Гарпия в Академии. Драконы не сдаются Блинова Маргарита
Удар
– Проверяем ваши знания на практике, – уведомила я, сворачивая в просторный зал, отведенный под выставку артефактов.
Студенты отдавали сюда образцы своих работ неохотно, даже под угрозой экзамена, поэтому зал пустовал. Держась на расстоянии от витрин, укрытых защитным полем, я начала делить ребят.
– Камаль, поздравляю, ты условно старший из отпрысков, принц Конор. Олаф. О-олаф! Заканчивай строить глазки Кире. Ты будешь принцем Кондаром. Вставай напротив Камаля.
Кира встретилась со мной взглядом.
– И роль принцессы достается…
Девушка подалась вперед, уже готовая услышать собственное имя, но я оказалась беспощадна:
– Жетон.
Отличница вздрогнула и несколько поспешнее, чем необходимо, побежала в указанное мною место. Теперь «отпрыски короля Бургуса» стояли в центре зала, лицом друг к другу, образуя правильный треугольник. Комиссия шушукалась в уголке, остальные выстроились в шеренгу.
– У каждой из сторон был свой советник и генерал. Принц Конор…
Камаль переступил с ноги на ногу.
– …кто присоединился к вашей стороне?
– Мой лучший друг и единомышленник – Таргос Неукротимый – возглавил собранные мною войска. Советником же стал наставник моего отца мастер Лукреций.
– Выбирай, кому достанутся их роли, – скомандовала я, кивком головы указывая на ровную шеренгу.
Камаль выбрал дружков Кьяри-младшего – Роба на роль советника и Джека на роль генерала. Олаф взял лучшего друга Яна и угрюмого паренька из свиты Киры. Адриан, кажется. Жетон остановилась на дракошке и зверолюде. Остальные студенты сгруппировались за моей спиной и выступали в роли менторов, следя, чтобы ответы всех трех команд были точными. И только Кира отступила на шаг назад и мрачно следила за ходом истории.
Окажись я сама на подобном уроке в качестве непредвзятого члена комиссии, то описала бы творившуюся в зале вакханалию как «они знатно повеселились».
Просто весь ход исторических событий мы проиграли за каких-то десять минут, а после я предложила добрать в команды по два человека и придумать новый ход событий так, чтобы максимально выиграть в «Конфликте трех Ко». Команде из Киры, Ариши и Галочки, не выбранных никем, предлагалось подумать над тем, как другие государства и королевства могли вмешаться в конфликт и переломить ситуацию в свою пользу.
Что тут началось…
Студенты возбужденно размахивали руками, кричали, перебивали друг друга, смеялись над самыми нелепыми предложениями. Короче, полное погружение в тему занятия.
Звонок нами был проигнорирован, перемена показалась одним мигом, и только когда за опаздывающей на следующее занятие группой пришел уже привычный профессор Хельмерг, пришлось сворачиваться.
– Последняя группа! – скомандовала я, поворачиваясь к трем девушкам. – Как поступят соседние королевства?
Ариша и Галочка повернулись в сторону Киры, та пожала плечами.
– Ничего. Мы сохраним нейтралитет.
– Нейтралитет, – медленно повторила я и вздохнула. – Понятие нейтралитета является привлекательной заменой слову «трусость». И я очень надеюсь, что обучаю смелых и решительных студентов. Тех, кто способен выбрать сторону, когда наступит момент.
Глаза девушки вспыхнули, кулаки сжались, но в спор она не полезла. Это хорошо. Значит, мои слова пробудили дремлющий вулкан. Осталось дождаться, пока он рванет.
– До свидания, госпожа Браун! – прокричали охламоны и понеслись на пару к профессору Хельмергу, я же обернулась к возмущенному трио Жаба, Ондатра и Мопс.
– Это возмутительно! – подвела итог Жаба. – Это противоречит всем методикам преподавания и подрывает авторитет…
Началось.
На одном из ежегодных съездов преподавателей, отличавшихся своей скукотой и торжественностью, за кафедру встал пожилой сморчок с трясущимися ручонками.
Это был Иос Данкон, ректор Академии Многоликих, что располагалась на одном из островов неподалеку от Феса. В том году сморчка, то есть ректора, провожали на заслуженную пенсию, которую тот все откладывал, и откладывал, и откладывал, так реалистично удивляясь количеству свечей на именинном торте, что даже у бездушных канцелярских крыс, работавших в министерстве образования, рука не поднималась подписать кляузу о профнепригодности.
Выступление оказалось крайним в программе вечера, поэтому большая часть ученой публики перекочевала ближе к переходу в соседний зал, где были накрыты столы, и плевать хотела на последнего оратора.
Иос Данкон с трудом поднялся на сцену, встал подле кафедры и поправил круглые очки в роговой оправе.
– Педагоги…
Новоиспеченный пенсионер окинул взглядом, удивительно острым для столь преклонного возраста, немногочисленные остатки слушателей. В его голосе сквозила скорбь, словно дедушка поминал давно погибшего приятеля молодости.
– Я семь лет находился в лагере военнопленных, – начал он. – Мои глаза видели то, чего не должен видеть цивилизованный человек. Я видел, как выдающиеся ученые и прогрессивные инженеры разрабатывали первые магические бомбы, которые испытывали на пленных. Я видел, как квалифицированные врачи заражали детей неизлечимыми хворями. Я видел, как первоклассно обученные медсестры убивали младенцев. Видел, как выпускники высших магических заведений отрабатывали смертельные удары на приговоренных к смерти пленных: стариках, женщинах и детях. Вот почему я не доверяю образованности.
Ректор Данкон сделал паузу, расправил сгорбленные временем плечи и повторил:
– Я не доверяю образованности, если за ней не стоит человечность. Поэтому я прошу вас: помогайте своим ученикам стать людьми.
Твердый, уверенный в каждой произнесенной букве голос накрыл весь зал и зацепил даже тех, кто топтался у выхода, пуская голодную слюну по накрытым столам.
– Помогайте своим ученикам стать людьми, – повторил бывший ректор чуть слышно. – Ваши усилия никогда не должны привести к появлению ученых чудовищ и тренированных психопатов. Такие дисциплины, как боевая магия, управление стихиями и высшая магия, важны лишь тогда, когда помогают нашим выпускникам стать более человечными! Растите в сердцах детей любовь, а не войну.
Это была самая правильная речь на той конференции.
Марсия Браун. «Сборник воспоминаний, сведений и справок на различные темы, предназначенный для широкого круга читателей»
Послав возмущенную моим преподавательским беспределом комиссию к ректору, я вернулась в аудиторию, натянула брошенную на стул куртку и распахнула окошко.
Сейчас немного полетаю, потом заскочу к поварам со скандалом. Ах да! Чуть не забыла, надо бы перехватить декана и… Решить, чего хотелось больше – схватить чешуйчатого гада за грудки и потрясти или прижаться и поцеловать, чувствуя его ответное неистовство, – не могла. Оба варианта казались чертовски заманчивыми. Ладно. Буду действовать по обстоятельствам и стараться совмещать.
Мои ноги уже стояли на подоконнике, когда за спиной послышалось резкое:
– Вы хотели меня унизить?
Ребенок, как же ты не вовремя!
Я медленно повернулась и встретилась взглядом с невысокой девушкой, пышущей гневом. Впору звать пожарных.
– Вы постоянно подкалываете меня. Унижаете! И не даете проявить себя, – начала обвинительную речь Кира.
– Выкинь этот нелепый бзик из головы, – велела я. – Мне определенно импонирует твоя внутренняя сила и стойкость перед натиском проблем, поэтому заканчивай вести себя как истеричка. Возможно, ты не самая талантливая, умная, богатая или красивая, но Академия сделала тебя человеком, за которым следуют остальные студенты. И я это отмечаю.
– Как?! – практически крикнула Кира. – Как вы это отмечаете? Я лидер, прекрасный лидер. Я лучше других в группе умею руководить. Лучше других знаю сильные и слабые стороны каждого…
– Кира, – оборвала я девушку.
Обращение прозвучало хлестко, как пощечина, и на миг отрезвило зарвавшуюся студентку.
– Я не даю уроки тем, кто уже владеет ими в совершенстве. Твоим уроком на занятии было иное. Умерь гордыню и поймешь, о чем я.
Девушка опешила, и я воспользовалась паузой. Сделала шаг назад в пустоту и свободу, позволила телу падать, постепенно набирая скорость, и только у самой земли раскрыла крылья. Мчащийся следом ветерок растрепал волосы и прильнул ближе. Он-то и нашептал, что в коридоре прятался шпион.
Я летала, сосредоточенно обдумывая складывающуюся ситуацию, пока холод не забрался под куртку и не начал пощипывать разгоряченную кожу. Еще пару месяцев назад Кьяри уже мчался бы в обличье грозного ящера с рычанием:
– Несанкционированный полет! Немедленно вернуться в Академию, пока я не открыл по вам прицельный огонь!
Но не сегодня.
С появлением в стенах нашего учебного заведения комиссии все вели себя несвойственно. Кафедра Светлых показала себя как типичных склочных баб, оскорбляя и подначивая друг друга. Наши, Темные, явили удивительное смирение – будь что будет. Но самые разительные перемены случились на кухне. Поваров подменили!
Причем в прямом смысле.
Я много раз обивала порог ректорского кабинета с требованием разогнать неумех в колпаках и заменить на кого-то более умелого, но Белозерский был непреклонен. А стоило в Академии появиться членам комиссии, как повара самоустранились и наняли кого-то со стороны. И вот теперь я жаждала знать кого.
Как назло, все окна были плотно закрыты заклинанием невидимости, а поверх накинут щит, не позволяющий ветерку проникнуть внутрь. Решив зайти с другой стороны, я слетала к себе, переоделась и, вооруженная корзинкой, с голодным взглядом ринулась на штурм преподавательской столовой.
Вот сейчас вкусно поужинаю, поймаю с поличным королей накрахмаленных фартуков и потребую за молчание полную корзинку вкусностей. Не сегодня, так завтра, но комиссия уберется восвояси, а вкусно кушать хочется всегда.
В столовой оказалось многолюдно. В кои-то веки практически весь преподавательский состав явился к ужину вовремя. Все привычно кучковались за давно облюбованными столами, и только в центре пустовал островок отчуждения – мой столик.
Стоило устроиться и призывно помахать дежурному, разносящему тарелки, как столовую почтили дамы из комиссии. Хорошо знакомые мне Жаба, Ондатра и Мопс шли впереди, громким шепотом обсуждая… кого бы вы думали? Меня, всю такую нехорошую.
Естественно, кого ж еще им обсуждать.
Чуть поодаль не шла, а скорее брела четвертая дама. Высокая, нескладная и жутко худая тетка. Этакая цапля на строгой диете. А вот личико оказалось красивым. Даже странно, что при таких-то внешних данных она настолько плохо одевалась и следила за собой. Может, мимикрировала под остальных дурнушек?
Дамочки устремились к пустующему у окошка столику, и вот теперь я смогла разглядеть декана кафедры Темных искусств, обнимающего за талию пятую стерву.
Розмари.
Та самая разодетая брюнетка, которую я видела с Кьяри на ужине, где выступал Кулман. Точно, она. Вон брошь в виде бабочки, вон чудовищно большая грудь, подрагивающая в вырезе платья при каждом шаге. Платье, кстати, тоже чудовищное – розовое, в облипочку, что на такой внушительной фигуре смотрится, как шкурка на колбасе.
Я молча перевела взгляд на идущего рядом с дамой Кьяри.
Что. Здесь. Делает. Эта… Крутизадка!
Глава 6
Скандал с последствиями
– Марси!
Игнорировать. Идти с гордо поднятой головой. Смотреть прямо. С шага не сбиваться.
– Марсия, остановись, нам надо поговорить.
Продолжаем хранить невозмутимость.
– Марсия, я не буду за тобой бегать.
Иди лесом, гад чешуйчатый.
– Да чтоб тебя…
Драконище приглушенно выругался, таки догнал и, схватив за плечо, развернул. Что он там говорил? Бегать не будет? Ага-ага.
Я значительно поднаторела в искусстве манипулирования, но увидеть во взгляде дракона чувство тревоги и стыда было неожиданно.
– Дай я все тебе объясню! – Это даже не просьба, это мольба.
– О, замечательно, – возрадовалась я, скидывая его руку. – Давай начнем с объяснений, чем на самом деле был продиктован порыв избавиться от меня?
Кьяри нахмурился и сглотнул.
– Розмари не имеет к этому никакого отношения.
– Правда? А вот мне так почему-то не кажется.
Из-за поворота выскочили трое гогочущих парней. Заметив нас, студенты сделались серьезными и перешли на чинный шаг. Отвернувшись, я продолжила свой путь, старательно игнорируя мягкую поступь декана, идущего по пятам. Студенты нырнули в боковой коридор, и вновь послышался довольный хохот юности. Не дав опомниться, коварный Кьяри обхватил меня поперек туловища, прижав крылья, и взлетел.
В этой части перехода под потолком шла балка, куда меня аккуратно усадили. Сам дракон устроился рядом, оседлав застонавшую от непомерной нагрузки подпорку, и загородил нас перепончатыми крыльями.
– Просто выслушай, – потребовал похититель прекрасных гарпий. – Численность моей расы уменьшается с каждым годом. Ты была права, мы вырождаемся. Кроме золотых девочек из правящего рода, у нас нет дракониц. В других союзах появляются только сыновья, но женщины неохотно соглашаются на роды. Риск летального исхода для матери слишком велик.
Я кремень. Я прекрасный бриллиант. Я глыба льда.
Ушей у меня нет, а значит, вешать лапшу некуда. Поэтому сидим, смотрим прямо, игнорируем чужое дыхание на своем виске. Тем более я уже догадываюсь, что он пытается сказать.
– После того, что случилось с Ронни, я поклялся, что подобного не случится с моими сыновьями. Два года назад я начал отбирать кандидаток и нашел Розмари.
Динь-динь-динь! Марсия вновь догадалась первой.
Тогда почему так тошно на душе?
– Она идеальна. Крупная, сильная, уже дважды рожавшая и, что самое важное, влюблена в меня настолько, что готова рискнуть. – Кьяри вздохнул. – Мы договаривались о зачатии на эту осень, но в Академию прислали тебя, и… стало как-то не до того.
– Прости, что помешала вам обрести наследника, – сухо произнесла я.
Его пальцы отвели от моего лица непослушную рыжую прядь, задели кожу и скользнули вниз.
– Марси, я не пытаюсь избавиться от тебя. Я хочу защитить. Спрятать как можно дальше. Ради меня Розмари похлопочет о твоем переводе в более безопасное место. Я уже подготовил бумаги.
– Ладно.
– Ладно? – Кьяри выглядел до крайности удивленным. – И это… все? Ты даже кричать не будешь?
Я бесстрастно пожала плечами.
– Дуглас, ты достаточно долго проработал в женском коллективе, чтобы понять – женщины кричат, когда им не все равно.
– Вот это-то меня и пугает.
Внизу снова пробежали студенты, точнее, проскакало стадо упитанных слоников, улюлюкая и завывая похлеще котов в марте.
– И на какую дату назначено прощание? – мрачно полюбопытствовала я. – Хотелось бы успеть собрать вещички до того, как меня с позором и проклятьями изгонят из этих святых стен знаний.
– Еще два дня.
Забавно. Я ожидала чего-то подобного, но реальность все равно бьет внезапно.
– Ладушки. Пошла паковать конспекты.
Кьяри убрал крылья, после чего я слетела вниз и пошла в сторону преподавательского этажа. С каждым шагом злость на себя, на дракона, на пышечку Розмари, на обстоятельства нарастала.
После того, как он остался, чтобы дождаться моего пробуждения, и вчерашней ночи я обрела надежду, что между нами что-то есть. Нечто большее, чем… Чем что?
Дракон и ар-теро не созданы друг для друга. Прочитанная в схроне история это подтверждала. Тогда почему я, вся такая умная и зрелая женщина, готова пойти и вцепиться Розмари в патлы?!
А самое скверное, что я даже знаю, на чью сторону встанет Кьяри. Не на мою точно. Где уж мне тягаться с женщиной, готовой предоставить свою вместительную утробу для маленького дракончика?
Пнув по дороге забытый студентами мешок с грязным бельем, я громко протопала по коридору преподавательского этажа, потянулась к ручке, но дверь, едва не стукнув меня по лбу, распахнулась самостоятельно.
Каюсь, я ожидала увидеть Григоровича, ректора Белозерского, даже Олафа, но никак не играющего от ярости желваками Кьяри, с которым рассталась каких-то пять минут назад.
– Что ты делаешь в моей…
Дракон гневно сверкнул глазами, втащил меня в комнату, как к себе в пещеру, пришпилил к двери, аки ботаник бабочку, и потребовал:
– Кричи на меня. Немедленно.
– Вот еще! – вскинулась я. – Больно надо тратить на тебя свои нервные клетки.
Драконище сузил глаза и завис, злобно сопя и тихонько порыкивая, а потом неожиданно расслабился и безмятежно улыбнулся.
– Ладно.
– Ладно? – Настал мой черед удивляться. – И это… все? Ты ворвался в мою комнату только ради этого?
Лицо собеседника превратилось в маску коварного злодея и начало медленно наклоняться к моему.
– Я просто подумал, что твои томные стоны мне понравятся больше, чем крики ярости.
Мощная грудная клетка фактически вжала меня в дверь, ладонь легла на шею, не то в попытке придушить, не то зафиксировать, а после Кьяри мягко прикусил и потянул мою нижнюю губу.
– Я хочу тебя.
От его откровенности по телу пробежала дрожь.
Кьяри прижался лбом и прошептал в самые губы:
– Хочу затащить тебя в постель. Хочу, чтобы ты могла думать только обо мне. Хочу, чтобы тебе было жарко. Хочу, чтобы ты стонала целую неделю.
– Звучит как симптомы гриппа.
Драконище негромко рассмеялся и поцеловал. Требовательно. Нетерпеливо. Головокружительно.
Стонать и правда оказалось приятнее.
Безумие заразно.
Говорю вам, точно заразно.
Чем еще объяснить тот факт, что я, умная и самая ценная представительница ар-теро, пристроила голову на плече задремавшего дракона и слежу за тем, как мерно ходит широкая грудная клетка. А еще глупо улыбаюсь, что вообще ни в какие ворота не лезет!
Вот зря я осталась в Академии. Надо было бежать сразу, как только Риттера убили. А теперь подхватила от студентов безумие и отдалась во власть страсти. Сперва в своей комнате, а после всю ночь в его.
Я облизала покусанные, горящие от поцелуев губы и тихонько вздохнула. Знать бы, что все прелести Блуждающего чертога можно найти в момент близости с Кьяри, никогда бы не сунулась в это подозрительное местечко.
Засыпать с кем-то было в новинку. Привыкшая спать в гамаке, я все никак не могла сложить крылья так, чтобы они не мешались, пока не нашла самое простое решение – одно поджала, а другое вытянула и укрыла спящего дракона.
Мой.
Надо бы как-то пометить. Ну там спину расцарапать или перышко в волосы вплести. Чтобы Розмари сразу поняла, кто тут чей.
Великие ветра, да я, оказывается, собственница до мозга костей.
Нет, ну кто бы мог подумать.
Проснулась резко, с ощущением потери. Дернулась, открыла глаза и поняла, что лежу, вольготно разбросав руки, ноги, крылья и волосы, на кровати одна. Вопреки моим ожиданиям, Кьяри обнаружился сидящим на полу, спиной ко мне. Он доставал из выдвинутого ящика ремни, придирчиво осматривал, сворачивал и убирал назад.
– Драконище, ты чего это? – с улыбкой полюбопытствовала я.
Кьяри вжал голову в плечи, развернулся и быстрым вороватым движением задвинул ящик под кровать.
– Проснулась! – чересчур бодро воскликнул драконище, поднимаясь. – Я даже завтрак успел добыть, а ты все спишь и спишь… – И тут его осенило. – Марсия, ты ведь ничего не делала с моими ремнями, да?
Я полюбовалась картинкой «голый декан недоумевает» и с самым честным взглядом, на который только была способна, сказала:
– Конечно, нет!
Убедительно сказала, но драконище не поверил. Ну, это уже его проблемы. Выдуманные проблемы.
Все еще хмурый и задумчивый хозяин комнаты потянулся к тумбочке, где под колпаком заклинания стазиса хранился наш завтрак, но на полпути передумал и выпрямился.
– Марси, я должен кое-что сказать. Прошу, выслушай и не перебивай.
О, как официально!
– Мне сложно перестроиться, потому что я успел распланировать свою жизнь на два десятилетия вперед.
– Два десятилетия? – изумилась я. – Фу, как скучно!
– Не перебивай. – Кьяри провел ладонью по голой груди, собираясь с мыслями, и решительно продолжил: – Так вот. Я хочу сына. Хочу так сильно, что готов до конца жизни испытывать чувство вины за смерть Розмари, если все окончится плачевно. А вот к чему я не готов, так это потерять тебя. Поэтому… Марсия, а ты вообще слушаешь?
– Ага, – соврала я.
Вы хоть представляете, как сложно слушать голого оратора. Думаю, первые фиговые листочки человечество приложило к сокровенным местам лишь для того, чтобы толпа не отвлекалась.
Короче, момент для откровений драконище выбрал неподходящий. Мой взгляд блуждал по сильному телу, туманя сознание. С точки зрения канонов мужской красоты ар-теро драконище был страшен, как члены нагрянувшей в Академию комиссии. Чересчур высокий, если не сказать огромный. Великан с внушительными мышцами и… самой потрясающей улыбкой.
Великие ветра, как же сексуально он умеет улыбаться.
– …сядем на корабль и уже на Фесе найдем первую попавшуюся контору, чтобы узаконить отношения с юридической точки зрения… Ты ведь сохранила международный сертификат личности?
Машинально киваю, а потом до сознания доходит смысл сказанного.
«…узаконить отношения с юридической точки зрения»? Не поняла. Это что, намек на брак?
– …брачные браслеты купим на месте, чтобы не тратить время на поиски…
А-а-а-а! Паника-паника-паника!
Марси, срочно меняй тему, пока он не закончил эту крамольную мысль – оформить отношения официально!
Может, сказать, что Ронни и Кира встречаются? Мелко. Профессор Хельмерг спит на лекциях? Так это все знают. Юлая играет со студентами в Госпожу Художницу? Сомнительно.
Ветра! Почему, когда надо, ничего путного на ум не приходит?!
– Как тебе мое предложение?
– Ты лысый! – ляпнула я.
Кьяри растерянно моргнул, а потом закинул мускулистую руку за голову и провел по короткому ежику волос, чьи кончики все еще отливали синевой.
– Так твоими стараниями, – припомнили мне синьку в шампуне.
– Я не об этом! Вот смотри.
Подскочив, быстренько промаршировала к краю кровати. Пальчиками игриво скользнула по его груди, обвела пупок.
– Абсолютно гладкий торс… – рука скользнула еще ниже, – и не только торс.
Драконище притянул меня к себе, куснул за шею и глухо прорычал:
– Звучит как обвинение.
Меня мягко толкнули, повалив на кровать, и легли сверху.
– Все брутальные мужики должны быть волосатыми, как гориллы! – продолжала стоять на своем.
– А я не мужик. Я др-р-раконище!
Надо сказать, что драконище ненасытный, легко поддающийся женским чарам и теряющий нить разговора…
– Так что насчет свадьбы?
Чтоб тебя!
– Поедешь вместе со мной на бракосочетание моих давних друзей Лица и Микаэль? – полюбопытствовал Кьяри, покрывая мою шею и грудь быстрыми поцелуями. – Учти, ответить надо сегодня, а то невеста жутко нервничает из-за числа гостей.
Я облегченно выдохнула, осознав, что почем зря себя накрутила, и согласно кивнула. И почему никто мне не напомнил, что декан кафедры Темных искусств тот еще манипулятор?
На западе материка, в самом сердце, в Алькете, городе хаджитов – представителей племени больших человекоподобных лисов, – есть природный заповедник «Уста рая». Главная звезда тамошних мест – ворон Грачет.
На минуточку, ворон – это одна из немногих птиц, способных выполнять маневры, аналогичные авиационным фигурам пилотажа: управляемую бочку и полубочку. Но Грачет знаменит не своими кульбитами в воздухе.
Старый ворон, возраст которого перевалил за пятую сотню, что очень даже неплохо даже для архимага, за свою продолжительную жизнь освоил семь языков, обзавелся сотней-другой птенцов, вогнал во гроб одиннадцать привратников, а недавно заделался в предсказатели.
Раз в неделю Грачету несут хлеб и зрелища, а точнее – стопку газет «Столичного сплетника» и мешок соленого попкорна.
Говорят, что захват власти в Шалиссии бастардом короля ворон предсказал за четыре года до случившегося. О восстании на рудных шахтах предупредил за полгода до бунта, окончившегося кровопролитием и громким взрывом, как на местности, так и в прессе. Эндрю Форд еще только сделал официальное заявление о своем желании узаконить отношения с Барбарой Чак, а прозорливый ворон уже подсчитал сумму откупных, которые богач выплатит своей женушке при разводе.
Еще говорят, что когда Грачет наткнулся на заметку, где кратко упоминали о моем переводе из застенок на мысе Радужный в обитель знаний, Академию Светлых и Темных искусств, этот ощипанный ворон так громко ржал, что свалился с ветки на землю и еще долго конвульсивно подергивал лапами, оставаясь валяться на спине и хрипло каркать.
И у меня только один вопрос.
Где конкретно живет эта птичка?! Желательно с точным указанием дерева, номером ветки и внешним видом гнезда.
А то давненько я в гости не летала!
Марсия Браун. «Сборник воспоминаний, сведений и справок на различные темы, предназначенный для широкого круга читателей»
Глава 7
Бракозадорный процесс
Давайте кое-что проясним. Я ненавижу крыс. Не всех. Только крупных и кабинетных. Обожаю яблочное варенье и чай из сирени. И слегка выжила из ума, так как согласилась полететь на остров Фес вместе с драконом.
Ах да! Еще меня нельзя пускать на свадьбы.
Хватило крохотного замечания: «А в женском туалете окна забраны решеткой. Видать, это все, что нужно знать о семье и браке», – мимоходом брошенного невесте, чтобы разъяренный жених потребовал:
– Кьяри, если эта дамочка еще хоть раз приблизится к моей невесте со своими ценными замечаниями, то оплачивать сорванную церемонию будешь сам!
«Эта дамочка» нахмурилась, подобралась и начала обдумывать месть.
– Лиц, не мандражируй, – добродушно улыбнулся Кьяри, обнимая меня за плечи. – Никуда твоя женушка не денется.
Читать бесплатно другие книги:
