Черный сектор. Вор Шолох Юлия

Глава 3

Связь

Голова совсем не болела. Только глаза не открывались. Стоило попробовать разлепить веки, как свет резал так сильно, что Васька тут же жмурилась обратно.

Ей казалось, она приходила в себя целую вечность. Сотню лет выплывала из этого мерзкого беспамятства. Не ощущала ни звуков, ни запахов. Наконец, всё же очнулась. Открыла глаза и сразу уткнулась взглядом в потолок. Ровный, белый, совершенно не похожий на высокий, теряющийся в вечном полумраке, серый потолок катера.

Она что, в помещении? На базе?

Васька резко повернула голову. Она уже поняла, что лежала на настоящем матрасе – слишком уж ровной и упругой была поверхность. Земля и пол катера, даже заваленные травой, и близко такой не могут похвастаться. А ещё ни откуда не дуло. А на природе, оказывается, дует изо всех щелей, и никуда от этого сквозняка не спрятаться.

Так вот, напротив неё сидел Данила. Да не просто сидел. Он сидел к ней спиной, навалившись локтями на стол и обхватив голову руками, в позе такой глубокой задумчивости, будто искал решение, способное повлиять на судьбу всего мироздания в целом.

Одет он был в тёмно-серые спортивные брюки и светло-серую футболку. Свои любимые цвета. Значит, переоделся после того, как они встретились у ручья?

Подождите, Данила?!

Васька зажмурилась. Ей мерещится? Там, у ручья, она смотрела на него и даже не думала – настоящий он или нет. Просто хотела как можно дольше его видеть. Но сейчас…

– Испугалась?

Галлюцинация говорит? Или… или это действительно он?

Данила продолжал сидеть спиной и не шевелился. Безумие какое-то. Но всё так натурально!

Васька покосилась по сторонам. Действительно, это каюта – кажется, медицинский кабинет. Над ней поднятый купол капсулы, вокруг какие-то непонятные аппараты, белые и блестящие – даже смотреть больно, а слева висит экран, на котором отображаются графики и всякие жизненные показатели. Посередине экрана крупным планом снимок, что-то в серых тонах. Непонятная рябь, которая почему-то привлекает внимание. Васька как приклеилась к нему взглядом, так и не смогла оторваться. Эти пятна и линии, свёрнутые клубком, ей напоминали… напоминали…

Это, похоже, ультразвуковой снимок.

– Девочка, – не поднимая головы, сказал Данила. – Будет девочка.

Вот оно, значит, что.

Васька вроде и рассердилась, что он вот так запросто взял и раскрыл самый важный секрет в её теперешней жизни. А вроде и обрадовалась, что, наконец, узнала.

Уже ставшим привычным жестом положила руку на живот. Тот был оголён. Точно. Футболка поднята, штаны приспущены, чтобы легче было делать обследование. Ваську тут же захлестнули недобрые предчувствия. Она быстро привстала, поправила одежду, будто натянула броню.

– И она полностью здорова, судя по справочнику. Я все размеры проверил.

– Зачем? Какое тебе дело до моего ребёнка?

– Это я виноват.

– Виноват в чём?

– Что ты беременна. Ты же ставила контрацепт-блок, да? Ты говорила, что каждый раз его обновляешь. Да я и сам видел.

Васька вспомнила про этот блок. Да, ставила, с самого начала их отношений. Поставить блок – дело нескольких секунд, он есть во всех стандартных домашних аптечках. Прижала таблетку к коже под пупком – и сорок восемь часов можешь ни о чём не беспокоиться. Васька понятия не имела, что произошло, как блок мог не сработать. Ну не настолько же она тупая, чтобы забыть или неправильно поставить блок? Ну как там вообще можно его неправильно поставить?

– Я принимал… особые вещества, которые понизили уровень контрацептива в твоём организме, – тем временем заговорил Данила. – Эти вещества передаются через жидкости – например, через слюну. И активируют некоторые гормоны. Они нужны были, чтобы стать невидимым от второго уровня слежки в вашем доме, они вводятся в кровь, пульсируют по кровеносной системе под кожей и отражают импульсы – в общем, тонкости долго объяснять. Но у них, оказывается, есть побочка – вот такая странная побочка. Я только сейчас узнал, прочитал про них научную статью в медицинской библиотеке – благо, здесь такое оборудование, что корабль полную базу тянет. Но пока я был в вашем доме, я не знал.

И не постеснялся же упомянуть, что обокрал её семью! Даже непонятно, этот факт вызывает недоумение или восхищение?

Почему он на неё не смотрит? Смотрите-ка, страдает, что ли? Голос совсем убитый. Васька с любопытством стала изучать его спину и горестно склонённую голову, пытаясь понять, что на него так повлияло. Не знал, что станет папой? Очевидно, нет. Откуда бы он узнал? Васька тщательно скрывала все следы. Благо, хотя её и постоянно отвратительно тошнило, но на людях ни разу не вырвало, что неминуемо вызвало бы обследование домашнего врача и последующее практически неизбежное обнародование результатов. В общем, даже от отца удалось скрыть. Тем более, от Данилы. Они не общались, не виделись. И там, у ручья, она чуть ли не впервые за последние месяцы разделась так, что был виден живот. В общем, теперь узнал. И что? Не хочет ребёнка? Так никто ему и не предлагает. Совесть замучила, что невольно создал новую жизнь? Ну, что поделать – не ты первый, не ты последний, просто смирись.

В остальном внешне он ничуть не изменился, всё такой же душка. Плечо, обтянутое футболкой, всё такое же сильное. Затылок, на котором едва заметно курчавятся волосы, всё такой же милый. Надо же.

Наконец, он поднял голову и развернулся. И молча уставился на неё.

И взгляд всё так же гипнотизирует, как удав кролика. Серая радужка не изменилась – значит, это его естественный цвет глаз, а то, может, раньше он в линзах ходил. Значит, и у дочери могут быть такие глаза.

Васька сглотнула. В голове была такая каша, что она даже не знала, что и сказать, только пялилась на него, как на икону. В такой ситуации, на заброшенной далёкой планете. Кстати!

– Ты! – Васька показала на него пальцем. – Что ты тут делаешь?

– Тут? Где тут?

– Ну, вот тут. – Васька слегка растерялась и обвела рукой помещение.

– Что делаю? – он почему-то рассердился. – Я тут, потому что это мой корабль.

– Корабль? – Васька осмотрелась, учитывая новую информацию. Это медкабинет, никаких сомнений. Но размер и стены… Выходит, что это не база? А с чего Васька вообще первым делом подумала про базу? Он же, выходит, её украл. Ну, а дальше что? Куда он её дел?

– Где я? – севшим голосом спросила Васька.

– Понятно, где. На моём корабле, – довольно жёстко ответил Данила. Васька впилась в него взглядом. После пробуждения она, хотя и без особого успеха, старалась как-то отгородиться от происходящего, но оно всё же её настигло. Никаких сомнений. Он на самом деле здесь.

– А корабль где?

– Корабль приземлён на поверхности этой дурной планеты, будь она неладна!

Васька поверила по большей части, потому что вот так, лицом к лицу, сразу увидела, что Данила всё же изменился. Значит, ей не мерещится. Любому, кто его хорошо знал, это бросилось бы в глаза. От прежней лёгкости и открытости – ни следа. Раньше каждое его движение, даже поза, в которой он находился, показывала, что это дружелюбный и миролюбивый человек, готовый всякому прийти на помощь. Теперь он, в том числе невербально, давал понять, что не желает иметь с остальным человечеством ничего общего.

Может, раньше на нём была просто маска? Ну, ему нужно же было как-то подмазываться к жителям Васькиного дома? Как-то напроситься на работу, как-то уговорить её выключить видеонаблюдение? Васька только теперь поняла, зачем. Не затем, чтобы не осталось следов преступления – он понимал, что знатно наследил. Всего лишь затем, чтобы его не вычислили раньше времени! Не поймали раньше, чем он вскроет сеть и достанет отцовский код безопасности.

– Я не понимаю, – Васька мотнула головой, потёрла друг об друга озябшие ладони. – Как ты и твой корабль оказались здесь? Мы же… мы потерпели крушение! Прыгнули по глупости, сами не знаем куда. И мы тут без связи, без помощи! Никто на Земле не знает, где мы. А ты… Как ты тут оказался?

– Тихо, не волнуйся, – резко перебил он.

– Это твой ответ? – возмутилась Васька.

– Нет, я расскажу. Мне нечего скрывать. Просто прошу не волноваться.

И что на это скажешь? Васька почувствовала, что откровенно на него таращится. Она ничего не понимала. В голову не приходило ни одного внятного объяснения. Какая-то безумная ситуация, ни грамма не понятно, что происходит, а он просит… не волноваться?

Данила тем временем насупился, будто подумал о чём-то неприятном.

– Всё просто. Я летел за вашим кораблём.

– За каким?

– Не перебивай.

– Ладно.

Она демонстративно сжала губы и кивнула – мол, давай, продолжай, умник.

– Я летел за вашим кораблём. За туристическим. Видел всё, что произошло. С моей точки зрения это выглядело так: корабль почему-то потерял скорость и совсем остановился, а потом сбросил спасательный катер. Я решил, что случилась беда, корабль терпит бедствие, тем более что полностью отсутствовала связь! Я даже вышел из режима тишины, чтобы проверить. Ничего. Корабль не передавал ни звука, никак не подтверждал приём запросов извне. Он будто вообще ничего не слышал! А из катера шли какие-то непонятные сообщения об эвакуации команды корабля. Но они сразу сказали, что на борту только команда, все студенты АМК-и остались на корабле, так что с ними разговаривать я не стал. Больше волновало, что, судя по их сообщениям, на корабле оставаться было опасно. Первый катер ожидал эвакуации остальных. В общем, пока я пытался решить, что делать… корабль вдруг начал запускать прыжок. Думать было некогда, на прыжок уходит всего несколько секунд. Я в последние секунды поймал сигнатуру точки выхода и прыгнул следом.

Васькин рот приоткрылся.

– Но оказалось, – Данила зло сжал челюсти, – что вы прыгнули очень, очень далеко. Так как мой Таймыр не предназначен для дальних прыжков, мне пришлось тащиться следом за вами целый чёртов месяц! – он вдруг вскочил и стукнул по столу кулаками. – Целый месяц, твою мать, я думал, что ты мёртвая!

Он замолк. Стало тихо до жути. От удара, казалось, всё задрожало и никак не успокаивалось. Стены дребезжали, воздух колыхался. Будто весь корабль невольно вздрагивал, потому что Данила сердился.

Через несколько секунд он спокойно уселся на стул, как ни в чём не бывало.

– С тех пор я здесь, – невозмутимо продолжал Данила. – Извини за моё поведение. Это я, пока один был, привык психовать – всё равно никто не видит. Хоть какой-то бонус.

– Но почему ты думал, что я мёртвая?

– Да потому что прыжок был, мягко говоря, кривой. Это я почти сразу понял, но было уже поздно – назад не выпрыгнешь. Мой Таймыр маленький, он справился, но большой туристический корабль при таком прыжке так или иначе повредится. Повезёт, если не развалится сразу. Что там за придурки у вас, которые прыгали, не зная таких простых вещей?

Васька пожала плечами.

– Какая теперь разница? Меня они не спрашивали, прыгать или нет. Насчёт остального… в общем, верно. Так и произошло. Корабль притянуло к планете, потому что мы выпрыгнули слишком близко. Но мы успели спастись.

– И ты даже не представляешь, насколько сильно это меня радует.

Он вдруг быстро улыбнулся, такой мгновенной кривоватой улыбкой, которая моментально всколыхнула в сердце Васьки всё, что там копилось. А фраза «хоть какой-то бонус» была из лексикона игроков – они все ею пользовались в те вечера карточных игр.

Она закрыла глаза. Это что, очередная пытка? По сути, нужно радоваться… радоваться, только чему именно?

– У тебя есть корабль? – с трудом отвлекаясь от личных переживаний, спросила Васька.

– Да, как видишь.

– Сколько тут людей?

– Я один.

– Один? – вот это было неожиданно.

Он красноречиво посмотрел на неё.

– Меня могли обнаружить. Сама понимаешь, брать кого-то ещё для преследования корабля, набитого выпускниками АМК-и – просто его подставлять.

Действительно. Поймают в компании Данилы – на основании одного этого запишут в сообщники. А он, между прочим, говорит, что преследовал корабль со студентами АМК-и! На это вообще способен только безумец!

– Ты летел за нашим кораблём? Но зачем?

Он снова посмотрел на Ваську так, будто она и сама должна знать ответ. Но Васька не знала. Через некоторое время, в течение которого они просто переглядывались, Данила, наконец, сдался и ответил:

– Я обещал, что прилечу за тобой. Я обещаний, которых не собираюсь исполнять, не даю.

– Ты обещал за мной прилететь? Когда?

– Когда звонил в последний раз, – Данила нахмурился. – Я точно знаю, что связь была. Я видел тебя на экране, когда ты ответила.

– Да, но звонок почти сразу прервался. Ты ничего не успел сказать.

– Правда? – Данила сморщился, будто услышал что-то крайне неприятное. – Плохо. А всё эти перестраховщики. Запустили уничтожение связей раньше, чем планировали. Даже несколько секунд не подождали. Но я собирался сказать, что приду за тобой. И, как видишь, сдержал своё слово, пусть даже ты его не слышала.

Он спокойно и твёрдо посмотрел на Ваську. Будто ждал каких-то возражений – бабских, истеричных и неважных. Этакий Робин Гуд, который готов стоять на своём видении справедливости, а вы, если желаете быть с ним, должны это видение поддержать.

Васька хотела сказать, что это, в общем-то, ничего не меняет, но были более важные темы для разговора.

– Ладно. Итак, у тебя есть корабль. Ты уже давно здесь. Но почему ты никак не проявлялся? Чего ты ждал? Нужно срочно связаться с остальными и всё им рассказать!

– Да ну?

– Что? Я не понимаю! Почему ты сразу с нами не связался? Ты же нас слышал? Сигнал бедствия с нашего катера, или как там он называется?

– Я слышал ваш спасательный маячок, всё верно.

– И почему ничего не сделал?

– Василиса, – Данила вздохнул. – Я ради этих твоих студентов и пальцем не пошевелю!

– Почему? Они такие же люди, как я! Они тоже в беде!

– Ладно, – он поднял раскрытые ладони. – Объясню иначе. Если бы я допустил сюда твоих сокурсников, тут бы бойня началась за место под солнцем! Таймыр может вместить и обслуживать не более десяти человек. Остальных ты куда предлагаешь девать? И поверь мне, Василиса, в числе счастливчиков не оказались бы ни я, ни ты! Да что за глупость вообще! Почему мне до них должно быть какое-то дело?

– Хорошо. Ладно, – Васька не собиралась его осуждать за такие рассуждения. В чём-то он прав: в таких случаях всегда побеждает тот, кто сильней и наглей. Студенты знают друг друга долгие годы, они из одной тусовки. Данилу они отправят в отставку, даже не спросив согласия. – Ты не хотел светиться. Но у тебя же рабочий корабль! Почему ты не улетел и не вызвал помощь? Почему до сих никто не знает, где мы?

– В том-то и проблема, – Данила хмуро покосился куда-то в сторону. В этот момент он выглядел… как охотник, который засел в укромном месте и уже неделю не спит, не ест – ждёт добычу. Так выглядят люди, чей интерес к чему-то уже перешёл в болезненную озабоченность этим самым предметом. Может, и хотел бы оставить, бросить это дело, которое уже пугает – но не может. Данила два раза открывал рот, пока, наконец, не сказал:

– С этой планетой что-то не так.

– О чём ты?

– Она… не могу объяснить. На самом деле у меня такое впечатление, что со мной играют. Как кошка с мышью.

– Кто?

– Не знаю, Васька. Но я не могу улететь.

Вот уж чего Васька не ожидала. Он не может улететь? Какой-то абсурд.

– Корабль неисправен? Повредился, когда ты сел, да?

– Нет. Он, как бы это сказать, и исправен, и нет. Одновременно. Первого больше.

– Что за чушь ты несёшь?! – Васька была готова хвататься за голову, чтобы мозги не распухли и не вылезли наружу. Это просто бред!

– Сейчас объясню. Попробую. Когда я выпрыгнул на местной орбите и не смог установить внешнюю связь, я был просто в ужасе, – негромко продолжил Данила. – Конечно, вашего корабля нигде не было. Но и его обломков тоже. Значит, вы выжили. Когда я это понял, стало полегче, но… но эфир был совершенно пуст. Тут вообще нет связи. А потом я уловил ваш маячок с поверхности. Это значило, что моё оборудование в порядке – следовательно, на планете нет других источников излучения, то есть других людей. Или существ. Снимки поверхности тоже показывали отсутствие каких-либо строений. Я вычислил ваши координаты. Но что именно случилось с вашим кораблём, я не знал, поэтому на всякий случай сел на расстоянии. Ночью. Потом нашёл ваш лагерь с помощью дрона. И тебя. Я увидел тебя… живую, – Данила замолчал, его взгляд почти расфокусировался. Потом он на секунду закрыл глаза, а открыл уже собранным. Продолжил: – И я стал за вами следить. Даже, скорее, присматривать. На самом деле, если бы что-то плохое случилось, я бы помог.

Васька тут же вспомнила Дайну. Было ли это настолько плохим случаем, чтобы вмешаться? Кто его знает…

– Всё равно не понимаю, чего ты так долго ждал? Ладно, остальные, почему ты не сказал хотя бы мне? Почему сделал это только сейчас?

– Я… убедился, что ты цела и невредима. Но забирать тебя сразу было некуда. Долгая история, тебе будет скучно ее слушать. Да и смысла нет.

Васька осеклась. Данила отвернулся – рассказывать подробности он не собирался, и думай, что хочешь. В принципе, на что она рассчитывала? По сути, он ей ничего не должен. Он должен только закону.

И потом, корабль… ведь это значит…

– Получается, – медленно сказала она. – Получается, мы летим домой?

Стало до жути тихо. Ей хотелось в цивилизацию – как же иначе, но почему-то она ожидала, что это произойдёт по-другому. Прилетит эскадра кораблей и с помпой, под вспышки камер увезут бедняжек домой, где они на долгое время станут героями и будут бесконечно рассказывать и смаковать подробности своих нелёгких приключений. Без сомнений, сериал снимут на эту тему; может, и книгу какую-нибудь напишут.

– Нет.

– Что?

– К сожалению, мы не можем улететь, – Данила запустил руку себе в волосы и о чём-то задумался. Раньше он так не делал, так что Васька стала наблюдать за новым жестом с интересом. – Я не могу взлететь.

– Ты не знаешь, как?

– Ну что ты такое говоришь, – взгляд, полный недовольства. – Я прекрасно могу справиться с кораблём!

– А что тогда? Он всё-таки несправен?

– Тогда то, что я уже сказал! Кто-то будто играет со мной, – Данила заскользил взглядом вокруг – так, будто видел каких-то невидимых врагов, наполняющих воздух. – Кто-то играет, и прямо скажем, я не знаю, кто. И чего он хочет.

– Да ты о чём? На планете никого, кроме нас, нет!

– Не уверен.

Васька снова не нашла, что сказать. Может, ему от одиночества крышу стало сносить? Данила очень общительный человек, раньше постоянно с кем-то трепался или переписывался. А тут совсем один, несколько месяцев. Мало кто выдержит такое испытание без ущерба для мозгов.

– Это началось, как только я приземлился. Пропала связь – вся, кроме местной. Вот просто словно отрезало, хотя вся техника исправна. Потом стала происходить какая-то чертовщина. То приборы начинают показывать какие-то ненормальные величины, и я с ног сбиваюсь, пытаясь разобраться, что происходит… а через несколько часов они вдруг работают как часы. Потом вдруг снаружи корабль начинают бомбардировать какими-то энергетическими бомбами. Я напрягаюсь, рассчитываю поле и то, как оно повлияет при гравитации… как вдруг всё прекращается. Словно кто-то играет, вот честно. И последнее – я не могу поднять корабль. Все системы работают, все отклики, все программы, всё идеально. Но команду запуска двигателя на взлёт он напрочь игнорирует. Я даже обход сделал, взломал цепь страховки, давал команду напрямую – и ничего.

Васька сидела и не дышала. То, что он рассказывал – этого ведь не могло быть на самом деле?

– Вижу, о чём ты думаешь, – мрачно сказал Данила. – Но зря. Вот попозже сам тебе покажу, если захочешь. Это тоже не всё. По кораблю… кто-то ходит. Нет, я никого ни разу не видел. Но краем глаза иногда, знаешь, выхватываются из воздуха… словно человеческие фигуры. Невидимые. Жутко звучит, да? – он вдруг невесело усмехнулся. – По глазам вижу, звучит не очень. Ну, тогда не бери в голову. Я пошутил. Тебе нужно отдохнуть.

И, странным образом, Васька вдруг зевнула. Почувствовала, что жутко устала и хочет спать. Вдруг стало не важным и появление Данилы, какое-то прямо противоестественное, и новые загадки. Корабль, прозрачные фигуры, преследование, похищение, какое-то непонятно кому данное слово, которое он считал необходимым выполнить. Сейчас это всё отошло на второй план.

– Пойдем в каюту, здесь не место для сна. И неудобно.

Данила вывел Ваську в узкий коридор, с круглыми оранжевыми лампами на стене. Всего несколько метров – и они в общем зале, он же столовая. Потом короткий спуск на нижний ярус – и каюта.

Это его спальня, повсюду личные вещи. Некоторые из них Васька узнала. Например, хрустальный асимметричный флакон с туалетной водой – её подарок. Здесь всюду ею пахло.

Наверное, странно, что Данила привел её отдыхать в свою спальню, но сейчас Ваську это не волновало. Кровать – настоящая, изрядных размеров. И одеяло. Самое большое, по чему из прошлой жизни она скучала – это как раз одеяло. Как же ей надоело спать, скрючившись на полу, укрывшись куском кривой, жёсткой и негнущейся обивки от сидения! Теперь Васька улеглась и укуталась до самого носа мягким, душистым, нежным одеялом. И поймала себя на том, что улыбается.

Она была просто до неприличия счастливой!

И через секунду уже спала.

Сообщение было коротким и лаконичным. Холодным, как пресмыкающееся, и таким же отвратительным.

Кира сидела в момент, когда его открыла, и хорошо.

И всё же, всё же… В этом сообщении имелось нечто, помимо слов и плохой новости. Какая-то неуловимая, но очень важная связь. Наверняка имелась! И если постараться, напрячься и перестать тупить, Кира её увидит!

– Что случилось?

Снежка пришла не вовремя. Вот как она умудрилась выбрать настолько неудачный момент? Кире казалось, она спугнула архиважную мысль, которую Кира почти поймала за хвост. На самом деле, враньё, конечно: проблема как раз заключалась в том, что ничего-то Кира понять не могла, но ей так хотелось верить, что проблема не в ней самой, а в ком-то другом!

Но так нельзя. Кира убрала раздражение прочь и сказала.

– Пустота пропала.

– В смысле? – Снежка села напротив и постаралась не улыбаться широко и счастливо, как всё последнее время. Кира сразу поняла, что они с Огнем снова вместе. Эти взгляды, короткие прикосновения, ахи и охи только дурак не разглядит. Правда, Снежка старалась своё безоблачное счастье не афишировать, прятала и сияющий взгляд, и безмятежную улыбку. А с Кирой пыталась говорить обычным ровным тоном. Очень старалась, прямо изо всех сил. Наверное, жалела, учитывая ситуацию, но от этого становилось только горше.

– Зои пишет, что Пустота пропала. Её нигде нет. Они с Зыкиным и Шпротом обыскали все окрестности. Ни единого следа. Уже четыре часа как её не могут найти.

Только теперь до Снежки дошло, и она поверила. Моргнула, будто отгоняла туман и посмотрела совсем другим, осмысленным взглядом. Правду говорят, любовь слепит. Кире не хотелось быть носительницей плохих новостей, но сейчас не до собственных переживаний.

Снежка поняла и уставилась широко открытыми глазами.

– Это же не… не кто-то из наших? – воскликнула.

Надо же, всем первым делом приходит одна и та же мысль. Кира сразу Зои так и спросила.

– Зои пишет, что нет. Она всех собрала и опросила. Даже Баклан сказал, что не стал бы связываться с Пустотой – он ещё в своём уме. Взаимно побаловаться – одно дело, а с дурой связываться, да еще ей вредить – это им без надобности. Да и семейка у неё такая, что в асфальт закатает, с её папашей никто связываться не рискнёт, а парни надеются рано или поздно вернуться домой. Зои всех предупредила, что на базе каждый пройдёт детектор лжи – и все согласились.

– То, что согласились, ещё ничего не доказывает! Как они могли отказаться? Это сразу вызвало бы подозрения, а так время еще есть, пока до базы доберутся – можно что-то придумать, чтобы детектор не проходить.

– По возвращении домой, сама понимаешь, отец Пустоты, если она пропадёт, настоит на заведении уголовного дела. Будет бойня капиталов, и если он победит, всем нам мозги прочешут под стимуляторами – тогда ничего не скроешь. А он победит. Никто не стал бы так рисковать. И я верю, что мальчишки ни при чём. Как-то глупо… только девчонки улетели, даже транспортёр ещё с глаз не скрылся, как кто-то из них побежал Пустоту насиловать и убивать? Нет, среди нас и Саблезуб, пожалуй, на такое был бы не способен. Тут что-то другое, – Кира снова задумалась. – Пустота просто пропала. Была – а через десять минут не стало. И никаких следов. Ни шума, ни звуков, ни следов борьбы на земле. Она не кричала и не звала на помощь. И мальчишки все друг друга видели – по крайней мере, так говорят. Она словно просто испарилась в воздухе и не оставила следа.

– Это прямо как с Никитой, да? – воскликнула Снежка. И тут же отвела глаза, будто пожалела, что напомнила об утрате. Однако как промолчать, если сходство очевидно?

Кира медленно кивнула. Конечно, она сразу так подумала. И теперь нужно понять, в чём именно связь. Что у них общего? Что такого случилось, что они пропали при одинаковых обстоятельствах? И… если найти Пустоту – говорят же, по свежим следам проще искать пропавших… – то есть шанс найти Никиту!

– Но он так давно пропал, – нехотя сказала Снежка. И конечно, так и не посмела смотреть прямо.

– Если бы он погиб, как вы все уверены, Перец нашёл бы тело, – спокойно сказала Кира. Она уже могла говорить эти слова, словно за ними не стояло никакой трагедии. – Я знаю, что вы все думаете, на что намекаете. Я на вашем месте думала бы так же. Но нет.

– Как скажешь.

От этой покладистости, замешанной на чувстве жалости, тошнило. Но лучше всего просто не обращать на это внимания.

В общем, Кира зависла в этих своих мыслях, пытаясь нащупать какую-то ниточку. Вдруг?..

– Нужно брать дроны и лететь в лагерь на поиски, – сказала тем временем Снежка. – Только как Саблезуба оставлять?

Да уж, проблема Саблезуба снова вылезла наружу. Он очухался и теперь шатался по базе, заглядывая во все щели, грубил, раздувал скандалы, и что ещё замышлял, совершенно непонятно.

Кира нахмурилась. Её достал Саблезуб. Конечно, Огонь и Снежка рассказали, что он орал там, в командном пункте, когда всё крушил. И она видела, как расчётливо Саблезуб иногда поглядывает в её сторону. Страха не было, нет, она боялась только одного: никогда не найти Никиту. Никогда не узнать, что с ним произошло. Но что Саблезуб мешается под ногами и замедляет процесс поиска, это очевидно. И будет продолжать, пока они не найдут выход.

– Проклятье! – Сказала Кира. – Как же он достал!

– И не говори.

Эта проблема всплывала не впервые. Но раз за разом её откладывали на потом. Что? Что они могли сделать?

Короче, Киру эта неопределённость достала. Огонь весь извёлся: он старался, никто не спорит, но не придумал ничего лучшего, чем постоянно ходить за Саблезубом, как за маленьким ребёнком. Наверное, однажды ему надоест, и тогда неизвестно что произойдёт, но ждать сейчас, когда случилось хоть что-то, связанное с пропажей Никиты? Она и так слишком долго ждала, чтобы откладывать из-за этого психа!

– Перец! – крикнула Кира, оглядываясь. В командном пункте, где сейчас находились Кира и Снежка, было пусто. Здесь навели порядок, мусор убрали, шкафы кое-как выпрямили и поставили на место, битые экраны заменили целыми. Не все, конечно – нашли всего пять штук, но вроде хватало. Огонь говорил, что и командной консоли хватит для управления базой, а она, к счастью, сделана из противоударного и огнеупорного материала. И оба кресла не пострадали – не зря они столько стоили, оправдали свою репутацию мебели премиум-класса.

ИИ-помощника в помещении не было, но вскоре он загудел в коридоре и немедленно явился пред их светлые очи.

– Перец, нас всех достали эти непонятки с базой и доступом! Что за таинственность, к пёсьей матери! Как, чёрт возьми, сделать, чтобы Саблезуб тут больше ничего не натворил?

– Ограничить его перемещения? – предложил Перец. – Предлагаю такие варианты, как изоляция в отдельном помещении.

– О, поверь, мы об этом думали! Но это вызовет бунт! Это же так жестоко – засадить бедняжку в карантин. За что? Он ведь просто был болен, с ним случился нервный срыв. Со всеми бывает. Ну, денёк ещё ладно, пусть посидит, подумает над своим поведением. Но насовсем? Конвенция по правам человека запрещает так издеваться над людьми!

Кира разошлась не на шутку. Ей нужно заниматься поисками Никиты, лететь на поиски Пустоты – может, там удастся нащупать зацепку, а вместо этого приходится забивать голову выходками Саблезуба. Сюсюкать с ним, как с младенцем!

– Короче, Перец. Просто возьми и закрой Саблезубу… всем, кроме меня, возможность отдавать приказы! – в сердцах крикнула Кира. – Пусть он, даже если захочет, ничего не сможет сделать! Закрой ему доступ ко всему!

– Исполняю.

Снежка, которая только собиралась что-то сказать, застыла с приоткрытым ртом. А Кира быстро подняла вверх палец, чтобы та не начала говорить и не сбила с мысли. Догадка была невероятной, но все же…

– Перец.

– Да.

– Ты лишил всех на базе прав?

– Да. Приказ исполнен.

– Мой приказ. Ты выполнил мой приказ?

– Совершенно верно.

– Это значит, что я могла… могу отдавать такие приказы?

Молчание. Когда он молчит, его так и хочется треснуть!

– Ну! Отвечай!