Обещание Габриеля Рейнард Сильвейн

Глава 41

– Ничего не налазит, – сказал Габриель в телефон.

Он находился в детской с Клэр, только что ее перепеленал и пытался одеть в дневную одежду. На пеленальном столе валялась куча разбросанных и отвергнутых вещей. Звонил он Джулии на сотовый, потому что сейчас она, давая покой ноге, наслаждалась завтраком в кровати.

– Кто говорит? – спросила Джулия, сдерживая смех.

– Я все пробовал: комбинезоны, платьица – все. Все слишком мало.

– В верхнем ящике комода должна быть одежда на возраст от трех до шести месяцев.

Габриель открыл ящик, поворошил содержимое.

– Это все совершенно не подходит. Летняя одежда, девочка пневмонию подхватит. – Он вытащил розовое платье с вышивкой и пару чего-то белого, похожего на штаны, но с носками на концах штанин. – Я нашел кое-что, что может временно пригодиться. Но нужен будет какой-нибудь свитер.

Он перевел Джулию на громкую связь и положил телефон рядом.

– У нас тонны этих свитеров и худи висят в ее шкафу. Покажи ее мне, когда закончишь.

– Только на минуту. – Габриель сделал глубокий вдох, одной рукой зафиксировал ребенка, другой потянулся к шкафу. Взял оттуда розовый худи. – Поеду с ней за покупками.

– Ты хочешь Клэр повезти по магазинам?

– У нее явно случился ростовой скачок. Я тебе точно говорю, осталось только несколько вещей, которые на нее налезают, и по большей части недостаточно теплые.

Он тщательно натянул на нее белые ползунки и застегнул платье сзади.

– Ты Ричарда возьмешь с собой?

– Нет. Ребекка просила выходной. Они с Ричардом идут сегодня на прогулку на Бикон-Хилл, а потом в кино.

– Гм, – сказала Джулия.

Габриель выпрямился, все еще продолжая разговор.

– Может быть, мне не стоит оставлять тебя одну.

– Все нормально. С ортезом вполне могу ковылять. Но я, наверное, весь день буду читать. Список статей и книг, что дала мне Сесилия, очень длинный.

– Окей. – Габриель взял мягкого пластикового жирафа, которого Клэр недавно начала жевать, и поднял девочку на плечо. – Пойдем, принцесса. Покажемся маме, а потом поедем обновлять твой гардероб.

Взяв телефон, он вышел из детской.

Габриель всегда с удовольствием делал покупки в «Копли-Плейс». Хотя толпы ему удовольствия не доставляли, а ходить за покупками с ребенком в коляске – не самое простое занятие, ему нравилось, что в одном месте можно найти столько магазинов и услуг.

Он направился в «Барниз» и быстро вышел к детской секции, где им завладели сразу три продавщицы, решительно настроенные экипировать Клэр всем, что ей нужно.

Габриель с удобством устроился на диване, довольная Клэр у него на руках гладила своего жирафа, а сам он попивал эспрессо. С его согласия эти продавщицы помогали ему экипировать Клэр на ближайшие полгода. И снабдили его зайчиком намного лучше, нежели тот, что лежал сейчас рядом с переноской.

Шопинг – это просто, – подумал он, когда кто-то из продавщиц надевал Клэр на ноги мягкие розовые балетки.

– Будет дома в них ходить, – указал Габриель, благосклонно улыбнувшись.

(Следует заметить, что он не поддался искушению выбросить зайчика, которого подарил Пол Норрис. Всего лишь потому, что девочка эту игрушку предпочла дорогой из «Барниз». Поняв это, Габриель мученически вздохнул.)

Он уже вернулся к машине и пристегивал Клэр к детскому креслу, когда у него зазвонил телефон. Это был Джек Митчелл.

Габриель сел за руль и запер двери.

– Привет, Джек.

– Нашел я твой черный «Ниссан». Зарегистрирован на Пэм Лэндри в Филадельфии.

Габриель покопался в памяти:

– Никого не знаю с такой фамилией.

– Естественно, не знаешь. Но ее сын Алекс возил машину к своему приятелю – заднее стекло вставить.

– Интересно.

Габриель в зеркало глянул на Клэр. Она ухватила подаренного Полом зайчика и засовывала его ухо себе в рот. Габриеля передернуло от этого зрелища.

– Никакой связи между Алексом Лэндри и моей племянницей мы не нашли, – сообщил Джек. – Но в университете Пенсильвании он был в том же братстве, что и Саймон Толбот.

Габриель выругался.

– Этот Алекс – человек-катастрофа, – продолжал Джек. – Много баловался с наркотой, вылетел из школы. Перебивался случайными заработками. Недавно где-то обзавелся деньгами. Швырялся наличными.

– Ты его можешь связать с тем засранцем?

– Работаю над этим. Не знаю, как они держат связь или как передаются наличные. Думаю, ты спугнул его, разбив стекло. Своему приятелю-механику он сказал, что была у него халтурка за городом, но кончилась. Машину отдал матери, а ездит теперь на своей.

– И на чем же?

– Красный «Додж Чарджер» с черными гоночными полосами и пенсильванскими номерами. Трудно не заметить.

– Буду смотреть в оба.

– Вряд ли этот парень будет тебе докучать. Скорее всего, ему поручили наблюдение: смотри, но не трогай. Парнишка облажался, ты его поймал и окно ему разбил. А свой «Чарджер» он бережет. Не захочет он, чтобы ты царапал ему раскраску, сделанную на заказ.

– Понятно.

Габриель потер пальцами переносицу.

– Мне пойти с ним на контакт?

– Только если он дернется в мою сторону. А что было в лесу? Это был он?

– Не могу сказать. Но парень вроде не из тех, кто наслаждается природой.

Габриель задумчиво хмыкнул. Возможно, что он слышал в лесу какое-то животное, но луч фонаря, который он вроде как видел, это не объясняло. А если этим чужаком был не Лэндри…

– Я одного приятеля попросил присмотреть за твоим домом. Он ездит на синей «Тойоте» с массачусетскими номерами. Не выбивай ему окна.

– Запомню. – Габриель снова глянул на Клэр. – Сколько с меня?

– Он мне делает одолжение. Но у меня для тебя есть и хорошая новость.

– Слушаю.

– Саймон Толбот сейчас летит в Цюрих. Дошел слух, что он помирился с отцом, но сенатор пожелал, чтобы сынок из Соединенных Штатов скрылся. Нашел ему работу где-то в сфере финансов. Если мальчик не справится, сенатор отречется от него уже навсегда. Так что этот возле твоего дома в ближайшее время ездить не будет.

– Отлично!

Габриель ссутулил плечи.

– Может, стоило бы присмотреть за ним в Европе. Мне послать кого-нибудь из моих ребят?

– Нет, но я беспокоюсь, как бы он кого-нибудь не нанял нам пакостить. Если ты сможешь копать дальше, я буду благодарен. Сколько я тебе должен?

– Родственникам скидка. Племянницу мою поцелуй и внучатую племянницу тоже.

Джек отключился.

Габриель положил телефон на центральную консоль и аккуратно выехал с парковки задним ходом. По дороге домой он обдумывал сказанное Джеком.

Хотя, по всей видимости, Саймон сейчас угрозы не представлял, но Габриель был все еще осторожен. Ему нужно было больше информации о деятельности этого типа в Швейцарии, и он знал, кому звонить, чтобы это выяснить.

Глава 42

– Снег.

Джулия показала на пушистые хлопья, перышками плывущие за окнами гостиной.

Клэр протянула ручку к окну, потом ухватила Джулию за прядь волос и потянула.

– Понятно, снег нас не интересует, – засмеялась Джулия, пытаясь освободить волосы.

Она накануне отказалась от костылей и пыталась сегодня нормально наступать на поврежденную ногу. Для этого она крепко перевязала лодыжку и надела эластичную повязку, дающую дополнительную поддержку. Но все равно двигалась медленно и ради осторожности – быть может, избыточной, – не носила Клэр по лестнице. Ей не хотелось падать.

– Там снег идет?

Габриель щелкнул выключателем, и газовый камин ожил, засветился уютным светом.

– Так, отдельные снежинки. – Джулия снова привлекла внимание Клэр к окну. – Смотри, Клэр, снег.

Клэр повернулась к отцу и стала гулить.

– Молодец, девочка. – Габриель тронул ее за щечку. – Снег – это гадость, и я одобряю твое равнодушие.

Джулия покачала головой:

– Ты только подумай: Ричард с Ребеккой в такую погоду идут на Бикон-Хилл.

Габриель глянул на часы:

– Они сейчас должны быть уже в кино. Рейчел знает, что Ричард приехал на уик-энд?

– Да. Я с ней говорила сегодня утром, и она сказала, что Ричард ей на той неделе говорил.

Взгляд синих глаз Габриеля стал пронзительным:

– И Рейчел отнеслась к этому нормально?

– Она сказала, что они с Ричардом этот вопрос проработали и она не будет иметь на него зуб за то, с кем он дружит. – Джулия широко улыбнулась: – Но она действительно рада, что Чудо-Женщина приезжает в Селинсгроув на Рождество.

– Угу, – ответил Габриель. – Кэтрин бы в ужас пришла, если бы знала, что Рейчел ее сравнивает с персонажем комикса.

– Я думаю, Кэтрин была бы польщена. У нее отличное чувство юмора.

– Гм.

Габриель выглянул в окно через плечо Джулии и тут же отвлекся. Со скоростью улитки мимо дома ехала синяя «Тойота». Доехав до конца тупика, машина развернулась и снова проехала мимо дома.

Габриель заключил, что за рулем – человек Джека Митчелла, и смотрел, как машина сворачивает за угол. Ему было приятно знать, что кто-то еще присматривает за домом.

– Габриель, алло! – Джулия щелкнула пальцами, привлекая его внимание.

Он заставил себя улыбнуться.

– Прости, дорогая. На снег засмотрелся. Как тебе новый гардероб Клэр?

Габриель простер руки, показывая на предметы одежды, аккуратно разложенные по всей стоящей в комнате мебели.

– Все это очень мило. Но несколько дороговато, ты не находишь?

Габриель оскорбился.

– Она моя дочь, и я хочу, чтобы у нее было все лучшее.

– Самое лучшее – не всегда самое дорогое. В «Таргете» отличные детские вещи.

Габриель брезгливо наморщил нос. Джулия не уступала:

– Мне нравятся красивые вещи. Ты мне покупал красивые платья, а туфель больше, чем я могу носить.

– Туфли – предмет искусства, – перебил ее Габриель. – Считай, что это твоя художественная коллекция.

– Не спорю, профессор. Но подумай о привилегиях, которые есть у Клэр. Подумай, где мы живем, подумай обо всех привилегиях, которые нас окружают. Я хочу ее научить, что главное – это характер. Что красив тот, кто добр и щедр.

– Ей всего три месяца.

– Именно. И она уже получает подарки от «Тиффани», ценный манускрипт эпохи Возрождения от крестной и дизайнерский гардероб от «Барниз».

– Я не могу отказаться от подарков Келли или Кэтрин.

– Не можешь, – признала Джулия, поправляя прядь волос за ухом. – Я признаю эту прерогативу тетушек, крестных и бабушек – баловать детей. Но мы этого делать не обязаны.

– Естественно, я буду ее учить, что такое истинная красота. И говорю это я, глядя на такую красивую женщину, каких я в жизни не видел. И внешней красотой, и внутренней.

Джулия зарделась.

Габриель шагнул к ней, погладил ее пальцем по щеке.

– Ну почему я не могу купить моей принцессе симпатичных вещей? Она ведь так быстро вырастет. Оглянуться не успеем, как она будет хлопать дверьми, слушать омерзительную музыку и дырки в джинсах вырезать.

– Надеюсь, что нет. – Джулия прильнула к его руке, поцеловала ее. – «Барниз» для детей слишком дорог, и я не хочу, чтобы она росла как некоторые из тех, с кем мне приходится общаться в Гарварде.

Габриель подумал о Сесилии. Потом о снобах – отпрысках богатых семейств, которых встречал в студенческие годы в Принстоне, потом в Оксфорде и в Гарварде.

Он положил руку на голову Клэр, и девочка протянула к нему ручки. Он взял ее на руки, и она тут же положила голову ему на плечо.

– Мне бы тоже этого не хотелось. И это я говорю, зная, что у меня у самого есть привязанность к роскоши.

– Привязанность? – поддразнила его Джулия.

– Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю. – Глаза Габриеля были серьезны. – Ты воплощение любви и мягкости. Имея перед глазами твой пример, она не вырастет недоброй, каковы бы ни были недостатки ее отца.

– Твои недостатки сильно преувеличены. От тебя она научится храбрости, силе и упорному труду. А моя доброта выросла из жестокости. Я видела, как вела себя моя мать, и твердо решила жить иначе.

– Так потому-то мне и хочется тебя баловать. Хотел сегодня принести тебе новую пару туфель, но подумал, что это будет бестактно, учитывая твое растяжение. – Габриель показал на коробку. – Поэтому купил тебе тапочки. Очень теплые и очень мягкие. И поверх ортеза можно надевать.

– Ты мне купил подарок?

– Да, и выбрал его сам. Без чьей бы то ни было помощи.

Габриель гордо расправил плечи.

Джулия подошла к коробке и достала из нее пару клюквенного цвета тапочек на стриженом меху, с кожаной нескользящей подошвой. Джулия села и примерила их.

– Сидят отлично. Спасибо. – Она подняла на мужа сияющие радостью глаза. – Но я говорила серьезно: нельзя слишком баловать Клэр. Я не хочу, чтобы она думала, будто нужно определенным образом выглядеть или одеваться, чтобы тебя ценили.

Габриель в смятении обвел взглядом все купленные детские вещи.

– Мне их отвезти обратно?

– Не надо. – Джулия встала в новых тапочках, подошла к Габриелю, положила руку ему на затылок и нагнула к себе, чтобы поцеловать. – Я про твой следующий поход.

– Я сидел на диване, а мне все приносили, – сознался он, покачивая Клэр на плече. – В «Таргете» тоже так делают?

– Нет. – Джулия подняла растянутую лодыжку: – Как только это пройдет, я тебе покажу все волшебство «Таргета». Берем большую красную тележку, идем по проходу, попивая кофе из «Старбакса», и все делаем сами.

– У нас с тобой разное понимание термина «волшебство», – сказал Габриель тоном властителя. Затем с озабоченным видом спросил: – А как другая нога?

Джулия отвела глаза.

– Сегодня онемение чуть сильнее. Но это мне никак не мешает.

– Можем обратиться к другому неврологу.

Джулия села в кресло рядом с камином.

– Я уже к двум обращалась. Оба сказали, что для лечения нужно только ждать.

По выражению лица Габриеля было ясно, что Джулия его не убедила. Но он решил сменить тему и приподнял ножку Клэр:

– Но против ее обуви ты вряд ли сможешь возразить. Балетки – это необходимо.

Джулия секунду любовалась Габриелем, лучащимся гордостью за свою принцессу, и самой девочкой, уютно устроившейся у него на плече и посасывающей кулачок.

– Да, согласна. Балетки – вещь необходимая.

– Кстати, продюсерша из Би-би-си, с которой мы познакомились в Эдинбурге, со мной связалась.

– И что сказала?

– Просила меня приехать в Лондон на интервью для документального фильма об эпохе Возрождения.

– Поздравляю. И когда ты поедешь?

– Мы поедем, – поправил ее Габриель. – Они организуют его в марте или в апреле. Можем запланировать интервью на время твоего оксфордского симпозиума и взять с собой Ребекку или поедем без нее – пусть отдохнет.

– Будет здорово.

– Можем зайти в Британский музей и полазить по его темным углам, – предложил Габриель, вызывающе подняв брови.

– И попасть в полицию, – засмеялась Джулия. – Это будет весной, значит, можем взять коляску для Клэр и погулять по Лондону.

– Отлично. Я напишу Элеанор и договорюсь о датах. Ладно, что наша мамочка хочет на ужин?

– Спринг-роллы?

– Нет, готовое не заказываем. Мы с принцессой будем готовить и слушать оперу.

Габриель закружился в танце с дочерью.

– Паста? – предложила Джулия, вставая.

– Чудесный выбор. Ты будешь отдыхать у огня, а мы с Клэр все приготовим.

– Ну нет! – улыбнулась Джулия. – Это я хочу видеть.

Она вышла за Габриелем и Клэр на кухню, сопровождаемая несущимися из стереосистемы руладами Паваротти, исполнявшего «Nessun dorma» Пуччини.

Наутро, вернувшись с семьей после мессы, Габриель уединился у себя в кабинете, чтобы позвонить по телефону.

– Кассирер, – ответил голос с легким акцентом.

– Николас, это Габриель Эмерсон, я звоню из Америки. Как жизнь?

– Габриель, рад вас слышать. Спасибо, все хорошо.

– А родители как?

Николас ответил после небольшой паузы:

– Справляются. В основном они живут за границей.

– Очень сочувствую, – сказал Габриель совершенно искренне.

– А как ваша семья?

– У Джулианны все нормально, у нас дочь родилась в сентябре. Назвали Клэр.

– Поздравляю, отличные новости. Передам родителям.

– Да, сделайте одолжение. – Габриель откашлялся. – Боюсь, что как раз из-за семьи я вам и звоню. – Он кратко объяснил историю своих взаимоотношений с Саймоном Толботом и сообщил о переезде Толбота в Цюрих. – Мне нужны координаты какого-нибудь надежного человека, чтобы я его мог нанять для наблюдения.

– Для наблюдения? – небрежно переспросил Николас. Как-то слишком небрежно.

– Просто чтобы быть в курсе. Я надеюсь, он после этого переезда утратит к нам интерес. Но хочу в этом убедиться.

– Я сейчас позвоню некоторым людям.

– Спасибо. Деньги – не вопрос, и я буду рад вас отблагодарить за рекомендацию.

– В этом нет необходимости. В Америке вам кто-нибудь нужен?

– Здесь все есть, но все равно спасибо. Если я что-нибудь смогу для вас сделать в благодарность, только дайте мне знать.

– Не стоит благодарности. Помочь вашей семье для меня удовольствие. Я буду на связи.