Среди туманов и снов Бруша Анна
Маг остался стоять.
– Можешь мне рассказать, на что похожи твои видения? Ты же наверняка знаешь, как они приходят тебе в голову?
– Не знаю. Слова просятся наружу, и я ничего не могу с собой поделать.
Захария слушал очень внимательно, не выражая никаких признаков нетерпения.
– Целый месяц мне снились кошмары, я будила всех домашних слезами и криками. Но я не помню своих снов. Мама даже пригласила мага… он приготовил микстуру, все вроде наладилось, но, как оказалось, нет…
– Как звали мага? Помнишь?
– Нет. Он был в зеленой мантии.
Захария усмехнулся.
Ну, конечно, все целители ходят в зеленом.
– Значит, кошмары… И тебе на днях должно исполниться шестнадцать?
– Да.
На лице Захарии не отразилось ничего, очень подозрительное ничего.
– В твоей семье со стороны отца или матери были маги?
– Нет. Мы все обычные.
– Мальта, – сказал Захария, понизив голос до шепота, – а ты знаешь, как именно погиб король?
Тайна. Вот, что я знала твердо, со смертью Этельреда была связана тайна. Он не погиб так, как погибают герои. Произошло что-то постыдное, грязное и недостойное.
Меня начало мутить, но даже под пыткой я бы не смогла сказать, что же с ним произошло.
– НЕТ! – крикнула я, внезапно ощутив страх. – НЕТ! НЕ ЗНАЮ! Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ!
А потом взмолилась:
– Пожалуйста, отпустите меня! Я не хочу видеть кошмары, я хочу жить обычной жизнью! Я ничего не сделала. Может, мне опять выпить того зелья, чтобы все прекратилось.
– Т-с-с! Не кричи, Мальта, успокойся. Вспомни, что ты видела? Никто не будет тебя ругать.
– Клянусь, ничего! Ничего не помню. Я просто начала говорить про короля помимо своей воли.
Я уже была готова заплакать.
– Хорошо, – внезапно сказал Захария, – оставим мертвого короля в покое.
При этом он невесело усмехнулся.
– Попробуй вызвать какое-нибудь видение. Не торопись, просто подумай…
Я честно старалась. Но в голове стояла такая звенящая пустота, что я даже не могла ничего придумать, чтобы выдать правдоподобную ложь.
– Ничего не приходит в голову? – спросил маг.
– Нет, ничего.
– С вашей породой всегда трудновато. Ваш дар очень плохо поддается шлифовке. То вы начинаете вещать, когда не нужно, то наоборот молчите о том, что должно быть обязательно сказано.
Он вздохнул и продолжил:
– Медея невысокого мнения о предсказателях, она считает, что это просто способ проникнуть в ряды магов.
– Кто же захочет к вам… – буркнула я.
– О, ты себе даже не можешь представить, как много людей пытаются к нам примкнуть. Голодранцы всех мастей, крестьяне, что устали голодать и хотят «легкой» жизни, скучающие барышни вроде твоей сестры, которые охотятся за женихами.
При упоминании Кристы мои щеки вспыхнули.
– Ни на кого она не охотилась, он сам пришел.
Захария оставил мое замечание без внимания и продолжил:
– И почему-то многим кажется, что легкий способ всех одурачить – это сказаться предсказателем и выдавать что-то наподобие: «тролли хотят захватить королевство». Напустить побольше тумана и кровавых подробностей: «они будут насаживать младенцев на пики», «жрать человечину», ну и прочее. Врунов видно сразу. Тогда мы угощаем их доброй порцией розг и выпроваживаем прочь. Но случается, что в их словах содержится зерно истины, и тогда Медея начинает носиться с кристаллами, пускает в ход карты. Можно до бесконечности пытаться угадывать картинки. Некоторые маги считают, что у предсказателя открывается видение перед лицом смертельной опасности или под действием страха.
Он сделал шаг к стулу, на котором я сидела. Мне хотелось провалиться сквозь пол или броситься отсюда прочь, но я продолжала вжиматься в спинку стула.
– Но это не мой метод… Ты не будешь против, если я тебя немного подтолкну.
Не переставая говорить, Захария вытянул вперед руку, с пальцев потянулись белые светящиеся нити.
Стены пошли волнами, под моими ногами вспыхнули линии, складывающиеся в колдовской узор.
– Мой сын! Мой возлюбленный сын!
Она целовала посиневшие губы покойника, гладила ледяные руки, сложенные на груди.
– Мой король, мой сын.
Ее глаза были сухие и воспаленные, лицо бледное и изможденное. Темные косы обвивали голову, как корона.
– Почему? Почему это случилось? Сначала муж, а теперь сын. И я бы могла смириться, если бы он погиб в бою, но так…
Рыцари в траурно-черных доспехах несли последнюю службу у изголовья.
Мерно потрескивали фитили свечей, и дымок благовоний размывал очертания комнаты.
Королева закричала страшным звериным криком. В нем была такая боль, такая скорбь, что она ощутимой волной прокатилась по комнате, пробирая холодом до самых костей.
– А где были они, почему не защищали своего короля? Почему не уберегли? Жалкие, никчемные… Они любят пировать, любят развлекаться, что ж…
Королева обратила искаженное гневом лицо к неподвижным рыцарям:
– Идемте, – властно приказала она. – Я хочу, чтобы вы помянули своего господина.
Никто из собравшихся не посмел перечить, лишь Галард тихо сказал:
– Простите, моя госпожа, но разве мы можем оставить тут короля. Лежать одного…
– Вас это не смущало, когда вы пьянствовали в Тролльем замке. Вы оставили его одного.
Галард запнулся, опустил голову. Рыжие брови сошлись к переносице.
Королева стремительно вышла, ее длинный шлейф скользил по полу, точно змея, с таким же шорохом.
Рыцари потянулись следом, бросая скорбные взгляды на своего мертвого повелителя.
В зале стояли длинные столы, королева села на трон и хлопнула в ладоши.
И немедленно пажи внесли тяжелые серебряные блюда, на которых громоздились два огромных пирога.
Пажи изо всех сил старались смотреть прямо.
Среди рыцарей кто-то не смог сдержать вскрик, другие же вздохнули и задержали дыхание. В пироги были запечены головы рыцаренка Ланса и Думстанга.
– Пируйте! – холодно приказала королева. – Угощение подано!
У пажей, держащих страшные пироги, дрожали колени и руки.
– Что же вы стоите? – голос ее величества был тих, но звучал оглушительно в наступившей тишине.
Роберт, который бесстрашно сражался плечом к плечу с королем, который видел много смертей как людских, так и тролльих, пошатнулся, и если бы стоящий рядом сэр Седрик его не поддержал, то рухнул бы в обморок.
– Вы не достойны называться рыцарями рукава и находиться рядом с моим сыном. Я лишаю вас всех милостей и привилегий, – сказала королева. – Все ваше имущество перейдет в казну. Все вы отправитесь на границы простыми мечниками. Только смертью в бою можно искупить позор, которым вы покрыли свои имена. А пироги возьмите с собой в дорогу.
Пажи с явным облегчением передали блюда рыцарям и чинно удалились, следуя придворному этикету.
Рыцари в молчании покинули зал, неся свою страшную ношу.
– Где верховный маг! Где Бальтазар Тосса? – спросила королева.
– Он здесь, ваше величество. Ожидает.
Бальтазар Тосса вошел в зал и поклонился королеве. Его пурпурная мантия развевалась, шею оттягивал тяжелый драгоценный медальон.
– Мы незаслуженно пренебрегали магией, – начала королева…
Глава 6
Я лежала на полу, Захария склонился надо мной.
– Что случилось? – спросила я.
И удивилась, как слабо звучал мой голос.
Он помог мне сесть. В голове заворочалась тупая боль.
– Как ты себя чувствуешь, Мальта?
– Я… Голова. Очень болит.
Неясный отблеск неприятных, пугающих воспоминаний. Не знаю почему, я потерла шею. Мне захотелось удостовериться, что моя голова все еще на плечах.
– Мне нужно кое-что проверить, – сказал Захария, поднимаясь на ноги.
Его тон напугал меня. Видимо, произошло что-то совсем нехорошее.
– Я сделала что-то плохое?
Захария усмехнулся.
– Скажем так, нужно подумать, что с тобой делать. Да… не ожидал.
– Чего вы не ожидали?
– Признаться, я в некотором замешательстве от неординарности твоего дарования.
Захария взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.
– Я очень доволен.
– Что я сказала? – боль в висках напоминала вспышки зарницы. – Я не помню…
– Немного, но это было весьма неожиданно и интересно.
Он помог мне подняться, и я едва не упала, стены комнаты закружились перед глазами. Захария поддержал.
Мы спустились по крутой лестнице, маг быстро переговорил с Медеей, после чего спешно куда-то ушел.
– Что ж, – сказала она и уголки губ дернулись, – ты все-таки маг. Поздравляю. А теперь начнем твое преображение.
– К-какое преображение?
Она привела меня в холодную комнату, стены которой были отделаны белыми плитками. Там в ряд стояли глубокие бадьи. Медея повернула кран, и в одну из бадей хлынула вода.
– Ну-ка…
Она обошла меня по кругу.
– Посмотрим, посмотрим.
Я не успела опомниться, а у нее в руках уже оказались ножницы, которыми она лихо отхватила мне косу.
– Ни к чему эти излишества.
Мой вскрик отразился от стен.
– Что вы… – слезы вскипели и покатились по щекам.
– Нечего причитать и вопить. Эта пакля только бы мешала. У тебя не будет времени рассиживаться целыми днями перед окном и чесать волосы.
Я смотрела на свою косу в ее руке. Голова враз сделалась легкой. Я провела рукой по волосам. Пряди рассыпались едва достигая плеч.
– Нечего на меня пялиться. Вы все так держитесь за свои прически, некогда мне тебя уговаривать. А теперь, когда основное дело сделано, дай мне подровнять.
– Нет! Не трогайте меня!
Медея не стала уговаривать, лишь пожала плечами.
– Как знаешь. Раздевайся и мойся. Маги придерживаются строгих правил в личной гигиене. Привыкай.
Она подошла к шкафчику и извлекла грубое полотенце и кусочек остро пахнущего мыла.
– Не стой столбом! – прикрикнула она на меня. – Или я сейчас позову помощниц. Думаешь, ты первая такая особенная?
Нет, такого унижения я не выдержу. Дрожащими руками я принялась развязывать шнуровку корсажа.
– Вот и славно, – сказала Медея, чуть смягчившись.
И когда я залезла в бадью, быстро подобрала мое платье, белье и даже ленту. Унесла куда-то.
Вскоре она вернулась с новой одеждой.
Вода была тепловатой, кусочек мыла словно ожил и выпрыгнул из рук, я шарила по дну в попытках его поймать.
– Еще не закончила. Быстрее, быстрее. Ты и так чистенькая барышня.
Подгоняемая, я наскоро вытерлась и…
– Да что ж ты стоишь?
– Но это же мужская одежда.
Я перебирала рубаху из небеленого полотна, черные шерстяные штаны и коричневую мантию. На белье я старалась не смотреть. Оно было просто неприличным. Две нижние сорочки и вместо панталон… нечто короткое.
Медея всплеснула руками.
– Штаны и рубаха. Это удобно. Юноши и девушки, которые поступили к нам учениками магов, носят одинаковую одежду. Не на балу тебе танцевать. Но если хочешь ходить голой, то дело твое… И хватит рыдать! Ох, дуреха!
– Где моя одежда? – всхлипнув, спросила я.
Мне казалось важным, получить обратно свои вещи. Частичка привычной жизни. Связь с домом.
– Догорает, – откликнулась магичка, – одевайся. Час уже поздний, а мне хочется немного поспать. Думаешь, легко с вами всеми возиться. Вас много, а я одна. Где эта негодяйка! – в сердцах воскликнула она.
Я понятия не имела, о ком она говорит, но спрашивать не стала. Пол неприятно холодил стопы. Зачем она сожгла мое платье?! Оно же было почти новым. Его можно было отправить домой, а мама с Кристой нашли бы применение ткани. Вот это порядки у магов.
– Я не шучу. Пойдешь в общую спальню голой.
Краска бросилась в лицо. Я сильнее стиснула полотенце. Одного взгляда на злое лицо Медеи хватало, чтобы понять – она исполнит свою угрозу.
Одевшись, я почувствовала себя лысой и несчастной.
– Да, захочешь, отрастишь волосы. Никакой трагедии. И как пройдешь обучение, получишь цвет своей мантии и сможешь снова ходить в платьях.
– Почему? Почему вы такая жестокая?
Медея смерила меня неприязненным взглядом.
– Я? Жестокая? Вот поганка! Говорить мне такое. Ох, будь моя воля, ты бы получила. Но мэтр Захария за тебя просил. Я для твоего блага стараюсь, а она знай себе рыдает. Слушай меня внимательно: раз судьба распорядилась так, что у тебя есть магия, то ты теперь должна стать достойной. Служить своему королю и своей стране. Мы защищаем народ от троллей.
– Пустите! Руки убрала, тварюга! – раздались крики и топот ног.
Два мага втащили в умывальню упирающуюся девицу. Ее русые волосы разметались и закрывали лицо. Она истошно орала и страшно сквернословила.
– Убью! – прорычала она и оставила глубокие следы от ногтей на руке мага. – Сукины выродки! Пустите!
– Снимайте с нее одежду. И в бадью, – за магами и девицей спешила магичка. У нее было властное лицо с очень длинным носом. Черные волосы коротко острижены и гладко зачесаны назад. На шее повязан яркий сиреневый шарф. На самом деле она была на пару лет старше меня.
Я с ужасом смотрела, как маги выполняют приказ. Они без всяких церемоний рвали одежду, не стесняясь награждать девушку тумаками. Но та не оставалась в долгу. При первой же возможности ее зубы сомкнулись на ухе мага.
– Ведьма! – взвыл он, и по щеке побежала струйка крови. – Отцепите! Потаскуха!
Крики многократно усиливались, отражаясь от стен.
– Алиса, эту Захария тоже определил на Небо. К вам.
Длинноносая Алиса повернулась и смерила Медею недобрым взглядом.
– Медея, мы тут заняты. Ты не могла бы сама отвести ее, – каждое слово было пропитано ядом.
Медея несколько мгновений что-то решала, а потом ухватила меня за рукав и потащила прочь.
– Нечего тут смотреть, – рявкнула она, как будто это я ее задерживала.
Магичка тащила меня по длинным переходам и коридорам. Но у меня не было сил удивляться масштабам замка, который внутри оказался гораздо больше, чем снаружи.
– Вот, видишь, как оно бывает, – говорила Медея, плохо сдерживая злость. – С какими дикарками приходится иметь дело.
– Кто она?
Медея резко остановилась.
– Она будущий маг. Как и ты. Ваше прошлое не имеет значения. Неважно, кем ты вошла в наши двери: была ли ты мещанкой, крестьянкой, да хоть дворянкой. Теперь вы равны. Отныне значение имеет только талант, трудолюбие и старание в развитии способностей. Ты думаешь, я остригла твои волосы из личной прихоти? Или мне так уж хотелось сжигать твое платье?
Признаться, именно так я и думала.
– Нет, все это имеет сакральный смысл. Вы все теперь в одинаковом положении. Начинаете с чистого листа. У вас больше нет семьи. Здесь ты обретешь новых братьев и сестер.
Я не хотела новых. У меня уже были брат с сестрой, но свое мнение я решила оставить при себе. А Медея повысила голос и продолжала со страстной убежденностью:
– У вас ничего нет. Ни своей одежды, ни других вещей. Как человек приходит на этот свет ни с чем, так и вы рождаетесь заново. Здесь мы стараемся, чтобы вы быстрее встали на путь магии и приобрели правильные цели, а волосы – это ложный повод для гордости и напоминание о прошлом. Будущее предопределено. Теперь поняла?
Я промолчала. В сердце всколыхнулась волна протеста.
– Маги всегда стоят особняком от других людей. Нас боятся, потому что сила на нашей стороне. Мы пользуемся привилегиями и свободой. Судить нас может только суд магов или сам король.
А мы все шли и шли. Я совершенно потеряла счет переходам и поворотам.
– Мэтр Захария велел поместить тебя на Небо.
– Небо?
– Мы так называем жилые помещения с парнями и девицами вроде тебя.
– Это какими?
– От которых можно ожидать проблемы.
Я удивилась. Признаться, я не собиралась доставлять какие-то «проблемы». Я не хочу, чтобы на семью наложили штраф, поэтому не собиралась сбегать.
– Я не доставлю никакого беспокойства, – сказала я с холодной решимостью.
– Если мэтр Захария посчитал, что тебя надо отправить на Небо, значит так тому и быть.
Очередной коридор оборвался. Я не поверила своим глазам, прямо внутри замка протекала река. Ее бурные, шумные воды с шипением бросались на мраморные плиты. Пришлось попятиться, иначе это грозило мокрыми ногами.
– Небо, – кратко сказала Медея, указывая прямо.
«Небом» оказался небольшой островок, на котором возвышалось строение похожее то ли на мельницу, то ли на небольшую башню.
Это видение так меня впечатлило, что я на несколько мгновений позабыла о своих горестях.
– Но почему «Небо»? – воскликнула я.
– Потому что… – со значением произнесла Медея.
Она широко развела руки, направив ладони вверх, и неразборчиво пробормотала несколько слов.
Неужели? Я только что услышала заклинание? Настоящее.
Реку словно разорвали надвое. Волны расступились, и я с опаской смотрела на мерцающие серебристым светом водяные стены.
– Заходи, – приказала Медея.
По образовавшемуся проходу к нам навстречу спешила старуха с морщинистым лицом, напоминающим сушеную сливу. Однако темный взгляд был остр и ярок.
Медея поморщилась и воззрилась на старуху.
– Почему вы не спите, госпожа Нокс?
Та растянула рот в хищной улыбке. Все зубы у старушки были на месте. Белые, крепкие и очень острые на вид.
– Бессонница, дорогая Медея. Ты привела нам новенькую?
– Как видишь. Скоро прибудет еще одна. Ее приведет Алиса.
– Свежая кровь – это хорошо. Вместе веселей.
Старуха оценивающе посмотрела на меня.
– Ты значит смутьянка? И переполошила магов?
Я отшатнулась.
– Нет, ничего подобного.
– Оставь ее в покое, госпожа Нокс.
Медея повлекла меня вперед, но старуха не отставала.
– Ты что же колдовала и не спешила на службу к королю? А может, у тебя был любовник из троллей?
Я почувствовала, как уши начинают пылать. Какая немыслимая пошлость. Само слово «любовник» повергло меня в шок, а еще «тролль».
Госпожа Нокс ковыляла с проворностью, которую трудно было ожидать от столь дряхлой старухи.
– Медея, скажи, она ведьма? Поэтому ее определили сюда к нам?
– Отстань! Иди к себе!
– А! Похоже, ты сама не знаешь. Я это чувствую. Этот красавчик Захария не сказал тебе, в чем дело. Дурит тебе голову, а, Медея? Но я знаю один рецепт. Достаточно трех капель в суп, и он будет ублажать тебя всю ночь. Ему тоже полезно. Такой холодный этот Захария. Его страсть – магия…
Госпожа Нокс заливисто рассмеялась.
– Тихо! – шикнула на нее Медея. – Ты всех перебудишь.
Но старуха не отставала, она забежала чуть вперед и, заглядывая в глаза, спросила меня: