Эхо смерти Робертс Нора

Глава 19

– Как твой молодежный центр? Строится?

– Да. Надо будет съездить туда вместе с тобой. Подскажешь нам какие-нибудь новые идеи по поводу мелких деталей интерьера, когда мы будем близки к завершению.

– Детям, которые туда придут, не важны мелкие детали. Все, что им надо, это крыша над головой, кровать для сна и приличная еда.

В том числе, время от времени, пицца, подумала Ева.

– Но я знаю, что они получат там нечто большее, – добавила она. – Психологическую помощь, знания, тренинги, шанс стать кем-то, помимо жертвы, наркомана или мелкого воришки. Не имеет значения, в какой цвет вы покрасите стены или какие выберете столы и диваны.

– Возможно. Хотя жизнь в красивом продуманном пространстве может привить привычку заботиться о том, как они сами будут жить. – Он погладил ее руку. – И сделать вывод, что для кого-то они небезразличны, раз люди позаботились об этих мелких деталях.

– Верно. Хороший аргумент, – кивнула Ева. – Могу гарантировать, что ребят будет волновать размер экрана в гостиной и в какие видеоигры им позволено играть. – Она улыбнулась и откусила от пиццы. – И что они будут ныть по поводу школьных заданий и уборки в комнате.

– И это сделает их нормальными детьми, не так ли?

– Именно к этому ты и стремишься. Дать им шанс на нормальность. Это замечательно, Рорк. Я с удовольствием приеду.

– Я очень хочу, чтобы ты увидела наш прогресс.

– Когда вы планируете открыться?

– Весной. В мае, если все пойдет хорошо. Мы уже наняли несколько ключевых сотрудников и проводим проверки других.

– Вы быстро движетесь, это отлично.

– Не было бы отлично, мы бы сейчас здесь не сидели, не ели пиццу и не пили вино.

– Конечно, сидели бы. – Она откусила еще. – Рано или поздно ты бы ко мне присоединился.

Он засмеялся, взял второй кусок.

– Твоя головная боль прошла?

– Да.

И поскольку голова перестала болеть, а еще из-за всего, что у нее в жизни было – здесь и сейчас, – она плеснула еще немного вина в свой бокал, наслаждаясь моментом.

После еды Ева сразу перешла к кофе. Впереди ждали долгие часы тяжелой работы. Выводы, на которые указывали ее инстинкты, были временно отложены в сторону.

Факты и свидетельства, напомнила она себе. Чутья недостаточно.

– Какое у меня задание? – спросил Рорк.

– Мы выбрали имена из списков гостей и персонала на гала-вечере. Мужчины, которые соответствуют всем пунктам профиля Мира с небольшими уточнениями. Учитывая имеющиеся у нас показания, вероятность, что он там был – более девяноста процентов. Не исключено, что он явился незваным гостем, и его нет ни в одном списке, но начнем с этого.

Она вывела список, присланный Пибоди, на свой настенный экран.

– Этот моя часть. Я сузила возрастную группу, обозначенную Мира, – уверена, ему ближе к тридцати, чем к пятидесяти. Во всем остальном эти люди соответствуют ее профилю. Мы собираемся раскопать информацию на каждое имя. Семья, образование, поездки, финансы, нарушения закона, пусть даже самые мелкие. Медицинская информация, которую сможем добыть без хакерства… пока, по крайней мере.

– Лейтенант, – с сожалением произнес Рорк, – ты портишь мне удовольствие.

– Пока, – повторила она. – Вот пройдем весь список, а потом я поборюсь за разрешение на любую информацию. Связи с театром или кино – все, что требует навыков работы с гримом и костюмами, будет большим бонусом. То же самое касается интереса к любой электронике.

– И то и другое может быть просто хобби и не отражено в данных.

– Возможно. Я дам тебе первых пятерых.

– Похоже, много имен соответствуют профилю.

– Некоторые в то время были женаты или с кем-то жили, а теперь нет. Их мы тоже проверяем. В списке есть люди из персонала, которые не работали на том конкретном мероприятии, однако могли легко получить доступ. Их добавила Пибоди, и она права.

– Я начну в своем кабинете. Еще примерно час мне нужно будет параллельно поработать на себя, а потом приду к тебе.

Ева взялась за дело. За тридцать минут она вычеркнула два имени. Один из них в ночь нападения на Патриков был в Рио. Второй пострадал в автокатастрофе во время нападения на Страцца и все еще восстанавливался после перелома лодыжки и прочих травм.

Она запрограммировала автошеф на кофе и изучала следующего кандидата, когда вошел Рорк.

– Смотри-ка, этот парень ходил в школу клоунов. Зачем нужна школа клоунов? Зачем вообще нужны клоуны?

– Кто-то же должен смешить людей…

– Ты серьезно?

Он пожал плечами.

– Да, кое-кто боится клоунов, но многих они развлекают.

– Этот парень пополняет свой заработок в сфере общественного питания, выступая клоуном на вечеринках. Или его заработок в сфере общественного питания пополняет его клоунские гонорары. Трудно сказать. Так или иначе налицо грим, костюмы и склонность пугать людей до смерти.

– Некоторых людей.

– В общем, из моей пятерки только один заслуживает пристального внимания. Остальных я исключил.

– Хорошо. У меня трое из девяти.

Рорк приподнял бровь.

– Ты быстрее меня.

– Я же коп, – не без самодовольства пояснила Ева. – Хочешь еще часть списка?

– Давай.

Он сел за приставной столик – волосы связаны в хвостик, рукава закатаны.

Ева отправила ему еще пятерых и вернулась в свой ритм.

Через какое-то время она откинулась на спинку стула.

– Вот этот парень вряд ли убийца. Во всяком случае, не наш. Однако замешан в чем-то стремном.

– В стремном… завел десяток любовниц? У меня есть такие знакомые. Или стремный в смысле преступник?

– Я думаю, его любовница – еще и напарник. Она много путешествует, открывает подозрительные депозиты – мелкие, но если сложить вместе, то набегает прилично. Каждые шесть недель ездит в Аргентину – где нет ни родственников, ни бизнеса – и открывает крупные депозиты. Деньги потом исчезают, за исключением ровно десяти процентов.

– Переводятся на другой счет, – сказал Рорк. – Отмывание денег, а десятка – ее гонорар.

– Понимаю. К сожалению, у меня нет на них времени.

Однако Ева пометила файл, чтобы позже отправить его тем, у кого время должно найтись.

– Что? – спросила она, заметив усмешку Рорка.

– Несчастный мошенник и понятия не имеет о предстоящих ему новостях. «Сэр, с вас сняты подозрения в убийстве, но теперь вы находитесь под следствием по обвинению в отмывании денег».

– Ему следовало раньше об этом думать.

Она продвигалась дальше и нахмурилась, когда прозвучал сигнал коммуникатора.

– Даллас.

– Привет. – На экране появилась смазливая физиономия Макнаба.

– Ну, как успехи?

– Продвигаемся помаленьку. Ты не поверишь, что жители роскошного района выбрасывают на помойку!

– Ладно. А что с коммуникатором?

– Его только частично измельчило, нам повезло. Но возни будет много. То, что мне удалось собрать, выглядит самоделкой, слепленной из запчастей. То есть совершенно точно, что не все части от одного производителя или от одной модели.

– Хорошо. Отличная работа. Дай мне Пибоди.

– Минуту… Эй, Даллас хочет с тобой перетереть!

– Не хочу я тереть, – пробормотала Ева.

Рорк покачал головой, показал рукой жест, означающий «говорить».

– Почему он так и не скажет – поговорить?

Экран качнулся, когда Макнаб передал коммуникатор. Появилась Пибоди.

– У нас прогресс… ну, Макнаб тебе доложил. А у меня образовался подозрительный тип из первой восьмерки.

– Хорошо. Пришли мне. У нас… – Рорк поднял палец, показывая, что у него есть еще один. – Девять из первых двадцати девяти. Я тебе отправлю.

– Как ты сумела проверить двадцать девять? Я сижу над этим с…

– Рорк помогает.

– А, тогда ясно. Он и правда быстро работает на компьютере.

– Я все равно сделала больше, – выпалила Ева, не успев себя остановить. – Но это неважно. Остановись после десятого, идите домой. Вы оба.

– Двадцать, – сказала Пибоди. – Я нацелилась на двадцать.

– Ладно, двадцать. Прежде чем уйдешь, подозрительных пришли мне. Продолжим завтра.

Ева отключилась, прижала пальцы к глазам.

– Сделай перерыв, – сказал Рорк.

– Нет, не сейчас.

– Тогда нужно подкрепиться. Молоко и печенье.

– Я не пью молоко. Ты в курсе, откуда оно берется? – Ева невольно содрогнулась.

– Оттуда же и сыр в твоей обожаемой пицце.

– Сыр – дело другое. Печенье, пожалуй. Но после того, как сделаю еще пятерку.

– А как насчет соевого молока?

– Соевое молоко, соевое молоко… Повтори несколько раз подряд и услышишь, как противно звучит.

– Верю тебе на слово. – Браслет Рорка пискнул, и он взглянул на экран. – Это из Токио. Мне нужно ответить, потом я вернусь. Съедим печенье и что угодно, кроме молока.

Ева кропотливо изучала следующую пятерку. Взяла еще троих, а потом оттолкнулась от стола и проехала по комнате до своей доски.

Чутье не подвело, подумала она, и логика это подтвердила. Однако остальных все же надо тщательно проверить.

Она вернулась, взяла имена, которые прислали ей другие члены команды, и выстроила их в ряд.

Пока семнадцать. Семнадцать мужчин, чье прошлое, работа и привычки давали основания считать их возможными насильниками и убийцами.

Восемьдесят человек вычеркнуты ею и людьми, которым она доверяла. Еще сорока с лишним предстоит пережить вторжение полиции в их личные дела.

– Прости, задержался, – сказал Рорк, возвращаясь. – Тебе правда стоит сделать перерыв. Пять минут, чтобы дать отдых мозгу и глазам.

Он взглянул на экран на стене, на список имен.

– Ты добавила еще.

– Я разместила то, что прислали другие члены команды. Сделано больше половины.

Он снова посмотрел на нее.

– Ты полицейский до мозга костей.

– Тоже мне, новость.

– И любовь всей моей жизни. Поэтому я знаю тебя, как облупленную. Ты что-то нашла. Кого-то.

– Ну… Там больше одного человека.

– Что ты нашла? – настойчиво спросил Рорк.

– Измены, ложь, подозрительные сделки, постыдные тайны, ошибки, добрые дела, разбитые сердца.

– Ева.

– Жизнь полна противоречий. – Она вздохнула. – Вот уважаемый, высококвалифицированный доктор – на личном уровне не слишком любимый, но уважаемый. Шишка в своем мире. Ему не повезло не только в том, что его убили, но и в том, что расследование его убийства разоблачит его как насильника, возможно, садиста. Жестокий, властный сукин сын, который завладел слабой, очень молодой женщиной и, по сути, сделал ее своей пленницей.

– Я сказал бы, она была достаточно взрослой, чтобы выбраться. И были люди, готовые предоставить помощь. Не захотела. Возможно, мы никогда не узнаем, как ему удалось заковать ее в цепи.

Ева встала, прошлась по комнате.

– Несчастную хрупкую женщину жестоко избил, изнасиловал и душил человек, который использовал театральные эффекты, чтобы запугать свою добычу. Он ее унижал – а эта женщина уже страдала от постоянного унижения. В ходе долгого, жестокого и унизительного нападения ее муж был избит и убит. Она получила сильный удар по затылку и очнулась в таком глубоком шоке, что вышла из дома голой и побрела по улицам посреди холодной ночи.

Ева посмотрела на доску и на разбитое лицо Дафны.

– Она вышла на улицу, потому что нападавший освободил ее, как и своих предыдущих жертв. Другие пары вели похожий образ жизни, имели похожее социальное и финансовое положение. Шаблон. Убийство изменило картину; преступник становится более жестоким и совершает атаки чаще.

Ева могла себе это представить. Более того, могла это почувствовать. Все происходящее. Со всех сторон.

– Все началось с того раза, когда он пытался запугать женщину, навязать ей себя, – и был отвергнут. Тогда он начал фантазировать о женщине, которую не мог получить. Все это… – Она указала на доску. – Все это всегда сидело в нем, какую бы маску он ни носил, пряча истинное лицо. Может, он вообще не пошел дальше фантазии, – тем не менее фантазия росла, дополнялась подробностями, становилась все более злобной.

Ева вернулась к компьютеру, открыла файл, вывела изображение на экран.

На фотографии стояли, обнявшись, мужчина и женщина. Они смеялись, а за их спинами голубел океан. На ней было короткое летнее платье, которое ветер прижимал к бедрам, темные вьющиеся волосы развевались вокруг необычайно красивого лица. Хотя мужчина тоже был красив, подтянут, привлекателен, только женщина притягивала взгляд.

– Снимок сделан около двадцати лет назад и опубликован в каком-то глянцевом журнале.

– Кто они?

Ева жестом попросила его не торопиться и вывела на экран другое изображение.

Две пары стояли рядом. Вечерняя одежда, драгоценности, лоск – и в то же время в их лицах и позах чувствовалась легкость, радость момента.

– Эти женщины – родственницы? Сходство есть, хотя та, что слева…

– Да, необычайной красоты. Ошеломляющей. Объект его желания.

– Его мать?

– Нет. Его мать справа. Слева – его тетя. Он провел много времени с тетей и ее семьей. Приезжал в гости, жил на каникулах.

Ева увеличила лицо первой женщины, затем увеличила лицо второй.

– Ты видишь?

Рорк всмотрелся в лица внимательнее.

– У обеих темные вьющиеся волосы, обе очень красивы.

– Не только. Овал лица, форма рта. Не близнецы, но очень и очень похожи. Гармония черт, почти идеальная симметрия. Перед ним появилась женщина, о которой он мечтал большую часть своей жизни. Молодая, красивая и доступная. Но… – Ева взяла чашку с кофе. – Она его не захотела. Она захотела его двоюродного брата.

– Ты думаешь… – Рорку пришлось посмотреть на доску, чтобы прочитать имя. – Думаешь, что Кайл Найтли напал на своего кузена, избил и изнасиловал его жену? Украл ценности, мучил их, лишил душевного покоя, потому что мечтал о матери кузена?

– Я уверена. Я почувствовала что-то неладное, когда встретилась с ним в студии. Что-то странное сквозило в том, как он говорил о Розе. Не сами слова, просто их было слишком много. И он сказал, что увидел ее первым. Сказал будто в шутку, но его глаза не шутили. Он сказал, что посоветовал кузену подойти к ней, даже если она с кем-то другим. А сегодня она рассказала мне, что подошла первой. Думаю, когда я поговорю с Розой наедине, она расскажет мне, что Кайл Найтли подходил к ней, но ей пришлось ему отказать.

– Она его отвергла.

– Точнее, она едва его заметила, потому что уже увидела Невилла. Роза сказала мне сегодня, что влюбилась с первого взгляда.

Помолчав, Ева повернулась к Рорку.

– Я знаю, о чем она говорит. В первый раз, когда я тебя увидела… в толпе, на похоронах… меня словно ударило.

– Взаимно. Один взгляд… – Он машинально сунул руку в карман, потер пальцами пуговицу, которую носил с собой с тех пор, как она упала с ее костюма в день их встречи. – Значит, Роза почти не заметила его, потому что видела только его кузена.

– И его душевная рана воспалилась. Он богат, к нему ходят на поклон известные актеры, сценаристы и режиссеры, – а она говорит «нет»? Сначала мать кузена завлекает его своей красотой, но ничего не позволяет, а теперь кузен увел прямо из-под носа его мечту, молодую и свежую? Они должны за это заплатить, они заплатят – мерзкие людишки, которые вновь и вновь напоминают ему, что он отвергнут. А ведь он – лучший из всех, и он заставит их это признать.

Ева вздохнула.

– Его вторая жертва, женщина, пишет сценарии, как и его тетя. Теперь ясно, почему он выбрал Лори Бринкман, притом что ни одна другая женщина-жертва не занималась карьерой. Он не был женат, никогда ни с кем не жил, насколько я могу судить, имеет репутацию ловеласа: бульварные газеты пишут о его свиданиях с красотками, но он никогда надолго возле них не задерживался.

Она помолчала, сделала еще глоток кофе.

– Вскоре после восемнадцатилетия ему было предъявлено обвинение в изнасиловании. А потом снято. Примерно в то же время миллион баксов был переведен со счетов его родителей на счет той самой двадцатилетней женщины. Думаю, я найду еще несколько крупных выплат. Найтли играл в школьных спектаклях, но попал в струю, когда стал сниматься в музыкальных видео и продюсировать их. Одной из его звездных ролей, еще на первом курсе колледжа, был Дракула. В интервью он сказал, что считает Дракулу романтичным и сексуальным; соблазняя и умерщвляя жертв женского пола, Дракула давал им сексуальное освобождение в те времена строгих нравов. Он связывал женщин своей волей, затем освобождал от их собственных запретов.

– Интересная трактовка, – пробормотал Рорк. – Теперь мне хочется выпить.

– Пока я не могу этого доказать. Но докажу. Он учился на компьютерных курсах и окончил их с отличием, однако не пошел по этой стезе. Держу пари, когда мы опросим его знакомых, выяснится, что он один из тех, к кому обращаются с любыми компьютерными проблемами. «Кайл все может наладить».

Рорк протянул бокал вина.

– Пожалуй, да, – подумав, согласилась Ева, взяла бокал и отпила глоток. – Сегодня он сидел передо мной, обнимая жену своего кузена. Сжимая ее плечо. Он все это подстроил. Кузен на встрече за городом, сам он – на месте и уговаривает Розу поехать с ним, взяв с собой кого-то вроде режиссера для пущей убедительности. И он рядом, чтобы поддержать ее, когда она получит это сообщение.

– Отправленное дистанционно в определенное время.

– Да. Коммуникатор бросают в мусорный бак недалеко от дома Патриков – чтобы нагнать на них еще больше страха, – а режим измельчения включается буквально за минуту до того, как мы туда добираемся. Он предварительно убедился, что мы в Центральном. Я гнала всю дорогу, и мы все равно опоздали. Точный расчет.

Ева снова начала шагать по комнате.

– Он умен, но безрассуден. Это от высокомерия. Ему вовсе не обязательно было снова тревожить своего кузена и Розу, не обязательно было сидеть напротив меня.

– Но он этого хотел, – подхватил Рорк. – Патрики будут благодарны за то, что он был рядом с Розой, когда пришло сообщение. Что он отвез ее к вам, оставался с ней. Все это устроено именно для того, чтобы они были благодарны человеку, который так жестоко с ними обошелся.

– Он чертовски хороший актер. – Ева посмотрела на удостоверение личности Найтли. – И чертовски хорошо продумывает детали. Я должна все записать. Все записать, каждую мелочь, чтобы убедить Рео выдать мне ордер на обыск. У него есть хранилище, где он прячет украденные предметы, где он любуется ими, когда захочет. Однако нам еще нужно закончить проверку списка. Если я ошибаюсь…

– Ты не ошибаешься, – уверенно заявил Рорк. – Я поработаю над остальными именами, пока ты все записываешь. Но ты не ошибаешься.

Ей потребовался час, чтобы составить отчет. Затем Ева отложила текст, давая ему вылежаться, пока она изучала списки и вычеркивала другие имена. Наконец она отправила отчет Шер Рео с просьбой о личной встрече завтра с утра, поставив в копию всех членов своей команды, и написала Мира письмо с просьбой о консультации.

Закончив, села и закрыла глаза.

– Тебе нужно поспать.

– Знаю. Завтра я должна быть в полной боевой готовности. Если все сделать правильно, больше он ни на кого не нападет. Он уже наметил следующих жертв, заготовил костюм и реквизит.

– И в конце концов убьет своих тётю и дядю.

Ева открыла глаза и повернулась к Рорку.

– Да. Завершит цикл. Скорее всего. Я запросила доступ к его полной медицинской карте. Не исключено, что от первой изнасилованной жертвы удалось откупиться при условии, что он пойдет на терапию.

– Может знать его кузен.

– Да, наверное, придется к ним съездить. – Она взглянула на новое входящее сообщение. – От Рео. Быстро.

Ночую у друга в твоем районе. Могу приехать к тебе домой утром. В десять у меня досудебная встреча.

– Договорились, – пробормотала Ева, отправляя ответное сообщение с этим же словом. Затем послала сообщение Пибоди:

Приезжай ко мне к восьми на совещание и…

– Разве ты не хочешь проинструктировать всех сразу? – остановил ее Рорк.

– Черт. – Добавив в копию остальных, Ева дописала: …встречу с Рео.

– «Накормлю вас завтраком», – посоветовал добавить Рорк.

– Не-а.

– Ты просишь приехать сюда после того, как они работали до середины ночи? Прояви вежливость!

– Черт, черт. – Добавила. – Доволен?

– Этим – вполне. Но не тем, как слипаются твои глаза. Давай, пора ложиться спать.

– Ничего и не слипаются, – проворчала Ева.

Но к тому времени, как они добрались до спальни, она едва поднимала веки.

В центре кровати развалился кот.

– Вот куда он пошел. – Ева сбросила куртку, отстегнула кобуру. – Тоже полюбил большую модную кровать.

– Отличный вкус.

– Что ж, придется ему подвинуться. – Она села, сняла ботинки. Посидела. – Не хочу видеть сны. Я уже почти вижу их; они кружат в моей голове, ожидая, когда я закрою глаза. Не хочу.

– Помнишь нашу последнюю ночь на острове?

– Помню, как было много бессонных ночей.

Рорк улыбнулся, зажег огонь в камине.

– Мы расстилали одеяло на пляже, брали с собой бутылку вина, буханку хлеба, сыр, фрукты…

– И маленькие пирожные… эклеры.

– Да. Мы ели, пили, любовались океаном, смотрели, как садится солнце, пока оно не исчезало в воде. И выходила луна.

– Мы делали больше, чем просто сидели и смотрели, – припомнила Ева, вставая, чтобы раздеться.

– Да. Тогда это был весь наш мир.

– Если бы я знала раньше, что у тебя есть собственный остров, я могла бы выйти за тебя только ради него.

– Так пусть тебе снится остров, – сказал Рорк и потянул ее в кровать. Потом лег рядом с ней, прижал ее к себе и стал нежно гладить по спине. – Пусть тебе снится остров.

И он ей снился.

Глава 20

В сознании всплыла тревожная мысль и стряхнула сон. В темноте Ева потянулась к Рорку за утешением и опорой. Однако его не было.

Она села, прижав колени к груди, заново страдая от тяжести того, что ей предстоит сделать.