Листы каменной книги Александрова Наталья

Для похода в больницу она вырядилась в строгий брючный костюм и накрасила губы помадой, которая ей совершенно не шла, придавая лицу какое-то сварливо-равнодушное, занудное выражение. Смотреть противно, но для дела нужно.

Войдя в больничный холл, Надежда подошла к окошку справочной и строгим, уверенным тоном произнесла:

– Мне нужно узнать о состоянии больной Листьевой.

– Листьевой? – переспросила круглолицая женщина.

– Да, именно так.

Дежурная сверилась с записью в компьютере и с непонятным удовлетворением проговорила:

– Нет такой.

– Как – нет? – Надежда даже растерялась. – Проверьте еще раз. София Павловна Листьева.

– Говорю вам – нет такой!

– Ну, может, она записана не как София, а как Софья. Бывает такая путаница…

– У нас никакой путаницы не бывает! Если я сказала нет – значит нет! И не задерживайте людей, вон за вами уже очередь скопилась!

Надежда обернулась. За ней стояла только печальная старушка с красными глазами.

– Но позвольте, ее к вам доставили без сознания, в тяжелом состоянии, после дорожного происшествия… сначала не знали имени, потом выяснили, что она Листьева… проверьте, пожалуйста, не могла же она уйти в таком состоянии!

– Не могла, – подтвердила дежурная.

– Тогда куда же она девалась?

– Ох, трудно с вами! – вздохнула дежурная и тут же опомнилась: – А вы ей кто будете? Мы справки даем только родственникам!

– А я тетя, – не моргнув глазом, соврала Надежда Николаевна. – Родная Софочкина тетя, матери ее родная сестра. У нее из близких больше никого нет…

Судя по всему, так оно и было, потому что жила София Листьева одна, не считая, конечно, Цезаря. Фотографии в социальных сетях тоже об этом говорили.