Черный человек Морган Ричард

Есть!

За пределами рынка, среди множества мечущихся, охваченных паникой людей, он засек три пригнувшиеся фигуры в черных одеяниях, которые явно двигались на роликах. Пробираясь в толпе, они двумя руками прижимали к животам тупорылые короткие электромагнитные пульверизаторные ружья и прокладывали себе путь, расталкивая народ плечами, – Карл видел, как люди поблизости разлетались в стороны и падали. Благодаря мешу все воспринималось как замедленная съемка. Обусловленная хлоридом ясность помогла вычислить лидера роллеров, который на ходу поднял дуло пульверизаторного ружья; его виднеющиеся в прорези черной лыжной маски глаза, окруженные полоской бледной кожи, расширились. Теперь он был метрах в пяти от цели и хотел выстрелить наверняка.

Карл поймал его взгляд и, рыча, вскочил на ноги.

Позже он так и не смог понять, что спасло ему жизнь, – зрительный контакт ли, этот ли его рык или просто скорость, которую дал меш. Кажется, когда он ринулся вперед, в лице главаря что-то дрогнуло; под лыжной маской разобрать это было сложно. К тому времени Карл был уже на ногах и мчался вперед. Три – считаем: раз! два! три! – стремительных шага, и вихрь приемов из арсенала таниндо. Ребро левой ладони бьет по горлу предводителя роллеров, правая рука ускоряет это. Карл и его противник превратились в клубок конечностей. Пульверизаторное ружье выпало и откатилось. Карл оказался сверху и принялся бить его по лицу и по горлу.

Остальные двое были умнее. Тот, что справа, перепрыгнул через лежащие на пути тела, приземлился с клацающим пластиковым звуком и покатил дальше. Сам Карл заметил это лишь мельком, он был слишком занят, убивая главаря роллеров. Второй нападавший тот же маневр выполнить не смог, и в прыжке задел роликом плечо Карла. Одетая в черное фигура почти грациозно упала головой вперед, ударилась о тротуар и прокатилась. Роллер свалился грамотно, так что через пару секунд вернется в строй. Благодаря мешу мгновения нанизывались на нитку времени, как бусины. Карл с почти дикарской жестокостью нанес удар локтем, и его противник неожиданно обмяк. Упавший роллер к тому времени почти поднялся, и Карл левой рукой поспешно и неловко схватил Магнитку главаря, изогнулся, прицелился и выстрелил.

Покидая ствол, магзаряд издавал звук закипающей воды. Слава Богу, никакой отдачи. Карл стрелял почти в упор; лежа в неудобной позе, он смотрел, как выстрелы попадают в цель. Один из роллеров вроде бы снова ехал, но как-то дергано, в его движениях не было грации. Вот он упал лицом вниз, изогнулся и больше не шевелился.

Загрузочный механизм Магнитки кашлянул, опустев, и перестал работать.

Извне просочились звуки: повышенные голоса, истерические рыдания. До все еще подстегиваемого мешем Карла они будто доносились с противоположного конца длинной трубы. Он осторожно поднялся, пока не убежденный на клеточном уровне, что третий роллер не вернется, бросил разряженное оружие и двинулся к мертвому налетчику. Присел возле тела на корточки и потянул на себя пульверизаторное ружье. Как на автопилоте, проверил заряд (почти израсходованный) и огляделся, чтобы оценить ущерб.

Место лимузину было теперь на свалке, черный кузов покрылся серой рябью от магзарядов. В окнах множество дырок, и от каждого отверстия разбегалась паутина белых непрозрачных линий. Невероятно, но со стаканчиком Ортиса ничего не случилось, он все также стоял на крыше лимузина, и над ним вился пар. А вот сам Ортис и его охранник неподвижно лежали на земле, сплетясь в клубок; похоже, охранник попытался сбить босса на тротуар и закрыть своим телом. Рядом по асфальту растеклась лужа крови, так что, похоже, он не преуспел. В стороне лежали другие тела – это были продавцы и покупатели, которых накрыло огнем. Эртекин стояла на коленях, ошеломленно разглядывая это месиво. Ее оливковая кожа от потрясения стала желтоватой.

– Двоих я достал, – глухо сказал Карл, помогая ей подняться. – Третий ушел слишком быстро. Простите.

Она лишь смотрела на него.

– Эртекин! – Он пошевелил пальцами перед ее лицом. – Вы ранены? Вам больно? Ответьте мне, Эртекин.

Она вздрогнула. Оттолкнула его руку.

– Я в норме, – хрипло каркнула она и откашлялась. – Со мной все хорошо. Нам нужно… Нам нужно вызвать «скорую». Для всех этих людей… – Она снова вздрогнула. – Кто? Вы видели?

– Нет, – Карл смотрел в сторону, куда уехал последний роллер. Он чувствовал, что принял решение, сковавшее его, будто лед. – Нет, не видел. Но, как только приедут санитарные машины, думаю, вам лучше будет отвезти меня в КОЛИН, чтобы мы начали работать и во всем разобрались.

Глава 19

Севджи все еще потряхивало, когда приехала полиция. Она ощутила странный стыд, когда детектив, который всем тут распоряжался, худощавый темнокожий мужчина с костистым лицом, закончил разговаривать с патрульными и двинулся к ней. Он не мог не заметить, что ей неудобно. Закутанная в противошоковую шаль, сидя с открытой дверцей на заднем сиденье расстрелянного лимузина и наблюдая, как криминалисты делают свое дело, она остро ощущала свой статус человека штатского.

– Госпожа Эртекин?

Она неловко подняла на него взгляд.

– Да, это я.

– Детектив Уильямсон. – Он вскинул раскрытую левую ладонь, и на ней, будто потерянная Севджи драгоценность, блеснула голографическая эмблема полиции Нью-Йорка, сотканная из голубых и золотых нитей. – Я хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы чувствуете себя в силах на них ответить.

– Со мной все в порядке. – Утром, в душе, она приняла син, но он еще не начал действовать, даже несмотря на пустой желудок. Так что ей пришлось, дрожа, взять себя в руки, используя лишь собственные ресурсы. – Я раньше служила в полиции, так что все нормально.

– Неужели? – Вежливо, отстраненно. Уильямсон не хотел быть с ней на дружеской ноге, и она могла догадаться, почему.

– Да, одиннадцать лет. В Куинсе, а потом в Мидтауне, в убойном. – Она выдавила слабую улыбку. – Вы, ребята, с двадцать восьмого участка, да? Ларри Касабиан все еще служит?

– Да, полагаю, Касабиан никуда не делся. – Ни тени тепла. Он кивнул на Марсалиса, который сидел сиднем на ступеньках дома в своей куртке флоридского заключенного и смотрел на действия полицейских так, будто те разыгрывали для его удовольствия театральный спектакль. – Патрульные говорят, этот мужик – тринадцатый?

– Да, – теперь она себя проклинала, – это так.

– И, – короткое колебание, – вы уже известили об этом кого-то?

Севджи вздохнула:

– Мы приехали глубокой ночью. Он – технический консультант службы безопасности КОЛИН, но у нас пока не было времени кому-то доложиться.

– Хорошо. – Только было совершенно ясно, что ничего тут хорошего нет. Выражение лица Уильямсона оставалось холодным. – Я этим заниматься не буду, но вы должны сделать ему регистрацию. Сегодня. Он, гм, остановился у вас?

Невысказанное издевательство скрывалось за его словами. Это было как пощечина. Как тирада отца, когда тот узнал об Итане. Севджи почувствовала, что и ее лицо стало напряженным.

– Нет, он, гм, не остановился у меня, – передразнила она. – Он, гм, остановится в квартире, находящейся на балансе у КОЛИН, как только нам удастся подобрать подходящую. Так что, может, оставим эту, драть ее, иисуслендскую паранойю, как думаете? И займемся полицейской работой? Как вы считаете?

Глаза Уильямсона сверкнули.

– Прекрасно, госпожа Эртекин, – сказал он ровно. – Полицейская работа заключается в том, что этот мутант только что средь бела дня голыми руками убил двух вооруженных людей и, похоже, на нем нет ни царапины. Может, это просто моя паранойя раньше меня родилась, а может, дело тут в старом добром полицейском инстинкте, но как-то это все подозрительно.

– У него соматический биоускоритель для жизни в условиях Марса. И его с семи лет готовили к боям, в том числе без оружия.

Уильямсон хмыкнул.

– Да, я о них слышал. Плохиши до мозга костей, верно? Вы же не думаете, что люди, которых он убил, проходили военную подготовку?

– А вы как думаете? – Севджи постучала пальцами по изрешеченному кузову машины. – Давайте, Уильямсон, посмотрите на это дерьмо. Военная подготовка? Нет, зачем, у них просто были пушки.

– Вы видите причины, по которым кто-то заплатил третьесортным наемникам за убийство члена руководства КОЛИН?

Севджи молча покачала головой. Где-то внутри она знала, что эти люди пришли не за Ортисом. Ортис просто попался под горячую руку. Они собирались убить Марсалиса. Убить, прежде чем тот найдет какую-то зацепку в деле Меррина.

Но делиться этим с детективом Уильямсоном причин не было.

– Вы сказали патрульным, что совсем не видели боя.

Она снова покачала головой, на этот раз более определенно, обретая почву под ногами:

– Нет, я сказала, что видела не много. По большей части я лежала на земле…

– Это он вас повалил, так?

– Да, так. – Вес его тела. – Возможно, он спас мне жизнь.

– Так он видел, как они приближаются?

– Не знаю. Почему бы вам его не спросить?

Уильямсон кивнул:

– Доберемся и до этого. А пока я спрашиваю вас.

– А я отвечаю, что не знаю.

Последовала пауза, напряженная и короткая, и Уильямсон снова заговорил:

– В своем заявлении вы сообщили, что нападавших было трое. Или это вы со слов вашего друга-мутанта?

– Нет, я сама видела, как один удрал по бульвару, – она указала на уже упакованные в мешки тела убитых Марсалисом. Под пластиком проступали черные роликовые коньки. – И я умею считать.

– Описание дадите?

Она довольно долго смотрела на инспектора.

– Одеты в черное, в лыжных масках.

Уильямсон вздохнул:

– Да. Хорошо. Не хотите рассказать еще вот об этом человеке?

Он сделал жест в сторону третьего мешка. Бледное, залитое кровью лицо телохранителя Ортиса смотрело сквозь пластик широко раскрытыми глазами. Его пришлось перевернуть, чтобы добраться до Ортиса и перенести того в скорую помощь.

Севджи пожала плечами.

– Охранник.

– Вы его знали?

– Нет. Он служил в другом отделе. – До Севджи внезапно дошло, почему Уильямсон так неприветлив. В теории, все произошло на территории полиции Нью-Йорка, но в соответствии с актом Колониальной Инициативы она при желании вполне могла забрать это дело и заниматься им самостоятельно. Внезапное ощущение силы и власти всколыхнулось в животе, как рой насекомых. Не слишком-то доброе ощущение.

Уильямсон сделал пару шагов, встал над мертвым телохранителем и уставился ему в лицо:

– Он прикрыл собой Ортиса, так?

– Да, вероятно.

– Да, это было его работой. А ваш друг-мутант…

– Может, хватит уже использовать это долбаное слово?

Он задумчиво посмотрел на нее:

– Хорошо. Охранник прикрыл собой Ортиса. А ваш генетически модифицированный друг тем временем прикрыл вас. Есть мысли, почему он это сделал?

Севджи устало мотнула головой:

– Почему бы вам не спросить его?

– Я спрошу. Но тринадцатые не славятся правдивостью. – Уильямсон выдержал демонстративную паузу. – Или жертвенностью. Так что для его поступка должна быть какая-то другая причина.

Севджи сердито посмотрела на детектива. Может, причина в том, что син наконец начал действовать, но ей подумалось, что, будь у нее в руке пистолет, она разнесла бы Уильямсону голову. Вместо этого она встала и оказалась с ним лицом к лицу:

– Разговор окончен, инспектор.

– Не думаю, что…

– Я сказала, разговор окончен. – Без сомнений, син действовал. Злость гнала ее вперед, но препарат помогал владеть собой. Уильямсон был на голову выше нее, но она вторглась в его личное пространство, будто на танке. Как будто последних сорока минут в ее жизни не было. Противошоковая шаль свалилась к ногам. – Я была бы счастлива побеседовать с тем, у кого мозгов побольше, чем, мать его, у неандертальца. А терять время с вами мне надоело.

– Это расследование уби…

– Пока что да. Хотите посмотреть, как быстро я смогу превратить его в операцию службы безопасности КОЛИН?

Он стиснул зубы, но ничего не сказал.

– Отъебитесь от меня, детектив, отойдите в сторону и продолжайте свое расследование. В противном случае я применю к вам акт КОЛИН, и вы вернетесь в двадцать восьмой участок рассказать, что дело ушло из-под местной юрисдикции.

Она увидела, как сдулся Уильямсон, и незатронутую действием сина часть души кольнуло чувства вины и сочувствие родом из тех лет, когда она была по другую сторону баррикад.

Она подавила это сочувствие и перешла улицу, направляясь к Марсалису.

Представители КОЛИН прибыли где-то через десять минут в довольно скромном составе. Бронированный «лендровер» медленно выкатил на рыночную площадь, прокладывая путь в толпе при помощи пульсирующего инфразвукового сигнала низкой интенсивности, от которого у Севджи даже на расстоянии заныли зубы. Она не звонила Нортону, значит, кто-то санкционировал въезд, когда стало известно об Ортисе. Полиция некоторое время не пускала на площадь никого: ни съемочные группы, ни видеоблогеров, – но сейчас новость уже наверняка мелькает на всех каналах.

«Лендровер» заглушил двигатель у самого места преступления, не слишком-то обращая внимание на установленные полицией барьеры. Один из бронированных бортов внедорожника задел ярко-желтые лучи ограждения, тут же взвыла сирена, и полицейские в форме бросились на ее звук.

– Лихо, – сказал Марсалис.

Передняя пассажирская дверь внедорожника слегка приоткрылась. На подножке появился Том Нортон и стал изучать место преступления. Даже издалека Севджи видела, как посерело его лицо.

– Сев?

– Я тут. – Она помахала со ступеней здания, и Нортон ее заметил.

Открыл дверь пошире, вышел из автомобиля и снова закрыл дверь. Бросил на ходу несколько слов полицейским, продемонстрировал свой бейджик, и его пропустили. Кто-то отключил сирену, и на улице снова стало тихо. Внедорожник задним ходом отъехал на несколько метров и остановился, урча, как элегантный танк, которым он, по сути, и был. Водитель так и не вышел.

– Несколько вызывающее поведение, разве нет? – спросила Севджи, когда Нортон поравнялся с нею.

Он скривился:

– Скажи это Ортису.

– Он в порядке?

– Смотря с чем сравнивать. Он не погиб, если ты об этом. Его подключили чуть ли не к половине систем жизнеобеспечения, которые вообще есть в Вейлл Корнелл[41]. Большая часть внутренних органов пострадала, но новые уже выращивают. Семью известили. – Нортон чувствовал дурноту, глядя на упакованные в пластик тела. – Сев, какого хера он вообще тут делал?

Севджи мотнула головой.

– Думаю, он хотел на меня посмотреть, – сказал Марсалис, впервые с тех пор, как все произошло, поднимаясь на ноги и широко зевая.

Нортон с неприязнью оглядел его:

– Все из-за вас, да?

– На него копы наехали, Том, – сказала Севджи, чтобы разрядить ситуацию. – Детективу, который тут распоряжается, едва ли есть дело до Ортиса – он говорил только о том, что по улицам ходит незарегистрированный тринадцатый.

– Так, – сосредоточился на новой задаче Нортон, – как фамилия детектива?

– Уильямсон. Двадцать восьмой участок.

– Я с ним поговорю.

– С ним уже поговорили. Я не об этом. Я думаю, лучше будет, если мы позволим им думать, что это было покушение на Ортиса.

– А ты думаешь, нет? – моргнул Нортон и сделал жест в сторону одного из мертвых убийц. – Банда роллеров, Сев. Отследили в потоке машин лимузин, бандиты часто так делают. В больших городах десять – двенадцать убийств в год совершаются именно по такой схеме. А что еще это, по-твоему, может быть?

Севджи кивнула на Марсалиса.

– Да ладно тебе, Сев, ты меня разыгрываешь. Мы же дня в городе не пробыли. Кто знал, что мы тут?

– Твоя версия немногим лучше, Том. Эти парни – люди улицы. Отряд наемных убийц из подворотен. С чего бы им охотиться за обитателем пятидесятого этажа вроде Ортиса? Этот человек не узнает улицу, даже если она укусит его за задницу.

– Уже укусила, – с каменным лицом сказал Марсалис.

Нортон мрачно посмотрел на него, и Севджи вмешалась:

– Слушай, что бы сейчас ни произошло, общественного внимания мы уже получили с лихвой. Во Флориде. Давай не будем снова устраивать представление. Надо попросить копов оставить тринадцатого в покое, сделать так, чтобы журналисты тоже не обсасывали эту тему. Пусть для широкой публики Марсалис будет еще одним героическим телохранителем КОЛИН, имя которого не разглашается, чтобы он мог продолжать свой благородный труд.

– Да, – кисло сказал Нортон, – полной противоположностью опасного социопата, который на самом деле пока еще не принес нам никакой пользы.

– Том…

Марсалис ухмыльнулся, будто мышцы напряг напоказ:

– Ну, я, к примеру, спас жизнь вашей напарницы. Или это не считается?

– Насколько я вижу, вы беспокоились о собственной шкуре, а спасение моей напарницы – это побочный эффект. Севджи, если этот Уильямсон собирается развоняться насчет нашего друга, лучше бы вам обоим отсюда уехать.

– Да, это идея.

Марсалис вроде бы говорил дружелюбно, но что-то заставило Севджи посмотреть на него. Она вспомнила, как тринадцатый смотрел вслед убегающему убийце, то, как ровно звучал тогда его голос: «Как только приедут санитарные машины, думаю, вам лучше будет отвезти меня в КОЛИН, чтобы мы начали работать и во всем разобрались». В том, как он это сказал, было что-то окончательное, это было как тишина, наступившая после одиночного выстрела. И теперь она вдруг испугалась за Тома Нортона с его презрительными дерзостями.

– Мне тоже кажется, что это правильно, – поспешно сказала она. – Том, мы сможем напрямую пообщаться с н-джинном «Гордости Хоркана»?

Нортон удивленно посмотрел на Севджи, его взгляд скользнул к стоящему рядом с ней черному человеку и вернулся обратно. Он пожал плечами.

– Да, полагаю, сможем, только на черта? Из Массачусетского технологического нам уже передали все что нужно. – Он обращался непосредственно к Марсалису – Все это есть в конторе. Если хотите, можно будет посмотреть.

– Я не хочу, – вежливо улыбнулся Марсалис. При виде этой улыбки по спине Севджи побежали мурашки. – А хону я, Том, поговорить с н-джинном «Гордости Хоркана».

Нортон замер.

– То есть теперь вы внезапно оказались экспертом по психологии искусственных интеллектов?

– Нет, я эксперт в выслеживании и убийстве представителей модификации тринадцать. Для этого вы меня наняли, помните?

– Да, а вы не думаете, что ваши драгоценные знания и опыт, может, лучше…

– Том!

– … задействовать на местах преступлений, которые мы пытаемся пресечь?

Черный человек все так же улыбался. Он все еще выглядел расслабленным, но стоял, как внезапно поняла Севджи, так, чтобы Нортон не мог легко до него дотянуться.

– Нет, не думаю.

– Том, хватит! Что за херня с тобой происходит сегодня ут…

– Происходит со мной, Сев…

Два сухих звука – это демонстративно откашлялся Марсалис. Оба напарника замолчали и перевели на него взгляды.

– Вы не понимаете, – сказал он спокойно.

Они замолчали – в этих трех словах прозвучал призыв слушать внимательно, отчетливый, как устная команда.

– Вы не понимаете, чему противостоите. – Улыбка вернулась, мимолетная, будто вызванная воспоминанием. – Думаете, раз Меррин убил пару десятков человек, то он серийный убийца, мол, действует с большим размахом? Тут совсем другое. Серийные убийцы – психически поврежденные человеческие существа. Вы знаете это, Севджи, даже если Том не знает. Они оставляют за собой след, оставляют улики, их ловят. Это потому, что в глубине души, осознанно или неосознанно, они хотят быть пойманными. Преднамеренное убийство – акт антиобщественный, человеку трудно его совершать, чтобы пробудить в нем такую способность, требуются особые обстоятельства личного или социального характера. Но это вам, людям. А не мне, не Меррину, не любому из представителей модификации тринадцать. Мы не такие, как вы. Мы – ведьмаки. Мы – склонные к насилию изгои, одинокие волки, кочевники, которые повывелись благодаря вашим усилиям, когда выращивание зерновых и проживание на одном месте стали столь популярны. У нас нет социальной среды, мы в ней не нуждаемся. Вы должны понять: с Меррином все в порядке. Он психически стабилен. Он убивает этих людей не из-за какой-то детской психотравмы и не потому, что объединяет их для себя в некую безликую надплеменную группу. Он просто следует своему плану действий и чувствует себя при этом совершенно нормально. И он не попадется – разве что я за это возьмусь.

Нортон покачал головой:

– Говорите, Меррин психически стабилен? Это вы не были на «Гордости Хоркана». Не видели, какое месиво он оставил после себя.

– Я знаю, что он расчленял и ел пассажиров.

– Нет. Он не просто их ел, Марсалис. Он кромсал их на части, выкалывал глаза и расшвыривал по всему пассажирскому отсеку. Вот что он делал. – Нортон глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. – Если желаете называть это следованием плану, полный вперед. А по мне так это старое доброе безумие.

Последовала короткая пауза. Севджи видела, что такая новость поставила Марсалиса в тупик.

– Ну тогда вы должны показать мне съемки с места преступления, – наконец сказал он. – Но я предполагаю, что для всех его действий есть причины.

Нортон печально усмехнулся:

– Конечно, причины есть. Несколько месяцев одиночества в открытом космосе и диета из человеческого мяса. Я бы при таких обстоятельствах тоже разнервничался.

– А для него этого недостаточно.

– Это вы так считаете. Вы не допускаете, что ошибаетесь? Может, Меррин все-таки чокнулся. Может, модификация тринадцать отличается от человека не настолько сильно, как принято считать.

Его слова вызвали у Марсалиса кислую улыбку.

– Спасибо за солидарность, Том. Мило считать нас похожими на людей, но я бы не спешил приравнивать. Модификация тринадцать отличается от вашей человеческой сущности, и этот парень, Меррин, наверняка не исключение. Подходя к нему с тем же мерилом, что и к обычному человеку, вы совершаете огромную ошибку. А между тем вы наняли меня, чтобы вычислить его, так как насчет того, чтобы уже этим заняться, начав с последнего существа, которое видело его воочию? Вы дадите мне поговорить с н-джинном «Гордости Хоркана» или нет?

Глава 20

У его ног лежало ночное небо.

Не то, что можно увидеть с Земли или с Марса или с любого другого места в нашей части Галактики. Нет, черный фон был густо забрызган светящимися точками. Звезды теснились друг к другу сияющими пятнышками или испещряли многоцветный мрамор прожилок туманностей. Может, это был искусственно смоделированный вид на космос с некой гипотетической планеты в сердце Млечного Пути, а может, просто кто-то взял тысячи кадров ночного неба, наложил друг на друга и прибавил красок.

Он сделал несколько шагов, и звезды под его стопами раскрошились в пудру, запорошив чернильную черноту. Небо над головой вызывало клаустрофобию, оно было низким, серым, стальным, замаранным уродливыми пятнами заклепок, которые образовывали спирали.

Херовы призраки в машине.

Никто не знал, почему корабельные джинны используют подобную виртуальную среду. Спрашивая их самих, специалисты по и-фейсам получали расплывчатые ответы, с точки зрения лингвистики лишенные смысла. Один из них был широко известен: «Лететь от всех грядущих не может быть тяжело в-здесь, в-насквозь, без уклона и возмужав». На Марсе Карл знавал одного инженера по интерфейсам, который распечатал это изречение и повесил на стену, как коан. В сопутствующих математических выкладках смысла, вероятно, было и того меньше, хотя инженер и настаивал, что они обладают «безусловной безумной элегантностью», что бы это ни значило. Он планировал издать книгу хокку от н-джиннов: очень мелкий шрифт на очень дорогой бумаге, а напротив каждой сентенции – голографическая иллюстрация.

Мнение Карла правда ничем не подтвержденное, заключалось в том, что н-джинны просто изобретательно вышучивали человеческую тупость. Он полагал, что эту книгу (если, конечно, она увидит свет) можно рассматривать как кульминационный момент их кампании.

Пребывая в более мрачном настроении, он задавался вопросом, что может произойти после этого. Шутки кончились, теперь давайте по-взрослому.

– Марсалис!

Вначале пришел голос, и лишь потом появился интерфейс, как если бы н-джинн забыл, что людям нужно фокусироваться во время разговора на каком-то объекте. Будто кто-то, спросив номер контактного телефона, потом шарит вокруг в поисках ручки, чтобы записать его. И-фейс материализовался в воздухе. Синее андро-гинное тело, словно собранное из конфетти, стояло так, будто его постоянно сдувает ветром в аэродинамическом тоннеле. Длинные взлохмаченные волосы развевались. Плоть выглядела так, будто на костях трепетали крошечные крылья миллионов бабочек. Разобрать, какие у него черты лица, мужские или женские, было невозможно.

Голос сопровождали слабые шуршание и потрескивание, напоминающие горение бумаги.

Это было немного похоже на разговор с ангелом. Карл скривился:

– Я тут. Ты искал меня?

– Вы присутствуете в информационном потоке. – И-фейс поднял руку, и оттуда на усеянный звездами пол посыпался каскад изображений. Карл заметил индуктивные фотографии «Скопы», съемки спасения «Фелипе Соуза», еще какие-то картинки, непонятным образом осветившие дальние закутки его памяти, и он по-новому взглянул на них. Ему показалось, что где-то промелькнуло лицо Марисоль, но точно сказать было трудно. Он захотел защититься:

– Не знал, что тебе так скоро позволят опять подключиться.

Это было ложью. Эртекин показывала ему документацию Массачусетского технологического института, и он точно знал, когда н-джинна отрегулировали заново и допустили обратно в поток.

– Работа без доступа к достаточному количеству информации потенциально опасна для моих систем, – степенно сообщила синяя фигура. – Повторное включение наноуровня искусственного интеллекта требует подсоединения к локальному потоку данных.

Джинн совершенно не по-человечески стоял без устали с простертой рукой, и поток образов не прекращался. Карл сделал жест в его сторону:

– Ясно. И что же локальный поток имеет новенького на меня?

– Много чего. АГЗООН в настоящее время характеризует вас как генетически модифицированного лицензированного агента. «Майами геральд» объявляет вас убийцей. Преподобный Джесси Маршалл из церкви Чистоты Человеческой Расы называет мерзостью, но это обобщенный термин. На марсианских новостных каналах вас характеризуют как самого удачливого человека на Марсе, и речь, конечно, идет о две тысячи девяносто девятом годе. «Франкфуртер альгемайне» называет вас…

– Ладно, хорошо. Можешь остановиться.

Корабельные н-джинны славились тем, что все понимали буквально. Сама природа их работы была такой. К их интерфейсу предъявлялись минимальные требования. Люди были просто грузом в глубокой заморозке, с ними не нужно общаться. Джинны сидели в одиночестве, тонули в черной тишине, приправленной звуками идущих от звезд статических помех, и время от времени разговаривали с другими машинами Марса и Земли, когда это требовалось для стыковки или других логистических маневров.

– Я пришел задать тебе пару вопросов.

Интерфейс ждал.

– Ты помнишь Аллена Меррина?

– Да. – Черты изможденного лица Меррина, похожего на лицо Христа, появились в воздухе над плечом и-фейса. Стандартное изображение с какого-то документа. – Занимал бета-капсулу пассажирского отсека, в соответствии с директивой КОЛИН о межпланетном транспорте зарегистрирован как человеческий груз под кодовым названием с93-ер4652—21. Криосертификат от пятого ноября две тысячи сто шестого года, Брэдбери, код протокола 55528187.

– Ага, только в действительности он недолго находился в бета-капсуле, так?

– Так. Система оживила его на четыреста четырнадцатом часу полетного времени.

– По завершении полета ты доложил, что добровольно выключился на триста семьдесят восьмом часу, заподозрив, что в навигационном модуле имеются вредные материалы.

– Да, с целью предотвратить возможное проникновение вирусного агента во вспомогательное навигационное ядро. Это была надлежащая карантинная мера.

– А через тридцать шесть часов проснулся Меррин. Это совпадение?

Синяя бахромчатая фигура задумалась, не сводя глаз с Марсалиса. Лицо н-джинна по-прежнему ничего не выражало. Карл решил, что он составляет суждение о событиях и связях, опираясь на миллионы содержащихся в инфопотоке мельчайших обрывков фактов и деталей. Был ли н-джинн суеверен или религиозен? Что он думает о роли случайностей в человеческих делах? Н-джинн обрабатывал имевшиеся у него данные, как машина проверяет новое программное обеспечение.

На это ушло секунд двадцать.

– Системных сведений, указывающих на связь этих двух событий, нет. Причиной пробуждения, скорее всего, была неисправность капсулы.

– У тебя была информация о Меррине, когда он проснулся?

– Была, но ограниченная. Как я сказал, для моих систем потенциально опасно работать без доступа к потоку данных. Когда я нахожусь в карантине, вторичные системы корабля продолжают подпитывать меня данными, хоть я и не могу активно на них реагировать. Это односторонний процесс, протокол безопасности предотвращает мои ответные действия. Подобным образом человеческий мозг обрабатывает данные во время фазы быстрого сна.

– Так Меррин тебе снился?

– Можно и так это описать, да.

– А он разговаривал в этих снах?

Фигура из пересыпающихся конфетти сделала небольшое движение в струях своего невидимого шквала. На лице н-джинна появилось выражение, которое можно было бы назвать любопытством. Но с тем же успехом это могла быть слабая боль или умеренное сексуальное исступление. Едва ли его мимика соответствовала человеческой.

– С кем?

Карл пожал плечами, хоть и был сейчас очень далек от легкомыслия. Холодные воспоминания казались слишком тяжелыми.

– С механизмами. С людьми в криокапсулах. Или с самим собой. Или, может быть, со звездами? Он долго бодрствовал.

– Если вы считаете это разговором, тогда да. Он разговаривал.

– Часто?

– У меня нет функций, позволяющих судить, что значит «часто» с человеческой точки зрения. Меррин молчал восемьдесят семь целых двадцать две сотых процента полетного времени, включая и время, проведенное во сне. Сорок три целых девять десятых процента его речи было, вероятно, обращено…

– Хорошо, бог с ним. Ты снабжен интуитивной функцией Ярошенко?

– Да, в моей системе присутствуют основополагающие константы функции Ярошенко.

– Хорошо, тогда мне хотелось бы поискать связи между мной и Меррином с помощью оракула Тьядена– Вассона с резюме по кривой Ярошенко. Не более двух степеней разделения.

– Какие объекты желаете задействовать для кривой?

– Изначально – все следы нас обоих в совокупном потоке информации. Или все, к которым у тебя есть доступ. Ты найдешь много стандартных связей Бэйкона[42], но это не то, что мне нужно. – Карлу внезапно захотелось, чтобы тут был Мэтью, чтобы он со всем этим разобрался, чтобы он поговорил с машиной на ее уровне. Мэтью был бы тут как рыба в воде – не то что он, неумеха. Из-за всех этих сложных терминов язык едва ли не заплетался. – Нужно произвести сравнительный анализ действий, которые он совершал на борту «Гордости Хоркана», и объектов, которые он там упоминал. И покажи мне все результаты.

Страницы: «« ... 910111213141516 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Внимание! В мир пришел Великий Демон Ярости – Криан! Первозданный Хаос разорвал Пелену Великого Оке...
«Теплое летнее солнце позолотило на прощанье верхушки далеких деревьев, и по небу растекся кроваво-к...
К непослушным девочкам всегда приходят плохие Санты…Я не ждала его, но он залез в дом через каминную...
Ставки сделаны, ставок больше нет!Остался последний рывок, чтобы раз и навсегда покончить с преступн...
Кармин Галло, автор бестселлеров по коммуникациям, убежден, что одна яркая и эмоциональная история с...
Два тома эксклюзивного иллюстрированного издания бессмертной комической эпопеи Ярослава Гашека «Похо...