Невеста для кронпринца Гринберга Оксана

– Кто же вы на самом деле? – спросил у меня принц, словно прочел мои мысли.

– Не знаю! – призналась ему. – Понятия не имею, и портреты с рассказами о пропавших девушках, к сожалению, так и не помогли мне вспомнить. Это… На этом все?

– Неужели вам мало троих? – улыбнулся Роланд, и я покачала головой, заявив, что, пожалуй, даже слишком много.

Тут принц добавил:

– Признаюсь, я мечтаю разгадать загадку не меньше вашего. Норвей заявил, что воспоминания к вам могут вернуться в любой момент, и это вполне может произойти, если вы встретитесь со своей родней или же с сопровождавшими вас людьми. Присутствие знакомого лица должно подтолкнуть вашу память.

На это я кивнула, сказав, что случайно оброненное тетушкой Мюри слово как раз тому подтверждение.

– Если вы чувствуете в себе силы, то я мог бы пригласить все три… гм… партии для короткой беседы, – произнес принц. – Но мне кажется, вам все же будет лучше вернуться в постель.

– О нет! – покачала я головой. – Простите, ваше высочество, но если решение принимать мне, то я бы предпочла встретиться с ними как можно скорее. Уверяю вас, у меня вполне хватит на это сил, и падать в обмороки я больше не намерена.

Если бы он только знал, как сильно меня пугала пустота в голове, а еще мысли, что все так и останется навсегда – вернее, я так и останусь с мыльным пузырем вместо воспоминаний, – то не спрашивал бы, хочу ли я вернуться в кровать!..

Спокойно выдержала еще один внимательный взгляд принца, после чего сердце забилось куда быстрее.

И все потому, что Роланд Годдарт приказал звать всех по очереди, и первым эта очередь выпала лорду Вильфреду Моррису, старшему брату Чариз Моррис.

***

Шерридан Макнейл. Пять дней назад, въезд в Авенну

Она представить себе не могла, что столица Ангора окажется такой огромной. Это был бесконечный, убегающий во все стороны город, сверкающий в полуденном свете, опоясанный белокаменными стенами, похожими на белую извивающуюся змею.

Часть этой «змеи» скрывалась за уступами скал, но то, что раскинулось перед ее глазами, заставляло сердце Шерридан биться значительно быстрее.

Древний и великий город, не чета северным поселениям, которые они тоже с гордостью именовали «городами», но по сравнению с Авенной их города были так… мелкими поселениями. Вернее, крепостями, бастионами, ощетинившимися темными защитными стенами и сторожевыми башнями – все в рытвинах от пушечных ядер и магических ударов.

Ну что же, Север мог гордиться тем, что испокон веков стоял на своем, не отдав врагам ни пяди своей земли, а врагов у него было предостаточно. И каждая его пядь была удобрена своей и чужой кровью.

Впрочем, и Авенна тоже ни разу не сдалась врагам. Выстроенная на берегу Сиринейского моря, окруженная Скалистыми Горами, с лишь тремя въездными мостами, соединяющими три главных королевских тракта – Южный, Северный и Восточный, – оживленная столица по праву считалась не только неприступной твердыней, но еще и жемчужиной архитектуры всего континента.

Сюда стекались художники, скульпторы, мастера со всех концов света. Здесь, в столице Ангора, считалось, были лучшие университеты и академии королевства, а в неспящем огромном городе жили, учили и разрабатывали свои заклинания сильнейшие маги – как Светлые, так и Темные.

На ее узких улицах и в каменных домах обитало – Шерридан прочла об этом в одной книге – в три раза больше людей, чем на всем Севере вместе взятом.

Когда она ехала в Авенну, сопровождаемая хмурым Адрианом Ворсли, приходящимся ей троюродным дядей по матери, двумя его сыновьями и еще тремя воинами, то пыталась сложить одно с другим.

Вернее, представить так много людей в одном месте.

Мысленно впихивала мрачных северных лордов, закаленных в боях и на ристалищах; кряжистых крестьян, которые, несмотря на суровый климат, обрабатывали свои поля и из года в год получали урожаи – буквально вырывали их у природы. Всех тех, кого она видела за девятнадцать лет своей жизни, – разбросанных по деревням, замкам и крепостям Севера, – умножала их на три и пыталась поместить в одно место.

Но у нее никак не выходило, хотя времени на подобные упражнения было предостаточно.

В пути они провели уже больше недели.

С момента, как их небольшой отряд покинул Волчий Лог – последнюю северную крепость, за перевалом после которой начинался Центральный Ангор, – чуть ли не с каждым часом становилось все теплее и теплее, а потом солнце принялось жарить и вовсе беспощадно. Дороги из узких колей, разбитых повозками и конскими копытами, постепенно превратились в ровный и прямой, словно полет стрелы, Северный Королевский Тракт.

Они проезжали мимо ухоженных городков с белыми храмами Все-Отцу и Все-Матери, совсем не похожих на суровые поселения ее родины. Шерридан смотрела во все глаза, как на зеленеющих пастбищах паслись упитанные коровы, и вспоминала худой и облезлый, но в то же время крепкий скот Севера, с упорностью обреченных разыскивающий клочки первой травы на каменистых склонах.

Миновали оживленные постоялые дворы, стоявшие вдоль Северного Тракта с зазывно распахнутыми воротами. Частенько внутри играла музыка, а до их носов доносились аппетитные запахи.

Но они упрямо останавливались на ночевки только в лесу.

Лорд Ворсли считал постоялые дворы никому не нужным расточительством, хотя в дорогу они взяли достаточно монет с изображением гордого профиля короля Реджинальда I. Остальные в их отряде привычно с ним соглашались – славящийся своим суровым нравом, Ворсли был правой рукой молодого Наместника, который лично доверил ему свою сестру.

Они могли бы спать на кроватях, отведав вкусный ужин, но вместо этого Шерридан спала у костра на подбитом мехом плаще, заступая на караул наравне со всеми, когда приходило ее время.

Ну что же, лорд Ворсли никому не давал поблажек, на Севере это было известно каждому!

Шерридан была знакома с его тремя дочерями – те порядком возмутились, когда их не взяли с собой в столицу, вместо этого отдав место в охране двум старшим братьям. Заявили, что они дадут сто очков в воинском искусстве этим бездельникам и лентяям.

Но все-таки поехали братья – Фергус и Эрвин Ворсли, – потому что отец сделал свой выбор из-за возраста, а не из-за пола.

Впрочем, Шерридан ни на что не жаловалась, лишь иногда недоумевая, зачем вообще нужно было гнать так много народа с ней в Авенну. Она бы отлично справилась со всем и сама, да и в лесу бы переночевала без проблем, потому что с детства привыкла к подобным условиям. Разводила со всеми костры, охотилась и заступала на караул, вечером забавляясь с братьями Ворсли в фехтовании.

Иногда купалась в лесных озерах, пытаясь совладать с помощью захваченного из Бастиона Эшад мыла и расчески с копной длинных темных волос. Правда, в эти моменты лорд Ворсли приставлял сторожить ее Брайна Маккалистера, потому что два молодых Ворсли куда больше подглядывали, чем приглядывали.

Но и такие мелочи ее не слишком волновали.

Куда больше Шерридан тревожила собственная миссия.

Она знала, зачем они ехали в столицу. Дело было не только в ее приглашении на отбор. Слишком уж многое накопилось, собралось воедино – и ситуация на Севере, и проклятый Договор Согласия, который стремительно шел к концу и надо было что-то решать, из-за чего на Совете Севера порой доходило до драк.

Поэтому, когда на ее руке зажглась магическая метка призыва, а в Эшад пришло приглашение, Шерридан поняла: настал ее час.

Она обязательно поедет в столицу и сделает то, что должна.

Правда, Филипп – ее горячо любимый брат, единственный оставшийся из семьи после того, как отец пал под мечами клайморцев, а мама умерла с горя, – попытался воспротивиться. В очередной раз созвал Совет Севера, заявив лордам, что Шерридан не стоит ехать в Авенну.

А если она и поедет – потому что отказаться от приглашения нельзя, так как Северный Предел до сих пор подчинялся королю Ангора, – то ей стоит провалить отбор и как можно скорее вернуться домой.

Не она, Филипп сам должен поставить короля Реджинальда в известность и заставить того наконец-таки принять во внимание интересы Севера.

Но Филипп так и не смог вырваться – клайморцы снова принялись стягивать серьезные силы к границе, и Филиппу срочно пришлось созывать ополчение – в очередной, бесконечный раз. Поэтому он все же дал позволение сестре, но приставил к ней своего верного сторожевого пса Адриана Ворсли.

И они почти добрались – подъезжали к столице по Восточному, а не по Северному Тракту, потому что прошлым вечером все-таки сбились с дороги. С трудом нашли подходящее место для ночевки, потому что везде были оживленные пригороды.

Шерридан уже видела стены и храмы Авенны, ровные прямоугольники жилых кварталов, так как – страшно даже об этом подумать! – в столице был градостроитель, разрешавший строить дома только по его указке, а не как Боги на душу положат. А еще она не могла оторвать глаз от сверкающего на солнце, выстроенного на трех высоких холмах королевского дворца.

Именно туда ей и следовало явиться на отбор невест для будущего короля Ангора Роланда Годдарта.

Мысль о том, КАКАЯ из нее может выйти невеста для кронпринца, вызывала у Шерридан лишь нервный смех. А вот то, что у нее появится возможность увидеть короля, – о, на это она как раз очень рассчитывала!

Реджинальд Годдарт столько лет оставался слеп и глух к просьбам Наместника, не желая выслушивать ни его, ни посланников, которых сперва ее отец, а потом и брат отправляли в столицу. Пару раз приезжал и сам отец, но его так и не допустили к королю.

Но Договор Согласия подходил к концу, и пришло время что-то решать.

Шерридан вновь уставилась на Авенну, а потом на пересекающую столицу, серебрящуюся на солнце ленту реки Рены, впадающую в Сиринейское море. Город, помимо скал и высоченной стены, окружал еще и искусственный канал, пусть сейчас почти пересохший, через который были переброшены три моста.

Они въезжали через Мост Роз, и Шерридан невольно вспомнила об одном разговоре на подъезде к Авенне.

Младший из братьев Ворсли, Эрвин, с умным видом заявил, что в столице живет так много народа, что они не могут уместиться внутри, поэтому селятся за стенами.

Но, оказалось, люди селились еще и на мосту.

Стоило им миновать арку и подъездные столбы, увитые уже цветущими алыми розами, несмотря на то что в Ангоре стояла лишь середина весны, как Шерридан увидела на мосту маленькие, словно пчелиные соты, домики, пристроившиеся рядом друг с другом.

А еще и друг на дружке – потому что их были нагорожено аж на несколько этажей!..

– Надо же! – хмыкнул на это седовласый Ворсли, затем заявил с многозначительным видом, что демоны попутали жителей Авенны.

Где это видано, чтобы приличные люди так поступали?! Кто в своем уме станет селиться на мосту?! Демоны – он уверен, это все их проделки!..

Остальные согласно загудели, дружно не одобряя ничего из того, что им попадалось на пути в столицу. Зато Шерридан многое понравилось, хотя она и не спешила в этом признаваться.

– Мы почти у цели, – с мрачным видом изрек Адриан Ворсли, и его рука скользнула на меч, словно он в одиночку собирался напасть на огромный город. Захватить его, снять золотые стяги Годдартов со спящим драконом и водрузить на шпили Авенны свой флаг.

Северного Предела, с черным вороном на белом снегу.

– Немедленно прекратите, лорд Ворсли! – нахмурилась Шерридан, увидев, как косятся на них люди. Движение на мосту оказалось оживленным – вокруг сновали пешие, проезжали всадники, пытались пробиться через толпу повозки и даже кареты. Да и стражи было порядочно. – Нам ни к чему лишние неприятности. Вы же прекрасно знаете, зачем мы сюда приехали!

– Сопровождаем прекрасную леди Шерридан на отбор невест к чудовищу Роланду Годдарту! – с ненавистью выдохнул ехавший позади нее Брайн Маккалистер.

Впрочем, ей была прекрасно известна истинная подоплека этого чувства. Не так давно сын Маккалистера пытался к ней посвататься. Получил от нее от ворот поворот, после чего побежал жаловаться – вернее, просить ее руки – к брату, надеясь, что Наместник прикажет своевольной сестре выйти за него замуж.

Но Филипп заявил, чтобы они разобрались сами.

И Шерридан разобралась.

К тому же ее отказ совпал с загоревшейся меткой отбора, из-за чего ненависть Маккалистеров к династии Годдартов лишь усилилась.

Впрочем, столичную власть на Севере не любили настолько, что они буквально застыли на грани. Эта грань оказалась настолько тонкой, что пересечь ее было проще простого. Королевская помощь Северному Пределу, который столетиями стоял на страже плодородных земель юга, защищая их от поползновений Клаймора и династии Ардо, а также разрушительных набегов пиратов Островного Королевства, в последнее годы стала походить на подачки.

Будто никому не нужной собаке, им иногда кидали кость, но с каждым разом на этой кости оставалось все меньше и меньше мяса, словно все давно уже было обглодано другими. При этом король требовал от северян верной службы и уплаты огромных налогов.

Сколько это может продолжаться?!

Именно этот вопрос Шерридан собиралась задать королю, посмотрев тому в глаза. А потом отдать письмо, хранимое на груди у лорда Ворсли, в котором было по пунктам изложено то, что не так давно было принято на Совете Севера.

У короля все еще был шанс что-то исправить. Если, конечно, он их услышит.

После этого они собирались дождаться внятного ответа. Или заключения в тюрьму, потому что текст письма, Шерридан знала, как и его тон, были довольно резкими.

Неожиданно на другой стороне моста показался отряд, над которым развевались золотисто-черные штандарты Годдартов. Люди в королевской форме принялись расчищать дорогу, громогласно требуя пропустить кронпринца Роланда.

На миг сердце Шерридан замерло, а потом застучало с удвоенной силой. Она подумала: неужели это для них столько чести и кронпринц приехал, чтобы лично встретить ее на Мосту Роз?!

Прищурившись, Шерридан разглядела молодого темноволосого всадника, один в один похожего на портрет, который ей прислали вместе с приглашением на отбор.

Нет же, сказала себе, принц Роланд не мог знать, когда они прибудут в Авенну. Они никого не извещали, а выследить северян в лесу… Гм, это непростая задачка!

Скорее всего, кронпринц встречал ту, которая сидела за темными, едва колышущимися шторами золоченой кареты, украшенной гербами Шиалора, застрявшей на мосту чуть позади них.

Но их встрече слишком быстро состояться было не суждено. Несмотря на все старания королевской стражи, пробивавшейся к карете со стороны города, и усилия охраны шиалорки, пытавшейся расчистить ей дорогу на другом конце моста, началась давка. Вместо того, чтобы пропустить важную гостью, ее карете порядком мешали.

К тому же шиалорцы и сами способствовали этой давке. Как пешие, так и конные, в нарядах своей жаркой страны, с опасно-изогнутыми саблями, они тоже начали нервничать. Расталкивали народ, не давая тем приблизиться к карете и требуя немедленно пропустить их принцессу.

При этом ругались на все лады.

Шерридан прекрасно знала их язык – говорила на нем свободно.

Тут она подумала: а почему бы и нет?! Может, пользуясь неразберихой, ей стоит подъехать к принцу? Представиться – она ведь тоже его избранница, и ее должны пропустить. Сказать ему, что прибыла по важному делу – куда более важному для Севера и для нее, чем весь его королевский отбор.

На Советах много раз звучало мнение, что из Роланда выйдет толковый король. Быть может, кронпринц ее послушает и устроит встречу со своим отцом уже сегодня? И Шерридан закончит со своей миссией еще до того, как начнутся все эти… глупые испытания отбора?

– Я подъеду к нему, – повернувшись, сказала она Адриану Ворсли. – По крайней мере, попробую пробиться и поговорить. Сама, не стоит меня сопровождать!

Он будет только ей мешать.

Но старый лорд, конечно же, не послушал. Кивнул своим сыновьям, и трое Ворсли молча проследовали за ней.

Но пересечь они успели только половину моста – именно тогда и раздался холодящий кровь звук. Такой, словно враз каркнула стая ворон.

Этот звук напугал Шерридан и ее лошадь сильнее, чем сход лавин, время от времени обрушивавшихся со склонов Горзеды, угрожая окрестным поселениям возле Бастиона Эшад.

– Погоди-ка! – похлопала она Арабеллу по холке. – Не бойся, все будет хорошо!

Впрочем, ей это нисколько не понравилось. Не только то, что до нее долетели характерные отзвуки магических заклинаний – о, она знала, что это такое! – но еще и то, что вокруг начиналась паника.

Люди бежали кто куда – в разные стороны, стараясь поскорее убраться с моста, из-за чего Арабелла занервничала еще сильнее. Именно тогда Шерридан выпрыгнула из седла и взглянула на двух братьев Ворсли.

– Присмотрите за моей лошадью! – приказала им. – Не хочу, чтобы она кого-то затоптала. Я все-таки попытаюсь добраться до принца. – Роланд и его люди все еще были на мосту, не спеша поддаваться панике.

Это было последнее, что Шерридан успела передать своей охране, потому что раздался еще один магический взрыв, а потом и леденящий кровь треск.

– Надо уходить! – изрек старый лорд Ворсли. – Мост может и не выдержать.

Но было слишком поздно, потому что в тот момент каменная мостовая под ногами дернулась.

***

Чариз Моррис. Пять дней назад, въезд в Авенну

До этого она много раз бывала в столице.

Они приезжали сюда всей семьей, останавливаясь в принадлежавшем Моррисам особняке с видом на Капитолийские Холмы, величественный дворец Годдартов и Королевский Канал.

И, видят Боги, это было счастливейшее время в ее жизни.

Их дом стоял на Большом Купеческом проспекте, и гувернантки водили маленькую Чариз гулять в парк, протянувшийся по обе стороны канала. Там плавали большие белые лебеди, и Чариз бесстрашно кормила их с руки, посмеиваясь над тем, как ее гувернантки закатывали глаза.

– Какая у вас бойкая девочка! – когда она подросла, говорили маме подруги, с которыми та иногда встречалась в кафе в центре Авенны.

Чариз, которую мама всегда брала с собой, обязательно покупали вкусный сок и воздушные пирожные, а она смело вступала в разговоры со взрослыми, рассказывая маминым подругам о том, как она старательно занимается, чтобы с отличием закончить школу, а потом поступить в Академию Магии Сакстердола.

Их Академия считалась ничуть не хуже столичной!

Чариз собиралась стать лучшей ученицей, потому что уж очень ей хотелось утереть нос своем задаваке-брату! Вильфред был старше ее на семь лет, и у него оказались отличные магические способности.

Но ведь и у нее были не хуже!..

Вильфред, правда, с мамой и сестрой по гостям не ходил и в женских разговорах не участвовал. У него водились собственные друзья в столице, к тому же он собирался поступать в Академию, поэтому сидел за учебниками, а еще втайне мечтал о том, как отец однажды возьмет его в мужской клуб, в котором тот проводил вечера за сигарами и разговорами за бокалами виски.

И они, видят Боги, были счастливы вместе, вся их семья!

А потом все рухнуло.

Изменилось в одночасье.

Чариз училась на третьем курсе, когда погибла мама. Глупая катастрофа – паром, на котором она отправилась проведать свою дальнюю родню в Эстерексе, – перевернулся и затонул посреди белого дня. Мало кому удалось спасти, и мамы среди них не было.

О, если бы она только умела плавать!..

Но мама не умела, как и Чариз, и вся семья погрузилась в траур, из которого они так и не смогли выбраться. Их привычная жизнь после похорон развалилась на части.

– Пошла ко дну, – иногда говорил брат, на что Чариз заявляла ему, что он полнейший идиот.

Только вот Вильфред идиотом не был.

Правда, первое время они еще держались вместе и пытались делать вид, что смогут сохранить видимость привычной жизни.

Но чуда не произошло.

Через год Вильфреду пришлось бросить учебу – он заканчивал магистратуру в столице, собираясь стать Высшим магом-артефактором. Брат вернулся в родной город, потому что отец, начав пить в день известия о маминой гибели, уже больше не останавливался.

К тому же отец начал еще и играть. Постоянно проигрывал – сложное ли дело задурить голову пьяному, который мало что понимал в происходящем?! Чтобы покрыть свои карточные долги, он закладывал дома и земли Моррисов, за бесценок распродавая картины и драгоценности.

Иногда, трезвея, ужасался содеянному. Пытался все вернуть, ввязывался в сомнительные сделки, на которых терял еще больше, пока однажды ночью не пустил себе арбалетную стрелу в рот.

Вильфреда тогда не было дома, а Чариз не уследила.

Так завершилась жизнь Амброзия Морриса. Он ушел к той, без которой его существование стало невыносимым, оставив двух детей не только с огромными долгами, но и с толпой жаждущих их крови кредиторов.

Вильфред пытался что-то сделать, но что он мог?! Чариз как раз должна была заканчивать последний курс и готовиться к экзаменам, но и она тоже не смогла… Да и не училась она толком последний год, постоянно вытаскивая отца из неприятностей.

Иногда у них с братом это получалось, но в тот день спасти его не удалось. Кто знал, что отец совершит с собой такое, ведь он поклялся ей, что отправится спать?!

Это произошло пять месяцев назад, и сейчас, подъезжая к столице, которую Чариз когда-то любила всем сердцем, она думала о том, насколько сильно все изменилось в их с Вильфредом жизни.

И еще о том, что ее старший брат тоже порядком изменился.

Не сказать, что в детстве они были лучшими друзьями, потому что разница в возрасте оказалась существенной. Вильфред постоянно над ней насмехался, называя «маленькой глупой таракашкой», а она злилась на него, но ничего не могла с ним поделать.

Ну если только пару раз не удержала свою магию под контролем, когда он особо сильно ее донимал, и брат ходил с подпаленной шевелюрой. Но они всегда помогали друг другу, забывая о разногласиях, а горе так и вовсе их сплотило.

Не только оно – еще и обрушившиеся на них огромные проблемы.

Вернее, огромные долги.

Но Чариз и предположить не могла, что Вильфред поступит с ней подобным образом!..

Правда, сперва они продали все, что у них оставалось, чтобы хоть как-то заткнуть жадные рты кредиторов. Все, кроме родового имения в Сакстердоле, потому что Вильфред заявил, что не позволит наследию Моррисов кануть в лету.

Они должны сохранить родительский дом во что бы то ни стало.

Так он ей и сказал.

Именно тогда брат заключил сомнительную сделку, и даже то, что на руке Чариз загорелась метка королевского отбора, не стало сделке помехой. Поездка на отбор невест для кронпринца лишь ненадолго ее отложила, потому что и Чариз, и Вильфред прекрасно понимали: отбора ей не выиграть.

Ее присутствие в Авенне лишь видимость, жест уважения к древнему роду, и ее выставят из дворца при первой же возможности. Вернее, уже после первого или второго испытания, потому что на место на золотом троне Авенны собралось слишком много претенденток – куда более знатных, родовитых и нужных короне.

Но напрасно Чариз молила брата найти другой выход – продать их чертов дом, в конце-то концов! – Вильфред оказался неумолим. Заявил ей, что все будет именно так, как он решил, и ей придется исполнить свой долг.

Дом продавать он не станет, а в долговой тюрьме сидеть он не намерен.

Затем присматривал за ней, чтобы она не сбежала. Не только лишил ее каких-либо средств, но и нацепил на руку проклятый артефакт. Эта мерзкая штука отняла у Чариз большую части магии, при этом постоянно сообщая Вильфреду о ее местонахождении.

Но Чариз все равно собиралась сбежать, сделав так, чтобы брат ее не нашел и уже не смог принудить. Долгое время не понимала, как ей это провернуть, пока у нее не появился план.

И поездка в столицу пришлась как нельзя кстати.

– И в что же я буду носить на королевском отборе? – иногда в дороге спрашивала она брата, исключительно чтобы его позлить. – Как ты это себе представляешь? У меня есть всего лишь три платья, – одно, серое дорожное, было на ней, два других лежали в седельной сумке. Именно так, верхом, они направлялись в столицу, потому что кареты и коляски Моррисов пришлось продать. – От маминых драгоценностей ничего не осталось, но я всегда могу накинуть на сорочку мантию пятикурсницы, а на шею нацепить бусы из шишек. – Одна как раз пролетела рядом, заставив ее лошадь повести ушами. – Похоже, ты специально хочешь, чтобы я опозорилась на отборе!

Изводила брата этими разговорами по дороге в Авенну, потому что он изводил ее своим молчанием. И еще тем, что у нее на руке все так же был его мерзкий артефакт. Проклятый браслет холодил ей запястье, хотя Чариз прилагала все усилия, чтобы втихаря его снять.

Это оказалось не так-то просто. Вильфред сам его сделал – магическим умениям брата можно было только позавидовать. Но Чариз им давно уже не завидовала – она умела разве что чуть меньше его, а ее Дар был так же силен.

Именно так – то храня молчание, то огрызаясь друг на дружку – они проделали путь до столицы. Въезжать решили через Мост Роз – мамино любимое место, – невольно поддавшись ностальгии.

Именно на этом мосту Чариз планировала сбежать.

Понимала, что если она попадет в огороженный от остального мира защитными заклинаниями дворец, то сделать это будет намного сложнее.

Просить у кого-то о помощи? Смешно! Кому они нужны, разорившиеся отпрыски когда-то славного рода?..

Да и у кого о ней попросить? Уж не у принца Роланда, которому до нее будет столько же дел, как… Как до увитого розами подъездного столба!

Поэтому, въехав на мост, Чариз принялась действовать. Заявила брату, что именно здесь собирается купить себе кое-что из бижутерии. На въезде в Авенну она стоила сущую мелочь, а потом с помощью магии Чариз немного ее изменит, придав вид настоящих драгоценностей.

В принципе, Вильфред может ей помочь – это как раз по его части, пускать людям пыль в глаза.

Брат кивнул, заявив, что это хорошая идея, при этом сделав вид, что не обратил внимания на ее последние слова.

К тому же ей нужно купить кое-что из одежды, продолжала Чариз, потому что магия в этом случае бессильна. Так и заявила брату, после чего решительно спешилась, оставив его с лошадьми, и отправилась к маленьким лавочкам, вокруг которых суетился народ.

Но брат упрямо следовал за ней – не спускал с нее глаз с того самого дня, когда две недели назад объявил о заключенной сделке.

В принципе, Чариз знала, что может уйти хоть сейчас. В любую секунду скинуть его браслет, потому что пару дней назад догадалась, как это сделать, затем распахнуть портал и скрыться из вида. Но она понимала, что Вильфред тотчас же пойдет за ней следом и убежать от него не получится.

Ей нужна была фора – хотя бы несколько минут, чтобы не только уйти, но и замести следы.

– Посмотри-ка, сам кронпринц пожаловал! – неожиданно произнес Вильфред, и Чариз повернула голову, уставившись на въехавший на мост королевский отряд. – Похоже, явился встречать свою шиалорскую красотку. Вот кто выиграет этот отбор!

– Может, и выиграет, – пожала она плечами, – а может, и нет. Я больше склоняюсь к тому, что это все-таки будет принцесса Цельсии. Кажется, она красотка, да и Ангору они нужнее, чем шиалорцы. Или же они, в конце концов, могут пойти на сближение с Клаймором. Сколько уже можно вести эти нескончаемые войны на Севере? С другой стороны, нам-то какая разница?! – добавила она. – Я уж точно его не выиграю!

И брат подтвердил, что не выиграет.

Тут они остановились возле небольшого магазинчика с женской одеждой. Чариз засобиралась было подняться по ступенькам, но Вильфред двинулся за ней, накинув на лошадей заклинание подчинения.

Но Чариз покачала головой:

– Знаешь что, Виль, – сказала ему, – твое присутствие в лавке нижнего белья будет довольно-таки вызывающим!

– А мне кажется, что я бы неплохо смотрелся среди всех этих сорочек и корсажей, – ухмыльнулся он.

– Подозреваю, те несколько девиц, которые сейчас их примеряют, тотчас же потребуют от тебя на них жениться, потому что ты уже увидел их самое сокровенное. Так что если брак не входит в твои планы на ближайшее будущее, окажи мне любезность и подожди снаружи!

– Не злись на меня, сестренка! – неожиданно произнес Вильфред, и его голос прозвучал… совсем как прежде.

Тогда, когда их семья еще не развалилась на части и они были братом с сестрой, которые пусть и ссорились иногда, но любили друг друга.

– Как ты себе это представляешь? – спросила она резко. – Как мне на тебя не злиться?! Это ты решил, что хочешь оставить себе имя и наш дом, но почему-то придется отдуваться мне!

– Чариз, это было единственным выходом. Мы получим деньги…

– Нет же, Вильфред! – покачала она головой. – Ты давно уже не маленький, так что научись называть все своими именами. Ты продал меня в угоду своим интересам и получишь за это деньги. Но знаешь, что я тебе скажу, – я тебя ненавижу!

Услышав это, брат отшатнулся, и его зеленые глаза сузились. Но Чариз не собиралась его щадить, как не стал этого делать он.

– Поэтому убирайся отсюда! – заявила ему. – Вернее, я сейчас пойду и на последние деньги куплю себе нижнее белье, потому что это как раз входит в твой «великолепный план»!

Брат все-таки отвел глаза, а Чариз с гордым видом проследовала в лавку. Там она сразу же сняла с себя магический браслет, незаметно нацепив его на манекен. Потому что у нее все было готово, настало время действовать.

А Виль… Ну что же, он позлится порядком, но делать будет нечего. Поэтому он продаст дом и рассчитается с основными кредиторами, да и с остальными уж как-нибудь справится. Пустит им пыль в глаза, как он и привык, так что никакая тюрьма ему не грозит!..

Когда Чариз выбралась наружу через черный ход, порядком смутив этим продавца, и засобиралась уже распахнуть портал, в этот самый момент мост под ее ногами, а также стены лавки зашатались. Несколько человек не устояли, упав на каменную мостовую, а рядом дружно и истерически завизжали женщины.

И тут же последовал еще один толчок.

Чариз показалось, что и первый, и второй были вызваны магией, но у нее не хватило времени разбираться, что именно произошло.

Стеклянная витрина соседней лавки с выставленными в ней шиалорскими шелками и яркими шалями разлетелась на миллион кусочков, и она едва успела выставить защиту, чтобы уберечь не только себя, но и остальных, оказавшихся поблизости, от острых, летящих в них осколков.

Но на этом все не собиралось заканчиваться.

***

Ашера Кхан, принцесса Шиалора. Пять дней назад. Въезд в Авенну

Авенна издалека показалась ей довольно занятной. Не такой большой, как ее любимая Эдора, столица Шиалора, куда она, надев на себя никаб и простенькое платье, иногда сбегала из дворца со своей верной служанкой, пользуясь расположением одного из евнухов на воротах.

Гуляла по узким улочкам, глазела на огромные мечети, оживленные рынки и переполненные людьми торговые улицы. И еще на стражу короля, своего отца, которого вблизи видела хорошо если пару раз в жизни.

Никакого интереса к ней султан не проявлял, уже давно, чуть ли не со дня ее рождения, решив судьбу дочери. С раннего детства Ашеру воспитывали в традициях Ангора, и она знала, что однажды ей придется исполнить свой долг.

Как только настанет время, она выйдет замуж за того, на кого ей укажут, но из чужой для нее страны. Будет ли это кронпринц Роланд, которого в будущем ждал трон Ангора, или же его средний брат Кирон, или кто-то из хайлордов, Ашера не знала. Зато ей с младенчества втолковывали, что ее обязанность – послужить интересам Шиалора.

Ашере всегда казалось, что речь шла только о замужестве, но в последний год у отца появилась иная цель.

Впрочем, воспитанию в ангорских традициях продолжали уделять столько же внимания, как и всегда. Их традиции сильно отличались от размеренной, ленивой жизни, которую вел гарем султана.

Ашеру учили не только игре на музыкальных инструментах, пению и танцам, чтобы ублажить взор своего будущего мужа, но также и читать, писать, говорить на нескольких языках, владеть магией и свободно держаться в обществе мужчин, потому что в Ангоре не считалось зазорным, если они увидят ее лицо до брака.

К воспитанию приложила руку мама, урожденная ангорка – когда-то ее подарили султану, захватив в плен на корабле, но она сумела привлечь его внимание и родила дочь, получив тем самым статус пятой законной жены.

Впрочем, султан быстро к ней охладел, но привилегированное положение осталось. Маме отвели отдельные покои, состоявшие из нескольких комнат, и в гареме она пользовалась относительной свободой. К тому же к воспитанию Ашеры приложила руку еще и Чу-Синь, мамина подруга, одна из бесчисленного числа наложниц султана Ихрана.

Захваченная на поле боя, зетонка Чу-Синь посетила покои султана ровно три раза, но так и не смогла забеременеть. Султан тоже быстро потерял к ней интерес, увлекшись молоденькой черчериской, после чего и вовсе забыл о Чу-Синь.

Впрочем, такое положение дел нисколько ее не волновало. К этому времени Чу-Синь подружилась с мамой Ашеры, и та взяла ее под свою опеку, защищая от нападок остальных обитательниц гарема.

Но Чу-Синь могла спокойно постоять за себя и сама. У нее было крепкое, мускулистое тело; бывшая воительница владела почти всеми видами оружия. Именно Чу-Синь по просьбе мамы стала наставницей Ашеры в боевых искусствах – они решили, что такой навык в Ангоре Ашере не помешает.

Так она и росла – жила в закрытой части дворца, иногда сбегая за его пределы. К ней приходили лучшие преподаватели, в их с мамой комнатах звучало несколько языков, ее учили математике, астрономии, придворному этикету Ангора, бальным танцам и воинскому искусству.

Все это продолжалось так долго, пока ей не заявили, что время пришло. Пора отправляться в Ангор, где она должна будет исполнить волю отца. Ашере сказали об этом без обиняков – она должна сделать именно то, что ей приказано.

И пусть и не думает ослушаться, иначе ее мать ждет смерть.

Никто не посмотрит на то, что она – пятая, давно уже забытая султаном жена. На такие вещи в Шиалоре мало кто смотрел – женщины были безголосыми придатками к дому и спальне мужчины, нужными лишь для того, чтобы удовлетворить его похоть и родить сыновей. Если рождались дочери – ну что же, их можно было выгодно продать замуж или сделать гарантом в своих сделках.

Ни на что другое они не годились.

Вот и сейчас отец превратил ее в разменную монету в своей игре, но Ашера собиралась пойти против его воли.