунду, третью я ждала десять ударов сердца.

— Жизнью загробной, энергией мира, ведьминским словом и кровью в этот сосуд вас заключаю! — нараспев произнесла я, окропив котелок своей кровью.