Не ходи служить в пехоту! Книга 6. Памирский марш мотострелкового полка Тимофеев Юрий

Второй прапорщик, ему тридцать пять. Сиротин Сергей, он командир пулемётного взвода. Тоже опытный, сразу видно.

Третьему двадцать девять, Белькевич Дмитрий, он техник нашей роты.

Все офицеры и прапорщики прибыли на доукомплектование полка из частей нашего армейского корпуса, штаб которого располагался в городе Фрунзе.

Осадчий распределил солдат. Мне дали троих. Дал их документы быстро изучить.

Все трое киргизы, разумеется из Ошской области. Срочную служили в военно-строительных отрядах. Поговорил с ними, расспросил. Выяснилось, что за всю службу один раз стреляли и то только из автомата, перед присягой. Выпустили всего девять патронов. Ничего не умеют и не знают.

Подошёл к Осадчему и всё это попытался рассказать. Здесь уже стояли все офицеры и прапорщики роты. Он меня перебил:

– Всё знаю. У всех такие. Командир полка сказал «будете учить». Всё точка. Прорвёмся. Расскажем, покажем, научим, заставим.

Внешний вид у солдат был по-настоящему партизанский. Из-под шинели торчали свитера, гражданские перчатки, шарфы, расстегнутые вороты, не стрижены.

Несмотря на прибывших офицера, прапорщиков и партизан нам ещё было очень далеко до полной укомплектованности. Вместе с офицерами и прапорщиками в роте должно было быть 116 человек.

К вечеру из полка привезли недостающие печки, трубы, палатки.

Палатки и печки были сняты с неприкосновенных запасов полка – «НЗ», о чём красноречиво говорила маркировка.

Приступили к дооборудованию лагеря. «Партизаны» включились в работу и дело начало продвигаться быстрее. Удивляться нечему, эти партизаны опытные мужики в возрасте от 25 до 40 лет. Руководил этим всем Петрович. Как хорошо, когда в роте есть старшина.

Ближе к ночи в батальон привезли еще человек пятьдесят «партизан». Ко мне во взвод дали ещё двоих, тоже служили в стройбатах.

Я сегодня в роте ответственный. Провел вечернюю проверку. Доложил Осадчему. Всё нормально. Проконтролировал отбой, зашел в нашу офицерскую палатку.

Вася приказал без меня не начинать.

Выпили, познакомились, поговорили. Бородин нормально себя вёл, не откручивался, выпивал наравне со всеми.

16 декабря стало известно, что военкоматы срывают поставки приписного состава, люди начали прятаться.

В роту прибыло только шесть человек, узбеки. Узбеки, ведут себя нагло, ко мне пытаются обращаться на «ты». Я их одёргиваю, но они только нагло улыбаются в ответ, дескать: сынок, что ты там из себя строишь.

Осадчий собрал весь вновь прибывший в роту личный состав, лично начал проводить с ними занятия. Простейшие. Начали с автоматов. После обеда уже приступили к выполнению упражнения учебных стрельб № 3 – стрельба по появляющимся целям. Командиры взводов проводили занятие со «старым» личным составом, солдатами и сержантами срочной службы на технике.

Вечером, когда мои «партизаны» вернулись в строй взвода обратил внимание насколько улучшилась дисциплина, после занятий по боевой подготовке.

Подумал, что в это воскресенье мы с Сашкой должны были провести весь день с замполитом, а вечером намеривались уйти к нашим женщинам, заодно проговорить вопрос встречи Нового года. Сорвалось. Ладно, в следующее воскресенье сделаем.

17 декабря около восьми утра в батальон привезли еще человек семьдесят. Мне во взвод дали пять человек. Три киргиза, узбек и уйгур.

Одновременно с этим к вечеру из батальона собрали человек пятнадцать «партизан» и отправили их обратно в полк. Там с ними будут уже военкоматы разбираться и райкомы партии. Оказались среди призванных из запаса люди, совершенно не отвечающие даже минимальным требованиям, больные.

18 декабря в батальон прибыл генерал из штаба округа, зампотех полка и комбат ему показали автомобильную технику, которую поставили в батальон из народного хозяйства. Это была самая настоящая рухлядь. То есть начальники автобаз избавлялись таким образом от самой старой техники. Заодно генерал поговорил и с командирами рот, которые ему пожаловались, что прибывший на доукомплектование личный состав, все как на подбор, служили только в военно-строительных отрядах. Генерал нормально всё выслушал и сообщил, что с автомобильной техникой ситуация будет резко исправлена. В ближайшее время. С личным составом другой подход. Дело в том, что призывники из Ошской области, в большинстве своём не призывались в боевые части, служили в стройбатах, поэтому мобилизационных резервов специалистов боевых подразделений в Ошской области практически нет.

19-20 декабря началась замена автомобильной техники батальона. Шейко нам, как бы в шутку, сообщил что начальников автобаз области после разговора с командующим войсками округа вызвал к себе первый секретарь обкома партии и пригрозил им расстрелом, в случае если будет установлено что в полк поставлена не исправная автомобильная техника. Сказал, что на этом мероприятии присутствовал также наш начальник политотдела полка, тоже там объяснял политику партии.

К полудню 21-го декабря батальон был полностью укомплектован личным составом. То есть основная часть личного состава прибыла одномоментно, залпом, к полудню. Якушевский объяснил нам причину. Сказал, что местные военкоматы столкнулись с такой задачей впервые, не готовы были. Начали работать в авральном режиме. Не справлялись. Первый секретарь обкома узнал от командующего состояние дел. Направил в помощь в военкоматы машинисток с предприятий, выписывать повестки. Ночью выписывают повестки. Утром подключённая к делу милиция их вручает. Также пригрозил посадками и расстрелами. Оказывается, что это была не штука. Дело быстро пошло, милиция забегала всерьез. Всех начали мести. Нашли тех, кто прятался, и по рассказам, применение к ним физической силы не было чем-то необычным.

К этому же времени в батальоне полностью заменили автомобильную технику, прибывшую из народного хозяйства. Даже поверхностным взглядом было видно, что вновь прибывшая техника была в очень хорошем состоянии.

Личный состав сразу берем «в оборот». Записали. Закрепили оружие. Разместили. Обед. После обеда – боевая подготовка. Всё как положено. Расписание занятий роты. У меня, как и у всех командиров взводов план-конспекты. Первый час – занятия по строевой подготовке, просто для того чтобы личный состав привести «в чувства». Личный состав сначала начал проявлять нежелание и недовольство, были и попытки поспорить, поговорить. Начали пресекать очень жёстко, но не очень результативно. Однако, язык прикусили на время. Всё-таки работа с партизанами – это очень сложно. Надо признать, что у всех офицеров нервы были на пределе. А потом….

Боевая подготовка пришла на помощь. Как только эти взрослые дяди увидели, что такой молодой лейтенант, а знает столько что им и не снилось, как только они поняли, что это не только строевая подготовка, а это владение оружием, таким разнообразным, какое есть в мотострелковом взводе, появился интерес. Что и говорить мужики есть мужики, когда видят оружие, тем более которое впервые видят, появляется тяга к нему, а следом и дисциплина. Тут же и статус сержантов срочной службы поднялся, ведь они тоже участвовали в обучении. То есть если к обеду приписной состав представлял из себя банду. То к утру 22-го декабря, после ночных занятий это уже был плохо обученный взвод, ну с небольшой натяжкой.

Комбат очень сильно взвинтил темп, особенно за счет боевой подготовки. Правильное решение. Не дал «партизанам» опомниться, не дал им возможности качать права. Этот урок я хорошо усвоил. Такое решение комбата, очевидно было основано на его личном опыте, подготовки к войне с КНР, когда ему пришлось доукомплектовывать батальон, приписным составом из Бурятии и Читинской области. Там у него не все было гладко, он сам говорил. Рассказывал, как упустили момент, и партизаны практически полностью отказывались выполнять требования своих командиров, а в какой-то момент полностью вышли из повиновения – массово. Призывные ресурсы Читинской области, тоже не сахар, там специфика в другом – в том, что у многих очень своеобразное отношение к любой власти, хотя опыт службы по призыву почти у всех в боевых частях. Правда там он был ещё начальником штаба батальона. Здесь он уже комбат и всё учёл.

После ночных занятий личный состав был основательно измотан. Комбат, после чистки оружия и завтрака разрешил личному составу отдыхать. Офицеры – пишут конспекты. Через два часа представляем их начальнику штаба. И тут же поднимает весь личный состав батальона по тревоге. Приступаем к занятиям по боевой подготовке. Начинаем с метания гранат. Личный состав начинает роптать. Осадчий построил роту и коротко побеседовал. Немного помогло. Обед и опять занятия. Обратил внимание как начал уверенно командовать своим отделением Иван. Как быстро вырос его авторитет в глазах этих самых «партизан», некоторые старше его вдвое, тем более для киргизов, узбеков и уйгуров превосходство в возрасте имело очень большое значение. Но, они видят, что Иван очень неплохо знает машину, знает всё вооружение отделения. Это для них многое значило. Это они уважают. Еще понял, что особое значение для наших партизан сыграли такие занятия как метание гранат, стрельба из пулемётов, стрельба из гранатомётов. Иной раз они как дети радовались и гордились если похвалишь.

К вечеру я уже сам был настолько измотан что, только добравшись до теплой палатки, только присев на кровать – сразу уснул. Едва растолкали, когда пришёл Хари, доложил, что оружие почищено и сдано в оружейную комнату (отдельная палатка).

Осадчий разрешил после ужина, отбой личному составу. А мы пишем конспекты на завтра.

К одиннадцати вечера закончили. Даже по сто грамм не хотелось. Умылся, почистил зубы и спать.

23-го декабря в 3 часа 40 минут офицеров и прапорщиков подняли по тревоге. Собрал комбат.

Все собрались мгновенно, впервые почувствовали, что это не просто так.

Лесников обвел нас тревожным взглядом. Дождался полнейшей тишины и произнес:

– Товарищи офицеры, товарищи прапорщики! Довожу до вашего сведения что в полк двадцать минут назад поступила кодограмма штаба округа о приведении полка в боевую готовность «Полная». Полк снимает всё с неприкосновенных запасов. Всё должно быть рассчитано на длительные учения окружного масштаба, до трех месяцев. Офицеры и прапорщики, получаете автоматы и лично, каждый, по две гранаты РГ-42. Кроме этого, получаем ПЗРК «Стрела» по 3 штуки на роту, по одному в каждый мотострелковый взвод, и штатный боекомплект на каждую БМП ПТУР «Малютка», то есть по четыре штуки. Это первое. Далее, все офицеры и прапорщики получают полушубки, на весь личный состав получить валенки и комплекты зимней полевой формы одежды. Командирам подразделений получить на личный состав денежное довольствие за декабрь. Начфин подъехал и ждёт вас в палатке взвода обеспечния. Так начальник штаба у тебя есть что?

Якушевский поднял голову и произнёс:

– Так точно. Первое. Господа офицеры получаем листы карт и сегодня до 19 часов жду доклад о том, что склейки готовы.

– Замполит, у тебя что?

– Сегодня вечером смотрю полевые ленинские комнаты. Напоминаю, по итогам дня в каждом взводе должен быть боевой листок. Ведем их подшивку, в готовности представить по первому требованию, начальнику политотдела полка. И самое главное, продолжаем изучать личный состав. Завтра политзанятия – конспекты.

Некоторые не знающие особенности устройства политорганов в Советской армии удивятся что в нашем полку был не замполит полка, а начальник политотдела. Не стоит этому удивляться – это особенность отдельного мотострелкового полка, здесь особый штат.

Осадчий меня отправил получать листы карт и обучить писаря роты правильно и аккуратно их склеивать.

Пришел к заместителю Якушевского, не молодому уже капитану в возрасте не менее чем 35 лет, только вчера прибывшему на доукомплектование из какой-то части расположенной во Фрунзе, капитану Грекову – самому возрастному офицеру батальона. Кроме меня к нему подошли офицеры из других рот и батареи.

– Так, ты у нас из 9-й роты?

– Так точно товарищ капитан, лейтенант Макаров.

– Подходим товарищи офицеры. Смотрим.

Перед нами была развёрнута уже готовая рабочая карта командира батальона. Склейка карты начиналась от нашего расположения и заканчивалась поселком Ишкашим Таджикской ССР, с небольшим кусочком прилегающей территории Афганистана. Таким образом, склейка захватывала все горные вершины Памира, расположенные в районах Памирского тракта.

– Что это значит товарищ капитан? – спросил командир взвода управления минометной батареи нашего батальона. Такой же, как и я лейтенант.

– Что не видишь сам что ли? Эта дорога ведёт к Афганистану, а не к Китаю. То есть похоже после Сары-Таш мы не повернём на восток в сторону границы с Китаем, до которого там будет километров 70, не больше. То есть нас не интересует Алайская долина. Судя по всему, нам предстоит идти на юго-восток в сторону Хорога и далее к границе с Афганистаном. Хотя это может быть легендой учений. Придёт время всё узнаем.

Эта новость всех очень удивила. Замолчали. Получили листы карт и ушли к себе. Я сам лично склеил карту Осадчему, показал писарю роты как это правильно и аккуратно делать. Потом начал клеить свою карту, а писарь под моим руководством начал клеить карту Женьке Бородину, чтобы затем склеить карты Виктору, Сашке и Сиротину.

В это время Женя собрал всю роту и проводил политзанятия. Волей-неволей слушал его. Пока Женя рассказывал об ужасах китайской культурной революции, о маоистском кровавом режиме Пол Пота в Кампучии, о вынашивании агрессивных планов «китайских маоистов и их заокеанских покровителей», особенно меня ничего не удивляло. В какой-то момент, я не уловил каким именно образом, Женя перекинулся на «сионистов». Интересно, а эти тут причем? Подумал я. Однако чуть позже, Женя каким-то образом опять вернулся к этим «маоистам». Всё нормально подумал я. В конце занятий вообще у Женьки вышло с воодушевлением, когда он сказал, что против «агрессивных намерений Китая готовы вместе с СССР выступить все страны организации Варшавского договора (ГДР, Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария), кубинский народ, а также вьетнамский, кампучийский, лаосский и даже дружественная Индия, численность населения которой скоро догонит численность китайского населения».

К этому времени карты были готовы, и я уже сам нанес на свою рабочую карту необходимые надписи, да научил это делать писаря роты.

Тем временем, наступили сильные холода. Температура достигла 25 градусов мороза.

Как-то одновременно в палатке собрались все офицеры и прапорщики роты. Вася пока шли политзанятия занимался с командирами взводов и техником роты на технике. Старшина своими делами занимался.

– Ох ни хера себе! – воскликнул Виктор, когда первым заметил раскладку карты.

– Что Витя? – недоуменно спросил его Сергей Сиротин.

– Посмотри сам. – Виктор молча уперся острием простого карандаша в населенный пункт под названием Ишкашим и далее, как бы не произвольно провел к самому краю последнего листа карты, населенному пункту с названием Файзабад, через одноименный афганский Ишкашим и посёлок Гульхана.

– Я только что от комбата. Похоже идём к границе с Афганистаном, возможно это отвлекающий манёвр для китайцев. Честно скажу, что ни хера не понятно. – задумчиво произнёс только что вошедший Осадчий.

– Мне кажется решили нас потренировать, прогнать по Памиру. Да вот чтобы китайцев не провоцировать, решили погонять ближе к границе с Афганистаном, а не в Алае. – как-то совсем беззаботно произнёс Женька.

– Нет, не скажите товарищ лейтенант. Тут что-то не то. – спокойно высказался старшина.

– Что не так Петрович?

– Ну вы же сами мне вчера показывали свои подсчеты по национальному составу роты.

– Ну показывал. И что?

– А то что по ту строну границы с Китаем, у них живут уйгуры, а у нас в роте сколько?

– Но наши-то – это наши. Это советские люди.

Никто не решился разговаривать с замполитом на эту щекотливую тему о национальном составе.

– Замполит, а мне почему не показал все эти свои подсчеты по национальному составу? – с ноткой недовольства в голосе произнёс Осадчий.

– Не успел. Надо ещё раз всё перепроверить. Сегодня доложу. Но и так понятно в целом что процентов 20 – это славяне, прибалты и все они по призыву. Около 8 процентов – это удмурты, татары, чуваши, мордвины, тоже все по призыву, 2 процента – это Кавказ.

– Повезло – чуть слышно заметил старшина.

– В каком смысле? – отреагировал Бородин.

– Погодите товарищ лейтенант. Потом сами поймёте мои слова. – осторожно заметил Петрович.

– Женя, не строй из себя целку. Всё ты понял. – заявил Саша.

– Ладно. Понял, конечно. Но эти разговоры могут быть только между нами.

– Женя, а я вот если надо любому скажу, что захочу. Мне плевать. Будут выпендриваться – рога поотшибаю. – это уже Виктор включился в разговор.

– Так, всё! Хорош! Женя, давай дальше. – грозно произнёс Вася.

– Около 35 процентов – киргизы, около 35 процентов – узбеки и уйгуры. Уйгуров 11 человек.

– Понял. Окончательно всё точно посчитаешь, доложишь.

– Есть. Кроме того, среди партизан 6 человек – члены КПСС. У нас члены партии: командир роты, я, Виктор, все 3 прапорщика и 6 солдат. Итого в роте 12 членов партии. – заключил замполит.

– И ни одного подготовленного снайпера, ни одного подготовленного стрелка-зенитчика, умеющего пользоваться «Стрелой», ни одного наводчика, имеющего практические навыки стрельбы из ПТУР. Ни одного гранатометчика который до вчерашнего дня стрелял из гранатомета. Все пулеметчики полные долб…бы, которых надо очень долго учить и первые выстрелы из пулеметов они сделали только позавчера. И так далее. Одним словом, наши партизаны – это вооруженный стройбат, в котором они когда-то служили. – произнёс со злобой в голосе Вася.

Все молчали.

– Среди киргизов оказался один очень способный для обучения на снайпера. Я с ним вчера персонально позанимался. – сказал Виктор.

– Фамилия? – резко спросил Вася.

– У меня во взводе. Сагынбаев. Надо отдельно заниматься.

– Решим. А вы в своих взводах подобрали кого-нибудь на снайперов? – спросил Вася.

– Срок был сегодня до 20-00 доложить. – за всех ответил Сашка.

Осадчий молча кивнул головой. Потом распределил кто и чем занимается. Всех четырех командиров взводов отправил проводить занятия.

Занятия толком не провели. Весь день прошел в суете связанной с получением имущества и прочими заботами. Замполит раздал изготовленные под его руководством на плащ-палатках походные ленинские комнаты взводов. Кроме того, попросил меня найти возможность и загрузить часть фанерно-деревянных планшетов ленинской комнаты роты, которые занимали много места. Виктор ему очень резко и агрессивно отказал, и я согласился взять побольше.

Вместе с тем стало известно, что танковый батальон полка не получал на доукомплектование «партизан». Это могло означать только одно – наши танки по Памиру не пойдут.

Вечером подошёл Сашка:

– Что подругам говорить будем?

– Надо бы позвонить и предупредить что у нас учения начинаются. Позвони своей, пусть и мою предупредит. Скажи, что 31-го должны вернуться. Пусть ждут и готовятся.

– Схожу к дежурному, у него есть городской. Позвоню.