Няня для дракоши Гринь Ульяна

– Тогда, – я обернулась к подростку, – передайте его императорскому величеству, что я оденусь и приду.

Глашатай снова поклонился и с достоинством ответил:

– Мне поручено препроводить благочестивую эсси.

– Тогда ждите за дверью. – Я склонилась над корзиной: – Вей, как это открывается?

– Никаких секретов, благочестивая эсси, – ответила служанка, опасливо оглянувшись на закрытую дверь. – Вот ваш гардероб.

Она просто откинула крышку корзины и принялась вынимать тряпки. Платья, юбки, какие-то жилетики, рубашки, вуальки… Мне стало страшно. В этом жутком климате, в этой влажной жаре носить столько слоёв! Я или задохнусь, или захлебнусь в собственном поту! Вот моей служанке совершенно комфортно в её капустных листьях. Но она привыкла. А как быть мне?

– Я помру, – обречённо сказала самой себе. – Помру или грохнусь в обморок перед императором.

– Эсси Маша, но ведь корсеты отменили тридцать лет назад, – удивлённо обернулась ко мне Вей, раскладывая одежду на диванчике. – Раньше дамы часто падали без чувств, в нашем климате это неудивительно. Теперь подобные случаи весьма редки.

– Мне и без корсета очень жарко. – Я потрогала край платья и удивилась. Ткань была струящейся, вроде шёлка, но ещё глаже и как будто даже жирнее. Чем они тут кормят шелкопрядов – сметанкой и маслицем?

– Вы скоро привыкнете, эсси Маша, – с воодушевлением ответила Вей. – Думаю, вот это прекрасное платье подойдёт для аудиенции с венценосным императором!

Подойдёт, ясна поляна! Всё подойдёт, кроме моих джинсов. Я пожала плечами и принялась раздеваться. Сейчас натяну платье и схожу к папочке Некса. Может, удастся узнать, почему малыш оказался в морозном лесу один.

– Нет! – возопила Вей, вскинув руки, и тут же закрыла ладонью рот. Я вздрогнула:

– Что такое?

– Сначала это!

Она подала мне что-то вроде утягивающих панталон – из тонкой светлой кожи, будто змеиной. Я не удержалась и хрюкнула:

– Что это?

– Это бельё, – присела в реверансе Вей. – Все эсси должны носить такое, эсси Маша.

– Пусть носят. Я буду носить своё. Иначе привет, грибок и МСТ! Давай платье.

– Эсси…

– Платье!

– Ещё рубашка.

– Хорошо, давай послойно, – сдалась я. – Только не заматывай меня в сто одёжек!

– Вам надо одеваться с достоинством эсси, – слегка наставительным тоном произнесла Вей, стаскивая с меня футболку. – Я понимаю, что у вас другая мода, но император не терпит даже иностранных послов, одетых не по моде Эридана.

– Какой интересный император, – пробормотала я. – Это похоже на неуважение.

– Простите, эсси Маша, но я не могу говорить с вами об императоре, – почти шёпотом ответила Вей, пряча лицо. Она помогла мне натянуть тонкую, чуть приталенную рубашку, а сверху нежно-серое, цвета пасмурного неба над городом платье. У него был глубокий вырез, обнаживший плечи, а ткань неожиданно плотно обтянула грудь, одновременно чуть приподняв не хуже любого пуш-апа! Прелесть какая! Интересно, а мне надо делать реверанс перед императором?

– Вей, скажи… Ой, нет, не надо эту фату!

Девушка неумолимо закрепила вуаль на моих волосах, разложила кружева по плечам, а потом умилилась:

– Эсси Маша, вы великолепно выглядите!

– Ненавижу шапки, платочки, ненавижу шпильки… – пробормотала я, покрутив головой, чтобы убедиться, что вуаль не упадёт в самый ответственный момент.

– Когда у нас будет больше времени, я сделаю вам причёску, как у дам-хранительниц, – пообещала служанка. – Простите, вы хотели что-то спросить, эсси Маша?

– Мне нужно присесть, как ты это делаешь, когда я буду перед императором?

Я попробовала реверанс, который видела в исторических фильмах, но Вей покачала головой:

– Прошу прощения, эсси Маша, вы немного неправильно сгибаете ноги. Нужно отставлять думающую ногу дальше в сторону.

– Это чем думает моя нога? – озадачилась я. – Правую или левую?

– Вот эта сторона, – Вей встала рядом со мной и указала на правую руку, – думающая. А эта, – она легонько взмахнула левой кистью, – любящая.

– Отлично. Правая думает, левая любит. Проще пареной репы. Значит, эту ногу вообще на край света отодвинуть?

Вей продемонстрировала правильный реверанс. В самом деле, когда я скользнула правой ногой в сторону, мне удалось присесть, почти как служанка. Та критически осмотрела мой неуклюжий реверанс и махнула рукой:

– Ничего страшного, эсси Маша, с должным усердием и упражнениями у вас всё получится. Да и венценосный император не будет сердиться, если вы выкажете достаточно покорности и благолепия.

– Надеюсь.

Мне вдруг стало не по себе. Что там за император такой, что его все боятся аж до дрожи в коленках?

– Так мне того… идти?

– Я буду ждать вас в покоях, эсси Маша, – Вей ещё раз показала, как надо приседать. Никогда не научусь. Хотя немного похоже на стретчинг, которым я увлекалась лет в пятнадцать.

Я двинулась к двери, машинально ища ручку, чтобы нажать. Оказалось, что работает и так. Наверняка тут дело в моих мыслях, даже бессознательных. В открывшемся проёме я увидела скучающего глашатая, который сразу выпрямился и принял свой горделивый вид. Жестом подросток пригласил меня следовать за ним. Со вздохом я обернулась на комнату: вернусь ли сюда? А вдруг я императору не понравлюсь и он велит меня казнить? Вдруг Вик попросту заманил глупую дурочку в логово дикого зверя, любимым развлечением которого является поджаривание и поедание человеческих девушек?

Тьфу, вот уж действительно глупость! Зачем тогда маскарад с комнатами и одеждой? Нет, я няня наследника и должна держаться с достоинством и скромностью. Типа Джейн Эйр. Да, сэр, нет, сэр. Ой нет, ваше величество. Нет, ваше императорское величество.

Мы прошли по длинному коридору, свернули в галерею, где напротив стрельчатых окон с витражами вместо стёкол висели на стенах прекрасные гобелены, но теперь уже с изображениями каких-то правителей. Сплошь мужчины, сплошь молодые красавчики, только одежда разная. Видимо, разные эпохи. Если император так же симпатичен, как эти портреты, то я согласна даже на несколько реверансов!

Галерея завернула налево (в любящую сторону), и мы оказались в зале – вероятно, бальной. Она была пуста, гулка и сверкала полированным полом, сделанным словно из единого куска камня. Глашатай заскользил по нему, я последовала за ним с опаской, но мои кроссовки под платьем крепко цеплялись резиновыми подошвами за гладкую поверхность. Перед нами раздвинулись высокие двери, подросток вошёл первым и громко объявил торжественным голосом:

– Няня его императорского высочества эсси Макария, человек!

Он не смотрел на меня, но я поняла, что надо идти. И что ждёт меня в следующей зале нечто грандиозное.

Это оказалась тронная зала. Огромное кресло, каменное, как и всё в этом замке, радужное, под стать витражам в узких окнах, под стать платьям девушек, стоявших со склоненными головами вдоль стен, под стать камзолам мужчин, сгрудившихся у трона. А на нём сидел дракон. Самый настоящий, никакой там не человек, никакое не парадное воплощение. Просто дракон в чёрной тоге. Крылья, рога, зубастая пасть, налитые кровью глаза, когти, хвост…

Ой ё…

Можно уже падать в обморок? Или сначала попытаться изобразить реверанс?

– Эсси Макария, мы выражаем тебе свою бесконечную благодарность за спасение нашего сына – юного и посему ещё не слишком рассудительного.

Голос императора показался мне рокочущим грохотом водопада.

– Не за что, ваше величество, – пролепетала я, присаживаясь и старательно оттягивая думающую ногу в сторону.

– Мы также выражаем своё бесконечное неудовольствие по поводу твоего присутствия в империи. Люди не должны приходить в этот мир.

– Но… почему? – вырвалось у меня.

Дракон раскрыл пасть, растянув губы, и мне показалось, что он улыбается. На самом деле император фыркнул, выпустив из ноздрей густой белёсый пар:

– Люди! Жестокие, хитрые, самовлюблённые и эгоистичные создания. Ни один из вас не смог и не сможет принести нам ничего полезного без разжигания вражды и уничтожения всего существующего.

Мне стало не по себе. Как этот ящер позволяет себе высказываться о том, чего не знает? Выставить целую расу – мою расу! – убийцами и двуличными сволочами! Это по меньшей мере некорректно, а вообще – оскорбительно. Но как возразить ему? Вон какие клыки и когти, вон сколько народу смотрит на меня с пренебрежением и открытой неприязнью.

Глубоко вздохни, Маша. Уйми колотящееся сердце. Ты же никогда не боялась резать правду-матку в глаза людям! Людям, но не драконам. А чем драконы хуже?

– Со всем уважением к вам, ваше императорское величество, я думаю, что вы неправы.

Шепоток пробежал по рядам подданных. Все они начали переглядываться, то ли удивляясь моей смелости, то ли гадая, через сколько времени меня казнят. Дракон же подался вперёд, и его когти впились в каменные подлокотники трона:

– Ты посмела нам перечить?

– Вы не можете знать о людях то, что знаю о них я. Да и обо мне больше меня самой знать не можете. Никак.

Перешёптывания смолкли. В зале наступила звенящая тишина. Дракон насупился, сдвинув брови, прикрыл глаза. А я с трепетом ждала, когда он снова оживёт. Ох, как отец с сыном похожи! Такие же тупорылые морды, правда, папашина длиннее, такие же загнутые рожки. Господи, почему мне кажется, что венценосный император обдумывает самый мучительный из всех ему известных способов казни?

Его величество снова открыл глаза, присобрав кожистые веки. Его нос пошевелился, морщась, а губы искривились. Наконец, скребнув когтями по подлокотникам, молвил – именно молвил:

– Мы повелеваем. Эсси Макария, ты можешь находиться в империи, сколько пожелаешь. Ты можешь служить няней нашего наследника. Ты можешь пользоваться нашим гостеприимством. Но помни. Лишь один поступок, который выйдет за рамки общепринятых в мире драконов – и ты будешь жестоко наказана.

– Вы меня вышлете в мой мир без зарплаты? – несмотря на пробивший меня озноб, я не удержалась от сарказма. Ответ дракона неожиданно выморозил меня:

– Ты будешь заточена в одиночестве до конца жизни.

Уфти! Какой няша! Одиночное заточение за проступок? Мне что, броситься изучать правила жизни драконов?

– С вашего позволения, – я снова присела в реверансе, – в таком случае мне понадобится учитель этикета.

– Наставники венценосного принца в твоём распоряжении, – дракон повёл лапой в сторону своих придворных, которые отчего-то сжались и отвели взгляды. – Знай, что за примерное служение императору все наши подданные всегда хорошо вознаграждаются.

– Не сомневаюсь в этом, ваше императорское величество, – мне удалось скрыть иронию в голосе с большим трудом. – Я могу идти?

– Иди.

Наверное, надо ещё присесть напоследок? Я изобразила очередной реверанс и попятилась к выходу, прямо как в церкви. Ни за что не повернусь спиной к этому претенциозному чудовищу! Ни за что.

Только в бальной зале, когда за мной закрылись огромные двери, я позволила себе расслабиться и прислониться к холодному камню лбом, а потом и всем телом. Во что я ввязалась? Куда пришла на заклание, как маленький глупый ягнёнок? Разве я могла подумать, что в мире Некса все будут такими психоригидными и обидчивыми?!

Лёгкий стрёкот – будто гигантский кузнечик прыгнул мне под ноги – заставил меня подскочить на месте и оглянуться. Зверёк, прервавший мои страдашки, тоже отпрыгнул в сторону, издав возмущённый писк, а потом потянулся ко мне – доверчиво и дружелюбно. Он отдалённо напоминал ирчи, которые конвоировали нас до замка, но, в отличие от них, был совсем маленьким, красовался густыми блестящими перьями, переливающимися от ярко-малинового до королевского синего, а ещё высоким жёстким гребешком от макушки до кончика длинного хвоста. Умные глазки малыша смотрели на меня неотрывно, передние лапки были умильно сложены на груди, а раздвоенный язычок постоянно шарил в воздухе из приоткрытой пасти.