Вендетта Мейер Лана

– Эй, ты! – вдруг слышу я и вновь замираю. Разворачиваюсь. Передо мной стоят пять парней засаленного вида. Напоминают каких-то немытых рокеров, и мне, честно говоря, хочется им только посочувствовать. Когда перевожу взгляд на их тачку, убеждаюсь в этом: старый, потрепанный пикап, которому не помогает даже разрывающий колонки Tyga.

– Привет, красавчик.

– Ух, какой сладенький, – издевательским голосом произносит один из парней, лица которого я не вижу из-за падающей на него тени.

– А часики-то его мне уже нравятся.

Сердце пропускает удар, когда замечаю, что в руках у них деревянные биты. Отморозки, которым приспичило меня обокрасть.

– Это точно. Вам о таких только мечтать, неудачники, – выплевываю я, вставая в боевую позицию. Я и так мало чего боялся, но одурманенный алкоголем разум способен на все.

– Что ты сказал?! – Их главарь (решаю так потому, что стоит он посередине и впереди всех) ухмыляется, а его сосед подходит ко мне ближе, постукивая наконечником биты по ладони.

– Как страшно. Я вам всем кости переломаю.

Тут они разражаются громким хохотом, а я, не дожидаясь момента, когда они первые нанесут удар, выбиваю челюсть парню с битой, да так, что он отлетает на проезжую часть и падает ничком на асфальт.

– О, принцесса умеет драться? – издевательским тоном произносит главарь в тот момент, когда я отражаю удар другого нападающего. Он последний из банды, кого мне удается свалить.

– Грабануть меня захотели? Да черта с два вам это удастся! – В моей крови вдруг закипает адреналин, и я, не понимая, что делаю, кидаюсь на мерзкого вида главаря с кулаками. Если они думали, что я не смогу постоять за себя, то они ошибались.

Но правда в том, что, кажется, я только сильнее его разозлил. Уже в следующую секунду после того, как я нанес удар ему под дых, чувствую, как что-то тяжелое опускается прямо на мою спину, сбивая с ног.

– Проси прощения, ублюдок, и, может, мы пощадим тебя. Отделаешься только часиками, – угрожающе шипит парень, каждый открытый сантиметр тела которого покрыт татуировкой.

Спину разрывает боль – она разливается по всему телу, заставляя каждый орган ныть вместе с ней.

– Прощ-щения будете просить вы… – яростно выплевываю я, мгновенно протрезвев.

Упершись руками в асфальт, пытаюсь встать, но рядом возникает главарь. Удар следует незамедлительно – через секунду в мои ребрах вспыхивает такая боль, какую я не испытывал за всю свою баскетбольную карьеру. А это был весьма травмоопасный род занятий, как и любой вид спорта.

– …на скамье подсудимых! – Хватаю ублюдка за ногу и резко тяну на себя, обеспечивая ему добротный вывих бедра как минимум.

Да только их все равно трое, и две пешки главаря не затягивают с местью: два мощных кулака с глухими шлепками влетают мне в челюсть.

– Вы не знаете… Не знаете, что вас ждет, недоумки…

Они наносят удар за ударом до тех пор, пока я не чувствую хруст в костях и вкус крови на губах. Сознание затуманивается – видимо, мозг пытается защитить меня от непередаваемой боли, что вмиг обрушивается на бренное тело.

– Мы хотели просто твоих бабок, урод. – Сквозь пелену шума в ушах и городского гула я вдруг слышу женский голос. Нет, скорее это крик. И явно галлюцинация, потому что я совершенно точно помню только пятерых парней. – Ты сам напросился. Извиняйся – и мы уйдем.

Какая-то часть мозга осознает, что один из них прошелся по моему бомберу, а потом я чувствую пустоту на руке – в том месте, где обычно носил наручные часы, подаренные дедом.

– Извиняйся, кому я сказал! – снова подает голос бандит, и в унисон с этим звуком я слышу звук пистолета, снятого с предохранителя.

Вот черт.

Я понимаю, что у меня больше нет никаких сил, чтобы встать. Единственное, что я еще могу сделать, – это остаться собой. Быть сильным и плюнуть им в рожи в тот момент, когда они ждут извинений.

На самом деле я наверняка выгляжу жалко. И все же, напрягая все свои мышцы, я стараюсь рассмеяться. Каждый спазм и новый вдох превращается в настоящую агонию, медленную пытку.

– Иди… – шепчу я, едва дыша. – К черту!

А потом раздается оглушительный выстрел, и наступает темнота.

– Уходим! Уходим!

Это последние слова, что я слышу, перед тем как закрыть глаза и позволить своему сознанию опуститься в черную, непроглядную дыру.

Рокси

– Майк, ты какого хрена сделал это, а? Я же тебя просила! Без оружия, только припугнуть! Вы его, б…, убили! – Я закрываю рот руками, не веря в то, что все это происходит наяву. Всего час назад я мечтала стереть самодовольное выражение с лица Кейда Адамса, но теперь сделала бы все, чтобы повернуть время вспять.

– Он сопротивлялся. Мне это не понравилось.

Майкл примирительно берет меня за плечи.

Но уже поздно. Что-то человечное внутри меня пребывает в ужасе и хочет не переставая плакать – с той секунды, как я сделала еще пару шагов к Кейду и увидела…

Его лицо.

Он же просто подросток. Ему восемнадцать, как и мне. Черты его лица, что обычно казались мне омерзительными, теперь приобрели совершенно другое значение. Он словно безмятежно спал, оставшись без сил. И только синяки и кровь на его теле возвещали о том, что только что произошло что-то ужасное.

По моей прихоти.

По моей глупости.

– Рокси, пойдем. Нужно проваливать!

Райн – парень, которого Кейд отбросил на дорогу, – наконец-то приходит в себя и направляется к машине.

– Рокс, какого черта ты делаешь? Уходим!

Позади меня раздается звук захлопывающейся автомобильной дверцы, но мне плевать, если они оставят меня на месте преступления.

Я должна попытаться…

Обязана проверить лишь одну маленькую деталь.

Умоляя небеса о том, чтобы они помогли мне, я сажусь на асфальт рядом с Кейдом. Звук прорывающей сквозь город сигнальной сирены звучит для меня как голос рока.

– Легавые! Рокси, вали в машину, кому я сказал!

Но я не шевелюсь. Я вообще боюсь шелохнуться, впервые увидев последствия того, с чем многие годы играла.

Каждый раз, когда я направляла пистолет на человека, знала: не выстрелю. Не смогу нажать на курок – мне нужны только деньги, которые мне приходится добывать таким способом.

Но это… было слишком. За гранью реальности, в которой моя жизнь в один момент превратилась в настоящий ад, – как оказалось, до этого были еще «цветочки».

– Дура! – кричит мне в спину Майкл. Звук газующего двигателя, скрип колес, и вот они уже скрылись за углом сто двадцать пятой улицы с кучей денег и золотым «Ролексом».

Судорожно схватив Кейда за запястье, я слегка выдыхаю. Этот идиот промахнулся – на теле парня нет следов от пулевого ранения. Зато многочисленные синяки, ссадины и гематомы за пять минут превратили Адамса в жертву из короля Вселенной.

И все же его раны могут быть смертельными.

Дрожащими пальцами нащупываю телефон в кармане джинсов Кейда и набираю номер скорой.

– Здравствуйте, чем могу… – начинает оператор.

– Человека ранили! Избили! Срочно нужна помощь, умоляю вас! – Не помня себя от паники, называю нужное пересечение улиц и кладу трубку, в последний раз взглянув на Кейда.

Полицейская сирена, поющая где-то вдалеке, становится все громче и громче.

– Я не хотела этого, – вырывается из моих губ. Что-то вроде «прости», но я знаю, что Кейд наверняка бы не принял моих извинений.

В груди щелкает – словно переключатель, меняющий мою отвратительную личность на другую. На ту личность, которой не все равно. Которая не умеет закрывать глаза на ужас, что творит, не умеет держать в руках пистолет и покупать еду на ворованные деньги.

Но я посылаю ее в задницу и кидаю прощальный взгляд на Кейда Адамса. Его растрепанные волосы полностью заслоняют глаза, которым, я надеюсь, еще суждено открыться.

А потом я бегу вперед – туда, где можно было бы спрятаться: в переулок между домами. К сожалению, единственное безопасное от легавых место – мусорный бак, в котором мне и приходится просидеть всю ночь, несмотря на то, что скорая и полиция уезжают всего через полчаса.

– Я ухожу, Майкл! – На следующее утро я вваливаюсь в комнату Майкла, как к себе домой. Ночью здесь опять была вечеринка – наверное, праздновали расправу над Кейдом и потратили все, что наворовали, разумеется, на наркоту и алкоголь. – Ты не имел права так поступать. О чем ты думал?!

Лихорадочно роюсь по всем полкам, что попадаются у меня на пути, и забираю свои вещи. Чувствую себя просто ужасно – иногда даже приходится задерживать дыхание, лишь бы не чувствовать этой вони, которая прилипла ко мне после того, как я всю ночь пролежала между пакетами с заплесневелыми продуктами. Боялась выйти, да и силы меня покинули. От испытанного страха я пребывала в таком шоке, что даже не отвечала на звонки Дилана. Черт, если бы он только знал, чем я занимаюсь, с какими людьми общаюсь…