Джокер в колоде Чейз Джеймс
– Подойдет?
Хельга остановилась и окинула взглядом толпу внизу. Сюда доносился шум голосов, стук тарелок, вилок и ножей.
– Я предпочла бы какое-нибудь место, где еще тише.
– Тогда позвольте предложить вам балкон в казино. Сейчас там никого нет, миссис Рольф. Может быть, это место вас устроит?
– Покажите.
Он проводил ее по коридору на широкий балкон, с которого открывался изумительный вид на побережье и океан. Здесь никого не было, кроме пяти цветных официантов.
– Это подходит, благодарю вас. – Хельга опустила в его руку десятидолларовый банкнот. – Будьте любезны, проводите ко мне мистера Джексона, когда он появится. Кофе, бренди.
Джексон прибыл через десять минут. Сумочка лежала на столе, и Хельга, увидев, как он идет по коридору, быстро включила магнитофон. «Ленты хватит на тридцать минут, а этого вполне достаточно, чтобы он разоблачил себя», – подумала Хельга.
На нем был свежевыглаженный белый костюм, белая рубашка в голубую клетку и красный галстук. Красивый и представительный мужчина! В другое время у Хельги загорелось бы желание.
– Привет, – сказал он, отмахиваясь от метрдотеля. – Я не заставил вас ждать? – Он присел и приветливо улыбнулся.
Хельга обернулась к метрдотелю:
– Пожалуйста, кофе.
– Слушаюсь, миссис Рольф.
Когда он ушел, Хельга в упор посмотрела на Джексона. Тот сидел в совершенно непринужденной позе, положив на стол большие руки, очень уверенный в себе. Она скользнула по нему взглядом. «Какой обманчивой бывает внешность, – подумала она. – Но кто мог бы догадаться, что в этом красивом мускулистом теле обитает мерзкая душа шанта– жиста».
– Как здоровье мистера Рольфа? – спросил Джексон. – Есть какие-нибудь улучшения?
– А как ваша шпионская лавочка, мистер Джексон, перспективы улучшаются?
Джексон бросил на нее быстрый взгляд, потом рассмеялся:
– Будьте уверены…
Официант принес кофе и два больших бокала бренди. Подождав, пока он уйдет, Хельга заговорила:
– Не исключено, что вы не представляете, насколько мне отвратительна эта встреча. Будьте любезны, объясните, зачем вы ее устроили?
– Мне показалось, это вы ее устроили, миссис Рольф, – ответил Джексон, улыбаясь. – Вас никто не заставлял приходить.
«Очко в его пользу», – подумала она. Незачем зря тратить время.
– Вы сказали, что у вас есть какая-то нужная мне вещь… какая именно? – Она положила сахар в кофе.
– Хороший вопрос. – Он улыбнулся, отхлебнул кофе и закинул ногу на ногу.
Хельге мучительно захотелось отвесить пощечину этому мужественному самоуверенному лицу.
– Миссис Рольф, когда вы дали мне от ворот поворот, я был готов на всем поставить крест, ведь у вас была такая сильная позиция, не подступишься. Я не мог представить никакого письменного соглашения с мистером Рольфом. С Винборном я связываться не собирался, он – твердый орешек, и таких я обхожу стороной. Так что уже совсем собирался распрощаться со своими денежками. – Он поднял бокал с бренди и принюхался. – Чтобы вам была ясна причина, миссис Рольф, позвольте объяснить, как я работаю. У меня нет постоянных сотрудников, зато много информаторов. Сыщику не обойтись без них в каждом шикарном отеле. Я считаю таких людей как бы невидимками. Эти люди могут разгуливать по коридорам, чистить там ковры, входить в комнаты и выходить из них, убирать ванные и все же оставаться невидимыми. Мне пришлось выложить пятьсот долларов – а для меня это деньги, миссис Рольф, – чтобы купить одного малого, который убирает у вас в номере, чистит вашу ванну и застилает вам постель. Этот малый – полукровка из Вест-Индии, которому ничего в жизни не нужно, кроме мотоцикла «харлей-дэвидсон». Дорогая машина. Он копил, копил, но до цели еще далеко. И вдруг сюда поступает один экземпляр, вы понимаете, миссис Рольф, только один. Он знает, что если его не перехватить, то придется ждать еще месяцев шесть. Ну а молодежь нынче ждать не любит. Так что я дал ему денег, и он купил себе мотоцикл. Знаете, когда делаешь человеку приятное, он в долгу не останется… quid pro quo…[1] Вам, наверное, странно слышать от меня такое выражение – quid pro quo. Я получил кое-какое образование. Правда, дальше quid pro quo дело все же не пошло. – Он отхлебнул бренди и поднял бокал, рассматривая его. – Отличная штука, но так уж легли карты, миссис Рольф. Вы требуете бренди, и вам подают самое лучшее. Я его прошу, и мне подают какое-то пойло.
Хельге хотелось закурить, но она боялась притронуться к сумочке, пока работает магнитофон. Она подавила желание закурить и стала слушать дальше, посматривая на пустынный берег, освещенный луной.
– Ну, этот малый, который убирает ваш номер, немножко в нем пошарил. Система такова, миссис Рольф: как только постоялец уходит, он заходит в номер и наводит там порядок. Он толковый парень и всегда готов услужить. Я сказал ему: «Осмотрись. Если увидишь что-нибудь важное с виду, давай мне».
А он глядит на меня своими черными глазами и спрашивает: «А что подразумевается под словом „важное“?»
Я говорю: «Хочу прищучить эту малышку. Любовное письмо пригодилось бы в самый раз».
Понимаете, миссис Рольф, я просто стрелял наугад. Я ни капельки не надеялся, что он подцепит такую рыбу, но ему просто повезло. Когда он отдал мне письмо вашего мужа, я просто обалдел. – Замолчав, он снова отпил бренди. – Доходит до вас, миссис Рольф?
«Так вот как все случилось, – подумала Хельга, – говори, говори, змея, ты сам лезешь в петлю».
– Я слушаю.
– Еще бы! – Джексон засмеялся. – Так что письмо у меня. Сильная штука, верно? Если оно попадет к Винборну, сдается, ваша песенка будет спета.
Помня о записи на магнитофонную пленку, Хельга поспешила подвести разговор к намеченной цели. Она сказала:
– Возможно, вы и правы. Это, конечно, шантаж. Сколько, мистер Джексон?
– Но разве вы не говорили мне, что не платите шантажистам? – спросил Джексон с издевательской усмешкой.
– Даже талантливым генералам случается проигрывать сражения, – ответила она. – Сколько?
– Вы меня удивляете. – Джексон задумался, всматриваясь в нее. – Я думал, вы попробуете вывернуться.
– Меня не интересует, о чем вы думаете, – сказала Хельга с металлом в голосе. – Итак, сколько?
Издевательская улыбка несколько померкла.
– Откровенно говоря, миссис Рольф, если бы дело касалось только вас и меня, я отдал бы письмо даром. Конечно, мне причитаются те десять тысяч долларов… возмещение понесенных мною расходов. Это было бы справедливо, не так ли?
Хельга промолчала. Мечтая о сигарете, она с бесстрастным лицом потягивала бренди.
– Но мой парень оказался с большими амбициями, – продолжал Джексон. – Представляете, что он сделал? Он снял с письма две фотокопии. Одна вот здесь, получайте. – Он достал из бумажника сложенный листок и пододвинул через стол Хельге, которая взяла его и убедилась, что это копия письма Германа. – По правде говоря, миссис Рольф, я не ожидал от полукровки такой прыти. У него больше честолюбия, чем у меня. Как я вам уже говорил, я удовлетворился бы моими десятью тысячами, но у него другое на уме.
– Да?
– Он сказал, что это письмо – настоящая золотая жила. Ну, когда мальчишка-метис толкует о золотой жиле, я не обращаю особого внимания. Но, когда он разложил идею по полочкам, я поневоле прислушался. – Джексон покачал головой, допил бренди и улыбнулся. – Похоже, у него размах пошире, чем у меня.
«Трудно поверить в такую удачу, – думала Хельга. – Сидит себе и мелет языком, сам себе яму роет».
Она уже видела в воображении, как на него набрасывается полиция, как арестовывают того слугу из отеля. К чертям деньги Германа! Удовольствие видеть этого прохвоста и его подручного на скамье подсудимых возместит даже потерю шестидесяти миллионов долларов… Глупые, вызванные гневом мстительные желания, но сейчас они овладели ею.
– Вот как? – отозвалась она спокойно. – Как широко он размахнулся! Может, вы перестанете разглагольствовать, мистер Джексон? Скажите, за какую цену мне вернут письмо?
На какой-то миг на лице Джексона промелькнула тревога, но потом она вновь сменилась самоуверенной улыбкой.
– Да… я действительно разговорился. В общем, для себя я хочу десять тысяч к завтрашнему дню, не позже полудня. Наличными. Это сумма возместит мои расходы, и большего мне не надо. Оставьте конверт с деньгами у старшего портье. – Он посмотрел на Хельгу. – Договорились?
Хельга наклонила голову.
– А вот метис… с ним посложнее. Как я уже объяснил, миссис Рольф, я понятия не имел о его замыслах. Он порасспросил людей и узнал, что ваш муж – важная фигура в бизнесе, что он набит деньгами. Он не расстанется с этим письмом меньше чем за пятьсот тысяч долларов. Представляете, какой псих?! Я пробовал вразумить его, но он и слушать не желает. Сожалею, миссис Рольф, но дело обстоит так. Если вам нужно письмо, оно вам обойдется в пятьсот тысяч долларов плюс десять.
По лицу Хельги нельзя было догадаться, как она потрясена.
После паузы она сказала:
– Мне трудно представить, чтобы цветной слуга мыслил такими категориями.
Джексон кивнул:
– Мне тоже, миссис Рольф. Я буквально онемел, когда услышал, но это так.
– Все деньги достанутся цветному мальчишке? Не слишком вы скромничаете, мистер Джексон?
Он рассмеялся:
– Да, можно сказать и так, но я хочу оправдать свои расходы. Мне нравится моя работа, и я не честолюбив. По правде говоря, я жалею, что спутался с этим малым. Между собой мы могли бы поладить и за десять тысяч. Если бы вчера вы согласились заплатить, я не поручил бы ему обыскивать ваш номер.
Хельга пристально посмотрела на него:
– Не слишком вы увлеклись, мистер Джексон? Вы перестали следить за своими словами. Ведь именно в тот момент, когда мы разговаривали на пляже, ваш подручный обыскивал комнату. Поэтому мне ясно, что вы с ним действуете в полном согласии, и я не сомневаюсь, что поделите между собой деньги.
Опять самоуверенная улыбка сползла с его лица. Он отвел глаза, надолго задумался, потом улыбка заиграла вновь.
– Я уже говорил, миссис Рольф, что у вас есть голова на плечах. Ладно, не буду темнить. Все придумал я. Правда, у меня в мыслях ничего вначале не было, но, когда он сказал, что вы заплатите, я призадумался. И понял, что малый верно сообразил, ведь вам достанется такая уйма денег, когда ваш муж откинет копыта. Сам бы он с вами не сладил. Я это понимал, ну и, пораскинув мозгами, сказал, что все переговоры беру на себя, а делиться будем пополам. Так что, если хотите получить письмо, дайте нам десять тысяч завтра и чеками на предъявителя пятьсот тысяч в десятидневный срок.
– И я получу письмо?
– Конечно, вы его получите.
Хельга перевела дыхание. Теперь он попался. Если ей и придется лишиться денег Германа, по крайней мере, эта гадина попадет в тюрьму.
– Хорошо. Деньги будут у портье завтра к двенадцати часам. – Она встала.
– Значит, договорились? – спросил Джексон, улыбаясь.
– Договорились.
Хельга потянулась за сумочкой, но он опередил ее. Его большая рука накрыла сумочку, в то время как он продолжал непринужденно улыбаться.
– Нет, миссис Рольф, не все так просто, – процедил он. – Тягаться со мной вам не по силам. В отеле поднялась настоящая суматоха, когда вы потребовали чувствительный магнитофон. Парень позвонил мне.
Он достал магнитофон из сумочки, вытащил ленту, положил магнитофон обратно, а пленку сунул в карман. Потом подался вперед, и его мужественное лицо вдруг превратилось в оскаленную злобную маску, при виде которой Хельгу пробрала дрожь.
– Ты имеешь дело с профессионалом, безмозглая сука! – прошипел он. – Не вздумай водить меня за нос! Десять тысяч завтра, не то плохи твои дела. – Поднявшись из-за стола, он вдруг снова приветливо улыбнулся: – Спокойной ночи, детка, спи одна. – И вышел.
Когда Хельга появилась в отеле, старший портье вышел из-за стола. Видя, что он хочет что-то сказать, она остановилась.
– Срочный вызов от мистера Винборна, миссис Рольф. Он ночует в отеле «Божественный берег» в Майами. Просил позвонить ему.
– Спасибо, – ответила она и направилась к лифту. Поднявшись к себе, она прошла на террасу и села, едва замечая плывущую по небу большую луну, ее отражение в воде и пронзительные крики ночных купальщиков.
Десять тысяч долларов не представляют проблемы, но пятьсот тысяч! Неужели она поддастся на шантаж?
Хельга закурила. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. Она с горечью подумала, что всегда одна. Блестящий ум отдалил ее, единственного ребенка в семье, от других детей. Отца интересовал только бизнес, мать интересовалась только церковью, проводя жизнь на кухне. Вечное одиночество плюс вечный сексуальный голод, постоянно ее мучивший, заставляли пускаться в рискованные предприятия.
«Посмотри правде в глаза, – сказала она себе. – Что случилось, того не вернешь. Ты совсем одна, и тебе никто не придет на помощь. Ты влипла в паршивую историю, так что же ты намерена предпринять?»
Подумав, Хельга пришла к выводу, что, даже если Герман и умрет этой ночью, Джексон и метис будут висеть на шее всю ее жизнь. Они отдадут ей оригинал письма, но сохранят фотокопии. В дальнейшем, если ответить отказом на их новые требования денег, они отошлют Винборну фотокопию письма, и машина закрутится. Будучи юристом и из вредности, он начнет судебное преследование, в особенности если управляющий подтвердит, что она взяла письмо. Винборн мог закрыть ей дорогу к шестидесяти миллионам…
Погруженная в раздумья, Хельга сидела неподвижно, стараясь обрести новые силы и веру в себя.
Сражение будет упорным. Она сказала Джексону: «Даже талантливым генералам случается проигрывать сражения», – но теперь она твердо решила, что эту битву она не проиграет.
Хельга вернулась в гостиную и попросила телефонистку соединить с Винборном. Пришлось ждать. Она курила и смотрела на освещенный луной вечно живой океан. «В случае проигрыша я все теряю, – думала она. – Значит, любой риск оправдан. Если я все же проиграю, то постараюсь, чтобы никто не выиграл».
Когда Винборн подошел к телефону, она назвалась:
– Это миссис Рольф.
– Извините за беспокойство, миссис Рольф. – Холодный голос отчетливо звучал в трубке. Она представила его серо-стальные глаза и отчужденное неприязненное лицо. – Можно вас попросить сделать для меня одну вещь?
Удивившись, она ответила:
– Разумеется.
– Во время полета в Майами я все время размышлял, что же пытается сказать ваш муж. Это странные слова: «вынул весло, тащит». Я повторял их много раз, и мне пришло в голову, что он хочет сказать: «Винборн, письмо, ящик».
«Умная сволочь!» – подумала Хельга. Стараясь говорить непринужденно, она сказала:
– Я бы до этого никогда не додумалась.
– Я позвонил медсестре Терли. Та спросила мистера Рольфа, не эти ли слова он хотел сказать. Судя по его реакции, я был прав. Медсестра уверена в том, что в одном из ящиков стола лежит для меня письмо. – Пауза. – Я могу попросить проверить это?
«Не так уж ты и умен, – подумала Хельга. – Тебе бы следовало вернуться и проверить все самому».
– Мы вместе с вами осмотрели все ящики, мистер Винборн. В столе не было никакого письма.
– Оно могло быть. Мы искали контракт. – В голосе Винборна послышалась резкая нотка. – Не осмотрите ли вы еще раз, повнимательнее?
– Разумеется. Если найду письмо, перезвоню вам.
– Простите, что утруждаю вас, но медсестра говорит, что он все время повторяет эти слова про письмо.
– Если не позвоню в течение часа, значит, я не нашла его.
– Спасибо, миссис Рольф. Как он?
– Без изменений.
Она положила трубку и несколько секунд сидела неподвижно. Винборн не дурак, но непосредственная опасность угрожает ей с другой стороны. Она почувствовала в его голосе подозрения. Если у него появятся серьезные причины, то он может начать расспросы. В полном неведении управляющий скажет ему, что она взяла из стола красную папку.
Она съежилась. Несмотря на жаркий влажный воздух, ей стало холодно. Но сейчас не время думать о Винборне. Сначала нужно разделаться с Джексоном… но как?
Хельга вдруг почувствовала, что ее силы на исходе. Ей припомнилось, как отец говорил: если у тебя серьезная проблема, не принимай поспешных решений… обязательно подожди до утра.
Она встала с кресла и пошла в спальню. «Спи одна», – сказал Джексон с издевкой.
Ах, если бы здесь был мужчина, высокий и мужественный, чьи сильные и жаркие объятия и гибкое тело принесли бы ей облегчение, стерли воспоминания о самоуверенной улыбке Джексона, о полумертвом муже, об угрозе благополучию! Пройдя в ванную, она открыла шкафчик с лекарствами, достала пузырек со снотворным и вытряхнула на ладонь две таблетки. Потом решительно положила их в рот и проглотила. Раздевшись, она встала под душ, затем прошла в спальню и бросилась на кровать.
В открытые окна долетали веселые голоса. Слышался шум машин и слабые звуки оркестра, исполняющего шлягер «Сокровенные желания».
Сокровенные желания? Да, ее желания сокровенны, но до чего же она одинока. Хельга еле сдержала подступающие слезы. Она презирала жалеющих себя людей. Сердясь на себя, она потянулась к выключателю и погасила свет.
Несколько минут она лежала в тусклом свете луны, проникающем через щели в жалюзи, потом таблетки начали действовать, и она медленно погрузилась в тревожную дрему. Однако ей приснился сон, когда действие снотворного стало ослабевать. Ей приснился офис отца в Лозанне. Он сидел за письменным столом, высокий, худой, с суровым красивым лицом, а она стояла перед ним и рассказывала о Джексоне. Будучи блестящим юристом, отец тем не менее питал слабость к банальным изречениям и затасканным выражениям. В этом сне он разговаривал с ней, но слова не удержались в сознании. Она слышала лишь штампованные фразы: что посеешь, то и пожнешь; теряя на одном, выиграешь в другом. Потом, наклонившись вперед, он отчетливо произнес: лучше нападать, чем защищаться. Просыпаясь, Хельга все еще слышала его голос: всегда знай своего противника!
Вздрогнув, Хельга окончательно проснулась. Сон был настолько живым, что она огляделась по сторонам, не понимая, где находится. Потом вспомнила. Сквозь щели в жалюзи в спальню проникало солнце. Она посмотрела на часы, стоящие на ночном столике. Четверть девятого. Она лежала неподвижно и думала об отце. «Знай своего противника».
Сон восстановил ее жизненные силы, и голова стала ясной.
Хельга пролежала в постели до девяти, потом заказала кофе. Она уже заканчивала свой туалет в ванной, когда в дверь постучали. Надев халат, Хельга вошла в гостиную в тот момент, когда Хинкль вкатывал сервировочный столик.
– Доброе утро, Хинкль, – сказала она. – Какие новости?
– Мистер Рольф провел ночь спокойно, мадам, – ответил он, наливая кофе. – Доктор Беллами сегодня утром навестит его.
Хельга приняла от него кофейную чашку.
– Вы не могли бы узнать для меня две вещи, Хинкль?
– Конечно, мадам.
– Мне нужно знать фамилию гостиничного детектива и имя человека, который убирает у меня в номере.
Хинкль поднял брови, так он выражал свое изумление, однако невозмутимо ответил:
– Детектива зовут Том Хенеси, мадам. Уборщик – молодой метис, его зовут Дик.
– Вы настоящее хранилище информации, дорогой Хинкль.
Он внимательно посмотрел на нее:
– Что-нибудь случилось, мадам?
– Нет, ничего. Я считаю, что надо знать людей, которые о тебе заботятся, – улыбнулась она.
– Да, мадам.
Хельга видела, что не убедила его, но ей было уже все равно.
– Вы вернетесь к ленчу, мадам?
– Не думаю. Я поем или внизу в ресторане, или в городе.
– Могу ли я быть вам чем-то полезен?
Как ей хотелось рассказать этому надежному и доброму человеку о Джексоне! Но она отрицательно покачала головой.
– В шесть часов вечера принесите мне один из ваших чудесных коктейлей. Больше ничего не надо. Вы свободны, можете развлекаться, Хинкль.
– Благодарю, мадам. Если я вам больше не нужен, я воспользуюсь вашим советом.
Хельга допила кофе, завершила свой туалет, потом зашла в номер Германа. Медсестра Терли, улыбаясь, впустила ее в просторную гостиную.
– Я пришла поискать письмо, о котором так беспокоится муж. Как он?
– Набирается сил. Он хорошо провел ночь.
– Можно его повидать?
– Да. Я уверена, он будет рад вас видеть.
По спине Хельги пробежал холодок, но, собравшись с духом, она подошла к двери спальни.
Медсестра тактично вышла.
Хельга остановилась на пороге спальни, смотря на лежащего в постели мужа. У нее сжалось сердце. Неужели эта развалина – могущественный Герман Рольф, которому принадлежат миллионы, чей малейший жест приковывает всеобщее внимание, обладатель волшебного ключа, открывающего все двери мира?
Похожее на череп лицо казалось вылепленным из воска. Правая сторона рта отвисла, обнажая зубы, и слюна стекала на полотенце, положенное поверх белой шелковой пижамы. Бездействующая правая рука покоилась на подушечке. Ранее неизменно холодные и колючие глаза теперь были безжизненны и походили на лужицы мутной воды.
Они уставились друг на друга. Ее пробрала дрожь, потом, повинуясь порыву жалости, она шагнула вперед, но резко остановилась, увидев, как вспыхнули его глаза. Его левая рука пошевелилась, и костлявый палец как перст судьбы указал на нее. Вялый рот искривился, и непослушные губы произнесли: «Сухо». Хельга догадалась, что это означало: шлюха.
– Мне очень жаль, – произнесла она охрипшим голосом. – Честное слово, жаль. Помоги нам Бог обоим.
Его пальцы дернулись, словно отгоняя муху, глаза смотрели на нее с дикой ненавистью. Содрогнувшись, Хельга отступила назад и закрыла за собой дверь. Некоторое время она простояла неподвижно, потом собралась с духом и подошла к столу.
Из кухни вышла медсестра:
– Для вас, наверное, это было ударом, миссис Рольф. Печально… такой замечательный человек.
– Да.
Хельга для вида просмотрела бумаги в ящиках стола, а толстая симпатичная медсестра стояла рядом и наблюдала за ней.
– Здесь нет письма. Пожалуйста, скажите об этом мистеру Рольфу.
– Может быть, вы сами скажете, миссис Рольф. Странно, он так настаивал.
– Сейчас я не в состоянии снова увидеть его. – Голос Хельги дрогнул. – Вы можете просмотреть все бумаги, медсестра. Спросите у него, хочет ли он, чтобы вы это сделали.
Боясь расплакаться, Хельга отвернулась и быстро пошла по коридору к своему номеру.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы справиться с волнением. Потом с характерным для нее умением все забывать она выбросила из головы Германа и стала думать о Джексоне.
«Знай своего противника».
Первый шаг она сделает именно в этом направлении. Взяв табличку с надписью: «Комната свободна, пожалуйста, обслужите», – она вышла из номера, повесив табличку на дверную ручку, и спустилась на лифте вниз. Здесь она попросила вызвать такси и поехала в банк Нассау. Велев водителю ждать, она вышла из машины, зашла в банк и договорилась, что к следующему дню ей приготовят пятнадцать тысяч долларов. Выйдя из банка, Хельга заметила на другой стороне улицы автомобильный салон. Над дверью висела броская реклама фирмы «Харлей-Дэвидсон», производящей мотоциклы. Хельга попросила водителя еще подождать и, перейдя улицу, вошла в салон.
К ней приблизился высокий темноволосый продавец.
– Меня интересуют мотоциклы, – сказала Хельга, – покажите проспекты.
– Фирмы «Харлей-Дэвидсон»? – Продавец развел руками, сделав жест преувеличенного отчаяния. – Мы продали наш единственный экземпляр, миссис, но через несколько месяцев к нам поступит еще один.
– Незадача. Мне хотелось бы осмотреть его. – Хельга улыбнулась. – Может быть, покупатель покажет мне мотоцикл? У вас есть его адрес?
– Минутку, миссис. – Он ушел, через несколько минут вернулся и подал карточку: мистер Ричард Джонс, 1150, Норд-Бич-роуд (улица Северный Берег), Нассау.
Затем он вручил ей иллюстрированный каталог фирмы:
– Все подробности вы найдете здесь, миссис. Я рекомендую вам оставить у нас заказ не откладывая. Эта модель пользуется большим спросом.
Вернувшись к такси, она попросила водителя отвезти ее на Норд-Бич-роуд. Они миновали центр и лишь через двадцать минут оказались на длинной убогой улице.
Водитель-цветной повернулся к ней и спросил:
– Вам нужен какой-то определенный номер дома?
– Поезжайте прямо и не торопитесь, – ответила она.
Глядя в окно, она наконец увидела номер 1150 – обветшалое бунгало с крышей из рифленого железа, с заросшим сорняками садиком, с серыми старыми простынями, вывешенными для просушки. На крыльце сидела толстая женщина родом из Вест-Индии, с сединой в волосах. Хельга велела отвезти ее обратно в отель.
Она отсутствовала полчаса. Когда она направилась к лифту, рядом возник портье.
– Простите, миссис Рольф, вашу комнату убирают, она будет готова через двадцать минут.
– Ничего. Я только кое-что возьму с собой. Благодарю вас. – Улыбнувшись, Хельга вошла в кабину лифта и поднялась на верхний этаж.
Перед открытой дверью номера стояла большая тележка уборщика. Хельга услышала движение в ванной. Закрыв дверь, она вошла в гостиную и подошла к столику, на котором лежали заказанные накануне магнитофоны. Она включила один из них, отрегулировала уровень записи, после чего бесшумно прошла в спальню. С кровати были сняты простыни, перед ней лежала стопкой куча полотенец. Слышалось шипение пульверизатора, струей которого водили по стенкам ванны.
Она заглянула в ванную. Перед ней, наклонившись, стояла фигура в белом.
– Вы – Джонс? – громко спросила она, чтобы перекричать шум бегущей воды.
Человек в белом вздрогнул, уронил пульверизатор в ванну и резко выпрямился, оглянувшись. Хельга лицом к лицу оказалась с очаровательным юношей лет девятнадцати, с густыми черными волосами, глазами как у газели и красивыми чертами лица.
Они уставились друга на друга.
«Такое милое лицо, и шантажист?! – удивилась она. – В это трудно поверить».
– Вы Джонс? – построже повторила она.
Юноша завернул кран душа, облизал губы и кивнул.
– Так, Джонс, я хочу с вами поговорить. – Она придала голосу как можно больше твердости. Затем повернулась и прошла в гостиную. Последовала долгая пауза, в течение которой Хельга стояла лицом к окну. Потом из ванной вышел Джонс. Его руки метались вверх и вниз по белой курточке, как встревоженная бабочка.
– Станьте вон там, – сказала она, указывая на столик, потом сама подошла к столу, села и вытащила портсигар. Он приблизился к ней и остановился, не спуская с нее глаз. Его оливковая кожа блестела от пота. Хельга видела, как в такт его учащенному дыханию поднимается и опадает тесная курточка.
– Вы купили такую модель? – Она бросила к его ногам иллюстрированный каталог фирмы «Харлей-Дэвидсон».
Окаменев, он уставился на красочную обложку журнала.
– Покупали вы или нет такой мотоцикл? – повторила Хельга, не давая ему собраться с мыслями.
Тихим голосом он подтвердил:
– Да, мэм.
– Сколько и чем вы за него заплатили? – Ее голос стегал, как удар хлыста.
Его глаза расширились, и он отступил на шаг.
– Я… я накопил, мэм.
– Вы на него накопили? – Она презрительно рассмеялась. – Вы… прозябающий в трущобах, в доме с дырявой крышей. Вы скопили больше четырех тысяч долларов?! Интересно, что мистер Хенеси сказал бы по этому поводу!
Его лицо посерело.
– Я накопил, мэм, клянусь!
– Послушайте меня, Джонс. Вчера утром я оставила в ванной ценное кольцо с бриллиантами. Оно пропало. А сегодня я узнаю, что вчера вы заплатили за мотоцикл большую сумму денег. Я обвиняю вас в краже кольца, которое вы потом продали и на вырученные деньги купили мотоцикл.
Он закрыл глаза и покачнулся. На мгновение ей показалось, что он сейчас упадет в обморок. Глядя на него, она почувствовала, как в ней просыпается желание. Он был таким красивым молодым самцом. Если бы не его шелковистые волосы…
Хельга одернула себя.
– Ведь именно так вы поступили?
Он с трудом овладел собой. По его лицу стекал пот.
– Нет, мэм. Клянусь, я не брал вашего кольца.
– Вижу, вы мастер клясться. Прекрасно, тогда посмотрим, как мистер Хенеси обойдется с вами. Не могу представить, чтобы кто-нибудь поверил, что вы накопили четыре тысячи долларов.
Хельга встала и взялась за телефон.