Искра Бога Прядеев Евгений

Глава 5

Ближайший горящий фонарь располагался от нас метрах в семидесяти, поэтому приходилось подсвечивать себе фонариками на телефонах. Мерзкий оказался прав и путь от бара Артёма до места назначения оказался совсем коротким.

Я даже не понял, в какой именно момент вокруг нас стало так темно. Улица возле пивбара была хорошо освещённой и достаточно оживлённой, но стоило нам сделать буквально пару поворотов, и мы оказались в глухом безлюдном и темном месте. Понятно, что на дворе сентябрь, смеркается рано, да и время, в принципе, движется к полуночи, но, всё равно, складывалось ощущение, как будто кто-то неожиданно закрыл большие шторы.

Поначалу я даже подумал, что мы зашли на территорию какого-то рынка, но приглядевшись понял, что это не так. Большие металлические ангары не имели никаких ярких вывесок, поэтому скорей всего в этом месте только разгружали и хранили товар, но никак не продавали. Не люблю такие лабиринты. Нагромождения металлических и бетонных конструкций почему-то всегда вызывают у меня ассоциацию с кладбищем.

Даже дневное оживление не похоже на полноценную жизнь. В таких местах правят бал машины, а хмурые люди лишь выполняют роль подручных. Целыми днями они вытаскивают из чрева фур и грузовиков различные ящики и мешки, прячут их в глубине своих ангаров, чтобы через короткое время запихать внутрь автомобилей поменьше. Этот замкнутый круг крутится бесконечно, но он лишь суррогат жизни, которая бьет ключом в другом месте и сюда не заглядывает.

А ночью склады замирают, и сходство с кладбищем только усиливается. Здесь всегда завывает ветер, в поисках еды бегают бродячие кошки и собаки, а в некоторых наверняка живут призраки.

Оперативная машина стояла под разбитым фонарем со все ещё работающим двигателем и выключенными фарами, но даже мне не хватало света луны, чтобы издалека разглядеть все подробности. Ребята явно не хотели привлекать внимание, и им это практически удалось.

Думаю, что мы бы сами искали это место немного дольше, однако на половине пути нас встретили сотрудники второго экипажа наружки и провели к нужной точке кратчайшими путями.

– Да уж, – покачал головой Мирон, не делая попытки тронуться с места. Детали произошедшего стали явственно видны шагов за десять до машины, и мой напарник так и замер у этой невидимой границы, казалось, не в силах сделать ещё хотя бы шаг ближе.

Мы с Мерзким оказались менее чувствительны и подошли к автомобилю практически вплотную. Картина, открывшаяся нашим глазам, выглядела и впрямь ужасающе. Первая бригада наружки, связь с которой безуспешно пытался установить Максим, погибла в полном составе. И тот факт, что они умерли на боевом посту, не делал боль утраты хоть на капельку меньше.

Водитель даже не успел выйти из-за руля, и сейчас лежал на сидении, выставив наружу только лишь одну ногу. Его грудная клетка была разворочена страшным ударом, и, кажется, в его теле не хватало сердца. Широко распахнутые глаза так и продолжили смотреть в звёздное небо, как будто перед смертью он увидел там что-то необычное. Казалось, еще секунду и его приоткрытый рот дрогнет, и он крикнет что-то туда наверх.

Второй член экипажа лежал в паре метров от пассажирского сидения автомобиля. В свете фонарика от телефона поначалу можно было даже подумать, что человек устал и просто прилёг отдохнуть. Ну знаете, как сладко спят пьяные на газоне, абсолютно не стесняясь проходящих мимо обывателей. Первым моим желанием было подойти и потрясти за плечо этого человека. А вдруг он жив и просто ранен?

Однако валявшаяся в отдалении рука, перегрызенная в районе локтевого сустава, возвращала к жестокой реальности. Приглядевшись, я заметил следы укусов на спине и боку погибшего сотрудника и передумал трогать тело. Почему-то мне ярко представилось, как у него еще и лицо обглодано, и я не захотел смотреть на это в реале.

– А где Дима? – раздался чей-то негромкий голос, и я понял, что надо искать ещё одно тело. Коллеги погибших стояли рядом с Мироном и внимательно следили за нашими с Максимом передвижениями.

Мерзкий запретил им приближаться к автомобилю, поэтому сейчас они могли только стоять и сжимать кулаки в бессильной злобе. Рядовое задание обернулось гибелью их товарищей, причём сотрудники наружки явно не понимали, кто мог убить таким варварским способом.

– Надо звонить Эдику, – ещё раз посмотрев по сторонам, сказал я Мерзкому. – Как бы господин полковник не сопротивлялся, но теперь это явно в его компетенции.

Максим только вздохнул и потащил из кармана смартфон. Уверен, что мой друг чувствует свою вину в произошедшем и мысленно прокручивает в голове различные варианты, пытаясь понять, где именно он ошибся. Да везде ошибся! Мы, как дети малые, купились на образ перекаченного дурачка и даже не заподозрили возможную угрозу.

Я в очередной раз потащил из кармана пачку сигарет и, снова матерясь, засунул её в карман поглубже. Не надо бы курить в этом месте, по крайней мере, пока не отработают эксперты. Объяснять им потом, где мои окурки, а где чужие представлялось в высшей степени свинством.

Я ещё раз посмотрел в сторону Мирона и ребят из наружки, а затем задумчиво почесал затылок. Почему-то стало очень и очень зябко. Надо проверить гардероб, заодно убедиться, что Светка с Алисой обеспечены одеждой по сезону. Лето уходит, дни становятся короче, а ночи всё длиннее, так что всякая дрянь начнёт чаще высовывать нос из своих норок. Кстати, Мося как-то рассказывал про чудесное средство от простуды собственного изобретения. Надо будет поинтересоваться при случае. Мне-то, понятное дело, насморк не грозит, а вот Алиске со Светкой вполне может пригодиться.

Отстраненные, не связанные друг с другом мысли лезли в голову, настойчиво вытесняя негатив. Причудливый изгиб психики, придуманный природой для сохранности психического здоровья, сейчас неимоверно раздражал и отвлекал от происходящего.

– Эдуард Алексеевич будет через двадцать минут, – подошёл ко мне Максим. – Сказал ничего не трогать и ждать криминалистов.

– Ну конечно, сейчас мы умные стали, всё по инструкции делать будем, – с неожиданной злостью громко рявкнул я на Мерзкого. – А с самого начала послушать меня нельзя было? Я сразу твоему шефу сказал, что мне не нравится этот звонок, и тебе повторял тоже самое! Не переживай, Андрей, все нормально, Андрей!

Меня откровенно несло. Я был зол на весь белый свет, хотя и понимал, что Мерзкий если и причём, то не настолько чтобы я сейчас срывал на нем свои эмоции. Но эта рациональная мысль казалась настолько слабенькой, что у неё не было никаких шансов успокоить мой внутренний ураган. Если бы недавний знакомый Ярослав сейчас оказался в зоне досягаемости, то я разорвал бы его голыми руками.

– Андрюха, тормози, – голос Мирона звучал тихо, а руки обхватили за плечи крепко. – Кричать не надо. Мы найдём этих тварей. Мы обязательно их найдём. И убьём.

Говоря эту в общем то банальную чушь, напарник легонько встряхивал мое тело, и постепенно волна вселенской ярости начинала отступать, сменяясь холодной решимостью. К тому моменту, как на территорию промзоны въехал чёрный тонированный микроавтобус, я уже полностью перестал эмоционировать и, наверное, внешне выглядел абсолютно спокойным. Я даже успел извиниться перед Максимом, который так некстати попал мне под горячую руку.

Мерзкий в случившемся был не виноват, тем более я видел, что мой друг и сам воспринял сложившуюся ситуацию достаточно близко к сердцу. Он не привык прятаться за чужими спинами и наверняка сейчас думал, что лучше бы сам оказался на месте кого-то из экипажа наружки.

Мы, кстати, успели осмотреться вокруг и даже найти тело несчастного Димы. Как по мне, третий член команды бригады наблюдения умирал дольше всех. Ему проломили грудь страшным ударом, и судя по всему, пару последних минут своей жизни он находился в сознании. Увидев эту картину, Мерзкий буквально позеленел, а затем несколько минут глубоко дышал и матерился вполголоса.

На меня же вид изуродованного тела почему-то произвёл не гнетущий, а наоборот бодрящий эффект. Я жаждал действий, желательно тех, которые позволят немедленно найти и сотворить что-то подобное с убийцами сотрудников наружки. Мозг заработал с чёткостью вычислительной машины, просеивая информацию и оставляя в памяти только важные и существенные детали.

В засаде было четверо. Двое из них ждали в небольшом двухэтажном особнячке, непонятно как оказавшемся посреди скопища складов и железных контейнеров, ещё двое затаились где-то неподалёку. Когда в нарушение всех инструкций машина топтунов остановилась, заехав вслед за Яриком на территорию, и один из них решил лично убедиться в правильности переданного адреса, то тут на них и напали.

Ребята сработали плохо, и это был факт, как бы цинично он ни звучал в отношении уже погибших людей. Судя по всему, их ввело в заблуждение поведение Ярослава, который со слов коллег, погибших из второго экипажа, шёл к своей цели быстрым шагом, не проверяясь и даже не оборачиваясь.

Да и сама территория промзоны внешне такой не выглядела. Если ее когда то и огораживал забор, то сейчас он уже давно остался в истории. Склады прятались среди недавно построенных высотных офисных зданий, и видимо тоже доживали на этом месте последние дни. Однако пока здесь хранили самую разнообразную гадость, что-то вроде бытовой химии, поэтому лично моих способностей хватило только на то, чтобы определить принадлежность убийц к оборотням.

Прибывшие в микроавтобусе эксперты принялись за работу за сноровкой опытных и много повидавших людей. В недрах автомобиля помещались не только кофры с аппаратурой и различными реагентами, но и три переносных прожектора. Теперь печальный пейзаж с погибшими сотрудниками смотрелся ещё более жутко.

– Привет, – подошедший Эдик, казалось, был абсолютно спокоен и даже не думал переживать о случившемся. Несмотря на ночь, он оказался облачен в строгий деловой костюм. Белоснежная сорочка, выглядывавшая из-под пиджака, напоминала ещё один фонарь, которых здесь явно не хватало. Интересно, мне кажется или в костюме он действительно немного выше ростом? Никогда не думал, что он комплексует из-за своего телосложения. Ему, в принципе, это чувство не свойственно.

– Слушай, ты вообще хоть чуть-чуть человек? – я почувствовал, как непроизвольно опять начинаю заводиться. – Совсем недавно здесь погибли люди. Между прочим, по твоей вине. А ты чуть ли не улыбаешься, как будто ничего серьёзного не случилось.

– Я и не думаю радоваться, – покачал головой Эдик. – тем более, что поводов и правда немного. Но и впадать в депрессию не вижу смысла. Страдания и заламывание локтей ребят не вернут и к разгадке их гибели не приблизят. Это во-первых! А во-вторых, хотелось бы напомнить тебе, что они вообще то были офицерами и прекрасно понимали, на что идут, поступая на службу.

– К такому их не готовили, – пробурчал я. – Ты должен был предусмотреть, что они могут встретиться с оборотнями. Я же не просто так попросил тебя о помощи, с обычными людьми всё было бы по-другому.

– Ну да, – усмехнулся полковник. – Обычные люди не жрут сердце своих врагов. Они пользуются ножом или автоматом. Андрей, если бы этих троих расстреляли из автомата, тебе было бы проще? Я повторяю тебе! Погибли офицеры, а не случайные прохожие! И единственное чем мы можем помочь им сейчас это найти тварей, которые это сделали. Так что подбери сопли и рассказывай!

Но и погрузиться в поиски убийц по горячим следам нам с Мироном тоже никто не дал. Узнав, что из-за химии, я почти ничего не чувствую носом, Эдик достаточно быстро потерял к нам интерес. Он внимательно выслушал наш рассказ о встрече с Ярославом в пивбаре и неопределенно хмыкнул, услышав про усадьбу графа Воробьева. Номер, с которого назначали встречу, оказался одноразовым. По крайней мере в сети он больше не появлялся, а зарегистрирован вообще на неизвестную бабушку из Саратова.

Короче, Эдик недвусмысленно дал понять, что мы с Мироном сейчас будем только мешать, поэтому лучше бы нам отправиться по домам.

– Думаю, что завтра или послезавтра вы мне понадобитесь, – напутствовал полковник нас на прощание. – А пока постарайтесь просто отдохнуть. Судя по всему, обстановка складывается гораздо более тревожная, чем мне казалось изначально.

Громадным усилием воли я удержался, чтобы не съязвить в ответ, и поэтому просто кивнул в ответ на слова Эдика. Мой друг абсолютно прав, склоки сейчас делу не помогут, поэтому мне надо просто успокоиться.

Помахав Мирону ручкой и пообещав позвонить утром, как только проснусь, я вызвал такси и себе. Хорошо, что в последнее время проблем с этим в столице нет никаких, периодически вообще возникает ощущение, что машин с шашечками больше, чем обычных Автомобилей. Так что поездка куда-либо сейчас достаточно легкое и простое мероприятие, самая сложная часть которого – это проговорить имя водителя. Не сочтите меня шовинистом, но имена Нусратило, Срапион и Муродилжон по-прежнему ставят меня в тупик.

Впрочем, в этот раз мне повезло и приехал просто Сергей. Я устало растёкся по заднему сидению и попытался собрать свои мысли о происходящем в кучку. Начинать надо, конечно же, со звонка. Ярослав и его старейшины явно искали меня, вот только с какой целью? Что-то подсказывает мне, что если бы они действительно хотели нанять меня для какого-то щекотливого дела, то ни в коем случае не решились на тройное убийство. Исполнитель не доверяет заказчику и пытается его проверить? Ну и что в этом такого криминального? Можно возмутиться, поторговаться, разорвать договорённости, наконец! Но не убивать!

Мне почему-то кажется, что гибель сотрудников наружки должна была стать каким-то сигналом для меня лично, вот только каким? Не надо спорить с неведомыми старейшинами? Или это демонстрация, что может ждать меня в случае отказа? Неужели они думают, что я испугаюсь и стану послушным? Зачем тогда им нужен такой слабак? Где гарантия, что я выполню их задание, и кто-то другой не испугает меня ещё больше.

А если это провокация? Может быть, неведомые недоброжелатели просто напросто проверяли мою реакцию на неожиданную ситуацию, а заодно хотели посмотреть, насколько большие ресурсы у меня за спиной? Ну и что? Допустим, увидели…

Всё равно, ничего не понимаю. Неужели всё это стоит жизни трёх человек?

И самое главное, неужели кто-то считает, что после этого я смогу нормально с этими людьми сотрудничать? Миллион вопросов и ни одного внятного ответа. Интересно, а к ограблению Моси эти отморозки все-таки имеют отношение или нет?

С одной стороны, почерк действий чем-то похожий, а с другой, Мося остался жив. Здесь же поработали, судя по всему, товарищи без сантиментов. Кроме того, убийство сотрудников наружки совершили оборотни, в этом я уверен на сто процентов, а Мосю ограбили люди.

Где-то на подсознании билась какая-то важная новость, но никак не хотела оформляться во что-то более-менее осязаемое. Впрочем, в этот момент машина уже подъехала к дому. Сейчас посижу на скамеечке, покурю, может что-то в моей голове и сложится.

Однако, несмотря на позднее время, перед подъездом почему-то оказалось достаточно многолюдно. Очень интересно, второй час ночи, а мечты о спокойных посиделках, видимо, так и останутся мечтами.

Приглядевшись к столпившимся, я непроизвольно улыбнулся. Вот сейчас и снимем стресс светской беседой…

Глава 6

Фонарь у подъезда испокон века светил тусклым темно-желтым светом, но понять суть происходящего вполне хватило и этого. К Вовчику пришли кредиторы.

Вообще, Владимир жил в моем подъезде с незапамятных времён и уже давно из вечно расхристанного юноши превратился во взрослого мужика с солидным пивным пузиком. Однако, возраст человека измеряется не датой в паспорте, а состоянием души, поэтому для всех соседей он так и остался Вовчиком.

По крайней мере, мне бы никогда и в голову не пришло называть его по имени-отчеству. Короткостриженый круглолицый крепыш в растоптанных кроссовках, зимой таскающий джинсы и толстовки, а летом безразмерные шорты и майки-алкоголички никак не мог быть Владимиром Сергеевичем или Николаевичем… Петровичем или Иванычем может и мог, наверное, но тогда без имени.

Впрочем, это всё частности, а наш Вовчик оставался Вочиком. Простой мужик слегка за сорок, который пребывал практически всегда на позитиве, разбрасывая вокруг себя флюиды энергии и драйва. При таком складе характера мой сосед категорически не переваривал суровый офисный распорядок с девяти до шести, вследствие чего постоянно находился в поиске гениальной бизнес-идеи.

Чем он только не занимался! То привезёт из какого-то совхоза фуру капусты, а потом ходит по квартирам и уговаривает хозяек купить пару кочанов про запас. В другой раз Вовчик купил битый джип и полгода чуть ли не на коленке восстанавливал этот металлолом в чужом гараже, рассчитывая озолотиться на перепродаже. Насколько я помню, он даже строительную фирму когда-то умудрился зарегистрировать, но вовремя одумался.

Короче, Вовчик постоянно находился в движении, а с учётом того, что в семье олигарха родиться ему не посчастливилось, то ничего удивительного, что приличную часть своего времени упорный бизнесмен находился в поиске денег. Ну, или «инвестиций», как гордо именовал этот процесс сам Вовчик. В реальности же он постоянно у кого-то занимал, затем перезанимал, чтобы отдать, рефинансировал банковские займы и обладал внушительной коллекцией кредитных карточек.

Но сколько веревочке не виться, конец всегда одинаков. На дворе ночь, честные люди спокойно спят в тёплых кроватках, а Вовчик стоит прижатый к грязной подъездной двери и что-то испуганно лепечет, а над ним нависают два внушительного вида товарища. А на скамеечке возле подъезда, кстати, ещё двое восседают. Группа поддержки, наверное…

Я почувствовал, как во мне растёт волна буквально детской радости. Напряжение вечера, злость и обида на обманувшего меня Ярослава, грусть от гибели сотрудников наружки… Вся эта гремучая смесь эмоций требовала выплеска, и хорошая драка могла стать прекрасным выходом из ситуации. Тем более, сосед в беде, то есть не совсем уж посторонний человек.

Услышав шум моих шагов, разговор стих и все пятеро уставились на меня. Разглядеть подробности было трудно, но думаю, что Вовчик смотрел с надеждой, а его ночные визитеры – с досадой. Ходят тут всякие, долги вытрясать мешают.

– О, Вовчик! – поприветствовал я соседа. – А ты чего не спишь? Нам же с утра на рыбалку.

– Д-да? – заикнулся было Вовчик, но тут же ойкнул, видимо, от тычка куда-то под рёбра.

– Проходи, уважаемый! – негромко прорычал один из собеседников Володи. – Нэ мэшай разговаривать!

Кавказский акцент меня изрядно удивил. Я, конечно, не особо сильно интересовался делами Вовчика, но мне казалось, что среди его знакомых были исключительно славяне. Вместе с тем, меня охватило возбуждение и необъяснимое веселье. Кавказцы никогда не дают заднюю, а значит у меня все шансы сбросить стресс и хорошо оттянуться.

– Так я ж не мешаю, – мой голос звучал максимально доброжелательно. – У меня просто дело к приятелю. Вы поговорите, а затем и я пообщаюсь. Договорились?

– Эээ! – теперь голос подал один из сидевших на скамейке. На него падала тень, но всё равно можно было различить тренированную фигуру и достаточно объёмную бороду. – Ты что, рюсски язык нэ панимаэшь? Иди домой. Патом с товарищэм поговоришь.

– Да нет, это ты, видимо, слышишь плохо, – с ещё большим весельем нарывался я на конфликт. – Мне надо поговорить с товарищем, поэтому я подожду здесь. Вам понятно?