Академик: Дом, что мы защищаем. Академик. Глубина Орлов Борис
Местное светило уже закатывалось за горизонт, когда я с огромным трудом обнаружил лежку перевертышей. Точнее, не нашел их, а обнаружил большую зону с аномально низким уровнем магического фона.
Похоже, козломордые расстарались и озаботились амулетами, экранирующими магию. Поодиночке я бы ни в жизнь их не нашел. А так, собравшись в одну кучу, они выделялись, словно темное пятно на звездном небе.
В принципе ничего мне не мешало лупить их магией, пока амулеты не пересытятся. Их возможности тоже небезграничны. Но будут ли оборотни ждать, пока их амулеты перестанут работать? Я бы уверенно сказал «нет». И с подготовленным подразделением, как там он у них, «харс», тоже не сталкивался. Возможно, это очень круто. А возможно, и не очень.
Прибывшие как-то очень организованно рассосались по замку и принялись приводить его в порядок. Кто-то стучал молотками, починяя ворота, уже курилась кузня, а со стороны кухни донесся ароматный дымок.
Я уже спускался с башни, когда меня чуть не сбил один из королевских гвардейцев.
– Мастер Рей. Король просит вас пожаловать на Совет.
– Лучше бы пожрать пригласил, – проворчал я.
Офицер благоразумно промолчал.
Вопреки моим опасениям, военный совет проходил за богато накрытым едой и напитками столом.
Кроме коменданта крепости, короля Кая и королевского мага присутствовали начальник королевской гвардии и командир панцирной сотни, знакомый мне по инциденту у городских ворот.
Темой обсуждения была загонная охота на оборотней.
Я не прерывал поток ценных замечаний, пока все не выговорились. Когда обсуждение пошло на второй круг, король жестом остановил говорящих и повернулся ко мне.
– А что думает мастер Рей?
– Мастер Рей, – ответил я, – думает, что это его личное дело и вне зависимости от результатов сегодняшней драки оборотни уйдут.
– Ты так спокойно говоришь о встрече с десятком полузверей, что могут тебя убить? – поинтересовался король.
– Ну… – Я улыбнулся. – Это проще сказать, чем сделать. В словосочетании «боевой маг» нет второстепенных слов.
– Ну, – помялся король, – мы могли бы как-то помочь тебе.
– Не думаю. – Я помедлил. – Перевертыши оттачивали свое боевое мастерство тысячелетиями.
– А ты? – подал голос командир панцирной роты капитан Кэс.
– А я учился у ОЧЕНЬ хороших учителей.
Как и везде в низких широтах, сумерки очень быстро превратились в ночь. Я снял тяжелый плащ, чтобы не мешал, и дал команду солдатам на спуск. Кран снова перенес меня через стену, на которой по случаю бесплатного спектакля собралось почти все население крепости и были зажжены огромные костры.
Висевший над магической аномалией следопыт быстро плыл на небольшой высоте к крепости. Не почувствовавшие наблюдения оборотни перли скопом, что давало мне определенное тактическое преимущество. Я успел обойти площадку, откинуть в сторону все, что, по моему мнению, могло помешать танцам, отойти в сторону и скрыться под маскирующим пологом.
Перевертыши появились на опушке леса разом. Все двенадцать штук. Боевая форма «Эрг-Ссас-9». Нечто двуногое и двурукое, но с абсолютно избыточным количеством шипов, лезвий и зубов. Частью ядовитых. Броня так себе, но вид устрашающий. Информацию по всем видам боевых форм оборотней и несколько учебных фильмов, дающих общее представление о тактике и технике боя, мне в свое время предоставил магистр Иллой. И это давало определенную уверенность в предстоящем поединке.
Из-за маскировки оборотни меня не видели и потрусили к воротам. Как всегда и везде, нашлось несколько горячих голов, пытавшихся достать врагов стрелами на далеком расстоянии. Я думаю, здесь была бы очень уместной установка залпового огня с термобарическими боеприпасами. Но видимо, таковой у защитников крепости не нашлось.
Трое из оборотней подскочили к воротам и, рубанув когтями по металлическим стяжкам, отскочили в сторону. Несколько отремонтированных ранее полос лопнули с громким щелчком.
На то место, где стояли оборотни, высыпались бесполезные камни и ударило несколько стрел. Естественно, все мимо. Скорость движения перевертышей была выше человеческого восприятия.
Пользуясь невидимостью, я с близкого расстояния наблюдал работу оборотней, пытаясь вычислить командира. Но у меня как-то не получалось. Разбившись на тройки, они все так же подбегали к воротам, отрывали очередной кусок железа или дерева и отпрыгивали в темноту.
Со стороны ворот послышались крики. Видимо, зверье взялось по-стахановски и решило снести ворота уже сегодня.
Пора.
Подстегнутый боевым режимом, я сбросил полог и метнулся к отдыхающей тройке. Тень и Туман уже давно были готовы. Сдвоенный удар обрушился на голову первого перевертыша, и по мелкой каменной крошке запрыгала первая смерть. Второй попытался защититься своей шипастой конечностью, но Тень проскочил сквозь нее, словно через голограмму, рассек тело пополам и, не прерывая движения, почти на ладонь ушел в грудь третьего.
Я успел крутануть клинок, разворачивая края раны, и снес голову Туманом.
Вторая тройка кинулась с ходу и умерла так же быстро. Оставшиеся в живых шесть перевертышей кинулись одновременно с двух сторон, и сразу стало жарко.
Когти и зубы полосовали воздух вокруг с такой скоростью, что почти сливались для взгляда в сплошное марево. Одежда с каррихитовой нитью вполне сносно держала удары когтей, чего не скажешь о противостоянии моих мечей и шкуры перевертышей.
В последней самоубийственной атаке четверо оставшихся в живых рванулись с предельной для себя скоростью, атакуя скорее не тело вообще, а именно руки, державшие такие опасные для них мечи. Частично им это удалось. Списанный мною в расход перевертыш последним своим движением поднял голову вверх и сомкнул зубы на правой руке, державшей Тень.
Судя по вспышке боли, поганец раскрошил мне кисть. Я выдернул окровавленную культю из пасти, но меч остался в зубах у полиморфа. Бросив регенерирующее плетение вдоль руки, успел лишь вогнать Туман в горло предпоследнему, повернуться лицом к последнему и увидеть его прыжок.
Я уже распластался на земле, доставая аргумент, который должен был поставить точку в нашей драке, но прыжок у перевертыша не задался. Всему виной были стрелы, утыкавшие оборотня и превратившие его в огромного ежа.
Первое, что я увидел, когда чьи-то сильные руки извлекли меня из-под мертвого оборотня, был Айлоран собственной персоной.
– Ты жив? – с тревогой в голосе произнес он.
– Да жив, жив, – отмахнулся я и поднес раненую руку к глазам. Кости и мясо уже регенерировали, остался лишь кожный покров.
Нормально. До пьянки заживет. Я засунул гаррохианский кинжал в ножны и оглянулся на звук.
За спиной с грохотом упал подъемный мост, и в нашу сторону тяжело застучали копыта королевской кавалерии. Одновременно с этим синхронно скрипнула тетива нескольких десятков луков.
– Опустить луки! – гаркнул Айлоран.
Два отряда остановились напротив друг друга, напряженно ожидая развязки.
– Король Кай! – крикнул я.
После короткой суеты от отряда королевской гвардии отделился всадник и, подлетев к нам, лихо спрыгнул со своего зверя.
– Айлоран, позволь представить тебе короля Кая.
– Горхо Кай. Представляю вам, насколько я понимаю, нового императора тайо.
Айлоран сдернул кожаную перчатку и протянул руку. Без малейшей задержки (это важно) король Кай, успевший снять глухой шлем и латные перчатки, пожал протянутую руку.
До высоких переговоров меня не допустили. Ну а я и не очень-то и хотел. После драки с перевертышами все тело зудело и адски хотелось есть и спать.
Спать, естественно, не дали. Стоило мне присмотреть симпатичненький стог сена за конюшней, как меня выдернули и поставили перед ясны очи двух властелинов.
Я ожидал всего. Раздачи слонов и земель. Каких-то благодарственных слов и похлопывания по спине. Но вместо этого король Кай и Покровитель Святого Леса Айлоран хитро переглянулись, ухмыльнулись друг другу и, посмотрев на меня, спросили почти синхронно:
– Ну что? В загул?
Подробности самого загула сохранились плохо. Что, в общем, характерно для всех Больших Загулов. Единственное отчетливое воспоминание – бак с какой-то эльфийской травкой, снимавшей мой жуткий похмельный синдром.
В конце концов не выдержал аварийный портал. Решив, что организму угрожает опасность, он, вежливо предупредив за несколько минут, сдернул меня от пиршественного стола.
Таким я и появился во дворе родного факультета. С кубком вина и вилкой в руках.
Дежурная бригада даже не стала со мной разговаривать. Лишь увидев мои стеклянные глаза и оценив концентрацию перегара, старший команды одним махом сотворил окно в мои апартаменты и молча придал нужное ускорение.
Мне осталось лишь скорректировать курс и рухнуть в койку.
Глава 7
Второй курс начался буднично. Нам представили нового руководителя, раздали чистые экзаменационные листы, после чего велели проваливать с глаз долой. Но стоило мне углубиться в список предметов, как я понял, что малой кровью не отделаюсь. Тонкие энергии, тактика группового магического боя и еще сорок учебных предметов.
Отдельным курсом стояло и визионерство, магия стихий и целительство. А с последним у меня были вечные проблемы. Лучше всего мне удавалась не первая помощь, а последняя.
Но были и порадовавшие пункты. Особенно мне понравился предмет «Техника и тактика переговоров». Гнуть высокую договаривающуюся сторону через колено – мое любимое развлечение.
Кроме этого, был раздел, посвященный сравнительной биохимии рас, и предмет, означенный как «Фитология». Понятия не имею, что это такое, но из названия можно было понять, что разговор пойдет про тычинки-пестики.
Самым сложным, однако, была не собственно учеба. В конце каждого курса проводилась «коррекционная беседа». За этим нейтральным понятием скрывалась настоящая фильтрационная комиссия. Смысл ее усилий был в том, чтобы не допустить к высоким уровням мастерства властолюбцев и маньяков всех мастей. Впрочем, это был лишь завершающий этап отсева. В меру способностей старались все преподаватели и ассистенты, подбрасывающие отрицательные баллы. Стоило набрать определенное их число, и можно было идти собирать вещи.
Комиссию первого курса я преодолел легко. Но друзья-старшекурсники просветили меня, что с каждым учебным этапом беседа все больше похожа на допрос с пристрастием. И можно быть круглым отличником, но проститься с Академией лишь по результатам этой «коррекции». Правда, ходили слухи о том, что где-то есть еще одна Академия, где учителя вовсе не так строги. Но по уровню знаний она и рядом не стояла с нашей. Справедливости ради стоит все же заметить, что положительные баллы тоже начислялись и погашали отрицательные.
Одновременно со мной первый курс окончили лишь шесть человек. Остальные, не попавшие в отсев, еще корпели над науками первого цикла.
В «Окосевшем гнурхе» мы слегка спрыснули начало нового круга и разбрелись по норам.
Дальше началось такое, что все прежние мои штудии я вспоминал как легкую увеселительную прогулку. Естественно, можно было спокойно и размеренно отучиться пять-шесть лет и переходить к следующему кругу. Но я уже «закусил удила». Долбил «гранит науки», будто дятел с пневмоприводом, но словно уперся в непроходимую преграду.
О существовании женского пола и вина вспоминал лишь тогда, когда Сайти отрывала меня от книг и практики и выгуливала по увеселительным точкам, но ничего не помогало. Наука, которая на первом курсе давалась относительно легко, теперь запихивалась в мозги только со страшной силой. Я читал массу литературы не только учебного, но и смежного характера и начал собственные эксперименты с магическими реагентами, пытаясь подстегнуть память и мыслительные способности, но тщетно.
Постепенно мне стало тесно в двух комнатах, и я подыскал двухэтажный особняк с прислугой, чтобы не отвлекаться даже на поход в харчевню.
Я весь пропах книжной пылью и реактивами, кожа ввалилась, а глаза приобрели нездоровый блеск. Когда я приперся в таком состоянии к магистру Илою, то вместо урока по клерикальной энергетике он устроил мне жуткий разнос с угрозой вышвырнуть из Академии, если я еще раз появлюсь в таком виде.
Обороты пришлось сбавить. Я снова стал посещать спортзал и совместные посиделки. В конце концов все встало на свои места. Две трети суток я посвящал учебе, а еще треть тренировкам, развлечениям и отдыху. Чаще в компании Сайти.
Естественно, весь мой график, нацеленный на сверхускоренное прохождение курса, полетел к черту. В два года я никак не вписывался. К моему немалому удивлению, постепенно мозги тоже пришли в норму. Естественно, учеба не превратилась в сплошной праздник, но во всяком случае не приходилось насиловать себя, загоняя очередную порцию премудростей.
По некоторым предметам пошел неожиданный для меня прорыв. Так случилось на занятии по магии стихий, когда я просто увидел пламя как облако крошечных вихрей на стыке огня и воздуха. В этом заключалась главная тонкость. Чистых магий стихий практически не существует. Точнее, это безумно затратно. Для того чтобы вызвать поток воздуха, совершенно необязательно махать руками. Достаточно разжечь огонь. Большой силой можно управлять с помощью малого количества другой силы. Тогда на уроке я слегка подстегнул вращение вихрей, и кусок угля исчез в ослепительной вспышке, оплавившей лабораторный куб до полной потери формы.
Второй прорыв получился на предмете, который я называл клерикальной энергетикой. По сути, это было умение фокусировать, накапливать и использовать силу человеческих желаний и страстей. Что-то похожее я умел. Мог, например, превратить большую площадь в мертвую пустыню, полностью исчерпав всю пирамиду жизни и рассеянную энергию стихий превратив в разрушительный импульс огромной силы. Но вот тихо и спокойно не выходило никак.
Я уже смирился с тем, что у меня в листе напротив курса будет стоять «теоретически», когда, тщательно перебирая по кусочкам всю цепочку клерикального «ключа», почувствовал огромной силы вихрь, что ворвался в меня, сметя все барьеры. Чем-то это было похоже на тот вихрь, которым был разрушен портал в мире Алонис. Только в этот раз все было гораздо… тоньше. Вихрь насыщал каждую клеточку тела какой-то новой силой и совершенно неземной радостью, словно мне снова было семь лет и папа подарил мне велосипед. В тот день я ехал, неумело держась в седле и крутя непослушные педали, а тело словно летело над дорогой. Тогда я здорово ударился, не сумев удержать равновесие на повороте, но точно помню, что больно не было. Сейчас я понял, что сумел сложить свою радость от обладания великом с радостью и гордостью отца, смотрящего на меня.
Новая сила бурлила в теле и рождала целую бурю эмоций и ощущений.
И еще я словно слышал звуки. Прислушавшись, смог различить голоса жриц Бикху, моих жен и где-то совсем на грани восприятия торопливый шепот приговоренного, выпрашивающего у меня легкой смерти.
Легко, словно не через тысячи световых лет, я потянулся, коснувшись его руки. Арси Тай, бывший командир третьей роты пятого полка дивизии Небесных Стражей, опять что-то не поделил с законом. И теперь молился, обращаясь ко мне, прося освобождения от бесчестия. Я погасил огонек его жизни, даря освобождение от позорной казни. Переключился на другой жгут и выбросил в воздух ворох цветочных лепестков над жрицами.
А потом стоял столбом, рассматривая свои руки, которые сияли мягким, чуть голубоватым свечением.
После того дня в меня словно вдохнули новую жизнь. Книги запоминались, стоило их пролистать в быстром темпе, формулы плетения складывались словно сами собой, но стоило мне хоть слегка потерять контроль, я начинал слегка светиться, что, к счастью, было почти незаметно днем, но служило почвой для бесконечных шуток Сайти по ночам.
Таким темпом я догнал ушедшего вперед однокурсника и возобновил наше дружеское соревнование. Но все равно в график мы не уложились. Без малого четыре года было потрачено на освоение комплекса второй ступени.
Но кроме приятных, были еще и неприятные неожиданности, главной из которых стала новость, что магия меня все же брала. Правда лишь более или менее высокого уровня, но с магическим иммунитетом пришлось распрощаться.
Потом была скучнейшая практика в мире Десойво, где я неделю боролся с оккупировавшей мир межзвездной саранчой, а оставшиеся пару дней отбивался от упакованных в разнообразную, иногда очень привлекательную форму предложений остаться. Странные люди. Когда перед нами лежал даже в теории бескрайний мир, нам предлагали власть, титулы и земли одной планеты.
Глава 8
Еще пять лет грыз третий курс, проводил уезжавшую в отпуск в свой мир Сайти, сошелся на почве боевых искусств с первокурсницей и пару раз пересекся с оборотнями.
Финалом нашего противостояния стал турнир оборотней, в котором я тоже решил поучаствовать. Сила оборотня определена несколькими ограничениями. Во-первых, это скорость трансформации и регенерации, во-вторых, количество резервной массы. То есть можно обернуться в нечто огромное, но восполнять потери будет не из чего. Поэтому точный выбор формы – одна из важнейших стратегий боя. Квалифицированные перевертыши могут иметь в запасе несколько тысяч готовых и сколько угодно комбинационных форм, менять биохимию организма почти в бесконечно широких пределах и даже переносить сознание в верхние энергосферы без потерь. Это иногда требуется для превращения в формы, чьи размеры просто физически не в состоянии вместить сознание в полном объеме.
Идею поучаствовать в турнире мне подал один из моих новых приятелей, сам обучающийся на отделении оборотней.
Я и сам понимал, что застарелый конфликт надо прекращать. Ком взаимных претензий имел стойкую тенденцию к увеличению, и конца-края этой войне не предвиделось. И с некоторых пор меня стало это весьма напрягать. Особенно после того, как трое перевертышей спасли одного из младших учеников моего отделения, чуть не лишившись при этом жизни.
Несмотря на то что турнир проходил на самом дальнем полигоне Академии, освещать его собирались почти все вещательные корпорации Сопряжения. Когда я предъявил разрешение ректора на участие и подтвердил его своей личной печатью, в руководстве турнира возникла легкая паника. Дилемму разрешил магистр Илой, который после своего неожиданного появления пообещал лично присмотреть за соблюдением правил с моей стороны. А правила были просты. Никакой магии, кроме примитивных плетений нулевого уровня. Никакого смертоубийства. Клыки против клыков, когти против когтей.
Форму я специально не разрабатывал. Помня о своем единственном удачном опыте трансформации, решил ничего нового не изобретать и воплотиться в реликтового зверя своей родины – черного дракона.
Единственное, чего не могли знать мои соперники, что я почти три месяца обживал новую форму, отрабатывая все тонкости движения.
Несмотря на впечатляющую форму и подготовку, турнир проиграл, заняв лишь четвертое место. Да и не ставил себе задачу выиграть. Гораздо важнее, что оборотни увидели во мне пусть и не совсем своего, но где-то равного им. Любви всенародной не снискал, но стычки как отрезало. Зато поступило несколько предложений трудоустройства. Одного из крупнейших магнатов Сопряжения заинтересовал маг-универсал, владеющий техникой полиморфизма на таком высоком уровне.
К четвертому циклу нас осталось около четырехсот на всех факультетах. Большинство ушло из-за невозможности продвинуться в обучении или на основании выводов комиссии по отсеву. Были и те, что сложили голову на многочисленных практиках. Но, в общем, к четвертому курсу дошли не самые резкие, а скорее рассудительные, осторожные и усидчивые. Предметов стало немного, но все они требовали максимальной отдачи и предельной концентрации. Времени и сил на кабаки с девочками не оставалось совершенно. Но были и радости совершенно неожиданного свойства.
На очередной практике я добыл листья растения, практически полностью аутентичные табаку. Я сразу же насушил целый ворох этого добра, и теперь у меня в кисете было курево весьма приличного качества. Вообще привычка к употреблению легких наркотиков типа табака или алкоголя присутствовала практически у всех известных мне рас. И разница была не только в невероятном множестве этих веществ, но и в способах их употреблений. Один из моих знакомых мог, например, в ходе беседы вынуть специальную коробочку и, вытащив оттуда нечто похожее на зубочистку, кольнуть ею в районе запястья и продолжить как ни в чем не бывало разговор.
Но это было скорее из области привычек, потому что чем дальше мы продвигались в изучении теории и практики высокого искусства магии, все меньше и меньше нуждались в самых элементарных вещах, даже таких как еда и сон. Энергию можно было восполнить из любого источника, который не противоречил твоей личной морали и желанию соблюдать законы. Мы ели, пили и совершали иные обычные человеческие действия скорее по привычке. Правда, потери воды было проще восстановить питьем, тем более что это также являлось самым простым и физиологичным способом удаления шлаков.
Зато теперь можно было попробовать любой гадости и наслаждаться впечатлениями. Таким образом я избавился от сильно донимавшего меня похмельного синдрома. Правда, и пьянеть от спиртного тоже почти перестал.
Самой главной трудностью четвертого курса была постройка и освоение «Боевой ауры». Вопреки названию, плетение представляло собой нечто вроде постоянно активного заклинания. Своеобразный магический вычислитель и управляющий модуль для работы со сложными или сверхмощными плетениями и основа защитного комплекса. Заклинание срасталось с хозяином и образовывало дополнительный уровень в иерархии оболочек, встраиваясь где-то между астральным и ментальным телами. Аура должна была позволять накоплять большое количество магической энергии и, самое главное, не дать «перегореть» при манипуляции с действительно большими потоками. Несмотря на то что мне лично последнее грозило не перегревом, а скорее переохлаждением, это было очень важным.
Обычно плетение рабочей ауры представляло собой динамически усложняемый многогранник, каждая грань которого отвечала за определенные функции. Но я сразу решил, что моя конструкция будет построена по модульному принципу, генерируя не только новые связи, но и целые блоки по мере необходимости.
Намаявшись с черновым этапом, я счел, что могу пойти дальше, и в конце концов сотворил то, что можно было назвать «магическим процессором». То, что у меня вышло, некий гибрид магии и идей цифровой техники, сначала вызвало у декана Арсоя шумный клекот, заменявший ему смех, и предложение зайти через неделю. А по истечении срока магистр продемонстрировал мне нечто такое, что напоминало мое плетение, как майнфрейм[23] напоминает калькулятор.
– Я полагаю, именно это ты и хотел видеть? – осведомился магистр, демонстрируя мне простой додекаэдр. – Поскольку большую часть работы ты выполнил сам, мы с магистром Илоем решили немного модифицировать твое творение. Ты очень хорошо выполнил микроплетение основного операционного модуля. И в твоем варианте размер ауры в несколько раз меньше, чем в наших лабораторных разработках.
И, – продолжил декан, не дождавшись от меня внятного ответа, – если бы ты тщательнее проштудировал литературу, посвященную «Боевым аурам», то нашел бы примерную схему такого плетения. Мы отказались от нее много лет назад. Была очень невысокая стабильность. Правда, и скорость и универсальность выше всяких похвал. Зато теперь, – он кивнул головой на висевший в воздухе кристалл, – благодаря твоим решениям стабильность вроде в норме. Но! – Он поднял коготь вверх, призывая меня к особому вниманию. – Будь крайне осторожен с этой штукой. Боюсь, мы все до сих пор не очень понимаем, что сотворили.
Все равно уже практически готовое плетение пришлось доделывать еще трижды. Один раз, когда по предложению магистра Аттраро пришлось расширять базы данных. Затем еще раз вмешался Арсой, который счел, что неплохо было бы добавить возможность динамического расширения базового операционного модуля и специальный блок, ограничивающий бесконтрольный и лавинообразный рост их количества.
Итоговую «рихтовку» произвел ректор Эм Горо.
На Ректорском совете, где я представлял свою работу в качестве своеобразной курсовой, он долго ходил вокруг объемного муляжа, изображавшего раскрытую форму ауры, рассматривая то всю конструкцию, то отдельные элементы, пока я не разглядел посверкивание набиравшей обороты исследовательской модификации ауры ректора.
Что он сделал, я так и не понял. Просто плетение сначала удвоилось, потом еще раз удвоилось, пока не превратилось в однородное светящееся облако, которое затем распалось на быстро тающие в воздухе светящиеся точки.
Ректор недовольно хмыкнул и не глядя протянул руку за спину.
Мгновенно догадавшись, чего именно хотел от меня ректор, я не без некоторой опаски вложил в его руку кристалл с настоящим плетением.
С тихим шелестом плетение начало понемногу раскрываться, пока не замерло в полураскрытом состоянии, словно остановленная на стоп-кадре запись.
– Я думаю, лигрохо ээстайво оорохо? Коллеги?
Коллеги важно покивали головой в ответ на эту белиберду, ректор деловито закатал рукава и запустил по локоть обе руки в полураскрывшееся заклинание.
Плетение вдруг раскрылось еще двумя лепестками, но вместо того, чтобы увеличиться в размерах, как-то съежилось и стало ярче. Потом еще и еще, пока, полностью раскрытое, оно не сжалось до размера кулака.
– Полагаю, некоторый увеличенный расход энергии вам не повредит, – то ли спросил, то ли постановил ректор, отрываясь от плетения.
Пытаясь понять, что именно сделал ректор, я неосторожно приблизился к сверкавшему словно маленькое искристое облачко, плетению и не заметил, как расстояние стало слишком маленьким. Настроенное на мой слепок биокода, плетение коротко рванулось к руке и мгновенно растеклось, образовав сверкающую мелкоячеистую сетку по всей коже. Я не успел приблизить руку к глазам, чтобы подробнее рассмотреть это чудо, как взорвавшийся в голове слепящий шар лишил меня сознания.
Очнулся я на койке в академическом лазарете.
Чувствовал я себя… неописуемо. От физического тела через все оболочки, включая «круг огня», словно проросли тончайшие нити. Благодаря этому, а может, чему-то другому я чувствовал себя словно реактор. Энергии было хоть отбавляй. Тело само прорастило энергоканалы, которые уходили в иную мерность и терялись от моего взгляда. С удивлением я обнаружил некое подобие интуитивного интерфейса. Словно из глубин памяти всплывали подсказки и знания вещей, которые я не мог знать. Видимо, за время, пока я был в отключке, аура как-то договорилась с сознанием и подсознанием. Точнее, выработала совместимый язык.
Повернув голову набок, я увидел монументальное кресло и мирно сопящего в две дырочки ректора Эм Горо собственной персоной, словно ему было нечего делать, подменяя штатную сиделку.
От шороха ректор мгновенно проснулся и, наклонившись ко мне, стал тщательно осматривать скрытое простыней тело. Осмотр, видимо, его удовлетворил, так как он снова откинулся в кресле и произнес:
– Тебя наверняка интересует, что именно я сделал с твоим, без всякого сомнения, интересным плетением?
Я молча кивнул.
– Давным-давно мы разрабатывали некую универсальную форму боевой магической оболочки. Но из-за побочных эффектов от нее пришлось отказаться. Ты первый за много лет человек с высокой резистивностью к магии. А значит, вполне сможешь пережить врастание ауры такого типа. Вот и решили попробовать. Тем более что плетение твое почти полностью повторяло нашу тогдашнюю разработку.
Что я конкретно изменил? – Эм Горо коротко покивал головой в ответ на незаданный вопрос. – Конструкция была на грани энергетических возможностей организма. И ты запросто мог не пережить момента врастания. Тем более что твой центральный операционный модуль совершенно не поддается моделированию. И мы не можем толком сказать, как он поведет себя в условиях перегрузки. Да. Я сказал на совете, что превышение будет небольшим. Но это в теории. На практике разница может быть достаточно велика. Но беспокоиться не стоит. Поскольку ты пережил ваше с ней соединение, дальше оболочка сама восполняет рабочие энергопотери за счет любых разрешенных тобой внешних источников, подпространственных в том числе, до шестого уровня включительно. Но для активного замещения энергозатрат все равно придется искать внешние источники. Полагаю, что оболочка даже на первых порах может впитать энергоэквивалент шести спящих жемчужин. Не представляю правда, на что ты будешь тратить такую прорву энергии, но думаю, по ходу разберешься. Кстати, эта оболочка умеет замечательно маскироваться сама и маскировать магические способности. Так что пока не раскроешься, очень многие будут принимать тебя за весьма посредственного мага.
Ректор уже час как удалился, а я все пытался разобраться с новым приобретением. По сути, для меня почти все осталось прежним. Только очень сильно выросли пороговые значения организма, да и память то и дело услужливо подсовывала куски никогда не читанной информации.
Теперь я думаю, что мог бы без труда разметать всю тройку призеров фестиваля оборотней. Но это было бы не только глупо, но и нечестно. Но сама возможность не только накапливать, но и мгновенно синтезировать почти любое количество биомассы было весьма полезным качеством.
Несмотря на внешнюю простоту, освоение новых возможностей заняло весьма много времени. Без малого почти два года я возился, обучаясь работать со своим фактически новым телом. Очень ценной была помощь магистров, увидевших во мне так милый их сердцу подопытный экземпляр.
Тогда же наступило время количественного роста готовых плетений. В принципе у мага моего класса «в рукаве» должно быть не менее десятка тысяч заготовок на все случаи жизни. От механизмов и строений до модулей управления тонкими энергиями. Но мне даже этого количества было мало. Видимо, виноваты были мои предки с украинскими корнями. Словно хомяк, я натаскал в свое виртуальное хранилище все, до чего мог дотянуться. К моему великому сожалению, была масса вещей, не поддающихся магическому синтезу на моем уровне мастерства. Но и того, что было, хватило, чтобы количество доступных мне заготовок сразу подскочило до критического количества. А поскольку мне хотелось еще и еще, пришлось особо громоздкие плетения вынести на запоминающие цепочки боевой ауры. В итоге я стал обладателем почти пятидесяти тысяч заготовок. Что, учитывая необходимость на последнем курсе изучать синтез живых организмов, вовсе не впечатляло.
Глава 9
Вызов на практику был неожиданным во всех смыслах. Во-первых, сначала задание объявили как свободный контракт. Потом через пару дней переквалифицировали в открытую практику, за которую можно было получить очень большое количество положительных баллов. Потом вовсе убрали из открытого листа.
А через день меня вызвали к ректору и, не допуская до тела, прямо в приемной выдали толстый пакет. Видимо, чтобы я, так сказать, проникся всей важностью.
Что было в пакете, я догадался сразу. Потому что за пять дней с момента появления этот тухляк оброс таким количеством сплетен и домыслов, что разумные версии просто утонули в море глупостей.
С комфортом устроившись в кабинете на втором этаже своего дома, раскрыл пакет.
Место. Звездное скопление Сарвеи. Мир Тагран.
Ну-ка, где это? Гм-м. Неплохо для начала. Природная энергоинформационная аномалия аж пятого класса. По сути, закрытый мир. Не в силу каких-то запретов. А просто по прихоти Отца-Создателя. Интересно, как из такой дыры вообще мог прийти запрос.
Заказчик – судя по тому, что запросили четверокурсника, видимо местный олигарх. Ни имени, ни прозвища. Цель вызова – контракт на месте.
Вот, собственно, и все. Неудивительно, что на таком основании пророс целый куст разнообразных домыслов.
Можно сказать, благодатная почва.
В конверте, кроме тоненького листка с описанием задания, была лишь телепортационная пластина. Клянусь, что только для того, чтобы увидеть подобный артефакт, стоило подписаться под эту авантюру. Обычно телепорт – это тонюсенькая игла, мощи которой хватит, чтобы забросить обладателя хоть на самый край Сопряжения. В редчайших случаях это небольшой, в ноготь большого пальца молочно-белый кристалл, способный работать даже со струнными аномалиями.
А тут настоящий монстр, другого слова не подберешь. Антрацитово сверкающая черная пластина в ладонь величиной, с кратеньким текстом инструкции на нерабочей стороне.
Итак. Что мы имеем в итоге. Хранилище интересных штучек на «Игле» будет недоступно, это и к бабке не ходи. Как будут работать микротелепорты браслетов, неясно. Вообще с аномалией такого класса все было неясно. То есть браслеты могли сработать нештатно, например отчекрыжив мне руки. Так что от греха уберем-ка мы их подальше. Затем. Судя по инструкции на портальном камне, предельный вес ограничен лишь моей фантазией. Это хорошо. Можно будет взять с собой пару-тройку полезных предметов.
Мое внутреннее чувство, предупреждавшее меня не раз о грядущих сложностях на жизненном пути, не просто сигнализировало, а вопило во всю мощь, и потому сборы были особенно тщательными.
Переход был тяжелым. Субъективно, меня минут пять мотало, словно в миксере, пока не выбросило в яркий день, прямо перед домом моего заказчика. Вокруг, куда ни посмотри, была гладкая рыжеватая пустыня, обдуваемая легким ветром. Странное место для виллы.
Обтекающий тело, словно вторая кожа, денвенский боевой скафандр был почти незаметен под верхней одеждой и выделялся только слегка неестественным блеском на открытых взгляду участках тела.
Возле дверей меня уже ждали. Слуга, с металлопластиковым протезом вместо правой руки и большой потертой кобурой на поясном ремне, молча проводил на второй этаж дома и удалился, осторожно прикрыв дверь кабинета.
Высокий широкоплечий мужчина в легкой одежде поднял глаза от документов на рабочем столе и молча кивнул на стул. Без предисловий и протокольных формальностей, так и не представившись, заказчик коротко обрисовал ситуацию.
Две недели назад неизвестные проникли в дом и убили жену и детей.
Четко, по пунктам заказчик проговорил список работ, которые он желал бы видеть исполненными. А именно, ни много ни мало, как поголовное уничтожение всех, кто был прямо или косвенно причастен к гибели его семьи. К сему моменту история не просто дурно пахла. Она просто воняла.
Несмотря на то что говорил человек внешне спокойно, я видел: это было спокойствие смерти. Он не собирался устраивать акты возмездия или устрашения. Он просто хотел, чтобы виновники заплатили по счетам.
Картина, что открылась мне при перелистывании временных слоев, была плохой. Детей и женщину не просто лишали жизни жестоко и кроваво. Но и делали это как-то… театрально, что ли. Очень нарочито. Например, убивавший их (по моему ощущению, полный магистр[24]) никак не попытался скрыть следы своего присутствия и даже крутил головой, чтобы его лицо точно попало в поле зрения того, кто будет просматривать историю убийства.
С весьма грустными мыслями я поднялся в обеденный зал, где меня ждал хозяин поместья.
– Ну что? – отрывисто бросил он, глядя исподлобья, нервно комкая салфетку.
Я помолчал, оценивая с высоты второго этажа размеры пустыни, окружавшей дом.
– Вы заплатили жизнью этой земли, чтобы нанять меня?
Хозяин опустил глаза и коротко кивнул.
– И не только этой. – Он преувеличенно аккуратно вытер губы салфеткой и снова крепко зажал ее в кулаке. – Еще три огромных участка, восемь гидропонных ферм и завод по производству аккумуляторов. Посредник-оценщик, сказал, что этого будет достаточно для найма боевого мага высокой квалификации.
– Ясно.
Я смотрел на так и не представившегося мне хозяина виллы и понимал, что он уже мертв. Как бы ни закончилась история с поиском виновных, жить этот человек уже не будет. Просто не сможет.
Кивнув хозяину, поднялся на самый верх, откуда даже была видна зеленеющая граница поместья.
Ладно… Посмотрим, кто это у нас тут такой крутой.
Холодная ярость и боль за убитых детей словно утроила мои силы. Без особых усилий я развеял маскирующие плетения и роем следопытов устремился по следу.
Яркий, словно светящаяся дорожка, след вел в ближайший город.
Еще десять и даже пять лет назад я рванул бы туда, надеясь на крепость шкуры и скорость боевых рефлексов. Но сейчас мне хотелось не просто убить гадов, затеявших кровавый спектакль. Я хотел их покарать. Медленно и с чувством.
Несмотря на обуревавшие чувства, разведку я провел напористо, но аккуратно. В «пассивном» режиме и с соблюдением всех мыслимых и немыслимых предосторожностей. Поскольку нужный мне кадр явно был магом, и не простым, а очень сильным, то более всего его присутствие выдает один из базовых уровней энергооболочки. Замаскировать его можно, а вот спрятать нельзя. Именно след я искал в первую очередь. Точнее, не я, а мой новый магический симбионт – компьютер сканировал слои пространства в поисках мельчайших искажений.
Но в том месте, куда уходил след, ничего подобного не было. Был лишь невнятный клубок заклинаний вокруг замороженного портала. Явно ловушка.
Интересно. Он тут кого ждал? Первокурсника?
Ладно. Смотрим дальше.
Конфигурация портала вполне академическая. И кстати, если бы не моя тяга к основательности в изучении наук и моя боевая аура, черта с два я считал бы конфигурацию настроек «окна». Все же это уровень пятого курса. Или даже аспиранта.
Вел портал в другое поместье. Тут уж я расстарался, привлекая эфирных «зверьков». Бесплотных, а потому вездесущих. Но тут меня ждал большой облом. Поскольку мои «зверьки» никак не хотели проникать в главную усадьбу. Что, в общем, тоже было результатом.
Инстинкт самосохранения гнал их от этого места лучше любого репеллента. Стало быть, меня тут ждут. И не с девочками и выпивкой.
А вот искомая оболочка тут присутствовала. И не одна. Буквально рядом находилось еще одно существо, которое по косвенным признакам определялось как «существо уровня великого магистра», то бишь бога по другой классификации.
Это было уже очень серьезно. Я не на корабле, где меня прикрывали мощнейшие артефакты. И на помощь Джинни тоже рассчитывать не приходится. Богу, пусть и младшему, все мои штучки – на один зуб. А тут существо рангом повыше.
Над этим вопросом я раздумывал почти сутки. Сидя на высоком коньке двускатной крыши, я задумчиво перебирал прозрачный чехольчик, заполненный исчерпанными до полной черноты жемчужинами Сердца мира, прикидывая ситуацию и так и эдак. По всему выходило, что необходимо было смотаться на «Иглу» и хорошенько затариться там парочкой артефактов посерьезнее, например кольцом Повелителя времени или еще чем-то.
Но возможно, именно этого от меня и ждут?
А кто, кстати, мог знать, что я являюсь обладателем совсем не простой коллекции? Инспектор? Вряд ли. Я думаю, что он сам может наклепать такого добра вагон и маленькую тележку.
А вот Тарремона… Да. Она-то как раз и могла все это устроить. И даже то, что заказ в итоге свалили на меня.
Что-то рано я списал ее со счетов. Она-то вполне могла затеять что-то подобное. И не ее ли хвост торчит из истории с оборотнями? Ну это ладно. Дело прошлое. А вот второй след вполне может быть ее. Очень даже. Но даже младшая богиня мне не по зубам. Тут я, пожалуй, пас. При всем моем самомнении, она меня живьем на барабан натянет.
Но не вступить в схватку я просто не могу. Это сейчас вопрос чести. Даже если я сдохну, пытаясь заставить этих уродов платить по счетам, во всяком случае постараюсь прихватить с собой хотя бы одного.
При этой мысли я неосторожно сдавил шарик жемчужины, и он, выскочив из пальцев, громко щелкнул об соседа. Недовольно посмотрел на свои четки, и дикая, бредовая мысль посетила мой измученный неприятными мыслями мозг.
Я буквально скатился с крыши и вихрем ворвался в кабинет хозяина дома.
– Я так понимаю, что свободных средств у вас нет.
Хозяин степенно поднялся из кресла и, обогнув заваленный бумагами стол, подошел ближе.
– Я могу занять еще немного у друзей. Но это…
– Не надо. – Я поднял руку, останавливая его. – Скажите лучше, какой металл из числа особо дорогих можно реализовать в большом количестве на рынке без боязни обрушить его?
– Осмий, – без паузы ответил он. – Без осмия вся наша энергетика просто рухнет. За последние пять лет цена на него возросла в восемь раз. Крупные игроки желали бы сделать собственные запасы, и десять-двадцать килограммов просто растворятся в хранилищах, никак не повлияв на рынок.
– А много это денег?
Он грустно усмехнулся.
– Вся моя вилла не стоит и полкилограмма.
– Нормально. – Я от предвкушения даже потер ладони. – А железо у вас есть?
– Старый трактор подойдет? – Он посмотрел куда-то в сторону окна.
– Большой?
– Трактор? – удивленно переспросил он. – Вы видели маленькие тракторы?
– Да, – в свою очередь удивился я.
– Пойдемте.
Он сделал приглашающее движение рукой и быстро пошел вперед.
Пятнадцать минут дороги на местном варианте джипа, и мы подъехали к краю обрыва.
Трактор, который мне продемонстрировали, был настоящим гигантом. На боку в огромной яме сиротливо лежал настоящий карьерный бульдозер тонн триста весом.
– Строители, расчищавшие площадку под имение, посчитали, что вытаскивать машину невыгодно, и бросили ее. Я несколько раз порывался засыпать эту тушу, но под ней протекает речка, и я все откладывал работы.
– Отлично. – Я кивнул. – А теперь попрошу вас удалиться как можно дальше. Километр минимум. Обратно я доберусь сам.
Хозяин коротко кивнул и отбыл.
Для такого дела мне требовалось не только много энергии, но в первую очередь полная концентрация и отсутствие чужих глаз и ушей. В том числе магических. Самое простое сейчас вплести в мое заклинание преобразования пару активных радикалов. Тогда тут будет просто одна ОЧЕНЬ большая воронка.
Поэтому я первым делом накинул огромный магический полог и запустил несколько мощных маскирующих заклинаний. Впрочем, в сердце аномалии пятого уровня можно было локализовать как-то сущность, но определить, что и как происходит, нельзя. Так что я скорее просто поддался привычному порядку.
Сам процесс преобразования, или как говорили на моей родине, трансмутации, начался, как только я убедился в полной непроницаемости купола.
Читать бесплатно другие книги:
