Обаятельный гарем желает познакомиться Филимонова Наталья
Пролог
“…Также спешу уведомить о необходимости выделения дополнительного финансирования на содержание сада. Расчеты прилагаю. С любовью и безмерным почтением – ваш гарем”.
Поставив точку, я подула на кончик пера, посыпала песком последнюю строку и полюбовалась на написанное. Надеюсь, Ирмаин вернется не сегодня – завтра, но напоминать о деньгах ему всегда лучше заранее. Он у нас не жадный, просто рассеянный. Так что пусть будет документальное свидетельство – а я, мол, говорила!
Артефакт вызова ожил неожиданно – пискнул, замигал и тотчас буквально заверещал.
Вздрогнув, я дернулась, едва не опрокинув чернильницу, и вскинула глаза на клавиатуру.
Это я ее так называю – клавиатура. В разработке внешней формы связного артефакта для своего кабинета я участвовала лично. Зато теперь он у меня эксклюзивный: по именному камушку-кнопке на каждую из девочек. И при вызове они горят разными цветами – в зависимости от важности.
Сейчас вторая кнопка слева полыхала ярко-алым – срочный вызов. Более того – малые огоньки отзыва мигали на всех клавишах сразу. Тария включила общую тревогу!
Она же сейчас в городе. Что могло случиться настолько важного?!
Поспешно бросив перо, я ткнула в кнопку.
– Тария?
– Нила! – голос дрогнул. На том конце связной линии длинно всхлипнули. – Девочки!..
Последовавший за этим вой расшифровке не поддавался.
– Тария! Что случилось?!
Послышался еще один всхлип-вздох.
– Ни-ила-а… наш муж умер!!
Теперь взвыли все одновременно – артефакт буквально затрясло от единодушного горестного стона.
Я и сама на мгновение забыла, как дышать. Это оказалось… больно. Очень больно. Как удар под дых. Я действительно успела привязаться к Ирмаину. Даже полюбить. Конечно, не как мужа, об этом и речи не шло. Но он стал частью моей новой семьи. Забавный, чудаковатый, гениальный – он был тем, кому в этом мире я обязана очень-очень многим.
– Что с нами теперь будет?!
– Нас распродадут?!
– Нас вернут отцам?
– Он оставил нам хоть что-то?
– Как же мои пациенты!
– А мои клиенты!
– Я не хочууууу в чужой гарем!
Причитания девчонок слились в разноголосый гул, который увенчался грохотом, как будто упало что-то очень большое. На мгновение все стихли – и стали слышны чьи-то отчаянные, горькие рыдания.
Я бросила взгляд на клавиатуру. Мигал третий камень в нижнем ряду. Мариам. Значит, упал один из библиотечных стеллажей. Наверное, она прислонилась к нему и опрокинула. Должно было стрястись что-то поистине невероятное, чтобы наш архивариус позволила себе уронить книги.
Собственно, оно и стряслось.
Мариам – наш архивариус и библиотекарь. То есть считается, конечно, что она одна из наложниц, но… в общем, так вышло. А еще Мариам никто никогда не видел. Мне пару раз почти удалось увидеть ее мельком, а Айсылу клянется, что однажды едва не схватила ее за руку. Впрочем, у Айсылу богатое воображение.
Я давно подозревала, что неуловимая библиотекарша втайне влюблена в нашего общего мужа. Несмотря на его почтенные годы и при том, кстати, что она его тоже никогда не видела. Но уж больно трепетно она собирала все его монографии, статьи о нем в прессе и вообще все, что хоть как-то его касалось. И очень уж ревниво ко всей этой бумажной продукции относилась, не позволяя даже выносить из библиотеки. Даже мне!
Как ни странно, мысль о рыдающей среди рассыпанных книг Мариам привела меня в чувство. Пора брать себя в руки. Наложницы и младшие жены могут себе позволить истерику. Я – нет. Я отвечаю за всех.
В конце концов, это было… ожидаемо.
Я нажала на центральный камень переговорника.
– Спокойно, девочки! – говорила, как обычно, ровным и уверенным тоном. Когда-то так я говорила на конференциях с руководством компании, на сложных переговорах – или когда нужно было сообщить подчиненным о предстоящей реорганизации. – Все под контролем. Никто никого не будет распродавать или возвращать родителям. Замуж в чужие гаремы вас тоже не отдадут, если сами не захотите.
– Да откуда тебе знать! – взвизгнула Сафира. – Ты больше не старшая жена! Ты… ты теперь никто! Как и все мы!
Ну конечно. Чего от нее еще стоило ждать… вот кого я бы с удовольствием продала, вернула… что там еще делают с женщинами из “вдовствующих гаремов” при отсутствии прямых наследников? Увы-увы, как раз в случае Сафиры все варианты мимо. Надо будет подумать над этим вопросом. Крепко подумать.
– Спокойно, девочки! – на этот раз я чуть повысила голос, чеканя слова. – Я сама составляла завещание.
Мысленно я усмехнулась. Да уж… местные законники знатно удивятся и наверняка будут искать лазейку, чтобы объявить завещание ничтожным. Но я очень, ну очень постаралась обезопасить себя и девчонок. Даже консультировалась с земным юристом, притащив ему свод местных законов.
Здесь, в Зенаиле, забавные традиции и законы в том, что касается женщин. Например, одновременно существуют понятия калыма и приданого, и применяются они в зависимости от статуса невесты. За невинную девушку из хорошей семьи дают калым. А вот невесту с каким-нибудь изъяном возьмут только с приданым. В некоторых ситуациях отец девушки и жених даже обмениваются дарами, этакий взаимозачет.
Сам гарем считается здесь имуществом, передаваемым по наследству. Однако зачастую наследники предпочитают оставлять себе только самых молодых и красивых девушек. Остальные жены возвращаются в родительские дома – фактически на положении служанок. “Лишних” наложниц обычно просто распродают по дешевке.
А еще муж может в своем завещании оставить что-то женам в качестве приданого – тогда у тех, кому некуда идти, появляется небольшой, но все же шанс снова выйти замуж, пусть и в небогатый дом. Или хотя бы вернуться в отцовский гарем не с пустыми руками – и тем чуть улучшить свое положение там. Конечно, ничего серьезного женщинам обычно не завещают – никому такое в голову не приходило. До сих пор.
Вот этой-то лазейкой я и воспользовалась, составляя для Ирмаина завещание, которое он без всяких сомнений подписал (и, между нами говоря, ехидно хихикал при этом, представляя лица всех, кто будет присутствовать при оглашении). В результате мы имеем занятный юридический казус: гарем, который унаследовал сам себя. Ну, не считая дворца и всего прочего имущества отнюдь не бедного мастера-артефактора и личного советника халифа.
Обо всем этом мне предстоит сегодня рассказать своим подопечным. И еще как-то объяснить им главное…
Разумеется, нас обязательно попытаются прибрать к рукам. Да просто каждый мимо проходящий попытается, начиная с самого халифа! О том, какой цветник юных пери собрал в своем гареме Ирмаин ай-Мируз, уже легенды ходят. Хотя и это не главное. Кого не интересуют красавицы – того наверняка привлечет дворец, полный, по слухам, сказочных сокровищ. Да и сам дворец не простой! А если вдруг кому неинтересно и это – и тот все же не сможет пройти мимо уникальных артефактов и чертежей самого ай-Мируза.
Словом… мы теперь – лакомый кусочек, слопать который захочет буквально каждый. И наша защита – всего лишь бумажка, пусть и составленная в полном соответствии со всеми местными законами. Поэтому… нам предстоит очень быстро бегать и хорошо прятаться.
Всем гаремом!
И с дворцом в кармане…
А еще нам очень нужен муж! Только замужество сможет нас оградить от любых посягательств, иначе бегать нам до скончания века. Замуж, конечно, будем выходить оптом – всем коллективом. Нечего разбазаривать кадры!
Муж нам нужен адекватный, вменяемый, без всех этих властных замашек, но с достаточно высоким статусом, чтобы нас защитить.
Ах да! И, разумеется, фиктивный.
М-да… кажется, наш будущий муж – зверек практически мифический. Ну что ж… будем искать! Нашла же я такого один раз. Кто сказал, что не найду снова?
Обаятельный гарем желает познакомиться с мужчиной с серьезными намерениями…
– Всем, кто сейчас вне дворца, немедленно вернуться.
– Но у меня… – Тария заговорила чуть заторможенно, и ее тут же перебила возмущенная Зарема.
– А у меня свидание!
– Девочки, это не шутки. Кхм… и мальчики тоже, – мда, о “мальчиках”-то я и забыла совсем. – Всем вернуться. Считайте, что мы на осадном положении. Через час общий сбор.
Нажав отбой на клавиатуре, я откинулась на подушки. Ох… трудно будет. Разбаловала я их… ничего. Прорвемся. Вот когда по реорганизации надо было решить, в каких подразделениях компании и как не слишком больно уволить 400 человек – тогда было трудно. А сейчас… сложности роста. Я ведь знала, что это рано или поздно случится. И завещание мы с Ирмаином не зря давно приготовили.
Наверное, Ниле ай-Зени эр-Мируз сейчас полагалось бы рыдать и истерить вместе со всеми. Впрочем, юная Нила и не стала бы старшей женой в гареме самого ай-Мируза.
Но Лике Ведуновой уже приходилось совершать невозможное. Я точно знаю, что необратима только смерть. И то – как оказалось, есть варианты.
Я попала в мир, где до эмансипации даже в самых цивилизованных землях еще не одно столетие пройдет. Я попала в страну, где женщина считается имуществом, а многоженство – нормой. И все же – в этом мире и этой стране я смогла занять достойное место, не потерять себя и даже спасти не одну живую душу. А теперь и вовсе – я не одна, мне есть за что и за кого бороться.
Однозначно прорвемся.
Ой, где бы только приличного мужа теперь найти, а…
Часть первая. Гарем не предлагать!
Глава первая. Вид на жительство в другом мире
– Азанила! – гневно воскликнула старшая матушка. – Ты слушаешь меня?! Твой отец слишком тебя избаловал! Тебя давно пора было отдать замуж, и…
Почти не слушая, я слегка поморщилась. Все это она говорила с десяток раз, не меньше. А еще меня ужасно раздражает мое полное имя. Вот не люблю!
Ну да… избаловал. Я дочь любимой жены своего отца, и ко мне всегда было слегка особенное отношение. А еще старшая матушка меня ненавидит. Зато я и впрямь задержалась под отцовской крышей. Все потакали моим “капризам”.
Но… рано или поздно это должно было случиться. Меня выдадут замуж. И на этом моя жизнь закончится.
Как девушка из хорошей, но не самой влиятельной семьи, из любимой дочери я должна буду стать младшей женой в чьем-нибудь гареме. Той, чье положение немногим лучше, чем у наложниц. Разве что гостям для развлечения меня никто предлагать не станет. Если постараюсь и мне очень повезет – возможно, смогу стать даже любимой женой господина, и мне будет позволено куда как больше, чем другим…
Ну да – повезет. Еще как! В гареме везение ничего не решает. Любой гарем – тот еще серпентарий. И твое положение в нем зависит от того, сколько в тебе яда и какого он качества. А господин?.. Женщины гарема всегда найдут, как на него повлиять.
Уж я-то знаю. Я ведь выросла в гареме.
– Ты пойдешь туда и будешь мила и скромна с господами, подыскивающими невест для своих гаремов! Азанила, ты слушаешь меня?!
– Матушка, – я кротко потупилась. – Ведь я не раз просила звать меня Нилой…
Старшая матушка со свистом втянула воздух, собираясь дать гневную отповедь. Ну да, надо же осадить зарвавшуюся девчонку. Разве объяснишь ей, что у меня тут жизнь заканчивается? Будешь тут дерзить!
– Лика?! Лика! – окликнувший меня голос был незнакомым и до странности знакомым одновременно.
…Меня?!
Я резко обернулась. Ну да, со старшей матушкой вошла служанка, чтобы приготовить мне наряд. Какая-то новенькая, прежде я ее не видела.
…Да нет же, это же Лариса! Лариса Меруханова, моя… крестница.
Это ведь из-за нее я здесь оказалась! Ну, Ларка…
И в этот миг будто прорвало плотину. Воспоминания и образы теснились в голове, сталкиваясь и перебивая друг друга.
Я помнила, кто я такая. Просто у меня как будто было две жизни – и два разных прошлых.
В одном – меня зовут Нила ай-Зени, мне уже 17 – почти перестарок, того и гляди женихи и смотрет перестанут. Я живу в Зенаиле, еще не покинула гарем своего отца, и скоро жизнь моя будет кончена.
В другом… в другом я – Лика Ведунова, мне всего 38, в прошлом я – финансист, топ-менеджер крупной компании, обеспеченная женщина, сделавшая головокружительную карьеру. Передо мной был бы открыт весь мир, и вся жизнь могла бы быть впереди… вот только я умираю.
Впрочем, кажется, уже нет.
Хотя сейчас я ощущаю себя, пожалуй, все же скорее Ликой, чем Нилой. Все же эта девочка еще совсем ребенок.
Лариса одними глазами указала на старшую матушку, тоже обернувшуюся к ней. Вот только Зейнаб эр-Зени понятия не имеет, что здесь происходит на самом деле – она и вовсе не поняла, кого окликала странная служанка и как та вообще посмела открыть рот.
Верно, надо спровадить Зейнаб. Ну не называть же ее и про себя, в самом деле, “старшей матушкой”! Вот уж глупее не придумать.
– Прости, матушка! – я угодливо закивала, сложив перед собой руки. – Я все осознала. Я непременно буду готова! Позволь мне побыть немного наедине…
– Хм, – Зейнаб недоверчиво окинула меня взглядом с головы до ног, не понимая, отчего я вдруг не препираюсь и не пытаюсь, как всегда, тянуть время. – К назначенному часу ты должна быть готова, ты понимаешь это?
– Конечно, матушка! – я кивала головой, как болванчик, всем своим видом демонстрируя покорность и ненавязчиво оттесняя ее к выходу. – Оставь мне служанку, она поможет…
– Я пришлю тебе еще служанок!
– Непременно, матушка! – спровадить служанок будет куда проще!
В конце концов, кое-как вытолкав Зейнаб, я захлопнула за ней дверь, к которой и привалилась с облегчением. А потом перевела злобный взгляд на Ларису. Да уж, ну и вид у нее в этих восточных тряпках… впрочем, у меня не лучше.
– Знаешь, Лар, – я чуть прикрыла глаза, пытаясь сформулировать все, что хотелось высказать ей. – Я как-то иначе представляла себе путешествие мечты…
*
Пожалуй, к своим 38 годам я успела добиться практически всего, о чем мечтала. Ну, кроме разве что семьи. Нет, замуж я, что называется, сбегала – туда и обратно. Еще в студенчестве. “Там” мне не понравилось. Как-то… не срослось. И ребенка не успела родить. Но в наше время и в сорок лет рожают первых детей, так что какие мои годы?
Зато я успела построить более чем успешную карьеру, стать топ-менеджером крупной компании и заработать вполне приличное состояние. Пожелай я сменить работу – могла бы претендовать на место и в международной корпорации.
Я всего добилась сама, своими руками и трудом. Работала порой круглыми сутками, не жалея нервов и здоровья. У меня была отличная квартира в центре города, хорошая машина, солидный счет в банке и великолепные перспективы.
А потом мне поставили диагноз.
Билась я долго. Скрывала свою болезнь от всех, продолжала работать. Разве что о ребенке мечтать перестала. А вдруг я рожу, а потом… Были долгие периоды ремиссии – и очередные рецидивы. Бесконечные “химии”.
В конце концов я просто устала бороться. Да и шансов оставалось… если честно, не оставалось их вовсе. Метастазы пошли по всему телу, и врачи уже отводили глаза. Несложно оказалось догадаться, к чему все идет. Так что я потребовала четкого прогноза – нужно было понимать, сколько осталось и что я успею.
Собственно, родителей я к этому готовила давно. То есть… нет, о диагнозе им не говорила. Просто звонила все реже, а появляться у них в райцентре постепенно и вовсе перестала. Они привыкли. У них есть еще сын и внуки, и они-то регулярно навещали бабушку с дедушкой… а я лучше побуду немного неблагодарной дочерью, чем дам им шанс догадаться, что происходит на самом деле. Пусть думают, что я совсем замоталась со своей карьерой – и привыкают жить без меня.
С работы я к тому времени уже уволилась. Просто стало невозможно скрывать и свои боли, и то, что происходило с моей внешностью. Кто-то бы догадался. А я не хотела видеть жалость в чьих-либо глазах.
В хоспис, который мне советовали, я тоже заходила. Посмотрела, пообщалась… и ушла. Паллиативная медицина – не для меня.
Пускай на лошадиных дозах обезболивающих, но я проживу тот срок, что мне остался, так, как хочу.
Оставалось еще составить завещание – а после этого я планировала устроить себе такой отпуск, какого у меня не было много лет. Например, купить большой круиз по Средиземному морю. Сидеть в шезлонге на борту лайнера, тянуть коктейль через трубочку, смотреть на горизонт…
С этими мыслями я шла по улице, когда взгляд зацепился за вывеску – «Нотариальная контора “Вернивоблов и Ко”». Так это же то, что мне нужно! Надо же, какая фамилия дурацкая…
Уже продумывая пункты своего завещания, я шагнула на ступеньку – и едва не налетела на девушку, выходящую из конторы. Коротко извинилась и шагнула в сторону, все так же погруженная в свои мысли.
– Лика?!
Этот голос я, конечно, не могла не узнать. И прятаться оказалось уже поздно…
Ленка Веселина была моей школьной подругой. Просто после школы я уехала из райцентра, а она осталась. Но связи мы друг с другом не теряли – регулярно обменивались сообщениями, переписывались и созванивались. Она как-то очень быстро выскочила замуж, родила дочь и развелась. В родном городе я тогда бывала регулярно – так что успела и погулять на Ленкиной свадьбе, и стать крестной ее дочери. И пока Лариска росла, я периодически сваливалась ей на голову с подарками. Ленкина дочь всегда звала меня просто по имени – без всяких “теть”, которых я не признавала.
Вот только в последние годы я все реже виделась с крестницей – пока не перестала ее навещать вовсе, как и своих родителей. Не хотела бы я, чтобы она меня видела такой… но что уж теперь.
– Лика! С тобой все в порядке? – Лариса обеспокоенно заглядывала мне в глаза. Я знала, что она видит – изможденную фигуру, запавшие щеки, заострившиеся скулы. И элегантный небольшой тюрбан на голове. Для тех, кто не знает меня, я – просто слегка экстравагантная и очень хорошо одетая худощавая женщина.
Я мысленно вздохнула. Объясниться с Ларисой придется. Пожалуй, поход к нотариусу Вернивоблову слегка откладывается.
– Лар, пойдем, присядем в кафе… если ты не занята.
Лариса поймет. Нужно только собраться с духом и рассказать ей, что нет никакой трагедии – и что я собираюсь в самое волшебное в своей жизни путешествие. Кстати, она, кажется, поступала на факультет туризма и все грезила о собственном турагентстве. Может, даже поможет мне составить маршрут.
*
– Путешествие мечты, говоришь… – Лариса как-то очень задумчиво разглядывала меня, потягивая свой лимонад через трубочку. – А ведь мы, похоже, не случайно встретились. Помнишь, я мечтала о своем агентстве? Я открыла его. И специализируемся мы как раз на путешествиях мечты.
Сказать, что я изумилась, – ничего не сказать. Нет, я, конечно, верю в крестницу. Но ей всего 20 лет, она еще даже универ не закончила. Да и создание бизнеса – это всегда вложения, а они с матерью совсем не богаты.
– Я получила наследство от дальней родственницы по отцу, – пояснила Лара. – Очень необычное наследство. И… вот. Только, знаешь, если я расскажу тебе обо всем, ты, наверное, не поверишь. Это нужно увидеть. Так что приглашаю тебя в гости!
Если бы меня вот так сходу, ничего не объясняя, позвал неизвестно куда кто-то посторонний, конечно, я бы никуда не пошла. Но это ведь была Лариса, которую я знаю всю ее жизнь!
А потому очень скоро я стояла на окраинной Тригорской улице и разглядывала трехэтажный каменный дом, над подъездными воротами к которому красовалась вывеска «Туристическое агентство “Тысячи дверей”». Ничего себе наследство у Ларки! Значит, здесь она и живет, и работает.
– Это очень особенный дом, – негромко проговорила она у меня за спиной. – Сейчас сама увидишь…
Насколько дом особенный, я убедилась сразу. Потому что дверь нам открыл скелет.
Нормальный такой скелет, эдакое медицинское пособие. Только в глазницах зеленые огоньки светятся. Открыл дверь, отошел в сторону и церемонно поклонился, делая приглашающий жест.
В первую секунду я, опешив, даже запнулась. А потом, протянув руку, потрогала ребра скелета. Не голограмма. Хм… ну, полностью человекообразных роботов я на выставках видела. Вот таких, правда, не встречалось. Интересно, где ж там механизм прячется в этих косточках. Но ведь сейчас чего только не делают… однако сколько же такой должен стоить? Еще и подсветка эта в глазницах – полное впечатление, что скелет одушевлен!
Лариса наблюдала за моей реакцией с любопытством, а скелет только покачал черепом и чуть отступил.
– Это Генри, – пояснила моя крестница. – Наш мажордом, дворецкий и вообще незаменимый сотрудник.
Я чуть вздохнула. Ну, хочется девочке напустить тумана – ради бога.
– Интересный у тебя антураж, – только и сказала, осматриваясь. Прихожая как прихожая. Этажерка для обуви, зеркальный шкаф-купе, три двери, ведущих в разные стороны, и еще одна, не сразу заметная, прямо под винтовой лестницей.
Лариса только вздохнула.
– Мда… непросто с тобой будет. Слушай, а ты веришь в чудеса?
Я только криво усмехнулась.
– На чудо я долго надеялась. Как-то не срослось с чудесами.
Она отвела глаза.
– Ну хорошо! – Лариса решительно нажала на ручку неприметной двери справа и дернула ее на себя.
Внутри оказалась непроницаемая мгла, а с дверного косяка свисали клочья паутины. Потянуло плесенью. А потом в темноте вспыхнула пара ярко-алых глаз, и кто-то отчетливо чихнул.
Интересно, зачем такие спецэффекты турагентству? Может, раньше здесь было что-то вроде комнаты ужасов, вот и остался инвентарь?
Крестница поспешно захлопнула дверь.
– Черт… не угадаешь с этой кладовкой. Ладно… а скажи, где бы ты вот прямо сейчас хотела оказаться? Ну… например, в горах, на море?
Я пожала плечами.
– Ну хорошо! – кажется, мое равнодушие слегка разозлило крестницу. Так что она, схватив меня за руку, решительно распахнула дверь напротив входной и почти втащила меня в длинный коридор.
По обе стороны коридора были… двери. Множество дверей. Кажется, я догадываюсь, откуда взялось название агентства. Конечно, в официальных учреждениях таких коридоров сколько угодно. Но ведь это частный жилой дом в три этажа!
Не оглядываясь, Лариса шагнула к первой попавшейся двери, рванула ручку и буквально втолкнула меня в открывшийся проем.
Сделав по инерции пару шагов, я встала как вкопанная.
– Ну как тебе? – спросила Лариса за спиной.
Никакой комнаты за дверью не было. А было – собственно, море. Лазурное, яркое, с нереально-прозрачной водой и белоснежными барашками пены, накатывающей на гальку прямо у меня под ногами.
Я глубоко вдохнула воздух. Пахло водорослями. Присела. Потрогала гальку и воду. На всякий случай лизнула палец – солено!
Оборачиваться к Ларисе я не спешила, пытаясь осмыслить все. Что это? Настолько правдоподобные декорации? Но…
И в этот момент со стороны скал неподалеку послышался цокот копыт и голоса.
Я резко развернулась… и заорала.
– Ой! – Лариса схватила меня за руку и дернула назад – в дверной проем, торчащий прямо посреди пляжа. – Извини, кентавров я не планировала…
Я все еще не могла сказать ни слова. А Лариса, уже стоя в коридоре своего дома, с любопытством разглядывала морской пейзаж за дверью – и группу кентавров, которые натягивали тетивы луков, целясь в нашу сторону!
– Какие-то они недружелюбные, – заметила она и наконец оглянулась на меня. – Ой… извини. Испугалась? Не бойся, сюда им никак не попасть.
В этот момент первая стрела воткнулась в землю прямо перед порогом, и Лариса захлопнула дверь.
– Ч-что это было? – я даже заикаться начала, чего за мной сроду не водилось.
Можно сколько угодно убеждать себя, что кругом очень крутые декорации, хотя вода в море и галька под ногами абсолютно реальны, а воздух пахнет водорослями. Но когда в тебя целятся – неважно, из какого оружия – о реальности окружающего мира перестаешь задумываться. Если честно, я… ну, наверное, смирилась со своей смертью. Распланировала тот короткий срок, что мне остался. Но умирать прямо сейчас? Я не согласна отдавать то, чего у меня и без того мало!
А если целятся в тебя мифические существа… на побережье моря, которого в нашем городе просто не существует… можно, наверное, попрощаться со своим здравым рассудком.
Или попросить объяснений у того, кто может их дать.
– Пойдем на кухню, – вздохнула Лариса. – Мне нужно объяснить тебе кое-что.
*
– Ты когда-нибудь читала книги о попаданцах? – спросила крестница, налив мне чай и удобно устроившись на высоком стуле за барной стойкой.
Ничего такая у нее кухня, очень даже современная и одновременно – уютная.
Я пожала плечами и кивнула. Ну, читала что-то.
– В общем… это не совсем сказки. Так бывает. Во Вселенной множество миров – в ней есть абсолютно все, что мы можем вообразить. Иногда люди пропадают без следа… не всегда, но иногда это значит, что их позвал другой мир. Именно этот человек для чего-то был очень нужен одному из миров. Многомерная Вселенная таким образом сама поддерживает свое равновесие. А еще есть вот такие места, как мой Дом – узлы, или точки равновесия миров. Можно стать попаданцем и добровольно. И даже на время – а потом вернуться. Просто войдя в одну из дверей в этом доме…
– А ты? Причем здесь ты? – почему-то больше всего у меня не укладывалось в голове именно это: ну какое отношение ко всем этим сказкам и иным мирам имеет моя крестница, самая обычная девчонка, которую я знаю все 20 лет ее жизни?
– А я… смотрительница Дома. – Почему-то это слово она произносила так, что сразу было ясно – “Дом” с большой буквы. – У каждой из таких точек равновесия есть свой смотритель. Однажды Дом позвал меня. И тебя – тоже позвал. Сюда никто не попадает случайно. И если ты здесь, значит он зачем-то тебе очень нужен.
– Так, – я прижала пальцы к вискам. – Я верно понимаю – у тебя здесь турагентство, так? То есть ты предлагаешь своим клиентам путешествия в другие миры?
– Именно! – она солнечно улыбнулась. – Только случайных клиентов здесь не бывает. Сюда находят дорогу те, кому это действительно надо. Мы предоставляем два вида услуг: туризм и… скажем, вид на жительство. И в первом случае ты выбираешь мир, а во втором – мир выбирает тебя. Ты можешь, как и планировала, отправиться в последнее путешествие в жизни – туда, куда пожелает твоя душа. Хоть на суперфешенебельный курорт из будущего, хоть в волшебную страну. Для этого нужно просто загадать мир и пройти в любую дверь вместе со мной. Ты останешься в своем теле, сохранишь свою память, вернешься такой, как была, и… умрешь в свой срок. А еще ты можешь…
Договорить Лариса не успела. Потому что хлопнула входная дверь, и по коридору стремительно проклацали дробные шаги – мне почему-то представилось, как резво удирает от чего-то – или кого-то – зеленоглазый скелет по имени Генри. А в следующую секунду в кухню вихрем ворвалась девочка лет десяти на вид с задорно подпрыгивающим хвостиком на макушке.
– Я к бабуле! – провозгласила она.
– Привет, Аглая, – Лариса вздернула брови. – А ты точно ничего не забыла?
Девочка закатила глаза.
– Привет! Проводи меня к бабуле… пожалуйста.
– И все? – Лариса тоже закатила глаза, вздохнула и продолжила. – Лика, эта мелкая невежа – моя соседка Аглая. Аглая, это моя крестная Лика.
– Привет, Лика, – нетерпеливо перебила ее девчонка. – Лар, ну так ты меня проводишь?
– Ладно, – моя крестница поднялась. – Пожалуй, так даже лучше. Лик, пойдем – познакомлю тебя кое с кем.
На этот раз мы поднялись на второй этаж по винтовой лестнице – там оказался точно такой же коридор со множеством дверей. Причем некоторые из них были приоткрыты.
И за той, в которую вошли мы все втроем, оказался цветущий сад.
А над цветами летали феи. Точно как в мультиках – человечки с ладошку размером со стрекозиными крылышками.
– Любезная! – Лариса окликнула ближайшую феечку. – Ой, то есть любезный… Прошу, позовите, пожалуйста, Аю.
Мелкая фигурка, кивнув, исчезла, а несколько секунд спустя перед нами замельтешила почти в точности такая же. Впрочем, нет – эта уж точно была девушкой. Большеглазой и прехорошенькой – фейка походила на фарфоровую куколку.
– Бабуля! – радостно завизжала Аглая.
– Здравствуй, Глашенька! – радостно разулыбалась фея.
– Елизавета Игоревна! Вы не могли бы уделить нам минутку? – Как ни странно, обращалась Лариса, похоже, именно к фее.
– Ну чего тебе, вертихвостка? – отозвалась та с такими сварливыми интонациями, что показалось, будто передо мной и впрямь старуха. Правда, со звонким юным голосом и крохотным, но явно молодым телом.
– В общем… познакомься, Лик. Это Елизавета Игоревна. Бабушка Аглаи. В нынешней жизни – фея Ая. В нашем мире она была…
– Старая я была, – ворчливо перебила ее фея. – А они и вовсе считали, что из ума выжила!
Кто такие “они”, Лика уточнять не стала. Родные, семья, близкие? Лариса и Аглая? Да, в общем… неважно, наверное.
– Вот… – невпопад продолжила Лариса. – Как-то так и получают вид на жительство в другом мире.
– Переселяясь в чужое тело?
– Не совсем… не чужое.
*
Разговор мы продолжили все на той же кухне. У меня в голове была такая каша, что я не могла даже сообразить, какие вопросы задать фее – и та, совсем невежливо сплюнув, уселась на плечо Аглаи, всем своим видом демонстрируя, что собирается пообщаться с внучкой. Зато стало понятно, в кого девчушка такая бесцеремонная.
В конце концов крестница увлекла меня на кухню, усадила за барную стойку и снова налила чаю.
– Каждая душа рождается и умирает бесконечно, – рассказывала она. – В разных мирах и временах. В следующей жизни ты можешь оказаться в викторианской Англии или в двадцать девятом веке, а можешь – в Хоббитании или Нарнии. Не только миры, но и времена пересекаются самым неожиданным образом. И если ты войдешь в одну из дверей в этом доме без меня, ты попадешь в тот мир, где твоя душа проживает одну из жизней – то есть в свою собственную прошлую или будущую судьбу. И окажешься в том теле, в котором должна прожить эту жизнь. Так Елизавета Игоревна стала феей Аей.
– То есть… я получу другое, здоровое тело – и целую жизнь впереди?!
– Ну… в целом, да. В общих чертах. Но есть кое-какие нюансы. Во-первых, такие попаданцы всегда оказываются в критических моментах своих других жизней – таких, когда их нынешние знания и опыт могли бы помочь не совершить ошибку, сделать правильный выбор. Иронично то, что как раз свои знания и опыт они забывают при попадании… но не пугайся, не насовсем. Если я пройду в ту же дверь следом за тобой, я окажусь не рядом, но где-то неподалеку. Проход всегда открывается недалеко от попаданца. И как только я его найду и окликну по имени из этой жизни, он себя вспомнит.
– Как ты сможешь меня найти, если я буду выглядеть иначе и не буду помнить себя? – Я решила, что думать о безумности всего происходящего буду потом. А сейчас стоит разбираться по существу. Может, конечно, у меня галлюцинации от обезболивающих, какой-нибудь индивидуальный побочный эффект. Но если это так, то ведь неважно, что я делаю в мире своего бреда.
А если все это – реальность, то стоит все выяснить досконально.
– О… ну, у меня в этом уже богатый опыт. В нашем штате есть даже детектив для розыска попаданцев-пропаданцев. И, кстати, если тебе понадобятся на новом месте услуги юриста – Матвей сможет помочь. У него юридическое образование. Конечно, законодательство в каждом мире свое, и тебе в случае чего придется добыть свод местных законов, но разобраться в них без спецподготовки тебе все равно будет сложнее… Так вот. Мир в этом случае ты не выбираешь. И попадешь, скорее всего, куда-то, где другой тебе очень паршиво и в любой момент станет еще паршивее.