Крушение империи Скальци Джон
– Гостей?
– Да.
– Много их будет?
– Все, кто сумеет добраться сюда живым, – ответил Клермонт и хлопнул в ладоши. – Итак, лорд Грени: вы убийца и узурпатор, и вы пытались повредить моему сыну. В идеальном мире вы уже были бы мертвы или гнили в тюрьме за все, что совершили за последние несколько лет. Меня вполне устроил бы любой вариант. Но так уж вышло, что теперь вы герцог Края. Как я понимаю, став герцогом, вы тут же нашли волшебный способ покончить с мятежом? – (Грени кивнул.) – А значит, вы сами активно участвовали в мятеже, совершив предательство? – (Грени лишь пожал плечами.) – Так я и думал. В любом случае настал мир, который понадобится для всего, что ждет нас дальше, и без вас его, увы, поддерживать не удастся. Значит, если от вас сейчас избавиться, возникнет больше проблем, чем решится. Я мог бы попытаться что-то изменить – полагаю, вполне можно связаться с сэром Онтейном и устроить скандал. Но теперь, когда вам известно о распаде течения Потока, вы должны понимать, что нам грозят проблемы посерьезнее, чем повстанцы и заговоры. Так что предлагаю вам свою поддержку.
– В самом деле? – удивленно моргнул Грени. – При всем к вам уважении, сэр, думаю, вы ошибаетесь насчет того, кто в чьей поддержке нуждается.
– Вовсе нет. Вам предстоит принять ряд решений, от которых зависит, переживет ли человечество этот коллапс. Те люди, которые уже здесь, и те, которые прибудут к нам. Вы тщеславны и алчны и явно участвовали в более обширных планах вашего дома по захвату власти во Взаимозависимости. Что ж, неплохо.
– Неплохо?
– Насчет последнего – да. Это значит, что ваши тщеславие и алчность служат чему-то большему, нежели вы сами. Это значит, что вы, возможно, могли бы стать не просто алчным социопатом, но и кем-то другим. Возможно, вас действительно заботит судьба Взаимозависимости и ее народа. Если все это так или, по крайней мере, вы готовы этому учиться, я согласен вам помочь. Если нет – можете приказать морпехам за дверью пристрелить меня на месте. Сейчас мне все равно. Но если вы готовы прибегнуть к моим услугам – как вам и следовало бы поступить, – у меня есть ряд условий и требований. Мне кое-что от вас понадобится, и я должен быть уверен, что вы не только ничтожный самовлюбленный делец, каким были до сих пор. Мне нужно поверить, что вы действительно способны спасти мир.
Грени в буквальном смысле лишился дара речи – как будто язык и мозг, два его преимущества, высохли и улетучились.
Клермонт пристально посмотрел на Грени:
– Вы ведь не думали, что ваше герцогство и прочие планы ждет такая судьба?
Грени открыл рот, но сумел издать лишь квакающий звук. Судорожно сглотнув, он попробовал еще раз.
– Нет, – ответил он.
– Получается, для вас это сюрприз, лорд Грени, – сказал Клермонт. – Что дальше? Воспользуетесь моими услугами или нет?
Часть третья
Глава 13
Меньше чем через десять минут после того, как «Да, сэр, это моя малютка» вышел из Потока в системе Ядра и начал свой тридцатисемичасовой полет в реальном пространстве к Имперской станции Ядра, в увеселительном районе города Чедвик на Ядре взорвалась бомба. Бомбу заложили в ресторане, и взрыв произошел в послеобеденное время, убив десять посетителей ресторана и двоих прохожих. Сам ресторан оказался полностью разрушен.
Реакция последовала быстро. Из своих укрытий выскочили автоматические противопожарные модули, уменьшая угрозу пожара; система воздухоснабжения переключилась в режим фильтрации твердых частиц, сохраняя воздух пригодным для дыхания. Ведшие в эту часть Чедвика массивные двери, крайне редко приводившиеся в действие, закрылись наглухо, не давая распространиться возможному возгоранию, последствия которого в замкнутом подземном пространстве могли быть ужасными. Перекрыты были и транспортные туннели, которые вели в Чедвик и из него. До того как местные и имперские власти снова открыли бы туннели, проникнуть в Чедвик или покинуть его можно было только по поверхности, в полном вакууме. Даже служебные туннели, выходившие на поверхность, были закрыты и надежно охранялись.
Впрочем, все это не имело значения.
– Мы изучили данные с камер наблюдения за предшествующую взрыву неделю, как внутри ресторана, так и на близлежащих улицах, – сказал через три часа после катастрофы Гдживен Лобланд, имперский следователь, видеоизображение которого передавалось с места происшествия в зал заседаний исполнительного комитета. – Ничего. Ни закладок, ни оставленных посетителями вещей, ни подозрительной активности. Мы опознали всех клиентов и персонал и сейчас проверяем всех, начиная с тех, кто имеет криминальное прошлое. Пока что все чисты.
– Как же туда попала бомба? – спросила Упекша Ранатунга, представлявшая парламент.
– Мы это выясняем. Судя по видеозаписям, взрыв произошел в задней части ресторана, в складских помещениях. Сейчас там работают наши эксперты.
– Если взрыв произошел в складских помещениях, бомба могла оказаться среди доставленных товаров, – сказала архиепископ Корбейн. – И пролежать там несколько дней или даже недель.
– Да, ваша светлость, – согласился Лобланд. – Наши следователи изучают сведения обо всех поставках. Мы выясним, откуда взялась бомба.
– Кто-нибудь взял на себя ответственность? – спросила Кардения.
– Нет, ваше величество. Пока нет. Мы отслеживаем средства связи по всей планете, и если что-нибудь узнаем, доложим вам.
Кивнув, Кардения дала знак отключить видеосвязь.
– Думаю, мы знаем, кто это, – послышался голос с конца стола.
Подняв взгляд, Кардения увидела Надаше Нохамапитан, которая недавно стала членом исполнительного комитета вместо внезапно скончавшегося Саммана Темаменана, о чьей смерти Кардения весьма сожалела.
– Вы хотите сказать, что это сепаратисты с Края? – спросила Кардения.
– Это уже четвертый взрыв на Ядре за последние два месяца, – ответила Надаше. – И все очень похожи друг на друга. Нам также сообщают о подобных происшествиях в трех других системах – после того, как туда дошло известие о вашей коронации и взрыве после нее.
– Возможно, это какие-то подражатели, – заметила Ранатунга. – И мы арестовали тех, кто устроил взрыв после коронации.
– Мы убили виновников взрыва, – поправила Корбейн.
– Предполагаемых виновников взрыва, – добавила Кардения. Оба действительно были родом с Края, но больше о них почти ничего не было известно – не считая того, что они подорвались на небольшой бомбе за миг до вышибания двери имперскими солдатами и что в квартире на Ядре, где их обнаружили, нашлись вещественные доказательства их причастности к взрыву на коронации.
– Мы убили двоих человек, – сказала Надаше. – Но мы не знаем, уничтожена ли вся их ячейка или сеть.
– И что вы предлагаете, леди Надаше? – спросила Корбейн. – Кроме того, чем мы занимаемся уже сейчас?
– Архиепископ, я согласна с тем, что наши местные и имперские следователи делают все возможное. Проблема не здесь, а на Крае. Взаимозависимости пора вмешаться, взять власть на планете в свои руки и подавить тамошний мятеж.
– Вы уже говорили, что таково предложение ваших членов парламента, – заметила Ранатунга.
– Так считают не только члены парламента от Тератума, депутат Ранатунга.
– Говоря о ваших членах парламента, я имела в виду не только представителей вашей родной системы, леди Надаше. Я имела в виду также представителей других систем, чьи голоса вы купили ради вашего крестового похода.
– Меня возмущает намек на то, будто дом Нохамапитан поступает неподобающим образом, – ощетинилась Надаше. – Так поступил бы любой другой дом или гильдия, будь это в его интересах.
– И в чем состоит ваш интерес, леди Надаше? – спросила Кардения.
– Наш интерес состоит в том, чтобы избежать возможного срыва торговли и чтобы гражданам Взаимозависимости ничто не угрожало. И в том, чтобы те, кто покушается на имперо, понесли наказание. Имперо, которого считают слабым или уязвимым, способствует хаосу.
– Вы хотите, чтобы наша законодательная система подчинялась мнениям посторонних?
– Не только, – ответила Надаше. – И не главным образом. Но и это, конечно, тоже.
Кардения повернулась к Ранатунге:
– Как сейчас настроен парламент в этом отношении?
Прежде чем ответить, Ранатунга бросила взгляд на Надаше.
– Парламент возмущен террористическим актом во время вашей коронации, мэм. Полагаю, они разочарованы смертью предполагаемых террористов. А после новой волны взрывов многие выступают за более решительный ответ.
– Что говорят члены парламента с Края?
– Когда я с ними беседовала, они утверждали, что не получали никаких разведданных или указаний от своего герцога. И они сомневаются, что нынешний мятеж имеет целью атаку на остальную часть Взаимозависимости…
– Естественно. Что еще они могут сказать? – вмешалась Надаше.
– …И что повстанцев вообще это интересует, – продолжала Ранатунга. – Мятежи на Крае случались бессчетное количество раз. Ничего удивительного: Взаимозависимость отправляет туда тех, кто доставляет ей проблемы. Но мятежи никогда не выходили за пределы планеты, так что местные члены парламента настроены достаточно скептически.
– Вряд ли это утешит родственников жертв, – заметила Надаше.
– Несмотря на этот скептицизм, резолюция о введении имперского правления на Крае вполне может получить поддержку, если будет поставлена на голосование. Особенно сейчас, когда теракты, похоже, происходят все чаще.
– Гильдии тоже поддержали бы ее, – сказала Надаше.
– Но это может нарушить торговлю, – возразила Кардения.
– Всего лишь временно нарушить торговлю с Краем. Это лучше терактов, постоянно срывающих торговлю по всей Взаимозависимости. К тому же Край есть Край, и большинство домов и гильдий получают с него не так уж много доходов. Для моего дома это всего один процент поступлений. Думаю, для большинства других дело обстоит так же.
– А что скажет церковь? – обратилась Кардения к Корбейн.
– Церковь заботят гуманитарные соображения, – ответила та, – как и всегда во времена конфликтов. Но не забывайте, мэм: взрыв во время коронации был нацелен не только на вас. Он был нацелен на церковь и наш собор. В более широком смысле – церковь заботит безопасность каждой души во Взаимозависимости. Если взрывы в самом деле связаны с мятежом на Крае, ради спасения душ наших прихожан необходимо что-то предпринять.
Кардения задумчиво посмотрела на архиепископа:
– Благодарю вас.
– Что вы думаете, ваше величество? – спросила Надаше.
– Мы думаем вот что: пока не станет точно известно, кто стоит за взрывами и какова их цель, никаких действий в отношении Края предпринято не будет. – Кардения подняла руку, останавливая Надаше, явно собиравшуюся возразить. – Мы не имеем ничего против допущения, что это могут быть действия террористов с Края. Но предпринимать такие радикальные меры без доказательств было бы ошибкой. Пусть расследование продолжится.
– Парламент может счесть иначе, мэм, – сказала Ранатунга. – Особенно если теракты будут происходить и дальше.
– Наверняка будет и давление со стороны гильдий, – добавила Надаше.
– Мы понимаем их настойчивость, – ответила Кардения. – Здесь, на Ядре, находится военно-транспортный корабль «Пророчества Рахелы». Если потребуется, мы сможем немедленно отправить на Край десять тысяч морских пехотинцев. Но, как мы надеемся, комитет напомнит парламенту и гильдиям, что целью первого взрыва были именно мы. Мы первыми потеряли людей. Мы первыми пострадали. И поэтому призываем к терпению. Если мы лишим независимости народ Края, он пострадает в любом случае, так что давайте убедимся окончательно.
– Да, мэм, – сказала Ранатунга.
Надаше промолчала. Кардения кивнула, давая понять, что можно расходиться.
– Леди Надаше, нам нужно поговорить наедине, – сказала она, когда все остальные члены исполнительного комитета покинули зал.
– Да, мэм, – кивнула Надаше.
– Я получила письмо с протестом против вашего назначения в исполнительный комитет, – продолжала Кардения, оставив царственное «мы» и намекая тем самым, что разговор будет неформальным и не для протокола.
– Кажется, догадываюсь, – сказала Надаше. – От дома Лагос?
– Дом Лагос – один из подписавших, но не единственный.
– И в чем проблема?
– Их беспокоит, что дом Нохамапитан оказывает на меня слишком большое влияние – из-за вашего присутствия в комитете, из-за вашей прошлой близости с Реннередом и из-за того, что ваш брат Амит активно убеждает меня выйти за него.
Надаше едва заметно улыбнулась:
– При всем к вам уважении, мэм, я бы не стала употреблять слово «активно». Или, точнее, активность проявляет Амит. Вы же – в куда меньшей степени.
– Я ясно дала понять Амиту, что буду в течение года соблюдать траур по Наффе Долг.
– Да. Весьма продолжительное время для траура, мэм.
– Она была мне как сестра, леди Нохамапитан. К тому же это траур по всем жертвам взрыва на коронации, и попытка сократить срок стала бы неуважением к их памяти. – Третья причина, а именно желание выиграть время, прежде чем рассмотреть Амита Нохамапитана в качестве возможного мужа, осталась невысказанной, но и Кардения, и Надаше прекрасно осознавали этот подтекст. – И все же среди многих домов бытует мнение, что ваш слишком уж влиятелен.
– Я напомню им, что меня избрали гильдии путем голосования. А поскольку дома контролируют соответствующие гильдии, меня избрало большинство домов.
– Верно. Но в письме мне напоминают, что, хотя, по обычаю, имперо соглашается с назначениями церкви, гильдий и парламента в исполнительный комитет, он вправе отвергнуть или отправить в отставку кого-нибудь из членов комитета, если тот его не устраивает. Авторы письма любезно приводят несколько примеров этого.
– Вы намерены отправить меня в отставку, мэм? – спросила Надаше, и Кардения почувствовала напряженные нотки в ее голосе.
– Я не стала бы без причин пренебрегать решением гильдий, – ответила Кардения. – Но теперь, когда мне на это указали, я признаю, что дом Нохамапитан стал постоянной и очевидной составляющей моей жизни, создавая видимость непомерного влияния на меня. Возможно, вашему дому следует решить, что он предпочитает: место в исполнительном комитете или шанс породниться с имперо.
– Могу я быть с вами откровенна, мэм? – помедлив, спросила Надаше.
– Слушаю.
– На самом деле вы не предлагаете мне особого выбора. Если я останусь в исполнительном комитете, вы получите повод отказать в сватовстве моему брату и по-прежнему сможете отправить меня в отставку в случае проблем. Если я уйду из комитета, вы по-прежнему сможете отказать моему брату, о браке с которым, если уж говорить откровенно, вы не думаете всерьез. Если хотите избавиться от меня или моего брата – поступайте, как сочтете нужным. Это право или привилегия имперо. Но не оправдывайте свои действия всей этой чушью.
Улыбнувшись, Кардения слегка пожалела о том, что выбирает партнеров для секса и романтических отношений только из лиц другого пола. С Надаше скучать бы не пришлось, в отличие от ее братца.
«Да она бы тебя живьем сожрала», – произнес внутренний голос. Что ж, вероятно, так оно и было бы. Надаше вряд ли удовольствовалась бы ролью молчаливой супруги – ей хотелось править, что, если честно, было не так уж и плохо. Кардения никогда не испытывала желания стать имперо. Все, чего она желала, – быть покровительницей гуманитарного благотворительного общества или чего-нибудь в этом роде. Так что в наличии тщеславной супруги, которая с радостью взялась бы за тяжкий труд управления империей, имелись и положительные стороны.
«Лишь до тех пор, пока супруга следует твоим планам», – снова подсказал внутренний голос. Именно это стало бы главной проблемой с Надаше Нохамапитан: какими бы ни были ее планы, они зародились задолго до вступления Кардении на трон, что играло отнюдь не в пользу Надаше. К тому же Кардения не рассматривала ее как сексуального партнера, хотя, в трауре или нет, нынешняя имперо чертовски давно ни с кем не ложилась.
«Но и с Амитом тебе не хочется заниматься сексом», – напомнил внутренний голос. Что тоже было правдой – он подходил ей по полу, но нисколько не подходил как личность и к тому же выглядел настолько очевидной марионеткой в руках сестры, что в его присутствии у Кардении возникала лишь одна мысль: «Когда же я, наконец, смогу уйти?» И точно так же Кардении было ясно, что Амит считает ее достаточно привлекательной, а значит, определенно хотел бы заняться с ней сексом.
«Если не хочешь секса ни с кем из них, с тем же успехом можешь выйти замуж за ту, кто тоже не хочет с тобой секса», – рассудительно заметил внутренний голос. Отличная мысль – вот только Кардения ничего не знала о сексуальной ориентации Надаше, зато прекрасно знала о ее тщеславии. Надаше наверняка бы вышла замуж за Кардению, если бы ей предложили, но захотела бы она всего, что обычно прилагается к этому? Возможно. Но Кардения такого желания вовсе не испытывала.
«Будто ты не можешь при желании получить секс», – подумала она. Конечно, она могла. Политический брак – это политический брак, но дом Мурн, контролировавший гильдию сексуальных услуг, успешно вел дела на Сиане. Кардения легко получила бы все, что пожелала, и уж точно оказалась бы не первым имперо, поступившим так, – о чем она узнала в Зале Памяти, когда по глупости спросила имитацию своего отца о его имперском супружестве и Аттавио Шестой поделился с ней откровениями о своих походах на сторону.
Кардению тогда передернуло от отвращения – не из-за того, что ее отец занимался сексом с другими, но потому, что, подобно большинству людей, она предпочитала не представлять, как ее отец или мать идут на такое. Кардения не имела ничего против сексуальных услуг как средства легко и быстро получить желаемое в случае нужды, но вовсе не хотела постоянно вести такую жизнь – или заводить любовников на стороне, исполняя роль супруги. Если она вдруг соберется выйти замуж, супруг должен стать для нее центром мироздания – пусть это и выглядело старомодно.
Помимо всей этой чуши насчет секса, возникала проблема с детьми – вполне разрешимая обычным образом с Амитом Нохамапитаном или техническими методами с Надаше, но оставался без ответа вопрос, хочется ли Кардении детей от кого-либо из них. Нохамапитаны как таковые не слишком ее волновали – она наверняка полюбила бы любого своего ребенка. Беспокоило другое: вряд ли ей понравится, если в нем возобладают черты характера Нохамапитанов.
Но, несмотря на все это, факт оставался фактом – Кардении не хотелось брака ни с Амитом, ни с Надаше Нохамапитан, не только потому, что они совсем ее не привлекали, но и потому, что она ненавидела саму мысль о принуждении к политическому браку. Ненавидела Нохамапитанов за то, что они пытаются заявить свои права на нее. Ненавидела исполнительный комитет за то, что те молчаливо и недвусмысленно поддерживают их сватовство. Ненавидела политическую реальность, в которой брак с одним из Нохамапитанов становился предусмотрительным ходом для сохранения и осуществления власти имперо. Ненавидела собственного брата за его гибель, ненавидела отца за то, что он предлагал ей не выходить замуж за Нохамапитана, в то время как все остальные люди, группировки и сама реальность усиленно советовали обратное.
«Моя жизнь – дерьмо, – подумала Кардения. – Я – имперо всего человечества, и моя жизнь – дерьмо». Она невольно рассмеялась.
– Мэм? – вырвал ее из задумчивости голос Надаше.
– Прошу прощения, – ответила Кардения. – Я размышляла о затруднительном положении, в котором мы оказались.
– Могу я кое-что предложить? – спросила Надаше.
– Можете.
– Ради моего дома и моего брата я готова отказаться от своего места в совете, но только по причине вашего согласия на брак. Предлагаю следующее: пока вы в трауре, проводите больше времени с Амитом. Не только в формальной обстановке, но и тогда, когда у вас будет возможность побыть наедине. Возможно, вы начнете видеть в нем будущего партнера и супруга. А в годовщину вашей коронации скажите ему, согласны ли вы выйти за него замуж. Если да, я подам в отставку из исполнительного комитета. Но если нет – я останусь, и, по крайней мере, Амит и мой дом получат точный ответ. И пообещайте, что в таком случае вы не попытаетесь изгнать меня из комитета. Вас устраивает?
– Пожалуй, – подумав, ответила Кардения.
– Хорошо, – кивнула Надаше. – Тогда у меня есть для вас приглашение от Амита. На ваших верфях только что завершилось строительство последней «десятки» дома Нохамапитан, «Хочешь кричать – кричи». Амит приглашает вас осмотреть корабль вместе с ним.
– Когда?
– Через два дня.
– А когда ваш брат решил меня пригласить?
– Вчера. Он мог послать приглашение напрямую, но знал, что я вас увижу, так как заседаю в комитете.
– Значит, вы ожидали, Надаше, что у нас состоится этот разговор?
– Нет, мэм, – улыбнулась Надаше. – Я не могла даже представить, что дом Лагос станет убеждать другие дома добиваться моей отставки, хотя, узнав об этом, не слишком удивилась. И я не могла знать, что мы с вами сумеем договориться. Нет, мэм, все дело в том, что вы, похоже, в самом деле нравитесь Амиту. И он попросил меня стать посредницей.
– Вы хорошая сестра.
– Вполне обычная, – ответила Надаше. – Ну, то есть я все равно собиралась с вами увидеться. Особых усилий не требовалось.
Обе рассмеялись.
Вскоре Кардения вернулась в свои личные апартаменты.
– Я хочу, чтобы ты держал меня в курсе последних известий по поводу сегодняшнего взрыва, – сказала она Геллу Денгу. – И не только из новостных сводок.
– Конечно, мэм, – ответил Денг.
– И еще: я согласилась через два дня осмотреть новый корабль вместе с Амитом Нохамапитаном. Свяжись с его людьми и обо всем договорись. Отведи на все два часа плюс время на дорогу. Во второй половине дня.
Денг слегка поднял брови, но ничем не выразил удивления, лишь сказал:
– Имперской гвардии потребуется детальный план и предполагаемый путь осмотра.
– Вряд ли он существует. Предполагается, что это неформальное мероприятие.
– Сомневаюсь, что Имперской гвардии это понравится.
– Тогда пусть сообщат людям Нохамапитана, что нужно придумать путь осмотра. Только мне не говорите – хочется сюрприза.
– Да, мэм. Вы также просили сообщить, если будут какие-то новости от графа Клермонта с Края.
– Да?
В первую неделю своего правления Кардения отправила графу письмо, сообщая о смерти Аттавио Шестого и запрашивая последние данные, полученные им. Но для ответа было еще слишком рано.
– Не от самого графа Клермонта, а от его сына, лорда Марса Клермонта. Он только что прибыл на «пятерке» Лагосов и будет на Имперской станции часов через тридцать. Просит вашей аудиенции.
– Его сын?
– Да, мэм.
– Это точно?
– Сообщение закодировано тем же шифром, что и вся корреспонденция графа Клермонта. Оно подлинное.
– С графом что-то случилось?
– В письме ничего не говорится. Назначить ему время или спустить ниже?
При дворе имперо имелось три с лишним десятка протокольных работников, которые встречались с мелкими чиновниками, аппаратчиками и подхалимами. Если один из них желал сообщить достаточно важные сведения, об этом извещали Денга, который решал, заслуживает ли данный вопрос внимания имперо.
– Назначь ему время.
– Могу выделить ему пятнадцать минут перед вашей прогулкой с Амитом Нохамапитаном. Лорду Клермонту вполне хватит времени, чтобы сойти с корабля и добраться на челноке до Сианя.
– Пусть его кто-нибудь встретит. Вероятно, он впервые за пределами Края, и мне не хотелось бы, чтобы он заблудился.
– Да, мэм.
– Есть у меня еще дела до конца дня?
– Лишь несколько мелочей. Все это может подождать.
Кардения кивнула:
– Тогда поговорю с предками. О политических браках.
– Наверняка они знают об этом все, мэм.
– Наверняка, – ответила Кардения и направилась в Зал Памяти.
Глава 14
– У нас две серьезные проблемы, – сказала Кива графине Хьюме Лагос, своей матери и нынешнему матриарху дома Лагос. – И одна намного серьезнее другой.
– Давай начнем с той, что поменьше, – предложила Хьюма.
– Нохамапитаны, мать их растак, – сказала Кива.
Хьюма рассмеялась.
Они сидели в представительстве дома Лагос на Ядре, в здании Дома гильдий, единственном крупном деловом сооружении на планете. Дом гильдий был построен семьсот лет назад, и его населяли самые старые и влиятельные дома Взаимозависимости, а вокруг, подобно просителям, теснились здания не столь значительных домов. Близость штаб-квартиры того или иного дома на Ядре к Дому гильдий примерно соответствовала его политическому влиянию. Лагосы занимали три нижних этажа Дома гильдий. Дом Нохамапитан располагался несколькими этажами выше, но занимал лишь полтора. Имперский дом Ву занимал двенадцать верхних этажей, включая крышу, откуда было рукой подать до верхушки купола-поселения Ядропад, в котором находился Дом гильдий.
Графиня Лагос обычно не бывала в Доме гильдий, ведя дела своего дома из Икойи, родной системы Лагосов; управляющими на Ядре и Сиане служили ее родственники. Неделю назад, однако, графиня прибыла на Ядро, чтобы присутствовать на заключительных переговорах по поводу соглашения об обмене лицензиями с домом Джемисин. Граф Джемисин планировал прибыть через два дня, и Кива пока что предпочла поделиться своими проблемами с матерью, а не с лордом Претаром, старшим управляющим Лагосов на Ядре, которого она всегда считала надоедливым придурком.
– И какие у нас проблемы с Нохамапитанами? – спросила Хьюма. – Помимо обычных?
– Во-первых, я уверена, что именно Нохамапитаны устроили вредительство на Крае, заразив вирусом нашу продукцию, из-за чего тамошний герцог наложил на нас эмбарго и забрал наши деньги. Во-вторых, я точно так же уверена, что Грени Нохамапитан, их управляющий на Крае, убедил герцога забрать наши деньги для финансирования гражданской войны с повстанцами. В-третьих, за мятежом на Крае почти наверняка стоят Нохамапитаны, и в частности Грени Нохамапитан, но доказательств у меня нет. В-четвертых, самое важное, этот засранец Грени Нохамапитан пытался заложить на наш корабль бомбу, а потом наслал на нас пиратов.
Какое-то время Хьюма Лагос молча размышляла над словами дочери.
– Чисто из любопытства, – наконец спросила она, – если это та проблема, что поменьше, какова же более серьезная?
– Полный распад Потока, конец Взаимозависимости и возможная гибель человечества.
Хьюма удивленно уставилась на дочь:
– Когда?
– В ближайшие несколько лет.
– И откуда у тебя такие сведения?
– От одного из пассажиров «Да, сэр», который оказался спецом по физике Потока.
– Но почему он тебе об этом рассказал?
– Потому что я его оттрахала.
– И ты ему поверила?
– Угу. Я до конца не понимаю всего, но не сомневаюсь, что хотя бы отчасти это правда. Мы все в полнейшей заднице, мама.
– Где сейчас тот пассажир?
– Летит к имперо – поговорить об этом.
– Гм, – проговорила Хьюма и снова задумалась. – Ладно. Мы что-нибудь можем сделать в связи с этим «концом Взаимозависимости», прежде чем я подпишу договор с домом Джемисин через два дня?
– В общем-то, ничего.
Хьюма кивнула:
– Тогда давай сосредоточимся на Нохамапитанах. Расскажи мне обо всем.
Кива подробно описала все путешествие «Да, сэр» на Край, сопровождая свой рассказ множеством комментариев. В какой-то момент их прервал лорд Претар, вошедший в кабинет, который на самом деле принадлежал ему. Графиня Лагос отправила лорда восвояси, даже не взглянув на него, и тот поспешно ретировался, усевшись в собственной приемной. Прождав около часа, он наконец встал и отправился выпить кофе.
– Ты готова выступить перед Судом гильдий по рассмотрению жалоб и засвидетельствовать, что Грени Нохамапитан приказал заложить бомбу на «Да, сэр» и непосредственно причастен к нападению пиратов? – спросила Хьюма, когда Кива закончила свой рассказ.
– Конечно.
– И ты считаешь, что за этим стоял дом Нохамапитан? Что Грени Нохамапитан действовал по указке своего дома, а не преследовал какие-то собственные цели?
– Я знаю Грени Нохамапитана, мама. Мы с ним общались, когда я училась в университете и он бывал в гостях у Надаше. Он далеко не самый тщеславный в своей семье. Не знаю, как официально относится дом Нохамапитан к той хрени, которой он занимается на Крае, но точно знаю, что мозг данной операции – вовсе не он.
– Ты имеешь в виду Надаше?
– Собственно, мы с ней вместе учились в университете, – кивнула Кива.
– Вы с ней дружите?
– «Дружим» – чересчур сильно сказано. Она терпела меня, когда я трахалась с ее братом, и в итоге мы договорились, что для всех будет лучше, если мы не станем вцепляться друг другу в волосы. Но я ее уважаю. Она чертовски умна, и если столкнет кого-то в яму, то все будет выглядеть так, будто он сам туда прыгнул. И если что-то происходит, за этим стоит именно она.
Хьюма снова помедлила, а затем спросила:
– Ты ведь знаешь, что в последние месяцы повстанцы с Края постоянно устраивают взрывы – как здесь, так и в других системах?
– Нет. Откуда мне знать? Меня не было два с лишним года, мама.
– Все началось – или предположительно началось – со взрыва на церемонии коронации новой имперо. Погибла лучшая подруга Грейланд, а сама она едва уцелела. С тех пор, как только случается очередной взрыв, Надаше призывает гильдии и парламент дать военный ответ. И это сработало. По течению Потока в сторону Края готов отправиться военный транспортник, ждут лишь повода, чтобы его послать.
– Все сходится, – ответила Кива. – Если она хочет, чтобы туда послали войска, значит у нее готов план их использования.
– Но ведь предполагается, что войска отправляют для поддержки герцога, а ты говорила, что Грени Нохамапитан тайно поддерживает повстанцев.
– Угу. И что с того? Либо он планирует задать им лишнюю работу, либо происходит нечто, чего мы не понимаем. Или и то и другое. Даже скорее всего – и то и другое.
Кивнув, Хьюма встала и хлопнула в ладоши:
– Что ж, давай это выясним.
Выйдя из кабинета, она направилась к общим лифтам. Кива последовала за ней. Две минуты спустя обе уже были в приемной дома Нохамапитан.
– Мне нужно видеть Амита Нохамапитана, – сказала Хьюма секретарше.
– Вы записаны? – спросила та. Кива улыбнулась, и ей тотчас же стало жаль несчастную.
– Я графиня Хьюма Лагос, моя дорогая. Мне не нужно записываться на прием.
– Прошу прощения, но если вы не записаны…
– Детка, хочу тебе кое-что объяснить. – Хьюма показала на стеклянную дверь, наверняка с магнитным замком, отделявшую приемную от остального этажа. – Сейчас я попробую открыть эту дверь и, как только окажусь за ней, направлюсь к кабинету Амита Нохамапитана и попробую открыть дверь туда. Если обе двери не откроются передо мной, я сделаю две вещи. Во-первых, я подам жалобу в Суд гильдий на дом Нохамапитан за препятствование расследованию, а это, как тебе вряд ли известно, весьма серьезное обвинение, которое будет стоить дому Нохамапитан сотни тысяч марок. Потом они проиграют, и миллионы марок перетекут с их счетов на мои, а тебя уволят за то, что ты вызвала скандал между домами, которого легко можно было избежать. Во-вторых, я подам в суд и на тебя, дав понять дому Нохамапитан, что с радостью откажусь от своих претензий к ним, если тебя уволят. А потом оба наших дома постараются, чтобы тебя никуда не взяли на работу, и всю оставшуюся жизнь ты не будешь получать больше минимального пособия Взаимозависимости, а если вдруг что-то заработаешь, все сверх этого у тебя отберут и перешлют мне. Я потрачу эти деньги на шампанское и подниму тост за твою нищету. Все ясно?
Секретарша уставилась на нее, раскрыв рот, а затем нажала кнопку.
– Спасибо, – кивнула Хьюма и прошла в открывшуюся дверь. Кива снова последовала за ней.
Кабинет Амита в дальнем конце этажа был обставлен безупречной мебелью, широкие окна выходили на деловой район Ядропада. В роскошных креслах за столом сидели сам Амит и еще два человека. Похоже, они весьма удивились, когда в кабинет вошли Хьюма и Кива.
– Ты и ты, валите, на хрен, – сказала Кива, показывая на других двоих. Те повернулись к Амиту, он кивнул, и оба свалили, на хрен. Хьюма и Кива уселись в освободившиеся кресла.
Посмотрев на них, Амит взял со стола планшет, на котором мигал значок входящего сообщения, и прочитал текст.