Охота Поселягин Владимир

Я потратил ещё сутки на то, чтобы удалить информацию во всех спутниках слежения в этой системе, которые были свидетелями захвата судов. Более того, наложил ложную, как только мой фрегат пересёк систему и улетел. Я снял показания, подтёр информацию на ис кинах и компах своих и корабельных дроидов и вернулся.

А подтирать нужно. При каждом моём возращении, пока я лежу в капсуле, зависаю в баре или у своей девушки в медцентре (там молоденькая врач третьей категории меня привечает, спим вместе), борт моего фрегата посещают сотрудники СБ. Конечно, не только моего.

Они отправляют специальный код СБ, проходят на борт, снимают память со всех носителей и уходят. Так что у меня всегда всё подчищено и в порядке. За руку ещё ни разу не прихватили. Даже с компа капсулы снимают показания, собирая статистику моего обучения. Хорошо, что только копию памяти снимают: если бы вглубь полезли, запустилась бы самоликвидация искинов и компов. Такой контроль бесил, но показывать, что я знаю о нём, было нельзя.

А с трофеями я хорошо тогда поработал и опоздал на встречу с напарником всего на два часа, чем изрядно его напряг. Больше разделяться он не предлагал: видимо, переволновался.

Пока я предавался воспоминаниям, прошли последние секунды отсчёта, и мой фрегат вышел в той системе, где находилась шахтёрская база. А там – разруха и бой! Совсем не то, что я ожидал увидеть. Во все стороны летели трассеры и ракеты.

В системе находился сверхтяжёлый рейдер директората, да ещё и авианесущий. Судя по обломкам кораблей, парни из нашей группы держались до последнего. Последние шахтёры, имеющие возможность сбежать, спешили покинуть систему. А рейдер бил по базе. Судя по действиям команды рейдера, брать базу никто и не думал, били явно на уничтожение.

Шахтёрская база имела свои щиты, довольно мощные, и сейчас они вспыхивали в местах попаданий. Против орудий линкора, пусть и малого, эти щиты слабоваты: они рассчитаны на защиту от астероидов, камней и пыли. В общем, недолго базе держаться.

Мгновенно, за пару секунд разобравшись в обстановке, я, активно маневрируя и уходя от выстрелов рейдера, вышел на связь с диспетчером. Диспетчер был на месте, не эвакуировался, как большая часть персонала базы, на шахтёрских судах. Не всем это удалось: истребители с линкора сгоняли их в сторону, в отстойник, где летали абордажные боты, которые явно вскрывали суда и брали пленных.

Когда диспетчер мне ответил, я сказал:

– Продержитесь ещё несколько минут. Атакую рейдер.

После этого я прервал связь, отключил мешающие мне щиты фрегата, и мой корабль на всех парах помчался на рейдер директората, увернувшись от двух очередных выстрелов тяжёлых орудий. На рейдере видели, что кто-то выходит, и успели навести в мою сторону несколько стволов башен тяжёлых орудий. Но я увернулся – за это малый флот и любят, вёрткие они, – и сейчас атаковал. При этом мысленно, через сеть, я работал с дроидами, и они уже готовились преподнести исполину сюрприз. Да уж, мой фрегат даже не как моська перед слоном, а скорее как муравей. Ничего, затопчем.

Два штурмовых дроида и один сапёр с миной уже направились в шлюзовую, прошли шлюзование и даже открыли внешнюю створку, пока не покидая борт корабля. Закрепились на стенах: фрегат изрядно мотало. Искины выдавали траектории полётов снарядов. Рейдер уже треть артиллерии направил на меня, так что приходилось крутиться.

И пусть кинут в меня камень те, кто считает, что от снарядов противника нельзя увернуться. Я уже минуты три делаю то, что официально считается невозможным. Или возможным, но ненадолго, в течение нескольких секунд, но у меня-то счёт уже на минуты идёт. Росчерки выстрелов проходили впритирку к обшивке корабля. Я потому щит и отключил: мне бы давно его снесли, а он мне ещё нужен.

Вот ракеты они не использовали: видимо, отстреляли их по моим товарищам и не успели перезарядить установки. От ракет я бы не ушёл, у них самонаведение. Москитный флот рейдера далеко, у шахтёрской базы, а дежурное звено истребителей я разметал своими пушками, иначе приголубили бы меня противокорабельными.

План был такой: прорваться к обшивке рейдера (мне ещё и щит корабля пройти нужно, активировав свой щит, он от многочисленных турелей ПКО рейдера) и выпустить на обшивку всех трёх дроидов. Главное – на борт попасть, а там сапёрный активирует мину. После этого важно свалить как можно дальше: с антиматерией не шутят.

Шансов уцелеть у рейдера не было, а свои шансы на успех я рассчитывал как процентов сорок. Уйти бы мне рейдер всё равно не дал: слишком близко к нему я вышел из прыжка. Так что я был вынужден идти в эту самоубийственную атаку: другого шанса не было, а так возможность выжить была, пусть и небольшая. Это был осознанный риск.

Фрегат пару раз содрогнулся, искин сообщил о повреждениях и утечке воздуха. Я уже надел скафандр, боевого не было, поскольку баз знаний я не имел, а потому надел обычный, спасательный. На мостике атмосфера ещё сохранялась. К месту повреждений уже рванули ремонтники, запенивая их.

И вот, наконец, щит рейдера. Я ударил передними манёвровыми, отчего при экстренном торможении фрегат чуть занесло и закрутило. Но нет худа без добра: очередные снаряды снова прошли мимо. Но скорость я сбросил, иначе мой корабль расплющило бы о щит. Я бы его уничтожил тараном (а команда рейдера, видимо, и решила, что я на таран иду), но у меня были другие планы.

Поскольку я шёл на небольшой скорости, щит рейдера спокойно меня пропустил: сработала программная закладка, настроенная так, чтобы пропускать свои челноки и боты. Я рванул вперёд, удаляясь от щита, уже находясь внутри сферы, получая гостинцы один за другим. К счастью, тут уже работала малая артиллерия. Я включил свой щит, принимая снаряды на него, и разом выпустил все ракеты в открытый проём лётной палубы: бронестворки закрыть не успели, и я видел, как там бегали члены команды рейдера.

На палубе рейдера возникли пожары. Я на миг притормозил, и все три дроида прыжком покинули фрегат, устремившись к лётной палубе, где сапёр должен был подорвать мину. А штурмовики проследят, чтобы он успел это сделать, защищая его и уничтожая всё, что может ему помешать.

А я рванул прочь. При столкновении моего щита со щитом рейдера мой щит схлопнулся, но вместе с тем ослабил щит линкора в месте удара, так что я прорвался, пробив его носом, и зигзагом рванул дальше на максимальной скорости. И тут рейдер позади меня превратился в огромный огненный шар, а мне прилетел такой пинок, что я с трудом смог справиться с управлением и прекратить верчение фрегата.

Ну, вот и всё. Главный противник уничтожен. Но в системе ещё оставалось порядка полусотни малых бортов москитного флота: истребители, штурмовики и абордажные боты с рейдера. А так как боевой корабль в системе остался только один (мой) и даже не особо пострадал (на девяносто процентов работоспособен, ракетные пусковые уже перезаряжались), то пора было чистить эти авгиевы конюшни.

На меня по открытой волне уже выходил диспетчер, и я ответил на вызов. Радостно крича, он спросил:

– Как ты это сделал?!

– Закинул мину с антивеществом на лётную палубу и рванул прочь. – Я пожал плечом, как будто это обычное дело и я совершаю подобное по десять раз на дню. Но я действительно не видел в этом ничего особенного.

И тут же по шифрованной волне на меня вышел главный офицер СБ флота на базе шахтёров. Пришлось прервать разговор с диспетчером и пообщаться с начальством.

– Мичман Ал, откуда у вас мины с антиматерией? Это же спецбоеприпас класса «А», его выдают под строгий учёт.

– Получил на складе, – снова пожал я плечами. – Я же сапёр, мне скинули номенклатуру снаряжения и мин, и я выбрал то, что мне нужно. Среди прочих мин были и две с антиматерией. Обе использованы при подрыве рейдера: мало ли одна не сработает. Также потеряны два штурмовика и два сапёрных дроида. Повреждения у корабля незначительные, разве что оборудование щита повреждено, требуется замена. Сейчас планирую заняться зачисткой сектора от москитного флота противника. Тут прошу вашей помощи.

– Разберёмся, как спецбоеприпас попал к вам в руки, мичман. Чем я сейчас могу вам помочь?

– Тут слишком много бортов вражеской авиации. Деться им некуда, да, но кровь мне попортить они могут, тем более у них заложники с захваченных судов. Предлагаю разыграть сценку. Вы выйдете на меня по общему каналу, мы проведём схожий разговор о минах, только в этот раз якобы одна мина у меня на борту осталась: я, мол, только одну использовал. И вы меня за это поругаете.

– Зачем?

– А пусть боятся по мне стрелять. И когда я коснусь темы зачистки сектора, вы прикажете брать противников живыми. На что я озверею: мол, у меня семья погибла на круизном лайнере от действий одного из рейдеров директората, и я, мол, буду брать их живыми?! Буду кричать, что ни за что, всех уничтожу. Вы потребуете приказом, как старший по званию, брать их в плен. Я соглашусь неохотно и предупрежу, что при любом сопротивлении буду бить на уничтожение. Они будут нас слушать, и я уверен, что поверят, главное – хорошо сыграть. Это значительно облегчит нам переговоры о капитуляции.

– А ты хитёр, мичман. Я согласен. Но переговоры о капитуляции буду вести я.

– Отлично. А я буду за вашей спиной играть роль злого бойца, поторапливая их принять решение о сдаче.

– Хорошо.

Наш план мы разыграли как по нотам, капитан оказался отличным актёром. Ну, ему по службе положено. В общем, остатки москитного флота капитулировали уже через час и передали нам пленных. Сдача пошла быстрее, когда в системе появился наш патруль, состоящий из лёгкого крейсера и фрегата, которые, закончив патрулирование, вернулись на базу.

Через сутки всё было закончено. Те, кто остался и чудом выжил (а чудом называли меня), прибирались в системе и осваивали трофеи. У меня трофеев было только два. Я убрал в Щель редкого дроида-сапёра и мину с антиматерией: списал как якобы уничтоженные рейдером. Конечно, сотрудники СБ сразу потребовали предъявить записи, но я же подготовился.

Корабль обыскали, чуть не разобрали на запчасти, тем более что фрегат находился в ремонтном доке и проходил ремонт. За сутки судно привели в полный порядок, а заодно и с обыском закончили. Особисты подтвердили использование обеих мин и дроидов и списали их. Мне пришлось написать шесть рапортов о моих действиях в системе, но всё наконец закончилось.

Оборону в системе держали три наших корабля. Жаль, что майор, командир нашей группы, погиб в самоубийственной атаке на рейдер – смелым воином был.

А на вторые сутки в системе начали выходить боевые корабли одной из эскадр нашего флота, двадцать вымпелов – крейсера и два линкора. Это шахтёры, которым удалось сбежать, добрались до ближайшей планеты, где как раз находилась наша основная база, и сообщили, что случилось. Вот с базы и отправили нам на помощь боевую группу.

А у нас тут тишь да благодать: два наших корабля их встречают да мусорщики летают, собирают обломки и утаскивают их к базе. Один фрегат мы отправили с рапортом к нашим, в штаб эскадры; видимо, с группой они разминулись. А мой фрегат всего часов шесть как док покинул, и до этого оборону держал один крейсер.

У шахтёров на базе не было оборудования гиперсвязи и, как следствие, связи с нашими тоже. Как я уже говорил, причина заключалась в близкой аномалии на краю системы, которая глушила связь. А перемещать базу нельзя: она стоит в самом удобном месте. В соседней системе связь бы работала, а тут вот такая проблема – оторваны мы от мира.

В системе погибло одиннадцать наших кораблей, шахтёров я не считаю, хотя им тоже досталось. Да, мой напарник тоже погиб. Командование решило восстановить силы в этой системе: шахтёры давали так необходимые верфям металлы, и потому закрывать базу никто не собирался. Так что назначили нового командира, и начали прибывать корабли, из которых формировались новые звёзды нашей группы. Уже были сформированы четыре звезды, до штата не хватало одной.

А я внезапно стал известным. Как сообщили мне новички, мою таранную атаку крутили по всем каналам, как и мой ответ диспетчеру. По службе тоже были некоторые бонусы. Меня представили к званию лейтенанта, повысили зарплату до трёх тысяч кредов и плюс дали премию в десять тысяч за уничтожение рейдера. Я плачу.

Кроме того, меня наградили боевым орденом Адмирала Бейнса. Это очень почитаемая награда, офицерская, которую дают за подвиг в бою, за самоубийственную атаку. Как раз мой случай. Впервые фрегат уничтожил в бою малый линкор. До этого были только тараны и подрывы реакторов, чтобы противника с собой захватить, да и то не при такой разнице в размерах.

Подобные ордена вручают адмиралы, не ниже, поэтому меня отправили на основную базу, где командир нашей эскадры, новоиспечённый адмирал, вручил мне награду – висюльку, украшенную драгоценными металлами и камнями, красивую. С орденом я получал пять баллов к рейтингу социальной безопасности. Теперь у меня их восемь. Мне также дали пять дней отпуска, которые я провёл на планете, на курортах, после чего снова вылетел к месту службы.

Но прослужить я успел всего пару недель, закончив за это время поднимать базы сапёра; данные об этом уже внесли в мою карту ФПИ. Когда мы с новым напарником вернулись из очередного патрулирования, меня вызвал командир и ошарашил приказом. Мне следовало сдать фрегат, который остаётся на базе в составе группы, и отправиться с попутным бортом к базе нашего 3-го флота за новым назначением.

Ох и пришлось мне побегать по палубам фрегата, возвращая всё, как было. Два часа на это убил. Пришлось ещё сдавать на склад боевых дроидов и мины, так как новый пилот не был погонщиком.

Сдав фрегат, который после моей атаки на рейдер получил имя «Отчаянный», я уже через четыре часа на курьере отбыл на нашу основную базу. Летели сутки, и всё это время меня мучил вопрос: куда это командиры решили меня сунуть? Не то чтобы я был против: служба у нас действительно болото. Хотя один патруль пропал – видимо, попал на зуб очередному рейдеру, – однако всё равно тишь да гладь. Надеюсь, новое назначение будет интересным и богатым на трофеи.

Когда мы прибыли в систему Дубна, уже окружённую глушилками, меня доставили на базу, где дислоцировался штаб флота и находилась кадровая служба. Вот к ним я и направился. Гадать о причинах моего вызова и смены службы (а она явно ожидалась) можно до бесконечности, но зачем? Сейчас дойду и узнаю.

Что я могу сказать о своих делах? В последние дни у меня наконец дошли руки до нейросетей, имплантатов и кристаллов баз знаний, которые я взял у корпорации в качестве возмещения ущерба. В основном кристаллы повторялись, на них были пакеты баз учёного разных направлений. Видимо, исследовательский центр корпорации имел довольно обширную программу исследований.

Продавать это пиратам не было смысла, но можно было отправиться к соседям-работорговцам и продать там. Проблема заключалась в том, что каждая нейросеть имела свой уникальный номер, и их появление на рынке наверняка будет отслежено. Поэтому стоило слетать к имперцам. Кстати, у кристаллов баз знаний тоже были свои номера, а значит, они наверняка числятся за корпорацией и считаются уничтоженными. Поэтому всё придётся продавать инкогнито, а значит, терять в цене едва ли не половину их стоимости.

Мой малый интерес к ним объяснялся тем, что эти базы знаний были не выше шестого поколения, а я планировал достать по восьмое. Да и не нужны мне подобные базы: не моя специфика, не хочу мусором память забивать. Хотя названия некоторых баз знаний я записал: надо будет поискать их в более высоких поколениях, пригодятся. Я говорю об инженерных направлениях, которые меня заинтересовали.

В остальном служба была рутинной, и рассказывать нечего. Ах да, забыл! Я, как только закончил учить базы сапёра, залил на сеть пакет баз пилота-универсала корабля среднего класса. Это было как раз за сутки до моего вызова. Всего шесть часов успел полежать в капсуле, изучил девять баз до первого уровня. Ну, вот теперь точно всё.

Война уже почти полгода идёт, а трофеев у меня нет – так, лёгкая мелочовка, только губы помазал. Это-то и обидно. Директорат вон ещё три планетарные системы в блокаду взял, вот-вот продавит.

Да и количество рейдеров на нашей территории увеличилось на порядок, системы слежения их то и дело засекали, наши силы не успевали реагировать. Пропажа разных судов, в основном гражданских, стала обычным делом. Стоит добавить, что и наши рейдеры по территории директората шныряли сотнями, и противник тоже нёс потери.

А к нам рейдеры больше не заглядывали, облетали нашу систему стороной, словно чумную. Да и оборону её серьёзно усилили автоматическими артиллерийскими станциями и минными объёмами – проснулись, когда уже жареный петух в задницу клюнул.

Пока я шёл к кадровому отделу, отметил, что многие со мной приветливо здороваются – вот она, слава, когда все тебя в лицо знают. Я доложился дежурному по отделу и был сопровождён в кабинет нужного сотрудника.

Это был майор. Отпустив дежурного, он махнул рукой в сторону стула:

– Присаживайся, лейтенант. Гадаешь о причинах вызова?

– Есть такое дело, – садясь, ответил я.

Свой баул с вещами я положил у ног, справа от стула. Наличие вещей говорило о том, что я прибыл сюда сразу с борта судна, не заглядывая в служебную гостиницу.

Майор мельком глянул на баул и сообщил наконец ту информацию, которую я ожидал услышать:

– Тобой заинтересовалась разведка флота. От них пришёл запрос о твоём переводе в их флотское подразделение на должность капитана и пилота специализированного судна. Больше я сам не знаю.

– Странно. И СБ не возражала?

– Почему она должна была возразить? Боевой офицер, кавалер одной из высших наград нашего государства.

– Да меня СБ республики начала в чём-то подозревать. Слежку устроила. Видите ли, бывший раб – и при деньгах. Я и не отрицаю, что заработал на Фронтире, но вопросов на эту тему мне не задавали.

– Нет, мне об этом ничего не известно. Перевод уже оформлен. Сейчас должен подойти сопровождающий из разведки флота. Там познакомишься со своим командиром. Кто он, мне также не известно.

Я вышел в коридор, где меня действительно ожидал сопровождающий в звании сержанта. Всё довольно быстро выяснилось после знакомства с моим непосредственным командиром, который лично принял меня в своём кабинете.

Это был командор Талл, который командовал флотской группировкой разведупра нашего 3-го флота. Раньше в ней было порядка ста вымпелов, сейчас осталась едва ли половина. Флот вёл активные боевые действия и разведку на передовой, хотя его тыловые базы и место дислоцирования находились в отдалённой от места боевых действий части республики.

Я тут подумал: ведь директорат не имел выходов на Фронтир: для этого им было необходимо пересечь или территории нашей республики, или четырёх соседних. Может, это и было одной из причин нападения? Захватить наши территории, увеличить за счёт этого свои и получить выход на Фронтир? Ведь никто особо не афиширует, но и не скрывает, что половину налогов составляют отчисления за сотрудничество и работу на Фронтире. А суммы там огромные, и потому правительство закрывает глаза на то, что сотрудничество ведётся преимущественно с пиратами.

Взяв с меня подписку о неразглашении, командор сообщил, что меня переводят на эсминец восьмого поколения. Это даже не разведывательный корабль, а трофей нашего флота, который отремонтировали и соответствующим образом подготовили. Его взломанный искин продолжал выдавать идентификаторы директората. Моя задача – глубинный рейд на территорию директората, а если точнее – доставить группу разведчиков на столичную планету директората и после вывезти её оттуда.

– Странно, – пробормотал я. – Я не понимаю: у вас что, своих пилотов нет? И других возможностей доставить своих людей? Никогда не поверю, что у вас нет контрабандистов или других прикормленных людей в директорате. Каналы должны быть.

– Молодец, соображаешь. Во-первых, это операция нашего флота, а наш флот плотно работает по Фронтиру. На границах с директоратом другие флоты, и у них своя разведка. Во-вторых, с чего ты взял, что пилотов твоего уровня на флотах достаточно? Пилот малых кораблей – для многих специальность проходящая: изучают нужный минимум, сдают на сертификат и начинают учить базы по пилотированию кораблей среднего класса. Конечно, пилоты твоего уровня есть, но их всегда не хватает. Нам повезло вырвать тебя у отдела специальных операций: они тоже заявку на тебя подали, но мы успели первыми.

Нашим специалистам удалось изготовить поддельные документы и идентификаторы действующих офицеров флота директората, тебе их тоже поменяют. В чём состоит основная задача, даже я не знаю. Твоя – доставить группу в систему и после выполнения задания эвакуировать её обратно на базу. После этого твоя задача считается выполненной. Есть вопросы?

– Когда вылетать?

– Вчера. Корабль уже ждёт в соседней системе. Тебя с группой доставят на борт курьером. Сопровождающий ожидает снаружи.

– Разрешите выполнять?

– Действуйте, лейтенант.

Разговор по-простому с командором мне понравился.

Сопровождающий забрал меня не сразу. Сначала я пообщался с сотрудниками СБ, которые забрали мои вещи и выдали мне другие, с эмблемами флота директората, включая форму. Потом в закрытой платформе меня доставили к шлюзовой, у которой стоял курьер.

Там меня уже ждала группа: семь человек, из них две девушки ослепительной красоты. Похоже, медовые ловушки, спецы определённой категории. Интересно, они оказывают услуги коллегам? Меня узнали, и пока летели до эсминца, я со всеми познакомился.

Мы перешли на борт эсминца, и пока я изучал систему управления (корабль знакомый, в базах у меня был), члены группы обживались в каютах. На борту их было всего четыре, придётся потесниться. Даже моя пилотская и то была разделена на двоих: со мной проживал командир группы.

Наш эсминец находился в трюме тяжёлого крейсера: группа уже опаздывала по времени и потому торопилась, а крейсер по скорости полёта в гипере в два раза быстрее нашего эсминца и сэкономит нам немало времени. Нас выпустят в ближнем тылу директората, ну а дальше мы сами.

Полёт проходил без каких-либо проблем. Я давно плюнул на тот маршрут, который рассчитали мне спецы из штаба разведуправления, и как только мы расстались с командой крейсера, летел сам, выбирая редко посещаемые системы, с тяжёлой навигацией. До столичной планеты директората мы добрались за девять дней – на пару суток раньше указанного нам срока.

Командир группы был в курсе моих действий: он имел прямой контакт с искином эсминца и считался капитаном. Я же был простым пилотом и по факту никаких прав на борту не имел. Поэтому и искин ломать не стал: капитан мог засечь. Вот покинут они борт, там видно будет. Сам я остаюсь на подстраховке: если что пойдёт не так, я должен буду, приложив все свои умения, опыт и знания, эвакуировать группу. То есть я – их последний шанс.

У майора, командира группы, тоже были знания пилота малого корабля, и тоже восьмого поколения, но уровень поднят невысоко: пилотировать, перегнать эсминец с одного места на другое – это он сможет, но вести на нём бой – уже нет. Ему не придётся крутиться ужом на раскалённой сковородке.

А вот мне, возможно, придётся. Аналитики разведупра, просмотрев видео моей атаки на рейдер и последующего отхода, почему-то решили, что я в любом случае смогу прорваться из системы. А значит, меня можно использовать в этом деле. Так разве я возражаю? Да я как пионер – всегда готов. Планов я за время полёта столько накидал – закачаешься. И даже провёл подготовку к выполнению этих планов.

Во время выхода из прыжка на краю системы в кресле капитана сидел майор, и переговоры с военным диспетчером он вёл сам. К счастью, коды прошли, оказались действующими. Майор сообщил диспетчеру, что корабль осуществляет доставку важных пассажиров, не уточняя, кого именно.

Нам выдали парковочное место в военном секторе системы, и я направил корабль туда. Добирались мы шесть часов, система была перекрыта глушилками гипера. Майор к тому моменту уже вызвал наёмный челнок, не военный, и вся группа, в форме офицеров флота директората, прошла на его борт и направилась к орбитальному терминалу. Я остался один на борту эсминца, в ожидании вызова.

А вот потом я нарушил выданные мне инструкции – быть всегда готовым немедленно снять эсминец с места и спасать членов группы. Средств связи у меня не было; у майора был планшет, имевший оплаченный абонемент в этой системе (видимо, трофей), но он забрал его с собой.

Как я поступил? Вернувшись на мостик, вирусом взломал управляющий искин (он тут один и теперь не настучит майору о моём самоуправстве) и с помощью оборудования связи эсминца вызывал диспетчера, попросив прислать за мной челнок. Местом доставки указал дальнюю базу тылового обеспечения флота.

Челнок прибыл уже через десять минут, и вскоре я сошёл на лётной палубе нужной мне военной станции, направившись в сторону ближайшего кафе. Я не опасался опознания: пока мы летели на борту крейсера, нам всем изменили облик под тех офицеров директората, чьи документы мы имели.

Тут были также магазинчики для военных, куда гражданским ходу не было. В одном из них я приобрёл планшет-администратор шестого поколения и оплатил месячный абонемент использования местной связи. Свою нейросеть регистрировать в этой сети не стал, хотя она и выдавала чужой идентификатор – хорошо поработали спецы разведупра. Вот только закладок на уничтожение носителя (видимо, в случае необходимости) ставить не стоило, и я их убрал. Уверен, сигнал о моей ликвидации мог дать только майор.

В кафе я огляделся по сторонам и, приметив двух явных тыловиков (интенданты, точно говорю), подошёл к ним и произнёс:

– Разрешите?

Они с интересом изучили меня, и один указал на свободный стул рядом с собой:

– Садись, мичман. – Да, мне же выдали идентификатор пилота в звании мичмана, понизили так сказать, хе-хе.

Устроившись за столом, я поставил на столешницу стакан с травяным напитком, имевшим отдалённое сходство с чаем, и представился:

– Мичман Гейз, второй флот. Я прямо с передовой важных офицеров доставил. Ну, это не важно. У меня есть трофеи с республиканцев, я курьер от ребят, хочу скинуть товар за две трети от реальной цены. Не подскажете, кто возьмёт быстро и имеет на руках нужную сумму?

– Что за товар? – уточнил второй интендант.

– Нейросети и базы знаний. Направление для учёных, пятое и шестое поколения. Ликвидный товар.

– Это да, – согласился другой интендант, тот, что предложил мне присесть. – Тут тебе только Гавес поможет, старший интендант нашей базы и системы. Полковник. Я могу скинуть ему твой контакт, без этого он вряд ли согласится на встречу, но…

– Понял. Сколько?

– Пять тысяч.

– Добро.

Дальше интендант, имевший звание капитана, связался с полковником и имел с ним разговор, общаясь через нейросеть. Ну а я пока общался со вторым интендантом, узнавал, как тут с девчатами. Жаль, в директорате, как и в республике, поддерживали законы Содружества – борделей тут не было. Мне в последнее время всё больше начинала нравиться империя Аббан – у них всё есть.

Полковник согласился на встречу, поэтому я скинул на банковский чип капитана нужную сумму (мой обезличенный чип зарегистрирован в главном банке Содружества), и он лично сопроводил меня к своему непосредственному начальнику.

– Короче, мичман, что конкретно у тебя есть? – с ходу спросил полковник, как только я вошёл в его кабинет.

– Скидываю вам файл с информацией по товару, – сказал я и отправил файл с планшета на сеть полковника, открывшего мне доступ.

Полковник изучал почти полчаса, капитан давно ушёл, и в кабинете полковника мы остались вдвоём. Видимо, полковник не опасался прослушивания, говорил вполне открыто.

– Двадцать миллионов за всё, – наконец озвучил он своё предложение.

– Согласен. Прошу выдать деньги на чипах главного банка Содружества. Товар находится на борту моего корабля.

– Хорошо. Подождите в приёмной.

Я вышел в приёмную. Пришлось прождать минут сорок, пока прибыл курьер из банка, филиал которого был и тут, на главной базе военных. После этого мы с полковником долетели сначала до лётной палубы, а потом на челноке офицера, который сам был за пилота, до моего эсминца.

В своей каюте я доставал товар из Щели и выносил баулы с товаром в кают-компанию, где ожидал полковник. Он оказался на удивление педантичным человеком: каждую сеть проверил, каждый имплантат, все базы знаний. Всё было новое.

После этого он передал мне двадцать запечатанных банковских чипов, миллионники. Я проверил – деньги на них. С помощью ремонтного дроида я перенёс пять баулов на борт челнока полковника, и он улетел. Что ж, первый этап моих планов выполнен, банковские чипы в Щели. Теперь приступим к выполнению других планов.

Кстати, сумма вышла неплохая: я рассчитывал получить миллионов восемнадцать, даже пятнадцать. Почему полковник лично всем занимался, я понимал: навар он получит немалый. Я в среднем оценил свои товары в тридцать миллионов. Кто же откажется за просто так заработать десять миллионов? Вот и полковник не отказался. И делиться ни с кем не нужно.

Вот так, без проблем я избавился от неликвидного для меня товара, с продажей которого на Фронтире или в соседних империях могли возникнуть трудности. А тут война, всё спишется.

Задерживаться на борту я не стал: группа в любой момент могла подать сигнал, а у меня было ещё много планов. Я снова вышел на диспетчера, попросил выслать дежурный челнок и на нём вернулся на главную базу флота столичной системы. Тут же размещался и штаб главнокомандующего. Кстати, капитан-интендант мне солгал: главным интендантом флота был адмирал, а не полковник, с которым я имел дело. Хотя мне без разницы. Главное, операция прошла успешно, и я надеюсь, что и дальше так будет.

Состав корабельных сил директората, как и республики, был по сути однотипным. Это малые боевые корабли: корвет, эсминец и фрегат; средний класс боевых кораблей – линейка крейсеров, от лёгких до тяжёлых; и тяжёлый класс боевых кораблей – линкоры трёх типов, от лёгких до тяжёлых. Ну и сверхтяжёлый класс боевых кораблей, один тип – дредноуты.

Так вот, в системе находились один дредноут (к сожалению, седьмого поколения) с идентификатором флагмана флота директората, два тяжёлых линкора, шесть лёгких, три средних и двенадцать тяжёлых крейсеров, три из которых были авианесущими, плюс пять носителей москитного флота – два тяжёлых и три средних на базе тяжёлых крейсеров, лёгких не было. За безопасность системы флотские директората тряслись серьёзно: в системе отсвечивались идентификаторы более двухсот вымпелов.

Меня интересовали линкоры, носители и дредноут. Попасть на борт было легче лёгкого. Искин моего эсминца, будучи на связи, подслушивал обычные, не секретные разговоры военных и выяснил данные нескольких старших офицеров. Дальше всё просто: я делал запрос диспетчеру на челнок с доставкой меня на борт того или иного корабля, а на вопрос о цели посещения сообщал, что у меня знакомый на борту и есть посылка для него; ну, и давал данные офицера.

Офицер давал добро на моё прибытие, и челнок меня доставлял. Я изрядно опустошил свои запасы мясных изделий. От аромата копчёностей все вокруг носами крутили и сглатывали слюни, когда я посылку передавал, вроде как от их знакомых с передовой: мол, свежее, в стазисе держал.

После этого я общался с офицерами, восхищался кораблём, и мне устраивали экскурсию. И когда сразу, а когда под конец, но я получал доступ к коммутаторам связи, имеющим прямое подключение к искинам кораблей, и вводил вирус. Причём так, чтобы никто не засёк. А потом скидывал искинам уже готовые программы с приказами по дальнейшим действиям. Я написал их за те три недели, что мы летели к системе.

Всё это занимало секунды две-три: подключился, запустил вирус и программы, после чего продолжил экскурсию. Сложнее всего было отвлекать сопровождающих, чтобы они не засекли, что я делаю. Так я посетил дредноут, все линкоры и носители, плюс три тяжёлых крейсера, один из которых был авианесущим. Все они, кроме дредноута, были восьмого поколения, седьмое я игнорировал.

С искинами дредноута у меня чуть было не возникли проблемы: пока вирус переходил по искинам, те из них, что ещё не были заражены, едва не подняли тревогу. К счастью, не успели: вирус распространялся мгновенно, однако тут важны и доли секунды. У дредноута кластер из двадцати сверхмощных искинов, у главной базы флота – сорок искинов, это не считая отдельных. Я считаю, что мало шансов взять их под контроль.

А ведь есть ещё малые искины, второстепенных направлений. На дредноуте и тех кораблях, где я побывал, второстепенные искины, которые имели связи с главными, тоже были заражены и перешли под мой контроль. Но на базе не всё так просто: половина искинов складские или СБ, они работают отдельно, и заражать их тоже нужно отдельно, так что шансов мало, и я это понимал.

Дальше я решил не рисковать, а то ещё привлеку внимание местной службы безопасности, поэтому больше борт эсминца не покидал и честно ожидал вызова. Сутки терпел, но вызова так и не было, как и сигнала о том, что группа провалилась и мне можно сваливать одному. Майор на связь не выходил: улетел – и как сгинули. Впрочем, связь по этому поводу мы и не обговаривали.

В общем, не вытерпел я и, вызвав челнок, полетел к главной базе флота директората. Меня интересовали пакеты баз знаний разных направлений по технике по восьмое поколение, ну и, соответственно, нейросети. И поверьте, я даже и не думал ничего покупать.

От лётной палубы я направился к госпиталю, развёрнутому на территории базы. Тут имелись врачи и медики, они меня и интересовали. А если точнее, интересовал меня склад резерва флота. Я не знал точно, но был уверен, что он тут.

Когда я прошёл на территорию госпиталя, мне навстречу вышла дежурный медик. Это была девушка, на вид лет двадцати, но на самом деле, думаю, чуть старше.

По нашивкам было видно, что я не местный и числюсь за флотом, который сейчас на передовой. Поэтому медик, тоже мичман, поинтересовалась:

– Вам что-то нужно?

– Да, – ответил я, – хотел бы купить несколько комплектов разгона.

– Смешать?

– Да, скидываю вам, что за смесь мне нужна.

Какая смесь из разных типов разгона нужна мне для лучшей работы обучающей капсулы и изучения знаний, я выяснил уже давно и хранил файл с данной информацией в памяти своей нейросети. Я уже не раз покупал нужную мне смесь разгона, а данные врача, составившего её, я из файла удалил, так что информация была обез личенной. Заказал я много, целый чемоданчик вышел, мне на год хватит.

Пока девушка комплектовала заказ, я, прогуливаясь по холлу, активировал планшет и, устроившись на диванчике для посетителей, запустил вирус в искина госпиталя. Здесь не было выходов подключения, и пришлось дистанционно связываться с искином. К счастью, он принял файл с вирусом, причём программа антивируса, которой искин штатно воспользовался, не показала ничего опасного, и тревоги не было.

Всё, теперь госпиталь у меня под контролем. Я стал через планшет изучать поступающую информацию, задавая искину нужные вопросы. Когда принесли смесь разгона в чёрном пластиковом кофре, килограммов семь весом, я расплатился за заказ, отдав семьсот шестьдесят кредов, и покинул территорию госпиталя.

Всё, что нужно, я сделал. Искин госпиталя контролировал также и медсклады, а где находится спецхранилище резерва флота, мне теперь было известно: оно было тут и как раз контролировалось взломанным мной искином. Правда, там были фиксаторы службы безопасности, и сигнал шёл на другой искин, но думаю, я смогу его обмануть.

Мне даже не нужно посещать хранилище: искин отправил в СБ информацию, что главврач госпиталя затребовал из спецхранилища несколько имплантатов и направил на склад меддроида с закрытой эвакуационной платформой. Что грузить внутрь, искин в курсе: я пометил списки требуемых нейросетей, имплантатов и пакетов баз знаний. Фиксаторы СБ расположены на входе, и что внутри происходит, они не видят.